Текст книги "Инферно (ЛП)"

Автор книги: Бьянка Скардони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– И с чего бы вдруг мне этого хотеть? – спросил он, подходя ко мне всё ближе и ближе, будто не собираясь останавливаться. – Ты чётко обозначила свои чувства ко мне, точнее их отсутствие, – он слегка наклонил голову. – Я же просто пытаюсь хорошо провести время в приятной компании.

– Хрень собачья.

Он цокнул языком и подошёл к бару, чтобы налить себе.

– У каждого есть свои потребности, ангел. Ты можешь подавлять свои сколько хочешь, а я свои не собираюсь.

– Вот как? А Сэнди в курсе твоих потребностей? – спросила я, бросая на неё взгляд. Она по-прежнему казалась сбитой с толку и слегка раздражённой, но в целом – ничего подозрительного. – Она знает, кто ты?

Он развернулся ко мне со стаканом в руке и прислонился спиной к барному шкафу.

– Почему бы тебе не спросить её самой?

Я даже не знаю, как это сформулировать.

Но всё же я повернулась к девушке, решив призвать к её здравому смыслу. Ну, спасти её жизнь и всё такое, как это полагается хорошему человеку.

– Послушай, Сэнди, тебе реально не стоило сюда приходить. Я знаю, что ты хотела хорошо провести время, и кто я такая, чтобы судить… Но он не тот, кем ты его считаешь, – начала я, но её смех быстро прервал мою импровизированную речь.

– Хочешь сказать, он не вампир? – она вскинула идеально очерченную бровь, переводя взгляд на Доминика. – Скажи, что ты меня не обманул.

Тот факт, что она в курсе и её это совершенно не парит, говорил сам за себя. Ну, мне, по крайней мере, было всё понятно.

– Ты воздействовал на неё внушением?! – возмутилась я.

– Обижаешь, ангел.

– Это не ответ.

– Я вполне в состоянии найти себе ту, что согласна добровольно, – его взгляд пробежался по моему телу, будто обвиняя, и мои щёки загорелись. – Но ты же это и так знаешь, ангел, да?

– Иди в жопу, Доминик.

То, что я всё ещё стояла там и поддерживала разговор с ним, было отличным доказательством того, что поезд моей жизни давно и бесповоротно съехал с рельсов.

Несмотря на это, я не собиралась молча позволять ему пить кровь невинной девушки у меня на глазах.

– Тебе лучше уйти, – сказала я, направившись к ней, готовая лично вытолкать её из дома.

Ну, ради её же безопасности.

– Я никуда не пойду. Доминик пригласил меня сюда, и я не уйду, пока не получу то, за чем пришла.

Я притормозила свою спасательную операцию.

– А за чем именно ты пришла?

– Вообще-то это не твоё дело, но скажем так: я делаю это не в первый раз, – она притянула ноги к себе на диване и пронзила меня взглядом.

– Ты кровавая шлюха, – осознала я, даже не пытаясь скрыть отвращение в своём голосе.

Она скривилась.

– Я предпочитаю называть себя счастливым донором.

Доминик поднял стакан, глядя на неё, и подмигнул.

У меня скрутило живот от неприятных ощущений. Она может называть себя хоть хэппи-милом, но это не отменяет того факта, что она самая настоящая кровавая шлюха – та, кто ищет встречи с вампирами, чтобы охотно предложить им себя. До этого самого момента я не имела неудовольствия встретиться с такой лично.

Уж не знаю, что выводило меня из себя сильнее: то, что она здесь, чтобы дать ему свою кровь, или что я ревную к ней из-за этого. Последнее только подтверждает, что со мной что-то серьёзно не так, хотя и понятно, что за это стоит сказать спасибо кровной связи.

– Вот видишь, любовь моя? – Доминик встал рядом со мной и погладил моё плечо. – Всё в порядке.

Ни фига.

Я не в порядке.

Я развернулась к нему лицом. Меня так и подмывало пожелать ему хорошо провести время, но невольно вырвались другие слова:

– Скажи ей уйти, Доминик, – мой голос прозвучал ниже, отчаянней. Честно, я не могла понять, что движет мной: отвращение ко всей этой ситуации или желание, чтобы она оказалась как можно дальше от него.

– Зачем? Хочешь занять её место? – вкрадчиво поинтересовался он… как бы бросая вызов.

Я сдержала порыв врезать ему.

– Нет.

– Тогда зачем мне прогонять её?

Потому что мне это не нравится. Потому что я ревную. Потому что я не хочу, чтобы ты прикасался к другим женщинам.

– Потому что её голос действует мне на нервы!

Серьёзно, Джемма? Серьёзно? Это всё, что ты смогла придумать?

Он засмеялся на мой нелепый ответ, и я его в этом не виню. Чем больше я говорю, тем большей дурой себя выставляю.

Он сделал глоток и придвинулся ближе ко мне.

– Давай ещё попытку, ангел.

– Потому что я не хочу её здесь видеть.

– Почему? – спросил он, убирая прядку волос за моё ухо, вызывая тем самым парад мурашек по моим рукам.

– Я… просто не хочу и всё!

Он покачал головой.

– Неубедительно.

Чёрт бы его побрал!

Я знала, чего он добивается. Он хотел, чтобы я призналась. Призналась, что у меня есть к нему чувства. Но этого не будет, потому что никаких чувств к Доминику Хаттингтону у меня НЕТ.

Всё, что я испытываю к нему, было вызвано кровными узами. Да, точно. Так с чего вдруг, чёрт возьми, меня волнует, с кем он проводит свободное время? Почему меня бесит, что он привёл сюда другую девушку? Ответ, если и не лежал на поверхности, то отчаянно прогрызал туда путь, но я решительно запихивала его обратно в тёмную бездну, где ему самое место.

Мне серьёзно нужно взять себя в руки. Чёрт подери, я могу это сделать и сделаю.

– Мне лучше уйти, – произнесла я, мотая головой, и медленно отшагнула от него. Каким-то образом позволила своей ревности подвести меня к краю обрыва. – То, что здесь происходит, – я помахала ладонью между ними двумя, – меня не касается.

Они оба взрослые и знают, что делают, а я зачем-то вставляю им палки в колёса.

– Жаль, жаль, – его глаза были полны разочарования. – Ты была так близка.

– Близка? К чему же? – но через долю секунды я снова справилась с собой. – Забудь. Мне плевать.

Я развернулась, чтобы уйти, но он поймал меня за руку.

– Ангел, подожди.

– Чего ждать? – новых унижений, нового замешательства? Мне уже хватило сполна. – Я собираюсь лечь спать.

– Спроси меня снова, – тихо произнёс он, почти интимно, будто кроме нас здесь никого не было.

Я посмотрела ему в глаза и растерялась. В его взгляде не было ни бравады, ни насмешки. О чём его спросить? Что он тут устроил? Прогонит ли он свою «подругу»? Влюблён ли он в меня? Я задала ему столько вопросов за последние двадцать четыре часа, что даже не знаю, с чего начать.

И правда в том, что у меня уже нет сил пытаться.

– Мне не о чем тебя спрашивать, – я высвободила руку и увидела, что он зажмурился. – Спокойной ночи.

С этими словами я покинула гостиную, оставляя их вдвоём наслаждаться компанией друг друга.

15. ПЛАТА КРОВЬЮ

Вернувшись в безопасность выделенной мне гостевой спальни, я заперла за собой дверь и прижалась к ней спиной, медленно выдыхая – я не дышала с той самой секунды, как отошла от Доминика. Через окно я видела луну, низко парящую над горизонтом. Мягкое красное свечение окружало её, как призрачная тюрьма, и хотя такое преображение небесного светила не сулило нам ничего хорошего, я не могла не восхититься его кровавой красотой.

Оттолкнувшись от двери, я поплелась к кровати в надежде поскорее сбежать от реальности в сон. Тревожность вернулась с новой силой и медленно разъедала мои внутренности. Я не знаю, можно ли вообще уснуть в таком состоянии. И казалось бы – лекарство существует, и оно в паре десятков футов от меня, – но я не хочу вновь ступать на эту кривую дорожку.

Она ведёт во тьму и неопределённость.

К внутренним противоречиям.

Минуты шли. Пагубное смятение внутри меня медленно растворялось в темноте комнаты, сливая нас воедино. С противоположной стороны слышались шаги, притягивая моё внимание к стене, отделявшей гостевую спальню от комнаты Доминика. Сердце сжалось при мысли, что он, скорее всего, сейчас там вместе с Сэнди. Даже думать не хочу, чем они занимаются. Зажмурившись, я пытаюсь переключиться на что-нибудь другое – что угодно, – но мозг упорно возвращается к восстановленному воспоминанию, где Доминик признаётся мне в своих чувствах.

Я безнадёжно влюблён в тебя…

Его слова прокручивались в моей голове, как неугомонное эхо, отголоски давно забытой легенды. Я пыталась осмыслить его признание, понять слова, но всё это не вязалось с тем, что он сделал сегодня ночью. Наверно, в глубине души я хотела, чтобы его слова оказались правдой, хотела верить, что он неравнодушен ко мне. Вот только теперь я точно знаю, как бы больно это ни было, что его признание не было серьёзным. Он просто от скуки захотел поиграть со мной.

Но зачем тогда было стирать память?

И почему я так много думаю об этом?

Чем больше я проигрываю воспоминание о том вечере в своей голове, тем больше деталей восстанавливается: например, всё то, в чём я призналась ему, когда он внушил мне говорить только правду. Я ведь так сильно не желала признаваться, что каким-то образом умудрялась скрывать свои мысли и чувства даже от самой себя. И как это понимать? Почему я так боюсь взглянуть правде в глаза?

Ладно, да, я жажду наших обменов кровью. Какой ужас. Но это ничего не значит. Просто так работает кровная связь. Это всё из-за неё.

Но что, если дело не только в ней?..

Стук в дверь вырвал меня из размышлений и вернул в реальность.

Я вылезла из кровати и на носочках пересекла тёмную комнату, чувствуя, как усиливается внутреннее напряжение по мере моего приближения к двери. Прекрасно понимая, что это значит, я повернула ключ и открыла дверь.

Доминик стоял по ту сторону порога, опираясь предплечьем на дверную раму, и прожигал меня взглядом. Никто из нас не сказал ни слова, мы просто пялились друг на друга под покровом ночи.

– Не пригласишь меня внутрь? – первым прервал молчание он.

Не в силах выдавить ни звука, я покачала головой.

– А что так?

– Я уже легла спать. Мне нужно поспать, – похоже, я так же хороша в красноречии, как и в умении врать.

– Мы оба знаем, что ты не спала, ангел. Я сквозь стены чувствую, как ты встревожена, – горько ответил он.

– Ох, бедняга, – хочет, чтобы я его пожалела? От меня он сочувствия не дождётся. – Стоило узнать меня получше, прежде чем связываться.

– О нет, я хорошо тебя знаю, любимая. И вижу насквозь, – его взгляд скользнул по моему телу, мои щёки тут же вспыхнули.

– Разве тебя не ждёт Синди? – спросила я, притворно глянув через его плечо, будто она могла оказаться там.

– Я отослал её домой, – сказал он, даже не утрудившись поправить её имя.

В груди поселилось облегчение, но вместе с ним усилилось замешательство. Почему меня так волнует, чем он занимался (или не занимался) с другой девушкой? Я же не претендую на него. Как будто я хочу, чтобы он занялся… чем-то со мной.

…или хочу?

Нет! Я отбросила мысль, как холодную мокрую тряпку.

– Быстро вы управились, – произнесла я, надевая свою лучшую версию покер-фейса. – Тебе точно хватило?

Уголки его губ слегка приподнялись.

– Переживаешь, не голоден ли я?

– Да хоть сдохни с голоду, мне плевать, – я попыталась закрыть дверь, но он выставил ногу, не давая мне это сделать.

– Ангел… – он наклонил голову, разглядывая меня. Под его пристальным взглядом я чувствовала себя обнажённой, полностью открытой, словно он мог заглянуть под мою броню в поисках правды.

– Что? – выпалила я, неловко переминаясь с ноги на ногу от его тяжёлого взгляда.

– Спроси меня снова.

Моё сердце пропустило удар.

Я знала, какой вопрос он хочет, чтобы я задала вновь. Вот только теперь мне не хватает смелости произнести его вслух. Я слишком труслива и не могу позволить себе такую роскошь, как прыгнуть в пропасть вместе с ним. Не тогда, когда Орден дышит мне в затылок, а жизнь Трейса висит на волоске.

– Не могу.

Доминик так разглядывал меня, будто все мои секреты сочились из пор. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но, скривившись, закрыл. Чтобы он ни собирался произнести, останется тайной, покрытой мраком. Вместо этого он убрал ногу и поднёс запястье к своему рту.

– Что ты делаешь? – спросила я, увидев, как удлиняются его клыки.

Заострившимися зубами он надкусил кожу, и я увидела две капельки крови.

– Это поможет заснуть, – он протянул мне руку, словно предлагая заключить мир. Я замотала головой, и он добавил: – Я ничего не требую взамен.

Мой взгляд был прикован к багровым следам, и я неосознанно облизала губы. Рот наполнился влагой. Я понимала, что даже небольшое количество его крови позволит мне полностью восстановиться, и если раньше мне удавалось сдерживаться, то теперь, когда лекарство прямо перед моими глазами… Не уверена, что мне хватит силы воли отказаться от подобного эликсира.

Разве так плохо поддаться искушению, если это позволит мне успокоиться, сосредоточиться, снова стать собой? Я же никому не причиню вреда. Напротив, от меня будет больше пользы, чем сейчас, когда я один сплошной комок нервов. Верно? Верно.

Каким-то образом я убедила себя, что это будет правильным решением. Обхватив пальцами его предплечье, я затянула его в комнату и закрыла дверь, чтобы никто другой не увидел, как я падаю в бездну. Мой взгляд метнулся к его глазам, в поисках малейших намёков на обман или осуждение, но ничего подобного там не нашла.

Он пытался помочь мне – упростить мою жизнь своими изощрёнными способами. Теперь я чётко это понимала, и осознание этого смыло все оставшиеся страхи и опасения.

Он наблюдал за мной с безмолвным интересом, как я подношу его запястье к своим губам и накрываю две колотые ранки своим ртом. Тьма внутри меня берёт верх, и не успеваю ничего предпринять, как уже впиваюсь изо всех сил, набирая полный рот манящей крови. Доминик вздрагивает, но не отстраняется, пока я жадно пью его кровь.

– Я мог бы смотреть на это вечно, – бормочет он, но я едва улавливаю его слова краем сознания.

Я была полностью увлечена процессом, словно нашла стакан воды посреди пустыни.

Никакой эйфории, конечно, не было, потому что её даёт только его укус, но я чувствовала себя сильнее, бодрее, увереннее с каждым глотком. Тело восстанавливалось, боль медленно отступала.

Доминик прислонился спиной к двери, перенося на неё свой вес, и всё это время безостановочно наблюдал, как я напитываю силой тьму внутри. Не уверена, что обо мне можно сказать после этого, но, если честно, в этот самый момент меня это не особо волновало.

– Достаточно, ангел, – низким голосом произнёс Доминик, попытавшись отнять запястье от моего рта.

Но я его не отпустила. Стиснув предплечье, я толкнула его к двери, зажимая в тиски. Я прям чувствовала, как становлюсь сильнее, а он слабее, но не могла остановиться.

Мне хотелось больше.

Выпить всё без остатка.

Я прикусила его кожу, как маньячка, пытаясь увеличить ранки, но он выдернул запястье. Я отпрянула, тяжело дыша, шокированная тем, что только что сделала.

Развернув запястье, он осматривал причинённый ущерб. Кажется, он был ошеломлён даже больше, чем я.

– Я… прости, – я накрыла рот ладонями. – Я не хотела…

Это не просто не было моим намерением – я вообще не понимаю, что на меня нашло.

– Всё нормально, ангел. Ничего страшного, – он улыбнулся мне, но слабо и измождённо. – Просто дай мне минуту.

Он откинул голову к двери.

Моё лицо побелело от осознания, что я выпила слишком много – так много, что ему нужда долбанная «минутка», чтобы прийти в себя. Боже, как же стыдно…

– Я могу что-нибудь сделать? Скажи, как тебе помочь, – суетилась я, терзаемая чувством вины. Я протянула к нему дрожащие руки, но не знала, что ими делать. – О боже, прости меня!

Наши взгляды встретились в темноте, хотя в остальном он оставался неподвижен.

– Ты не должна извиняться передо мной, ангел. Я же уже говорил.

Нет, должна. Ещё как должна. Он пришёл помочь, предложил свою живительную кровь, а я чуть было не сожрала его на фиг заживо. Я просто чудовище! Монстр! Да что со мной творится? Чёрт возьми, мне ведь даже не нравится вкус крови! Да, его кровь на вкус совсем не похожа на кровь, но всё же!

– На, – я протянула ему своё запястье. – Выпей моей.

Это казалось честной сделкой, учитывая, что я едва не выпила его досуха.

– Я не хочу твоей крови, – он мягко опустил мою руку.

Эм… Что?!

Я часто заморгала, пытаясь понять, что он хотел этим сказать. Нет. Не понимаю.

– Что значит не хочешь? – спросила я, стараясь, чтобы это не прозвучало обиженно. Хотя немного так и было, потому что я не ожидала услышать эти слова из его рта. Вообще когда-либо. Может, он просто верен своему слову? Ну тому, где я должна умолять его…

– Но есть кое-что, чего я хочу, – он протянул ко мне руку и вытер кровь с уголка губ. Невинный жест, но бабочки в моём животе заплясали.

– И чего же ты хочешь? Мою душу? – в шутку спросила я, надеясь разрядить обстановку, но это не сработало.

– Ничего подобного, ангел, – уголок его губ потянулся вверх. – Мы оба знаем, что к такому ты не готова.

Даже не знаю, шутит он или серьёзно.

– Тогда что ты хочешь? – я попыталась сглотнуть, но горло превратилось в наждачную бумагу.

Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

– Я хочу, чтобы ты поцеловала меня.

16. СУТЬ ДЕЛА

Несколько секунд я слышала только стук своего быстро бьющегося сердца. Из всего, о чём он мог бы меня попросить, именно это грозило сломать всё во мне. В этот самый момент мне проще было бы отдать ему душу. И ведь мы уже целовались – несколько месяцев назад, когда я только приехала в Холлоу Хиллс. Это был мой первый настоящий поцелуй, и, чёрт побери, в тот момент на секунду планета остановила своё вращение.

Но это было целую вечность назад.

Я уже не та, кем была тогда.

– Ты же знаешь, я не могу, – мой голос звучал тихо и серьёзно, но в нём слышались нотки сожаления, которые я сама не могла объяснить.

– Не можешь или не станешь? – уточнил он, его глаза сияли в свете луны, проникавшей в комнату через окно, лишь бы отразиться в его омутах.

– И то, и другое.

Он нахмурился сильнее.

– Из-за него?

– Да, – открыто призналась. – Я люблю его, Доминик. И ты это знаешь.

Пускай кровная связь влияет на мой разум и тело, из-за чего мне слишком легко делать то, что в здравом уме я бы не сделала никогда. Но она не может вытеснить мою любовь к Трейсу. Он всё ещё занимает главное место в моём сердце.

Он элегантно склонил голову, принимая мой ответ. Когда он снова поднял на меня глаза, в них было что-то хрупкое и уязвимое. Что-то, задевшее тайную часть меня.

– А что насчёт меня, ангел? – спросил он и оттолкнулся от двери, подходя ко мне. Он снова опустил голову, проникновеннейшим образом глядя мне в глаза. – Могла бы ты полюбить меня так же, как его?

У меня перехватило дыхание, словно из комнаты выкачали весь воздух.

Могла бы я полюбить Доминика?

Я медленно прокрутила этот вопрос в голове, задумчиво скользя взглядом по Доминику.

Нельзя отрицать, что Доминик Хантингтон горяч вплоть до того, что «мысли путаются», «коленки подкашиваются при виде него», «готова продать душу за один поцелуй». И меня влекло к нему с первой нашей встречи в баре «Всех Святых». Здесь всё просто и понятно. Но у него есть и другая сторона. Очень важная. Та, которую я ненавижу и желаю одновременно. Начиная с его наглых фразочек и заканчивая взглядов, полных обожания, которые я несколько раз ловила на себе.

Для меня он загадка, о которой дано ровно столько подсказок, что хочется узнать больше и больше. Он бросал мне вызов, бесил, доводил до истерики и ни разу не пытался исправить, потому что не считает нужным.

Для него я идеальна такой, какая я есть.

– Да, я могла бы полюбить тебя, – мой голос прозвучал едва ли громче шёпота.

Сложнее всего было заставлять себя ничего к нему не испытывать, подавлять чувства. Эта внутренняя борьба, одерживать победу в которой, с каждым днём становилось всё тяжелее. Сколько бы я ни отталкивала его, он каким-то образом только укреплял позиции в моём сердце.

– Полюбить тебя было бы очень легко, – призналась я и сразу же опустила глаза, осознав, что только что сказала.

Он приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть на него. На его лице застыли тени и лунный свет – безупречное отражение его сущности тёмного ангела.

– Скажи это снова, – произнёс он.

Но мои губы не слушались. Признаться вслух один раз было уже чересчур для меня.

Сжав руки на моей талии, он мягко развернул меня и подтолкнул к двери. Мы уже не просто наедине в гостевой спальне. Мы одни в целой вселенной, и друг от друга нас отделяет лишь тонкая ткань одежды.

– Скажи это ещё раз. Прошу.

Мне бы не хватило никакой силы воли, чтобы отказать ему в этот момент. Не тогда, когда он смотрит таким взглядом, так жадно и уязвимо, стоя в опасной близости от меня.

– Я сказала, что это совсем несложно… полюбить тебя.

Глаза Доминика сверкали чем-то прекрасным и неземным, и моё сердцебиение участилось. Я боролась с желанием прижаться к нему сильнее.

Проводя костяшками по моей щеке, он смотрел на мою грудь, будто видел, как изменился ритм биения сердца, а затем снова поднял глаза на меня. Я накрыла сердце рукой, боясь, что оно проделает дыру в груди.

– Нет, не надо, – он отвёл мою руку в сторону. – Я живу ради этого звука, ангел.

Комната внезапно перевернулась вверх дном, и меня дико тянуло к нему: стать ещё ближе, упасть к нему в объятья и никогда больше не бороться с собой.

Всё зашло слишком далеко, и я не знаю, как из этого выбраться.

– Я же просила не говорить со мной так.

– Это выше моих сил, ангел.

– Ты опять это делаешь.

Уголок его губ приподнялся в кривой ухмылке, одной из самых притягательных, и моё сердце снова забилось как бешеное.

Это неправильно. Как же это неправильно…

– Пожалуйста, Доминик… Прекрати. Всё это нужно прекратить, – мой голос стал тоненьким и отчаянным, совсем не похожим на мой.

– Почему? – спросил он и затем нахмурился. – Мы ничего такого не сделали, ангел.

Формально нет, но мы явно балансируем на краю пропасти, из которой нет возврата.

– Ты не понимаешь, какой эффект это оказывает на меня, – в словах признания слышались нотки надлома, сокрушения. – Меня будто тянут в две разные стороны, и я вот-вот разорвусь.

Он насупил брови, вероятно, понимая, к чему я клоню. Или, может быть, ему причиняют боль мои страдания.

– Это не может так продолжаться. Я не могу так. Чувство вины пожирает меня заживо. Я не могу спать, не могу трезво мыслить, не могу принимать правильные решения. И если я всё на хер испорчу… Если Трейс умрёт из-за того, что я поддалась действию кровной связи и потеряла голову, то я никогда себя не прощу. И тебя.

Он молчит, обдумывая мои слова, после чего плотно закрывает глаза.

– Отпусти меня, Доминик. Пожалуйста.

– Я не знаю, как это сделать, ангел.

Да поможет нам Бог, потому что я тоже не знаю.

Честным признанием будет: да, у меня есть чувства к Доминику. Чувства, которые уже невозможно отрицать. Я не могу с уверенностью сказать, что всё это для меня значит, но и не хочу разбираться. Так или иначе, я не могу поддаваться Доминику всякий раз, когда он переходит в наступление.

Это нечестно по отношению к Трейсу. Равно как и к самому Доминику.

Вооружившись неоспоримыми правдами, я высвободила руки из его хватки и оттолкнула его от себя. И хотя для этого мне понадобилась вся моя выдержка, сердце знало, что так будет правильно.

Я ожидала от него какого-нибудь едкого ответа, или новых попыток соблазнения, или хотя бы того взгляда, которым он одаривает меня, когда первые два варианта не подходят. Но вместо этого он снова берёт мою ладонь и держит в своей, выводя большим пальцем маленькие кружочки на тыльной стороне.

– Думаю, ты уже знаешь о моих чувствах к тебе, ангел, и мне кажется, я знаю о твоих ко мне… Признаёшь ты их или нет. У тебя есть все основания оттолкнуть меня сейчас. Я постараюсь, насколько это возможно, принять твои доводы, как бы больно и тяжело это ни было.

Я опустила голову, чувствуя вину за то, что мучаю его, но он тут же поднял мой подбородок, чтобы я смотрела ему в глаза.

– Вот только однажды у тебя закончатся причины. И когда этот день придёт, я буду рядом.

Я моргнула, ошарашенная его словами. Он только что пообещал… дождаться меня?

– Доминик, я не могу просить тебя о таком…

– Знаю, ангел. Тебе и не нужно, – просто ответил он. – Но я всё равно буду ждать.

Тяжесть в груди снова вернулась.

– А если это день никогда не настанет? Что тогда?

Он улыбнулся.

– Тогда, видимо, мне придётся ждать вечно.

Моё сердце ухнуло вниз. Доминик не сводил с меня глаз несколько долгих, томительных мгновений. Я не знала, что хуже: его беспрестанные попытки соблазнить меня и выбить из колеи или намерение тихо ждать в стороне.

Ни один вариант не казался правильным.

– Не грусти, ангел, – когда я уже затерялась в своих мыслях, он снова привлёк моё внимание. Как всегда. – Я же бессмертен, помнишь? Уж чего у меня не отнять, так это времени, – он подмигнул и поцеловал тыльную сторону моей ладони. – К тому же, ангел, ты стоишь того, чтобы ждать.

С этими словами он вышел из комнаты.

…но навсегда остался в моём сердце.

17. СКАЖИ, ЧТО ЭТО НЕ ТАК

Школьный звонок завывал со всех сторон, пока я шла по пустому коридору Академии Уэстон. Вокруг ни единого признака жизни, кроме звуков моих шагов – подошвы кроссовок по ламинату. Прижимая учебники к груди, я свернула за угол, проходя мимо ровного ряда тёмных классных комнат с наглухо закрытыми дверьми, и остановилась только, когда в конце коридора показался кабинет искусств – единственное помещение, где горел свет.

Интуитивно я знала, что должна туда пойти… Что должна быть там. Расправив плечи, я возобновила шаг. Походка и пульс ускорялись по мере моего приближения к цели.

Дойдя до двери, я резко дёрнула ручку на себя и шагнула в пустой кабинет. Ещё не высохшие краски и незаконченные картины на мольбертах, расставленных по всей комнате, выглядели так, будто их владельцы просто взяли и исчезли в процессе рисования.

– Где все? – спросила я вслух, посмотрев на часы. Наручные часы из розового золота, подаренные папой на мой тринадцатый день рождения. Те самые, что я потеряла ночью, когда его убили.

«У меня их быть не должно», – подумала про себя, зная, что они никак не могли оказаться у меня на руке, но всё же они там были.

– Никто не придёт, – произнёс голос за моей спиной. – Здесь только мы.

Я стремительно обернулась, узнав Трейса по голосу. Его лицо было бледным, а глаза – на тон темнее, чем обычно, но передо мной стоял именно он, вне всяких сомнений, во всём своём великолепии.

– Привет, Джемма, – тихо добавил он и улыбнулся. Уголки губ поднялись едва-едва, будто что-то мешало им это сделать, из-за чего улыбка вышла скорее печальной.

– Это снова сон, – осознала я, распахивая глаза.

Он кивнул, и я бросилась к нему в объятья. Он отшагнул назад, немного потеряв равновесие, но ни на секунду не отпустил меня, только крепче прижал к себе.

Я уткнулась лицом ему в шею и вдохнула пряный землистый аромат.

– Я не хочу просыпаться, Трейс. Я хочу остаться здесь с тобой навсегда.

Он ничего не ответил. Только крепче прижал к себе, и я сразу же ощутила те чудесные вибрация, что всегда возникали рядом с ним. Через некоторое время он отстранился, поставил меня на пол и поцеловал кончик носа. Он пытался принять уверенный, отважный вид, старался выглядеть сильным ради меня, но я чувствовала отчаяние за всей этой маской. И оно забирало воздух из моих лёгких, затрудняя дыхание.

– Всё настолько плохо, да? – я коснулась его щеки подушечками пальцев.

– Он становится сильнее с каждым днём, Джемма. Ты должна его остановить.

– Как? Как мне это сделать? Как спасти тебя? – спросила я и, затаив дыхание, ждала ответа, который так отчаянно искала наяву.

– Тебе нужно перестать держаться за меня, – проникновенно произнёс он. – И тогда ты поймёшь, что нужно делать.

Я замотала головой.

– Это какой-то бред.

Лампы замигали над головой. Глаза Трейса округлились от ужаса, он оглянулся через плечо.

– Он идёт сюда, – Трейс схватил меня за плечи. – Тебе нельзя здесь оставаться. Он знает, что я здесь.

– Кто? Люцифер? В смысле «он идёт сюда»? Я не…

– Ты должна проснуться, Джемма. Сейчас! ПРОСНИСЬ!

Мои веки распахнулись, и я подскочила на кровати. Сердце билось миллион ударов в минуту, кожа стала липкой от пота. У меня ушло несколько минут, чтобы успокоиться. Эти сны становились всё более и более правдоподобными, и тем сложнее было возвращаться в реальность. Я честно не понимаю, что всё это значит.

Встав на трясущиеся ноги, я поплелась в ванную. Приняла лёгкий душ, переоделась и вышла в коридор, чувствуя себя чуточку лучше, чем в начале дня, но всё же далекая от состояния, которое можно было назвать нормальным. Признаться, я вообще не помню, когда последний раз чувствовала себя нормально, и в глубине души боялась, что так теперь будет всегда.

Эта мысль вгоняла в депрессию.

До меня донёсся тихий гул голосов из гостиной на первом этаже. Разговаривали трое. Я забыла, как дышать, когда буквально через пару шагов узнала женский голос.

Тесса!

Я заглянула в комнату и увидела её сидящей на диване, спокойно разговаривающую с Габриэлем и Домиником, будто не пропадала без вести чёрт знает сколько времени. Я не могла определиться, хочу ли обнять её или задушить.

Она заметила меня, и её губы растянулись в улыбке, которая, однако, не затронула глаз.

Впрочем, для неё это норма.

– Привет, Джемма.

Эмоции захлестнули меня, перед глазами всё поплыло.

– Где, чёрт возьми, ты пропадала? – по моей щеке побежала первая слеза.

– Убивала Воскрешённых, охотилась на демонов. Всё как обычно, – она беззаботно пожала плечами.

– Нет. Где ты пропадала? – повторила я, чувствуя вторую слезу. – Ты была нужна мне, Тесс.

– Знаю, – она встала, поправляя свои чёрные обтягивающие джинсы. – Я должна была быть рядом. Но уже исправляюсь.

С этими словами она подошла ко мне и обняла обеими руками.

Я ответила громким всхлипом, пряча лицо в её волосах.

– Мне очень, очень жаль. То, что произошло с Трейсом, это просто ужасно, – она крепче обняла меня, давая тем самым понять, что Габриэль уже начал рассказывать ей последние новости.

Я тут же отстранилась.

– Это ещё не конец, – замотала я головой в ответ на её соболезнования. – Я спасу его, Тесса. Богом клянусь, я спасу его.

– Джемма… – она начала качать головой, но я не хотела слушать её возражения.

– Не говори этого. Просто молчи, – мне не нужен ещё один скептик. Ещё один человек, говорящий мне, что у меня ничего не выйдет и что это просто невозможно. Я не хочу это слышать. – Я не сдамся. Не откажусь от него. И мне плевать, кто что об этом думает!

– Ладно, ладно, – она подняла ладони, успокаивая меня и как бы говоря, что не будет развивать эту тему… пока что. Она бросила быстрый взгляд через плечо на Габриэля.

Они снова ведут этот безмолвный диалог между собой.

– Ты подумывала вновь встретиться с Советом? – спросила она, снова посмотрев на меня.

Я скрестила руки на груди, прожигая её взглядом. Они с Габриэлем просто два сапога пара.

– Не смотри на меня так, Джемма. Орден сейчас для тебя – наилучший выбор.