Текст книги "Тень на жатве (ЛП)"
Автор книги: Бринн Уивер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– Вот он! – восклицает Эмбер, и на ее лице появляется радостная улыбка. – Я так хотела услышать этот звук. Он действительно прекрасен. Намного красивее, чем голоса твоих потомков. Не пойми меня неправильно, они прекрасно поют, но ты... ты особенная. Последняя в своем роде. Но так не должно быть. Я могу вернуть Аглаопу.
– Чего ты хочешь? – спрашиваю я снова. Моя рука дрожит от гнева, который бурлит во мне, как лава. Прижимаю кинжал к боку, пытаясь скрыть дрожь в руке.
– Я хочу, чтобы ты выяснила, как они создали гибрида. И рассказала мне.
На самом деле, это звучит не так уж сложно.
– Принеси мне все, что потребуется, чтобы создать еще одного.
Ладно, это звучит немного сложнее, но я могу постараться.
– Мы создадим гибрида, чтобы захватить Царство Света.
Ну это уже какой-то бред.
– Ты доставишь туда гибрида и свергнешь врагов. Ангелов.
Черт, эта сука сошла с ума.
– Знаю, ты думаешь, что это невозможно. Но нет, Лу. Я поняла это, как только ты появилась в нашем Царстве Теней. Я сразу поняла, что ты не просто светлая душа. Тебе открыт доступ в Царство Света, – Эмбер убирает тонкие пряди волос с плеча Молпе. – Ангелы ополчились против нас. Вот почему появилось «Крыло Ангела». Вот почему они работают с оборотнями над созданием гибридов, чтобы изменить баланс сил в Мире Живых. Они хотят уничтожить Жнецов. Чтобы взять под контроль бессмертных. Но мы с тобой можем отобрать эту силу прямо у них из-под носа. И ты отомстишь.
– Не получится, – говорю я, стоя на пороге, пока она толкает Молпе вперед.
– Получится. Тебе нужно лишь согласиться. Но у тебя нет другого выбора.
Медленная, ядовитая улыбка расползается по лицу Эмбер. Мои клыки удлиняются. Мы смотрим друг на друга, когда из дальнего конца коридора слышатся шаги. Никто из нас не двигается. Обе знаем, кто идет.
– Что ты здесь делаешь, Эмбер? – спокойно и ровно спрашивает Ашен. Я бросаю на него взгляд – и наши глаза встречаются, не отпуская друг друга. Затем снова смотрю на Эмбер. Она улыбается, будто мы с ней лучшие подруги.
– Зашла в гости, братик. Думала, Лу узнает эту душу вампира, что бродила возле Bit Akalum. Похоже, ошиблась.
Ашен останавливается рядом со мной, бросает взгляд на Молпе, а потом переводит глаза на сестру.
– Прелестно. Уверен, Лу была счастлива от таких неожиданных гостей. Теперь уходи.
Эмбер смотрит то на Ашена, то на меня, и ее улыбка становится шире.
– Ты прав, братик. Уже поздно. Завтра увидимся, перед твоим отъездом.
Она разворачивается и тянет за собой цепь. Молпе оказывается прямо передо мной. Ее взгляд говорит больше, чем слова – как будто она хочет что-то сказать, но не может. Она не сводит с меня глаз до последнего момента, пока ее не разворачивают силой. У меня горло перехватывает, дышать тяжело. Слезы подступают к глазам.
Когда Молпе поворачивается спиной, я метаю кинжал.
Лезвие вонзается ей под лопатку. Молпе падает на колени. Серебряный кайкен все еще пропитан Крылом Ангела. Через мгновение она безжизненно падает на каменный пол.
И только тогда я замечаю, как Ашен держит меня за руку. Он мог помешать. Но позволил мне бросить.
Эмбер смотрит вниз, на душу, которая умерла окончательно. Потом наклоняется, вытаскивает кинжал и бросает его в сторону двери – он с грохотом катится по полу. Она снова поднимает на меня взгляд и улыбается.
– Я знала, что ты не подведешь, – говорит Эмбер и, натянув цепь, уволакивает тело моей сестры прочь по коридору.
Я прикрываю рот дрожащей рукой. Ашен обходит меня, поднимает кинжал, втягивает меня обратно в комнату и закрывает дверь, повернув ключ в замке.
– Что происходит, Лу? Что случилось? – спрашивает он, внимательно вглядываясь в мое лицо, бросая кинжал и толстую книгу на кресло.
Я качаю головой, изо всех сил стараясь сдержать слезы, которые все равно текут, как бы я ни боролась. Ашен стоит передо мной, берет меня за плечи, смотрит в глаза.
– Что это была за душа? Чего от тебя хочет Эмбер?
Я не могу даже пошевелить головой. Только вгрызаюсь в щеку изнутри – и чувствую вкус крови на языке.
Ашен отпускает меня, разворачивается и идет к кровати. Берет ручку и блокнот. Возвращается, сует их мне в руки.
– Объясни мне, что, черт возьми, здесь происходит, – произносит он. В его голосе раздражение, которое он едва сдерживает. И злость тоже. Я не уверена, злится ли он на Эмбер… или на меня. Или на обоих. – Говори, Лу.
Я вырываю ручку и блокнот и со всей силы бросаю их через комнату.
Я больше не могу. Это место. Эти Жнецы. Вся эта жизнь. Бесконечные требования. Путаница чувств. Я не справляюсь.
Все триста лет я только и делала, что пыталась ничего не чувствовать. Пряталась в чужой судьбе, в чужом существовании. Скрытая. Одинокая. А теперь я в Царстве Теней – и как будто вырвалась в свет. Только этот свет ослепляет. И спрятаться больше негде.
Ашен отворачивается, смотрит на ручку и дневник, брошенные на пол. Я чувствую себя полностью оголенной, будто вывернутой наизнанку. Он уходит вглубь комнаты, а я знаю – пути назад не существует. И я не хочу назад.
Если Ашен решит убить меня – пусть это будет за слова. За то, что важно. За то, что останется с ним навсегда.
– Ашен.
Его тело замирает, напряженное, как сталь.
Все замирает. Он не двигается. Я даже не моргаю. Все, что есть между нами – дыхание.
Секунды тянутся, но нет ни удара в грудь, ни вспышки огня. Между нами – только пустота и все, что я так долго держала в себе.
– Я влюбляюсь в тебя, Ашен.
Он поворачивает голову. Его взгляд упирается в пол, словно он растворился в иной реальности. Птица, вытатуированная на его шее, будто готовится взлететь. Когда он, наконец, поднимает глаза, отрываясь от мыслей, его взгляд встречается с моим. Его лицо невозможно прочесть.
Я не двигаюсь. Принимаю все, что должно случиться. Все, что привело меня сюда – каждый миг своей жизни – я принимаю с благодарностью. Я не закрою глаза.
Ашен идет ко мне. Я не знаю, чем это закончится – поцелуем или холодом стали, – но он резко подхватывает меня на руки. Я обвиваю его спину ногами, руками цепляюсь за плечи. И все, что копилось внутри, выходит наружу.
– Ты правда думала, что я не знал, кто ты? – шепчет он у моего уха, его дыхание обжигает кожу. Одна его рука лежит на моей шее, другая скользит по голой коже на бедре.
Я киваю. Но чем больше думаю, тем отчетливее понимаю – он знал давно. Возможно, с самого начала.
– Я только и ждал, чтобы ты сказала хоть слово, Леукосия.
Я крепче цепляюсь за его плечи, когда он разворачивает нас к постели.
Он прижимает губы к моей шее. Поцелуй жадный, наполненный желанием. Он опускает меня на кровать, а я тяну его за собой, не давая уйти.
Его горячие ладони ласкают мою прохладную кожу, медленно поднимаясь по ногам.
– Ты правда этого хочешь? – спрашивает он, замирая, отодвинувшись, глядя мне в глаза.
Я киваю:
– Да. Очень.
Слезы еще не высохли на моих щеках. Ашен осторожно поднимает ладонь и вытирает их. Его прикосновение – благоговейное, почти священное. Он смотрит, как его пальцы скользят по моей коже, как будто хочет запомнить каждую черту.
– Если захочешь, чтобы я остановился – скажи, – его голос словно густой, теплый мед. Он пронзает меня до глубины.
Я киваю вновь:
– Обещаю.
Он встречает мой взгляд, словно каждое произнесенное мною слово является для него бесценным даром. Его губы приближаются к моим, и даже в это мгновение он не отводит глаз. Я расстегиваю его рубашку и провожу пальцами по знакомым татуировкам, тем, что видела, когда лечила его рану: лик шакала, тексты и геометрические узоры, плавно повторяющие контуры его тела. Его тепло проникает в мои пальцы, зажигая их. Я хочу чувствовать каждую черту его тела, пока не запомню его прикосновением, как слепой по памяти пальцев.
Он отходит на шаг, снимает рубашку. Его глаза горят, будто внутри пламя. Он осторожно развязывает ленту моего платья у шеи. Тонкие золотые бусины и ткань медленно скользят вниз, обнажая мою грудь. В его глазах – тихая, глубокая жажда.
– Libbu isriq, ekimmu, – шепчет он мне в кожу. «Ты украла мое сердце, вампирша».
Эти слова словно наполняют меня светом звезд, вся темнота и одиночество рассыпаются в сиянии редкой красоты. Слеза предательски скатывается по щеке, и хотя я надеюсь, что он не заметит, он целует ее след.
Я провожу пальцами по его темным волосам, когда он целует мою грудь. Его губы нежно обхватывают сосок, ласкают языком, затем переходят на другую сторону. Каждый поцелуй наполнен смыслом и для меня, и для него.
Вторая рука Ашена скользит под платье, поднимаясь по бедру, касаясь нежной кожи. Его пальцы обводят изгиб бедра, и сердце мое дрожит. Он осторожно сдвигает кружево моих трусиков вниз, опуская их по ногам, пока они не падают на пол.
Он расстегивает свои брюки одной рукой, другой гладит мое бедро. Мое сердце бьется в ритме волн, захваченных штормом. Я смотрю, как он снимает одежду, и его возбужденный член открывается моему взгляду.
– Мне кажется, это не поместится, – говорю я, улыбаясь, мой голос полон желания.
Ашен улыбается, опирается на руки у моей талии.
– Поместится.
– Ты уверен? Оно очень большое.
– Уверен, вампирша, – шепчет он.
Наши взгляды встречаются, и я запоминаю каждую черту его лица – оттенки глаз, изгиб челюсти. В груди разгорается огонь, щеки пылают. Желание растет, страхи и сомнения тают под его внимательным, благоговейным взглядом. Я словно древний памятник Саккары, переживший время и бури, сохранивший суть.
Глаза Ашена пылают страстью. Он убирает пряди с лица, прижимается ко мне, и мы замираем, глядя друг другу в глаза. Его грудь тяжело вздымается.
– Я хочу этого, – шепчу я. – Я хочу тебя, Ашен.
Пламя в его глазах разгорается ярче. Он не отводит взгляда, медленно входя в меня, и мое тело, будто созданное для него, поддается навстречу. Когда он входит полностью, то наклоняется, и мы дышим как единое целое, воздух между нами горячий, как пар. Он выходит осторожно и снова входит, глубже. Я стону, и закрываю глаза, и в этот миг он целует мои ресницы, обрамляя лицо руками – так бережно и так нежно.
– Каждое слово, – шепчет Ашен у моего уха, проводя большим пальцем по моим губам. – Каждый твой звук… Я столько раз представлял твой голос, когда читал твои записи.
– И… он такой, каким ты его представлял?
Он чуть отступает, смотрит мне в глаза, а я кладу ладони ему на лицо. Он почти выходит – и резко входит в меня снова. Я стону, чувствуя, как все внутри пульсирует.
Ашен улыбается, пальцами обводя контур моих губ, и повторяет движение. Я отвечаю низким, нетерпеливым стоном.
– Нет, – шепчет он. – Он в тысячу раз лучше.
Он накрывает мои губы поцелуем. Наши тела находят общий ритм – плавный, естественный, как музыка. Я провожу руками по его телу, жадно, не останавливаясь. Его плечи, руки, спина – каждая мышца напряжена под моими пальцами.
Темп нарастает. Его движения становятся глубже, сильнее. В нас двоих будто накапливается буря, готовая прорваться наружу. Он сжимает мое бедро, и я обвиваю ногой его спину, поднимая бедра, позволяя войти глубже. Оргазм настигает меня, как волна, обрушивающаяся на берег. Я выгибаюсь, сжимаюсь вокруг него, шепчу его имя снова и снова, пока не теряю голос. Внутри все вспыхивает, дыхание сбивается. Ашен зарывается лицом в мою шею и срывается на стон, кончая. Внутри все вспыхивает, как звезды – в каждой клетке, в каждом ударе сердца.
Мы долго просто лежим, не шевелясь. Вес Ашена – теплый, уютный, как одеяло. Я чувствую, как его сердце бешено стучит рядом с моим, как он тяжело дышит. Потом все становится тише, спокойнее. Он наклоняется и осыпает мою шею поцелуями – легкими, трепетными, почти щекочущими, смеша меня.
– Этот смех, – говорит он, приподнимаясь. Его взгляд скользит от моих глаз к губам. – Не думаю, что даже твоя песня может звучать лучше.
Я снова смеюсь. В его глазах загорается веселье, он убирает с моего лица выбившуюся прядку.
– Но ты еще не слышал, как я пою Селин Дион, – усмехаюсь я. – Там я не просто хороша. Я довожу до слез, без вариантов.
Ашен улыбается, в уголках его глаз появляются морщинки. С такого близкого расстояния я вижу крошечные золотистые искорки, которые оттеняют коричневые цвета. Его улыбка медленно исчезает, он внимательно смотрит на меня.
– Спой для меня, – просит он.
Я качаю головой, но улыбаюсь. По взгляду Ашена ясно: он знает, что я все равно спою.
– Ну давай же, вампирша, – шепчет он, просовывает руки под мою спину и поднимает нас, садит меня к себе лицом. Он все еще во мне. Стягивает платье с моих плеч и убирает резинку из волос, проводя пальцами по прядям.
– Что петь? – спрашиваю я, когда его губы скользят по шее к уху, и он прикусывает мочку. У меня мурашки бегут по рукам. Горячий клубок желания скручивается в животе, и я закрываю глаза, сердце бешено колотится, когда я чувствую, как он опять твердеет внутри меня.
– Песню из Bit Akalum, – говорит он. Я поворачиваю голову, в глазах – вопрос. – Я мечтал услышать, как ты ее поешь. Думал, если когда-нибудь ты мне доверишься, то сделаешь это, – он касается моей щеки, смотрит прямо в глаза. – Я знал, кто ты. Знал, что желаю тебя. И что ради этого – готов нарушить любой запрет. Пойти против всего.
Я молча смотрю на него. Видимо, слишком удивленно, потому что он мягко улыбается.
– Ты поняла меня, вампирша?
Я киваю, с трудом сглатывая. Наклоняюсь и нежно целую его. Когда между нами возникает ритм, я отстраняюсь и шепчу губами у его уха.
I've been sleepless at night
(Всю ночь я не могла заснуть )
Cause I don't know how I feel
(Потому что никак не разберусь в своих чувствах)
I've been waiting on you
(Я ждала тебя)
Just to say something real
(Просто чтобы сказать пару искренних слов).
Я пою, пока между нами вновь не разгорается страсть. Даже песня сирены не выдерживает силы этого поцелуя.
ГЛАВА 25
Просыпаюсь от тяжелой руки, лежащей вдоль моей спины. Пальцы Ашена медленно скользят по основанию моего позвоночника. Я открываю глаза: в комнате тусклый свет, за узкими окнами по-прежнему темно. Должно быть, еще ночь.
Все это должно бы казаться чертовски странным – проснуться в постели Жнеца, на гладких шелковых простынях в Царстве Тени. Но нет. Это ощущается как место, куда я всегда стремилась, сама того не зная. Как будто все наконец встало на свои места.
Я глубоко вдыхаю, прислушиваясь к своему телу. Легкий голод. Вязкая усталость, не вызывающая отторжения. Ломота в мышцах – приятная, тянущая. Хочется продолжения.
Я поворачиваюсь, и рука Ашена скользит за моим движением, вновь рисуя тот же медленный узор – теперь на ребрах. Он полулежит на подушках, с тяжелой книгой на коленях.
– Не спал? – спрашиваю я. Он качает головой.
– Я говорила во сне?
– Нет.
– Храпела?
– Нет.
– Пела?
– Нет.
– Пердела? Боже, только не это.
– …возможно, – отвечает он с улыбкой, и я понимаю, что он шутит.
Мы молча смотрим друг на друга. Улыбка исчезает. Его пальцы замедляются.
– Нам нужно поговорить.
– Как обнадеживающе звучит, – бурчу я, чувствуя, как страх и тревога скручивают живот. Я сажусь напротив него, не прикрываясь. Его взгляд замирает на моей груди, в глазах вспыхивает желание, которое он тут же пытается подавить, сжав челюсть.
Заметка себе: Жнец любит сиськи.
Я сползаю с кровати, подбираю с пола блокнот и ручку, не торопясь, давая ему время рассмотреть остальное. Затем разворачиваюсь и делаю пометку в записях:
Примечание: еще и задницу.
Закрываю блокнот, бросаю его на край кровати и начинаю ползти по шелковым простыням, будто хищница. Слышу, как учащается его пульс, когда я подползаю ближе, и улыбаюсь.
– Блять, – выдыхает он, проводя рукой по волосам. Я замираю у его ног, захлопываю книгу и сбрасываю ее на пол. Поднимаюсь по его татуированному телу, чувствуя какое оно теплое.
– Ну что, ты хотел поговорить? – шепчу я, ладонью скользя по его груди, к животу.
Ашен рычит и перехватывает мое запястье.
– Нам нужно поговорить об Эмбер.
Я вздыхаю и опускаюсь, устраиваясь у него на бедре. Перекидываю руку через его колени, опираясь щекой на ладонь.
– Испортил весь настрой, – говорю я с ухмылкой.
– Эмбер всегда любила все портить, – произносит Ашен, откидывая с моего плеча прядь волос. – Несколько тысячелетий опыта дают о себе знать. Чего она хотела?
– Хотела, чтобы я помогла ей создать гибрида. Потом она хотела отправить его в Царство Света – и устроить там свою месть… или что-то в этом роде, – отвечаю я, перехватывая его руку и укладывая себе на колени.
– А душа, которую она привела… ты ее знала?
– Это была моя сестра. Молпе. Эмбер сказала, что знает, где находится душа Аглаопы. Что она может вернуть ее. Это вообще реально?
Ашен хмурится и смотрит на наши руки.
– В теории – да. Она может попросить вернуть ее как Жнеца. Но у нее самой нет сил сделать это.
Я не хочу даже размышлять о том, что бы сказала Аглаопа, будь она жива. Быть Жнецом – возможно, это лучше, чем скитаться в забытие. А может, мне стоило бы отпустить и ее, так же, как я сделала с Молпе. Ашен крепче сжимает мою ладонь. Я встречаю его взгляд и отвечаю едва заметной, грустной улыбкой.
– Она сказала, если я откажусь – втянет тебя. Упомянула… Розарию Уайр.
Глаза Ашена расширяются, затем он тяжело выдыхает, явно раздражен. Откидывает голову назад, прислоняясь к изголовью кровати.
– Черт возьми. Не могу поверить, что она об этом знает.
– За это короткое время, у меня сложилось впечатление, будто в мире Жнецов нет ничего, что ускользает от внимания Эмбер.
– В точку, – бурчит он, опуская голову и прижимая пальцы ко лбу. Его взгляд прикован к нашим сомкнутым ладоням. Он явно где-то в своих мыслях.
Я сжимаю его руку у себя на коленях, и он снова смотрит на меня.
– Расскажи, – говорю я. Он медлит, подбирая слова.
– Совет обсуждал возможность жатвы Розарии. Она накопила значительное влияние и обладала связями, уходящими вглубь родословных древнейших оборотничьих кланов. Им показалось, что она становится слишком влиятельной. Опасной. Нарушающей хрупкий баланс.
– У вас… Совет? – удивляюсь я. Ашен улыбается. – А я думала, вы просто все на ходу придумываете.
– Примерно так работает Совет, – говорит он, и я хихикаю. – Тогда они были близки к решению. Чтобы защитить ее, я подделал доказательства против одного из кланов. Несмотря на ее силу, она удерживала баланс, столь редкий среди оборотней. Она играла важную роль. И я не считал силу преступлением.
Я вдыхаю, задерживаю взгляд на нем, потом сжимаю его руку.
– Ты ее любил?
Он замирает. Глядит на свет, падающий на складки простыней.
– Нет. Мы спали какое-то время. Я заботился о ней, но не был влюблен. Все сошло на нет. Мы разошлись несколько лет назад.
Я смотрю на него. Он в воспоминаниях, в тех, куда мне, возможно, не попасть. Я чувствую – там, под всем этим, лежит что-то большее. Что-то, что болит. Не уверена, позволит ли он мне когда-нибудь дотронуться до этого. Но я знаю, что такое боль, которую невозможно разделить. Поэтому и не лезу.
– Мне жаль, что ты потерял того, кто был тебе дорог, – тихо говорю я. Ашен поднимает взгляд. В его глазах – удивление, будто он не ожидал этих слов, но именно их ему и не хватало. Он тянет меня за руку, и я поддаюсь, прижимаюсь телом к его груди.
– Спасибо, – шепчет он. Его пальцы скользят по позвоночнику – вниз и вверх, вниз и снова вверх. – Мне нужно найти кирпичный завод, где держали последнего гибрида, и выяснить, что еще ищет Семен. Его нужно остановить, прежде чем он снова соберет силы и доберется до Валентины или Кассиана.
– Или до меня, – говорю я. Ашен кладет ладони мне на плечи, отстраняет и смотрит в глаза. В его взгляде – та же ярость, что я видела в котле. Готов сжечь мир, если потребуется.
– Нет. Я не подпущу его к тебе.
– Возможно, у тебя и не будет выбора, Ашен. Ты не пойдешь без меня. Это же мое заклинание.
– Я оставлю тебя здесь. Имани присмотрит за тобой.
– Ты не можешь. У меня начнет так чесаться рука, что я ее отгрызу и кину в огонь, – говорю я с улыбкой, надеясь хоть немного разрядить обстановку. Но не выходит. Свет в его глазах становится ярче – уже не пламя, а раскаленная лава. Я кладу ладонь ему на щеку, наклоняюсь ближе. – Кто знает, что будет, если нас разделят по мирам. И вообще, я лучше пойду навстречу Семену с тобой, чем останусь тут с твоей сестрой и кучей врагов, которых даже не отличишь от союзников. Если я появлюсь в Мире Живых, он выйдет. Рано или поздно.
Он долго смотрит на меня. И даже когда отворачиваюсь, я чувствую силу его взгляда.
– Мне это не нравится. Но, наверное, ты права.
– Привыкай. Вампиры обычно всегда правы.
Ашен улыбается и притягивает меня обратно к себе, обнимая крепко, как будто боится отпустить. Его сердце стучит ровно, как будто только для меня. Я веду пальцем по тату шакала, прямо над этим ритмом, и думаю: сколько жизней он прожил с этим сердцем, запертым в клетке из костей? Все, к чему я прикасаюсь, кажется украденным. Ну и пусть. Я стану самой искусной воровкой. Украду все, что успею.
Его объятия становятся мягче. Ладони скользят по моей спине, сердце бьется все сильнее. Прижимаюсь губами к черным линиям на его теле, и думаю: кто их сделал, как давно, зачем? Я бы хотела спросить, но не уверена, что он ответит.
Приподнимаюсь и смотрю ему в глаза. В них тот де самый огонь. Он убирает волосы с моего плеча, нахмурившись.
– Что?
Я молчу. Его ладонь скользит по моему плечу и руке, посылая мурашки.
– Я чувствую, сколько всего в тебе спрятано. Как много ты прячешь глубоко внутри, – шепчу я. – Хочу знать все. Но боюсь того, чего не вижу. Боюсь, что-то внутри тебя может дотянуться до меня… и разобьет мое сердце.
В его взгляде – свет тоски и нежности. Он поднимает руку, проводит по моей щеке. Его губы приоткрыты, взгляд прикован к своей ладони, но он не говорит ни слова.
– Я не могу не хотеть тебя, Ашен. Даже если это убьет меня. Я пробовала. Не получилось.
Я прижимаюсь к нему, целую. Кладу ладони на его лицо, пальцами запоминая каждую деталь. Чувствую, как он твердеет, тянусь рукой между нашими телами, направляю его член в себя. Он стонет в поцелуй, когда я медленно опускаюсь на него, а его руки поднимаются вдоль моей спины.
– Я не откажу тебе ни в чем, что ты попросишь, – шепчет Ашен, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня. Он прижимает губы к моей щеке. Каждый поцелуй такой, словно он хочет, чтобы моя кожа запомнила ощущения надолго.
Я встречаюсь с ним взглядом, пристально, проникая в глубину. Ищу того, кто скрыт под маской Жнеца.
– Я не буду спрашивать о твоих тайнах, Ашен. Я бессмертна. Знаю, как это бывает, – говорю я, скользя по его эрекции, плавно и медленно. Замираю над ним, ладонью провожу по шее, вниз, по переплетению чернил, украшающих его кожу.
– Но?..
– Но, может быть, не только мне нужно учиться доверию, – говорю я и снова опускаюсь на него, принимая глубже, не отрывая взгляда. В его глазах ни тени колебания. Может, удивление. Может, благоговение. Может… искра надежды. Он обвивает меня руками, и мы перекатываемся, теперь он сверху, смотрит на меня.
– Моя стихийная вампирша… снова пробиваешь все защитные стены, – говорит он. Я обвиваю его ногами за спину, сцепляю лодыжки.
– Разрушение защит – моя специализация. Я ведь управляла танком.
– Но не подводной лодкой.
– Молчи и займись со мной любовью, Жнец.
Он улыбается и находит нужный ритм. Я пытаюсь не думать о том, как слова «моя стихийная вампирша» отзываются теплым жаром в груди.
Это всего лишь ласковое прозвище. Моя. Всего три буквы. Но забавно, как много они могут значить. Я целую его так, словно эти буквы – все, что у меня есть. Глубоко. Жадно. С огнем. Я хочу рассказать, что чувствую, после стольких лет одиночества. Но не могу. Могу только показать.
Я сильнее обвиваю его ногами, переворачиваю его на спину, сажусь сверху. Выпрямляюсь, начинаю двигаться – медленно, в нарастающем ритме, ладонями прижимаюсь к его груди. Пальцами скользя по черным, геометрическим линиям, по плечам, по мышцам.
Он гладит меня руками вверх, тянет ближе, и его рот накрывает мою грудь. Он ласкает сосок языком, потом слегка прикусывает. Я шиплю – и это не милый стон, а хищный вампирский звук.
– Моя дикая, стихийная вампирша, – говорит он, лукаво улыбаясь, а потом снова наклоняется, дразня меня нежными укусами.
Я ускоряю движения, чувствую, как оргазм нарастает, проходит волнами по телу, словно молнии. Это не просто вспышка – это шторм. Волна за волной накрывает меня. Ашен стонет, уткнувшись в мою грудь, и теряется в этом же огне, в том же бурном, всепоглощающем желании.
Когда дыхание наконец успокаивается, я прижимаюсь к груди Ашена и слушаю, как в его жилах бурлит кровь.
– Может, нам просто остаться? Пусть оборотни делают своего гибрида, а мы закроем дверь. Закажем из Bit Akalum выпивку, кровь и еду. Посмотрим «Мандалорца». Будем валяться на твоем шелковом белье для секса.
Ашен фыркает, зарываясь лицом в мои волосы, и крепче обнимает.
– Хотел бы я… Но, боюсь, бессмертные из Мира Живых не в восторге будут, если оборотни захватят власть. Да и людям не понравится, когда поймут, что все эти «сказки» реальны. Нам лучше уйти до того, как Эмбер проснется. Не хочу ее видеть. Иначе не сдержусь и прибью ее, – произносит он. Но даже после этих слов мы остаемся еще немного, молча, в тишине, сплетенные телом и мыслями.
Когда мы наконец встаем, одеваемся и собираем вещи в молчании, не удосуживаясь даже принять душ. Приводим комнату в порядок, насколько возможно. И я вдруг думаю: а вернусь ли я когда-нибудь сюда? Эта мысль впервые приходит мне в голову именно сейчас, и от нее не избавиться. Я понимаю, это место не для меня. Что бы ни случилось. Как бы я себя ни чувствовала. Эта мысль гнетет и греет одновременно. Я заправляю кровать, пока Ашен ищет еще одну сумку, чтобы унести тяжелые книги в Мир Живых.
– Прости, что сомневалась в тебе, – шепчу я, драматично, как в сериалах, гладя простыни и разглаживая складки.
– Ты сейчас с моим постельным бельем разговариваешь?
– Ага. Ты был прав. Оно потрясающее, – говорю я, целую пальцы и прижимаю их к ткани. – Пока, любимка. Помни меня.
Ашен улыбается, а я смотрю на него с ухмылкой.
– Насчет того, что я сказал раньше… я был неправ.
– Что именно?
– Твой разум не пугающий. Он… странный. Иногда даже безумный.
Я фыркаю, поднимая блокнот и ручку. Беру Ашена за руку.
– Комплименты твои, конечно, так себе.
– Но все же… твой разум удивителен, вампирша, – шепчет он и наклоняется, чтобы коснуться губами моей скулы. Поцелуй мягкий, глубокий, и он задерживается, вдохнув, прежде чем отстраниться.
Мы выходим из комнаты Ашена, даже не оглянувшись, просто молча идем по коридору и лестнице. Когда мы оказываемся в большом зале, в тени раздается звук, скрежет когтей по камню. Ашен резко тянет меня в темноту за колонну, и я улавливаю в воздухе запах – мускусный, дикий.
– Черт, – шепчет он, наклоняясь, чтобы выглянуть. Я слышу щелкающий звук, знакомый, слишком редкий. С другого конца зала ему отвечает другой такой же.
Гиены.
Я тоже выглядываю, с другой стороны колонны, оставаясь в тени. И вижу профильное очертание: массивное существо принюхивается к полу возле котлов. Оно огромное, размером с машину. С его черепообразной морды свисают клочья шерсти и мяса. На ноге рваная дыра, сквозь которую видна кость.
Это не просто гиены. Это какие-то жутко искаженные, изуродованные твари.
Я подбираюсь ближе к Ашену, не выходя из-за колонны.
– Какого хрена? – шепчу. Ашен смотрит на меня и медленно, спокойно вытаскивает меч из ножен.
– Их не должно быть здесь, – отвечает он едва слышно.
– Да ладно?
Он смотрит на меня с беспокойством. Затем осторожно ставит сумки на пол, снимает с плеча мою катану и протягивает мне.
– На ней тоже есть Крыло Ангела? – спрашивает он, закатывая рукава. Я киваю и обнажаю клинок.
– Отлично. Пригодится.
– Замечательно, – говорю я, глядя на свое платье – то самое, которое он нашел для меня в Каире. – Я как раз нарядилась, чтобы убивать.
Я встречаюсь с ним взглядом, улыбаюсь и подмигиваю. Это будет круто. Он улыбается в ответ.
– Готова, вампирша?
Я коротко киваю. Ашен наклоняется, обхватывает мою шею ладонью и яростно целует. Потом отстраняется и заглядывает мне в глаза. Я ожидаю услышать что-то вроде «береги себя» или «держись за мной».
– Наслаждайся. Только не шипи слишком громко, – говорит он и, лукаво усмехнувшись, разворачивается.
И к черту все. Именно в этот момент я понимаю, что влюбилась в него по уши.
ГЛАВА 26
Ашен идет по залу, и по лезвию его меча вспыхивает адское пламя, за ним тянется черный дым, стелется по каменному полу. Гиена у котлов поднимает голову, пригибается, готовится к нападению. Слышится ее визг. Вторая гиена выходит из темноты. Остальные прячутся, но я чувствую их, они смотрят на нас.
Третья выбрасывается вперед из тени между колонн, прямиком на Ашена. Но меч уже опущен и тут же взлетает, прорезая воздух и тьму. Раздается жаркий, рвущий звук.
Гиена воет, когда сталь врезается в ее плечо. Ее челюсти щелкают, но Ашен успевает уйти. Она разворачивается, рычит, но меч уже в ее боку.
Зверь падает с клинка, его морда с глухим звуком ударяется об пол, челюсти захлопываются. Замирает. Я чувствую, как густая кровь растекается по камню.
Ашен уже идет дальше, к следующему зверю. В каждом его шаге – сила. В каждом взмахе – точность. Он расчетлив. Он смертоносен. Он пиздец какой сексуальный.
…И он в одиночку получает все веселье.
Я выдергиваю кайкен из ножен на бедре и сбрасываю туфли. Камень под ногами – прохладный, гладкий. Я глубоко вдыхаю, прижимаясь спиной к колонне, и поднимаю взгляд. Хвала M.I.A. за саундтрек, что крутится в голове: Live fast, die young, bad girls do it well. (Живи быстро, умри молодым, у плохих девочек это хорошо получается).
Это будет шикарно.
Я улыбаюсь, а потом исчезаю в темноте между колонн, бегу в тени.
Слева слышу, гиена несется на меня со стороны Ашена. Я почти уверена, что он успеет ее перехватить, но в этот момент тварь выпрыгивает прямо ко мне. Я падаю, скользя на бедре под ее пастью. Замираю прямо под грудной клеткой. Всаживаю кайкен ей в грудь. Тварь резко дергается вбок. Я перекатываюсь, уклоняясь от падения тела.
Встаю и бегу, прежде чем слышу, как оно шмякается о камень. Первая гиена, которую я заметила у котлов, крадется в сторону открытого коридора, откуда доносятся звуки. Меч Ашена рвет плоть, дробит кость. Гиена не успевает понять, что я приближаюсь. Моя катана опускается на ее шею. Густая, вонючая кровь брызжет мне в лицо.
Мы с гиеной валимся вместе с глухим грохотом и хрустом на каменный пол. Я поднимаю глаза и вижу, как в коридоре меч Ашена рассекает тьму светом. Пламя освещает его лицо, волосы мягко падают на лоб. В его взгляде – огонь, сосредоточенность, беспощадность. Еще одна гиена мчится к нему. Он поднимает меч.
