Текст книги "Плохое влияние (ЛП)"

Автор книги: Чарли Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 3

Элли

– ЧЕРТ, КАК ДАВНО МЫ НЕ виделись. – Дилан прикусывает колечко в губе, глядя на меня сверху вниз. Я прижимаюсь носом к его толстовке и обнимаю его, вдыхая его знакомый запах, который я никогда не могла определить, но который принадлежит ему и только ему.

– Прости, – говорю я, глядя на него снизу вверх, пытаясь предугадать его реакцию.

Я даже не ответила на сообщение, не говоря уже о том, чтобы появиться в этом городе после похорон. Также известная как ночь, когда мы потеряли наши чертовы рассудки. Я была так поглощена горем, что пыталась заставить себя чувствовать что-то – что угодно – кроме всепоглощающей печали, грозящей поглотить меня целиком, и когда Дилан наклонился, чтобы поцеловать меня, я позволила ему. Этого не должно было случиться. Мы даже в этом смысле не нравимся друг другу. Но если он не собирается признавать очевидного, я с радостью притворюсь, что ничего не произошло.

Я познакомилась с Диланом пару лет назад, после того как начала проводить лето со своим отцом в Риверс-Эдж. Я была уверена, что он ненавидел меня весь первый год нашего знакомства. Постепенно его ледяное поведение начало таять, и после того, как он украл мой дневник и обнаружил мои вызванные гормонами, в лучшем случае посредственные тексты, мы стали друзьями. В этом был смысл. Начинающая рок-звезда и дочь музыканта.

– Я должен надрать тебе задницу за то, что ты так долго отсутствовала, – сообщает он мне, усаживаясь за наш столик. За тот же столик, за которым мы всегда сидели с моим отцом и остальными участниками группы Дилана. Blackbear был нашим местом.

– Я знаю. Я просто... не могла. – Я не вдаюсь в подробности, но Дилан кивает, прекрасно понимая, что я имею в виду. – Но, – говорю я, расправляя плечи и повышая голос, – тебе больше не нужно об этом беспокоиться.

Он вопросительно смотрит на меня.

– Я остаюсь.

– Насовсем? – спрашивает он.

Я достаю из сумки свой потрепанный учебник по композиции, кладу его на стол и роюсь в поисках бесплатного вымпела, который получила на инструктаже.

– Ты смотришь на новенькую Wildcat (прим. студенческий билет университета), – говорю я, размахивая фетровым красно-белым флагом с логотипом Wildcats.

– Правда? – Он хихикает, и от этого глубокого звука, клянусь, вибрирует столешница. Я должна была поступить в университет Керриган осенью, но так и не появилась там. К счастью, как только я объяснила, что у меня в семье кто-то умер, они разрешили мне начать обучение в весеннем семестре. Не обращайте внимания на то, что несчастный случай произошел несколькими месяцами ранее. Единственный недостаток? Они заняли мое место в общежитии. Спасибо Богу за мою подругу Хэлстон.

– Да. Я снимаю комнату с Хэлстон в общежитии Мансанита-Холле. Нелегально. Но это ерунда.

Хэлстон – моя единственная подруга на свете. Мой отец преподавал игру на гитаре в старшей школе, и в те редкие моменты, когда я навещала его в течение учебного года, я ходила с ним, исчезая под трибунами, чтобы послушать музыку и сделать записи в своем дневнике. Представьте себе мое удивление, когда появилась высокая брюнетка в дизайнерских туфлях и спросила, может ли она спрятаться со мной между уроками. Я неохотно согласилась, и эта девушка, которая выглядела так, словно только что вышла со съемочной площадки шоу CW, закурила сигарету и рассказала мне все последние сплетни о Риверс-Эдж. Сначала я не обращала внимания на ее присутствие. Но Хэлстон очень настойчива.

– Если тебе когда-нибудь понадобится место, где можно переночевать... – он замолкает.

– Спасибо, но у меня все в порядке. – Дилан снимает дом со своими коллегами по группе, где все поверхности завалены пивными бутылками и травкой. Назвать это холостяцким пристанищем было бы преуменьшением века.

Он пожимает плечами.

– Как хочешь. У тебя есть что-нибудь для меня? – спрашивает он, выжидающе глядя своими карими глазами на мой дневник. Он помялся посередине из-за того, что я сворачивала его и носила с собой повсюду.

Дилан тянется за блокнотом, но я отталкиваю его руку.

Краем глаза я вижу, как Джесси проходит мимо нашего столика. Как будто почувствовав мой взгляд, он поворачивает голову, смотрит на меня и подмигивает, прежде чем отвернуться. Я закатываю глаза. Не знаю, зачем я сказала ему, что Дилан – мой парень. Наверное, я просто хотела, чтобы он знал, что я не испытываю к нему вожделения, как остальные женщины в радиусе двухсот миль.

Но это не совсем правда, не так ли? Он прекрасный экземпляр, я не стану этого отрицать. Но он как раз из тех парней, которых мне следует избегать.

– Кто это? – спрашивает Дилан, оглядывая его с головы до ног, и, похоже, это его не впечатляет.

– Это Джесси Шепард. – Я сразу узнала его. Он выглядит старше, чем я его помню. Более высокий и мускулистый, со скулами, острыми, как лезвие бритвы. Я часто встречала его в городе, пока он не уехал учиться в колледж. Мы даже разговаривали раньше, но, очевидно, я не произвела на него особого впечатления.

В какой-то момент я подумала, что он, возможно, отличается от остальных спортсменов, с которыми он общался. Что-то в нем мне не нравилось. Он играл свою роль. Он определенно соответствовал этой роли в своей куртке для лакросса, накинутой на широкие плечи. Самоуверенная улыбка не сходила с его лица. Но в нем было что-то особенное. В его глазах была твердость, которая заставила меня задуматься, не скрывается ли что-то большее за этой привлекательной внешностью. Но затем он открыл рот, разбив эту теорию в пух и прах.

– Твой друг? – спрашивает Дилан, наблюдая за ним с непроницаемым выражением лица.

– Боже, нет, – говорю я, отводя от него взгляд. – Итак, что у тебя нового?

– Чердак закрылся несколько месяцев назад, так что мы пытались найти другое место для выступлений.

– Не может быть. – Дилан и его группа выступали там каждую неделю. Чердак был их домом. Это было место, куда местные жители и туристы ходили выпить и послушать живую музыку. – Как, черт возьми, это случилось? Там всегда было полно народу.

– Не знаю. Однажды вечером мы пришли поиграть, а парковка была пуста. Все огни были выключены, а двери заперты.

– Это полный бардак.

– Мы что-нибудь придумаем.

Я киваю, зная, что они придумают. Дилан – всегда выкрутится.

– Пока что мы играем в пиццериях и на случайных мероприятиях. – Он откидывается на спинку стула, закидывает руки за голову и делает глубокий вдох. – А чем ты будешь заниматься, Эл-эл? – Я закатываю глаза, услышав это прозвище. Раньше он называл меня «Эл» для краткости, и, как будто этого было недостаточно, оно каким-то образом превратилось в Эл-эл. Не обращайте внимания на то, что в нем столько же слогов, сколько и в Элли.

Я смотрю на табличку «Требуется помощь», висящую на стене, и прикусываю нижнюю губу. Для начала, найду работу.

Глава 4

Элли

– НАМ НЕ ПРИДЕТСЯ задерживаться надолго, если тебе тут не понравится, – обещает Хэлстон, ведя нас через переполненную гостиную. Здесь пахнет потом, спреем для тела Victoria's Secret и отчаянием.

– Я в порядке. – Студенческие вечеринки – не мое хобби, но Хэлстон они нравится, и поскольку она одна из двух моих настоящих подруг в Риверс-Эдж, я буду стараться изо всех сил скрывать свое лицо отдыхающей сучки и наслаждаться этим.

– Может быть, сегодня вечером ты найдешь идеального кандидата. – Она приподнимает брови. Она сделала своей целью жизни найти мне кого-то, с кем можно переспать. В свои восемнадцать лет я единственная девственница, которую я знаю. Я не берегу себя для идеального парня, но было бы неплохо быть рядом с тем, кого я действительно могла бы терпеть.

Я закатываю глаза.

– Сомневаюсь. Если бы я и собиралась подцепить кого-нибудь, то не того, кто тусовался бы здесь.

– Именно поэтому это идеальное место, чтобы найти парня на одну ночь и попрактиковаться с ним, – утверждает она. – Ты не влюбишься ни в одного из этих парней.

Что ж, это так.

Взяв меня за руку, Хэлстон тянет меня через зал, где, похоже, проходит главная вечеринка. Я ловлю себя на том, что наклоняю голову в такт какой-то запоминающейся поп-песне – кажется, – Youngblood – и закатываю глаза. Папа никогда бы не позволил мне забыть об этом, если бы был здесь. Хотя я унаследовала от него свой безупречный музыкальный вкус, также известно, что мне нравится пара песен, вошедших в топ-40. Так что подайте на меня в суд.

Я избавляюсь от грусти, которая подкрадывается при мысли о моем отце. Он бы этого не хотел. Он всегда хотел, чтобы я завела друзей моего возраста. Он хотел, чтобы у меня был опыт учебы в колледже, и это еще одна причина, по которой я здесь, – идти против своих склонностей к одиночеству.

– Итак. Парни! – Хэлстон восторженно вскрикивает, и я смеюсь, качая головой. Если бы в словаре было слово «помешанная на мальчиках», рядом с определением стояла бы фотография Хэлстон. Она – полная моя противоположность, с ее стройным телом и длинными ногами. Идеально завитые темные волосы, кремовый цвет лица и идеально очерченная родинка на щеке. Она могла бы заполучить любого парня из присутствующих здесь, и она это знает.

Мы осматриваем толпу пьяных парней из студенческого братства, пока она не обращает внимание на парня в слишком обтягивающих брюках цвета хаки и без рубашки, стоящего рядом с бочонком пива в окружении восхищенных женщин.

– У меня пересохло в горле, – заявляет она с блеском в глазах, а затем снова тянет меня за запястье.

– За парнем или за пивом? – я кричу, перекрикивая шум.

– И за тем, и за другим. Определенно за тем и другим.

Мы пробираемся к пивному бочонку через людское море, и Хэлстон, со всей возможной уверенностью в себе, как ни в чем не бывало, протискивается сквозь толпу девушек, окруживших ее новую жертву.

– Привет, – просто говорит она.

Парень из студенческого братства оглядывает ее с головы до ног, и ему явно нравится то, что он видит, прежде чем кивнуть в ее сторону.

– Привет, вернулась? Хочешь выпить?

Она кивает, и он наполняет для нее стакан, почти не обращая внимания на других девушек. Я тихо смеюсь. Для нее это так просто. Я держусь в стороне, пока девочки дуются, но их отчаяние длится недолго, потому что внезапно атмосфера в комнате меняется, и их взгляды устремляются на кого-то другого. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что в дверь входит не кто иной, как Джесси Шепард. Несколько парней дают ему пять, а девушки бросаются к нему на пути, чтобы обнять.

– Шеп! – зовет парень рядом с Хэлстон. Джесси кивает ему по-братски, признавая его, и направляется к нам. Я быстро оборачиваюсь, надеясь, что он не заметит, что я стою здесь.

– Что случилось, Салли? – спрашивает Джесси.

Хэлстон морщит нос.

– Салли?

– Моя фамилия Салливан, – сообщает он ей. – Но ты можешь называть меня папочкой. – Он подмигивает ей.

Я закатываю глаза. Это смущает.

Я делаю шаг назад, пытаясь ускользнуть незамеченной, и случайно натыкаюсь спиной на девушку, стоящую позади меня.

– Черт, извини... – начинаю я, но когда вижу, кто это, извинения застывают у меня на губах.

– Осторожнее, – огрызается Сиерра, бросая на меня неодобрительный взгляд, прежде чем опрокинуть свое пиво на мои кроссовки «Док Мартенс». Она не считает меня достойным дальнейшего внимания, ее внимание быстро переключается на Джесси... который теперь смотрит прямо на меня, из-за моей неуклюжести. В его глазах мелькает веселье, и я понимаю, что он собирается устроить представление.

– Так не разговаривают с моей девушкой, – предупреждает он, обхватывая меня рукой за бедро, так что мы оказываемся на одном уровне. Глаза Хэлстон комично расширяются, бросая молчаливые обвинения в мою сторону. Я не рассказала ей о том, что произошло в Blackbear.

– Я возвращаюсь в общежитие, чтобы переобуться, – говорю я Хэлстон, поднимая ногу, чтобы стряхнуть остатки пива, которое теперь начинает просачиваться мне в носки.

– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? – спрашивает она, разрываясь между желанием узнать подробности и желанием остаться и не упустить свой шанс с Салливаном.

– Все в порядке. Я скоро вернусь.

Она качает головой, ставя стакан на стол.

– Уже поздно. Я не позволю тебе возвращаться в Мансаниту одной.

– Я провожу ее, – говорит Джесси, и я поворачиваю голову, бросая на него свирепый взгляд.

Хэлстон торжествующе улыбается.

– Договорились.

– Что... – Я начинаю, сбитая с толку, но Джесси берет меня за руку, переплетая свои пальцы с моими. Как будто мы настоящая пара. Все взгляды устремлены на нас, странную пару, пока мы направляемся к двери. Я в своих черных рваных джинсах-скинни, джинсовой куртке моего отца, завязанной на талии, и ботинках «Док Мартенс». Он в кепке, надетой задом наперед, облегающих джинсах и темно-бордовой рубашке с названием его школы, вышитой спереди на широкой груди.

Как только мы оказываемся на улице, я отпускаю его руку.

– Спасибо…за это, – говорю я, направляясь к общежитию для девочек.

– Эй, эй, эй, – говорит он, пристраиваясь рядом со мной. – Уже пытаешься бросить своего парня?

Я резко останавливаюсь, склоняю голову набок и изучающе смотрю на него, пытаясь понять, что он думает.

– Что ты делаешь?

– Провожаю тебя в общежитие, – медленно растягивает он, как будто ответ должен быть очевиден.

– Зачем?

– Уже поздно. Мансанита находится на другом конце кампуса. – Он перечисляет причины.

– Я не собираюсь трахаться с тобой. – Я прищуриваюсь, глядя на него, и скрещиваю руки на груди.

Губы Джесси растягиваются в улыбке, и он хихикает, оглядывая меня с ног до головы. Господи, какой же он горячий.

– Хорошо.

– Хорошо? – спрашиваю я, приподнимая бровь.

– Хорошо, – повторяет он, вытягивая руку перед собой. – Показывай дорогу.

Я некоторое время скептически смотрю на него, прежде чем повернуться обратно к общежитию Хэлстон. Джесси обнимает меня за плечи и ухмыляется, когда я бросаю на него сердитый взгляд, хотя у меня внутри все переворачивается от его близости.

– Так где же твой настоящий парень?

Мне требуется минута, чтобы понять, о ком он говорит.

– Кто, Дилан? Мы просто друзья.

– Друзья, которые видят друг друга обнаженными? – спрашивает он небрежно, как будто спрашивает о погоде.

– И какое тебе до этого дело?

– Я просто поддерживаю разговор, – невинно отвечает он.

– Я уже говорила тебе, что не собираюсь заниматься с тобой сексом, – напоминаю я ему.

– Ты часто думаешь о том, чтобы заняться со мной сексом? Ты часто об этом говоришь.

Мои щеки горят, и я смотрю перед собой. Джесси не так уж и требователен к женскому вниманию, но если он не пытается кого-то подцепить, то что же он тогда делает?

Оказавшись у входа в Мансанита-холл, я отстраняюсь и прислоняюсь спиной к кирпичному зданию, держась одной рукой за дверную ручку.

– Спасибо, что проводил меня.

Джесс фыркает от смеха.

– Ты ведь не собираешься возвращаться на вечеринку, правда?

– Скорее всего, нет, – признаю я. – Хэлстон не будет по мне скучать. Поверь мне.

Джесси кивает, в последний раз оглядывая меня, прежде чем повернуться, чтобы уйти, но тут я слышу шорох в кустах, и моя рука непроизвольно вытягивается, чтобы схватить его за запястье. Джесси весело смотрит на меня, указывая на то место, где мои пальцы сжимают его руку.

– Ты это слышал? – я спрашиваю.

Медленно приближаясь, он загоняет меня в угол, упираясь правой рукой в стену над моей головой, а левой – в мое бедро. Он приближает губы к моему уху, и я борюсь с дрожью, которая пробегает по моему телу.

– Это, наверное, Сиерра, – говорит он тихим и хрипловатым голосом. Я с трудом сглатываю, глядя через его плечо, когда он прижимается ближе. Мы оба знаем, что это не Сиерра. Мой пульс отдается в ушах, когда его губы скользят по моей щеке, останавливаясь на приоткрытых губах. Я даже не знаю его. Я должна оттолкнуть его. Я должна прекратить этот спектакль. Но вместо этого я ловлю себя на том, что жду его следующего шага.

– Это убедительно? – спрашивает он. Он так близко, что я чувствую его дыхание на своих губах, и понимаю, что хочу, чтобы он сократил расстояние. Я хочу, чтобы он поцеловал меня.

Я слегка качаю головой в ответ.

– Нет? – Он ухмыляется. Его левая рука отрывается от стены, обхватывает мое бедро и прижимается своей грудью к моей. – Как насчет этого?

– Почти, – шепчу я. Облизываю губы и касаюсь кончиком языка его нижней губы. Игривое выражение его лица мгновенно меняется на горячее, а затем он сокращает дистанцию. Сначала это мягко, просто прикосновение его губ к моим, но затем он обхватывает мое лицо обеими руками, запрокидывает мою голову назад, а его язык проникает в мой рот.

Мои руки находят его рубашку, притягивая его ближе, пока его рот трахает мой. Потому что это именно то, что происходит. Это не поцелуй. А может, так оно и есть, и я целовалась не с теми парнями.

Джесси стонет, устраивая твердое бедро у меня между ног, и желание, бурлящее во мне, грозит перелиться через край от этого ощущения. Слишком скоро он отстраняется, заставляя меня затаить дыхание.

– Достаточно убедительно? – Его слова звучат игриво, но остекленевший взгляд говорит о том, что он взволнован не меньше меня.

Я пытаюсь подобрать слова, но прежде чем успеваю это сделать, мы снова слышим это. Шорох. Мы оба поворачиваем головы в сторону кустарника как раз вовремя, чтобы увидеть, как оттуда выскакивает енот и скрывается за зданием.

– Господи Иисусе! – Я подпрыгиваю, прежде чем рассмеяться, и прижимаюсь лбом к груди Джесси, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце. Только оно не успокаивается. Оно бьется сильно и быстро совсем по другой причине. Я медленно поднимаю взгляд на Джесси. Его челюсть плотно сжата, когда он смотрит на меня сверху вниз, и я чувствую, как напрягается его плоть под джинсами. Я прикусываю губу, когда мои бедра прижимаются к его бедрам, ища соприкосновения. Что, черт возьми, я делаю?

Этим движением Джесси срывается с места, наклоняется, хватает меня за бедра и снова целует. Он направляется к двери, а я на ощупь, одной рукой, открываю ее за собой. Он несет меня мимо пустой общей зоны к общежитиям, явно зная дорогу.

– Номер комнаты.

– Сто восемь, – говорю я, едва выговаривая слова, прежде чем его губы снова оказываются на моих. Когда мы подходим к двери, я соскальзываю с него и роюсь в кармане джинсов в поисках запасного ключа, который дала мне Хэлстон. Я двигаюсь быстро, не желая давать себе времени на обдумывание своего весьма сомнительного решения переспать с парнем, которого я едва знаю, в комнате, которая даже формально мне не принадлежит. Но, возможно, Хэлстон была права. Джесси Шепард – плейбой. Мне не грозит опасность влюбиться в него. Даже в том маловероятном случае, если я все-таки проникнусь к нему чувствами, мы будем редко видеться.

Как только я открываю дверь, Джесси хватает меня за задницу, мои ноги автоматически обхватывают его за талию, когда он поднимает меня. Скрестив лодыжки у него за спиной, я снимаю промокшие ботинки.

Я чувствую, как он на мгновение колеблется, глядя на две кровати, пытаясь решить, какая из них моя. Ответа нет, но он выбирает ту, которой я пока пользуюсь, вероятно, догадываясь, что это красивое розовое постельное белье в стиле принцессы – не для меня. Не знаю, почему эта мысль меня успокаивает. Как будто то, что он знает эту маленькую деталь, каким-то образом оправдывает мою готовность переспать с почти незнакомым человеком.

Джесси бросает меня на двуспальную кровать, накрытую моим черным стеганым одеялом, и устраивается у меня между ног. Я обхватываю его икрами за бедра, притягивая его ближе.

– Черт, – хрипит он, прижимаясь ко мне. Я хватаюсь пальцами за низ его рубашки и тяну вверх. Джесси откидывается назад, чтобы сорвать ее, его кепка падает на пол вместе с ней. Господи, он такой красивый. Мускулистый, но худощавый. Все еще мягкий. Растрепанные волосы падают ему на глаза.

– Я не собираюсь заниматься с тобой сексом, – повторяю я, просто чтобы внести ясность.

– Ты это говорила, – бормочет он. Наклоняясь, его руки скользят под мою футболку, и я замираю, когда его губы касаются моего живота. Он смотрит на меня снизу вверх, целуя и облизывая каждый дюйм моей кожи, задирая мою футболку выше. Я опускаю руку и запускаю пальцы в эти темные, растрепанные локоны, выгибаясь навстречу его прикосновениям. Пульсация между моими бедрами невыносима, почти болезненна, и мне нужно больше.

Как раз в тот момент, когда он расстегивает мой черный лифчик, у него в заднем кармане звонит телефон. Он тянется сзади, чтобы отключить звук, а затем возвращается и расстегивает переднюю застежку моего лифчика. Я задерживаю дыхание, когда он начинает снимать ткань с моей кожи, мои соски уже стали чувствительными и твердыми, как камни, от предвкушения. Джесси царапает зубами выпуклость моей груди, когда лифчик спадает по бокам, полностью обнажая меня. Я дрожу, выгибаясь навстречу ему, но тут его телефон звонит снова.

– Лучше бы кто-нибудь умер, – огрызается он, присаживаясь на корточки, чтобы достать из кармана телефон. Когда он видит имя, мелькающее на экране, все его поведение меняется. Его брови сходятся на переносице, выражение лица мрачное. Он переводит взгляд с меня на телефон, затем снова на меня, на его лице написано сожаление. Он сожалеет, что он со мной?

– Мне нужно идти.

– Что-то не так? – Лучше бы что-нибудь было не так. Я бы приняла отмазку про больного родственника. Мертвое домашнее животное. Всякое случается.

– Я... – он снова хмурится, глядя на свой телефон, и тот выскальзывает у него из пальцев, приземляясь у моих ног. Я почти ничего не вижу, но вижу имя. Очень женское имя.

Мой рот открывается на полсекунды, прежде чем я его захлопываю. Неужели меня только что поменяли на более выгодный вариант? Мне вдруг становится холодно. Как будто ведро ледяной воды вылили на пожар, разгорающийся внутри меня. Я отвожу глаза и натягиваю футболку, чтобы прикрыть грудь, которая все еще влажная от его губ.

– Эл... – начинает он, но я встаю и подбираю с пола его рубашку, прежде чем бросить ему. Повернувшись к нему спиной, я лезу под футболку, чтобы поправить лифчик, чувствуя себя глупо. Чертовски глупо. Я не оборачиваюсь, и он не пытается ничего объяснить. Через мгновение я слышу, как за ним открывается и закрывается дверь, оставляя меня наедине с моим уязвленным самолюбием.

Глупая, очень глупая девчонка.