Текст книги "Тень на жатве (ЛП)"

Автор книги: Бринн Уивер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Выходим из машины и входим в ворота ее сада, следуя по извилистой дорожке через заросли трав и экзотических цветов. Эдия ждет на крыльце, словно бастион, защищающий свой дом от внешнего мира. В ее руке сложенный листок, который она протягивает нам, когда мы поднимаемся на три ступеньки. Сообщение ясное: в ее дом мы не войдем.

– Это наиболее вероятный вариант, – говорит Эдия. Она протягивает листок мне, но ее взгляд медленно скользит по Жнецу, начиная с золотистых искр в его глазах, задерживаясь на татуировках, что выглядывают из-под воротника его рубашки, скользит вниз по телу и обратно. Она смотрит на меня так, словно говорит: «Ты влипла, вампирша».

– Благодарю, ведьма. Я запомню твою помощь, – произносит Жнец.

Эдия сверлит его взглядом, скрестив руки. Я знаю, что она предпочла бы остаться незамеченной. Ее взгляд переходит ко мне.

– Куда он тебя ведет?

«В его проход», – пишу я и показываю ей запись в блокноте.

Глаза Эдии, цвета оникса, расширяются.

– В Царство Теней? – спрашивает она, и в голосе сквозит неверие. Я качаю головой и указываю в записке на слово «проход». Эдия разочарованно выдыхает. – Да, его проход… ведущий в Царство Теней… Царство Теней Жнецов… черт побери, Лу.

Мы обмениваемся долгим взглядом, а затем с яростью смотрим на Жнеца, который стоит неподвижно. Эдия делает шаг с крыльца и смотрит на него с вызовом. Он не отступает, конечно. Он мог бы лишить ее жизни быстрее, чем она успеет моргнуть. Мое сердце переполняется благодарностью к моей бесстрашной подруге, которая, я знаю, внутри дрожит от страха, но никогда этого не покажет.

– Ей не место в твоем мире, Ашен, – заявляет Эдия.

Ашен не отводит глаз.

– Я знаю. У меня нет выбора, – его голос звучит как-то тихо.

– Там для нее опасно. Ты обязан ее защитить.

– Я знаю.

– Это, – говорит Эдия, выхватывая у меня из рук блокнот. Быстро пролистывает страницы и фыркает, наткнувшись на мой шедевр с надписью «МУДАК». Она подносит блокнот к его лицу и тычет пальцем. – Она не только это умеет, – потом тычет пальцем в его грудь, точно в место, где все еще заживает его рана. – Вот. То, что она сделала для тебя. Это – моя Лу.

Он бросает на меня мимолетный взгляд, прежде чем снова встретиться взглядом с Эдией.

– Я верну ее невредимой.

– В твоих же интересах, Ашен. Мне плевать, кто ты такой и сколько душ ты забрал. Ни один Дом в твоем царстве не сможет тебя спрятать. От меня тебе не скрыться.

Я вырываю блокнот и крепко обнимаю Эдию в коротком, но искреннем объятии, а затем жестами показываю, что люблю ее. Отвернувшись, чтобы не увидеть ее ответ, я направляюсь к машине, глядя под ноги на серую плитку. Иногда, когда остается всего один человек, готовый за тебя вступиться, это напоминает о том, как много ты потеряла.

В машине, ожидая Ашена, я разворачиваю записку от Эдии.

Аммон Хасан, Вакалат аль-Маква, Хан эль-Халили.

Внутри записки скотчем приклеен золотой кулон, шестиугольный амулет из лазурита⁵, сияющий сквозь целлофан. Я отрываю его от записки и провожу большим пальцем по чистому месту, где он был. Там проявляются скрытые чернила того же синего оттенка, что и сам камень.

«Он не единственный, кто может тебя найти. Прошепчи амулету Ninmen Eslal, и я приду».

Жнец садится в машину, и я складываю записку, пока чернила исчезают. Он наблюдает, как я надеваю ожерелье. Когда мои руки оказываются за спиной, он тянется через консоль и забирает записку с моих колен. Кожа на бедре покрывается мурашками, хотя он даже не коснулся меня. Этот простой жест кажется таким интимным. Я чувствую себя уязвимой, но не испуганной. Хотя, наверное, стоило бы.

– Хан эль-Халили. Каир, – говорит Ашен, читая записку. Его голос тихий и низкий. Он смотрит вдаль, избегая моего взгляда. Его челюсть напряжена.

Лишь на мгновение мне становится интересно, чувствует ли он то, чего не должен, или это только я так себя ощущаю.

ГЛАВА 11

Сумерки окутывают все вокруг, словно тяжелая завеса тумана, когда мы прибываем к «проходу» Ашена. Я беру катану с заднего сиденья, пока он достает наши сумки, и мы на мгновение замираем перед загородным домом Жнеца. В надвигающейся темноте его краснокирпичный фасад кажется огромным, и два фонаря освещают широкую серую лестницу, ведущую к двери из красного дерева. Дом окружен древними вязами и папоротниками, что растут в их тени.

«Я думала, будет много единорогов. Может, еще и придверный коврик с надписью „Живи, люби, смейся“», – пишу я и поднимаю записку к лицу Жнеца, не отрывая взгляда от дома.

– Я не удивлен, – произносит он, и я слышу в его голосе легкую усмешку.

Мы поднимаемся по ступенькам, и Ашен открывает дверь. Внутри загорается свет, но все равно царит полумрак и загадочная атмосфера. На стенах висят огромные картины, а на узких столах с причудливыми узорами стоят мраморные вазы. Все это великолепие тянется вдоль коридора с шахматной плиткой вглубь дома.

– Ты хочешь отправиться в Царство Теней сейчас или подождать до утра? – спрашивает он, когда мы подходим к концу коридора, который ведет в просторную гостиную с высокими потолками и окнами во всю стену. Серый свет тумана скрывает все, что находится за пределами газона.

«А можно вообще не идти?» – пишу я.

– Боюсь, что нет.

«Я так и думала, что ты это скажешь».

Даю ему прочитать записку, а затем прижимаю к груди блокнот и ручку, стоя перед окном и глядя на туман. Дышу на стекло и пишу задом наперед: «ПОМОГИТЕ! МЕНЯ ПОХИТИЛИ!», пока Жнец наблюдает за мной.

– Это обязательно?

Поворачиваюсь и одариваю его кивком и самой милой, самой невинной улыбкой. Мы смотрим друг на друга долгий миг, пока моя улыбка не угасает, и я отворачиваюсь.

«Лучше отправиться завтра. Мне нужно поесть перед отъездом. Сомневаюсь, что в твоем царстве позаботятся о моих вкусах», – пишу я, показывая ему.

– В холодильнике есть пакеты с кровью, – предлагает Ашен. Я наклоняю голову и прищуриваюсь. Он сильнее сжимает ремешок моей сумки. – Я закупился на днях, когда искал меч.

«Спасибо. Но это не совсем то».

– Знаю, – я слышу, как он делает вдох, и мне кажется, что он хочет что-то добавить, но вместо этого Ашен сжимает губы. Его взгляд скользит по моему лицу, а потом смотрит на широкую лестницу в углу. – Покажу тебе твою комнату.

Я следую за ним вверх по лестнице и по другому коридору, более узкому, чем первый, но с более высокими потолками. Ашен останавливается у двери, выкрашенной в черный цвет, открывает ее для меня, но сам не входит.

Комната оказывается более женственной, чем все, что я видела в этом доме до сих пор. Розово-золотые шторы обрамляют высокое окно, и к ним в тон подобрано покрывало, аккуратно застеленное на кровати. Легкие белые занавески свисают между стойками каркаса кровати, колыхаясь на ветерке из открытого окна.

На подоконнике стоит коллекция цветов: крестовидная орхидея с ярко-оранжевыми цветами, ветреная орхидея с соцветиями, похожими на белые звезды. Я подхожу к небольшому туалетному столику и замечаю тонкую пленку пыли на деревянной раме зеркала. На постельном белье все еще видны складки от того, что оно лежало в упаковке. Оно совершенно новое.

Я смотрю на Жнеца, который ждет в дверях. Он окидывает комнату взглядом и коротко кивает. Когда его взгляд снова встречается с моим, пламя в его глазах словно озаряет всю комнату.

– Я найду тебя на любом уголке Земли, вампирша, – произносит он и поворачивается в сторону неосвещенного коридора, не отводя от меня взгляда через плечо. – Говорю, если вздумаешь убежать.

Мне хочется написать что-нибудь колкое, вроде «да пошел ты, придурок», но почему-то не получается. Я просто смотрю, как он отворачивается и тихо закрывает за собой дверь.

Я остаюсь в своей комнате лишь для того, чтобы переодеться, а затем выхожу тем же путем, которым мы сюда попали. Ашена нигде не видно. Но я чувствую его запах. Это аромат незажженных сигар и бренди. Аромат шелка и чернил. Он тянется по коридору, вниз по лестнице и в темный коридор на другой стороне гостиной. Там горит свет. Я останавливаюсь у входа в коридор лишь на мгновение. Меня непреодолимо влечет узнать, где Ашен и что он делает. Я представляю себя стоящей в дверях, как наши взгляды встречаются, и мы молчим. Я представляю, как в его глазах кипит что-то иное, чем ярость. Сердце бешено колотится, поддаваясь искушению, но ноги словно приросли к полу. Я не иду по коридору.

Прохожу через гостиную, но вместо того, чтобы пойти к входной двери, сворачиваю в неосвещенную столовую и иду на кухню. Здесь все отделано гранитными столешницами, темно-зелеными шкафами и бытовой техникой из нержавеющей стали. Дорого. Со вкусом. С потолка, словно водопад, свисает старинная хрустальная люстра. Окно высотой во всю стену с арочным верхом. Почему-то мне кажется, что в этом доме всегда темно, несмотря на высокие окна и роскошное освещение.

Я вижу холодильник и улыбаюсь.

Мои клыки непроизвольно удлиняются в предвкушении, когда я открываю дверцу, и прохладный воздух нежно ласкает мою кожу. Впрочем, я здесь не ради крови, хотя прихвачу одну упаковку с собой.

Я здесь ради масла.

Достаю пачку и аккуратно разворачиваю край фольги, а затем вонзаю свои клыки в этот соленый, сливочный кусок, оставляя безошибочную вампирскую подпись.

Это тебе за то, что трогал мое белье, ублюдок! Я складываю фольгу обратно и кладу пачку в масленку.

Я потягиваю пакетик крови, пока иду в город. Знаю, что в фильмах показывают иначе, но контролировать жажду – не самое сложное в жизни вампира. Конечно, нужна практика, но через несколько десятилетий к этому привыкаешь… в большинстве случаев. Даже эмоциональные терзания от поедания людей не так уж и плохи. На удивление быстро переживаешь и это. И всегда можно делать осознанный выбор, как я. Мой рацион состоит исключительно из таких придурков, как Джесси Бейтс. Я делаю планете одолжение. Вношу свой вклад в создание лучшего мира.

Мне не потребовалось много времени, чтобы найти подходящую кандидатуру.

Вы знаете этих парней, которые ездят на «Хондах Цивиках» и ставят огромные глушители, чтобы они звучали как гребаные гоночные машины, но с двигателем от фена и кузовом от развалюхи? Типа Франкен-машина? Да, я выбрала одного из таких. Я делаю всем одолжение, так что не благодарите.

Когда я наконец возвращаюсь в загородное поместье Жнеца, на часах почти половина четвертого утра. Захожу через переднюю дверь и бесшумно скольжу по коридору, как самая смертоносная и незаметная вампирша. Бросаю взгляд на коридор, поднимаясь по лестнице, но там темно. Словно тень, крадусь по коридору, и замечаю приоткрытую дверь напротив моей. Свет выключен. Меня посещает безумная мысль: толкнуть дверь, посмотреть, что там. Узнать, там ли Жнец. Но я этого не делаю. Закрываю свою дверь, переодеваюсь в чистую одежду, не пахнущую кровью, и ложусь рядом со своей катаной. Закрывая глаза, я слышу щелчок закрывающейся двери напротив.

Не свет в глаза, не холодок из окна – нет, первое, что меня приветствует утром, – это запах кофе.

Я переодеваюсь, привожу себя в порядок. Даже немного крашусь. Совсем чуть-чуть. Ну ладно, делаю полноценный макияж, но естественный. Знаю, что вы подумали, но я не собираюсь никого очаровывать, так что отвалите. Если бы вы собирались в Царство Теней, вы бы сделали то же самое. К тому же, я не знаю, кто там будет. Нужно выглядеть прилично, а я уверена, что Жнец будет безупречен, как всегда, так что я просто пытаюсь соответствовать.

Когда я спускаюсь вниз, Ашен на кухне давит на поршень френч-пресса. Он стоит ко мне спиной, но я знаю, что он слышал, как я вошла. Я забираюсь на табурет и сажусь у кухонного острова, чтобы наблюдать.

Сегодня на нем рубашка цвета глубокой ночи, как в северных широтах, где солнце летом только касается горизонта. Краем глаза замечаю татуировку, выглядывающую из-под ворота, – крыло птицы, уходящее под ткань.

– Удачная охота? – спрашивает, бросив взгляд через плечо. Киваю. Чувствую запах чего-то теплого, сладкого.

Тосты.

С трудом сдерживаю улыбку.

– Это не совсем твой… крофе… надеюсь, сойдет, – говорит Ашен и ставит передо мной дымящуюся кружку, рядом – кувшинчик со сливками и другой – с кровью. Улыбаюсь в ответ, а он смотрит так, будто впервые видит. На его лице какое-то недоумение. А вдруг я бровь криво накрасила? А что, если начать каждый день делать какой-нибудь дурацкий макияж и смотреть на его реакцию? Монобровь или кривые румяна… Да я, наверное, до грима клоуна дойду, прежде чем дождусь от него замечание.

Похоже, Жнец почувствовал мою зловещую радость, потому что тут же отворачивается, как будто я замышляю его убийство. Хотя, может, так оно и есть.

И внезапно в голове рождается новая игра. «Привлечение и Уничтожение». Я подчиню его своей женской сущностью, завладею его разумом, а потом уничтожу. Возможно, уничтожу их всех. План, в котором есть что-то почти невозможное. Именно это я и обожаю.

Пока я об этом думаю, тосты вылетают из тостера.

С трудом сдерживаю себя, когда он отворачивается и идет к холодильнику. Занимаю руки делом – делаю себе кофе, а сама наблюдаю, как он ставит на стол хлеб и масленку и садится напротив.

– Сначала мы отправимся в Царство Теней и попытаемся собрать любую информацию. Оттуда можем пройти по проходу в Каир, – говорит Ашен, наливая себе чашку кофе. Я киваю, постукивая ручкой по блокноту.

Ашен берет масло и начинает разворачивать фольгу. Я уже пишу записку, но пристально наблюдаю за ним. Когда видит отпечатки моих зубов, его взгляд прожигает меня насквозь.

– Серьезно? – спрашивает он.

Поворачиваю к нему свой блокнот и пододвигаю по мрамору. Там написано:

«Ну что, Жнец, нормально облизала?»

Он смотрит, не моргая. Кажется, я его смутила. Улыбаюсь во весь рот. Жнец берет нож для масла и начинает его крутить на костяшках пальцев, и в какой-то момент мне кажется, что он сейчас кинет его мне в грудь. Он смотрит на меня так, как будто пытается разгадать сложный ребус. Но, кажется, до него дошло, что это не ребус, а настоящий лабиринт. И если он потеряет самоконтроль, то никогда не найдет выход.

Нож в его руке замирает, и он резко вонзает лезвие прямо в место отпечатка зубов.

В глазах Ашена сверкает что-то устрашающее.

– Если ты думаешь, что я побрезгую, то ты ошибаешься, – говорит он, отрезает кусок масла и кладет его на тост, ожидая, пока оно растает. Он смотрит на меня с блеском в глазах, и я не могу понять, что это – ярость или нечто гораздо более опасное.

Одариваю Жнеца самой милой улыбкой и показываю ему в ответ новую записку:

«В следующий раз, видимо, придется засунуть себе в штаны».

Теплый коричневый цвет его глаз словно мерцает в тусклом утреннем свете. Он кривит губы в ленивой полуулыбке. Наклоняется ко мне через стол, впиваясь взглядом. Его глаза задерживаются на моих губах на мгновение дольше, чем следует, и мое сердце сбивается с ритма.

– Так вот, что значит твое «сочилась».

Я чуть не смеюсь во весь голос, но боюсь издать хоть звук. В прошлый раз чуть не прокололась, представив его, жрущего пончики. Одариваю его самой обворожительной улыбкой. Восторг в моих глазах не скрыть, и я замечаю в его взгляде что-то, чего не ожидала. Что-то настоящее, не маску. Словно уголек правды под слоем дыма.

Желание.

И я, как никто другой, знаю, что желание – штука смертельно опасная.

Нельзя забывать. Ни рук сестры, толкающих меня со скалы в море. Ни серебряного клинка в ее сердце, адского пламени, играющего на солнце. Ни крови, что струилась с ее рук, когда она сжимала меч, увлекая его за собой в падении. Я не могу забыть Аглаопу. Забуду только, если умру сама. И никакое желание не отвлечет меня от яростной мести, если Жнецы узнают, кто я на самом деле.

Ашен ничем не отличается от остальных в этом царстве. Он наверняка уже строит планы моей гибели. Может, и не он нанесет удар, но это будет его победа. Если я не убью первой.

Пишу записку. Встречаюсь с ним взглядом. Наклоняюсь немного ближе, так, что между нами почти не остается места. Передаю ему свое послание, показывая клыки, улыбаясь.

«Будь осторожен, Жнец. Ты в опасности, если думаешь, что сможешь обуздать такую женщину, как я».

В глубине его карих глаз я вижу все оттенки золота и янтарного. Вижу, как уголек под дымом разгорается ярче. Жнец может сколько угодно прятать эту искру желания, но я все равно ее найду. Выслежу. Раздую в пламя. А потом, использую.

Использую, чтобы сжечь их всех к чертовой матери.

ГЛАВА 12

К потолку, словно щупальца из преисподней, тянутся клубы черного дыма, которые поднимаются из широкого плоского котла, установленного на возвышении в центре комнаты. В котле лежат камни, черные с мерцающими прожилками золота. Пламени не видно, но дым валит, как из жерла вулкана, упираясь в потолок. Он растекается среди кирпичных колонн и арок, поддерживающих фундамент дома.

Жнец хватает маленький факел из корзины у двери, зажигает его от лампы на стене. Кидает в котел. И тут же взрывается адское пламя.

– Пошли, – командует он и шагает к постаменту.

Я оглядываюсь в панике, словно где-то тут припрятана чертова потайная дверь в другой мир. Жнец уже на ступеньках.

Но выхода нет. Нет иного пути.

Котел – это и есть врата в Царство Теней.

Хватаю блокнот, черкаю послание, комкаю его и швыряю в Жнеца.

Промахиваюсь.

Записка скатывается по внутренней стенке котла и превращается в горстку пепла.

Жнец оборачивается, и слова уже не нужны. Он все понимает по выражению моего лица, на котором читается:

Пошел к черту. Я не собираюсь прыгать в этот адский котел!

– Это и есть проход, – заявляет он, тыча пальцем в котел, как будто это нормальная просьба – постоять в пламени. – Давай, вампирша.

Я мотаю головой. Делаю шаг назад.

– Ты не сгоришь, – уверяет Жнец.

Ага, конечно, ему легко говорить, он – демон, и зовут его, блять, Ашен⁶. Сжимаю зубы и прожигаю его взглядом. Чтобы он лучше понял, вырываю еще лист бумаги, комкаю и бросаю в огонь. Листок вспыхивает. Ашен смотрит на это, потом на меня.

– Окей… Я понимаю, тебе страшно, но ты бессмертная. Ты не сгоришь.

Качаю головой и делаю еще один шаг назад.

Он ничего не понимает. Совсем.

В ужасе смотрю на пламя. Сердце колотится, как бешеное. Во рту привкус крови, кофе и страха. Закрываю глаза.

Я все еще чувствую веревку, стягивающую мое тело на костре, помню впивающиеся в кожу запястий грубые узлы. Помню, как пламя лизнуло мои ноги, как жгло кожу сквозь толстую кожу сапог. Как моя одежда и плоть превращались в пепел, который ветер уносил прочь. Помню ухмылку Бобби Сарно, стоящего в тени. Помню голоса жителей деревни. Заклинания против дьявола. Заклинания против меня. Запах горящей шерсти и человечины. И свой собственный крик.

Да он ничего не понимает. Он не понимает, через что мне пришлось пройти ради этого второго шанса на жизнь.

«Это единственный способ заставить их поверить», – говорила Эдия, когда триста лет назад мы разрабатывали наш план. Она меня обвинит. Люди признают меня виновной в колдовстве. Я сгорю на костре как ведьма, а не как вампир. «Если мы все сделаем правильно, Жнецы поверят, что последняя из первородных сирен погибла. И долгое время, пока ты будешь исцеляться, ты сама в это поверишь».

И мы сделали это. Я горела. Я горела, пока не начала умолять о смерти. Когда пришло время, Эдия заменила мое тело на пепелище телом другой вампирши, которую она убила серебром и сожгла. А потом вернула меня из ада. Даже с моей вампирской регенерацией и помощью ведьмы, это потребовало неимоверных усилий. Я заплатила чертовски высокую цену за этот второй шанс. Месяцами, днем и ночью, я страдала.

Как и многие другие, это воспоминание – одно из тех, которые я предпочла бы забыть.

Когда я снова смотрю на пламя, Ашен уже стоит там, между мной и этим проклятым котлом. Я избегаю его взгляда, но чувствую, как он прожигает меня насквозь.

– Это единственный путь, – говорит он. Его голос тих и спокоен. – Это проход.

По щеке предает слеза. Здорово, и где теперь вся эта бравада о захвате Царства Жнецов? Я готова разреветься только от мысли о том, чтобы туда пойти. Я мотаю головой и сверлю взглядом колонну за Ашеном, пытаясь взять себя в руки. Я могла бы взорвать эту колонну. Обрушить потолок. Разнести этот чертов дом, похоронить эту безумную идею с Царством Теней.

Но я знаю, что должна пойти туда. Должна уничтожить этого Альфу, Жнецов, и положить конец всему этому хаосу, чтобы вернуться к своей спокойной жизни. Просто не хочу снова гореть.

Я собираюсь снять колпачок с ручки, чтобы написать записку, но Ашен выхватывает ее и прячет во внутренний карман пиджака. Он берет меня за руку, и я встречаюсь с ним взглядом. Я одариваю его своим самым яростным вампирским взглядом. В его зрачках вспыхивает пламя, но я не вижу в нем гнева.

Клубы черного дыма окутывают нас, словно саван. Пахнет табаком и чернилами. Ашен берет мою вторую руку, и мой взгляд мечется вокруг, но я вижу только его и этот зловещий дым.

– Просто смотри на меня, Лу, – говорит он и отступает. Я не отвожу взгляд, он делает шаг назад и тянет меня за руки. Ждет, пока я тоже шагну.

Я знаю, в глазах у меня паника. Ничего не могу с собой поделать. Наверное, он уже сто раз видел такой страх. Но сейчас он смотрит на меня, будто впервые видит что-то подобное. Мы медленно двигаемся по комнате.

– Не отводи взгляд, – говорит Ашен. Он шаг назад, я шаг вперед. Еще один. Еще. Он поднимается на возвышение.

Мои руки трясутся. Слезы текут ручьем. Я закрываю глаза и опускаю голову, закусывая губы. Меня охватывает одновременно леденящий ужас и абсурдность происходящего. Я должна взять себя в руки, но это выше моих сил. Этот призрачный огонь обращает в пепел все мои мысли и доводы рассудка.

Теплая ладонь прикасается к моему лицу. Нежная ласка скользит по коже, сначала по одной щеке, потом по другой. Когда Ашен снова сжимает мою руку своей, она влажная от моих слез.

– Я не позволю никому причинить тебе вред, Лу, – в его голосе – обещание. Он звучит как воин, готовый сжечь мир, чтобы сдержать слово.

Делаю шаг на возвышение, и меня начинает трясти. Сейчас вырвет прямо на его ботинки. Катана за спиной давит все сильнее. Кажется, она что-то шепчет мне, и я закрываю уши руками. В голове – обвинения, молитвы, все смешалось. Хочется упасть на колени. Исчезнуть, провалиться под землю, чтобы не видеть этого места и забыть все, что с ним связано.

Ашен сжимает мои локти и тянет за собой на платформу возвышения.

– Почти пришли, – шепчет он так близко, что я чувствую тепло его дыхания на шее. Открываю глаза, когда он отстраняется, чтобы встретиться взглядом. В его глазах – испепеляющая ярость, способная стереть с лица земли любое царство. Почему-то я чувствую, что только меня она не тронет.

– Любишь плавать? – внезапно спрашивает Ашен.

Я почти смеюсь, но сдерживаюсь и просто киваю.

– Это как плавание, – говорит Ашен, ступая в котел. Меня охватывает паника. Он поддерживает меня, приобнимая за спину. – Просто ныряешь в глубину, – объясняет он, принимая на себя мой вес. – Задерживаешь дыхание. Ощущаешь давление в голове. А потом открываешь глаза – и ты в другом мире.

Ашен поднимает меня в котел. Здесь другой дым, густой, с запахом серы и кедра. Вижу языки пламени у своих ног и издаю хриплый звук, пытаясь отбиться от них. Другая его рука обхватывает меня, прижимая к груди. Впервые за очень долгое время я плачу. Плачу в объятиях самого Жнеца.

– Закрой глаза, Лу. Мы почти там.

Закрываю глаза, прижимаюсь к его груди, пока не перестаю чувствовать воздух. Давление, о котором он говорил, заполняет голову, когда пламя обвивается вокруг рук. Но он был прав, оно не жжет. Словно шелк, играющий на ветру, ласкает кожу.

Слышу нарастающий гул, рев, когда пламя поглощает нас и поднимается над головой. А потом – свист. Огонь опадает к ногам, словно занавес во время фокуса. Но Ашен не отпускает. Он вытаскивает нас из котла, подальше от пламени, пляшущего у ног. И лишь отойдя на несколько шагов, отпускает меня, кладя руки на мои щеки. Я открываю глаза, мы все еще в дыму.

В глазах Ашена горит неистовый огонь, взгляд мечет между моими. Он словно видит то, чего не хотел видеть. Понимает, что мой страх не просто так. Что жизнь жестока и беспощадна. Его взгляд задерживается на моих губах, челюсть напрягается.

– Те, кто это сделал с тобой… Ты их убила?

Я киваю.

– Хорошо.

Мы замираем в тишине, кажется, на вечность. Замечаю, что мои руки обхватили запястья Ашена. Его ладони горячие. Он проводит большими пальцами под моими глазами, стирая слезы. Зря красилась. И почему-то я не злорадствую, что запачкала его рубашку.

– Не ходи здесь никуда без меня. Эдия была права, когда сказала, что ты не создана для этого мира. Это опасное место, – говорит он, изучая мое лицо. – Ты здесь – словно яркий огонек. Ты сияешь, и все это заметят.

Смотрю в глаза Ашена и чувствую себя обнаженной. Вижу в них страх, глубоко запрятанный. Не знаю, чего он боится, но понимаю, что мне не положено это видеть.

Я киваю и слабо улыбаюсь.

Ашен делает глубокий вдох. Его взгляд слишком долго задерживается на моих губах, а затем он отнимает руки от моего лица. Мои руки падают обратно к телу. Он отступает на шаг, и дым вокруг нас рассеивается.

– Добро пожаловать в Царство Теней.

ГЛАВА 13

Как будто настоящий мир существует, но за тонкой пеленой теней. Ты чувствуешь его. Ощущаешь его присутствие. И каждый миг, проведенный в Царстве Теней, заставляет задуматься, какой из миров реален на самом деле. Начинаешь гадать, а не здесь ли твое истинное место.

Это пиздец как странно.

Еще одна странность: чувства. У меня так много... чувств.

Паника отступает, но оставляет после себя след в голове. Мысли будто запачканы ею, затуманены. И, кстати, о запачканном... мое лицо. Наверняка все в разводах от косметики. Но сейчас не время доставать зеркальце и подправлять макияж, понимаете? И еще кое-что испачкалось – рубашка Ашена. Уверена, что оставила на ней отпечатки туши, соплей и горьких слез, выплаканных в его объятиях.

Как неловко то. Я же собиралась прийти сюда крутой и уверенной, чтобы «сжечь всех ублюдков», но учитывая любовь Жнецов к огню, это была явно плохая идея. Что мне остается? Утопить их в своих слезах? Боже, это так стыдно.

Кстати о Жнецах... и чувствах...

...

......

Что, блять, со мной происходит?

Я поднимаю взгляд на Ашена, который смотрит прямо перед собой на величественный зал. Я вообще не понимаю, что я чувствую к этому человеку, который провел меня через дым и огонь. Вспоминаю его руку на моей спине. И его голос в голове: «Просто ныряешь в глубину».

Желание взять его за руку почти невыносимо. Но я вместо этого тыкаю в его пиджак туда, где мой блокнот и ручка. Он смотрит на меня и достает их.

«Спасибо за то, что ты сделал», – пишу я и показываю ему.

Ашен кивает. Огонь в его глазах погас, но челюсть все еще напряжена.

Я снова протягиваю ему блокнот.

«Мне жаль, что я покусала твое масло».

– А вот это не правда, – говорит он. В его глазах вспыхивает озорной огонек.

Я чувствую, как на моем лице расцветает улыбка, но пытаюсь скрыть ее, быстро нацарапав другую записку.

«Ты прав. Это было восхитительно. У тебя смешное лицо было. И я серьезно».

– Ах да? Насчет чего именно? Насчет того, чтобы в следующий раз засунуть его себе в штаны?

«Именно».

Ашен едва заметно улыбается, и наши взгляды сливаются воедино. Это похоже на ключ, подобранный к замку, который давно не открывали.

– Я знаю. Ни капли в этом не сомневаюсь, – произносит он.

Я отвожу взгляд от его лица, осматривая роскошное пространство вокруг нас. Гладкие, отполированные каменные колонны цвета темной бронзы с прожилками сверкающих минералов устремляются ввысь, обрамляя длинную и пустую залу. Здесь нет украшений, картин или ваз. Лишь мерцание цвета в камне, и мне кажется, я могла бы смотреть на эти колонны вечно и каждый день находить что-то новое.

Ашен все еще смотрит на меня сверху вниз, когда с дальнего конца комнаты раздается эхо шагов. Мы поворачиваемся к женщине, чьи каблуки звонко стучат по гладкому камню. От ее неземной красоты перехватывает дыхание. Ни один смертный не поверил бы, что она принадлежит к их миру. На ней облегающее черное платье, заканчивающееся чуть ниже колен, с глубоким вырезом, открывающим геометрический лик шакала, как у Ашена. Татуировки в виде черных сот и птиц тянутся вверх к шее, исчезая под длинными рукавами платья. Ее темные волосы аккуратно заплетены в косу, перекинутую через плечо, а в глазах видна радость, когда она смотрит на Ашена.

Меня вдруг накрывает волной чего-то обжигающего, словно под моей кожей разгорелся пожар. Я не знаю, что это, но мне это категорически не нравится. Ашен делает шаг вперед, словно выстраивая между нами невидимую преграду, и его жест красноречивее слов. Женщина понимает все без лишних объяснений, потому что ее взгляд тут же встречается с моим.

– Брат. Добро пожаловать домой, – говорит она, кладя руки на его плечи и целуя в обе щеки. Затем она поворачивается ко мне и одаривает улыбкой. – Ты привел с собой душу?

– Да. Эмбер, позволь представить тебе Лу. Она помогает мне… в деле с гибридами. Лу, это Эмбер, моя сестра.

Жар, что пылал во мне, стихает, и я понимаю: это была ревность. Хочется закатить глаза. Вспоминаю, как Эдия в своем коттедже оглядела Ашена с головы до ног. Ну, вампирша, ты попала.

– Очень приятно, – говорит Эмбер с дружелюбной улыбкой, протягивая руку. Едва коснувшись ее руки, замечаю, как ее взгляд, озорной и острый, встречается с братом, а затем снова обращается ко мне. – Ты вампир?

Я киваю в знак согласия.

Эмбер заливается смехом, в котором слышится музыка и искренняя радость. Она касается руки брата, и я ощущаю теплоту в ее жесте. – Ты всегда умеешь удивить, брат. Иногда мне кажется, что ты сам находишь поводы для удивления.

Я бросаю на Ашена вопросительный взгляд, но его лицо непроницаемо. Эмбер берет его под руку, и мы начинаем идти по огромному залу.

– Как охота, брат? – спрашивает Эмбер, все так же держа Ашена за руку с грацией, которая кажется мне несправедливой. Я чувствую себя неловко, не зная, куда деть руки. В одной – блокнот и ручка, а другой я держусь за ремень ножен моей катаны.

– Медленно, – признается он. – Возникли осложнения.

– Не стоит так говорить о Лу, – шутливо замечает Эмбер, наклоняясь вперед и подмигивая мне. Я улыбаюсь в ответ, чувствуя, как проникаюсь симпатией к этой Жнице.

– Дело не в вампире, – говорит он, и от его слов у меня что-то болезненно сжимается внутри. – Мы сражались со стаей, и они смогли ранить меня ядом Ангельского крыла. Лу спасла меня, и теперь нас связывает заклинание, которое она применила.

Эмбер замирает, и мы останавливаемся вместе с ней. Она смотрит на меня, и я вижу в ее взгляде беспокойство и боль. Она внимательно изучает мое лицо, а затем сглатывает.