Текст книги "Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн"

Автор книги: Бретт Холлидей

Соавторы: Эдгар Бокс,Элен Мак-Иннес
сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 41 страниц)

Глава 21
Важный телефонный звонок

– На кого? – яростно потребовал ответа Пейнтер. – Я посажу вас в тюрьму за то, что вы утаиваете сведения об убийстве.

Шейн пожал плечами.

– Вскоре мы коснемся этого вопроса. – Он спросил Пейнтера: – Во сколько был убит Ангус Браун?

– Около четырех часов. Возможно отклонение в полчаса в ту или иную сторону.

Шейн обратился к Кристине:

– Что вы делали после того, как я ушел от вас сегодня днем? Вид у миссис Хадсон был встревоженный.

– Я поднялась к себе и находилась в комнате до тех пор, пока Лесли не вернулся домой. Флойд может подтвердить это. Я заперлась в комнате изнутри.

– И вы не слышали, что здесь находился кто-то, пока сидели в своей комнате?

– Послушайте, Шейн, – сердито возразил Лесли Хадсон. – Мне не нравится ваш тон и оскорбительные намеки.

– Как бы не так, – резко ответил Шейн. – Если вы не знаете, что ваш братец отравляет жизнь вашей жене, то наступило время сказать вам об этом. Шейн быстро повернулся к миссис Хадсон. – Вы поднялись наверх, чтобы избавиться от него, не так лиг Кристина?

– Да, – ответила она. Ее щеки покрылись краской смущения.

– Почему? – Шейн вновь обратился к Флойду. – Не потому ли, что вы ожидали Ангуса Брауна и не хотели иметь свидетелей этой встречи? Вы уже решили убить его и выбросить тело в воду?

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Я не знал никакого Брауна, – угрюмо ответил он.

– Но вы были здесь, внизу, наедине с собой, между четырьмя и четырьмя тридцатью.

– Миссис Морган была где-то поблизости, – неопределенно ответил он.

Шейн спросил у Лесли Хадсона:

– А где были вы в течение этого получаса?

– На пути домой из офиса. Я был очень расстроен и поехал домой пораньше.

– Во сколько вы прибыли домой?

– Примерно в четверть пятого, – ответил он, взглянув на жену в ожидании подтверждения.

Кристина кивнула и сказала:

– Он поднялся ко мне наверх в четыре десять.

– Какое значение имеют несколько минут? – нетерпеливо спросил Лесли.

– Нескольких минут достаточно, чтобы совершить убийство, – ответил ему Шейн и обратил свое внимание на мистера Виктора Моррисона.

– А у вас есть алиби на этот период времени?

– Но это бессмысленно, – запротестовал Моррисон. Он сердито посмотрел на Пейнтера. – Вы намерены позволить этому парню держать нас здесь всю ночь?

Шеф Пейнтер сказал категорично:

– Я согласен с мистером Моррисоном. Вы играете «на публику», и это нас никуда не приведет.

– Куда-нибудь да приведет, – угрюмо ответил Шейн, – если я найду хоть одно алиби во всей этой компании. Вы еще раз плавали на лодке сегодня днем, напомнил он Моррисону. – Кажется, у вас стало привычкой плавать на лодке одному как раз в тот час, когда в бухте совершаются убийства.

– Я действительно совершал непродолжительную прогулку на лодке около четырех, – признался он. – Вы считаете, что я встретил этого частного детектива и укокошил его?

– Вы могли приехать сюда, встретить его на берегу и там же убить.

– За полчаса? – презрительно спросил Моррисон. – Мой сын может подтвердить, что я плавал не более того. Он ожидал меня, когда я вернулся, и засек время по часам. Требуется, по крайней мере, час, чтобы достигнуть другого берега и вернуться. Можете сами проверить, если желаете.

Шейн спокойно ответил:

– Именно этим я и занимался сегодня днем, когда обнаружил тело Брауна. В этот момент я и подумал, что вы могли бы незаметно прокрасться сюда прошлой ночью и убить девушку.

Шейн повернулся, чтобы задать еще один вопрос Хэмпстеду, когда зазвонил телефон. Он круто повернулся кругом и зашагал в библиотеку.

В дверях он столкнулся с миссис Морган. Глаза ее были широко раскрыты в испуге, будто она была охвачена паникой.

Шейн проскользнул мимо нее и схватил трубку. Пейнтер поспешил вслед за ним, громко предупреждая на ходу:

– Нет, нет, нет, Шейн не бери трубку. Я сам отвечу на звонок.

Шейн в это время говорил в трубку:

– Браун слушает. Телефонистка сказала:

– Соединяю вас с Нью-Йоркской конторой, мистер Браун. Говорите, пожалуйста.

Послышался хриплый голос:

– Это Браун? Говорит Тернбал.

– Я ждал вашего звонка.

– Да, моя секретарша сказала, что вы не получили моего сообщения по делу Моррисона. Я не понимаю…

– Неважно, – нетерпеливо оборвал его Шейн. – Мне нужны самые главные моменты и побыстрее. Вы можете сообщить их мне сейчас же?

– У меня нет здесь газетных вырезок, конечно. Я выслал их вам. Однако имеются кое-какие сведения. Гм-м, во-первых, миссис Моррисон умерла в результате несчастного случая в возрасте сорока двух лет. Она была матерью двенадцатилетнего сына и женой Виктора Моррисона, который был состоятельным брокером. Водитель так и не был задержан.

– Следует отметить два любопытных момента. Ее служанка сказала, что в восемь часов ей позвонила какая-то женщина. Она слышала, что миссис Моррисон согласилась встретиться с ней ровно в девять часов, и когда повесила трубку, то казалась нервной и обеспокоенной. Она вышла из дома в восемь часов сорок минут, не сообщила, куда направлялась. Ее сбила машина на перекрестке ровно в девять часов – по-видимому, она торопилась на встречу.

– Машина эта была большим черным лимузином и в соответствии с показаниями свидетеля стояла менее чем в полуквартале от места происшествия. Она сорвалась с места на большой скорости, и миссис Моррисон оказалась под колесами.

– Это было сделано преднамеренно?

– Как я уже сказал, есть несколько любопытных деталей. У мистера Моррисона был такой лимузин. Он приезжал на нем в клуб тем вечером, чуть раньше. Расследование, естественно, велось очень осторожно, но не нашлось Никого, кто мог бы поклясться, что он был в клубе в девять часов. Однако он находился там, когда чуть позже в клуб прибыла полиция, и нет доказательств, что он отсутствовал.

– Полиция подозревала его?

– Я беседовал с офицером, который вел расследование. Он все очень подробно помнит. Это строго между нами, но он заверил меня, что, если бы был хоть какой-то намек на мотив преступления, он бы арестовал Моррисона по подозрению в убийстве. Но такого мотива не было. О деньгах речь тоже не могла идти. К тому же все говорило о том, что брак этот был счастливым.

– Через девять месяцев после смерти своей жены Моррисон женился на Эстелле Давое из Коннектикута. В свое время она была его личной секретаршей, но оставила работу в декабре. Тщательное расследование не выявило никаких признаков того, что между ними существовала любовная связь до смерти его жены.

Тернбал сделал небольшую паузу и добавил:

– Пожалуй, это все, Браун. Я уверен, что вы получите…

– Спасибо, – сказал Шейн. – На данный момент это все, что мне необходимо. Добавьте этот звонок к вашему счету. – Он повесил трубку и обратился к Пейнтеру:

– Пойдемте в гостиную. Сами того не подозревая, вы сможете раскрыть сейчас оба убийства.

Виктор Моррисон и шеф Джентри сидели бок о бок. Шейн вошел в комнату и встал между ними, слегка выступив вперед.

– И все-таки, Уил, это больше в твоей сфере полномочий. Если Моррисон плавал на лодке всего полчаса сегодня днем, то Браун, должно быть, был убит на твоей стороне бухты. Можешь задержать его, хотя у меня есть предчувствие, что у властей Нью-Йорка будут более веские претензии, как только письма к его экс-секретарше станут достоянием общественного мнения.

Глава 22
Тайное становится явным

– Это что еще за шутки? – возмутился Виктор Моррисон. Шейн не обратил на его вопрос внимания. Он продолжал, обращаясь к Джентри:

– Фактически, я совершенно уверен, что Браун был убит на берегу, прежде чем его бросили в лодку. Он не был настолько глуп, чтобы спокойно отправиться на лодочную прогулку с человеком, которого намеревался шантажировать.

– Но тело Брауна было обнаружено на этой стороне бухты, – возразил Пейнтер. – Если мистер Моррисон сможет доказать, что он отсутствовал всего полчаса, то в таком случае он не мог переправить тело сюда и бросить его здесь.

– Я наткнулся на тело около пяти тридцати, – напомнил ему Шейн. – Дул сильный восточный ветер. Достаточно сильный для того, чтобы Браун мог проплыть от середины бухты до того места, где его нашли.

Он повернулся к Эстелле Моррисон и сказал:

– Ваша крупная ошибка заключается в том, что вы передали эти ваши письма Брауну, чтобы подсунуть их миссис Хадсон в качестве улики против мужа. Вам следовало бы знать – Браун сообразит, что эти письма были написаны вам, и он не упустит возможности заняться вымогательством.

Эстелла Моррисон сидела, застыв в своем кресле. Страх исказил ее лицо.

– Я сказала ему, что они были написаны Кристине. Я также сказала ему, что она вернула их Виктору, когда вышла замуж за Хадсона. Я перехватила их…

– Эстелла! – резко прозвучал голос Виктора Моррисона. Он поднялся и уставился на нее через всю комнату, потом устало плюхнулся в свое кресло. – Я признаю, что писал те письма Кристине. Я пришел в неистовство при одной только мысли потерять ее, когда она собиралась выйти замуж за Хадсона. Я знал, что Эстелла вела себя нечестно по отношению ко мне, но в Нью-Йорке она была дьявольски изобретательна, чтобы я смог застать ее врасплох. Обосновавшись здесь и принимая во внимание законы Флориды о расторжении брака, я был уверен, что смогу развестись с ней. Вот почему я умолял Кристину подождать. Я был глупцом, – добавил он с наигранным достоинством, но я не убийца.

– Ничего не выйдет, Моррисон, – сказал Шейн, обратив на него холодный взгляд серых глаз. – Существуют научные методы, которые окончательно докажут, что письма были написаны три года назад, а не два месяца. Я удивлен, что об этом не упомянуто в отчетах экспертов, к которым вы обращались. – Он продолжал, обращаясь к Хэмпстеду: – Хотя такие тесты и не являются необходимой частью их работы, большинство владеет ими и в состоянии определить дату написания.

Губы Хэмпстеда вытянулись в прямую тонкую линию. Он колебался некоторое время, прежде чем признался:

– Один из них действительно предположил возможность того, что эти письма были написаны давно. Но у меня не было оснований для подозрений. Я присутствовал здесь в тот момент, когда они были обнаружены. Мысль о том, что они были подсунуты, даже не могла прийти мне в голову.

Взволнованный Шейн вновь повернулся к Лесли и Кристине. Лесли несколько расслабился, он держал руку Кристины. Он сказал:

– Если бы у тебя были оригиналы вместо фотокопий, Кристина, то Бернард Холлоуэй мог бы точно установить соответствие. Имея на руках копии, он был не в состоянии определить давность этих писем.

Кристина повернула голову, подняв ее с плеча мужа, и устало кивнула.

– Я понимаю, – сказал Шейн с кривой улыбкой, – что некоторые из вас не видели писем, о которых мы так много говорим, и не знают, о чем они. Они были написаны бывшей секретарше Моррисона с признаниями в любви к ней и обсуждением планов избавления от жены с тем, чтобы они могли пожениться. Но это было три года назад. Как раз после того, как вы начали работать у Моррисона, – продолжал он, кивнув Кристине. – Если бы вам пришло в голову напомнить мне о том, что теперешняя миссис Моррисон была прежде его личной секретаршей, я бы сразу мог обо всем догадаться.

Кристина сидела, напряженно вытянувшись.

– Я действительно припоминаю особые обстоятельства, при которых была убита его бывшая жена, но среди сотрудников офиса мне никогда не приходилось слышать и намека на его любовную связь с Эстеллой до смерти его жены.

Пока Шейн смотрел на нее, он заметил, как Лесли вновь обнял жену за талию, прижав ее к себе. И она опять опустила голову ему на плечо. Шейн сказал тихо:

– Они обо всем подумали. Это была своеобразная защита, чтобы их обоих не обвинили в убийстве. Нью-Йоркская полиция, возможно, и не смогла бы доказать, что именно ваш телефонный звонок, Эстелла, привел бывшую миссис Моррисон к смерти. Но эти письма, которые вы хранили три года, как ничто иное изобличают вас. Вы помогли Моррисону убить его жену.

– Так оно и было, – мрачно заявил Моррисон. Он поднялся со своего кресла и стоял, указывая на нее пальцем. – Это она должна отвечать за все. Она подтолкнула меня к этому. До того, как я встретился с ней, я был доволен своей жизнью – своей женой и сыном. Она все время насмехалась надо мной, говорила, что, я веду однообразную жизнь, и довела меня до состояния… – Он замолчал, попятился назад и, закрыв лицо руками, вновь опустился в кресло.

Шейн продолжал, обращаясь к Моррисону:

– Я вновь возвращаюсь к письмам, теперь… Моррисон вытер пот со лба и сказал:

– Она хранила их и держала меня под угрозой. Ей бы следовало знать, что она не может воспользоваться ими, не разоблачив себя, но она сделала мою жизнь несчастной, напоминая мне о существовании этих злополучных писем.

– И когда она узнала, что вы намерены развестись с ней, – добавил Шейн, она нашла способ воспользоваться ими и подсунула их миссис Хадсон, не ведая о том, что вы оба наняли одного и того же негодяя, чтобы собрать улики против каждой из сторон. А вы, Моррисон, готовы были принести в жертву невинную девушку, чтобы спасти свою шкуру.

Эстелла Моррисон неожиданно выпрямилась.

– Это дело казалось надежным, – произнесла она резко, ее желтые глаза горели злобой. – Откуда я могла знать, что Брауна не удовлетворит сумма, которую я уплатила ему? Я думала, он поверил мне, когда я рассказала, что письма были написаны Кристине, и я хотела поменяться с ней ролями, вернув письма ее владелице.

– Возможно, он верил вам до тех пор, пока вы оба не наняли его. Это было слишком большим искушением для Брауна. В последнее время дела у него шли неважно, – ответил ей Шейн.

– К черту Брауна! – выкрикнула Эстелла и прикрыла глаза длинными ресницами.

Шейн наблюдал за ней некоторое время, затем повернулся к Хэмпстеду.

– Вот тут-то Браун и ввел нас в заблуждение своей историей о том, что обещал Рурке комплект фотокопий в обмен на сенсационную новость, которая должна быть опубликована в местной газете до ее появления в других изданиях. Это была просто уловка, чтобы добиться вашего разрешения на их изготовление и таким образом получить шанс завладеть вторым комплектом. Тогда он почувствовал недоброе и сверился о Моррисоне с Нью-Йоркской полицией.

– Пожалуй, вы правы, – признался он. Тогда Шейн спросил у Моррисона:

– Было ли у него с собой содержимое конверта из Тернбал Эйдженси, когда вы убили его сегодня днем?

Моррисон кивнул. Лицо его стало серым и покрылось глубокими морщинами.

– Полная выписка из моего досье. – Той силы и энергии, которые так привлекли Шейна в этом человеке, когда он встретился с ним сегодня утром, как не бывало. Он склонил подбородок на грудь и продолжал слабым голосом:

– У меня всегда было ощущение, что они подозревали меня, и им только необходима была такая улика, как эти письма к ней, чтобы завести дело на нас обоих.

Когда Браун пришел ко мне сегодня днем со своим доказательством, я знал, что должен убить его. Я не мог забыть того, что вы сказали мне при встрече – о полной невозможности скрывать что-либо, оплачивая шантаж. Я все еще слышал ваши слова, пока говорил с Брауном: «Даже ваших миллионов недостаточно. В конце концов вы разоритесь, а угроза разоблачения все ещё будет висеть над вашей головой». Я все думал о своем мальчике и понял, что вы правы. И я знал, что у меня был только один выход.

Шейн стоял, пристально глядя на склоненную голову Моррисона, и пожалел о том, что не улетел тем рейсом, на который у него был заказан билет.

Но когда он взглянул на Кристину и Лесли Хадсонов, крепко прижавшихся друг к другу, он глубоко вздохнул.

– Браун заслужил свою участь, – тихо сказал он. – Сомнений нет, это он убил Натали Бриггс, потому что она хотела получить деньги за то, что по его поручению подсунула письма миссис Хадсон.

– Да. Он признался, что убил ее, после того как я ударил его один раз и потребовал ответа. У него было оружие в кармане. Он угрожал поступить со мной так же, как и с Натали Бриггс, и пытался осуществить это. Мне пришлось защищаться, – произнес Моррисон без надежды в голосе.

– Но убийство вашей первой жены – матери вашего сына – не было самозащитой, – угрюмо сказал Шейн. – Тебе достаточно того, что ты услышал? – обратился он к Джентри.

– Я не знаю всей подоплеки, – ответил Джентри своим зычным голосом, – но у нас есть несколько свидетелей устного признания Моррисона. Этого должно быть достаточно для задержания обоих.

Питер Пейнтер поднялся и с важным видом вышел вперед.

– Верно, – резко сказал он. – Теперь это ваша забота. – Потом он взглянул на Тимоти Рурке, который сидел, держа блокнот на коленях. Острие карандаша быстро порхало по страницам блокнота. Он остановился за спинкой кресла репортера и спросил:

– Все записали?

– Ну еще бы, – довольно отозвался Рурке, когда Пейнтер уже направился к двери и ждал там.

Эстелла Моррисон поднялась и подошла к Шейну. Она сказала:

– Если бы я не была мертвецки пьяной сегодня днем…

– Я бы скорее всего заработал гонорар на этом проклятом деле, – резко прервал ее Шейн.

Джентри задумчиво поднялся со своего кресла и сказал, обращаясь к Виктору и Эстелле Моррисонам:

– Следуйте за мной.

– Господи! Боже мой! – воскликнул Рурке. – Я на верху блаженства! Это же самая сенсационная новость года. Я должен позвонить в Нью-Йорк. – Он вскочил и поспешил вслед за остальными.

Флойд незаметно исчез из комнаты, пока Шейн был занят разговором с Эстеллой. Миссис Морган тоже удалилась, но Лесли Хадсон и его жена все еще держали друг друга в нежных объятиях. Кристина что-то шептала мужу на ухо.

Хадсон освободил жену из своих объятий и сказал с мальчишеским смущением:

– Я буду рад выписать вам чек на любую сумму, которую вы назовете. Вы заслужили все, что мы можем себе позволить.

Шейн покачал своей рыжей головой и сказал с серьезным видом:

– На этот раз позвольте мне сделать это в качестве подарка. Скажем, ради Кристины. Я думаю, Филис одобрила бы это. – Он взглянул на часы и добавил: – Если не возражаете, я воспользуюсь вашим телефоном, чтобы узнать, есть ли у них места на ночной рейс. Я был бы очень благодарен вам, если бы вы могли подвезти меня до аэропорта.

– Все, что хотите, – сердечно сказал Хадсон. – Для нас будет удовольствием помочь вам.

– Спасибо, – сказал Шейн и поспешил в библиотеку, чтобы позвонить в аэропорт. Ему ответили, что на самолет, вылетающий в полночь в Новый Орлеан, есть свободное место.

Когда он вернулся в гостиную, Кристина ожидала его. Легкое светлое пальто висело у нее на руке. В руках она держала квадратную шкатулку для ювелирных изделий. Она подошла к нему, нажала на маленькую золотую кнопочку, шкатулка открылась. Внутри, свернутая кольцом на бархатной подушечке лежала нитка жемчуга.

– Лесли и я хотели бы подарить это вам, – объяснила она. Шейн запротестовал.

– Я не могу взять это. Это стоит целое состояние. Кристина засмеялась и взяла его под руку.

– Я же говорила вам, что жемчуг введет в заблуждение даже эксперта, сказала она. – Я рассказала обо всем Лесли, – продолжала она, затаив дыхание. Он согласен, что теперь нам не понадобится эта нитка жемчуга. Разве эти жемчужины не прекрасны? – Она подняла на него темные глаза и тихо добавила:

– Майкл?

Шейн подумал о Люси Хамильтон. Возможно, подарок, подобный этому, заставит ее простить ему все беспокойства и волнения, которые он ей доставил. И он сказал:

– Спасибо, Кристина. Я знаю одну девушку… но нам пора спешить, если я хочу успеть на этот самолет.