Текст книги "Инферно (ЛП)"

Автор книги: Бьянка Скардони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Я покачала головой, очерчивая границы.

– Калеб с нами не поедет. Двое – уже плохо.

– Взять с собой Заклинателя – это хорошая идея. Он силён, Джем, и не забывай про численный перевес.

– Да, вот только Люцифер сказал приходить одной, – напомнила я.

– Ты даже не вспомнишь об этом, когда ситуация накалится. И поверь мне, Джем, она накалится. Особенно когда он узнает, что ты уже убила его ведьму.

Я проглотила ком в горле.

Плохой план. Очень тупой план. И хуже всего, что я никак не смогу убедить их остаться здесь. Бен намерен спасти Тейлор и отказывается внимать доводам разума. А Доминик… Доминик будет сражаться на моей стороне, что бы ни случилось. Сидеть на скамейке запасных никогда не было в его стиле. И даже если я смогла бы убедить Калеба не лезть, он посмотрит на этих двоих и не захочет выглядеть трусом на их фоне.

– Поедем на машине Калеба, – сдалась я и опустила голову.

Ужасный план.

35. ЦЕЛУЙ МЕНЯ НАСМЕРТЬ

У нас было меньше двадцати минут, чтобы придумать блестящий план, который не убьёт на всех и, главное, не приведёт к чёртову апокалипсису. В основном наши дальнейшие действия обсуждали Доминик и Бен, пока я потягивала чёрный кофе и периодически вставляла словечко, пытаясь убедить их остаться и позволить мне сделать всё самой. Конечно, они даже слушать об этом не хотели, но, по крайней мере, мне удалось уговорить их посидеть в засаде, пока я не подам сигнал. Этого было достаточно для меня, потому что сигнала они никогда не дождутся.

У меня нет никакого желания втягивать их в эту борьбу. Никакого.

Это моя битва, мой крест размером с дьявола, и я должна нести его в одиночку. Это я привела Люцифера в наш мир, как бы это ни было опосредованно, и я должна его изгнать. Надеюсь только, я проживу достаточно долго, чтобы выполнить свой долг, учитывая, что я не только собираюсь заявиться в бар «Всех Святых» без консорта, но ещё и привести на хвосте двух Перевёртышей и одного Заклинателя.

Люцифер будет очень, очень недоволен, а это никогда ещё ничем хорошим не заканчивалось.

Забравшись на заднее сиденье «Камаро» Калеба, я протянула ремень безопасности вокруг себя и защёлкнула. Мой взгляд был устремлён в окно, по которому стекали капли дождя.

Несмотря на то, что сказал Доминик, я собиралась заключить сделку с дьяволом. Я соглашусь пойти с ним куда угодно, сделать всё, что он скажет, с одной лишь просьбой: отпустить Тейлор и Трейса.

Это единственная карта, которую я могу разыграть.

И да, я прекрасно осознаю, что тем самым сама себя приговариваю к бесконечным страданиям и нескончаемой агонии. Но даже вечность в аду с Люцифером лучше, чем жизнь на земле без Трейса.

Я не уверена в том, что смогу выжить, но и не буду стараться.

«О чём задумалась?» – мысленно спросил Доминик.

Он сидел рядом со мной, широко раздвинув ноги, и тени снаружи играли на его лице. На передних местах Калеб и Бен спорили, как лучше залезть в вентиляционную шахту бара.

Я покачала головой и ничего не ответила, избегая взгляда Доминика.

Мы были связаны кровью, как никак, и я боялась, что он почувствует, что что-то не так, если заглянет мне в глаза… увидит насквозь, как умеет только он.

Я отвернулась обратно к окну, смотря на мелькающие ряды деревьев на обочине, отбрасывающие тени. Мои мысли переключились на автопилот, отказываясь думать о Трейсе или о том, как бы он отреагировал на мой план. Он бы попытался меня остановить. Он бы пожертвовал своей жизнью в обмен на мою, не моргнув и глазом. И я то же самое сделаю ради него.

– Мы уже почти на месте, – сказал Бен, слегка повернув ко мне голову. – Помни, Джем, тебе нужно отвлечь его разговором, пока мы ищем Тейлор и выводим её оттуда. Доминик прикроет тебя, пока мы не вернёмся.

Я кивнула, делая вид, что собираюсь следовать плану. Но тут я задумалась.

– А вдруг её там нет? – я встретила его взгляд сквозь тёмную пелену. – Что, если он держит её в другом месте?

– Тогда иди на попятный. Скажи, что не будет никакой сделки, пока ты её не увидишь.

Я снова кивнула, надеясь, что она там и что он согласится её отпустить… в обмен на меня. Я не хотела затягивать это ни на одну лишнюю секунду. Чем быстрее мы заключим сделку, тем скорее Тейлор и Трейс смогут вернуться к нормальной жизни. К жизни, которая была у них до того, как я приехала в город и всё разрушила.

Доминик накрыл мою ладонь своей, привлекая внимание.

– Ты дрожишь, любимая, – отметил он, сведя брови от беспокойства.

Я посмотрела на свою дрожащую ладонь и тяжело сглотнула.

– Это просто адреналин, – ответила я, не глядя на него.

Конечно, это не единственная причина, почему я дрожу, как банный лист, но больше ему знать не надо.

– Ангел… Ты уверена, что готова? – его тенор был едва ли громче шёпота.

Он сомневается, что я справлюсь?

Странно. Обычно Доминик не сомневается во мне.

Я отогнала неприятную мысль и кивнула.

– Насколько это вообще возможно.

И это было ближе всего к правде.

К таким вещам невозможно подготовиться. Это просто нужно сделать: прыгнуть в яму со львами и молить Бога, чтобы тебя не разорвали на части ещё до того, как твои ноги коснутся земли.

Между нами повисла тишина, и я расслабилась на сиденье, полагая, что он решил не развивать эту тему. Но тут я почувствовала, как его рука скользнула по спинке сиденья, и его тело прижалось к моему. Он полностью захватил моё личное пространство, и хотя мой мозг кричал, чтобы я оттолкнула его обратно в его угол, моё тело не слушалось.

– Ангел, – его губы оказались так близко к моему уху, что я вздрогнула.

Я зажмурилась.

– Не могла бы ты на меня посмотреть?

Мой пульс участился, я втянула воздух и приготовилась встретиться с его проницательным взглядом. Вот только я не повернулась. Я не могла посмотреть ему в лицо… и попрощаться.

Я мысленно проклинала себя за трусость.

– Почему ты отказываешься смотреть на меня? – в его медовый голос закралось подозрение. Если вдруг он ничего не подозревал до этого, то определённо начал сейчас.

Повернись к нему, чёрт подери. Повернись, или он поймёт, что что-то происходит!

Беззвучно выругавшись, я медленно повернула голову и посмотрела ему в глаза. Моё сердце тут же ушло в пятки, но я выдержала его взгляд.

– Доволен?

– Нет, – он прищурил глаза с расширившимися зрачками. – Я так и знал.

– Что знал?

На его обычно безупречно гладкой коже появились жёсткие складки от того, как он напряг лоб.

– Что-то не так. Я чувствую это, и мне это не нравится.

– У тебя паранойя, Доминик, – я старалась говорить спокойно. – Я просто пытаюсь морально подготовиться ко всему этому. Всё нормально, – соврала я и уже начала отворачиваться обратно к окну, но он быстро перехватил мой подборок и развернул обратно к себе.

В этот момент мы были так близко друг к другу, что наше дыхание перемешалось.

– Я тебе не верю, – его глаза скользили по моему лицу, изучая каждую чёрточку, словно пытаясь собрать мозаику из десяти тысяч деталей. – Ты что-то скрываешь.

– Нет, – слово на выдохе слетело с моих губ слабым шёпотом. Мне требовалась каждая крупица моей силы, чтобы не уступить ему, не упасть в его объятья и найти в них утешение.

– Тогда посмотри на меня, – потребовал он, на этот раз не спрашивая.

Не имея иного выбора, я подчинилась и посмотрела на него так, будто это был прощальный взгляд.

Его выражение лица смягчилось, пока я разглядывала его обеспокоенные черты, его полные губы, бескрайние глубины его греховно синих глаз. Глаз, в которых я легко могла бы затеряться. Волосы, которые умоляли меня запустить в них пальцы…

Чёрт.

Я в полной заднице.

– Доминик, – завыла я.

– Да, ангел?

– Долго ты ещё будешь заставлять меня смотреть на тебя? – я хотела, чтобы это прозвучало раздражённо, но вышло слабо и жалобно.

Он улыбнулся, наслаждаясь своей временной властью надо мной.

– Столько, сколько ты сама захочешь.

На этих словах я почувствовала, как ко мне с привычной тяжестью вернулась свободная воля, но я так и не разорвала зрительный контакт. Я так сильно старалась избегать его взгляда и своих чувств к нему, что теперь не могла делать ничего другого.

Он был невозможно красив. Творение искусства.

Секунды шли, а я всё ещё смотрела на него, отчаянно пытаясь запомнить каждую чёрточку: его выражение, его непостижимую красоту. Я хотела отпечатать в памяти каждый дюйм. Помнить, как он смотрел на меня и как это заставляло меня чувствовать себя живой.

Я спрячу эти воспоминания в своём сердце – где-нибудь в глубине, в укромном местечке, куда сам дьявол не доберётся, – и буду держаться за них до тех пор, пока моё сердце способно биться.

Мой взгляд всё ещё был прикован к его, когда он улыбнулся мне – бледное подобие его всезнающей ухмылки. Он прекрасно понимал, как действует на меня. Видел, что я полностью зачарована им, впитываю каждую линию и каждый угол его красивого лица, поглощаю его образ. Он знал это, но мне уже было всё равно, что он знает.

Я должна его запомнить. Запомнить в мельчайших деталях.

Моё сердце сжалось, когда я мысленно принесла клятву никогда не забывать ни секунды, проведённой с ним, и то, как он спасал меня каждый раз, когда я тонула в бескрайнем море отчаяния. Он всегда был рядом, как бы ни было всё плохо, как бы опасно это ни было для него, и поэтому я потеряла от него голову.

Слёзы покалывали уголки глаз. Я внезапно осознала, что ни разу не поблагодарила его, не дала понять, как много он значит для меня.

И у меня никогда не будет шанса поцеловать его.

– Чёрт, ангел, что происходит в твоей хорошенькой головке? – прошептал он, вытирая пальцем потёкшую по моей щеке слезинку. Его глаза были прикованы ко мне, словно он изо всех сил пытался разобраться в урагане моих эмоций.

Удачи с этим.

Я покачала головой и тяжело вздохнула.

– Тебе лучше не знать.

– Позволю себе не согласиться, – его глаза потемнели, словно я бросила ему вызов.

Я хорошо знала этот взгляд.

– Доминик, не смей…

– Скажи мне, о чём ты думаешь, – тихо скомандовал он, не давая мне договорить.

Мой взгляд упал на его губы, изогнувшиеся в притягательной самодовольной ухмылке. Совесть его ни капельки ни мучила за столь наглое злоупотребление своей властью.

Я прожгла его взглядом и призналась:

– Я думала о поцелуе.

Это не было ложью. Я действительно об этом думала. Правда, не только об этом.

– О поцелуе, – его глаза загорелись интересом, он прищурился. – Проясни.

– Я думала о том, чтобы поцеловать тебя, – уточнила я, чувствуя сильный румянец на щеках. – Что я этого хочу.

Он немного отстранился, рассматривая меня так, будто не верит своим ушам.

Боже правый. Почему ему так сложно поверить, что я хочу его поцеловать? Разве не я умоляла его об этом всего несколько недель назад в замке Энгеля? Хотя, справедливости ради, я и отвергала его много раз.

Ох уж эти противоречивые сигналы.

Оглядываясь назад, я могу предположить, что тогда мне казалось, что время ещё есть. Что пыль уляжется, и у меня будет целая вечность впереди, чтобы заняться всем, чем хочется. Побывать в местах, о которых я только в книжках читала. Целовать его столько раз, сколько пожелаю.

Я думала, у меня будет много времени, но внезапно оно стало заканчиваться.

Покачав головой на несправедливость жизни, я расстегнула ремень безопасности и сделала немыслимое: забралась к Доминику на колени и обхватила его лицо руками. Его глаза вспыхнули удивлением и замешательством, а затем и кое-чем ещё.

Желанием. Чистым неприкрытым желанием.

Если я в любом случае собираюсь в ад, можно и заслужить билетик.

Он вопросительно свёл брови, глядя, как я наклоняю голову и останавливаюсь в дюйме от его лица. Я чувствовала запах алкоголя на его губах, сладкий шоколадный аромат на его коже, и внутри всё сжалось. До чего же прекрасный запах, я буду по нему скучать.

– Ангел… – прошептал он, будто мы моля даровать ему спасение. Мой жадный взгляд метнулся к его губам. Весь мир остановился, будто затаил дыхание ради меня… ради нас. Ради этого момента.

Я смотрела, как он медленно смачивает кончиком языка нижнюю губу, и совершенно потеряла голову. Сократив оставшееся расстояние между нами, я жадно припала к его губам, вложив в этот поцелуй всю себя, какую есть, и то, кем никогда не буду.

У него ушла секунда на то, чтобы справиться с шоком, и вот уже он целовал меня в ответ с тем же пылом. Его руки сжали мои бёдра, собственнически удерживая на месте, пока я извивалась всем телом над ним и углубляла поцелуй.

Я могла думать только о том, какие мягкие у него губы и как его дыхание напоминает виски с мятой. Моё желание взяло верх над разумом, дав волю чему-то первобытному, чего я никогда не испытывала прежде. Все, что хоть отдалённо напоминало чувство вины и самоконтроль, испарилось, оставив только голую, неприкрытую правду.

Из глубины его горла вырвался низкий стон, когда я раздвинула его губы и коснулась его языка, захватывая территорию и наслаждаясь процессом. Я прильнула бёдрами, и он застонал вновь с диким рыком.

– Воу! – воскликнул Бен с переднего сидения, заметив меня верхом на Доминике.

Но даже осознание того, что у нас есть зрители, не останавливало моё стремление получить то, в чём я так долго себе отказывала. Огонь, разгоревшийся между нами, стал настолько всеобъемлющим, диким, что я не хотела ничего иного, кроме как сгореть в нём.

И судя по тому, как Доминик целовал меня в ответ, он чувствовал то же самое.

Мои пальцы запутались в его волосах, наслаждаясь их шелковистостью, а его собственные ладони скользнули под мою футболку, и по моим венам бурным потоком разлилась лава, затмевая все страхи. А затем он опустил руки на мою задницу и сжал, подталкивая ближе к нему. Мои бёдра сжались, тихий стон вырвался на волю из моей груди, но его быстро поглотили неистовые губы Доминика.

Что началось с прощального поцелуя, маленького жеста благодарности, быстро обернулось в нечто большее, чем просто поцелуй. Это было первобытно, это было опасно, это нужно было остановить, но во мне не было сил оторваться от него. И я не хотела создавать новый якорь, удерживающий меня в этой жизни. Не тогда, когда я уже почти смирилась с тем, что проведу вечность в аду.

Не помня как дышать, я отстранилась от него. Мои руки дрожали, пока я пыталась вернуть какое-то подобие самообладания. Губы Доминика тянулись к моим в темноте, но я удержала его на месте, давая понять, что момент был и прошёл.

– Прошу, не останавливайся, – взмолился он, тихо и искренне.

Если бы только это было возможно…

– Я должна.

Он прижался лбом к моему, его руки всё ещё удерживали меня за попу, и клянусь, я чувствовала его сильное сердцебиение.

– Ты не можешь сначала показать мне рай, а затем вот так просто отнять его у меня, – сказал он, тяжело дыша. Он всё ещё не отошёл от нашего поцелуя.

Мне было приятно знать, что я так сильно на него действую. Даже пускай на короткий миг, но я почувствовала себя вновь живой.

– Прости, – ответила я сквозь улыбку, хотя по правде говоря, я не хотела извиняться. Я не хотела начинать то, что не могу закончить, но в то же время ни одна клеточка моего тела не жалела о случившемся.

Его веки поднялись, открывая глаза, горевшие плотским грехом.

– Ты точно станешь моей погибелью, ты знаешь это?

Кожаное сиденье запротестовало, когда он заёрзал бёдрами подо мной. Я всё ещё чувствовала его твёрдость в штанах, но притворилась, что ничего не замечаю, хотя сама сжала бёдра.

– Смерть от прерванного поцелуя? Что-то сомневаюсь, – подразнила я, пытаясь разрядить сексуальное напряжение.

Он улыбнулся, хотя жар его взгляда ни на секунду не ослабевал, пока его глаза бесконечно скользили по моим чертам: опухшим губам, покрасневшим щекам и блестящим глазам.

– Тебе понравилось? – до боли мягко спросил он, вызывая новый взрыв в ритме моего сердцебиения.

– Понравилось что? – я не могла спрятать улыбку.

– Понравилось целовать меня?

В его голосе не было ни вызова, ни подвоха, ни попытки заставить меня признать свои чувства. Он хотел понять, что это значит для меня… для нас.

И хотя моё сердце кричало, что он уже знает ответ, я всё ещё не могла набраться смелости произнести это вслух. Признаться, что в мире не существует слов, способных описать, как сильно мне понравилось целовать его… или как можно назвать то, что он делал со мной. Наверное, у всех есть секреты, которыми мы не можем поделиться, истории, которые мы никому не расскажем…

И для меня это именно такой случай.

Поняв, что ответа от меня не дождаться, он немного отстранился и посмотрел внимательнее – его голодные глаза пытались поймать мой взгляд. Всегда такие пытливые, всегда в поиске правды.

Боясь, что он увидит её сквозь мои наспех возведённые стены, я улыбнулась ему и попыталась слезть с его колен, но он быстро сжал мои бёдра и удержал на месте. Он не был готов отпустить меня, хотя что-то мне подсказывало, что он никогда не будет готов.

– Спроси меня снова, – потребовал он. Тени и огни, мимо которых мы проезжали, танцевали на его лице.

Моё сердце стучало хаотично, ударяясь о грудную клетку всеми способами, потому что я точно знала, о каком вопросе идёт речь, и на этот раз мне самой нужно было услышать ответ – запомнить его звучание, чтобы оно отпечаталось на моей душе.

– Ты любишь меня, Доминик Хантингтон?

– Всеми фибрами души, ангел.

Я пыталась не дать его словам повлиять на меня, но ещё до того, как он их договорил, они уже проникли в самое сердце. Я знала, что теперь мне будет в тысячу раз сложнее оставить его и всю эту жизнь, но, чёрт побери, оно того стоило.

– Спасибо, – прошептала я.

Он изогнул бровь.

– За то, что люблю тебя?

– За то, что спасаешь меня, – я провела пальцем по его соблазнительным губам. – Ты делаешь невыносимое терпимым.

Он обхватил рукой заднюю часть моей шеи и потянул к себе, наше дыхание смешалось, как запретное вещество, которое я не могла не вдохнуть.

– Я мог бы сделать намного больше, любовь моя. Если позволишь.

Он был в миллиметре от моих губ, как вдруг вмешался Бен с переднего сиденья.

– Вы двое уже закончили там? Мы приедем через три минуты, и лучше вам сосредоточиться на деле.

Его слова стали иголкой, проткнувшей тонкую резиновую поверхность воздушного шарика, на котором я парила в небесах. Шарик взял и лопнул.

– Мы закончили, – ответила я, не глядя на него. Мой взгляд всё ещё был прикован к Доминику, жадно поглощая его, начиная с решимости в его глазах и заканчивая жаром, который от него исходил.

Даже после всего, что произошло, и всего, что ждало нас впереди, я не могла унять свой голод.

«А вот тут ты ошибаешься, ангел», – мысленно произнёс Доминик. Его глаза всё ещё горели диким пламенем, словно угрожая сжечь всё вокруг. – «Мы не закончили. Мы даже не начинали».

Он прав.

То, что произошло между нами, было искрой, которую затоптали, не дав разгореться. Как и всю мою жизнь, и прочие глупые мечты, которые у меня были. Не только его мне придётся оставить позади, но попрощаться с ним было тяжелее всего.

Горечь вновь образовалась в моё горле. Я слезла с коленей Доминика и бесцеремонно вернулась на своё место. Мыльный пузырь лопнул, вернув меня в реальность вниз головой. Пристегнув ремень безопасности, я втянула воздух и попыталась сфокусировать мысли на том, что надвигается на меня на полной скорости.

Я непроизвольно поднесла палец к губам, снова глядя в окно.

Я всё ещё чувствовала его вкус на языке…

Его я тоже запомню.

36. НЕТ ПУТИ НАЗАД

Грозовые тучи стягивались вдалеке, когда мы заехали на заброшенный сталелитейный завод в двух кварталах от бара «Всех Святых». Помимо того, что Калебу нужно скрыть себя и нас Маской, Бен хотел ещё раз пройтись по плану, будто после сотого повторения идиотская самоубийственная миссия станет чуточку менее идиотской.

Я открыла дверь со своей стороны и вышла навстречу прохладному ночному воздух. Мне нужно было размять ноги и попытаться снизить мой вечно зашкаливающий уровень тревожности, пока Бен с Калебом подошли к капоту, чтобы разложить план помещений бара «Всех Святых». Я не вмешиваюсь в их обсуждение, хоть и знаю, что это всё бессмысленно. Мы не будем придерживаться этого плана, пусть хоть назубок выучат все входы и выходы из здания.

Я перевела взгляд на Доминика. Погружённый в собственные мысли, он стоял, прислонившись к багажнику и спрятав руки в карманах. Я спокойно обошла «Камаро» и остановилась рядом с ним.

– О чём задумался? – спросила я, стирая мелкие капли дождя, начавшие покрывать мои руки.

– Это мои слова, – спокойным тоном ответил он.

– Были твои – стали мои.

Уголок его губ приподнялся.

– Ты всегда забираешь то, что тебе нравится, ангел?

– А ты разве нет? – развернула я стрелки, но прозвучало это как обвинение.

В его голосе послышалась горечь, когда он ответил:

– Раньше так и было.

Его выражение снова стало задумчивым, и у меня пробежал холодок по спине.

Я не привыкла видеть его таким… озадаченным и подавленным. Это скорее в характере Габриэля, а Доминик в таком образе выглядит… неправильно. Он должен быть отстранённым, недосягаемым, беспечным пофигистом.

– А теперь? – спросила я и заметила, как напряглась его челюсть.

– А теперь мне требуется каждая крупица моего самообладания, чтобы не использовать на тебе внушение и не заставить сбежать со мной.

У меня внутри всё сжалось.

– Ты бы так не поступил.

Он мрачно рассмеялся.

– Ещё как бы поступил, – ответил он, всё ещё глядя строго перед собой.

Впереди не было ничего, кроме пустынной дороги со сломанными фонарями и разросшимися сорняками, но что-то удерживало его внимание. Позади нас стоял на страже старый завод, разваливающийся и никому не нужный.

– Ты этого не сделаешь, – исправилась я, внимательно глядя на него.

Он не ответил, только щека дёрнулась.

Но я знала Доминика и знала, что он позволит мне принять этой бой. Пока речь идёт о том, что я буду бороться. Но что он сделает, когда поймёт, что я решила сдаться?

Он попытается мне помешать. Сделает всё, что в его власти, чтобы остановить меня, и давайте признаем честно: он обладает огромной властью надо мной.

Я должна придумать, как успокоить его, сделать так, чтобы он потерял бдительность и не успел вмешаться.

– Слушай, тебе не о чем волноваться, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал беззаботно. – Со мной ничего не случится, пока эта безделушка болтается на моей шее. Ты же знаешь.

Он посмотрел мне в глаза и задержал взгляд.

– Да?

– Мне уже не в первый раз приходится сталкиваться…

– В этот раз всё по-другому, – перебил он, его тон и выражение лица ничего не выражали. – Ты другая.

Я буквально чувствовала исходящее от него напряжение.

– Почему? Потому что поцеловала тебя? – спросила я и прикусила нижнюю губу, вспомнив, как мы целовались.

– Да, потому что ты поцеловала меня. Ты поцеловала меня, – процедил он, внезапно выглядя раздосадованным этим. – Сам факт того, что такое вообще произошло, мне не нравится.

И как это, блин, понимать?

– Хочешь сказать, ты не хотел этого? – спросила я, стараясь оставаться спокойной, но… какого хрена?

Его жадный взгляд тут же опустился на мои губы.

– Хотел, разумеется.

Фух.

– Тогда в чём проблема? – спросила я, окончательно запутавшись.

– Проблема в том, ангел, что ты так долго отталкивала меня, что это стало восприниматься как нечто естественное, но сегодня – из всех возможных вечеров – ты набросилась на меня в машине…

– Набросилась на тебя? – я оттолкнулась от бампера машины и развернулась к нему лицом. Он же не серьёзно сейчас это сказал?

– Да, ангел, набросилась. Не отвлекайся.

Мои щёки вспыхнули от злости, я толкнула его обеими руками – со всей силы.

– Знаешь что, Доминик? Иди к чёрту! – выпалила я и попыталась сбежать, но он быстро схватил меня за локоть и вернул на место, где я стояла, только на этот раз он оказался передо мной, поймав в ловушку и нависая надо мной всеми своими пятью футами семью дюймами роста.

– Свали с дороги, пока я не набросилась на тебя с кулаками, – предупредила я его, ничуть не шутя.

Он опёрся обеими ладонями о багажник и наклонился ко мне, пытаясь поймать взгляд, как наркоман ищет закладку на улице.

– Вот они где, – лукавая усмешка изогнула его губы.

– Кто где? – бросила я, стараясь вырваться из его безумной тюрьмы.

– Тот огонь в глазах и боевой настрой, который я так люблю, – он смотрел прямо мне в глаза, снова изучая мои черты. – Их не хватало сегодня вечером, – сузив глаза, он наклонился ближе. – Я бы хотел знать почему так, учитывая, что мы готовимся к сложнейшей битве этой ночью.

Чёрт. Он меня раскусил. Детектор хренов.

– Я не понимаю, о чём ты, – небрежно ответила я. Вру как дышу.

– А мне кажется, что понимаешь, – он чуть ли не пропел эти слова, но мрачные нотки превратили этот звук во что угодно, но только не в песню. – Ты как будто бы уже опустила руки. Словно у тебя нет намерения победить. Честно говоря, ангел, не знай тебя, я бы подумал… – его голос оборвался, как трос над пропастью. В глазах застыл лёд от осознания.

Всё остановилось. Он, я, время, моё сердце…

– Ты вовсе не планировала его убивать, ведь так? – его голос был резок и полон обвинения. – Ты собираешься пожертвовать собой.

Я стиснула зубы, отказываясь отвечать. Моя ладонь незаметно скользнула к заднему карману джинсов.

– Ответь мне честно! – приказал он этим своим дурацким бесящим лишающим воли голосом. – Ты идёшь туда, чтобы убить Люцифера или нет?

– Нет, – честно ответила я, потому что, чёрт возьми, у меня не было выбора.

– Я так и знал, – его челюсти были так сжаты, что я едва разглядела движение губ.

– Это единственный способ спасти их обоих, Доминик. Ты знаешь, что это правда, и не остановишь меня.

– Чёрта с два, – он крепко схватил меня за челюсть, намереваясь внушением отменить моё решение, но немножечко опоздал.

Я уже достала свой кол из-за спины и вонзила в его сердце, пока он не успел произнести хоть слово.

Его глаза распахнулись от шока, перед тем как похолодеть по мере того, как жизнь медленно покидала его лицо. Он начал оседать на землю, я его поймала. Его некогда почти сияющая светлая кожа приобрела болезненный пепельный оттенок.

«Это всего лишь на время», – убеждала я себя, чувствуя, как сжимается сердце при виде его безжизненного тела. Как только весь этот кошмар закончится, кол вынут, и он вернётся к жизни, которая была у него до моего появления.

Как и все они.

– Чем вы там занима… – вопрос Бена застрял в его горле, стоило ему увидеть Доминика у меня на руках и кол, торчащий из его груди. – Боже, Джем. Какого хрена?

– Что случилось? – всполошился Калеб. Послышался топот кроссовок по асфальту, огибающих машину. – Матерь божья, Блэкберн.

Он стоял с распахнутым ртом, таращась на меня так, словно я главная звезда в цирке уродов.

– Кажется, она слетела с катушек, – шепнул испуганный Бен Калебу, но достаточно громко, чтобы я могла услышать.

– Я не сошла с ума, – я пристально посмотрела на них. По моей щеке потекла жирная одинокая слеза. – Я сделала то, что должна была.

Я не хотела, чтобы наши отношения с Домиником закончились так. Не хотела, чтобы это было нашим последним воспоминанием, но у меня не было выбора.

– Помогите мне затащить его в машину, – выдавила я, изо всех сил стараясь сдержать новые слёзы.

Ни Калеб, ни Бен не сдвинулись с места. На самом деле они даже не моргали.

Я вскинула голову и бросила на каждого из них злой взгляд.

– Да помогите же мне, чёрт возьми!

Бен первый вышел из ступора. Он опустился на колено передо мной, его обеспокоенный взгляд бегал по моему лицу, словно искал признаки неконтролируемой агрессии. Он думал, что я спятила.

Но я не спятила.

– Он хотел использовать на мне внушение, чтобы я не пошла к Люциферу.

Мне нужно, чтобы Бен меня понял. Чтобы не считал меня сумасшедшей, которая сначала набрасывается с поцелуями в машине, а через десять минут всаживает кол в сердце.

– С чего вдруг, Джем? – мягко спросил он тоном, каким обычно обращаются к испуганному ребёнку. Или сумасшедшему. – Он собирался помочь нам.

– Потому что я иду в бар «Всех Святых» не для того, чтобы убить Люцифера, Бен. Я намерена заключить с ним сделку.

– Какую ещё сделку? – спросил Калеб. Он всё ещё держался на расстоянии от меня, но я видела, как сощурились и словно даже уменьшились его глаза, будто я говорила на каком-то непонятном языке.

– О чём ты, Джем? Что ещё за сделка? – присоединился к вопросу Бен.

– Тейлор и Трейс в обмен на меня.

– Что? – Калеб едва ли не прошипел это слово.

– Воу, погоди минуту, – Бен встряхнул головой. – Ты планируешь принести себя в жертву… дьяволу? – Бен вздрогнул от своих же слов. – Ты же это не серьёзно.

– Разве похоже, что я шучу?

Он моргнул, пытаясь осмыслить услышанное. И затем спросил:

– Почему ты так уверена, что он согласится на эту сделку? – в его голосе послышалось любопытство.

– Я не уверена, – искренне ответила я. – Но я должна хотя бы попытаться.

– Это безумие, – Калеб схватился за волосы. – Я на такое не подписывался!

– Чувак, успокойся, – одёрнул его Бен, но Калеб не прислушался.

Он метался из стороны в сторону, как загнанный зверь.

– Ты хоть понимаешь, что ты говоришь, Блэкберн? Это не просто безумие. Это чистое самоубийство. Нет… Это хуже, чем самоубийство.

– А какие ещё варианты, Кэл? Думаешь, я смогу пойти туда и вонзить меч в сердце Трейса? Ты правда так думаешь? Потому что – осторожно, спойлер – я не смогу.

Его осуждающий взгляд метнулся к Доминику, и я поняла намёк.

– Это другое. Я не убивала его! Он обездвижен, а не мёртв, – поспешила оправдаться я.

– Ну, я бы поспорил, – ответил Бен, глядя на Доминика. Он выглядел погружённым в свои мысли.

– Вы знаете, что я имею в виду, – я замотала головой, слёзы текли ручьём. – Я не могу убить Трейса. Просто не могу. Не тогда, когда есть шанс спасти их обоих.

Бен, казалось, размышлял над этим, и я поняла, что потихоньку он склоняется на мою сторону.

– Если это сработает и он примет моё предложение, то и Трейс, и Тейлор будут с вами уже сегодня, а жизнь вернётся в прежнее русло. Разве ты этого не хочешь, Бен? Разве ты не хочешь, чтобы они оба вернулись домой?

Он кивнул, хотя это было такое слабое, едва заметное движение, что он, наверное, и сам не осознавал, что сделал это.

– А как же ты, Блэкберн? Что будет с тобой?

– Неважно, что будет со мной, – я подавила приступ тошноты, поднявшийся к горлу. – Единственное, что имеет значение, это то, что все будут в безопасности и больше никто не сможет использовать меня таким образом вновь.

Калеб нахмурился, но я видела, что почти достучалась и до него. Когда любовь не застилает глаза, увидеть то, что необходимо сделать, несложно. Доминик не смог бы понять, потому что любит меня, но Бен и Калеб смогли.

– Теперь вы поможете мне затащить его в машину, чтобы покончить со всем этим кошмаром сегодня раз и навсегда?