Текст книги "Плохое влияние (ЛП)"

Автор книги: Чарли Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 26

Элли

ДЖЕССИ ОСТАЛСЯ В МОЕЙ КОМНАТЕ прошлой ночью, хотя Дэйр и Ло были дома. Мы становимся небрежными. Неосторожными. Но что-то изменилось, и я думаю, мы оба это чувствуем.

– Посмотрим «То, что происходит» сегодня вечером? – спрашивает Джесс, отвлекая меня от моих мыслей. Я смотрю на его профиль, одна рука на руле, другой он ерошит волосы. Он настоял на том, чтобы отвезти меня в школу этим утром, и это впервые.

– Да, – отвечаю я, удивленная, что он помнит сериал.

Джесс заезжает на парковку и заглушает двигатель, прежде чем выйти. Он обходит капот грузовика, а затем оказывается у моей двери и открывает ее для меня.

– Что ты делаешь? – осторожно спрашиваю я.

– Провожаю тебя на занятия.

Я остаюсь на своем месте, на мгновение ошеломленная тем, что он не просто высадил меня, а Джесси перегибается через мои колени, чтобы расстегнуть ремень безопасности. Я приподнимаю бровь, глядя на него.

– Что это за игра в парня?

– Я провожаю тебя до класса, а не прошу вести себя прилично. Остынь.

Я спрыгиваю вниз, перекидываю сумку через плечо и направляюсь в сторону кампуса с папкой в руке. Джесс идет рядом со мной, обнимает меня за плечи и притягивает к себе.

Что на него нашло?

Как только мы приближаемся к внутреннему двору, где толпятся ученики, на нас бросают пару любопытных взглядов, но Джесси либо не замечает этого, либо не обращает на это внимания. Выпрямляясь, я прижимаю папку к груди, а ушибленные костяшки пальцев Джесси свисают с моего плеча.

– Джесс! – раздается грубый голос.

Джесс замирает при звуке своего имени. Когда мы оборачиваемся, то видим мужчину средних лет в белом поло с красным логотипом «Уайлдкэтс».

– Слышал, ты вернулся, – говорит мужчина, улыбаясь так, словно искренне рад его видеть. – Остерегаешься неприятностей?

– Никогда, – говорит Джесс, когда его тянут обнять, а мужчина хлопает его по спине.

– Может быть, я смогу помочь с этим.

Джесс смотрит на него с любопытством, его густые брови сходятся на переносице.

– Мне нужно идти на урок, – перебиваю я, указывая большим пальцем через плечо.

– Черт, это Элли, – запоздало произносит Джесси. – Элли, это тренер Стэндифер. Из-за него я сейчас не в тюрьме.

Тренер Стэндифер протягивает мне руку для рукопожатия.

Что-то теплеет у меня внутри, когда я наблюдаю за их общением. Я впервые вижу, чтобы Джесс чувствовал себя совершенно непринужденно с кем-либо. Я могу сказать, что он уважает его.

– Ну, тогда я дам вам двоим возможность пообщаться.

– Секундочку, – говорит Джесси, поднимая палец. Он отводит меня в сторону, заставая врасплох, когда берет меня за подбородок, поворачивая мое лицо к себе, а затем крепко целует, проникая языком в мой рот. Такое чувство, что мой желудок атакует рой разъяренных бабочек, и я приподнимаюсь на цыпочки, скользя свободной рукой по его груди.

Сдавленный кашель тренера Стэндифера заставляет меня резко отстраниться, щеки горят.

– У меня сегодня есть кое-какие дела, но увидимся вечером, – говорит Джесси тихим и глубоким голосом.

– Хорошо. – Я киваю. – Приятно было познакомиться, – говорю я тренеру Стэндиферу, неловко помахав рукой, прежде чем повернуться и уйти.

Глава 27

Элли

– РАССЛАБЬСЯ, – в восьмисотый раз повторяет ДИЛАН, сжимая руками мои плечи в попытке расслабить меня. – Самое трудное позади.

– Серьезно, – соглашается Хэлстон. – Оглянись вокруг. Ты все продумала.

Я набираю полные легкие воздуха, вбирая в себя все это. Здесь народу гораздо больше, чем было в мой первый приезд, и даже больше, чем я могла надеяться. Единственное, что могло бы улучшить ситуацию, – это если бы здесь был мой папа.

– Пора начинать, – говорю я. – Ребята, вы готовы?

Дилан кивает, прежде чем присоединиться к остальной группе на сцене, когда ди-джей заканчивает играть последнюю песню. Хэлстон обнимает меня и, отводя за сцену, возбужденно вскрикивает.

Перекинув гитару через плечо, Дилан обхватывает одной рукой стойку микрофона.

– Мы – «Лжецы».

Мы с Хэлстон обмениваемся взглядами, когда он не уточняет, в толпе воцаряется тишина.

– Не слишком удачное вступление, но ладно, – говорю я и хлопаю. Хэлстон быстро следует моему примеру, пока аудитория не присоединяется. Начинается музыка, затем все возобновляют свои танцы, и к черту неловкое знакомство.

Они играют превосходно. Дилан выглядит так, словно он рожден для выступления на сцене, в нем все от квинтэссенции измученной рок-звезды.

– Вы, должно быть, шутите, – почти рычит Хэлстон через несколько песен. Я прослеживаю за ее взглядом и останавливаюсь на Салли. И прямо за ним?

Джесси.

Он замечает меня в тот же момент, и у меня внутри все теплеет при виде его. Он сдвинул брови, с жаром оглядывая меня с головы до ног, и один этот взгляд стоил того, чтобы позволить Хэлстон разукрасить меня.

После часа размышлений мы остановились на коротком красном облегающем платье с крошечными белыми цветочками. У него глубокий вырез, открывающий больше декольте, чем я привыкла, и расширяющийся чуть ниже ягодиц. К большому разочарованию Хэлстон, я отказалась от каблуков и остановилась на своих черных ботинках.

Джесси проталкивается сквозь толпу, направляясь ко мне. У меня внутри все переворачивается, когда он подходит ближе, и когда он оказывается на расстоянии вытянутой руки, он обхватывает рукой мой затылок и наклоняется, чтобы поцеловать меня, не заботясь о том, кто это видит. Я отшатываюсь, застигнутая врасплох, но он удерживает меня на месте, когда его язык скользит в мой рот, танцуя с моим. Мои руки взлетают к его талии, удерживая, пока он целует меня медленно и крепко, как будто мы не в многолюдном месте.

– Почему ты здесь? – голос Хэлстон вырывает меня из транса, и я отстраняюсь, затаив дыхание.

– Насколько я помню, это свободная страна, – таков остроумный ответ Салли.

Я качаю головой в ответ на их перепалку, когда Джесси заходит мне за спину, прижимаясь лицом.

– Ты прекрасно выглядишь, – говорит он, наклоняясь к моему уху. – Позже я хочу трахнуть тебя в этом платье.

От его слов меня охватывает трепет, но когда я поднимаю взгляд на сцену, то вижу, что Дилан хмуро смотрит на нас, на его лице написано беспокойство. Я пытаюсь ободряюще улыбнуться ему, но выражение его лица остается прежним. Рука Джесси обхватывает меня, его ладонь ложится мне на живот, а губы встречаются с моей шеей.

– Мы собираемся исполнить кавер-версию для вас всех. Надеюсь, вы не возражаете, – объявляет Дилан. Калеб и Хантер обмениваются растерянными взглядами. Я хмурюсь, не припоминая кавер-версии в его сет-листе.

Когда я слышу into в песне «Девушка Джесси», у меня отвисает челюсть.

Что, черт возьми, он делает?

Он подмигивает мне, а затем начинает петь о том, что хочет девушку другого человека. Я чувствую, как Джесси понимает, в чем дело, его тело напрягается позади меня при звуке его имени, слетающего с губ Дилана.

– Ты что-то хочешь мне сказать, Элли, девочка? – обвиняющим тоном спрашивает Джесс.

– Я не понимаю, что он делает, – говорю я, оборачиваясь, чтобы посмотреть ему в глаза.

Джесси не выглядит убежденным, его взгляд прикован к сцене позади меня. Я тяну его за запястье, уводя от толпы в коридор рядом с туалетами.

– Просто друзья, да? – с горечью спрашивает он.

– Мы друзья, – настаиваю я. – Он просто пытается вывести тебя из себя. И я понятия не имею, почему.

– Ты с ним трахалась?

Я отшатываюсь, как будто он дал мне пощечину.

– Ты, бл*дь, издеваешься надо мной? – рявкаю я. – Да, я отвернулась и занялась сексом с другим за те три секунды, пока тебя не было. – Сарказм сквозит в каждом слове.

– Друг так себя не ведет, – говорит он, указывая пальцем в сторону сцены, – Если только он не трахнул тебя или если он сам этого не хочет. Так что именно?

– Ни то, ни другое. Но посмотри на себя. Ты переспал с половиной города, и, кроме того, – говорю я, и мой голос становится громче, – мы же решили, что просто развлекались.

Он упирается ладонями в стену по обе стороны от моей головы, загоняя меня в угол.

– Хочешь знать, в чем разница, Элли? Я говорю честно – кстати, спасибо, что бросила это мне в лицо, – и мы также договорились не лгать. Таковы были правила.

Я открываю рот, чтобы возразить, но он перебивает меня.

– И мы оба знаем, что это уже не просто развлечение.

Я захлопываю рот, не ожидая этого. Но он прав. То, что происходит между нами, каким-то образом становится чем-то большим, нравится нам это или нет.

– Это был всего один поцелуй, – говорю я, и Джесс пытается сделать шаг назад, но я сжимаю в кулаке его футболку, удерживая на месте. – Это было до того, как я встретила тебя. Мы оба были пьяны после похорон моего отца и ни один из нас не мог трезво мыслить.

– Ты хочешь его?

– Не так. Не так, как я хочу тебя.

– Ты сводишь меня с ума.

– Это чувство взаимно.

– Дура.

– Придурок.

Все еще сжимая в руках его футболку, я приподнимаюсь на цыпочки и прижимаюсь губами к его губам. Джесс стонет, целуя меня крепко, но я прерываю его, резко отстраняясь.

– А теперь скажи мне, что тебе жаль.

– Извини?

– Скажи мне, что ты сожалеешь о том, что вел себя так, будто я могла с кем-то трахнуться за твоей спиной.

Его взгляд смягчается от моих слов.

– Это дерьмо для меня в новинку.

Внутренне я усмехаюсь, на кончике моего языка вертится остроумный ответ. Но его неожиданная искренность заставляет меня задуматься. С одной стороны, мне нравится, что он дает мне что-то настоящее. С другой стороны, я не могу лежать и подстилать ему пол всякий раз, когда он изображает плохого парня с грустными глазами.

– Для меня это тоже довольно непривычная ситуация, но ты же не видишь, как я изображаю пещерного человека на твоей заднице.

Джесси ухмыляется, наклоняясь, чтобы сжать мою задницу через тонкий материал платья.

– Я бы не возражал, если бы ты это сделала.

Я смеюсь, закатывая глаза.

– Пойдем. – Я тяну его за руку, увлекая обратно к толпе. «Лжецы» исполняют свою последнюю песню, и я не хочу ее пропустить.

Когда мы находим Хэлстон и Салли, взгляд Хэлстон прикован к сцене, она танцует в такт музыке, игнорируя присутствие Салли, в то время как он стоит позади нее, скрестив руки на груди.

Я смеюсь, качая головой. Кажется, тема вечера – дисфункциональная.

Последняя песня резко обрывается, вокал и соло-гитара обрываются. Я перевожу взгляд на Дилана, который стоит так, словно увидел привидение. Он отбрасывает гитару и спрыгивает со сцены, направляясь к чему-то. Или к кому-то.

– Спасибо, что пришли, – слышу я голос Хантера из динамика. – Мы – «Лжецы». Следите за нашими новыми выступлениями на The Gram. А теперь давайте оторвемся по полной!

Публика разражается радостными возгласами, затем ди-джей начинает играть «Sweet but Psycho». Все возвращаются к танцам и выпивке, а маленькая сценка Дилана практически забыта.

Я наблюдаю, как он проталкивается сквозь толпу к девушке, которую я никогда в жизни не видела. Ее глаза расширяются, когда она замечает его, и я вижу, как она целует Дилана прямо перед тем, как он подставляет плечо, приподнимая ее, как пожарный. Она дает ему пощечины и пинается, но он даже не вздрагивает, когда несет ее к выходу.

Какого хрена?

– Подождите, – говорю я Джесс и Хэлстон, а затем направляюсь к передней части сцены. Хантер замечает меня и садится на корточки достаточно близко, чтобы слышать друг друга.

– Что, черт возьми, это было? – я спрашиваю. Хантер качает головой, разводя руками и пожимая плечами. – Кто это был?

– Ты знаешь «Ромео и Джульетту»?

Я киваю.

– Очевидно.

– Это был бы дилановский эквивалент Джульетты.

У меня отвисает челюсть. Я была бы шокирована не больше, если бы он дал мне пощечину. Дилан никогда не упоминал о девушке. У меня всегда было впечатление, что он покинул Восточное побережье, чтобы сбежать от своей семьи, но теперь я задаюсь вопросом, не является ли эта девушка неотъемлемой частью головоломки.

***

Уже почти время закрываться, а «Фонарный столб» по-прежнему забит людьми, которые и не думают останавливаться. Я зеваю в каком-то странном состоянии сонного счастья, пока Джесс, Салли и Хэлстон горячо спорят о чем-то, что я давным-давно перестала слушать. Если не считать того, что Дилан запел в середине песни, вечер прошел без сучка и задоринки, и все кажется... правильным. В кои-то веки.

Я замечаю Виктора у бара, и он машет мне рукой. Желая узнать, что он думает о сегодняшнем вечере, я говорю Джесс, что скоро вернусь, прежде чем ускользнуть.

– Ты сделала это, малыш. Я впечатлен, – говорит Виктор с улыбкой.

Я не могу не улыбнуться ему, у меня кружится голова от того, как прошел сегодняшний вечер.

– Спасибо, что дал мне шанс.

– Конечно. Могу я пригласить тебя на праздничный коктейль?

Мои брови взлетают до линии роста волос. Я в нерешительности оглядываюсь на своих друзей.

– Это быстро. Я не могу допустить, чтобы ты пила здесь, потому что ты несовершеннолетняя, и все это знают. Пойдем тихое место, чтобы обсудить, что с тобой будет дальше.

Верно.

– Ладно. Один глоток.

Я следую за ним сквозь толпу людей по коридору в заднюю комнату. Он закрывает за нами дверь, и меня охватывает чувство неловкости, хотя, рассуждая рационально, я понимаю, что в этом есть смысл. Мы не можем разговаривать из-за шума, царящего в клубе.

Комната состоит из письменного стола, черного кожаного дивана и почти ничего больше.

– Присаживайся, – говорит он, указывая на диван.

Я оглядываюсь на дверь, вижу, как люди ходят взад-вперед через квадратное окно, и, решив, что это безопасно, сажусь на холодную кожаную обивку, разглаживая платье на бедрах. Он неторопливо направляется к столу, где его ждут бутылка шампанского в ведерке со льдом и два бокала. Взяв белую салфетку, он вытирает бутылку, затем поворачивается ко мне.

– Как ты относишься к тому, чтобы это стало постоянным? – спрашивает он, и когда он открывает пробку, я вздрагиваю, чувствуя одновременно возбуждение и трепет от перспективы делать это регулярно.

– Действительно? – спрашиваю я, когда он протягивает мне бокал. Я делаю крошечный глоток, игристая жидкость согревает мое горло.

– Почему нет? – Он пожимает плечами и поворачивается обратно к столу. – Тебе удалось утроить то, что я заработал в первый вечер. Это несложно. – Он садится за стол и достает из ящика несколько предметов. Я не могу сказать наверняка, но, по-моему, один из них – конверт. Он открывает его и машет передо мной пачкой наличных. – Твоя доля, – объясняет он, протягивая мне деньги.

Мои глаза вылезают из орбит. Я не ожидала, что уйду с деньгами. Встав, я подхожу к нему, и он протягивает мне толстую пачку.

– Спасибо, – говорю я, пытаясь небрежно пролистать ее. Я не хочу пересчитывать деньги в его присутствии, но здесь должно быть не меньше тысячи баксов.

Когда я отрываю взгляд от денег, то вижу, как он склоняется над куском стекла, подносит к носу свернутую долларовую купюру и нюхает, проводя ею по двум рядам белого порошка.

– Ты это заслужила, – говорит он, вытирая излишки порошка у себя под носом. – Будешь?

– Я в порядке, – говорю я, стараясь говорить непринужденным тоном. Когда я делаю шаг назад, его рука скользит вверх по задней поверхности моего бедра и ныряет под платье, чтобы сжать мою попку.

Я отталкиваю его руку, отскакивая назад. Шок лишил меня дара речи, и все, что я могу делать, это стоять на месте, пока мой мозг отчаянно пытается понять, что, черт возьми, только что произошло. Он дружил с моим отцом. Он, наверное, лет на пятнадцать старше меня. Я и представить себе не могла, что это произойдет.

– Не будь такой, – говорит он, откатываясь на стуле назад, прежде чем встать. Желание убежать охватывает меня как раз в тот момент, когда дверь распахивается, ударяясь о стену с такой силой, что ручка оставляет в стене дыру. Я подскакиваю, когда Джесси и Салли крадутся по комнате, две пары глаз полны ярости, челюсти плотно сжаты.

О, черт.

Виктор заметно нервничает, встает перед столом, пытаясь спрятать кокаин.

– Это частная встреча...

Он не успевает закончить фразу, как Джесс одной рукой сжимает воротник его рубашки, а другой бьет его кулаком прямо в лицо. Виктор падает на стол, зажимая нос, сквозь пальцы сочится кровь. Джесс тащит его через стол, сбивая при этом все со стола, прежде чем швырнуть на пол. Виктор с ворчанием приземляется на осколки стекла и пытается пнуть Джесса, когда тот приближается.

– Он сделал тебе больно? – спрашивает Салли, хватая меня за плечи и заставляя посмотреть на него. Я качаю головой в ответ.

– Ты предлагаешь моей девушке наркотики? – кричит Джесс, возвращая мое внимание к тому месту, где он стоит над Виктором, который все еще лежит без движения. – Значит, ты думаешь, что можешь дотронуться до нее?

– Джесс, пойдем, – говорю я, подходя к нему. Салли останавливает меня, подхватывая на руки и ставя у двери, как ни в чем не бывало.

– Оставайся здесь. Я приведу его.

Салли подходит, чтобы оттащить Джесси, хватает его за руку, но Джесси еще не закончил.

– Давай, чувак. Ты пугаешь ее.

Это останавливает его, когда он смотрит на меня диким взглядом через плечо. Я ни хрена не боюсь. Я зла. Зла, что Виктор устроил это дерьмо, зла на себя за то, что пошла сюда, и зла, что Джесс пришлось прийти мне на помощь.

Джесси оборачивается, когда Виктор достает из кармана свой телефон. Джесс садится на корточки и обеими руками хватает его за воротник, отрывая плечи от пола.

– Я бы дважды подумал об этом, – говорит он, многозначительно глядя на телефон Виктора. – У тебя клуб, полный пьяных несовершеннолетних, офис, полный запрещенных веществ, и дело о сексуальном насилии, которое только и ждет своего часа. – Голос Джесс низкий и угрожающий, какого я никогда раньше не слышала. – И если ты еще раз хотя бы взглянешь на нее, я убью тебя к чертовой матери. – Он отталкивает его обратно на пол и встает, оставляя Виктора в куче долларовых купюр и битого стекла.

– Думаю, можно с уверенностью сказать, что ты упустила свой шанс, Эллисон, – говорит Виктор, упираясь одной рукой в пол, чтобы подняться. Джесс дергается к нему, но Салли опережает его, ударяя ногой по яйцам. Виктор падает обратно на пол, сворачиваясь калачиком, а Салли садится на корточки, собирая долларовые купюры в стопку.

– Кстати, я заберу это, – говорит он, постукивая Виктора пачкой наличных по лбу. – Надеюсь, ты не возражаешь.

Глава 28

Элли

Я ПРАКТИЧЕСКИ ВЫБЕЖАЛА ИЗ задней комнаты, и Хэлстон поняла, что что-то не так, как только увидела мое лицо. Она схватила меня за руку, потянула из здания и не останавливалась, пока мы не дошли до ее машины. Я объяснила, что произошло по дороге, а потом мне пришлось уговаривать ее не возвращаться и не надирать Виктору задницу. Мне нужно было держаться как можно дальше от Виктора.

И вот мы сидим на диване в гостиной Ло в два часа ночи.

– Он когда-нибудь делал что-нибудь подобное раньше? – спрашивает Хэлстон, открывая бутылку с водой.

– Никогда, – отвечаю я, качая головой. Я прокручивала в голове каждое наше с ним общение, пытаясь найти подсказки, которые могла упустить. Потом я обвинила себя в том, что у меня не хватило чутья. Но это все чушь собачья. Я приняла неверное решение. Мне не следовало заходить с ним в ту комнату, но это не было приглашением прощупать меня.

Я подпрыгиваю, когда входная дверь распахивается, и мои глаза тут же встречаются с глазами Джесси.

– Какого хрена ты ушла без меня? – кричит он, подходя к дивану, Салли следует за ним по пятам.

– Мне нужно было убраться оттуда, – запинаясь, говорю я. – И тебе не следовало этого делать.

– Ты что, издеваешься надо мной? Что мне оставалось делать, Элли? Стоять там и смотреть? Я же говорил тебе, что этот парень был вкрадчивым. С той минуты, как он увел тебя, я понял, что он выкинет что-нибудь подобное.

Я смотрю на Хэлстон.

– Ты не могла бы подвезти Салли домой?

Ее губы кривятся, и я знаю, что она хочет сказать «нет», но она не станет отказывать мне.

– Разговоры запрещены, – говорит она, указывая на него пальцем, и получает ухмылку в ответ.

– Это принадлежит тебе, – говорит мне Салли, бросая наличные на кофейный столик, прежде чем направиться к двери.

– Мне не нужны деньги этого мудака. Я отдам их группе.

Я встаю, чтобы обнять Хэлстон, обещая позвонить ей завтра, и остаемся только мы с Джесс.

Не говоря ни слова, я вывожу его через заднюю дверь и калитку, ведущую к озеру. Прохладный ночной воздух ласкает мою кожу, но это приятное ощущение после того, как я провела всю ночь в жарком, потном помещении. Луна выглядывает из-за облаков, отбрасывая на песок жутковатые тени от сосен. Здесь так тихо. Мирно.

– Ты серьезно злишься на меня? – спрашивает он, глядя на меня, пока мы идем вдоль берега.

Я вздыхаю, проводя рукой по волосам.

– Нет, я не злюсь на тебя. Я злюсь на него. Я была в восторге от этой работы, а он все испортил, оказавшись извращенцем. – Я поворачиваюсь к нему, протягивая руки к его лицу. – Но ты же не можешь просто так ходить и бить людей по лицу каждый раз, когда они тебя выводят из себя.

– Почему нет?

– Потому что тебя могут ранить. Или арестовать.

– Если ты думаешь, что я когда-нибудь буду стоять в стороне и смотреть, как кто-то причиняет боль моей... тебе... ты меня совсем не знаешь.

Я хмурюсь, и он проводит большим пальцем по моей нижней губе.

– Что?

– Ты назвал меня своей девушкой. – Он сказал это раньше, но я была слишком занята, чтобы отреагировать. Противоречивость даже близко не подходит к тому, что я чувствую.

– В этом есть проблема? – его голос жесткий, но в нем чувствуется уязвимость.

– Джесс... – начинаю я, но тут он поднимает меня за бедра. Мои лодыжки обхватывают его талию, а руки тянутся вверх, чтобы обхватить его плечи, пока он ведет нас к гигантскому камню, наполовину погруженному в воду. Он усаживает меня на гладкую поверхность, его руки обхватывают мои бедра с внешней стороны.

– Ты хочешь этого. Я, черт возьми, чувствую это. Почему ты так чертовски напугана?

Я издаю грустный смешок.

– Ты даже не говоришь мне, куда идешь, когда исчезаешь. У тебя совершенно другая жизнь, о которой я ничего не знаю.

– Я не хочу говорить о той жизни, когда я с тобой. Я не хочу, чтобы это дерьмо касалось тебя.

– Этого недостаточно, – говорю я, ненавидя себя за эти слова.

– Я пытаюсь быть хорошим для тебя, – говорит он, его ладони скользят по моим бедрам, проникая под платье. – Я пытаюсь освободиться. Мне просто нужно время.

Освободиться. От чего?

Мое сердце бешено колотится в груди.

– Я обещаю тебе, что, когда я ухожу, я не бываю ни с кем другим. Ничего подобного. Ты просто должна мне доверять. – Джесс наклоняется и целует меня в уголок рта, и я закрываю глаза, приглашающе приоткрывая губы. – Будь со мной, Элли, – шепчет он мне в рот, прежде чем скользнуть языком внутрь.

Это должно было быть весело. Но я слишком увязла, чтобы повернуть назад.