355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Бретт Холлидей » Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн » Текст книги (страница 15)
Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн
  • Текст добавлен: 14 сентября 2016, 21:41

Текст книги "Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн"


Автор книги: Бретт Холлидей


Соавторы: Эдгар Бокс,Элен Мак-Иннес
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)

Глава 6
«Шустрый кролик»

Наступило неожиданное похолодание. Выйдя из такси, Френсис зябко поежилась. Над крышами узкой извилистой улицы возвышался освещенный купол собора. Позади них незаметно притаился в тени «Шустрый кролик». Привратник, похожий на сказочного гнома в красном колпаке и ливрее, бросился им навстречу и проводил их через узкую калитку до почерневших дверей.

После их последнего приезда ничего здесь не изменилось. Основавший заведение дедушка уже умер, но оставшиеся в живых члены семьи продолжали начатое дело. В маленькой прихожей за прилавком сидела Мадам, лампа под абажуром освещала подносы с бутылками шерри бренди. Девушка, радовавшая всех пением под гитару, облокотясь на прилавок, беседовала с каким-то парнем в рубахе с длинными рукавами. На ней были всегдашние юбка и кофточка. Из-за узких дверей в конце прилавка доносились звуки рояля и смех.

Френсис с Ричардом терпеливо ожидали, пока аплодисменты не сообщили им об окончании импровизации. Девушка одобрительно закивала.

– Подыщу вам местечко, – сказала она и повела их по ступенькам в какую-то комнату. Длинные скамьи по обеим сторонам монастырских столов были до отказа забиты народом, но привыкшие к сумрачному освещению глаза девушки отыскали Местечко, вполне пригодное для двоих. За ними шел парень в рубахе с двумя бокалами шерри бренди. Если шерри бренди был вам не по вкусу, другого напитка тут не подавали.

Компания за столом добродушно приняла Френсис и Ричарда. Мужчины заигрывали с девушкой.

– Почему бы тебе не принести сюда свою гитару и не спеть для нас? – крикнул один из посетителей. – А то Мариус закормил нас своими стихами. У него новая поэма. Но мы не желаем ее больше слушать, весь вечер он нас ею терзает. – Его круглое лицо задрожало от смеха. Все захохотали, не исключая и немного смущенного Мариуса.

Девушка улыбнулась Мариусу.

– Что сегодня – новая поэма? Давай. У меня найдется время послушать.

Мариус покраснел и засмущался. Его худое, застывшее от напряжения лицо чуточку смягчилось. Он, наверное, студент или рабочий, подумала Френсис. Он обвел взглядом собравшихся, словно прося у них извинения, и увидел, что Френсис внимательно его разглядывает.

– Не знаю, как с последним куплетом, – робко пояснил он ей. Все посмотрели на Френсис, ожидая ее ответа. Она залпом осушила бокал, почувствовала, как вспыхнули щеки, и решила рискнуть.

– Поэт, ударь по струнам лирным! – продекламировала она, четко выговаривая слова. Снова все засмеялись. Особенно потешался добродушный толстяк.

– Беда с женщинами, – говорил он с притворной серьезностью, – начнут образованность выказывать, не удержишь. – Он посмотрел на свою жену. – Ей-богу, беда.

Френсис покраснела и вместе со всеми захохотала.

Ричард остался доволен. Лучше не придумаешь, подумал он, и, благодушествуя, бросил взгляд на стоящий в темном углу комнаты стол, за которым сгрудились иностранцы. Он привалился спиной на каменную стену и начал выбивать трубку. Мариус подошел к старому роялю, откашлялся, споры и воркотня за столами сразу же приутихли. Он снова откашлялся, откинул упавшие на глаза волосы, заиграл. Все внимали певцу. Ричард воспользовался предоставившейся возможностью и внимательно оглядел комнату; место, на котором он сидел, позволяло это сделать. Он мог наблюдать, не привлекая чьего-либо внимания.

В ресторане собралась обычная компания. Сначала он не увидел никого, кто хотя бы отдаленно походил на его приятеля из Кафе де ля Пэ. Разумеется, тот мог изменить внешность. Ричард взглянул на часы. Стрелки перевалили за час: самое время. Он посмотрел на огромную фигуру Будды в конце комнаты, перевел взгляд на распятие Христа у противоположной стены… И тут же заметил человека за столом, который показался ему знакомым. Это мог быть… Он устремил взгляд на Мариуса, который наконец-то решился исполнить свой куплет. Судя по аплодисментам, это у него получилось. Мариус, красный от удовольствия, вернулся к столу.

Девушка порывалась уйти.

– Я кое-что для вас приготовила, – пояснила она.

– Песню, песню – хором кричали присутствующие.

– У нее, – сообщил толстяк, – бесподобный голос, и песни она хорошие выбирает. Или вы сами знаете?

– Да, знаю, – сказала Френсис.

– Аристид подобрал к ее голосу музыку для песен Вийона, – продолжал француз. Он кивнул на парня в рубахе с длинными рукавами, который уже сидел за роялем. Тот наигрывал сам себе, поджидая, когда подойдет девушка.

Мариус с Ричардом заспорили о поэтах-символистах. Френсис отвернулась от них. Заговорили о политике.

– Не порть мне вечер, – едва ли не с угрозой проговорил верзила. – Политика, политика. Житья от нее не стало. – Неожиданно он обратился к Френсис. – Простите, вот вы поймете. – Почему он к ней обратился, в голову пришло несколько причин. Интересно, какой из них отдать предпочтение. Француз угрюмо на нее поглядывал; когда он смеялся, вокруг его рта появлялись морщинки, сейчас они исчезли, лицо стало суровым. Колкие глаза буравили Френсис. Он положил локти на стол и каждое слово подчеркивал выразительным жестом.

– Дважды в течение семи месяцев приходилось доставать старую военную форму, значит, делу конец… Я подрядчик… пиши пропало. Дважды. Сентябрь 38-го, апрель 39-го. – Жена рядом с ним поспешно отвела в сторону глаза. Он гипнотизировал Френсис своим взглядом под нависшими бровями. Она не могла даже улыбнуться, выразить ему свое сочувствие. – Может, будет и третий раз. Слишком много. Третий раз – это уже чересчур.

Наступило молчание, а потом все разом заговорили.

– На одну жизнь и одной войны за глаза хватит, – молвила его жена, не поднимая глаз.

Вошла девушка в юбочке и кофточке с гитарой в руках. Разноголосый шум сменился молчанием. Даже иностранные посетители выразили вежливое любопытство. Девушка тряхнула гитарой, красные ленты упали ей на руки. Она улыбнулась парню за роялем.

– Аристид подобрал музыку на слова нашего Франсуа Вийона. Я спою две из его баллад.

Френсис оглядела молчаливые лица; о чем думают эти люди, может, о военной форме, которую предстоит в третий раз натянуть. То ли низкий задушевный голос певицы, то ли непритязательность музыки, то ли поэзия слов соответствующим образом настраивали мысли. Она почувствовала, как защемило сердце. Скупые мужские слезы засверкали в глазах людей, в душах заклокотала ярая ненависть к врагам, посягнувшим на их жизнь. Француз прав: третий раз – это уже чересчур. Таял, пронзительно затихал голос певицы.

Рука Ричарда легла ей на руку.

– Успокойся, – сказал он, – успокойся. – Голос был добрый и ласковый. Так встретил он этого человека или нет? Она не представляла, который шел час. А может, они провалились. Минутное замешательство охватило ее. Но Ричард казался спокойным. Его глаза говорили ей, что ничего не случилось, надо только приготовиться.

– К сожалению, нам пора уходить, – сказал он своим соседям. Послышались протестующие голоса.

– Значит, вы должны чаще сюда наведываться. К нашему столу, – сказал долговязый француз. – Выпьем за это.

Они подняли бокалы.

Подчиняясь безотчетному порыву, Френсис произнесла:

– Обращаюсь ко всем хорошим людям, которые живут и не мешают жить другим. Пусть погибнут их враги, сеющие ненависть и разрушение.

Она едва не разрыдалась. О дьявольщина!.. Выпили. Прощание завершилось. Ричард направился к выходу. За три минуты перед тем поднялся человек из Кафе де ля Пэ.

Остальные тоже начали расходиться. Несколько запоздавших посетителей толкались в дверях. Прихожая оказалась до отказа забитой людьми. Они с трудом продирались сквозь давку. Ричард с помощью парня с длинными рукавами добрался до своей шляпы. И что-то сказал Мадам. Никто больше не появлялся. Они вышли не торопясь, чтобы не вызывать подозрений, спустились по крутым ступеням, но этот человек бесследно исчез. Накрапывал дождь, привратник, пока ожидали такси, распахнул над ними огромных размеров зонт. Ричард негромко чертыхнулся. Френсис поняла: что-то стряслось. Он отыскал в карманах немного мелочи для привратника, торговавшего отпечатанными на отдельных листочках стихами собственного производства. Вдруг дверь за ними распахнулась, и сноп света упал на мокрый тротуар. Выскочил парень в рубахе с длинными рукавами.

– Месье позабыл свою книгу. – Он что-то протянул Ричарду.

– О да, – сказал Ричард. Мысль сработала мгновенно. – Совсем из головы выскочило. Где я ее обронил? – Это была маленькая книжонка, легко умещавшаяся в кармане.

– В холле, когда вы разговаривали с Мадам и купили сигареты. Господин позади вас видел, как она упала.

– Премного благодарен, – начал было Ричард, но парень, не дослушав, непринужденно помахал ему рукой и скрылся в дверях. Улица снова погрузилась во тьму; такси затормозило на покатой булыжной мостовой, и красный гном хлопнул дверкой. Ричард наклонился вперед и дал таксисту свой адрес. Он обратил внимание, как много людей покидали в эту минуту «Шустрого кролика». Они толпились возле освещенного подъезда, не отваживаясь шагнуть на мокрый асфальт. Среди них был человек из Кафе де ля Пэ. Он мог находиться в толпе или стоять в одиночестве. Но как бы то ни было, подумал Ричард, пока такси буксовало на скользкой дороге, никто не скажет, что его видели с Майлсом.

В гостинице Ричард бросил книжку на кровать и направился в ванную. Френсис начала раздеваться. Она решила подождать и не соваться с расспросами. В глубине души она была недовольна собой. Ничего не заметила, растяпа. Люди за столом настолько увлекли ее, что она совсем забыла про этого человека и даже его не заметила. А Ричард-то, кажется, доволен, иначе не стал бы насвистывать. Он быстренько разделся и присел на краешек кровати, поставил маленький походный будильник на половину седьмого.

– В поезде будет время поспать, – философски произнес Ричард и с интересом начал разглядывать книгу. Он даже не сразу заметил, что Френсис упаковала его вещи, пока он целый день шатался по Парижским вокзалам. (Было три возможности покинуть Париж: поехать к южному, или северному, или восточному направлению; Ричарду удалось узнать, что экспрессы уходят с этих вокзалов рано утром). Но Френсис все истолковала по-своему…

– Ты хорошо провела день? – Ричард кивнул на чемоданы и усмехнулся.

– Спасибо, дорогой. А ты хорошо прогулялся? – с приторно-насмешливой заботливостью спросила она.

Ричард посмотрел на нее.

– Брось, Френсис. Я же сказал, чтоб ты не складывала мое барахло.

– Должен же кто-то…

– Бедная пчелка. – Он повалил ее на кровать и запеленал простынями. Она захохотала. Бесполезно предаваться благородному возмущению: с Ричардом такое не получится.

Он снова принялся за книгу.

– Не возражаешь, если я почитаю в постели?

– Нет, если сперва ты со мной поговоришь; а то я засну, не дождавшись, когда ты кончишь читать. Я едва не лопаюсь от любопытства.

Ричард с тоской разглядывал книгу.

– Да, придется с ней помучиться.

Он повернул книгу таким образом, что ей удалось разглядеть название. Френсис смотрела на него с изумлением и тревогой. Это был путеводитель по Южной Германии.

Ричард скинул шлепанцы и прилег рядом с Френсис. И зашептал ей на ухо.

– Ты не видела его? А он там был. Прости, что поторопился тебя увести, но коль скоро он не хотел подходить к нам в зале, ничего не оставалось, как уйти с ним вместе. Что я и сделал. Потом он исчез или мне так показалось. Я знал, должно произойти что-то необычное. И тут появилась эта книжонка. В ней все… или ничего.

– А если ты не отыщешь никаких указаний?

– Тогда мы окажемся в совершенно идиотском положении.

Френсис устроилась поудобнее и приготовилась заснуть.

– Начинай, милый. Похоже, тут на всю ночь хватит работы. – Она сладко зевнула и закрыла глаза.

Ричард приладил лампу возле кровати, чтобы было сподручнее читать, и раскрыл книгу. Издание было новым. Он начал с первых пустых страниц, тщательно исследовал следующие страницы, ища каких-нибудь пометок. Его усердие было вознаграждено.

Против одного из разделов оглавления, следом за большой картой, титульным листом и двумя предисловиями, стояла маленькая, едва заметная карандашная звездочка. Этот раздел именовался «Нюрнберг». На странице с оглавлением были две другие карандашные пометки; одна маленькая горизонтальная черточка и другая вертикальная.

Начинать, очевидно, надо со звездочки, подумал Ричард, и перевернул страницы до Нюрнберга.

Описание Нюрнберга строилось по раз и навсегда заведенному плану. Перечислялись станции, гостиницы и другие интересующие туристов объекты. Ричард тщательно разглядывал крошечные буковки. Каждый абзац содержал множество наставлений, столь полезных утомленным путешественникам, массу сокращений, условных обозначений и цен, заключенных в аккуратные скобки. Чтение требовало сугубого напряжения. Внимательного взгляда на страницу было недостаточно. Ричард вздохнул и еще раз начал разглядывать страницу с самого верха. Глаза заболели, но усилия даром не пропали, наконец-то он увидел схему трамвайных маршрутов. Маршрут 2 его заинтересовал: от Густав Адольф Штрассе через Плерер, Лоренцкирхе, Мариентор, Мариенштрассе до Дутцентейха. Перед Мариенштрассе была аккуратно выведена карандашом горизонтальная линия. Среди обилия рассыпанных в тексте скобок, тире, запятых и двоеточий эту линию увидеть было почти невозможно. Пометку следовало соотнести с карандашной чертой в оглавлении. Нюрнберг, Мариенштрассе, горизонтальная линия. Он снова вернулся к странице с оглавлением. Горизонтальная линия находилась рядом с Аугсбургом.

И опять, как до этого Нюрнберг, он стал изучать Аугсбург. Отели, рестораны… Он вдумчиво читал, пока не дошел до подробностей, касающихся истории этого городами здесь его ожидало следующее открытие. Среди ранних отцов-благодетелей города было названо имя Антона Фугера (1495–1560). Ему понравилось имя Антона Фугера, особенно потому, что прямо перед заглавной А стояла аккуратная вертикальная палочка… Нюрнберг, Мариенштрассе, Антон Фугер, вертикальная палочка. Он быстро посмотрел в оглавление. И едва сдержал охватившее его волнение. Поменьше самонадеянности. Вертикальная линия отмечала Гейдельберг.

На этот раз информация касалась аэропорта и железнодорожного вокзала. Глаза начали уставать от напряжения, а может, от возбуждения, а может, от того, что хотелось спать. Он оторвал взгляд от текста. Рядом сладко посапывала Френсис. Посмотрел на будильник и, не поверив, сверился со своими часами. Была почти половина шестого. Нельзя терять времени. Он вздохнул и подперев жесткими кулаками подбородок, опять приступил к чтению. Неудобства отгоняли соблазнительное желание выспаться.

Он упорно читал. И вдруг вскочил. Все подходит. Боже, полностью подходит. Снова взглянул: Археологический музей открыт… да, совершенно верно опять эта карандашная звездочка… открыт по средам и субботам, с 11 утра до 1 часа дня. Так вот оно что, круг замкнулся: Нюрнберг, Мариенштрассе, Антон Фугер, открыт по средам и субботам с одиннадцати до часа. В телефонной книге Нюрнберга, конечно, можно найти номер дома Фугера на Мариенштрассе. Но как дать о себе знать, когда они увидят герра Фугера? На этот счет должно быть еще какое-то указание. На титульном листе не было никаких надписей. А что если заглянуть в конец? Коль скоро там ничего не отыщется, надо будет тщательно проглядеть книгу в самом Нюрнберге. Но на последних пустых страницах он обнаружил две вещи. Лепесток красной розы, аккуратно приклеенный к бумаге. На обороте страницы были грубо нацарапаны карандашом несколько нот и музыкальный ключ. Он насвистел мотив. Простая мелодия что-то ему смутно напоминала. Ноты были расположены в четкой последовательности, поэтому-то он сразу узнал эту песню. Ричард откинулся на подушку и блаженно посмотрел в потолок. Про сон он забыл. К тому же меньше, чем через пятнадцать минут проснется Френсис. Необходимо вымыться и побриться.

Шум бегущей воды потихоньку отогнал сон Френсис. Вдруг она поняла, что лежит одна. И в ужасе проснулась.

– Ричард, – закричала она, – Ричард… – И тут уловила доносящийся из ванной плеск воды. Она успокоилась, увидев появившегося на пороге ванной комнаты Ричарда с перекинутым через плечо полотенцем. На лице его была мыльная борода.

– Старый Като, – возвестил он, – явился пожурить ленивую жену.

Френсис с грустью на него посмотрела.

– Не нашел ответа? Плохи дела?

– Вставай, дорогая. Не время предаваться истоме.

Не отошедшая ото сна, она откинулась на подушку.

– В следующий раз доспишь. – Он что есть силы потянул простыню с кровати. Френсис безропотно покорилась судьбе. Шепотом спросила:

– Куда мы едем?

Ричард Присел рядом с ней.

– В Нюрнберг.

– Ты там бывал?

– Да. Просыпайся, Френсис.

– Я и так проснулась.

– Еще нет.

Френсис с трудом оторвалась от постели.

– Что ты выяснил?

– Ты сама, как красная-красная розочка.

– О… Кто я?

– Любовь моя. Когда-то я проходил нотную грамоту.

– Ричард, тебе сегодня с утра вожжа под хвост попала. Боже, как я ненавижу людей, впадающих в телячий восторг. – Она с тоской посмотрела на мужа и вдруг разразилась хохотом.

– Хорошо. Значит, Като тебе нравится?

– Вот это бородища. – Она затряслась от смеха. – Шедевр.

– Что?

– Здорово ты намылился, послушай… – Она подавила смех.

– Хотелось чем-то насмешить одну девочку. Ты, кажется, проснулась? Тогда слушай. Одевайся. Собери вещи. Оплатим счет и немедленно едем на вокзал. Я вчера узнал расписание, так что все в порядке.

Френсис успокоилась. Ричард тоже сделался серьезным.

– Хорошо. Что ты за ночь узнал?

Ричард отделался намеками.

– Фамилию и адрес в одном городке, а также время визита. Установил также, что тебе еще потребуется твоя шапочка, узнал первые семь нот одной песенки.

– Моя любовь, словно красная, красная розочка?

Ричард кивнул.

– Давай. Собирайся.

Он явно не желал тратить время на разговоры, решив, что будет, лучше, если Френсис поскорее вымоется, оденется и уложит пожитки. Ричард собрался раньше, чем Френсис успела натянуть шапочку. Он заканчивал надписывать ярлыки на чемоданы. Френсис заметила, что их фамилии сопровождали слова: «Место назначения: Ницца».

Освобожденная от вещей комната, несмотря на яркие обои, казалась пустой и бесцветной. Много таких гостиничных спален повидали они за свою жизнь.

В половине первого пришла темноволосая горничная с желтоватым лицом. К этому времени их уже и след простыл. Комната оказалась пустой. Она заподозрила недоброе. Да, она была права, они не просто уехали, а убежали. Мальчик, разносивший по этажам подносы с завтраком, насвистывал в коридоре. Она подбежала к двери.

– Хм, насколько я понимаю, они уехали. Вроде бы неожиданно, верно? Ни свет ни заря умотали.

– Да. Даже не позавтракали. Пьер дежурил, когда они уехали.

– Счастливые люди, шляются по всему свету от нечего делать. Поехали в Англию?

– Пьер сказал, будто на ярлыке была указана Ницца, а Мишель отвез их на вокзал.

– Ницца? Хм, есть же счастливчики.

Дождавшись ухода мальчишки, она мигом сбежала по лестнице. Отыскала Мишеля, а уж потом сунулась в телефонную будку. Риск был велик, если б хозяйка только это увидела… но ждать, когда окончится дежурство, она не могла. Благо, в коридоре было темно, и говорила она едва слышно.

– Уехали сегодня утром. Лионский вокзал. В Ниццу. Ночью ничего необычного не случилось.

Вот и все, заработать немного деньжонок всегда приятно.

На Лионском вокзале Ричард расплатился с Мишелем-таксистом и сказал носильщику, что ему нужен поезд на Ниццу. Рано приехали, ответил носильщик. В таком случае надо сдать сумки в багажное отделение, а они тем временем позавтракают. Ричарду пришлась по душе та детская заинтересованность, с которой Мишель прислушивался к его разговору с носильщиком: с таксистом у него сложились вполне дружеские доверительные отношения. Дослушав разговор до конца, Мишель уехал. И носильщик остался не в накладе, не нужно было далеко тащить вещи. Получив плату, он, довольный, ушел. Через десять минут Френсис и Ричард уже с другим носильщиком вернулись за багажом. На этот раз они отправились на Северный вокзал. Френсис смотрела, как в машине Ричард ловко сменил бирки на чемоданах. И от души улыбнулся.

– Вижу, у тебя хорошее настроение, – радостно сказала она.

Ой засмеялся.

– А у тебя?

– Я голодна.

– Ладно, позавтракаем в поезде. Поедем со всеми удобствами и до Страсбурга выспимся.

Как Ричард предсказывал, они отменно позавтракали. В вагоне-ресторане Френсис не отводила от него сияющих глаз.

– С каждой минутой ты все больше и больше делаешься похожим на кота, полакомившегося сметаной.

Ричард засмеялся, смех его очень скоро сменился зевотой.

Он сказал:

– Ну, что ж, хорошо осознавать смысл жизни. Я тебе после обо всем расскажу. А пока давай вернемся в купе.

– И поспим.

– Сперва я пососу трубку.

Френсис это показалось странным. Обычно Ричард не курил после завтрака. Однако, возвратившись в пустое купе, она все поняла. Определенные страницы путеводителя, которые он прошлой ночью штудировал, Ричард весьма умело использовал для раскуривания трубки. Когда они превратились в съежившиеся листочки пепла, он вышвырнул подвергнутую экзекуции книгу в окно. И та удачно опустилась в широкую сточную канаву. Ричард увидел, как ее закрутил бурный поток, с наслаждением забился в угол и вытянул ноги. Добродушно улыбнулся Френсис.

– Настроение отличное?

Она согласно кивнула головой.

– Хорошо. И у меня тоже. – Веки у него сомкнулись. – Извини, – еле слышно пробормотал он.

Френсис разглядывала деревья, поля, небо. Экспресс пожирал милю за милей. Кто-то, подумала она, должен бодрствовать. Путешествие не баловало их впечатлениями, если не считать внутреннего волнения при переезде границы, впрочем, все происходило с той же унылой, знакомой по предыдущим путешествиям последовательностью. В Страсбурге кое-что их развлекло, когда меняли локомотив на немецкий (без сомнения) более мощный, когда отряд уборщиков деловито и презрительно очистил вагоны от французской пыли, когда их поклажа, деньги и паспорта были тщательнейшим образом осмотрены, и в результате не осталось ничего, кроме чувства опустошающего безразличия. К тому времени, когда они подъехали к Нюрнбергу, Френсис была уже в достаточной степени измучена и сердита. Она смирилась с мыслью, что главным впечатлением этого отпуска будет бесконечная нервотрепка. А Ричард вынужден был признать, что сопутствующее им везение не может продолжаться до бесконечности.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю