Текст книги "Инферно (ЛП)"

Автор книги: Бьянка Скардони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Но и мои тоже.

– Я не с тобой разговариваю.

Он свёл брови в замешательстве, попытавшись сложить два и два, но я не дала ему достаточно времени.

– Я люблю тебя, Трейс, и, чёрт побери, мне очень, очень жаль, – сказала я и вонзила меч в его сердце.

38. ЖИВОЙ МЕРТВЕЦ

Даже когда вокруг меня заструился чёрный дым, я не обращала внимания ни на что, кроме безжизненных голубых глаз парня, которого я люблю. Моё сердце от скорби дало трещину, настолько широкую и глубокую, что я понимала: её никогда ничем не заполнить. Всё внутри меня засохло и умерло тысячу раз. Боль была настолько мучительной, что я подумывала вытащить меч из его сердца и воткнуть в своё.

Но я ответила себе: «Ты не заслужила столь лёгкого выхода», – и слёзы хлынули из моих глаз двумя водопадами. Я сделала это с ним – я убила Трейса, – и я приму пожизненное наказание за это. Даже когда чёрный дым рассеялся, и оцепенение начало расползаться по моему телу, я гнала его, не позволяя себе даже секундной передышки от агонии в душе.

Пускай я всё ещё дышу, но внутри я умерла.

– Блэкберн! – крикнул Калеб где-то за моей спиной. – Скорей к дверям! Они уходят!

Но я не могла пошевелиться.

Я не могла оторвать глаз от того, что я сделала. От того, что я была вынуждена сделать. Я должна выжечь этот образ в своей памяти, оставить вечный шрам на сердце, чтобы никогда не забыть эту боль. Я буду нести её с собой, куда бы ни пошла. Нести её внутри до последнего вдоха. Потому что я этого заслужила. И только с последним выдохом боль покинет моё тело.

– Блэкберн, твою ж мать! Подними свою задницу и помоги мне! – снова закричал он, и на этот раз пробирающий до костей страх в его голосе вывел меня из сонного состояния, где я проживала свой ночной кошмар наяву.

Я не допущу, чтобы погиб ещё один мой друг.

Не сегодня. Не в мою смену.

Зажмурившись, я вытянула клинок из груди Трейса и развернулась, всё ещё сидя на полу и вибрируя от жажды мести.

Осталось только два демона: Мальфас и Здоровяк, который держал Бена за поводок. Остальные демоны уже были повержены. Либо сбежали, увидев, что Люцифер получил по заслугам.

Но двое остались, и кто-то должен заплатить за всё это.

Оттолкнувшись от пола, я рванула, как взбесившийся зверь, прямо к здоровяку и его чёртову поводку. Если бы он не отдёрнул Бена, тот смог бы добраться до Тейлор. Смог бы её спасти.

Кожу покалывало от ярости, кипящей в крови. Я собрала всю боль и злость, что были во мне, и они стали моим прицелом, указывающим чётко на него.

Страх промелькнул в его глазах за секунду до того, как моя нога ударила его по животу, выбив весь воздух из его лёгких. Он согнулся пополам и невольно попятился назад, выронив поводок. Я не дала ему времени оклематься: пнула снова, и ещё, а затем вонзила в него меч, присела и развернулась, сбив его с ног и повалив на землю, как срубленный дуб.

Я запрыгнула на него, уже собираясь закончить начатое, заставить его заплатить за смерть Тейлор кровью, но пара рук скользнула в мои волосы, схватила их в кулак и, опрокинув меня на задницу, куда-то потащила. Мой скальп кричал от боли, я дёргала ногами, исступлённо пытаясь за что-то зацепиться.

Я посмотрела вверх и встретилась взглядом с чёрными глазами Мальфаса. В этот самый момент из ниоткуда выскочил Калеб и всем своим весом снёс демона влево. Я торопливо поднялась на ноги и вернулась к Здоровяку.

Прокрутив клинок в руке, я приблизилась к нему. Он улыбнулся, предвкушая схватку. Я замахнулась мечом, но Здоровяк отскочил назад и взмахнул кулаком, попытавшись выбить оружие из моих рук.

«Ну, удачи тебе с этим», – мрачно подумала я. Мои пальцы так крепко сжимали рукоять, что меч из них можно было вырвать только гидравлическими ножницами. Уведя меч в сторону, я вскинула свободную руку и локтем ударила демона по горлу, выбив его из колеи ровно настолько, чтобы я смогла снова атаковать.

Он тут же упал, и я поспешила воспользоваться этим, набросившись на него, как горгулья. С клинком в руке я посмотрела на него сверху вниз и прошептала сладким голоском:

– Передай своему создателю «привет» от меня.

И вонзила меч в его грудь с такой же лёгкостью, как в тёплое масло.

Я не стала дожидаться дымового шоу.

Один убит. Один остался.

Я слезла с его бесчувственного тела, развернулась и окинула взглядом зал. Мой едва ли не сломанный кулак пульсировал, но адреналин в крови не давал в полной мере прочувствовать боль. Мой взгляд остановился и сфокусировался на Мальфасе, разбившего кулаками лицо Калеба до состояния кровавого пюре.

Заметив меня, он спрыгнул с Калеба и медленно попятился, выставив ладони перед собой. Будто у него был хоть один шанс покинуть бар живым.

Я имею в виду демона, конечно же. Не Зейна.

– Сможешь провести обряд? – спросила я Калеба, вместе с которым мы последовали за отступающим Мальфасом. Сегодня ночью и так погибло слишком много людей. Если у нас есть возможность изгнать демона из тела Зейна, не убивая парня, то я всеми руками «за».

– Наверное, да, – сказал Калеб.

– Наверное? – я искоса взглянула на него.

– Ну, то есть, я изучал теорию, но ещё ни разу не проводил обряд экзорцизма на практике, – признался он, ни на миг не сводя глаз с Мальфаса, которого мы загоняли в угол.

Ладно. Такой ответ меня тоже устраивает.

– Когда, как не сейчас, – сказала я и замахнулась правой рукой, ударив кулаком Мальфаса в челюсть. Из его рта вылетела слюна. Он крутанулся, как балерина, и упал на пол лицом вниз.

– Ни фига ты – Тайсон. Где ты научилась так драться?

– Много практики в жизни, – проворчала я, наклоняясь к Мальфасу.

Схватив его за плечо, я перевернула его на спину и оценила ущерб. Вряд ли он долго проваляется в отключке, поэтому я уселась ему на грудь, надеясь, что мой вес хотя бы замедлит его, когда он придёт в сознание.

Я подняла глаза на Калеба, который просто стоял и смотрел, будто у нас времени вагон.

– Конечно, Кэл, давай ещё подождём.

– Ой, точно. Прости, – спохватился он и присел рядом.

Как по сигналу, Мальфас дёрнулся подо мной и резко пришёл в себя. Я морально приготовилась, зная, что через пару секунд его разум прояснится, и он вновь начнёт яростно разбрасываться кулаками. И я угадала – так всё и случилось. В основном, мне удавалось уклоняться, но один мощный удар справа разбил мою нижнюю губу, о чём свидетельствовал тёплый металлический привкус крови.

– Ты не сможешь удерживать его так до конца ритуала, – предупредил Калеб, наблюдая за тем, как я пытаюсь удержать демона на полу. Он нашёл взглядом Бена. – Дружище, иди сюда. Нам тут нужна помощь!

Но эти слова были как об стенку горох. Бен не сдвинулся ни на дюйм от Тейлор. Он сидел, сгорбившись, над её телом и рыдал, как потерянный ребёнок.

– Забудь про него, – сказала я, снова ударив Мальфаса по горлу. – Просто подержи его, чтобы я смогла его вырубить!

Калеб подвинулся и схватил Мальфаса за плечи, прижимая его к полу, и обрушила на демона ряд ударов один за другим. Мне нужно было ударить его достаточно сильно, чтобы он отключился, но не изуродовать лицо Зейна навсегда и уж тем более не убить.

Это была тонкая грань, и я с трудом балансировала.

– Всё, хватит, Блэкберн! Он в отключке, он в отключке, – закричал Калеб, когда мне удалось нанести точно рассчитанный удар. Кэл быстро закатал рукава и приготовился к ритуалу.

Приходя в себя, я сделала глубокий вдох и осмотрелась вокруг. Старалась не зацикливаться на разбросанных повсюду телах, но это всё равно что пытаться не смотреть на огромного розового слона, стоящего посреди комнаты.

Это просто невозможно – не смотреть, не видеть, сколько смертей вокруг меня.

Слёзы тут же набежали на глаза, загородив обзор.

– Эй, Блэкберн, не раскисай. Ты нужна мне. Я один не справлюсь, – попросил Кэл, заметив, что я на грани истерики, сравнимой с ядерным взрывом. – Здесь только ты, я и этот тип. Слышишь? Сосредоточься.

Я кивнула, набрав полные лёгкие воздуха, и постаралась сфокусироваться на ритуале.

– Умница, – похвалил Кэл, сжав мой подбородок. Убедившись, что я не стану устраивать тут драму, он сосредоточил всё внимание на Зейне. Слегка толкнул его, проверяя, не очнулся ли демон.

– Так, хорошо, – произнёс он с усталым вздохом. – Приступаем.

Он начал читать заклинание на древнелатинском, которое должно (надеюсь) изгнать демона из ни о чём не подозревающего тела Зейна и отправить его обратно в ад к Люциферу.

И хотя ритуал я видела впервые, я никак не могла сосредоточиться на нём. Недолгое бездействие привело к тому, что мысли начали возвращаться обратно к Трейсу, к тому, что я сделала с ним, и взгляд невольно метнулся в его сторону.

Скорбь сдавила моё горло при виде безжизненного тела, лежащего на полу в неестественной позе, – прелюдия к той агонии, что мне ещё только предстоит. Кто бы что ни говорил, как бы это ни пытались оправдать благими целями… Его кровь на моих руках – буквально и фигурально, – и мне её никогда не отмыть.

– Джемма…

Я даже не заметила, что слёзы потекли по моим щекам вновь, пока Калеб не наклонился ко мне, чтобы вытереть мою щеку ладонью. Он уже закончил, ритуал был проведён, а я всё пропустила.

– Ты сделала то, что должна была, Блэкберн, – сказал Кэл, его голос не слушался, будто он заговорил спустя несколько дней молчания. Он понял, куда я смотрю, и догадался, о чём я думаю. – Ты же это понимаешь, да?

Ну вот, началось.

Я встала с Зейна, всё ещё лежащего без сознания, и покачала головой.

– Прошу, Калеб. Не надо.

Это всё, что я смогла выдавить, но этого оказалось достаточно. Он понял. Он понял, что мне не нужны слова утешения. Не сегодня. Не после того, что я сделала. Никакими словами не облегчить мою ношу, так что пусть даже не пытается.

Я вновь осмотрелась вокруг, отмечая, какая же кровавая бойня тут вышла. Трейс и Тейлор мертвы. Нескольким демонам удалось сбежать. А жизнь Зейна висит на волоске.

Не так всё должно было произойти.

Они не должны были умереть…

Злая и раздавленная горем, я посмотрела в сторону Бена, обнимавшего тело Тейлор. Я не могла толком взглянуть на него… Тем более подойти.

– Я не хотел, чтобы так вышло, – произнёс он, словно почувствовав мой взгляд. – Я пытался спасти её.

Его плечи были опущены и дрожали, пока он оплакивал девушку, которую любил и потерял.

Часть меня хотела сказать ему что-то, помочь хоть немного снять боль, но я была слишком зла на него.

Если бы он не отступил от плана в своём эгоистичном порыве, Тейлор и Трейс сейчас были бы живы, а я бы торчала в аду с Люцифером. Вместо этого я вся в крови Трейса, обречённая на жизнь, полную нескончаемого горя и невыносимого чувства вины.

И я ненавижу его за это.

Живот внезапно свело, и меня вырвало на пол.

– Чёрт, – пробормотал Калеб, бросившись ко мне, и положил ладонь на мою спину в знак поддержки.

Я попыталась оттолкнуть его, но он не отступил.

– Ты как? Тебе принести что-нибудь? – спросил он. Я вытерла рот тыльной стороной ладони.

Я покачала головой и отшагнула от него. Мне нужно личное пространство. Мне нужен воздух. В этом зале совсем нечем дышать. Я задыхаюсь в этом мире, где больше нет Трейса.

– Я не могу здесь больше находиться, – я едва собралась с силами, чтобы выдавить несколько слов. Моя грудь неровно вздымалась. Я не могла наполнить лёгкие воздухом. – Мне нужно свалить отсюда. Прямо сейчас.

И я не про этот зал. Я больше не могу оставаться в этом городе. Мне нужно уехать. Нет… Мне нужно сбежать.

Слишком много скорби. Слишком много боли. Слишком мало чёртова воздуха.

– Позови Совет, – сказала я Калебу, зная, что они смогут здесь всё прибрать. Не знаю, как они это делают, да и сейчас мне это до лампочки.

Он кивнул, но тревога не покидала его глаз.

– И Доминика, – я уже начала пятиться: тоска накрывала меня быстрее, чем я могла это вынести.

– И что… эм… мне ему сказать? – уточнил Калеб, переживая за меня.

– Скажи ему… Скажи, что я сделала то, что должна была, – выпалила я, не дыша. Трусиха. Он заслуживает лучшего, намного лучшего, но в этот самый момент я ничего не могла ему дать.

Ни капли. Ни песчинки.

Я резко развернулась в поисках двери, но мой взгляд, пока искал пути спасения, остановился на теле Трейса. Горло сжималось всё сильней и сильней с каждым моим шагом к нему, пока я не поняла, что не дышу вовсе. Я опустилась на колени рядом с ним, нежно коснулась его лица, почти ничего не видя в тумане слёз, брызнувших из моих глаз.

Его кожа начала остывать, и осознание того, что он действительно умер, только сильнее погрузило меня в мир живых мертвецов.

– Мне так жаль, Трейс, – мой голос прозвучал надломленным шёпотом. Я мягко убрала упавшие прядки с его глаз. В последний раз. – Я пыталась.

39. ЛУЧ СВЕТА

Последующие дни были сплошной чередой похорон и удушливой тьмы, которой не было конца. Количество погибших исчислялось десятками, мрачная туча скорби повисла над Холлоу Хиллс. Школы и местные магазинчики временно закрылись, белые флаги на каждом углу были подняты в полупоклоне. Весь город был в трауре, но даже их общее горе не могло сравниться с той мучительной болью, что поселилась в моём сердце.

Уже несколько дней я не выходила в люди. Не видела Доминика. Я всё ещё не решалась посмотреть ему в глаза после всего, что я сделала. Главным образом потому, что я знала: он меня простит. Он попытается стать моим убежищем от смертельной тоски, подмявшей под себя мою жизнь, а я не заслуживаю такого щита.

Не в этот раз.

Вместо этого я сняла комнату в одном захудалом мотеле за два города от Холлоу Хиллс, где я могу побыть наедине со своими мыслями. Наедине с мучительным воспоминанием о потухающих глазах Трейса. Я прокручивала этот момент в своей голове как призрачный вихрь, и с каждым разом боль всё глубже проникала в моё сердце.

Это то, чего я заслуживаю.

Боль от того, что потеряла друзей – и потеряла его – оказалась непреодолимой, но я приняла её стойко и охотно, отказывая себе даже в секундной передышке. Каждая минута наедине с болью только усиливала мои страдания, побуждая меня всё глубже и глубже погружаться во тьму, которой я принадлежу.

Раздался тихий стук в дверь номера, моментально прервав моё самоназначенное наказание. Мой взгляд скользнул по комнате, без труда ориентируясь в темноте. Я уже сроднилась с тенями. Мои глаза привыкли к полному отсутствию света.

Меня это более чем устраивало: идеальное отражение того, что я чувствовала внутри.

Я нахмурилась и уставилась на дверь, представив, как сейчас сюда ворвётся Люцифер и закончит начатое. Но этого не случится. Это было бы слишком лёгким наказанием после того, что я сделала.

Игнорируя стук, я подтянула ноги к груди и положила подбородок на колени. Единственный человек, который знает, где я, это моя сестра, но я не хочу её видеть прямо сейчас. И я знаю, что если достаточно подождать, она просто уйдёт, поэтому я не шевелилась. Я так уже делала тем утром. И ночью перед этим. И утром до этого.

В дверь снова постучали, уже громче, но я всё равно не реагировала.

Скорей бы уже она поняла намёк и оставила меня в покое.

Я откинула голову к стене и закрыла глаза, вновь позволяя тьме просочиться внутрь и поглотить меня.

Но вместо оглушительных криков моих внутренний демонов я услышала, как дверь резко распахнулась, со всей силы врезавшись в ограничитель у стены. Моё сердце подпрыгнуло, взгляд метнулся к источнику шума. Я была зла и хотела обругать сестру на чем свет стоит за то, что посмела ворваться, когда я хотела побыть одна, утопая в печали.

Только это оказалась не Тесса. А Габриэль.

Он стоял на пороге, широко расставив ноги. Свет из коридора освещал его фигуру сзади, делая его похожим на светящегося ангела, которого никто не звал.

Его глаза быстро обвели мрачную комнату и нашли меня, спрятавшуюся в уголке. С коленями, прижатыми к груди. С щеками, постоянно мокрыми от слёз.

– Джемма.

Его черты пересекала тень в этой едва ли освещённой комнате, но я знала, что он хмурится.

– Она сказала тебе, где я? – мой голос был полон удивления. Хотя в этом как раз нет ничего удивительного. Тесса рассказывала Габриэлю всё. Уж точно больше, чем мне.

– Она переживает за тебя, – он сделал маленький шажок ко мне, но так и не вошёл в комнату. – Как и все мы.

– Я в порядке, Габриэль, – я смотрела на него, прищурившись, потому что глаза болели от яркого света за его спиной. – Просто хочу побыть одна.

– Ты была одна все эти дни, – возразил он, как если бы я потеряла счёт времени. – Ты выглядишь так, будто уже неделю не спала и не ела.

– Говорю же, я в порядке. Просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Будь добр, выйди и закрой за собой эту чёртову дверь.

В ответ на мою просьбу он захлопнул дверь, вот только выйти забыл. Вместо того, чтобы оставить меня с моими демонами, он включил напольную лампу у окна и сложил руки на груди, глядя на меня со скривившимся лицом.

– Выключи! – взревела я, чувствуя себя слабой уличной крысой, убегающей от света.

Но он и пальцем не шевельнул.

– Выключи чёртов свет, Габриэль! – я перешла на крик, но он не шелохнулся. – Почему ты, чёрт возьми, не можешь просто оставить меня в покое?

– Тебе нужно принять душ и поесть, – сказал он, окинув меня сверху вниз взглядом, в котором сквозило разочарование. Или это печаль? Я уже не различаю. – Либо ты это делаешь добровольно и сама, либо мы пойдём другим путём.

– Ты мне угрожаешь? – я прищурила свои опухшие глаза.

– Я пытаюсь помочь тебе, Джемма.

– Я не просила о помощи, – выпалила я в ответ, ища новую отдушину для своей боли.

– Не просила, – согласился он, его глаза смотрели на меня с жалостью. – Но я твой куратор, так что ты всё равно её получишь.

– Временный куратор, – поправила я, добавив яда в голос, словно это какое-то ругательство.

– Верно, – сказал он и пересёк комнату. – Но всё же прямо сейчас я твой куратор.

Он включил свет в ванной.

Моим глазам стало больно от мятно-зелёной плитки и обоев, видневшихся из ванной комнаты, в то время как мерцающая флуоресцентная лампа пыталась не погаснуть. Взбесившись, я зажмурилась и попыталась телепатически разбить лампочку, но, конечно же, в моём жалком состоянии нельзя было сделать ничего, кроме как всхлипывать в тёмном уголке из-за того, что радиоактивное свечение, разъедающее глаза, вторгалось в моё личное пространство.

Я хмуро смотрела в спину Габриэля, пока тот хозяйничал в ванной: взял полотенце и включил воду.

Наглости ему не занимать.

– Ты же не рассчитываешь всерьёз затащить меня в эту выгребную яму?

В ответ я услышала только скрип ботинок по плитке, которой был покрыт пол в ванной.

Несколько секунд спустя он вернулся в комнату, за его спиной поднимался пар.

– Душ готов, – выжидательно произнёс он. Как будто ему удастся меня туда затащить.

Я рассмеялась. Это прозвучало сухо и безрадостно, но всё же это было смехом.

Он опять скривился.

– Не вынуждай меня идти на крайние меры, Джемма.

– Я б посмотрела, как ты пытаешься, – буркнула я, зная, что он не станет меня заставлять. Эту битву я уж точно не проиграю.

Он насупился сильнее, сведя брови вместе и почти над самыми глазами.

Как я и думала.

– Выключи свет, когда будешь уходить, – добавила я и прислонилась затылком к стене, вновь закрывая глаза.

– Ладно. Даю тебе последний шанс, – предупредил он.

Я приоткрыла один глаз и взглянула на него украдкой. Он держал в руке мобильник, размахивая им, будто это пистолет или некое волшебное оружие, которое может заставить меня делать что-то против моей воли.

– И что ты с ним сделаешь? Замучаешь уведомлениями? – я закатила глаза.

– Нет, – серьёзным тоном ответил он. – Я позвоню Доминику.

Моё сердце сжалось в груди при звуке этого имени.

Грязно играет.

– Как я уже сказал, мы можем пойти простым путём или сложным.

И вот так я проиграла очередную битву.

Разъярённая, я стремительно потопала в душ и хлопнула дверью перед носом Габриэля. В тот момент, когда я оказалась под заживляющим теплом струй воды, всю кровь, слёзы и злость смыло с меня как дождём и унесло в канализацию. Я собиралась провести в душе пару минут, лишь бы он отвязался и убрал мобильник, но в итоге вышла из ванной только спустя полчаса.

– Выглядишь лучше, – сказал Габриэль, и я решила поверить ему на слово. У меня не было ни желания, ни смелости взглянуть на своё отражение, поэтому я не стала.

– Что это? – спросила я, высушивая волосы полотенцем. Он стоял на другом конце комнаты возле грязного столика у окна, держа в руках тарелку из фольги.

– Курица с картошкой, – он протянул тарелку, подманивая меня ближе.

Мой живот громко заурчал от запаха еды, наполнившего комнату, и вопреки моему стремлению продолжить самобичевание мои ноги уже сами собой двигались навстречу ему в отчаянной потребности продлить жизнь в этом теле.

Я бросила полотенце на кровать и забрала у Габриэля тарелку.

– Спасибо, – пробурчала я и села на краешек постели. Не церемонясь, я сорвала фольгу и приступила к трапезе.

– Когда последний раз ты ела? – спросил он, опустившись на стул у окна. Положив руку на столик, он внимательно рассматривал меня.

– Некоторое время назад, – с запинкой призналась я, сама не зная, сколько уже прошло.

Со всей этой агонией от потери Трейса и ломкой от избегания Доминика моё тело было измучено. Я даже не могла сказать, какой из моих симптомов вызван первым, а какой вторым. Боль из разных источников просто перекрещивалась, ничуть не ослабевая и не отступая, и распирала меня изнутри, каждый миллиметр моей сущности.

– Ты не можешь остаться здесь навсегда, сама понимаешь, – мягко произнёс он. – Рано или поздно тебе придётся вернуться домой.

– Куда вернуться? – спросила я, надеясь, что у него есть готовый ответ, потому что у меня не было ни единого предположения. Когда он не нашёлся с ответом, я откусила ещё немного курицы и спросила: – Куда именно?

– Ты всегда можешь вернуться в поместье. Ты же знаешь.

– Это последнее место, где я сейчас могу быть, – я не стала пояснять, полагая, что он и так понимает. – К тому же я и не собиралась оставаться здесь навсегда. У меня выпускные экзамены на следующей неделе, а затем мы уедем на лето с Тессой.

Я запихнула кусок курицы в рот.

Он вскинул голову. Очевидно, он не знал о наших планах.

– Будь я проклята, – я вновь разразилась горьким смехом. – То есть она не всё рассказывает тебе обо мне? Чудеса да и только.

– Вы уезжаете? – он воспринял новости куда хуже, чем я ожидала. – Джемма, ты не можешь уехать.

Выражение его лица стало угрюмым, лоб испещрили напряжённые складки.

– Ну, я точно, чёрт подери, не могу остаться. Это место… весь этот город… – я замотала головой, окончательно решив всё для себя. – Я не могу здесь находиться. Слишком много людей уже погибло из-за меня.

Его брови вновь сошлись на переносице.

– Из-за тебя?

Я посмотрела на него как на дурачка.

– Все, с кем я сближаюсь, в итоге умирают, Габриэль. Или ты не заметил?

– Не глупи. Ты не можешь винить себя в том, что…

– Ты правда хочешь, чтобы я зачитала полный список мертвецов? – огрызнулась я, не давая ему договорить. Не хочу слышать, как он оправдывает меня. Он лжёт самому себе, и мы оба это знаем.

– Я проклята, Габриэль. Всё просто, – я подняла руку, когда он попытался возразить. – Теперь я это понимаю. И я смирилась с этим. Так будет лучше для всех. Я не какой-то там обычный подросток с блестящим будущим впереди, так что надо перестать притворяться. Если я уеду с Тессой, то наберусь опыта, который необходим мне, чтобы заниматься тем, чем я должна.

Какой бы уродливой и болезненной ни была правда, но такова моя жизнь, и я должна перестать делать вид, что я кто-то другой. Моё предназначение – охотиться на демонов и вампиров. Демонов, как те, что убили мою лучшую подругу, и вампиров, как тот, что убил моего отца. И это не то, чем можно заниматься, ведя двойную жизнь, как я пыталась. Нужно целиком посвятить себя этому делу, потому что иначе – если оступиться, замешкаться или потерять бдительность хоть на секунду, – погибнут невинные люди.

И я наконец-то это понимаю.

Он откинулся на спинку стула, переваривая услышанное. Он знал, что я права. Я видела это по его лицу, но в то же время он был встревожен. Переживал, что я не готова к дальней дороге? Или из-за чего ещё?

– Не смотри на меня так, – сказала я, бросив на него ещё один взгляд перед тем, как откусить следующий кусочек. – Я справлюсь.

– Знаю, что справишься, – ответил он без малейшего намёка на сомнение. – Ты сильнейший Воин, которого я знаю. Даже если ты сама в это пока не веришь.

Я почувствовала, как мои глаза увлажнились на этих словах, всего на секунду, после которой я задушила эту эмоцию в себе. Я могу проливать слёзы только от боли. Не от хороших комплиментов.

– Тогда почему у тебя такой тухлый вид? – спросила я, возобновляя разговор, чтобы не застрять на этих словах.

– Просто… – он нахмурился, подыскивая слова. – Вы с Домиником… Вы же…

– Связаны кровью, – закончила я за него и набила рот картошкой.

Я уже думала об этом и решила, что так даже лучше – ещё один уровень боли, которую я ношу в себе. Я ожидала этого. Моя цель – искупить свою вину, и причинять самой себе боль – единственный известный мне способ её достижения.

– Если я смогу это выдержать, то и он сможет.

Он молча обдумывал это, пока я доедала остатки еды. Как хорошо, что он заставил меня поесть.

– Когда ты собираешься сказать ему об этом? – спросил он после долгой паузы, и моё сердце сжалось в грудной клетке.

– Да я как-то… надеялась… что… – я взглянула на него из-под ресниц, – ты ему скажешь?

– Джемма, – упрекнул он.

– Не смотри на меня так, Габриэль. У меня висит ещё много незаконченных дел, с которыми нужно разобраться до отъезда. Я просто подумала, что будет лучше, если ему скажешь ты.

Быть такой трусливой лгуньей – преступление.

– Он должен услышать это от тебя.

Я не стала с этим спорить, потому что он правда заслуживает услышать это лично от меня. Но я не умею прощаться и боюсь пробовать.

Он нахмурился сильнее.

– Ты же знаешь, он очень тебя любит.

Мой взгляд метнулся к нему.

– Он сказал тебе? – я была очень удивлена, потому что обычно информацию из Доминика нужно вытаскивать клещами.

– Да тут и без слов понятно, – спокойно ответил Габриэль. – Я знаю своего брата. У него всё на лице написано, когда он смотрит на тебя.

Моё горло сдавила боль, я отвела взгляд в сторону.

Покинуть Доминика будет сложнее всего. Я всегда это знала и принимала как данность, но всё равно мне безумно больно слышать об этом.

– Он в порядке? – после паузы выдавила я. Перед глазами всё поплыло, когда я вновь посмотрела на Габриэля.

– Нет, не в порядке, – мрачно произнёс он, и эти его слова пробили моё сердце насквозь.

– Но будет, верно?

Не знаю, чего жду от Габриэля в этот самый момент. Некой поддержки? Подтверждения, что в этом нет ничего страшного и я могу просто собрать вещи и уехать от Доминика после всего, что между нами было?

Как я могу просто собрать вещи и уехать от Доминика после всего, что между нами было?

Господи, я ужасный человек.

– Будет, – согласился Габриэль, хотя что-то в его интонации навело меня на мысль, что это случится не скоро. – И ты тоже будешь в порядке, Джемма. Ты переживёшь это, даже если сейчас кажется иначе.

Слабую плотину вокруг моего сердца прорвало, и хлынул поток слёз, в котором чуть было не утонули мы оба.

– Я правда сомневаюсь, что когда-нибудь это случится, – призналась я между всхлипами.

Нет, этого не случится, если только я не вырежу огромный кусок себя, не вырежу ту Джемму, которой я должна была стать. Если я переживу всё это, то стану лишь бледным подобием того человека, которым мне было предназначено быть. Неполноценным. Неживым. Просто… существующим.

– Ты сделала то, что должна была, Джемма, и любой из нас на твоём месте поступил бы так же.

Он рассчитывал, что меня это утешит, но нет.

– Ты так говоришь, но ты не знаешь, как оно на самом деле. Потому что именно я сделала это. Я убила Трейса. Я видела, как жизнь покидает его глаза. Не ты, Габриэль. Ни кто-либо другой. Я. И я никогда не смогу с этим смириться. Никогда.

Слёзы текли по моим щекам быстрее, чем я успевала их вытирать.

– Ты права. Это сделала ты, а не кто-то другой, – согласился он. – И я не могу представить даже сотой части того, что ты сейчас чувствуешь. Но ответь мне, пожалуйста, на один вопрос… – он, не отрываясь, смотрел на меня в течение долгой томительной минуты. – Что, если бы вы поменялись местами?

Я шмыгнула носом, вытирая щёки тыльной стороной ладони.

– В смысле?

Он подался вперёд, наморщив лоб и уперев локти в колени.

– Что, если бы сосудом Люцифера стала ты, а оружием мог бы воспользоваться только Трейс?

– Это другое, – без труда ответила. – Я знаю, что он бы перепробовал всё, чтобы спасти меня.

– Как ты?

– Ну… наверное, – я пожала плечами.

Мне казалось, что я недостаточно старалась. Если бы я выложилась на максимум, он был бы сейчас жив.

– А если бы он не смог найти способ? Перепробовал всё на свете, но единственным действенным способом было сделать то же, что сделала ты… Ты бы простила его?

Я ответила, не задумываясь.

– Конечно, я простила бы его.

Он кивнул, будто заранее знал ответ.

– Тогда почему ты думаешь, что он бы не простил?

Я открыла рот, чтобы как-то возразить, но в мыслях были только слова Трейса, когда он говорил мне, чтобы я продолжала жить дальше… отпустила его… поступила правильно.

Он знал, что всё так и будет. Знал, чем всё закончится. Знал точное время и место. И дал мне разрешение сделать это. Правильно ли я поступила в конечном счёте? Если да, то почему же это кажется таким неправильным?

40. СУДНЫЙ ДЕНЬ

Визит Габриэля был коротким и горько-сладким. Он потом приходил ещё раз, и мы попрощались друг с другом. И хотя он дал понять, что ему не нравится то, что я уезжаю, он в то же время понимал, почему мне это нужно, и было приятно оказаться вновь на одной стороне. А ещё он согласился – после недолгих жалобных уговоров и мольбы – не говорить Доминику, где я, пока я не буду готова попрощаться с ним. Лично. Он заслуживает этого, вот только я понятия не имею, смогу ли сказать ему это в глаза.

Я решила для себя, что это нужно будет сделать быстро, как если бы я отрывала восковую полоску.

Или конечности.

Но несмотря на то, что дни после ухода Габриэля я всё так же проводила в одиночестве и слезах, как и на прошлой неделе, но теперь это ощущалось иначе. Возможно, даже чуточку легче. Конечно, я всё ещё оплакивала Трейса, скорбела по нему и нашему совместному будущему, но я уже не ненавидела себя так, как буквально ещё несколько дней назад. И, наверное, за это стоит поблагодарить Габриэля.

Несмотря на это, пустые серые дни следовали друг за другом, прервавшись лишь на несколько часов, когда я заставила себя сесть на автобус и вернуться в Холлоу Хиллс. Не знаю, как и почему мне разрешили сдать итоговый экзамен на две недели раньше, чем всем остальным, но есть у меня подозрение, что к этому приложили руку Тесса и Совет.