Текст книги "Принцесса Чикаго"

Автор книги: Бри Портер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

 Глава Один

  Я потерла пальцами нежную ткань.

  Роза ди Кальбо посмотрела через мое плечо и поморщилась. «Она не может носить это, София. У нее нет для этого возможностей ».

  Мы обе повернулись, чтобы посмотреть, где сидит Нарциса де Санктис. Тонкая, хрупкая и трясущееся, как лист.

  «Полагаю, ты права». – сказала я, возвращаясь к платью.

  Покупки одежды всегда были большим увлекательным днем ​​для женщин в семье. Тащить за собой какую-то бедную девушку, пока все праздновали новый брак, было любимым занятием мафии. Мое собственное свадебное платье было быстро и эффективно куплено членами семьи, и я вспоминаю тот день без всякой нежности.

  Однако, несмотря на все это, я была довольна собой. Мне нравилось рыться в вешалках и тканях, пытаясь понять, в чем Нарциса будет выглядеть лучше всего. Сама Нарциса плохо провела время, и даже то, что она не наполнила свой бокал шампанским, вызвала улыбку на ее лице.

  Я соскользнула со стоек к ней. Когда я подошла, она взглянула на меня огромными, как у лани, глазами.

  «Почему бы тебе не прийти и не помочь мне посмотреть, Нарциса?» Я спросила. «Это ты должен его носить».

  Нарциса сглотнула. «Нет, спасибо.»

  Я села рядом с ней, мои лодыжки вздохнули с облегчением. «Тогда ты не против, если я сяду с тобой? Мое тело больше не предназначено для того, чтобы стоять ».

  Ее глаза метнулись к моему округлившемуся животу. На 20 неделе стало очевидно, что я беременна, а также значительно сократил мой гардероб. «Я не против». – тихо сказала она.

  Я похлопала ее по руке. «У тебя есть любимое на данный момент?»

  Она покачала головой.

  Я осмотрела магазин. Полдюжины женщин пытались найти Нарцисе идеальное платье, хотя нам пока не повезло. Тину де Санктис вела Нина Дженовезе, которая считала себя ответственной за свадьбу – и это было справедливо, Тина не очень интересовалась планированием свадьбы.

  Большинство женщин здесь были замужем, за исключением Елены и Нарцисы. Но Нарциса выйдет замуж через месяц, а свадьба Елены состоится вскоре после этого. Из всех присутствующих в магазине они были самыми несчастными.

  Я поняла и не завидовала им.

  «Я больше никогда не бываю в городе, – сказал я Нарцисе, – но тебе всегда рады в пентхаусе. Просто позвони заранее, и я буду там, чтобы тебя поприветствовать, да? »

  Нарциса с легким удивлением посмотрела на меня. «В самом деле?»

  "Конечно. Иногда я скучаю по нему – по городу. Я бы хотела найти причину для визита ».

  Она снова посмотрела на мой живот и, казалось, побледнела еще больше. «Спасибо.»

  Его внимание, должно быть, вызвало что-то, потому что тогда ребенок начал вертеться. В последнее время ребенок стал намного больше двигаться, становясь беспокойным в его маленьком доме. В первый раз, когда я почувствовала, как ребенок шевелится, я подумала, что это просто неистовое несварение, но потом мой ребенок шевелился снова и снова. Теперь я забеспокоилась, когда не почувствовала, как они ерзает.

  Я потерла рукой живот. «Он двигаются». Я смеялась. «Наверное, надоели все эти покупки».

  «Я и он оба». – сказала Нарциса и яростно покраснела. «Я имею в виду-»

  «Я знаю, что ты имела в виду», – утешительно улыбнулась я ей. "Я понимаю. Свадьбы… нервируют ».

  Она скрутила руки на коленях. Бокал с шампанским стоял рядом с ней нетронутым. «Я полагаю.»

  «София!» – позвала Роза.

  Я повернулась к ней. «Да, Роза?»

  Она вытащила плотное белое платье и взволнованно помахала им. «Скажи Нарцисе, что мы нашли для нее идеальное платье».

  Тот факт, что Нарциса сидела рядом со мной, казалось, ускользнул от Розы.

  Нарциса не спорила – в отличие от Елены, которая поставила перед собой задачу сделать планирование свадьбы настолько сложным, насколько это было возможно – и послушно позволила старшим женщинам нарядить ее. Владелеца магазина не совсем понимала, что делать, поскольку ее работа была взята на себя женщинами. Ей даже не разрешили надеть вуаль; Нина взяла это на себя.

  Все женщины снова присоединились ко мне на кушетке, пока мы ждали, пока Нарциса откроется нам и устроит небольшой конкурс красоты.

  «Как ты себя чувствуешь, София?» – спросила Роза, занимая место Нарцисы и ее шампанское. «Должна сказать, ты светишься».

  Я изящно улыбнулся. Я не светилась, но с ее стороны было любезно сказать, что я светилась. «Я чувствую себя беременной».

  Все засмеялись.

  «Ты уже на полпути, моя дорогая», – сказала Нина, грубо похлопав меня по руке.

  Я съежилась.

  «Не могу поверить, что к осени мы родим ребенка Роккетти». – взволнованно сказала Роза. Она проглотила шампанское. «Ты и Алессандро уже выбрали какие-нибудь имена?»

  «Э, нет…»

  Роза прервала меня. «Как Алессандро?»

  Я ничего не обнаружила на своем лице. Но я чувствовала на себе любопытные взгляды женщин. Все знали, что мы жили отдельно, и все знали, что мой брак был равносилен коммерческой сделке. Но никто не знал точных деталей, мельчайших фактов.

  Я не была склонна ими делиться.

  «Как обычно, усердно работаю». Я сказала. «Как Риккардо?»

  Роза проигнорировала мой вопрос. На ее лице появилось жадное выражение. «Я надеялась пригласить вас двоих на обед, но не знала, куда позвонить. Дом или городской пентхаус? »

  Роза намеренно пыталась выставить меня в плохом свете. Я улыбнулась в ответ. «Дом, конечно, Роза». Я улыбнулась через плечо другим женщинам. «Какой глупый вопрос!» Они смеялись вместе со мной.

  «Я не была уверена, потому что Алессандро все еще живет в пентхаусе». Она прервала ее, чтобы над ней не смеялись.

«Вы двое живете отдельно?»

  И вот в чем вопрос. Ответ был: да. Мы с Алессандро редко разговаривали, если говорили вообще. Я поселилась в доме в закрытом поселке, тогда как Алессандро решил остаться в городском пентхаусе «по работе». Его оправдание было жалким, но я не собиралась с ним бороться.

  Я не была уверена, что хочу, чтобы Алессандро жил со мной.

  «У моего мужа есть кое-какие дела в городе, и я хотела, чтобы дом был готов, прежде чем он переедет». Я улыбнулась Розе. «Он так много работает; было бы жестоко заставить его вернуться в недостроенный дом. Ты бы поступила так со своим Риккардо? »

  Роза плотно сжала губы. «Нет, конечно нет.» Она посмотрела через мое плечо на другую женщину и, казалось, черпала у них силу. «Ты знаешь, когда он переедет к тебе?»

  Я только засмеялась. «Вы знаете, как эти люди относятся к своей работе».

  Все остальные женщины рассмеялись, хотя и немного нервно.

  Роза только кивнула. "Конечно. Они все так много работают ». Спорно. «Надеюсь, он скоро переедет, так что ты не одна в этом большом доме».

  Я согласно кивнула.

  Крошечные проблемы власти со стороны других женщин в последнее время были очень распространены. Ссоры, которые я едва зарегистрировала, но все же достаточно важные, чтобы их отметить. Не то чтобы у них было что-то для меня – не особенно. Но я была самой высокопоставленной женщиной в семье, и мой брак был на грани разрыва, и я стала легкой, но сочной добычей.

Два других случая произошли во время других обедов и завтраков. Энджи Дженовезе пыталась заставить меня признать, что мой брак был фикцией, всю ночь тыкала надо мной. Я не смогла ответить, все еще очень деликатно. В конце концов, я была вынужден отступить, что стало для меня потерей.

  Но я искупила себя, когда несколько недель спустя Патриция Триполи сделала завуалированные комментарии об отце моего ребенка. В ответ я ласково спросил, что она думает о любовницах своего мужа. Только чтобы узнать – о нет! – что она ничего о них не знала.

  С тех пор Патриция меня не трогала.

  Мне не нравилось грубить другим женщинам в Наряде, но я не была бы легким противником. Это только ухудшило бы всю ситуацию.

  Прежде чем я успела ответить Розе, выскользнул продавец. Как будто ее вытолкнули на сцену. «Эээ, Нарциса…»

  Нарцису вытолкнули сразу за продавцом, и они чуть не столкнулись.

  Орнелла Палермо последовала за ней, критически глядя на Нарцису. «Мне не нравится это платье! Роза, у тебя отвратительный вкус.

  Нарциса, конечно, выглядела прекрасно. Если не бледнела и не сутулилась. Но само платье было традиционным, с длинным шлейфом и рукавами. Оно обвилось вокруг талии Нарцисы и казался ей слишком большим. Когда она подняла руки, пустое платье свисало с ее подмышек. Она могла взлететь, ведь там было столько места!

  Тина парила рядом с дочерью, но не пыталась поправить платье. Только сказала: «Я не думаю, что это тот самый».

  Согласные бормотания исходили от других женщин. За исключением Розы, которая щебетала: «Она слишком худая! Откорми ее, Тина.

  Нарциса выглядела так, словно вот-вот умрет от смущения. Как и ее мать.

  Я встала, опираясь на диван для поддержки. У меня болели лодыжки, протестуя против того, что я прибавила в весе. «Я выберу одно. Господи, Роза, мы одеваем прекрасную Нарцису, а не слона.

  Роза покраснела.

  Я бы сейчас оставила Розу в покое, но один маленький укол в ее сторону был заслуженным.

  Елена поднялась вместе со мной, в ее глазах было беспокойство. Но она ничего не сказала, пока я рысью пробегала по вешалкам, пробегая руками по платьям и оценивая их.

  «Ты видела платье, которое тебе нравится?» Я спросила Елену.

  Она сердито посмотрела на меня.

  Я засмеялась в ответ, звук был резким и удивленным. «Извини, ты же знаешь, я просто дразню». Я вытащила платье с рукавами с оборками, прежде чем быстро запихнуть его обратно. «Может, я куплю тебе хороший картофельный мешок, и ты сможешь его надеть».

  «Я лучше надену картофельный мешок, чем одно из этих отвратительных платьев». Она отстрелялась.

  «У тебя есть предпочтения?»

  «Картофель из Айдахо».

  Я снова засмеялась, затем прикрыла рот, чтобы успокоиться. Я толкнула ее. «Не смеши меня».

  Елена слегка улыбнулась. «Приятно слышать, как ты смеешься. Я два месяца не слышала, чтобы ты смеялась.

  Я замолчала и зарылась в другую вешалку с платьями.

  «София…» Она попыталась.

  «Что, Елена?» Я не была в настроении, чтобы Елена тоже меня подталкивала, но она пришла из опасного места, так что злиться не было смысла.

  Елена встала на ноги и огляделась, как будто ожидала, что кто-то прыгнет со стоек. Она повернулась ко мне мягкими зелеными глазами. «Мы действительно не говорили о… о том, что произошло».

  Я вытащила платье с маленькими блестящими бусинками, спускающимися по лифу. Нет, подумала я, Нарцисе это не подойдет.

  «Не игнорируй меня», – предупредила Елена. «По крайней мере, поговори с кем-нибудь – если не со мной. Даже Беатрис сказала, что ты молчал о ... инциденте.

  «Инцидент?» Слово яростно вырвалось из меня. «Моя сестра воскресла из мертвых, Елена! Кэт жива-здорова и предатель! Инцидент! Che palle! »

  «Вот так!» – сказала Елена. «Выпусти это».

  Я сорвала платье с вешалки и, наклонившись к Елене, резко прошептала. «Я знаю, что ты имеешь в виду, но я действительно не хочу об этом говорить. Забудь об этом."

  «Избегать нездорового…»

  «Как ты относишься к своему браку?»

  Ее челюсть напряглась. «Удар ниже пояса.»

  Это было так. Это действительно было так. Но меня эта тема достала.

  Я развернулась и ринулась обратно к женщинам. Когда я подошла, все они подняли головы, и я быстро заставила себя успокоиться. Я подняла платье.

  «Нарциса, ты хочешь попробовать это?» Мой тон по-прежнему был напряженным, но я старалась звучать мягче для Нарцисы. В конце концов, у нее уже был дерьмовый день.

  Нарциса взяла платье и поспешила обратно в раздевалки, Орнелла и Тина последовали за ней. Хозяйка даже не пыталась вмешаться.

  Когда Елена вернулась к диванам, я уже заняла свое место. Она покачала головой, но ничего не сказала.

  Нина предложила мне стакан воды. «Ты, должно быть, хочешь пить, моя дорогая. Я помню, как испытывала жажду всю свою первую беременность ".

  Я с благодарностью взяла воду. «Сейчас я больше голодна, чем хочу пить».

  Ее глаза заблестели. «Конечно.» Она махнула рукой туда, где сидела Елена. «Елена хотела спросить тебя о меню для детского шауера. Ты сказала, что хочешь немного пирога с заварным кремом или бутербродов?

  «Бутерброды. С яйцами пашет ».

  Нина кивнула и оценивающе посмотрела на меня. Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но Орнелла с грохотом вышла из раздевалки, ярко улыбаясь.

  «Это оно! Нарциса, иди сюда ...

  Нарцису выдернули из раздевалки.

  Платье действительно выглядело на ней великолепно, даже если его нужно было немного подрезать. Оно скользило по ее фигуре, придавая ей некоторые изгибы, и оставлял красивый длинный след, который тянулся позади нее. Оно было с короткими рукавами, рукава были украшены цветочным кружевом, что делало ее плечи немного больше.

  «Ты выглядишь великолепно!» Плакали некоторые женщины.

  Нарциса покраснела. «Спасибо.»

  Орнелла потянула за корсаж, который свисал немного ниже. «Мы это изменим, да? Добавим тебе немного скромности ». Нарциса вздохнула с облегчением. «Теперь мы должны выбрать вуаль! София, сделай это. Ты волшебница, когда дело доходит до этого ".

  В остальном шоппинг был более приятным, даже несмотря на то, что у Елены действительно появилось какое-то отношение, когда мы пытались убедить ее примерить платья. Но после того, как Нарциса была одета как невеста, все были в гораздо лучшем настроении. Роза даже вытащила для меня туфли, ее попытка примирения.

  Когда мы попрощались, все женщины выразили волнение.

Не для моего детского шаура. Это будет следующий раз, когда мы все увидимся, и все были взволнованы, чтобы отпраздновать появление нового Роккетти, даже если моя собственная позиция в Роккетти теперь была предметом споров.

  Когда я уходила, Нина схватила меня за запястье. «София, позвольте мне сказать пару слов».

  Я улыбнулась ей, но внутри я боялась, что она скажет. Будет ли она, как Роза, пытаться подорвать меня? Могу ли я выступить против Нины Дженовезе?

  «Я хочу пригласить тебя на ужин». Она сказала. «Мне не нравится, что ты в этом большом доме совсем одна. Приходите поужинать с Давиде и мной, мы будем рады, если ты присоединишься к нам ».

  Я не ожидала приглашения на ужин, но с благодарностью приняла его. «Конечно, я бы с удовольствием».

  Нина поджала губы, и я подумала, что она может сказать что-нибудь еще, но она не сказала, и я покинула магазин.

  Когда я вышла в жаркий июньский день, я почти пожалела, что прогулка не продлилась дольше.

  Лето пришло в Чикаго с удвоенной силой, и в сочетании с жарой, которую я создавала как симптом беременности, мне было очень тяжело. Обычно я любила лето. Я любила ходить на пляж или загорать на лужайке, но пока что это лето было полностью отстойным.

  Но город приветствовал это. Улицы были забиты машинами, рестораны и кафе переполнились улицами, и теперь люди одеваются для красоты, а не для тепла. Полпетто наслаждался нашими прогулками на закате, когда на улице было прохладнее, но все еще достаточно тепло, чтобы не одевать его в маленькие ботильоны.

  Возле свадебного магазина, незаконно припарковался и ждал, Оскуро прислонился к огромному черному ренджроверу. Он смотрел на улицу глазами-бусинками, держа руку рядом с пистолетом. Я не знала, как он может стоять во всем черном в такую ​​погоду, я бы сдирала кожу.

  Увидев меня, Оскуро выпрямился и вышел из машины. «Готово, мэм?»

  Я инстинктивно пробежала глазами по улице и, хотя там было много машин и людей, ни один из них не выглядела знакомо.

  Оскуро открыл мне дверь, и я проскользнула внутрь, отказываясь встречаться с ним взглядом.

  Я не злилась на Оскуро… не совсем. Возможно, я все еще была раздражена, а может, даже расстроена. Но я не знала, как этого не делать. В наши дни прощение казалось недостижимым. Даже если я ненавидела злиться на Оскуро и ненавидела молчаливое обращение с ним, я просто не могла найти в себе силы преодолеть секреты, предательство.

Прошло два месяца, но каждое утро я просыпалась с чувством боли и каждую ночь ложился спать злой.

  Оскуро больше не задавал вопросов, оживляя машину.

  Я соскользнула с пяток и помассировала ноющие ступни, вздохнув с облегчением. Если бы я стала больше – а я бы стала – мне пришлось бы носить балетки. Но это было похоже на сдачу – отказаться от моего личного стиля, даже если это причиняло мне боль.

  Кроме того, вы можете представить, как разозлились бы Роккетти, если бы я провела свой день в кроссовках и леггинсах? Сестра предатель – это уже плохо.

  Оскуро открыл бардачок и взял пачку парацетамола. Он передал его мне. «Это снимет боль, миссис Роккетти».

  Мои глаза запотели. «Спасибо.» – прохрипела я.

  «Не беспокойтесь, мэм». Оскуро свернул с улицы и въехал в городской поток.

  Я выудила телефон из сумки и проверила, но сообщений не было. Я прислонилась головой к спинке сиденья и глубоко вздохнула. Мне было жарко и неудобно, и дорога домой займет некоторое время.

  Особенно с медленной бабушкой ездой Оскуро.

  Глава вторая

  Дверной звонок звенел непрерывно, доводя Полпетто до безумия.

  «Я иду!» – крикнула я, затягивая халат и бегом спускалась по лестнице. Сквозь полупрозрачные входные двери я разглядела высокую мужскую фигуру.

  Я остановилась на последнем шаге, меня охватило опасение. Я никого не ожидала. Был ли это кто-то, кого я знала? Никто не входил в закрытый поселок без одобрения Службы. Но я так же верила и в пентхаус Алессандро, и там на меня напали. Была ли я в опасности? Кто здесь был?

  «София!» – рявкнул знакомый голос. «Я знаю, что ты там! Открой чертову дверь! »

  «Сальваторе?» Что, черт возьми, мой тесть делал на пороге моего дома?

  Полпетто крепко прижался ко мне, когда я отперла входную дверь и показался Тото Грозного под светом крыльца.

  Как всегда, мой тесть выглядел как безумное существо. Его дикие глаза горели тревогой, а на лице постоянно сияла озорная улыбка. Одетый во все черное, с видимым оружием, он выглядел как темный клоун, пришедший убить меня.

  «Хорошо. Забирайся в машину.» Это было первое, что он мне сказал.

  Я не приглашала его. «Я не одета, и уже почти полночь».

  Тото поерзал на ногах, на его лице промелькнуло раздражение. «Я не спрашивал. Делай, как тебе говорят, и поехали ».

  «При всем уважении, я не сяду с тобой в машину. Особенно, если ты не предложил никаких объяснений ». Я говорила тихо, но ясно дала понять. Я никуда не поеду одна с Тото Грозным.

  Он взглянул на меня своими темными глазами. Глаза такие знакомые, но чужие. «Хорошо». – рявкнул он. «Большой Робби арестован, и тебе нужно выручить его. А теперь пойдем, пока твоя сестра не добралась до него первой.

  Мои ногти впились в дверь. «Моя сестра?»

  «Да, София, твоя сестра».

  Я много раз выручала отца и других членов семьи из тюрьмы, но эта просьба не была похожа на другие. За девять недель это был первый раз, когда Роккетти попросили меня что-то. Мне больше нельзя было доверять – как никогда. Но теперь я была обузой, человеком, связанным с ФБР.

  Я встретилась глазами с Тото. «Дай мне переодеться».

  Он попытался пройти мимо меня, но я закрыла дверь.

  «Ты можешь подождать там», – сказала я, закрывая дверь и щелкая замками.

  В доме было темно, если не считать фар машины Тото, которая светила в окна. Обычно я проводил вечера в гостиной наверху, слишком боясь теней, чтобы рисковать спуститься вниз. Когда я вернулась в свою спальню, я включила свет, изучая новый дом.

  Было странно жить в таком тихом месте после жизни в шумном городе. Иногда я скучала по нему – по шуму машин и людей внизу, по сияющим огням небоскребов. Но я не пропустила пентхаус – просто скучал по шуму. Шум жизни вокруг меня, как снаружи, так и внутри квартиры.

  Не то чтобы мне не понравился новый дом. Мне очень понравился новый дом!

  В последние недели он составлял мне компанию, мой проект и только утешение. Я должна была спроектировать его в точности по своему вкусу, чего мне не удавалось делать в пентхаусе Алессандро. К тому же покупка мебели всегда была увлекательной и отнимала много времени.

  Я переехала сюда всего через две недели после… ну, полагаю, после инцидента. Я потратила недели, распаковывая коробки и командуя рабочими, и мне оставалось еще много комнат, чтобы переделать. Особенно детская.

  Сам дом был оформлен в средиземноморском стиле, с красивыми лепными стенами и каменной кладкой. Выстроенная как сицилийская вилла, она представляла собой смесь теплых коричневых, оранжевых и кремовых оттенков, с темными деревянными полами и огражденными железом лестницами. Ванные комнаты были сделаны из коричневого мрамора, а в спальнях были огромные окна, выходящие на сады.

  Несмотря на имя Алессандро на документе, дом полностью принадлежал мне.

  Это были мои пальто, которые висели у двери, а рисунки, которые я выбрала, украшали стены. Каждая комната была отражением моего вкуса, который не был похож на серый современный стиль пентхауса.

  Иногда я чувствовала себя немного дерзко, проектируя дом так, как Алессандро не стал бы – но его не было здесь все два месяца, что я провела, так кого волновало, что он думает? Этот дом был моим убежищем и единственным местом для меня. В отличие от пентхауса, в который вторглись и был холодный, мой новый дом был теплым и безопасным.

  Я сняла главную спальню, огромную комнату с кроватью, которая была больше машины. Сон в нем был подобен заживо съеденному облаком.

  Все мои вещи были разбросаны по комнате, от фотографий до одежды. Кровать Полпетто была застелена – не то чтобы он когда-либо в ней спал, – и стол был завален благодарственными письмами, которые я должна была отправить. На платяном шкафу висело платье, которое я собиралась надеть на свадьбу Нарцисы и Серхио.

  Я надела удобную белую рубашку и брюки, отказавшись от высоких каблуков в пользу балеток. Было слишком жарко для кроссовок, но я могла обойтись балетками. Мои волосы были не в настроении укрощать, поэтому я собрала их в высокий хвост. Весь этот вид делал меня похожей на шикарную маму-футболистку – что, полагаю, через несколько лет может быть точным.

  Однако я сомневалась, что у футбольных мам есть пачки денег, спрятанные в сейфе.

  В кабинете внизу, который должен был принадлежать Алессандро, сейф был спрятан за книжным шкафом. Если вы не искали его, вы не смогли бы его найти. Внутри лежали стопки наличных, личные документы и в розовой сумке набор USB-накопителей. Я не смотрела их – я еще не была готов этим заниматься.

  Полпетто последовал за мной до двери и, казалось, был недоволен, что его оставили позади. Поцеловав его в голову, я выскользнула наружу, заперев за собой дверь.

  Тото Грозный прислонился к капоту своей машины. «У тебя есть наличные?» Он потребовал.

  Я подняла сумочку, где лежали стопки банкнот. «Конечно.»

  С Тото Грозным больше никого не было, то есть только он и я. Я сжимала телефон в руке. Неужели Тото не тронет меня? Я не была уверен, поэтому отправила сообщение Оскуро. Оскуро придет искать меня, если я исчезну, надеюсь.

  Тото Грозный молчал, когда мы вылетали из закрытого жилого комплекса, ступив на пол.

  «Думаю, ужасное вождение – это генетика», – подумала я, когда он на двух колесах повернул.

  «Почему арестовали Роберто?» – спросила я прежде, чем успела подумать.

  Мой тесть бросил на меня быстрый взгляд, как будто был удивлен, что я спросила. Но я сомневалась, что Тото испытал такую ​​добрую эмоцию, как удивление.

  «Полиция Чикаго арестовала его за неоплаченные штрафы за превышение скорости».

  Это означало, что им был дан приказ ФБР заключить его под стражу.

  Я сжала сумочку сильнее. «Федералы уже там?»

  «Нет. Шеф позвонил мне, прежде чем позвонил им ».

  Ах да, потому что полиция больше боялась Роккетти, чем ФБР. Я не могла сказать, что винила их – я часто чувствовала то же самое.

  С Тото дорога до города занимала вдвое меньше времени, чем обычно. Меня тошнило от его резких поворотов, но если он заметил мой дискомфорт, то ничего не сказал. Вероятно, он просто ускорился.

  Рев двигателя стих, когда мы въехали в полицейский участок. Копы болтались у дверей, но держались подальше. Они не собирались драться с Тото Грозным.

  «Я подожду здесь». – сказал Тото. «Не говори никому ничего. Просто заплати и уходи ».

  Я кивнула.

  «Скажи, что понимаешь, София». Он рявкнул.

  Я сказала: «Я понимаю».

Ночное время в полицейском управлении Чикаго не означало, что люди успокоились, вместо этого участок был заполнен людьми. От подозреваемых до полицейских и адвокатов – люди спешили с места на место и избегали зрительного контакта друг с другом. Большинство людей были одеты для какой-то вечеринки, покрыты блестками и краской.

  За стойкой регистрации сидела женщина с огромной чашкой кофе. От запаха у меня в животе заурчало.

  «Я здесь ради Роберто Роккетти». Я сказала.

  Она подняла на меня глаза. Узнавание овладело ее лицом, она быстро отложила кружку и начала печатать на своем компьютере. «Да, мэм, конечно. Роберто Роккетти ». Она сказала мне залог, ее слова стихли, как будто она боялась назвать цену вслух.

  Я выудила нужную сумму наличных. Его вес был немного нереальным, как если бы держали цельный кирпич – если бы за этот кирпич можно было купить два дома на пляже.

  Секретарша быстро взяла деньги, быстро их пересчитала. Она выглядела так, будто пыталась не обидеть меня, но не могла принять наличные, не убедившись, что это правильная сумма.

  У меня было очень странное ощущение, что мне предложили два варианта. Первый выбор – грубость и резкость, идеальное воплощение Роккетти. Я могла потребовать поговорить с ее начальником и устроить истерику. Но был и второй вариант…

  Я улыбнулась, принимая решение. «Спасибо, что позвонили нам в такой короткий срок». Я сказала.

  Она моргнула. «А?» Потом пришла в себя: «Конечно! Да, мы звонили. О, это никогда не проблема. Нет нет."

  «Здесь так много людей. Что-то происходит?

  И снова это выражение удивления, усталости. «Копы разогнали вечеринку в центре города. Судя по всему, там был политик ».

  «Ни за что. Кто?»

  «Они говорят, что это был член совета Альфонс Эриксон».

  Член совета Альфонс? «В самом деле?» Я не могла сдержать недоверие в своем тоне. «Разве ему не сотню лет?» Администратор захихикала. «Хорошо, что они тогда распались. Если бы бедный Эриксон попробовал PCP, он мог бы умереть.

  Смех чистого удивления покинул ее. "Я точно знаю! Бедный старик. Интересно, что он там делал ».

  Мы обменялись взглядами, которые предполагали, что мы обе точно знали, что член совета Эриксон делал на вечеринке в центре города.

  Прежде чем я успела сказать что-нибудь еще, Роберто вывели из камеры. Полицейский легко держал его за руку, но кроме этого, видимых ограничений не было. Когда он увидел меня, его темные глаза расширились.

  «Спасибо, – сказала я секретарше.

  «О, не беспокойтесь». Она перестала считать деньги и ярко улыбнулась мне.

  Роберто отпустили, и я подписала несколько окончательных форм перед тем, как покинуть станцию. Он последовал за мной, пристально глядя на людей вокруг.

  Тото Грозный рыскал перед управлением, как рассерженный кот. Увидев нас, он рявкнул: «Садитесь в машину. Федералы почти здесь ».

  Последние несколько недель ФБР арестовывало членов Наряда. Что ж ... они приказывали полиции Чикаго. Чикагское полицейское управление было в карманах Наряда и звонило нам каждый раз, когда брала члена для мелких штрафов, что было прикрытием, которое ФБР заставляло их использовать – чтобы они могли «допросить» члена.

  Пока что ФБР ни на кого не тронуло своими липкими пальцами.

  Лояльность была важна, но никто не хотел проверять, насколько верны были члены их семьи. Зачем тебе это нужно? Рождественские обеды были бы ужасно неловкими, если бы кто-то продал своих кузенов федералам.

  Когда мы сели в машину, на парковку въехал знакомый «Dodge Charger».

  «Залезай!» Тото ожил, давя на газ. «Чертовы федералы!»

  Я наблюдала за Dodge Charger в зеркало заднего вида, пока мы уезжали, не видя через тонированные стекла. Но я знала, что она там.

  Я знала это у себя в крови.

  Жажда скорости моего тестя не уменьшилась по дороге домой. Он мчался по городу, почти не обращая внимания на дорожные законы. Я чувствовала, что однажды у меня будет сердечный приступ, вызванный адреналином.

  Вместо тихой закрытой общины, которую мы оставили, теперь десяток людей шныряли перед особняком Дона Пьеро. Мой взгляд мгновенно остановился на них – они, несомненно, были членами. И один из них мог быть моим…

  «Ты в беде.» – предупредил Роберто.

  Я повернула голову через плечо, собираясь спросить, имел ли он в виду меня, когда Тото сказал: «Думаю, нам не разрешено делать с ней все, что мы хотим, да?» Он казался удивленным.

  От его слов по моим венам заскользил лед. «Отвези меня домой, Сальваторе».

  «Нет, нет, любимая. Мой сын захочет тебя видеть ». Он посмеялся. «Он захочет проверить, удалось ли мне с тобой».

«Я думал, они не виделись несколько недель», – сказал Роберто со спины.

  «Я хочу домой». – повторила я. «Ты настоял на том, чтобы вытащить меня среди ночи, чтобы выручить Роберто. Теперь ты должен отвезти меня домой.

  Тото сверкнул зубами. «Мне не нужно ничего делать». Он насмешливо махнул рукой в ​​сторону поместья Дона. «Ты не хочешь видеть своего мужа? Дона Пьеро? Мой отец будет рад увидеть, насколько ты беременна ».

  Защитная рука коснулась моего живота. «Нет. В этом нет необходимости. Просто отвези меня домой ».

  «Что это значит для меня?» – спросил Тото.

  «Давай, Тото». – сказал Роберто. «Просто отвези ее домой».

  Роберто проигнорировали.

  Я оценила Тото. Чего хотел Тото? Он был ужасен, сумасшедший. Его способы пыток были настолько изобретательными, что их невозможно было вообразить для нормальных людей. Слухи о Данте были настолько расплывчатыми, и все знали, что это произошло потому, что бы ни случилось с ней, Тото и его безумие были замешаны.

  Но чего хотело такое существо? Что двигало Тото? Помимо его садизма?

  Деньги? Мощь? Секс?

  «Я знаю, чего хочу», – напевал он.

  Я сглотнул. «И что бы это было?»

  «Твой мальчик убьет тебя, Тото, – предупредил Роберто с заднего сиденья. И снова его проигнорировали.

  На лице моего тестя появилась дерьмовая ухмылка. «Мне нужен… талисман на удачу, так сказать. Небольшая встреча запланирована для нескольких инвесторов Circuit. Ты должна пойти со мной ».

  Роберто недовольно фыркнул.

  Я бродила глазами по лицу Тото. У него был какой-то скрытый мотив – идиотизм могу сказать.

  «Отлично.»

  Тото вернул машину в движение и продолжил движение по улице, минуя дом своего отца. Темные фигуры смотрели, как мы проезжаем.