Текст книги "Плохое влияние (ЛП)"

Автор книги: Чарли Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Джесси отпирает калитку одной рукой и ступает на песок. Я прикусываю губу и оглядываюсь на дом, пересматривая свое решение оставить Ло. Технически, она ушла первой.

– Она будет занята какое-то время, – говорит Джессес, читая мои мысли. – Поверь мне. Она даже не заметит, что ты ушла.

Я фыркаю. Наверное, он прав.

– Возьми одеяло, – инструктирует он, указывая бутылкой пива в руке на покрывало в бирюзовую и черную полоску с белой бахромой на концах, которое наброшено на один из шезлонгов. Я приподнимаю бровь.

– Отвлекись от своих мыслей. Это для того, чтобы на нем сидеть.

– Правильно. – Я беру с шезлонга одеяло и набрасываю его на плечи. – Показывай дорогу, – говорю я, вытягивая руку перед собой. Он швыряет пустую бутылку на траву, затем хватает еще две и протягивает одну мне.

Мы потягиваем пиво, гуляя в тишине, и единственным звуком, нарушающим тишину, является плеск озерных волн. Холодный песок набивается мне в ботинки, и я останавливаюсь, протягивая Джесси свое пиво. Он держит обе наши бутылки в одной руке, пока я снимаю ботинки. Я наклоняюсь, чтобы снять черные гольфы до колен, прежде чем засунуть их в ботинки. Когда я выпрямляюсь, Джесси смотрит на мои обнаженные ноги. Его взгляд встречается с моим, и он пожимает плечами, как бы говоря: «Ты меня поймала. И что?»

– Прямо здесь есть одно местечко.

Я киваю, следуя его примеру. Это совсем не то, что я ожидала. Само озеро выглядит достаточно большим, чтобы быть океаном, но песок под ногами шершавый, в отличие от мелкого, мягкого песка, к которому я привыкла. И вместо пальм и маленьких магазинчиков позади нас нет ничего, кроме сосен и лесных массивов. В конце концов, он снимает одеяло с моих плеч и расстилает его на песке. По моим обнаженным рукам пробегают мурашки, но алкоголь медленно проникает внутрь, начиная согревать меня изнутри.

Джесси садится первым, упираясь локтями в согнутые колени, между которыми болтается коричневая бутылка, и смотрит на темное озеро. Я опускаю ботинки на песок, затем сажусь рядом с ним, обхватываю колени руками и смотрю в небо.

– Я никогда к этому не привыкну. – Джесси следит за моим взглядом.

– Что, звезды?

– Да. В городе такого не увидишь.

Я зажимаю горсть песка между пальцами, затем высыпаю его обратно на землю, положив подбородок на колени.

– Не хочешь рассказать мне, что это было? – спрашивает он, заставая меня врасплох. Прислоняясь щекой к колену, я оценивающе смотрю на него.

– Что, я не могу задавать вопросы? – спрашивает он, приподняв бровь.

– Только не такие вопросы.

– Ладно. Давай начнем с малого, – говорит он, открывая очередную бутылку. Он протягивает одну мне в молчаливом предложении. Я беру ее, чувствуя, как на кончиках пальцев выступает конденсат. – Будем пить по очереди.

– Конечно. – Я смеюсь.

– В этом есть подвох, – предупреждает он.

– С тобой, я уверена, всегда есть подвох.

Джесси скашивает на меня глаза, делая глоток, но игнорирует мой комментарий.

– Если ты не ответишь, тебе придется выпить.

Я пожимаю плечами.

– Достаточно просто.

– Я не говорю о любимых цветах и прочей ерунде. Настоящее дерьмо. Дерьмо, о котором больше никто не знает.

– Хорошо.

Джесси ухмыляется, чокаясь со мной своей бутылкой.

– Что у тебя с эмо-кидом?

– Это то, с чего ты начинаешь свои вопросы?

– Отвечай на вопрос.

– Хорошо. – Я закатываю глаза. – Если ты имеешь в виду Дилана, то он мой друг и только друг.

– Он всегда был только другом?

– Моя очередь, – говорю я, игнорируя его вопрос. Я точно знаю, о чем хочу его спросить. Я не хочу переходить на личности, чтобы он не последовал моему примеру, но я не могу заставить себя ждать. – Почему ты больше не в универе?

Джесси двигает челюстью, на его лице появляется мрачное выражение, заставляющее меня мгновенно пожалеть о том, что я спросила его.

– Меня выгнали из команды по лакроссу.

– Почему?

– Моя очередь, – говорит он, бросая мои слова обратно мне в лицо. – Ты когда-нибудь фантазировала о той ночи?

Я не упускаю из виду, как он отвлекается, переводя разговор на что-то сексуальное, но, тем не менее, чувствую, как горят мои щеки, и благодарна ночному небу за то, что оно скрывает это. Вместо ответа я подношу бутылку к губам и выпиваю ее целиком. Я бросаю пустую бутылку на песок и оборачиваюсь, чтобы увидеть, что Джесси смотрит на меня с жаром в глазах, прикусив нижнюю губу.

– Думаю, я получил ответ. Я тоже фантазировал, если тебе интересно

– Нет, – вру я. – Куда ты вечно пропадаешь?

Джесси, прищурившись, смотрит на меня, прежде чем вместо этого сделать глоток.

– Интересно, – размышляю я, пытаясь казаться беззаботной, хотя на самом деле его нежелание рассказывать мне только усиливает мое любопытство.

– Что случилось с CD-плеером?

– Мой папа подарил его мне на мой пятый день рождения. – Я улыбаюсь при воспоминании. – Большинству детей подарили бы велосипед или, не знаю, кукол. А мне подарили портативный проигрыватель компакт-дисков и диск Jimmy Eat World. С тех пор он у меня. – Я смеюсь. – Не такой удобный, как все остальное в наши дни, но я все равно предпочитаю его. Наверное, я плохо переношу перемены.

Джесси фыркает.

– А как насчет тебя? – Я смотрю на него. – Каким ты был в детстве?

Он смотрит на черное озеро.

– Панк. Белый парень из гетто, который не мог избежать неприятностей. – Я думаю о фотографии, на которой он изображен со скейтбордом, и не могу представить, что это милое маленькое личико попадет в беду. – Меня часто выгоняли из школы. Хотя Ло спасала мою задницу. И не раз. – Он делает большой глоток пива. – Она вырастила меня. Наша мама всегда больше заботилась о том, чтобы получить очередную дозу, чем о том, чтобы помнить, что у нее есть рты, которые нужно кормить.

– Я понятия не имела, – тихо говорю я. – Я думала, ты просто избалованный, играющий в лакросс, любящий вечеринки парень-шлюха.

Джесси неожиданно разражается смехом в ответ на мое откровенное признание.

– Думаю, именно таким я и стал, когда переехал сюда. – Он с минуту покусывает нижнюю губу, словно что-то обдумывая, прежде чем заговорить снова. – Забавно. Ты не можешь справиться с переменами, и мне кажется, что всю свою жизнь я только и делал, что приспосабливался к ним. Я даже не знаю, что такое, черт возьми, постоянство.

Я изучаю его, в очередной раз ощущая, что в нем есть нечто большее, чем просто личность. Я хочу погрузиться в его глубины, раскрыть каждую маленькую скрытую частичку, которую не видит остальной мир.

– Как хамелеон, – размышляю я.

– Что?

– Ты приспосабливаешься, чтобы выжить.

– Похоже, я такой не один.

Мои брови сходятся в недоумении.

– Тот, кто не способен адаптироваться, не стал бы переезжать в новый город в полном одиночестве, – объясняет он.

Я пожимаю плечами в ответ, но не вдаюсь в подробности. Они бы так и сделали, если бы у них не было других вариантов.

Мы ходим туда-сюда, круг за кругом, он избегает любых вопросов о том, что он делает и куда ходит, когда его нет дома, я избегаю всего, что касается моих родителей. Чем больше мы пьем, тем более сексуальными становятся наши вопросы. Не думаю, что Джесси даже ждет, что я отвечу. Думаю, ему просто нравится наблюдать за моими терзаниями. Мы даже не пьем, когда решаем больше не отвечать. Мы просто пьем, чтобы выпить. В конце концов, мы оба лежим на спине, а вокруг нас кладбище пивных бутылок. Джесси вытаскивает что-то, что было спрятано у него за ухом, и знакомый запах подсказывает мне, что это не сигарета.

– Со сколькими девушками ты был?

– Мы действительно говорим об этом? Тебе не кажется, что на начальном этапе отношений еще рановато обсуждать цифры? – Его голос звучит хрипло, когда он говорит, а затем, секунду спустя, он выпускает облако дыма между нами. Он протягивает мне руку, предлагая коричневую сигарету, зажатую между большим и указательным пальцами. Я качаю головой. Он пожимает плечами, затягиваясь еще раз.

– Не в отношениях, – поправляю я.

– Честно? Я не знаю.

– Примерно, – я смотрю на него, одна рука закинута за голову, другая держит косяк в дюйме от губ, сосредоточенно наморщив лоб. Мои глаза уже давно привыкли к темноте, и я не знаю, алкоголь ли это говорит, но внезапно до меня доходит, что Джесси Шепард чертовски красив.

– Больше десяти. Меньше тридцати? – В его голосе нет уверенности, но мой желудок сжимается от неожиданной ревности, поэтому я решаю не настаивать на более конкретном ответе. – А как насчет тебя?

– Пфф. Слишком много, чтобы сосчитать, – шучу я. Джесси задыхается, изо рта у него вырывается струйка дыма, и я не могу удержаться от смеха.

– Ты врушка, – обвиняет он.

– Не-а. У меня было множество парней.

– Ты такая забавная, – растягивает он слова.

– Я знаю. – Я чувствую, как на моем лице расплывается улыбка, но она исчезает, когда я замечаю, как он смотрит на меня. – Что? – спрашиваю я, защищаясь.

– Я хочу кое-что попробовать, – говорит он.

– Хорошо...

– Иди сюда.

Я переворачиваюсь на бок, сердце бешено колотится, но он просовывает палец в петлю ремня моих джинсовых шорт и тянет меня, пока я не оказываюсь на нем верхом. Я упираюсь руками ему в грудь, мои бедра обхватывают его торс. Его свободная рука скользит вверх по моей ноге, и у меня кружится голова от этого ощущения.

– Ты холодная, – хрипит он, и его голос звучит тише, чем секунду назад.

– Я вся горю, – возражаю я. Холод меня сейчас не трогает. От вожделения и алкоголя я вся горю. Уголки его губ приподнимаются в подобии улыбки.

– Ты мне доверяешь?

Я киваю, и тогда он снова подносит косяк к губам, делая большую затяжку. Держа его в руке, он сгибает палец в жесте «иди сюда». Я знаю, что он хочет сделать, и, учитывая позицию, которую он выбрал, я должна быть первой, кто сделает первый шаг. Во мне просыпается мужество, когда я наклоняюсь, задираю пальцами его толстовку, а затем прижимаюсь губами к его губам. Они нежнее, чем я помню. Он разжимает их, осторожно выдувая, пока дым не наполняет мой рот. Я вдыхаю его, затем отстраняюсь, глядя на него сверху вниз, когда выдыхаю. Его рука сжимается на моем бедре, и воздух становится насыщенным, пока мы смотрим друг на друга. Джесси тяжело сглатывает, и я опускаю бедра чуть ниже, чувствуя, как он возбужден сквозь джинсы.

– Ты мне доверяешь? – Теперь моя очередь спрашивать. Джесси прикусывает нижнюю губу, приподнимая бедра, затем кивает. Я осторожно обхватываю обеими руками его лицо, прежде чем снова прижаться губами к его губам. Когда мой язык высовывается и скользит к нему в рот, Джесси издает стон и обхватывает меня сзади за шею, чтобы углубить поцелуй.

Все притворства и запреты улетучиваются, когда наши языки соприкасаются, а у меня на шее бешено бьется пульс. Рука Джесси начинает дрожать, и по какой-то причине я нахожу это милым. Как будто, возможно, он так же взволнован, как и я. Напряжение между моих ног становится почти невыносимым, и я двигаю бедрами, пытаясь унять это ощущение.

– Черт, – стонет Джесси мне в рот. Я отстраняюсь, приподнимая подол футболки, но рука Джесси накрывает мою, останавливая меня. Его ноздри раздуваются, взгляд становится жестким. Он выглядит так, будто ему больно. – Остановись. – Его голос резок, но его большой палец обводит мой обнажившийся пупок, словно пытаясь смягчить удар от его резких слов.

У меня отвисает челюсть, когда я понимаю, что он отвергает меня во второй раз. Я горько усмехаюсь, позволяя футболке упасть на место, прежде чем грубо оттолкнуть его руку. Невероятно. Я поднимаю ногу, скатываюсь с него, затем быстро надеваю свои ботинки обратно.

– Элли...

– Не разговаривай со мной.

Джесси закатывает глаза и качает головой, как будто я просто капризный ребенок. Краем глаза я вижу, как он снимает толстовку через голову за секунду до того, как она падает мне на голову. Я сбрасываю ее с себя на песок.

– Надень это.

– Нет.

– Черт возьми, Элли. Надень эту чертову толстовку.

С тех пор, как мы здесь побывали, температура упала, но холод, который я чувствую, не имеет абсолютно никакого отношения к погоде. Джесси наклоняется, чтобы поднять толстовку, прежде чем взять дело в свои руки и натянуть ее мне через голову. Когда я понимаю, что он попытается одеть меня, как ребенка, если я не подчинюсь, я неохотно просовываю руки внутрь и встаю.

– Это было так чертовски сложно?

Я не отвечаю. Вместо этого я ухожу так быстро, как только могу, не переходя на бег, оставляя его собирать груду бутылок позади меня.

Глава 18

Элли

Мои НАУШНИКИ СОРВАНЫ с ушей и брошены на стол передо мной.

– Эй! – кричу я.

– Выкладывай, – требует Хэлстон.

– Как ты меня здесь нашла? – бормочу я, огорченная тем, что она меня обнаружила. Когда я вернулась в дом Ло, вечеринка все еще была в разгаре, поэтому я схватила свой забытый телефон со столика во внутреннем дворике и позвонила Хэлстон, чтобы она приехала и спасла меня. Вчера вечером, когда я была в унылом, пьяном состоянии, она меня допрашивала, и я получила от этого удовольствие. Но я знала, что сегодня все ставки будут отменены. И вот я сижу здесь, коротаю время в библиотеке в эту чертову субботу, работаю над заданием, которое нужно выполнить только через две недели, до начала моей смены в Blackbear.

– У тебя нет друзей. Куда бы ты еще пошла?

Я открываю рот, чтобы сказать «к Дилану», но она останавливает меня.

– И Дилан не в счет.

– У меня есть другие друзья, – ворчу я.

Хэлстон бросает на меня быстрый взгляд, прежде чем отодвинуть стул и устроиться поудобнее, сложив руки на столе и выгнув в ожидании идеально накрашенную бровь.

Я вздыхаю, закрывая экран своего ноутбука.

– Прошлой ночью я чуть не переспала с врагом.

– Если ты имеешь в виду гребаного бога, с которым живешь, то это небольшое преувеличение, тебе не кажется?

– Как скажешь, Иуда.

Она закатывает глаза к потолку.

– Я вижу, мы переходим к драматической теме. Что случилось?

Я размышляю о том, как много можно разглашать. Хэлстон не станет осуждать, но, более того, я искренне озадачена ее поведением, и мне не помешал бы совет человека с большим опытом в этой области. Отбросив гордость, я решаю рассказать ей все. Каждую деталь, начиная с самой первой ночи, когда мы чуть не переспали в ее общежитии, и заканчивая прошлой ночью.

– Это просто не имеет смысла. Он преследует меня, а потом, когда мы оказываемся прямо там... – я ударяю по столу для пущей убедительности, зарабатывая сердитый взгляд от стоящего рядом студента в толстых черных очках с круглой оправой. – Он отстраняется. Уже дважды. Я для него что, своего рода игра? О Боже, а что, если я – ставка?

– Что? – Хэлстон смеется над моей нелепой болтовней.

– Ну, знаешь, как в тех подростковых романтических фильмах примерно 2002 года. Популярный парень влюбляется в девушку-одиночку, и она, черт возьми, тоже влюбляется в него, только чтобы узнать, что все это время она была просто ставкой.

– Прежде всего, ты не ботаник. Ты горячая штучка с сомнительным чувством стиля. Большая разница.

– Это действительно утешает. Спасибо за твои мудрые слова. Правда, сейчас я чувствую себя намного лучше.

– Господи, Элли. – Глаза Хэлстон округляются. – Он тебе действительно нравится! – обвиняет она, и ее голос становится громче. Тот же парень, что и раньше, шикает на нас, но мы не обращаем на него внимания.

– Это смешно. – Я усмехаюсь, отрицательно качая головой, и на этот раз мой голос становится громче.

– Не могли бы вы, двое, пойти поразмышлять о смысле жизни где-нибудь в другом месте? У некоторых из нас действительно есть задания.

– Соберись с силами, Поттер! – Хэлстон рычит, свирепо глядя на него. – Или я расскажу библиотекарю, чем ты там на самом деле занимаешься. – Она тычет наманикюренным пальчиком в его экран, и на ее лице расплывается коварная улыбка.

Его щеки становятся красными, как помидоры, и он захлопывает рот.

– Точно, – насмехается она. – Я увидела твой экран, когда вошла. Уверена, что просмотр аниме-порно на территории школы не одобряется.

Я смеюсь, когда он неуклюже собирает свои вещи, спотыкаясь в спешке на выходе.

– Тебе было бы все равно, если бы он тебе не нравился, – продолжает она, как ни в чем не бывало.

Моя улыбка слегка увядает.

– Ладно, может, он мне немного и нравится, – признаю я. – Это просто влюбленность. Ничего страшного.

– Вот именно. Так почему бы не спросить его, что случилось с Джекилом и Хайдом?

– Потому что тогда он поймет, что я чувствую...

– Я уверена, что ты точно показала ему, что ты чувствовала, когда устроила эту маленькую истерику прошлой ночью.

– На чьей ты стороне? – Я ощетиниваюсь от ее слов, хотя знаю, что она права.

– Эй, – она поднимает руки в притворной капитуляции, – я не говорю, что не поступила бы точно так же и не пнула бы его по яйцам, чтобы донести свою точку зрения. Но не списывай его со счетов, не выслушав его. Это все, что я хочу сказать.

– Ну, он не то чтобы ломится ко мне в дверь, чтобы объясниться.

– У тебя нет двери. Ты бездомная.

– Ты стерва, – говорю я, но не могу скрыть улыбку.

– Ты любишь меня.

– Люблю. Ладно, хватит о моем дерьме. Что с тобой? Ты разговаривала с Салливаном?

Она пожимает плечами.

– То тут, то там. – Я безуспешно пытаюсь понять выражение ее лица. Кажется, не у меня одной есть секреты. – Ты останешься на весенние каникулы?

– Да. – Не то чтобы мне было куда пойти. – А ты?

– Я бы хотела. – Она вздыхает. – Мои родители заставляют меня поехать на какой-то дерьмовый виноградник на неделю.

Я морщу нос. Это похоже на мое представление об аде.

– По крайней мере, твои родители хотят, чтобы ты была рядом. – Я не хотела говорить этого вслух, и выражение лица Хэлстон говорит само за себя. Я не хотела, чтобы она чувствовала себя виноватой.

– Мы еще куда-нибудь сходим, прежде чем ты уедешь? – быстро спрашиваю я, пытаясь прогнать жалость из ее глаз.

– Во сколько ты завтра работаешь?

– В вечернюю смену.

– Я заеду за тобой около одиннадцати. Мы сделаем педикюр – я плачу – и выпьем шампанского.

– Ура, – невозмутимо заявляю я, размахивая невидимым помпоном.

***

Я ухитряюсь пережить свою смену в Blackbear целой и невредимой. Я не думала, что Джесси упустит возможность побеспокоить меня, но он так и не появился. Вероятно, он уже перешел к следующей добровольной жертве.

– Почему ты дуешься? – спрашивает Ло. Я поднимаю глаза и вижу, что она наблюдает за мной, уперев руку в бедро.

– Я не дуюсь.

– Ты хмуришься.

– Я всегда хмурая, – говорю я, приподнимая плечо. – Я не совсем маленькая мисс Солнышко, если ты еще не заметила, – шучу я, но ее поджатые губы и прищуренные глаза говорят о том, что она на это не купилась.

– Куда ты исчезла прошлым вечером?

Я выпрямляюсь, прочищая горло.

– Звонила Хэлстон. Проблемы с мальчиком. Я пошла побыть с ней.

– Ммм.

– Ты поднялась наверх. Джесси сказал, что ты ненадолго.

– Что бы тебя ни расстроило, это ведь не имеет никакого отношения к тому, почему Джесс носится по дому, хлопая всеми дверями в доме, не так ли?

Я качаю головой, не желая откровенно врать.

– Ты дерьмовая лгунья, – говорит она. – Но пока я позволю тебе хранить свои секреты.

Как только Ло отпускает меня, остальная часть моей смены проходит быстро. Мы с Ворчуном Питом закрываемся, и, естественно, я полностью контролирую выбор песен, так что день проходит не так уж плохо. К тому времени, как я возвращаюсь домой, Дэйр и Ло смотрят фильм наверху, а Джесси нигде не видно. Быстро приняв душ, я надеваю только нижнее белье и старую футболку Metallica, которая мне на пять размеров больше. Она, наверное, старше меня и выцвела из черного до тускло-серого цвета, но материал мягкий, и это моя любимая вещь, которую я надеваю на ночь. Я забираюсь в постель, слишком уставшая, чтобы надевать наушники.

Я не знаю, который час и что меня разбудило, но все еще темно, когда я на цыпочках спускаюсь по лестнице за водой. Мои босые ноги ступают по холодному деревянному полу, когда я направляюсь на кухню. Взяв черный стаканчик с неоново-розовым сердечком и надписью «Плохие намерения», я поворачиваюсь к холодильнику и наполняю его с помощью диспенсера. Слабый смех доносится до моих ушей за полсекунды до того, как задняя дверь слева от меня открывается, пугая меня до смерти.

Три девушки в едва различимых купальниках неуклюже вваливаются внутрь, мокрые и пьяные, если судить по их непрерывному хихиканью и шиканью на кого-то.

– Я же говорила, что они не были вместе, – говорит одна девушка, которую я узнаю, и ее голос звучит самодовольно. Сиерра. Я на цыпочках возвращаюсь в холл, чувствуя, как меня охватывает тошнота. Они говорят обо мне?

– Откуда ты знаешь? – спрашивает другая девушка.

– Тот факт, что он практически насухо трахал меня в джакузи, был моей первой подсказкой, – сухо говорит Сиерра.

Я не с Джесси. Последнее, чего я хочу, – это отношений с кем бы то ни было. Почему меня должно волновать, с кем он встречается? У меня нет к нему претензий. Так почему же мои глаза жгут непролитые слезы, и почему мой желудок вдруг словно налился свинцом? Я делаю шаг назад, не желая больше ничего слышать, и натыкаюсь на что-то. Или на кого-то. Чья-то рука зажимает мне рот, заглушая мой вскрик.

– Ш-ш-ш, – говорит Джесси. Я вырываюсь из его хватки, не желая, чтобы его руки были рядом со мной, но его руки обхватывают меня, словно тиски.

– Это ничего не значит, – подхватывает другой голос, и я перестаю сопротивляться, хотя бы для того, чтобы не привлекать их внимания. – Он не производит на меня впечатления моногамного человека.

– Честно говоря, мне на это наплевать, – легкомысленно говорит дьявол в образе модели Victoria's Secret. – Пока он дает мне этот большой, толстый…

Услышав более чем достаточно, я прикусываю пальцы Джесси, заставляя его зашипеть, но он не отстраняется. Он толкает меня вперед, прижимая грудью к стене. Я пытаюсь ударить его по яйцам, но с такого ракурса это не удается, и он просто уворачивается.

– Остановись и послушай, – рычит он мне в ухо. Я отбрасываю прядь волос с лица.

– Зачем? – шепчу я. Какого черта он хочет, чтобы я это услышала?

– Интересно, хорош ли он в постели, – размышляет одна из них. – То, что у него есть оборудование, еще не значит, что он знает, как им пользоваться.

– Пожалуйста. – усмехается Сиерра. – Конечно, он хорош.

Я снова вырываюсь из его объятий, когда обида перерастает в гнев. Гнев – это хорошо. Гораздо лучше, чем грусть. Джесси крепче сжимает меня, приближая губы к моему уху.

– Просто послушай, – говорит он мягким, почти извиняющимся голосом. Как будто он точно знает, что делает со мной, заставляя выслушивать это дерьмо.

– И Джесси все равно, что ты увиваешься за его другом? – это говорит другой голос, который я не узнаю.

Я замираю в объятиях Джесси, и до меня доходит. Они говорят не о нем. Когда он чувствует, что я смягчаюсь, я чувствую улыбку Джесси на своей шее. Растянутый воротник моей слишком большой футболки свободно свисает с одного плеча, и он скользит губами по моей обнаженной коже.

– Как только он увидит, что кто-то другой играет с его игрушкой, он захочет ее вернуть, – смеется она.

– Нет, не захочет, – шепчет Джесси мне на ухо. Его рука отрывается от моего рта, опускаясь к подолу моей футболки. Я напрягаюсь, но не возражаю, когда он опускает руку ниже, нежно поглаживая мое бедро, прежде чем обхватить меня между ног. – У меня в руках именно то, чего я хочу.

– Кстати, где он? – спрашивает одна из девушек.

– Я не знаю. Он сказал, что собирается приготовить что-нибудь выпить, но так и не вернулся.

– Он нашел себе занятие поинтереснее, – говорит Джесси, проводя пальцем по моему телу через нижнее белье. Я задыхаюсь, моя голова снова падает ему на плечо. Из-за задней двери, которую они забыли закрыть, доносится песня Билли Айлиш «Bad Guy», пока он продолжает свои ласки. Мягкие, дразнящие поглаживания, которых достаточно, чтобы свести меня с ума, но недостаточно, чтобы довести до оргазма.

– Он, наверное, встречается с той девушкой наверху, – шутит одна девушка. Она понятия не имеет, насколько близка к истине.

– Фу, Эллисон? Да брось. Эта фригидная сучка не смогла с ним справиться...

– Мне с ней приятно и тепло, – возражает Джесс, скользя пальцами под мое нижнее белье. Я задыхаюсь от его прикосновения. – Она уже влажная. – Его голос становится хриплым. – Такая чертовски влажная.

– Джесси, мы не должны...

– Она слишком напряжена, – продолжает Сиерра, и ее приспешницы смеются в ответ. Джесси скользит во мне пальцем, заставляя меня снова ахнуть.

– Напряжена? Нет. Тугая? Очень.

Из моего горла вырывается стон, и я распахиваю глаза, отчаянно надеясь, что никто этого не услышал.

– Заткнитесь, – резко шипит Сиерра. – Вы это слышали?

– Поторопись и приготовь напитки. Он сказал, что его сестра и ее парень наверху.

Я затаила дыхание, когда услышала, как они лязгают в холодильнике. Джесси разворачивает меня, и я с тихим стуком ударяюсь спиной о стену. Его мокрые волосы падают на лоб, черные плавки мокрые, но простая белая футболка сухая. Я ловлю себя на том, что дуюсь от осознания того, что он был в джакузи с этими девчонками, даже если ничего не случилось, но затем он поднимает меня, мои ноги обхватывают его за талию, и мы направляемся в ванную в коридоре. Он пинком захлопывает дверь, не заботясь о том, чтобы не шуметь, а затем его губы прижимаются к моим.

Мои руки запускаются в его мокрые волосы, я слишком взвинчена, чтобы сохранять хоть какое-то подобие невозмутимости. Джесси разворачивает нас так, что я прижимаюсь спиной к двери. Используя это как рычаг давления на свои бедра, он скользит обеими руками по моим бокам, пока не обхватывает меня через футболку, поглаживая подушечками больших пальцев мои соски.

– Джесси, – выдыхаю я, стараясь не прижаться грудью к его рукам, не в силах выразить свои мысли словами, поэтому ограничиваюсь мыслями и вздохами: «Пожалуйста. Пожалуйста, не останавливайся. Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста, сделай так, чтобы мне было хорошо».

– На этот раз я, бл*дь, не уйду, Элли, – хрипит Джесси, читая мои мысли, и прижимается ко мне бедрами.

– Хорошо.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею, задирая при этом мою футболку, но я останавливаю его блуждающие руки своими, когда мне в голову приходит мысль.

– Подожди.

– Что? – говорит он мне в шею в перерывах между облизываниями и поцелуями.

– Я не хочу, чтобы ты прикасался к ней, если мы сделаем это.

– Понял, – говорит он, возвращаясь за добавкой. Я выгибаю шею, прислоняясь головой к двери.

– Я серьезно, Джесси. К ней или к кому-нибудь еще. Когда ты закончишь со мной, сначала скажи мне. – Я стараюсь говорить твердо, но это звучит уязвимо даже для моих собственных ушей, и я ненавижу это.

Он отстраняется, поднимая на меня карие глаза, и смотрит на меня с таким выражением, что я не могу понять, что именно. В ожидании его ответа мой желудок сжимается от волнения. Я прикусываю губу, чувствуя себя совершенно беззащитной под его пристальным взглядом, не зная, что у него на уме, что он собирается сказать, но он шокирует меня, когда говорит:

– То же самое касается и тебя.

Я слегка улыбаюсь и киваю в знак согласия. Джесси, не теряя времени, хватает меня за задницу и разворачивает, прежде чем посадить на раковину. Я вскрикиваю, когда прохладный гранит касается моей обнаженной, разгоряченной кожи, но он заглушает этот звук своим ртом, когда снова целует меня. Ловкие пальцы снова находят тепло между моих бедер, сдвигая трусики в сторону. Когда он, наконец, наполняет меня ими, я кусаю его за плечо, чтобы не закричать.

Джесси стонет, двигаясь сильнее. Я сжимаю его предплечья и прижимаюсь лбом к его плечу, глядя на то, как при движении вздуваются толстые вены на его предплечье.

– Черт, Элли. – При этих словах я чувствую, как сжимаю его пальцы, и он снова чертыхается, прежде чем убрать их от меня.

Он опускается на колени и цепляется пальцами за пояс моего черного нижнего белья, прежде чем спустить его вниз по моим ногам. Мое сердце подпрыгивает в груди, в равной степени от волнения и тревоги за то, что сейчас произойдет. Как только они доходят мне до лодыжек, я приподнимаю ноги, чтобы они легко касались пола.

– Раздвинь для меня ноги.

Мое лицо вспыхивает от этой команды, но я все равно выполняю ее. Джесси смотрит мне между ног в течение долгих секунд, и я борюсь с желанием сжать их.

– Чертовски красиво, – говорит он, прежде чем наклониться вперед. Его нос скользит по моей ноге, поднимаясь все выше. Он покрывает легкими поцелуями внутреннюю сторону моего правого бедра, затем левого и везде между ними, игнорируя то место, где я хочу его больше всего. Я практически дрожу, когда его язык, наконец, находит мой центр, одним долгим движением. Мои бедра сами собой подаются вперед, колени приподнимаются. Джесси сжимает мои голени, раздвигая меня еще больше, пока лижет, и я опьянена этим ощущением, опьянена им. Мои вспотевшие ладони скользят по столешнице, и я откидываюсь на предплечья, зажмуривая глаза от нахлынувших ощущений. Мои бедра начинают дрожать, а когда он втягивает мой клитор в рот, я чуть не разваливаюсь на части.

К моему полному ужасу, он останавливается слишком быстро, вытирая рот тыльной стороной ладони.

– Я хочу, чтобы ты кончила на мой член. – И снова его резкие слова застают меня врасплох. Мои широко раскрытые глаза, должно быть, выдают мою нерешительность, потому что он одаривает меня ленивой ухмылкой.

– Я не собираюсь трахать тебя в первый раз в ванной, Элли. – Я с трудом сглатываю и киваю, хотя он не дал мне абсолютно никаких оснований доверять ему. Джесси ослабляет шнурки на своих плавках. Используя свои ноги, я опускаю их вниз по его бедрам. Его член покачивается между нами, толстый и твердый. Я сглатываю от этого зрелища, не в силах оторвать от него взгляд, внезапно забывая обо всех причинах, по которым я должна была отказаться от секса с Джесси, черт возьми, Шепардом.

Джесс берет меня за подбородок двумя пальцами.

– Если я хочу сохранить хоть каплю самообладания, тебе придется перестать так смотреть на мой член.

– Прости. – Не знаю, почему я извиняюсь, но сейчас мои нервы на пределе. Все еще держа меня за подбородок, он наклоняется, целуя меня глубоко и медленно. Я откидываюсь назад, опираясь на ладони, и раздвигаю ноги, чтобы он оказался между нами. Его пальцы обхватывают мой затылок, большой палец касается моей щеки, когда его теплая, твердая плоть соприкасается с моей мягкой. Мы оба втягиваем воздух, и Джесс прижимается своим лбом к моему, крепко зажмурив глаза. Он прижимается к моему центру, прежде чем толкнуться вверх, скользя по моему гладкому жару. Я вздрагиваю от этого ощущения, и его хватка на моей шее усиливается.

– Черт возьми, Элли. Если не трахать тебя так приятно, то я и представить себе не могу, что как будет, когда мы сделаем это.