Текст книги "Тень на жатве (ЛП)"
Автор книги: Бринн Уивер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА 18
Я стою перед запотевшим зеркалом и провожу по нему ладонью. Да, знаю, останутся разводы. В этом и смысл. Назову это местью за то, что Ашен упаковал мое белье, но забыл про фен.
Душ, конечно, потрясающий – восемь тысяч чертовых струй, которые смывают с меня запах гибрида. Но он совершенно не оснащен для такой леди-вампирши, как я.
Во-первых, никакого кондиционера. Только шампунь.
Во-вторых, мыло для мужчин, пахнущее так, словно все лимоны мира выжали, смешали с древесным маслом, а потом спрессовали в этот кусок. Как после этого Ашен умудряется благоухать табаком и чернилами – загадка века.
И, наконец, отсутствие фена просто выводит меня из себя.
Как ни странно, меня успокаивает отсутствие следов присутствия другой женщины в ванной и вообще в его жилище. Если не считать постельного белья для секса, конечно. Но оно, к счастью, чистое. Я проверила, пока он принимал душ.
Заглядываю в свою сумку, набитую вещами, которые я практически не ношу. Вот, например, длинное черное платье в пол, купленное на Хэллоуин для нашей с Эдией импровизированной детективной вечеринки. Раскрыли дело минут за пятнадцать, потом напились текилы и смотрели «Чужого». Не представляю, зачем Ашен взял это платье с собой. Еще пара свитеров, которые давно пылятся в шкафу. Наверное, решил, что вампиры всегда мерзнут. Но спасибо ему за мою оранжевую толстовку оверсайз, которую я не надевала года два. Видимо, он просто закинул ее в сумку, не заметив, что под ней висит еще одно платье.
Оно белое. Короткое. Кружевное, милое и сексуальное. С легкой юбочкой, глубоким V-образным декольте и открытой спиной с тонкими перекрещивающимися бретельками. Идеально подходит для светлой души, собирающейся на званый ужин в Царстве Теней, особенно если учесть, что самый светлый оттенок, который я здесь видела, – угольно-серый.
План «Привлечение и Уничтожение» снова в действии.
Знаю, что вы думаете: «Лу, это не похоже на секретную миссию!» Да, я согласна. Но есть несколько вещей, которые вы забываете. Во-первых, мне смертельно скучно. Не здесь, в Царстве Теней, а в принципе, в жизни. До Ашена все было предсказуемо и уныло. И как ни странно, несмотря на всю жуть этого места, здесь, в его мире, мне даже весело. Это волнующе, это страшно. Я до сих пор хочу разрушить здесь все, и, наверное, именно это и привлекает. Может быть, еще и потому, что мне кажется, будто Ашен начинает видеть этот мир моими глазами.
К тому же, не забывайте, как я люблю рисковать. Надеть белое платье на ужин в Царстве Теней и напиться фангрией – это настоящий вызов. Но не волнуйтесь, для дополнительной защиты я наложила на себя заклинание, пока мылась. Эдия научила меня ему много лет назад. Оно лишает голоса на сутки, чтобы у меня не было соблазна сорваться и по пьяни начать исполнять «Богемскую рапсодию». Вы уже знаете, как я классно пою. Но обычно это заклинание – головная боль, потому что каждый раз, когда я его использую, то встречаю подонка, которого хочется прикончить. А не петь, когда хочется убивать, – это усложняет задачу...
Но я же не дура.
Я стащила обсидиановый клинок из пиджака Ашена. Вы этого не знали. Как и того, что яд «Крыло Ангела» прилипает ко всему намертво. И надолго. Так что беру влажную туалетную бумагу и осторожно, очень осторожно, протираю лезвие, перенося яд на мой нож и катану. Потом мою руки. Раз шесть.
Закалываю волосы в гладкий пучок – все равно не успеют высохнуть. Делаю макияж. Окей, может, немного перестаралась. Смоки. Стрелки. Накладные ресницы, почему бы и нет? Это все Ашен упаковал, так что с него и спрашивайте. К тому же, это создает интересный контраст с моим невинным платьем. Надеваю каблуки и пристегиваю нож к бедру, так, чтобы кончик виднелся из-под подола. Выглядит довольно горячо, если честно. Я властная сучка, и я сияю, как блеск для губ. Спасибо Doja Cat за эту песню, которая крутится у меня в голове, заряжая энергией. Выхожу из ванной, расправив плечи и высоко подняв голову.
Войдя в гостиную, вижу Ашена, сидящего на краю кровати, закинув ногу на ногу и читающего книгу. На мгновение я застываю, рассматривая его. Безупречный черный костюм, шелковый галстук, начищенные туфли. Нога покачивается, словно маятник часов. Прядь волос упала на лоб, взгляд обращен вниз. Пальцы нервно касаются губ. Он настолько увлечен чтением, что не замечает моего появления. Кажется, у него своя собственная гравитация в этой комнате. Темная звезда, небесная сила, прекрасная и смертоносная. Притягивает меня.
Делаю запись в своем блокноте.
«Пора расплачиваться, Жнец. С тебя много кувшинов».
Швыряю блокнот на кровать рядом с ним. Он вскидывает голову, удивленный, а потом смотрит на меня.
Секунда кажется слишком долгой – он как будто не узнает меня.
Что-то происходит в его голове, он откладывает книгу и встает.
– Лу… ты…
Многообещающее начало. Я стараюсь не улыбаться и вопросительно поднимаю брови. Жнец сглатывает.
– Ты выглядишь... Это я упаковал что ли?
Ухмыляясь, я подхожу к кровати и забираю свой блокнот. Специально поворачиваюсь спиной, чтобы он мог оценить открытый вырез.
«Это ты упаковал. Что, не нравится?»
Я показываю ему записку с невинной улыбкой, но с дьявольским блеском в глазах.
– Нет, нет...
«Значит, все-таки НЕ нравится».
– Нет, я хотел сказать, что да, очень нравится, – взгляд Ашена блуждает по моим обнаженным плечам, скользит по ключицам, задерживается на цепочке от Эдии. Его глаза опускаются ниже, следуя за глубоким вырезом платья. Мурашки бегут по коже, когда он смотрит на мои ноги, на край кинжала, пристегнутого к бедру. В его взгляде читается одновременно голод и страх.
«Уверен? По лицу не скажешь. Кажется, тебе совсем не нравится». Кружусь вокруг своей оси. Смотрю на туфли, потом снова на Ашена. «Я могу переодеться», – пишу я, но этого не будет.
– Нет, нет. Ты...
«Только скажи, что я похожа на гибрида, и я тебя прикончу».
– Ты очень красиво выглядишь, Лу.
Все озорство пропадает, и я смотрю на Ашена. Я знала, что он это скажет, рано или поздно, но дело в том, как он это произнес. Как он произнес мое имя. В его голосе появилась теплота и едва уловимая грусть, словно он смотрит на то, что уже потерял.
В животе все скручивает от нервов. Глубоко вздыхаю и снова пишу в блокноте.
«Спасибо, ты тоже неплохо выглядишь».
Ашен опускает взгляд на свой костюм и снова смотрит на меня, в уголке его губ появляется еле заметная улыбка.
– Спасибо.
«Обычно ты выглядишь как бомж. Приятно видеть тебя таким нарядным». Я протягиваю ему записку и подмигиваю, когда наши взгляды встречаются. В его зрачках вспыхивает искра, и он отворачивается, но я вижу, как расплывается улыбка на его губах.
– Пойдем, вампирша, – говорит он, поднимая сумку с кровати, перекидывает ее через плечо и предлагает мне руку. – Твоя фангрия ждет.
Я беру Ашена под руку, и мы выходим из комнаты, направляясь по коридору к лестнице. В просторном холле нас встречают несколько Жнецов. Пара тихо разговаривает, они кивают Ашену, когда мы проходим мимо, но их взгляды оценивающе изучают меня. Я чувствую тяжесть их внимания и думаю, не компрометирует ли Ашена появление со мной под руку. Почему-то мне не хочется ставить его в неловкое положение. Не знаю, почему.
Я начинаю отдергивать руку, не отрывая взгляда от той пары, и Ашен, нахмурившись, смотрит вниз. Заметив это, он перехватывает мою руку и возвращает ее на место.
– Все в порядке, – говорит он, не глядя больше на них. – Они просто не привыкли видеть здесь светлую душу. Такую, которая сияет, как ты.
Я вопросительно смотрю на него, но он не отвечает. Он лишь кладет свою руку поверх моей и смотрит на каждого встречного, словно бросая вызов любому. Никто ничего не говорит.
Мы идем по дороге, окутанные привычным, густым туманом, скрывающим от нас самые темные стороны этого мира. Сворачиваем на узкую улочку, и я чувствую, что по обеим сторонам стоят дома, но сквозь туман их не разглядеть. Только тропинки, железные ограды и высокие кусты. Все остальное растворяется в дымке.
Мы переходим еще одну дорогу и доходим до высоких железных ворот с надписью «Bit Akalum». Дом Еды. Впереди мерцают приглушенные огни, и сквозь туман доносится музыка. Я указываю на вывеску свободной рукой, с легкой усмешкой на губах.
– Все как написано, – говорит Ашен, и я слышу в его голосе едва заметную, но явную усмешку. – После сегодняшнего вечера, пожалуй, придется переименовать в «Дом Фангрии».
Я улыбаюсь ему. Он как будто прочитал мои мысли.
Мы идем по тропинке к большому зданию из черного камня с крытой верандой. Под навесом висят фонари, освещая нескольких Жнецов с напитками в руках. Музыка, как путеводный свет в тумане, манит нас, низкая и мрачная, минорные аккорды, насыщенные мелодии в низких октавах. Нет слов, только виолончель и фортепиано, но я могла бы сочинить что-то. Песню об этом месте. Песню о призраках, скрывающихся в темных углах, и о страхе в тумане. Мы поднимаемся по ступеням, но я не замечаю Жнецов, проходящих мимо, слишком поглощена завораживающей музыкой.
– Все хорошо, вампирша? – спрашивает Ашен, когда мы проходим мимо Жнецов на крыльце и направляемся к открытым дверям. Он смотрит на меня сверху вниз, нахмурившись.
Я киваю и слабо улыбаюсь, делаю круговое движение пальцем возле уха. Он опять почему-то хмурится.
Мы попадаем в длинный зал с круглыми столиками, накрытыми серебряными скатертями, и вазами с темными цветами. Пламя свечей играет на лицах Жнецов, сидящих за столами с напитками или тарелками с едой. Огромные люстры из черного хрусталя в стиле ампир, словно застывшие водопады, свисают с потолка. Барная стойка тянется вдоль левой стены к пустой танцплощадке и небольшой сцене, где играют виолончелист и пианист, закрыв глаза и полностью погрузившись в свою темную и причудливую мелодию.
– Туда, – говорит Ашен, кивая в сторону столика в глубине зала. Эмбер сидит к нам лицом, одетая в элегантный комбинезон цвета глубокого моря. Ее длинные волосы собраны в высокий хвост, который лежит на плече, словно толстая веревка. Рядом с ней сидит Коул, возможно, самый неформальный человек в этом месте: на нем футболка под пиджаком. Я была права, предположив, что буду здесь в самом светлом наряде. Все остальные одеты в серые или черные тона, в синий или даже в темно-алый. Мое белое платье – словно маяк в Царстве Теней.
– Прекрасно видеть тебя снова, Лу, и так скоро, – говорит Коул, поднимаясь навстречу. Ашен отодвигает для меня стул рядом с новым знакомым. Он хоть и считает его «невыносимым», но, видимо, более безопасным вариантом, чем свою сестру. Я согласна.
Я приветствую Коула кивком и, положив катану на подлокотник стула, перевожу взгляд на Эмбер. Мы тепло улыбаемся друг другу, словно старые подруги.
– Ты выглядишь восхитительно, Лу. Сегодня ты – настоящий луч света. Все Жнецы здесь, безусловно, заметили самую яркую душу, когда-либо появлявшуюся в их владениях, – говорит Эмбер, обводя взглядом зал за моей спиной. Ее улыбка невозмутима. Интересно, одна ли я знаю, насколько обманчивым может быть это спокойствие?
– Я скоро вернусь, – говорит Ашен, кладя руку на мое плечо. Я едва заметно киваю, не отводя взгляда от Эмбер. Либо Ашен не замечает хищного блеска в ее глазах, либо не считает, что здесь сможет что-то сделать. Может быть, он думает, что с катанами по бокам я смогу за себя постоять, и это правда. Я слышу, как его шаги удаляются в направлении бара.
– Как тебе в нашем Царстве Теней? Впечатления прежние? – спрашивает Коул, помешивая лед в стакане виски, словно в изысканной хрустальной клетке.
Эмбер улыбается шире, скрывая улыбку за бокалом вина.
– Лу не ответит, Коул. Она не может говорить.
– Не может? Почему? – спрашивает Коул, и в его голосе я слышу искреннее любопытство и беспокойство.
– Повреждены голосовые связки, как я поняла. Хотя, не знаю, как именно это произошло. Может быть, подралась с кем-то? Не с Бобби Сарно, случайно?
Я медленно качаю головой и улыбаюсь Эмбер, давая понять, что она ходит по краю пропасти. Бобби-Чертов-Сарно. Ага, еще чего. Я бы никогда не позволила этому мерзавцу прикоснуться своими грязными руками к моей шее. Но она уже и сама знает, что я не такая наивная.
– И я так думаю. До меня дошли слухи, будто кто-то сломал ему шею прямо на крыше его собственного клуба. Как дерзко и самонадеянно. Интересно, кому это могло понадобиться? – говорит Эмбер слащавым голосом. В ее глазах сверкают скрытые искры злобы. Я перевожу взгляд на Коула, и он оценивающе смотрит на меня, слегка наклонив голову вбок. Он отворачивается, чтобы изучить меню, когда слышатся приближающиеся шаги. Прямо передо мной появляется кувшин с напитком глубокого, насыщенного алого цвета, наполненный кубиками льда и дольками лимона и апельсина. Я вдыхаю аромат крови, цитрусовых и терпкого вина.
– Что за чудесный напиток, братец? – интересуется Эмбер, чуть наклонив свой бокал с вином в сторону моего кувшина.
– Четверть долга выплачена, – говорит Ашен, наливая мне бокал фангрии, а затем наполняя свой бокал вином из другой бутылки.
Подходит официант и принимает заказы. Он человек. Я чувствую, как его сердце бьется чаще. Он чувствует, что я не такая, как он, и бросает на меня робкий взгляд, когда я придвигаю к себе свой кровавый напиток и качаю головой в знак отказа от еды. У меня есть вопросы, которые я не могу задать: как человек оказался в этом месте? Добровольно ли он здесь? Что он знает о бессмертных? И... он пахнет очень аппетитно. Интересно, он из плохих?
Когда официант, нервно косясь в мою сторону, уходит, Эмбер бросает брату ехидную улыбку.
– Четверть долга выплачена? Ты что, будешь благодарить Лу за спасение жизни... этим... как это называется... сангрия?
– Фангрия. Только для вампиров, – отвечает Ашен, откидываясь на спинку стула с бокалом вина в руке. – И нет, конечно же, нет.
Брови Коула удивленно взлетают вверх, и его взгляд перескакивает с Ашена на меня.
– Ты спасла ему жизнь? Как? И... почему?
– Она же не может ответить, помнишь? – вмешивается Эмбер, бросая на него недовольный взгляд.
– Меня ранили во время столкновения с бывшей стаей Семена, – объясняет Ашен. – Клинок был отравлен ядом Крыло ангела.
– Я думал, Крыло ангела – это миф, – говорит Коул. Он смотрит на меня так, будто видит впервые.
На губах Эмбер появляется довольная улыбка. Ей явно нравится эта игра, и, похоже, только мы двое принимаем в ней участие.
– О, нет, это не миф. Просто его очень давно не использовали. Тех, кто его видел, почти не осталось. И еще меньше тех, кто знает противоядие.
– И что это за противоядие?
– Жертва, – перебивает Ашен. Он отпивает вина и ставит бокал на серебряную скатерть, немного надавливая на основание. Постукивает пальцем по ножке бокала, создавая тихий ритм, вторящий музыке. Стук-стук-стук.
– Нет, брат. Не только жертва, – говорит Эмбер. – Царство Света требует большего, чем простое жертвоприношение, чтобы нейтрализовать яд, сотворенный их могуществом.
Коул крутит лед в бокале, звон смешивается со стуком пальца Ашена.
– О чем ты?
– Она еще заклинание использовала, – отвечает Ашен, голос его полон скуки, хотя я знаю, что это не так. Меня бесит эта спешка, эта игра, которую Эмбер явно затеяла.
– Заклинание не было противоядием.
– Как она произнесла заклинание, если не говорит? – спрашивает Коул, прищурившись.
«Жестами, придурки», – показываю я, хотя это ложь. Эмбер смеется. Значит, кто-то здесь знает язык жестов.
– Вампиры – адаптивные существа, – говорит Эмбер, потом жестикулирует: «Верно, Леукосия?» – смотрит мне прямо в глаза, улыбаясь, и в ее взгляде вспыхивает озорной огонек. Она поворачивается к Коулу. – Нет, заклинание лишь ускорило действие противоядия, но оно предназначалось не только для моего брата.
Наши взгляды с Эмбер пересекаются. Я знаю, что она сейчас скажет. Я знала это с того момента, как поняла, что мне удалось спасти Ашена. Знала, что одной моей крови будет недостаточно. Поэтому я произнесла заклинание.
– Дело не только в жертве, не только в крови и заклинаниях. В риске. В готовности отдать то, что нельзя вернуть, – говорит Эмбер.
Ашен переводит взгляд с меня на сестру, нервничая.
– Рискнуть чем?
– Братец, ты не задавался вопросом, почему Лу сияет, как звезда, в нашем мрачном Царстве?
Стук пальца Ашена прекращается.
Тишина обволакивает комнату, давящая и густая. Улыбка Эмбер расцветает, как ядовитый цветок.
– Она рискнула своей душой ради тебя. И теперь она принадлежит Царству Света.
ГЛАВА 19
Уууууф... Нет уж, спасибо.
Никто даже не заикнулся, что за антидот от Крыла ангела придется отдать свою душу Царству Света. Моя безупречная вампирская память точно бы это запомнила, разве нет? Впрочем, это было очень давно. Я помню про жертву. Что-то о грандиозном риске, да, это я усвоила. Но вот эту крошечную деталь о моей душе я бы точно не пропустила. И я категорически не хочу, чтобы моя душа оказалась там.
Мне вполне комфортно в Мире Живых. Там есть чем питаться. Есть крофе. Конечно, есть оборотни, и не все ведьмы так восхитительны, как Эдия, но я давно уже освоилась. Если подумать, мне последнее время везет. И я не намерена никуда уходить, к тому же, все в Царстве Света звучит невыносимо скучно.
Никаких войн? Тоска.
Никаких мерзавцев, на которых можно охотиться? Тоска.
Никакой возможности безнаказанно творить всякую хрень? Скука смертная.
К тому же, большинство моих друзей не смогут пройти отбор. Эдия прекрасна, и я люблю ее больше всего, но она далеко не святая. Кассиан, вампир, которого я обратила в Риме? Или Сора? Это просто смешно. Единственный, кого пропустят – это Энди, и от мысли о том, чтобы вечно играть с ним в «Эрудит», мне хочется выколоть себе глаза вилкой. Даже в Царстве Теней веселее, как бы жутко тут ни было.
Блять, Энди. Я и думать о нем забыла с тех пор, как мы сюда прибыли. Бедный Энди и его спатифиллум. Я забыла, что у нас свидание в субботу. Чувствую себя последней сволочью. Особенно сейчас, потому что я очень, очень не хочу идти.
Бросаю взгляд на Ашена. Его зрачки превратились в два пылающих шара. Он смотрит на меня одновременно с изумлением и гневом. Чувствую, как от него исходит обжигающий жар. Осушаю свой бокал и немедленно наполняю его снова.
– Ты знала? – спрашивает он тихо и сдержанно.
Качаю головой, отрицая, и затем залпом допиваю свой полный бокал. Ашен выхватывает его у меня из рук, пристально и пытливо глядя на меня, пока наполняет его. Мне кажется, что он ищет во мне и правду и ложь. Снова качаю головой и беззвучно произношу «нет». Видимо, выражение нарастающей паники на моем лице убеждает его, что я действительно понятия не имела. Ашен возвращает мне наполненный бокал. Его пальцы мимолетно касаются моих. В этом жесте есть что-то важное, нарочитое. Ему удается скрыть свои чувства под стоической маской, но я вижу в глубине его глаз какую-то боль. Возможно, печаль. Возможно, беспокойство. Мне кажется, что за тем, что он позволяет увидеть миру, скрывается глубокий океан, в котором бушуют штормы и яростные течения.
– Что это значит, Лу принадлежит Царству Света? – спрашивает Коул, нарушая гнетущую тишину.
– Если она умрет в Мире Живых, ее душе будет предложено убежище, как любому человеку. Для бессмертных это большая редкость, – отвечает Ашен.
– Или они могут сами прийти и забрать. Кто знает. Они как-то подозрительно притихли в последние тысячу лет, – добавляет Эмбер, одаривая меня снисходительной улыбкой. Она просто купается в этом хаосе, который сама же и устроила. Моя рука машинально ложится на рукоять кинжала, спрятанного на бедре. Как же было бы приятно вонзить его в ее проклятое сердце.
– В смысле, они могут прийти сюда за ней?
– Нет. Она находится в нашем мире, поэтому мы можем делать с ней здесь все, что захотим.
– Мы не собираемся с ней ничего делать, Эмбер. Оставь ее в покое, – грубо отрезает Ашен. Его глаза, когда он смотрит поверх бокала на Эмбер, налиты злобой.
– Я и не говорила, что собираемся, дорогой братик. Я сказала, что можем. Не переживай, я не трону твою обожаемую вампиршу, – отвечает она с притворной нежностью, протягивая руку через стол и кладя ее поверх его руки.
– Конечно, не тронешь, – Ашен отдергивает руку, и Эмбер презрительно поджимает губы, так и хочется влепить ей за это пощечину.
– Что же такого особенного в этой Лу, братец? Ты просто не хочешь, чтобы ее использовали для создания очередного гибрида? Или же дело в том, что она спасла тебе жизнь? Или же есть что-то большее?
– Мои интересы тебя не касаются.
– Ты мой младший брат. Все, что ты делаешь, касается меня.
Эмбер испускает полный тоски вздох и крутит ножку своего винного бокала, вращая его основание по серебряной ткани скатерти.
– Прости меня, Ашен. Просто мне кажется это странным. После того, как ты переспал с большей частью Жниц, ты не мог найти никого, кто соответствовал бы твоим желаниям. А теперь ты вдруг появляешься с яркой душой под руку. Самой яркой душой, между прочим. Но полагаю, это вполне логично, что ты хочешь того, чего не можешь иметь: человек тьмы всегда ищет свет.
Ашен со всего размаха ударяет рукой по столу, и бокалы поднимаются. Из-под его руки начинает идти дым.
– Довольно, Эмбер, – говорит он громким и строгим голосом. Мы с Коулом обмениваемся изумленными взглядами.
– Тише, тише. Понимаю, соперничество между родными братьями и сестрами – дело серьезное, но не в моем заведении, – мурлычет предостерегающий голос. Из полумрака бара словно возникает женщина. Ее темная кожа светится в мерцающем свете, а по обнаженным плечам рассыпаются темные локоны. Золотые цепочки змеятся по ее шее и тонут в декольте. Обтягивающее черное шелковое платье мерцает, когда она приближается к нам, источая власть и уверенность.
– Прости, Имани. Мы не хотели беспокоить остальных, – говорит Ашен, когда она останавливается рядом и кладет руку ему на плечо.
– Не знаю, потревожили вы их или наоборот, развлекли, – с мягкой улыбкой отвечает Имани и поворачивается ко мне. – И кто эта прелестная незнакомка, которую ты привел, чтобы она затмила нас своим сиянием?
– Имани, познакомься, это Лу. Моя гостья в Царстве Теней. Лу, это Имани, хозяйка «Bit Akalum».
Имани протягивает руку и улыбается так, будто знает все мои секреты. Это должно пугать, но почему-то успокаивает.
– Очень приятно, Лу. Рада тебя видеть, несмотря на невоспитанность этих вредных детишек из Дома Урбигу.
– Еще раз прости, Имани, – говорит Эмбер, и в ее голосе чувствуется искреннее раскаяние. Меня это даже забавляет. Мне сложно сдержать усмешку, и Эмбер это прекрасно видит.
– Что ж, надеюсь, это больше не повторится, верно?
Эмбер кивает и бросает на меня взгляд, в котором смешаны извинение и гнев.
– Да, конечно.
– Отлично, – Имани поворачивается к Ашену, и в ее зрачках вспыхивают клубящиеся черные огни. – Ашен, почему бы тебе не повести свою гостью на танцпол? Сейчас будет петь Тесса, и это поможет создать более радостную атмосферу. Говорят, вампиры прекрасно танцуют, и мне бы хотелось на это посмотреть. Я позабочусь, чтобы к вашему возвращению ужин был готов.
У меня такое чувство, что это не предложение, а приказ. Я отпиваю побольше из бокала, чтобы скрыть ухмылку при мысли о том, как буду исполнять всякую чушь вроде спринклерного танца7. Интересно, эта Тесса согласится спеть «WAP»?
– Конечно, – говорит Ашен, отодвигая стул. Он протягивает мне руку. – Лу, составишь мне компанию в танце?
Я улыбаюсь так сладко и невинно, как только может вампир в Царстве Теней, и вкладываю свою руку в его. Избегаю взгляда Эмбер, но смотрю на Коула, когда поднимаюсь со своего места. Он наблюдает за нами с непроницаемым выражением лица, покручивая лед в хрустальном бокале.
– Наслаждайтесь вечером, – говорит Имани, когда мы проходим мимо, и мне снова кажется, что это приказ, который нужно выполнить. Я киваю ей в знак согласия и следую за Ашеном, который ведет нас мимо столиков с гостями, смотрящих на нас, как вороны, готовые украсть рыбу с лодки.
Мы оказываемся на просторной, отполированной до блеска черной площадке. Гирлянды над головой отражаются на его поверхности, словно звезды под ногами. Тесса уже здесь, а виолончелист настраивает инструмент. Рядом стоит старинный серебряный микрофон, ожидая исполнительницу. Я улыбаюсь ей, и она отвечает искренней улыбкой, словно певица певице.
– Все будут смотреть, так что если ты начнешь тверкать, я сам тебя прикончу, – говорит Ашен, когда я поворачиваюсь к нему. В его глазах сверкает сдерживаемое веселье, и я широко улыбаюсь. Мне так много хочется сказать, что слова почти искрятся в моих глазах, как фейерверки.
Звучит виолончель, а затем пианино. Рука Ашена скользит по моим ребрам и ложится на спину. Обнаженный участок кожи горит под его прикосновением. Я кладу свою руку на его плечо, а его ладонь сжимает вторую мою руку.
Песня знакомая. У меня перехватывает дыхание, я смотрю на Тессу. Она улыбается, но в ее улыбке есть что-то печальное. Это «Let It All Go». Понятия не имею, как это должно создать более радостную атмосферу, но я люблю эту песню, и хочу услышать, как Тесса поет ее. Я хочу быть здесь, именно сейчас. Тесса закрывает глаза, и ее голос сливается с музыкой. Звуки захватывают нас и уносят по сверкающему танцполу.
I've been sleepless at night
(Всю ночь я не могла заснуть)
Cause I don't know how I feel
(Потому что никак не разберусь в своих чувствах)
I've been waiting on you
(Я ждала тебя)
Just to say something real
(Просто чтобы сказать пару искренних слов).
– Я хотел бы тебя кое о чем спросить. О многом. Ответишь честно? Хотя бы пока играет музыка? – спрашивает Ашен, пока мы скользим по танцполу.
Я смотрю в его глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то за непробиваемым фасадом, скрывающим его прошлое. Киваю.
I don't know why, I don't know why
(Я не знаю, зачем, я не знаю , почему )
We need to break so hard
(Нам так нужно сжигать все мосты).
– Ты знала, что тебе придется пойти на огромный риск, чтобы обратить действие яда? – спрашивает он, когда к песне присоединяется голос пианиста.
But if we're strong enough to let it in
(Но если мы достаточно сильные, чтобы отдаться чувствам)
Я киваю. Мы движемся в танце, словно провели здесь целую вечность, танцуя вместе всю жизнь. Ни одной ошибки, ни малейшего сомнения. Это так легко, как дышать.
If I look back to the start now I know
(Если бы сейчас я вернуся в прошлое, туда, где все началось, я знаю),
I see everything true
(Теперь я бы увидел все в истинном цвете).
– Ты произнесла заклинание, чтобы защититься от меня?
Конечно, это не единственная причина. Я произнесла эти слова, потому что это был тот самый риск, на который я должна была пойти. Хотела бы я объяснить это, но не могу. Просто киваю.
Я смотрю на Ашена, но он отводит взгляд. Мимолетная тень омрачает его лицо, когда он опускает глаза в пол и хмурится.
Ашен отпускает мою руку, чтобы раскрутить меня. Когда он притягивает меня обратно, мы оказываемся еще ближе друг к другу, чем прежде. Моя грудь касается его груди, и я чувствую каждое его движение, каждый удар сердца. Его рука обвивает меня, и я ощущаю тепло его ладони на своей спине.
We started it wrong and I think you know
(С самого начала мы пошли по неверному пути, и я думаю, ты знаешь).
– Ты все еще меня боишься?
Кружась в танце, я на мгновение задумываюсь. Замечаю взгляды других Жнецов, наблюдающих за нами, кто из-за столиков, а кто – возле барной стойки. Я боюсь их и того, на что они способны, если бы узнали о моем прошлом. Но Ашен... он совсем другой, как бы я ни пыталась себя переубедить. Качаю головой, отводя взгляд, понимая, как наивно позволять страху отступать.
I don't know why we break so hard
(Я не знаю, зачем мы сжигаем мосты).
– Ты мне доверяешь? – спрашивает Ашен, и его дыхание обжигает мою шею. Мир вокруг исчезает, и остаемся только мы двое. Меня окутывает запах мяты и чернил. Прижимаюсь губами к ладони, покоящейся на плече Ашена, и закрываю глаза.
Let it all go, let it all go
(Давай оставим все, давай все забудем)
Let it all out now
(Давай освободимся от всего этого сейчас).
Я качаю головой. Это правда, но на сердце от нее больно. Сжимаю руку Ашена, желая, чтобы он почувствовал, как сильно я хочу ему доверять.
Who says truth is, beauty after all
(Кто сказал, что после всего этого правда окажется прекрасной?)
And who says love should break us when we fall
(И кто сказал, что любовь должна сломить нас, если приходит конец?)
Музыка окружает нас волшебным потоком. Блеск гирлянд отражается в отполированном полу, и мне кажется, будто я парю среди звезд. Ощущаю каждую ноту, которую поет Тесса. Касание смычка, удар клавиш. Рука Ашена легко касается моей кожи, его лицо так близко, а губы почти у моего уха. Прижимаюсь к нему сильнее, чувствуя, что здесь мое место, хотя каждое прикосновение кажется украденным.
We're strong enough to let it go
(У нас хватит сил все забыть).
Музыка стихает с каждым моим вздохом. Ашен крепче сжимает мою руку, поддерживает спину, когда наклоняет меня. Выпрямляется и смотрит мне в глаза.
– Попробуешь мне довериться?
Музыка стихает.
В ответ я дарю ему лишь слабую улыбку.
ГЛАВА 20
– Пора идти, вампирша, – Ашен выхватывает из моих рук бокал вина.
Мысленно протестую, хотя, наверное, оно и к лучшему, что он забирает алкоголь из моей досягаемости. Потому что я просто в хлам.
Когда мы вернулись к столу после танца, там нас ждал полный кувшин фангрии и целая бутылка ракомело, стоящие возле моего места. К горлышку бутылки была привязана открытка, написанная четким и изысканным почерком: «Все, что говорят о вампирах – истинная правда. Наслаждайтесь вечером. С наилучшими пожеланиями, Имани».
Я не пила ракомело уже лет сто.
И теперь вспомнила, почему.
После четырех кувшинов фангрии, целой бутылки ракомело и вина Ашена (бокал которого я только что осушила, пока он не успел отобрать), я совершенно никакая.
С удовольствием задержалась бы здесь подольше, тем более что Эмбер, к счастью, перестала дерзить. Коул тоже приятно удивил, рассказав несколько интересных историй из своей жизни до того, как его приняли в Царство Теней. Тему процесса принятия он искусно избегал, предпочитая анекдоты о своих приключениях. Я была права насчет того, что он похож на серфера. У него полно историй о том, как он ездил по пляжам в поисках крутых волн, что мне, бывшей любительнице пляжей, очень близко.
Но Ашен настаивает, что время позднее. Что-то бормочет про жуткое бла-бла-бла, про Царство Теней, какая разница вообще? Он забирает мой блокнот и ручку, надевает катану на плечо и прощается с Эмбер и Коулом за нас двоих. Затем он протягивает мне руку. Сердце болезненно сжимается, когда я кладу свою ладонь в его. Тепло разливается по телу, когда я встаю и ловлю его взгляд. Ашен смотрит на меня какое-то мгновение, которое кажется слишком долгим, прежде чем он поворачивается в направлении двери, увлекая меня за собой. Я пьяно отдаю честь нашим новым знакомым и хватаю с собой наполовину полную бутылку вина.
