Текст книги "Мертвее не бывает"

Автор книги: Чарли Хьюстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Подойдя к дивану, я протягиваю Мэрили бокал. Ей приходится изрядно постараться, чтобы попасть по нему пальцами. Откинувшись на спинку дивана, она запрокидывает голову и пьет.

– А он все вкуснее и вкуснее, с чего бы это?

– В этот раз я налил больше.

Она хохочет, и виски брызжет с ее губ.

– Это шутка! Ура! Вы постепенно расслабляетесь, и все становится на свои места.

– Ага. Жизнь есть праздник. Это про меня.

Она изображает морского котика.

– Вот и еще одна!

Она падает на подушки и ложится так, чтобы видеть мое лицо. Юбка уже совсем задралась, а блузка перекрутилась так, что мне видна вся ее правая грудь в просвечивающем бюстгальтере.

– Джозеф, ты что, пьянеешь?

По правде сказать, да. В моем обычном состоянии даже такое количество спиртного никак не подействовало бы на меня. Только сейчас сопротивление моего организма алкоголю улетучивается, как и все мои прочие способности.

Я пожимаю плечами.

– Опять двадцать пять. Начинаем сначала?

Она несколько раз пожимает плечами и производит хрюкающие звуки. Сдвинутый вырез почти обнажает грудь. Теперь даже видны соски.

– Вы прямо как моя дочь. Спросишь ее: куда ты идешь, Аманда?

Она вновь принимается пожимать плечами и хрюкать.

– Когда ты придешь, Аманда?

То же самое.

– Кто твоя новая подруга, Аманда?

Картина повторяется.

– И многих ее друзей вы знаете?

– Многих? Знаете, это уже как работа – узнавать ее новых друзей, пока ищешь. Знаю нескольких. Она иногда приводит их, чтобы те опустошили холодильник.

– Знаете что-нибудь о Уитни Вейл?

Она хрюкает еще раз.

– О Господи! Уитни.

Она резко хватает бокал и, выплеснув себе немного на щеку, жадно пьет.

– Бывший идол Аманды. Прости, Господи.

– Миссис Хорд, вы смотрели последние новости?

Она смотрит на плакат, прикрепленный кнопками к стене за моей спиной.

– Да.

– Значит, вы знаете, что произошло с Уитни.

– Конечно.

– Знаете ли вы, что это произошло в той же самой заброшенной школе, где шаталась ваша дочь прошлым летом?

Она переводит взгляд с плаката на меня.

– Да, конечно. Не сомневайтесь, я еще могу делать выводы.

– Как же тогда вам в голову не пришло сказать мне, что ваша дочь ее знала?

– Джозеф.

Она осушает бокал.

– Поверь мне, то, что произошло с Уитни, было лишь делом времени. Что же до остального, мне порекомендовали тебя как опытного детектива. Поэтому я не сомневалась: если что-то важное и будет иметь отношение к делу, ты это обязательно обнаружишь.

Я наблюдаю за кубиком льда, медленно тающим у меня в бокале.

– Ясно. Ваш муж знает о Уитни Вейл?

– Мой муж? О да! Доктор Дейл Эдвард Хорд всегда готов встретиться лично с подругами нашей дочери, когда только выпадает возможность.

– Зачем?

Она смотрит на меня. Отрывает спину от дивана, теперь полностью видна грудь. Она великолепна!

– Джозеф, мне было шестнадцать, когда я впервые встретила Дейла. А ему было тридцать четыре. Зачем, ты думаешь, ему надо встречаться с подругами нашей дочери-подростка? Черт! Разве вы не поняли, что именно из-за этого Аманда сбежала?

Она вновь плюхается на диван.

– И если вы собираетесь переспать со мной, делайте это прямо сейчас, пока я в таком состоянии.

Она глядит на меня: великолепная грудь, юбка, сбежавшая со своего места и обнажившая кромку чулок, которые стоят не меньше сотни баксов каждый. Я просто изнемогаю от желания. Мне неудобно сидеть, и я слегка перемещаюсь на стуле. Дотронувшись ладонью до небритого лица, я ощущаю гладкую новую кожу, которая появилась на месте ожога. Допиваю виски и встаю.

– Нет, я пас.

Она вздыхает мне вослед.

– Что ж, ты такой не первый.

Быстро прикончив несколько порций виски, я возвращаюсь в комнату.

– Мы познакомились, меня даже сейчас в дрожь бросает, в восемьдесят восьмом или девятом году. Я была клубным подростком, а он часто посещал заведения в моем районе. Он сидел за ВИП-столиком, за синим ограждением и все такое. Он мне показался привлекательным, а что еще больше подогрело мой интерес – он был при деньгах. Ну, я пошла за ним в туалет и оказала одну услугу. Другими словами, отсосала. На следующий вечер он пришел опять. И я вновь последовала за ним в туалет. Это послужило началом его ухаживаниям за мной. И на протяжении следующих двух лет мы тщательно скрывали наши отношения. Когда мне исполнилось восемнадцать, мы встретились уже в более привычном амплуа. Между нами закрутился головокружительный роман, и не успел год подойти к концу, как мы поженились. Затем я поняла, почему он на меня запал, однако надеялась, что по прошествии такого времени мы перешли на новый уровень в наших отношениях, и я перестала привлекать его только физически, своим молодым телом. Я очень хотела, чтобы он заинтересовался мной как личностью. Наивная дура!! В девятнадцать лет я забеременела, и с тех пор он больше со мной никогда не спал. Говорил, что я слишком старая.

Теперь она сидит передо мной, вся такая прямая, аккуратная, ухоженная. Словно еще минуту назад прыгнула из девятнадцати в свои нынешние тридцать с лишним. Блузка и юбка вернулись на свои места. Мы до дна распили мою бутыль виски, и теперь она хлещет водку из фляжки, что оказалась у нее в сумке.

– Точно не помню, в каком возрасте была Аманда, когда он попытался заполучить и ее. Его сила воли в отношении полового влечения всегда была на нуле. Несмотря на то, что во всех других отношениях он был сама осторожность и благоразумие. Как бы там ни было, от Аманды он ничего не получил.

– Почему?

Она запрокидывает голову и выпивает остатки спиртного, а затем откидывает пустую фляжку на диван.

– Вы уверены, что у вас больше нечего выпить?

Я киваю. Она пожимает плечами.

– Вернемся к вашему вопросу. Мой муж не получил желаемого от Аманды, потому что однажды, когда ей стукнуло десять, я отвела ее в сторонку и сказала, что скоро отец попытается ее трахнуть. Это, конечно, был не совсем тот разговор матери и дочери, который я всегда предполагала, но я хотела ее предупредить.

Мэрили поднимается и по прямой линии подходит к окну, у которого наклоняется и выглядывает в тоненькую щель между двумя полотнами занавесок. Ее плотно прилегающая к телу рубашка четко обрисовывает напряженные спинные мышцы.

– Вам никогда не приходило в голову забрать дочь и уйти из дома вместе с ней?

– Уверена, вас не удивит, если я скажу вам, что я была далеко не, как их там называют, любящей и верной женой, Дейлу на меня наплевать. Речь сейчас даже не о нем. Но я никогда особо не скрывала своих приключений на стороне, как это делал он. Поэтому у него против меня имелись прямые улики. Боже, их-то и искать не требовалось. Но все же он нанял Доббса и приказал ему шпионить за мной. Так продолжалось несколько лет. Доббс завел на меня специальный журнал, куда записывал все мои преступления против неверности. Бедняга детектив, ему пришлось столько раз видеть меня обнаженной, что даже и не мечталось ни одному моему любовнику!

– И что?

Она отворачивается от окна.

– Если я попытаюсь забрать Аманду, он подаст на развод. И меня лишат родительских прав. И Аманда поступит в полное распоряжение этого мерзкого грязного человека. Я не могла и до сих пор не могу этого допустить.

Она порывисто вздыхает и скрипит зубами.

– Кажется, сейчас мне понадобится ваша уборная.

Я стою позади нее и придерживаю ей волосы, пока она, опустившись на колени перед унитазом, пытается выплеснуть из себя все, что выпила за сегодняшний вечер. Она поворачивается и смотрит на меня.

– Послушайте, вам не обязательно это делать. Мне не впервой.

Я отпускаю ее волосы и ухожу. Пускай она сама за собой подчищает.

– Можно мне немного воды?

Она стоит у порога ванной комнаты, лицо влажное от воды, покрасневшие глаза.

– Сейчас принесу.

Нетерпеливым движением руки она приказывает мне сидеть и направляется к раковине.

– Концерт пьяной дамы окончен, Джозеф. Больше никаких выкрутасов. Так что я в силах сама налить себе воды.

Она наполняет стакан и демонстрирует мне его в качестве доказательства. Затем садится обратно на диван и открывает свою сумочку. Вынимает пудреницу и смотрит на себя в небольшое зеркало.

– Ужас.

Затем она принимается освежать свой макияж. Я смотрю на часы. Уже третий час, и у меня до сих пор осталось много проблем, которые надо бы немедленно решить. Хотя бы часть из них.

– Что вы знаете об Уитни Вейл?

На секунду она отрывается от своего занятия и оглядывается на меня.

– Она одна из тех подростков, с которыми Аманда обитала в здании школы прошлым летом. Одна из бездомных попрошаек, так вы их называете? Аманда приклеилась к ней как банный лист. Везде таскалась за ней, хотела, чтобы она навсегда осталась с нами. Что ж, последнее даже не обсуждалось. Сколько раз мы ей говорили, что девочкам ее круга не подобает общаться с такими людьми. В общем, ее поведение ничем не отличалось от поведения обычного подростка: когда мы ей запрещали видеться с Уитни, она грозилась сбежать из дома.

В бессилии она поднимает свободную руку.

– Разумеется, я знаю, чем заканчиваются подобные сцены: оказанием грязных услуг мужчинам-педофилам в туалетах ночных клубов. Я говорила ей, что Уитни может приходить к нам в гости, но она не должна видеться с ней за пределами нашего дома. Конечно, я знала, что она меня не послушается. Это был лишь самообман, Но мне хотелось хоть какого-то подобия нормальной семьи, в которой родители оберегают своих детей и делятся своим опытом. Особенно, когда дело касается таких, какой была эта девица Вейл.

– О чем вы?

Мэрили наносит ярко-алую помаду на губы.

– Она была побирушкой, Джозеф. Побирушкой и воровкой. Она пользовалось моей дочерью и находила весьма неплохую выгоду в дружбе с ней. Во-первых, у нее завелись деньги. Во-вторых, еда. В-третьих, все, что она могла утащить из нашего дома во время своих частых визитов. Я поняла, к какому типу принадлежала эта девица, как только она впервые вторглась в нашу семью. Знаете, совсем не трудно узнать себя в другом человеке. Все равно что твое отражение в зеркале.

Она замирает и смотрит на себя в зеркало.

– Семнадцатилетнее отражение, да только совсем пустое, холодное и какое-то нечеловеческое.

– А ваш муж?

Она пудрит все еще пылающее лицо.

– О, да. Он тоже видел ее насквозь. И поверьте мне, она сделала все возможное, чтобы он узнал о ее совершеннолетии. Хотя внешность этой девицы говорила о противоположном.

– Она его соблазняла?

– Ммм. Соблазняла? Да нет, скорее, просто привлекала к себе внимание. Вертела перед ним задницей, так что юбка ее взлетала в эти минуты несколько выше обычного. Касалась его, случайно и очень так интимно. Изображала из себя, знаете ли, пятнадцатилетнюю глупышку.

– И как он вел себя?

Она в последний раз смотрит на себя в зеркало, убирает выбившуюся на лоб прядь и с щелчком захлопывает пудреницу.

– Мой муж отнюдь не номинальный глава, Джозеф. Он одаренный руководитель и бизнесмен. Еще он доктор медицинских наук и эпидемиолог. Он не просто основал «Хорд биотекнолоджис», а является ведущим специалистом. Он предан своей работе и редко бывает дома. Затем к нам зачастила Уитни. В прошлом году нормой для Дейла стало работать преимущественно дома или заглядывать домой на внеплановый ланч. Его интерес к ней, конечно, не сразил меня наповал. Однако то, что он не скрывал этого интереса от дочери, всерьез меня настораживало. Хотя что я говорю, все же и так очевидно.

– Почему?

– Спорим, вы тоже так подумали?

– О чем?

– О сходстве. С моей дочерью. Я даже уверена, что они с Дейлом проделывали свои маленькие шалости с незнакомцами: притворялись отцом и дочерью.

Тут я вспоминаю, как Мисси говорила, что поначалу приняла Уитни и Аманду за сестер.

– Как отреагировала ваша дочь на маленькую интрижку Уитни с собственным отцом?

Мисс Хорд вынимает мобильный из сумки.

– Аманда очень своеобразная девочка. Но все же ей всего четырнадцать. Не уверена, что она до конца понимала, что вытворял ее папочка. И я не думаю, что ей было свойственно воспринимать собственного отца в качестве сексуального объекта. Она же еще ребенок.

Она набирает номер.

– Я хочу вызвать своего шофера.

Пауза.

– Аманда любила Уитни. Думаю, она считала весь этот флирт со стороны Уитни шуткой, та просто дурачилась с отцом подруги, и это доставляло Аманде бурю невыразимых эмоций. Да, скорее, она мало что понимала. А Уитни никогда ни с кем более себя так не вела. Это еще больше расположило к ней Аманду. Так и сломалась наша умница-школьница под напором зрелой, опытной, выросшей на улице подруги. Возможно, Уитни получала за свои услуги немалые деньги.

– Так получала или нет?

Она поднимается и начинает приводить в порядок свою одежду: очищать от ворсинок, разглаживать складки.

– Точно не знаю. Может, он с ней окончательно расплатился. Но что-то все-таки произошло.

– О чем вы?

– Наверное, где-то около двух недель назад Уитни перестала приходить к нам. И Дейл вновь начал работать допоздна, только уже не дома, а в компании. Все вроде бы встало на свои места.

Я даже не стал спрашивать, считает ли она, что ее муж как-то замешан в смерти Вейл. Какой от этого толк, ведь я прекрасно знаю, что руки, убившие ее, сейчас держат вот эту сигарету.

Раздается звонок ее мобильного.

– За мной приехали, Джозеф. Я встаю.

– Уитни перестала приходить две недели назад. А что произошло в период, когда она исчезла и ваша дочь ушла из дома?

Она подходит к дверям и ожидает меня у входа. Я открываю замок и мы идем по коридору к уличной двери.

– Однажды я пришла домой и застала Дейла и Аманду дерущимися. Увидев меня, они тут же прекратили драку. Аманда убежала к себе, а Дейл заперся в кабинете.

– И что вы сделали?

– Я поднялась к ней в комнату и спросила, домогался ли ее отец.

– И что она сказала?

– Она сказала: «Мааааам». А на следующее утро исчезла.

– И когда вы узнали про Уитни, вы даже не позвонили копам. Ей угрожает такая опасность, а вам на это плевать?

– Нет, Джозеф. Просто когда с нами происходят такие вещи, мы знаем, к кому обращаться. Мы сразу же связались с мистером Предо, а он направил нас к вам. Самый лучший человек для подобной работы, сказал он, это вы. И я в это верю.

Она указывает на дверь.

– Будьте так добры.

Я открываю дверь, и мы стоим в проеме.

– И вы все еще хотите, чтобы я занимался поисками вашей дочери?

– А что заставило бы меня изменить решение?

– Из того, что вы мне рассказали о вашей жизни, о вашей семье, о ваших взаимоотношениях – я бы все оставил на своих местах. Может, для нее так будет лучше?

Она оглядывается на лимузин, а затем вновь смотрит на меня и легонько кладет свою руку мне на плечо.

– Найдите ее, Джозеф.

Она придвигается ближе и вплотную прижимается своей грудью к моей.

– Найдите ее и приведите домой. Иначе он найдет ее первой.

Она целует меня в уголок рта.

– Он весьма заинтересован найти ее. И его интересы с каждым днем возрастают.

Голос словно застревает у меня в горле, и я хрипло произношу:

– Какого черта?

Она хочет мне сказать, хочет все объяснить, но, открыв рот, внезапно меняет свое решение и просто качает головой.

– Просто найдите ее.

Стерев большим пальцем алую помаду с уголка моих губ, она садится в лимузин, и шофер увозит ее домой. Интересы. Его интересы.

Я поворачиваюсь, чтобы войти в дом, и тут замечаю Иви, стоящую на тротуаре вверх по улице. Секунду она пристально смотрит на меня, а затем разворачивается и уходит. Но вдруг останавливается. Оглядывается… И вновь, махнув на меня рукой, уходит. Совсем.

Я не могу догнать ее сейчас. Я не выдержу сцен ревности со слезами и криками. Не сейчас. Не в таком состоянии. Я слишком сильно голоден. Вместо этого я продолжаю стоять у своей двери, как вкопанный, и всем сердцем сожалею, что тот парень тогда, в туалете концертного зала, много лет назад не доделал свою работу до конца.

Уже пятый час. Надо приниматься за работу. Спустившись в нижнюю квартиру, я открываю сейф, из которого вынимаю небольшой кожаный чехол. Внутри лежит пара новых резиновых перчаток, ампула со спиртом и несколько ватных тампонов. В карманы чехла кладу чистые иголки, несколько хирургических трубочек и прочие необходимые мелочи. Заперев сейф, кладу чехол в карман пиджака. До восхода солнца у меня еще остается несколько часов, чтобы достать хоть немного крови. Кровь нужна мне сейчас позарез, чтобы я был во всеоружии – под этим имею ввиду свои вампирские способности – к завтрашней ночи, когда выйду на охоту за Дейлом Хордом.

Вампирам приходится соблюдать некоторые неписаные правила. Их должен знать каждый.

1. Не пополнять запасы крови в районе проживания.

2. Не жадничать и не брать слишком много.

3. Никаких убийств.

4. Всегда оставаться незамеченным для жертвы, не оставлять улик.

5. Не прикладываться к жертве дважды.

6. Не охотиться на чужой территории без разрешения.

7. Никаких свидетелей.

Короче, все эти правила можно свести к одному: не облажайся во время приема пищи. Но, как говорится, легче сказать, чем сделать.

Самый главный недостаток процесса приема пищи – процесс ее поисков. А это, заметьте, требует очень много времени. Если собираешься убить кого-то для этих целей, сначала надо найти подходящую жертву. Подходящая жертва та, которой не скоро спохватятся. А значит, не скоро поднимут шумиху. Так что на поиски жертвы!

Убийство жертвы означает, что ты можешь высосать всю ее кровь полностью и ни с кем не делиться. Организм человека вмещает в себя где-то около пяти или пяти с половиной кварт крови, что в переводе на пинты составляет десять или одиннадцать пинт. Только новички или любители острых ощущений, например, как тот придурок, что не прикончил меня, оставляют свои жертвы в живых. Итак, высосав кровь, надо не забыть избавиться от тела. Согласитесь, ведь тело, до последней капли лишенное крови, способно здорово взбудоражить общественность. Так что нужно заранее подыскать место, где тело жертвы останется не найденным навеки.

Теперь предположим, что ты подстать мне: не хочешь никого убивать, потому что это чревато дерьмовыми проблемами. Почему я так говорю? Коалиция – самый могущественный и многочисленный из всех кланов нашего города. Терри говорит, что только рядовых агентов она включает в себя более двух тысяч. Если прибавить к этому числу прочих исполнителей, представителей людей и лиц, наделенных властью, их будет не меньше четырех с лишним тысяч. Теперь предположим, что на всех них приходится по пинте крови в неделю – сразу говорю, это не так, – тогда получается, что в неделю Коалиция должна собирать не менее четырех тысяч пинт крови. Это примерно пятьсот галлонов или около трехсот пятидесяти убитых жертв. И все это – в неделю. Даже Бруклин не отличается такими высокими показателями убийств, смертей и несчастных случаев. Отсюда следует, что тела жертв никто никогда не должен найти. Это в самых непосредственных интересах абсолютно всех обитателей мира вампиров. И в особенности – в моих.

Итак, убивать никого я не собираюсь, просто позаимствую немного крови. Однако это тоже займет уйму времени. Пока ты будешь искать жертву, запросто можешь отдать концы. Поэтому надо искать того, кого тебе удастся споить, накачать наркотиками или попросту ударить по башке. И действовать надо так, чтобы не вызвать подозрения у самой жертвы. А следовательно, нужно попасть на ее территорию. Именно там она будет чувствовать себя комфортно. Комфортно с тобой. Она даже может быть с тобой знакома… Черт, все это, конечно, хорошо. Только, с другой стороны, ты еще больше рискуешь.

Кстати, можно также постараться и оказаться в нужном месте в нужное время. Там, где будет нужная тебе жертва. Без каких-либо осложнений. Теперь вернемся к самому процессу. Что скажет жертва, которая, например, употребляет наркотики, но не героин – то есть не колется – очнувшись от забытья и обнаружив какие-то свежие следы от уколов? Об этом тоже стоит позаботиться. Надо выбрать вену на заднице или под мышкой, где следы вторжения заметить будет трудно. По этой причине колющиеся наркоманы считаются самым любимым лакомством. Да с ними и легко завести «дружбу»: надо только показать им, что ты при деньгах. И они тебя не запомнят, даже если сильно захотят, и не заметят или не придадут особого знания новым следам от уколов. Проблема с ними в том, что их кровь весьма легко заполучить, и от этого бывает очень сложно удержаться от соблазна, чтобы не взять лишнего. Только такое безрассудство может легко послужить источником новых бед. Чуть переусердствуй – и жертва мертва.

Некоторые вампиры довольно разборчивы в типажах жертв. Некоторые заводят себе Ренфилдов или Люси, Это так называемые комплекты, в которые уже все включено – еда, любовь и обожание. Эти чудаки просто сами вскрывают себе вены и торжественно подносят их к ненасытным ртам своих хозяев. Конечно, вампиры могут подкрепляться за их счет не более четырех раз в месяц, но это стоит того. Знаете, это как пить молоко собственной коровы, когда она готова его отдать. Есть и другие способы пополнять свои запасы. Некоторые устраиваться в городские банки крови или в больницы, так что с питанием проблем у них не бывает, при этом они еще и приторговывают на стороне. Есть у меня один приятель в этой сфере, но я ему должен уже несколько штук баксов, так что пока я не расплачусь, о его услугах можно забыть. И его всегда трудно найти, когда он срочно нужен.

Также необходимо запомнить несколько цифр. На Манхэттене живет более восьми с половиной миллионов человек. В то время как вампиров – немногим более четырех тысяч. Впечатляющее соотношение, не правда ли?

Терри считает, что у Коалиции имеется свой собственный банк крови, где-нибудь за городом, почти как счет в заграничном банке. Он также считает, что Коалиция покупает кровь у различных банков по всей стране, конечно, путем не совсем легальным: где-то что-то списали, где-то приняли, но не зарегистрировали. И этой кровью она обеспечивает свой маленький легион. Остальным же, включая и меня, приходится глядеть в оба и держать в уме две цифры – восемь с половиной миллионов против четырех тысяч. Это чтобы не забываться. Одним словом, не облажайся во время приема пищи.

С точностью до наоборот я поступаю сегодня.

У меня нет иного выхода. Мне нужно быстренько подзарядиться. Мне очень нужен какой-нибудь наркоман. Так будет безопаснее всего. Но для приманки мне нужно немного порошка, а у меня его нет. Я мог бы постараться и смотаться на Ладлоу, там меня обеспечат всем необходимым, да только времени у меня в обрез. Так что придется импровизировать на ходу. Черт, ну и времена настали!

Все, я уже начинаю дергаться. Вены зудят и покалывают изнутри, а алкоголь, который до сих пор смягчал все неприятные ощущения, улетучивается. Вирус начинает свою игру. Когда он всерьез примется за меня, он не даст мне ни спать, ни думать, ни действовать разумно, пока не утолит свой голод. Я уже предвижу, как вскоре буду изо всех сил умолять Вирус, давать судорожные обещания, торговаться с ним, лишь бы он на время оставил меня в покое, чтобы я смог хоть что-то придумать. И я обязан разобраться с ним сейчас. Обязан, чтобы потом отдохнуть и к закату сегодняшнего дня быть свежим и полным сил.

Я уже почти во всем разобрался, собрал отдельные куски мозаики, как говорится. У меня есть кусок, где доктор Дейл Хорд имеет Уитни Вейл, и кусок, где Аманда Хорд понимает, что ее отец имеет ее подругу, сходит с ума и сбегает. Для Хорда этого пока достаточно. Поскольку я понял еще одно: Дейл Хорд позаботился и о мистере Доббсе. Каковы мотивы? Скажем, Доббс кое-что узнал о нем и мисс Вейл и решил немного позаниматься вымогательством. Вот Хорд его и прищучил. И одновременно забрал все документы и электронные архивы, в которых где-то, между прочим, имеется информация о местонахождении Аманды. Мэрили беспокоится не по тому поводу: не дать Дейлу заполучить ее – одно дело, но вот если она уже у него в руках? Ее возвращение домой окажется опасным для всех. Если я прав, останутся лишь считанные часы до того, как Аманда примется за дело. Не знаю, как и зачем носитель это делает, но это будет первое, о чем мы поговорим с мистером Хордом, когда я им займусь.

А пока вот он я – брожу по пустынным улицам в пять утра и поглядываю на бледнеющую голубую полоску над крышами домов. В общем, сейчас я мало чем отличаюсь от обычного наркомана, желающего найти свое маленькое мутноватое, но беспечное счастье.

А вот и жертва.

Конечно, совсем не то, к чему я привык, но выбора у меня нет. Девчонка лет двадцати в несвежей клубной одежде стыдливо возвращающаяся домой от какого-нибудь парня. В глазах ровным счетом ничего, и, балансируя руками, чтобы не свалиться от количества выпитого ночью, она пальцами касается припаркованных в ряд автомобилей. Мы на Одиннадцатой, между авеню Би и Си. Впереди старое кирпичное здание, опустошенное от прежних хозяев и ожидающее строительство новых офисов. Здание поросло строительными лесами, а окна, лишенные стекла, теперь забиты листами фанеры. Я могу просто схватить ее в этом безлюдном проулке, затащить в здание и сделать свое дело. А через несколько часов ее найдут рабочие и вызовут копов. Да, грязная работенка, конечно. Но кто знает, может, я окажу ей большую услугу: вдруг дальше по улице на нее нападет какой-нибудь маньяк и изнасилует?

Я подхожу сзади и сильно бью ее по затылку. Хороший чистый удар получился, а все потому, что я действовал напряженными мышцами открытой ладони. Несколько шагов вперед по инерции – ее мозг перемещается в лобную долю, и она мягко падает на тротуар. Она в отключке. Я поддерживаю ее и отодвигаю один из листов фанеры. Затем через окно заношу ее внутрь и сдвигаю фанеру на место.

Приступим к работе.

У нее довольно широкие, хорошо проглядываемые вены на руках. Времени на изобретательство нет, я расстегиваю чехол и вынимаю перчатки. Вставив иглу в трубочку, подсоединяю конструкцию к сборному мешку для крови. Затем, сдавив ей руку жгутом выше места предполагаемого укола, смазываю это место спиртом. Иглу я держу в правой руке, а левой поддерживаю ее руку. Слегка пощупав вену большим пальцем, осторожно ввожу иглу. Как я уже сказал, вена большая, и кровь достаточно стабильной струей начинает стекать по трубке. Затем я отпускаю ее руку, и молодое, здоровое сердце начинает перекачивать кровь в мой сборный мешок. Я с упоением наблюдаю за этой темной, насыщенного, почти фиолетового цвета кровью, и предвкушение скорейшего праздника наполняет меня.

Процесс окончен через десять минут. Я складываю свои приспособления обратно в чехол и убираю его в карман. Я собираюсь выпить кровь сразу же, как только вернусь домой, так что реагенты против свертывания добавлять не обязательно. У девчонки на руке остался маленький, еле заметный след, к тому же кожа у нее довольно темная, так что синяков видно не будет. Может, она подумает, это укус насекомого? Прежде чем покинуть ее, я просматриваю содержимое ее сумочки. Пять баксов и мобильный мне не помешают. Ничего не подумайте, я выкину его позже, просто так легче все выдать за ограбление. Я поднимаюсь и подхожу к листу фанеры. Но что-то останавливает меня.

Я вновь подхожу к ней, смотрю на нее, такую бледную и беззащитную. Я мог бы взять еще пинту крови. Так, на всякий случай. Черт! Да я мог бы высосать всю кровь до капли. Я действительно могу. Могу донести ее до авеню, притворившись, что она моя пьяная подружка, а затем поймать такси. Дома, в своей «подземной» квартире мне уже ничто не помешает довести начатое до конца. Подобные девчонки, что шатаются по пустынным улицам в пять утра в таком состоянии, просто сами ищут проблем на свою задницу. А может, это просто повод расстаться с жизнью? Да, вдруг именно этого она и добивается? Тогда я окажу ей огромную услугу! Я уже нагибаюсь, чтобы поднять ее. Но… Стоп. Это Вирус. Все этот хренов Вирус. Это не я. Мне же виднее. Нет, так не годится. Это глупо. Это проявление слабости. Может, в школе я умом не отличался, но школа этой жизни меня кое-чему научила. Вирусу я так просто не сдамся. Не пришло еще мое время. Так что, откинув фанеру, я выхожу на тротуар и направляюсь к дому, и тут Хёрли в очередной раз нападает на меня.

– Черт! Что я говорил!

О, нет!

– Я так и знал! Я знал это!

Я специально не открываю глаза. Я знаю, кого мне предстоит увидеть. И, пожалуй, я готов немного отсрочить встречу с неприглядной реальностью.

– Мистер Клин, мистер Пошли-Вы-Все-На-Хрен здесь, собственной персоной. Мы его взяли, когда он выполнял очередное задание Коалиции и обрабатывал ту стерву.

– Не нужно таких слов – «стерва».

– Да, да. Обрабатывал ту девушку. Я же говорил Терри, говорил ему, да только он и слушать ничего не хочет. Знаю, что Терри побаивается Коалиции и поэтому терпит здесь этого парня. Только теперь этому пришел конец. Хотели доказательств?

Я открываю глаза. Какой-то чулан. Темно. Сыро. Слабое свечение вырывается из щелей плохо прилаженной входной двери.

– У меня они есть!

Только я собрался было подняться, как вдруг осознал, что руки и ноги у меня в кандалах. Кое-как все же мне удалось сесть. Кирпичная стена позади меня мокрая от сырости.

– Какие еще доказательства?

– Да вы что? Я же видел его собственными глазами. Я и Хёрли тоже.

– Видел, что он… что?

– Видели, как он привел к себе домой ту стерву из Коалиции, а еще обрабатывал ту… женщину.

– И как же ты узнал, что она из Коалиции? У них есть специальная униформа?

– Поверьте мне! Увидели бы вы ее, сразу поняли бы, что она из Коалиции.

– Но как?

– Как? Да вы сами прекрасно знаете. У них такой вид, будто весь мир принадлежит им. Я про тех стерв, что думают, будто их экскременты благоухают!

– Перестань называть женщин стервами.

– Да, вы правы.

Я кое-как подбираюсь поближе к двери и смотрю в одну из многочисленных щелей. Опять я оказался в этой хреновой штаб-квартире Общества.

Квадратные половики покрывают пол, а по стенам развешаны написанные от руки плакаты анархистов, более походящие на огромные требования выкупа. В щель мне видна спина Тома Нолана. Он стоит у маленькой плиты и помешивает что-то в большом котле, и это что-то бурлит и попахивает.

– Итак, ты видел его с одной женщиной, которая может оказаться агентом Коалиции. Что еще?

– Она точно была из Коалиции. Ну даже если и нет! Он ведь напал на ту девчонку! Напал прямо на улице! Ударил ее по голове.

– Она подросток?

– Да.

– Она подросток?

– Ну, ей лет двадцать.

– Так, значит, она не подросток, правда?

– Да, конечно. Он ударил эту женщину прямо на улице и затащил на стройку. Там же ее и обработал, чтобы все это видели. Этот хренов придурок злоупотребил сразу несколькими правилами Общества. Причем на нашей территории. Это пощечина по нашим устоям и методам. Подобное поведение даже не подлежит обсуждению. Смею напомнить, что именно вы больше всех печетесь о том, что в последнее время женщины становятся жертвами вампиров намного чаще мужчин.