Текст книги "Плохое влияние (ЛП)"

Автор книги: Чарли Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Его слова подстегивают меня, и я двигаю бедрами, скользя по его длине, заставляя его стонать. Отпустив меня, он отстраняется, обхватывает мои бедра, затем тянет, заставляя меня опуститься еще ниже. Теперь моя задница свисает с края раковины, и он подхватывает меня руками под колени, удерживая на месте.

– Боже мой, – выдыхаю я, моя голова внезапно становится такой тяжелой, что я не могу ее держать. Я даже не пытаюсь вести себя тихо, давно забыв о его обществе. Джесси на полсекунды отпускает мое правое бедро, чтобы приподнять подол своей футболки и одним быстрым движением заправить ее под подбородок. Его взгляд прикован к тому месту, где мы соединяемся, его пресс напрягается с каждым толчком.

– Я мог бы с такой легкостью войти в тебя прямо сейчас, – говорит он, и толстая головка его члена упирается в мой вход, дразня.

Я не могу сформулировать ответ. Все, что я знаю, это то, что я хочу большего. Я так близко.

– Подними свою футболку и покажи мне эти чертовы идеальные сиськи, – приказывает он. Я чувствую, как сжимаюсь от его слов, и самодовольный взгляд в его глазах говорит мне, что он это чувствует. Его грубые слова обычно смущают меня, но когда мы вот так, как сейчас, ничто не заводит меня больше. Опираясь на локоть, я медленно опускаю руку. Кончики моих пальцев обхватывают низ футболки, прежде чем я поднимаю ее, обнажая грудь, и прохладный воздух обдувает мои почти болезненно твердые соски.

– Это самое горячее, что я когда-либо видел в своей жизни, – говорит Джесси напряженным голосом. Я чувствую, как пульсирую рядом с ним, гадая, что произойдет, если я наклоню бедра и приму его в себя. Движения Джесси становятся грубее, и я задерживаю дыхание, чувствуя, как нарастают ощущения.

– Думаю, я близка, – признаюсь я, мое тело напрягается в преддверии оргазма. Джесси наклоняется и втягивает в рот сосок, и этого достаточно, чтобы довести меня до оргазма. Я вскрикиваю, мои ноги дрожат, а руки подкашиваются. Я прижимаюсь к столешнице, а Джесси держит мои измученные ноги, его член трется о мой чувствительный клитор, пока я дергаюсь от толчков. Он в последний раз сильно двигает бедрами, а затем чертыхается, когда теплая жидкость проливается на меня.

Обхватив меня руками, он приподнимает мое бескостное тело. Собрав все свои силы, я обхватываю его талию своими безвольными ногами. Он опускает меня на мягкий ковер, прежде чем прижаться ко мне, его потная щека прижимается к моей груди, и я знаю, что стук моего сердца, должно быть, отдается у него в ушах. Никто из нас не произносит ни слова, пока наше дыхание не выравнивается. Я слишком боюсь разрушить чары, вернуться к притворству, что он мне не нравится. Думаю, игра окончена.

Джесси слезает с меня, протягивает руку за шею, чтобы стянуть футболку через голову, прежде чем положить ее мне между ног. Движение продуманное. Неожиданное. Мои брови сходятся на переносице, когда я снова наблюдаю за ним, пытаясь понять его.

– Элли... – начинает он, но тут кто-то стучит в дверь. Я перевожу взгляд на Джесси, в котором паника, но он выглядит как огурчик.

– Никто не должен знать, – выпаливаю я. Когда все это с Джесси закончится, а это обязательно закончится, я не хочу выглядеть дурой.

Выражение лица Джесси становится отсутствующим, его глаза опускаются.

– Дай мне минутку, – рявкает он на того, кто стоит за дверью.

– Какого хрена, Шеп? Ты что, все это время срал?

Салли? О мой Бог. Так вот о ком говорила Сиерра? Я прищуриваюсь, готовая оттолкнуть его от себя, но он, должно быть, предвидит мою реакцию, потому что обхватывает меня за талию, прижимая мои запястья к полу.

– Хэлстон знает.

Что? Я сильно сомневаюсь, что это правда.

Еще один стук в дверь.

– Я сказал, дай мне минуту, черт возьми!

– Прекрати уже!

Джесси раздраженно качает головой. Как только мы слышим удаляющиеся шаги Салливана, Джесси спешит объяснить.

– Они пришли к взаимопониманию.

– Хэлстон ни за что не согласилась бы с этим.

– Это была ее идея, – говорит он, приподнимая бровь. – Я собираюсь избавиться от этих засранцев. Подожди две минуты, а потом можешь выходить.

Я молча киваю, чувствуя себя нелепо и неловко, когда лежу здесь, обнаженная. Джесси, очевидно, не испытывает такого же стеснения. Он стоит, восхитительно обнаженный, все еще наполовину возбужденный, и его ничто в мире не волнует. Он наклоняется, чтобы натянуть шорты, позволяя им свободно свисать с бедер, демонстрируя мышцы и кубики. Я сажусь, натягиваю футболку на колени и осматриваю пол в поисках нижнего белья, пытаясь смотреть куда угодно, только не на него.

– Две минуты, – напоминает мне Джесси, берясь за дверную ручку. Я снова киваю, заправляя непослушную прядь волос за ухо.

Как только он уходит, я делаю, как он сказал, и жду пару минут, прежде чем сбежать. Я выглядываю в коридор и, ничего не увидев и не услышав, на цыпочках возвращаюсь наверх. Часы на моем телефоне показывают 2:17 ночи. Я подумываю позвонить Хэлстон, но решаю подождать до утра. Не нужно портить ей вечер, если то, что он говорит, неправда.

«Две минуты» скоро превращаются в двадцать. Я слышу, как они веселятся внизу, как ни в чем не бывало. Затем проходит тридцать минут, затем сорок пять, и, наконец, где-то через час я принимаю тот факт, что Джесси не придет. Я говорю себе, что это хорошо. То, что происходит между нами, несерьезно, и мне не мешало бы помнить об этом. Я слышу громкий визг, за которым следует всплеск, и накрываю голову подушкой, чтобы заглушить звук. Как, черт возьми, Ло и Дэйр умудряются спать в таком дерьме? Я сбрасываю с себя одеяло и встаю, чтобы запереть дверь, прежде чем снова забраться в постель. Я бы ни за что не смогла заснуть, если бы дверь была открыта, зная, что эти придурки внизу.

Мое тело устало и пресыщено, но мысли скачут со скоростью мили в минуту. Я достаю наушники и включаю музыку, чтобы заглушить все мысли о Джесси. Я издаю смешок, когда группа поет о девушке, которая чувствует себя опустошенной и никчемной после очередной бессмысленной связи, ирония от меня не ускользает. Я нажимаю кнопку пропустить. Так гораздо лучше. Сунув CD-плеер под подушку, я закрываю отяжелевшие веки и погружаюсь в сон.

Глава 19

Джесс

ИМЕТЬ дело С ПЬЯНЫМИ СТУДЕНТКАМИ КОЛЛЕДЖА – все равно что пытаться пасти кошек. Они импульсивны, могут опрокинуть все, что угодно, глядя тебе прямо в глаза, и при этом ни разу не трахнуться, а потом трутся о тебя, когда хотят привлечь к себе внимание.

Салли уговорил меня выпить еще, пока он жаловался на Хэлстон, что привело к тому, что мы выпили еще, а затем выкурили косяк, и все это время девушки становились все пьянее, что и привело нас к сегодняшнему дню. Салли и я стоим у забора и курим по сигарете, пока Сиерра нежится с брюнеткой – возможно, Джессикой – в гидромассажной ванне. Даже когда я наблюдаю, как их языки сплетаются, а сиськи прижимаются друг к другу, я не испытываю ничего, кроме раздражения из-за того, что они все еще здесь и не подпускают меня к Элли.

Бл*дь. Элли. То, что я почти трахнул ее, было лучшим почти сексом, который у меня был. Я не знаю, что в ней такого. Ласки с ней похожи на прелюдию, и после прошлой ночи я знал, что в конечном итоге вернусь за продолжением. Ничто не могло подготовить меня к тому, как хорошо мне было с ней. После того, как я испытал Элли, это дерьмо передо мной? Это кажется чертовски фальшивым. Фальшивые стоны, фальшивый смех, фальшивые чувства. Фальшивка, фальшивка, фальшивка.

– Ладно, – говорю я, выхватывая косяк из пальцев Салли и преждевременно затушивая его о подошву своего ботинка, несмотря на его протесты. – Вам пора сваливать отсюда.

– Какого хрена, Шеп? Сейчас? – Он скашивает глаза в сторону шоу, которое устраивают девчонки.

– Хватит доказывать свою правоту и иди домой, чувак. – Он может думать, что хочет этого, но он не хочет здесь находиться. Не совсем. Его бесит тот факт, что Хэлстон хочет, чтобы все было как обычно, поэтому, естественно, он решил сравнять счет. Я просто жду, когда он это поймет.

– Я чертовски пьян, – признается он, избегая моего невысказанного обвинения. – Я не могу забрать их домой. – Я достаю свой телефон из кармана и несколькими щелчками решаю эту проблему.

– Вот. Заказал такси Uber. Ты можешь переночевать на диване, но я хочу, чтобы они ушли. – Это он пригласил их без моего разрешения, пусть сам разбирается, как их отсюда выпроводить. Я уже наверняка выслушаю кучу дерьма от Ло. Когда она пронюхает об этом, она подумает, что это я схожу с ума, хотя на самом деле сегодняшний вечер – результат того, что Салливан дал волю своим чувствам.

– Вы слышали, что он сказал. – Салли хлопает в ладоши. – Вас подвезут через... – он смотрит на меня, и я проверяю свое приложение, прежде чем поднять пять пальцев. – Через пять минут.

Сиерра злится. Я чувствую это даже отсюда. Она плохо переносит отказы. Не думаю, что она когда-либо испытывала это до меня. В довольно жалкой попытке склонить чашу весов в свою пользу, она выходит из джакузи, вся мокрая, и с важным видом направляется к Салливану. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки, она встает на цыпочки и обхватывает его член, одновременно засовывая язык ему в глотку.

Когда она, наконец, отстраняется, то победоносно улыбается ошеломленному Салливану.

– Позвони мне, – говорит она, прежде чем отвернуться, чтобы собрать свою одежду и сумочку, ее подруги следуют ее примеру.

– Напомните мне еще раз, почему они должны уйти, – говорит Салли, все еще наблюдая за их задницами, пока они идут через мой дом к входной двери.

– Потому что завтра ты пожалеешь об этом, – говорю я, хлопая его по плечу по пути внутрь.

– Куда, черт возьми, ты так спешишь? – спрашивает Салли с подозрением в голосе, несмотря на то, что он пьян.

– Не беспокойся об этом.

Салливан вваливается следом за мной, закрывает за собой дверь и падает лицом вниз на диван, как мешок с картошкой, быстро засыпая.

Спокойной ночи. Я смеюсь. Я взбегаю по лестнице, но когда поворачиваю ручку двери Элли, то обнаруживаю, что она заперта. Сожаление накатывает так быстро. Интересно. Я мог бы легко взломать замок, но решаю пройтись по своей все еще пустой комнате без кроватей, прихватив по пути пару спортивных штанов. На этот раз ручка в ванной поворачивается, и я чувствую, как мои губы растягиваются в улыбке. Она не хочет держать меня на расстоянии. Она просто хочет продолжать притворяться, что хочет держать меня на расстоянии. Я оставляю дверь ванной приоткрытой, оставляя достаточно света, чтобы освещать ее спящую фигуру.

Я сбрасываю шорты и быстро натягиваю спортивные штаны, прежде чем забраться в постель. Она лежит на боку, отвернувшись от меня, в наушниках, в комплекте с этими нелепыми, пухлыми, поролоновыми подушечками поверх наушников. Я подхожу к ней сзади, обнимаю ее за талию, прежде чем осторожно снять их с нее и отбросить на край кровати.

– Все еще играешь в игры, Элли, девочка? – шепчу я в темноту. Она стонет во сне, прежде чем повернуться ко мне лицом, и я поднимаю руку, позволяя ей устроиться поудобнее. Ее темные ресницы падают на полные щеки, а губы, черт возьми, очаровательно поджаты. Она выглядит такой невинной, когда не сверлит меня свирепым взглядом. Я просовываю ладонь ей под футболку, ощущая тепло ее кожи, и притягиваю ее ближе. Она прижимается ко мне, уткнувшись лицом мне в грудь, и просовываю бедро между моих бедер.

Я начинаю понимать, что общение с Эллисон успокаивает меня от всего, с чем мне приходится сталкиваться. Когда я с ней, я не думаю о своих бесконечных неудачах. Я не беспокоюсь о своей маме или Генри, о том, что я лгу всем, кого знаю, или о том, что у меня нет никакого направления в жизни. И именно здесь, с Элли в моей постели, я сплю лучше всего в своей жизни.

***

Я просыпаюсь от стука, за которым следует землетрясение. Нет, не землетрясение. Это Эллисон отчаянно трясет меня, на ее лице смесь паники и... гнева?

– Какого черта ты делаешь в моей постели? – шепотом кричит она.

Я зеваю, потягиваюсь.

– Вообще-то, это моя кровать.

– Элли? – раздается голос Ло из-за двери.

– Иди! – Элли спихивает меня с кровати, и я с глухим стуком падаю на пол.

– Успокойся, черт возьми, – бормочет она. Это просто потрясающе.

– Ты продолжаешь психовать каждый раз, когда нас видят вместе, и у меня скоро разовьется комплекс.

– Одну секунду! – кричит Эллисон в ответ, бросая на меня взгляд. Она встает, натягивает пару черных спортивных штанов из комода и направляется к двери. Она смотрит на меня через плечо, жестом приглашая пройти в ванную.

– Ты моя должница, – говорю я, не отступая. Она бросает на меня сердитый взгляд, но нетерпение берет верх. Я подмигиваю ей, прежде чем закрыть дверь ванной.

– Привет, – слышу я ее голос. – Извини, я пыталась найти какие-нибудь штаны.

– Все в порядке? – спрашивает Ло.

– Да? – Эллисон отвечает, но это больше похоже на вопрос.

– Ты не видела Джесс? На моем диване пьяный парень, и его нет в его комнате.

Черт, я забыл о Салливане.

– Нет, – говорит Элли, и, Господи Иисусе, она, должно быть, худшая лгунья, с которой я когда-либо сталкивался. Я закатываю глаза и тянусь за спину, чтобы спустить воду в унитазе, прежде чем открыть дверь. Я делаю вид, что прихожу в себя, как будто только что сходил в туалет. Делай заметки, Элли. Вот как нужно убедительно врать.

– Я хотел отлить. В чем дело?

Ло скептически смотрит на меня, затем переводит взгляд с нее на меня. Элли ковыряет ногти, и вид у нее такой, будто она предпочла бы оказаться где угодно, только не здесь.

– Мы с Дэйром уезжаем на некоторое время.

– Хорошо. – С каких это пор она рассказывает мне о том, как проходит ее день? – Повеселитесь, наверное.

– Я имею в виду, примерно на неделю.

– Как в отпуск? Что? – спрашиваю я, и мои брови подпрыгивают от удивления.

– Думаю, ты бы назвал это именно так. – Ее губы расплываются в широкой улыбке. – Я никогда не была в отпуске.

– Когда?

– Сейчас.

– Сейчас?

– Это было неожиданно.

Ах, теперь все становится на свои места. Дэйр пытался уговорить ее уехать с ним, но у нее всегда находились отговорки, обычно связанные с работой или со мной.

– Джейк подменит меня, но ты мог бы им пригодиться, если хочешь подзаработать, – говорит она. – Я оставлю деньги на стойке на еду. Мне все равно, будут ли у тебя гости, только ничего не ломай, не позволяй никому блевать внутри и держись подальше от моей комнаты. Звони мне, если я тебе понадоблюсь.

– Господи Иисусе, Ло, может, ты уже свалишь отсюда на хрен?

Она закатывает глаза, проходя через комнату Эллисон, чтобы встретить меня в дверях. Она обнимает меня за шею и целует в висок. Я встречаюсь взглядом с Элли через плечо Ло. Она с любопытством наблюдает за нами. Я заметил, что она часто так делает. Как будто она всегда пытается разобраться в людях.

– Люблю тебя, придурок, – говорит Ло, отстраняясь, прежде чем взъерошить мои и без того растрепанные волосы.

– Я тоже тебя люблю.

Ло закусывает нижнюю губу, и я вижу, что она слишком много думает. Может, сейчас у нее и хорошая жизнь с Дэйром, но, похоже, она до сих пор не поняла, что ей позволено все делать самой. Она не знает, что, черт возьми, делать с собой теперь, когда ей не нужно заботиться ни о ком вокруг. Мое поступление в универ должен был дать ей шанс жить своей жизнью. Она пожертвовала всем ради меня, и хотя я не совсем командный игрок, я получил стипендию по лакроссу.

Я сделал это по двум причинам. Во-первых, я не хотел ее разочаровывать – посмотрите, как хорошо все обернулось, – а во-вторых, я не хотел, чтобы она и дальше откладывала свою жизнь в долгий ящик. Я не хотел быть ее обузой. Вы можете вытащить девушку из гетто, но вы не можете избавить ее от многолетней обусловленности.

Там, откуда мы родом, есть три типа людей. Те, кто никогда не выходит на свободу, те, кому посчастливилось выйти и остаться на свободе, и те, кто выходит на некоторое время, но в конечном итоге возвращается к тому, с чего начинал, когда понимает, что не предназначен для большего. Ло всегда говорила, что я добьюсь успеха, что именно я вытащу нас из нашего мира, полного наркотиков, нищеты и преступности. Она думала, что будущее будет за мной. Она не понимала, что все это время это зависело от нее. Я чувствовал себя гребаным самозванцем, когда пытался сыграть эту роль. Я отношусь к последней категории.

– Эй. – Я щелкаю пальцами у нее перед носом. Она поднимает на меня взгляд. – Ты отправляешься в отпуск со своим парнем, а не в камеру смертников. Постарайся выглядеть счастливой по этому поводу.

– Я счастлива, – настаивает она.

– Со мной все будет в порядке. У меня есть Эллисон, которая позаботится обо мне. Разве не так, Элли, девочка?

Эллисон скорчила гримасу, скрестив руки под идеальными сиськами, которые, я знаю, скрываются под футболкой.

– Ты сам по себе.

Ло смеется и легонько хлопает меня по щеке.

– Веди себя прилично. Если тебя арестуют, тебе чертовски не повезет на неделю. О, и не ссоритесь с Элли.

– Принято к сведению.

Ло открывает рот, чтобы заговорить снова, но прежде чем она успевает произнести хоть слово, мы слышим громкое «Что за чертовщина?» доносящееся снизу.

– Кто, черт возьми, на моем диване? – кричит Дэйр. Эллисон поджимает губы, чтобы скрыть улыбку.

– Это моя реплика, – смеется Ло.

Как только Ло уходит, я встречаюсь взглядом с Эллисон, и между нами повисает тишина, пока она теребит подол своей футболки.

– Думаю, здесь только ты и я, – говорю я, подходя к ее кровати, прежде чем снова лечь и закинуть руки за голову.

– Что ты делаешь? – Элли бросает взгляд на дверь, чтобы убедиться, что мы одни, прежде чем закрыть ее.

– Я не был готов проснуться. Возвращайся в постель.

– Это что, наша новая привычка? – шипит она. Ее слова говорят об одном, но то, как ее взгляд скользит вниз по моему животу, к утреннему стояку под моими спортивными штанами, говорит совсем о другом.

– Это мы еще посмотрим. – Она стоит на своем, по-прежнему вызывающе скрестив руки на груди. Я спускаю ноги с кровати и подхожу к ней.

– Держись подальше, – говорит она, отступая назад, когда я приближаюсь к ней. Я останавливаюсь на полпути, склоняю голову набок, пытаясь разглядеть ее. – Ты ведешь нечестную игру, – объясняет она. – Мой мозг говорит одно, но потом ты прикасаешься ко мне и... – Элли резко замолкает, затем закрывает рот, как будто не собирается раскрывать эту забавную информацию.

– И что? – спрашиваю я, делая еще один шаг в ее направлении.

– Ты оказываешь плохое влияние.

Я ухмыляюсь, делая еще один шаг, эффективно сокращая расстояние между нами.

– Меня называли и похуже.

– Это плохая идея, – почти шепчет она, не отрывая взгляда от моей груди и избегая смотреть мне в глаза. Ее волосы, растрепавшиеся после сна, падают ей на лицо. Я зажимаю прядь между большим и указательным пальцами, ощущая, как мягкие пряди касаются моих мозолистых пальцев.

– Лучшего никогда не бывает.

Большие серые глаза изучающе смотрят на меня.

– Чего ты хочешь, Джесси? – спрашивает она.

– Тебя, – просто отвечаю я.

– Почему?

– Мне нужна причина?

Она раздраженно пытается пройти мимо меня, но я преграждаю ей путь.

– Я не знаю, ладно, – признаюсь я сквозь стиснутые зубы. – Я просто знаю, что хочу.

– Есть много других добровольных жертв. Лучше поиграй с кем-нибудь из них.

– Они мне не нужны.

– Ну, а мне не нужен ты, – огрызается она.

– Это могло бы звучать более убедительно, если бы мой член не был все еще покрыт твоими соками. – Ее щеки заливаются румянцем от смеси, как я уверен, гнева и смущения. Я разворачиваюсь и направляюсь в ванную, оставляя ее кипеть. Не потрудившись закрыть дверь ванной, я включаю горячую воду, затем сбрасываю плавки. Я встаю под горячую воду, и в моей голове проносятся образы прошлой ночи. При этой мысли мой член возбуждается, и я сжимаю его в кулак, давая себе один-единственный толчок. Прежде чем я успеваю продолжить, занавеска в душе распахивается.

– То, что у моего тела есть физиологическая реакция на тебя, еще не значит, что ты мне нравишься.

– Очевидно, – невозмутимо отвечаю я. Это подводит итог примерно девяноста девяти процентам «отношений», в которых я был.

– И допустим, мы снова переспим, – начинает она, и ее взгляд устремляется на юг. – Это останется между нами? – Я должен чувствовать себя победителем, но не могу не зациклиться на последней части ее вопроса. Она хочет, чтобы я был ее маленьким грязным секретом. Если бы я остановился, чтобы проанализировать это, я бы наверняка обиделся.

– Почему, Эллисон, ты предлагаешь мне тайные сексуальные отношения?

– Забудь об этом. – Она поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю ее за запястье. Мы смотрим друг другу в глаза, напряжение между нами нарастает. Я практически чувствую, как ее стена возводится кирпичик за кирпичиком. Она толкает, я толкаю в ответ, никто из нас не хочет прогибаться первым – первым, кто покажет что-то настоящее.

– Скажи что-нибудь, – умоляет она, не сводя взгляда с моего живота и ни на дюйм ниже. Из-за открытой занавески вода из душа начинает стекать в лужицу под ее босыми ногами.

– Никто не должен знать, – сквозь стиснутые зубы произношу я слова, которые она хочет услышать. Мои пальцы все еще сжимают ее запястье, когда ее рука тянется ко мне, прижимаясь к моей груди. Мои мышцы напрягаются от ее прикосновения, когда она осторожно скользит ладонью вниз, исследуя меня. Ее взгляд устремляется к двери, но рука продолжает опускаться. Кончики ее пальцев скользят по моему счастливому следу, и я чувствую тепло, исходящее от ее ладони на моем члене, прямо перед тем, как она обхватывает меня рукой. Я закрываю глаза и опускаю голову на плечи.

– Салливан, – произносит она с придыханием.

Я вскидываю голову, хватка на ее запястье усиливается.

– Что, черт возьми, ты только что сказала?

Она выдергивает свое запястье из моей руки, чуть не поскальзываясь на мокром полу, прежде чем выпрямиться.

– Хэлстон здесь. Я забыла, что она заедет за мной.

Я вздыхаю, провожу рукой по мокрым волосам, чтобы убрать их с лица. Элли выбегает за дверь, оставляя меня в полном одиночестве. И с жестким стояком.