Текст книги "Гламорама"

Автор книги: Брет Истон Эллис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

– Ну и что? – ору я в ответ. – Почему это тебя волнует?

– Давай признаем… – Тут Элисон внезапно закашливается, лицо ее искажается гримасой и, в перерывах между всхлипываниями ей удается простонать, – что это было просто ужасно. – Внезапно она приходит в себя, вскакивает, отвешивает мне пощечину, хватает за плечи и верещит: – Ты мне за это ответишь!

– За что? – кричу я, вырывая у нее из рук пузырек и отсыпая из него два полных колпачка для себя. – За что я отвечу?

Элисон выхватывает пузырек у меня, говорит:

– Нет, это, эээ, совсем не то, что ты думаешь, – и вручает мне другой пузырек.

Я уже и так не в себе, а от того, что я сейчас понюхал, я начинаю непроизвольно целовать Элисон в нос.

– О, как жжет, – стонет она затравленно. – Как жжет!

Не в силах пошевелить языком, я булькаю что-то вроде:

– У меня язык отнялся.

– Состоявшаяся между нами беседа крайне огорчила меня, Виктор, – выдавливает из себя Элисон, поправляя прическу и вытирая нос одноразовым платком. Она смотрит на отражение моей невинной физиономии в зеркале, в то время как я, стоя у нее за спиной, делаю еще несколько понюшек. – О, Виктор, умоляю тебя, пожалуйста, не делай больше так. Не делай этого!

– Чего? – кричу я. – Когда и чего я такого сделал?

– Не знаю уж когда. Может, часа полтора тому назад? Перестань вести себя как идиот. Я знаю, что у тебя не все дома, но не заметить такого – это чересчур даже для тебя.

Я возвращаю Элисон пузырек, вытираю нос, а затем говорю успокаивающим тоном, в надежде, что это подействует на нее:

– Зайка, я даже не знаю, о чем ты говоришь.

– В этом-то вся проблема, Виктор, – стонет Элисон. – Ты никогда не знаешь.

– Но зайка, зайка…

– Заткнись, заткнись, заткнись, — визжит Элисон, отворачиваясь от зеркала. – Разве не ты стоял полтора часа на пороге моей квартиры и заявлял мне, что все кончено – что ты влюбился в Лорен Хайнд? Что ты решил бросить Хлое ради нее? Ты это хоть помнишь, идиот треклятый!

– Притормози чуток, – говорю я, выставляя вперед мои руки, по которым Элисон нещадно молотит кулаками. – Ты перенюхала кокаина, тебе срочно нужно успокоиться и снова вспомнить все факты…

– Ты что, хочешь сказать, что этого не было, Виктор? – орет она, пытаясь вцепиться в меня.

Удерживая ее, я внимательно гляжу ей в глаза и начинаю:

– Я вовсе не говорил, что этого не было, Элисон… – Набрав воздуху, я продолжаю: – Я просто утверждаю, что, когда это происходило, я не вполне отдавал себе отчет в том, что делаю, и, как мне кажется, ты тоже была не совсем адекватна.

– Ты что, хочешь сказать мне, что у нас не было этого разговора? – визжит в ответ Элисон. – Ты хочешь сказать мне, что это все мои глюки?

Я смотрю на нее.

– Ну, если по-простому, то да.

Кто-то начинает стучаться в дверь туалета, отчего Элисон охватывает приступ паники. Я хватаю ее за плечи и поворачиваю к себе лицом.

– Зайка, MTV снимало интервью со мной для программы House of Style ровно, – я смотрю на наручные часы, которых не ношу, – ровно полтора часа назад, и поэтому…

– Виктор, это был ты!— кричит она, отпихивая меня в сторону. – Ты стоял на пороге моей квартиры и говорил мне, что…

– Да ты просто одурела! – кричу я. – Я сваливаю отсюда – и да, зайка, ты правильно угадала – всему конец. Скоро меня здесь не будет, и уж в этом-то я уверен на все сто!

– Если ты думаешь, что Дамьен тебе позволит даже дверь гребаную открыть, не говоря уже о новом клубе, после того, как он узнает, что ты трахаешь его маленькую подружку, то у тебя крыша съехала гораздо сильней, чем мне казалось.

– Это, – тут я спотыкаюсь и гляжу на нее вопросительно, – не так уж и много для меня значит.

Я распахиваю дверь. Элисон неподвижно стоит у меня за спиной. Целая толпа народу протискивается в туалет мимо меня, и хотя они, вероятно, презирают Элисон, тем не менее окружают ее, рыдающую, с перекошенным лицом, и начинают о чем-то расспрашивать.

– Ты не игрок!— вот последние слова, которые кричит мне вослед Элисон.

Я захлопываю дверь.

Мы будем скользить по поверхности вещей…

Лорен стоит рядом с Джейсоном Лондоном и Эль Макферсон, обмениваясь рецептами энергетических напитков, хотя, как говорят, у кого-то из знаменитостей лопнул пенис после того, как тот выпил напиток, в который «намешали что-то не то», и все говорят «вот это да!», узнав об этом, но Лорен слушает не очень внимательно, потому что в это самое время она следит за тем, как Дамьен сплетничает в компании, включающей Деми Мур, Веронику Уэбб и Полину Поризкову, и когда Эль чмокает меня в щечку и хвалит мою щетину, Лорен резко переводит взгляд с Дамьена на меня и смотрит безо всякого выражения, словно клон, а я вытираю нос и направляюсь к ней, почувствовав внезапно прилив любви к людям.

– Ты уже в курсе? – спрашивает она, закуривая сигарету.

– Что я срочно нуждаюсь в помощи бригады кризисных менеджеров? Да, в курсе.

– Джорджио Армани не смог прийти только потому, что он репетирует выпуск «Saturday Night Live», в котором будет ведущим.

– Вот теперь врубился, – бормочу я.

– А что тебе хотела показать Элисон? – спрашивает Лорен. – Третий клык, который вырос у нее из жопы?

Я выхватываю мартини у проходящего мимо официанта:

– Нет.

– Черт тебя побери, Виктор, – рычит Лорен. – Неужели ты не можешь просто оттягиваться без лишних проблем?

Хлое стоит посреди комнаты, болтая с Вайноной Райдер и Билли Норвичем, а Бакстер Пристли примостился по соседству и потягивает крошечную порцию шпритцера[96]96
  Напиток из белого вина и содовой.


[Закрыть], а люди протискиваются мимо нас, мешая нам смотреть туда, где стоят Хлое и Дамьен, а моя рука тискает руку Лорен, тем временем Лорен смотрит на Дамьена, который прикасается к черной ткани платья Вероники Уэбб и говорит что-то вроде: «Платье классное, но от него слегка отдает Дракулой, солнышко», и девушки смеются, а Вероника игриво хватает его за руку, и тогда рука Лорен сильно стискивает мою.

— На твоем месте я все же не стал бы принимать это за флирт, зайка, – говорю я ей. – Не выходи из себя.

Лорен медленно кивает Дамьену, делает большой глоток мартини и кричит: «Ты бы девушек щупал, а не платье, зайка», и девушки, стоящие рядом с Дамьеном, разражаются льстивым смехом, и весь зал вокруг нас гудит от шума голосов, и вспышки фотографов сверкают из всех углов.

– Я знаю, что ты хорошо разбираешься в людской психологии, Виктор, – говорит Лорен. – Мне это в тебе нравится.

И с этими словами она заглатывает все то, что осталось от ее мегапорции спиртного.

– Хочешь обсудить?

– Обсудить что? Твою номинацию в категории «Бесстрашие перед лицом судьбы»?

– Я бы заплакал от счастья, если бы ты переключилась на какую-нибудь газировку, зайка.

– Ты Хлое любишь? – спрашивает она.

В ответ мне удается выдавить только:

– Сегодня вечером ты просто вылитая Ума Турман.

Между тем Дамьен направляется к нам, Лорен отпускает мою руку, и, пока я закуриваю сигарету, Элисон засекает Дамьена, извиняется перед Хизер Локлир и Эдди Ведером, с которыми беседует, подкрадывается к нам, задыхаясь от возмущения, и, полностью игнорируя при этом меня, хватает Дамьена под руку, прежде чем тот успевает хоть словом обмолвиться с Лорен, затем начинает гладить его по волосам; Дамьен в панике отталкивает ее руку, в то время как на заднем плане тот самый смазливый фокусник демонстрирует свои трюки компании, состоящей из Джеймса Иха, Тери Хатчера, Лив Тайлер, Келли Слейтера и некоего типа, который до отвращения убедительно косит под Уилли Уонку[97]97
  Персонаж детских произведений английского писателя Роальда Даля (1916—1990).


[Закрыть], а я пытаюсь делать вид, что мне все это по барабану, хотя кулаки мои стиснуты, а пот рекой течет по шее и лбу.

— Так, – говорит Дамьен глухо. – Так, так, так.

– Я просто в восхищении от того, как ты сыграла в «Сучьей стае», милочка, – с деланным восторгом сообщает Элисон, обращаясь к Лорен.

– О черт! – сдавленно бормочет Дамьен.

– Какое замечательное платье! – вскрикивает Лорен, глядя в упор на Элисон.

– Что? – переспрашивает шокированная Элисон.

Лорен смотрит в упор на Элисон и повторяет отчетливо, подчеркивая каждый слог кивком головы:

– Я сказала: «Какое замечательное платье».

Но тут эту беседу прерывает появление Джей Ди и Бо, которые подходят к Дамьену в сопровождении какого-то интенсивного блондина с внешностью серфера, одетого в нейлоновые штаны типа тех, что носят сноубордеры, и байкерскую куртку на искусственном меху.

– Лорен, Элисон, обратите внимание, – говорю я. – Это Джей Ди и Бо. Они звезды книги «Гомосексуальные приключения Билла и Теда».

– Вроде бы, эээ, пора начинать банкет, – нерешительно мямлит Джей Ди, пытаясь не замечать трясущуюся от гнева Элисон, которая издает низкие урчащие звуки. Ей наконец удается заглянуть в лицо Дамьену, которое исполнено деланного спокойствия. Ухмыльнувшись, она бросает свою сигарету в его стакан с коктейлем. Дамьен сдавленно рычит, стараясь делать вид, что он смотрит совсем в другую сторону.

– Гмм, великолепно, – говорит он. – Банкет. Замечательно. Держи, Бо. – Он отдает Бо свой мартини.

Под нашими напряженными взглядами Бо, посмотрев на стакан, очень осторожно ставит его на ближайший столик.

– Да, великолепно, – отзываюсь я, демонстрируя всем своим видом энтузиазм, но при этом не в силах оторвать взгляда от окурка, плавающего в мартини. – Эй, а это кто такой? – спрашиваю я, пожимая вялую ладонь серфера.

– Это Плез, – отзывается кто-то.

– Привет, Плез, – говорит Дамьен, украдкой бросая взгляд на Элисон. – Как поживаешь?

– Плез занимается сноубордом, – говорит Джей Ди.

– Он только что выиграл мировой чемпионат в халф-пайпе[98]98
  Разновидность сноуборда, в которой трюки делаются в желобе из снега, слегка напоминающем санную трассу.


[Закрыть], – вставляет Бо.

— А так он работает курьером в UPS, – добавляет Джей Ди.

– Ча-ча-ча, – завершаю я.

Все вокруг замолкают и смотрят на меня.

– Ча… ча… ча… – повторяю я.

– Ита-а-ак, чувак, как тебя занесло в Манхэттен? – спрашивает Дамьен сноубордиста, бросая быстрый взгляд на Лорен.

– Он только что вернулся из Испании, где снимался в клипе у Глэма Хукера, – говорит Бо, похлопывая Плеза по затылку.

Плез дружелюбно пожимает плечами и кивает головой – глаза его полуприкрыты, от него так и разит марихуаной.

– Блеск, – киваю я в ответ.

– Полный блеск, – говорит Джей Ди.

– Блеск и потряс, – выпаливает Бо.

– Полный блеск и полный потряс, – добавляет Джей Ди.

Появляется Хлое и кладет свои ледяные ладошки на мои руки, а я смотрю на пол и думаю, что кому-то потом придется пылесосить, а Лорен приветствует Бакстера натужной улыбкой, и вся тяжесть ситуации начинает становиться очевидной большинству из нас, когда мимо проходят Бриджет Фонда и Джерлинда Костифф.

– Давайте, эээ, что ли, есть?

Дамьен хлопает в ладоши, выводя самого себя из задумчивости, чем застигает нас, погруженных каждый в собственное молчание, врасплох. Элисон выглядит такой пьяной и смотрит на Лорен с такой нескрываемой ненавистью, что меня охватывает неодолимое желание улизнуть.

– Это с твоей стороны, эээ… очень галантно, – говорю я Дамьену.

– Ну, мне просто показалось, что нам стоит сесть за стол раньше, чем к одиннадцати начнут прибывать всякие несущественные личности, – говорит он и, крепко ухватив Элисон за руку, начинает оттаскивать в сторону от нас.

Эту фразу следует воспринимать как знак всем остальным перейти на второй этаж, где накрыт банкет.

– В воздухе пахнет безумием[99]99
  Строчка из песни группы Queen «BrightonRock».


[Закрыть]? – шепчет мне Джей Ди.

— В клубе Lure в два часа ночи будет производиться массовое клейменье свиней, – шиплю я ему в ответ. – Твое имя в списке.

– Ох, Виктор, – бормочет Джей Ди. – Отвечай за базар.

Мы будем скользить по поверхности вещей…

Ни один из нас не в состоянии понять, каким таким образом уже наступило одиннадцать часов, хотя, в общем-то, какая разница, ведь беседа вьется вокруг того, как прошлой ночью Марк Вандерлу «случайно» съел сандвич с луком и чем-то там, просматривая секс-записи Роба Лоу, которые оказались «сплошным разочарованием», и какие клубы самые лучшие в Новой Зеландии, и что за увечья кто-то там получил на концерте Metallica в Писмо-Бич, и как Харли Томпсон исчез со съемочной площадки в Финиксе (тут мне пришлось прикусить язык), чем на самом деле занимаются борцы сумо, об ужасном кино, которое только что закончил снимать Джонатан, сценарий которого основан на том, как один из его продюсеров нашел морскую звезду где-то в горах в Непале, о любовном треугольнике, возникшем у кого-то с Полем Шредером и Брюсом Вагнером, как приготовить блюда из латука и как правильно произносить «о-ла-ла». За нашим столом с одной стороны от меня сидит Лорен, с другой – Хлое вместе с Бакстером Пристли, Джонатон Шех, Каролин Мерфи, Брэндон Ли, Чандра Норт, Шалом Харлоу, Джон Легизамо, Кирсти Хьюм, Марк Вандерлу, Джон Ф. Кеннеди-младший, Брэд Питт, Гвинет Палтроу, Пэтси Кенсит, Ноэль Галлахер, Алисия Сильверстоун и кто-то то ли очень похожий на Бека, то ли сам Бек, и создается такое ощущение, что все женщины как одна надели самый дорогой брючный костюм, который у них был. Еще сегодня днем я расстраивался по тому поводу, что меня не посадили за один стол с Дамьеном (потому что я был просто обязан кое-что сказать Дэвиду Геффену и обязательно должен извиниться перед Кэлвином), но сейчас, глядя на то, как Элисон валится на Дамьена, пытаясь при этом раскурить косяк толщиной с рулон фотопленки, и при этом все ужасно шумят, и люди сталкиваются друг с другом, принявшись перед тем, как подали капуччино, все разом пересаживаться с места на место, и все постоянно плывет у меня перед глазами, я понимаю, что оно, может, и к лучшему.

Я пытаюсь раскурить сигарету, которую кто-то облил минеральной водой, а Лорен рассказывает стоящему перед ней на коленях Вуди Харрельсону о выращивании конопли, и тогда я переключаюсь на Хлое, прерывая ее, вне всякого сомнения, увлекательное общение с Бакстером, и она неохотно поворачивается ко мне, допивая на ходу еще один «космополитен», и на лице у нее написана скорбь, когда она спрашивает:

– Что тебе надо?

– Эээ, зайка, что там за история с Лорен и Дамьеном?

– Ты мне так надоел, Виктор, что я даже не хочу отвечать тебе на этот вопрос. К тому же о чем ты вообще говоришь?

– Как давно тебе стало известно об отношениях между Дамьеном и твоей так называемой подругой Лорен? – спрашиваю я снова, более тихо, глядя при этом в сторону Лорен и Вуди.

– Почему мой так называемый бойфренд не задаст этот вопрос той, кто, по его словам, дороже всех на свете? – вздыхает она, глядя в сторону.

– Дорогуша, – шепчу я терпеливо, – я знаю, что они встречаются.

– Кто тебе это сказал? – говорит она, отшатываясь от меня. – Где ты об этом прочитал? О Боже, как я ужасно устала!

– Отчего это ты так ужасно устала? – терпеливо интересуюсь я.

Она смотрит остекленевшими глазами на остатки фруктового мороженого, растекающиеся лужицей на ее тарелке.

– Да, помощи от тебя не дождешься, – вздыхаю я.

– А какое тебе до этого дело? Что ты хочешь от меня услышать? Ты что, ее трахнуть хочешь? Или его? Ты…

– Тсс. Зайка, с чего тебе это в голову пришло?

– Виктор, только не нуди. – И она машет у меня рукой перед лицом, давая мне понять, что разговор закончен.

– Элисон и Дамьен помолвлены – об этом-то ты слышала? – спрашиваю я.

– Меня не интересует, что там у других, Виктор, – говорит Хлое, – по крайней мере не сейчас. Не сегодня. Не сейчас, когда у нас все так плохо.

– По-моему, тебе не мешало бы затянуться разок вон тем здоровенным косяком, что в зубах у Элисон.

– Почему? – внезапно возмущается она – Ну почему, Виктор? Почему ты думаешь, что наркотики могут мне хоть чем-то помочь?

– Потому что мне показалось, что ты сейчас снова заведешь разговор на тему, какой толстой и несчастной ты была в четырнадцать лет.

– Почему вчера ты настаивал, чтобы я не надевала это платье? – спрашивает она, скрестив руки на груди и внезапно оживляясь.

Выдержав паузу, я говорю:

– Потому что… ты напоминаешь в нем… Покахонтас… но вообще, зайка, ты выглядишь в нем просто зашибись.

Я озираюсь по сторонам, приветливо улыбаюсь Беку, верчу в руках «Мальборо», ищу свою гигиеническую помаду и снова приветливо улыбаюсь Беку.

– Нет, нет и еще раз нет, – качает она головой. – Тебе бы тогда на это было наплевать. Тебе всегда наплевать на то, что не имеет к тебе никакого отношения.

– А разве ты не имеешь ко мне кое-какого отношения?

– Только в самом поверхностном смысле, – говорит она. – Только потому, что мы вместе снимаемся в этом фильме.

– Ты полагаешь, что знаешь все про всех, Хлое.

– Мать твою так, я знаю куда больше, чем ты, Виктор, – говорит она. – Кого ни возьми, все знают куда больше, чем ты, и знаешь, меня это не прикалывает.

– Слушай, у тебя, случайно, не найдется гигиенической помады? – интересуюсь я осторожно, оглядываясь по сторонам, не слышал ли ее слов кто-нибудь.

Молчание, а затем внезапный вопрос:

– Откуда ты узнал, что Элисон собирается прийти в таком платье? Я думала об этом сегодня весь вечер. Откуда ты знал, что Элисон собирается надеть именно такое платье? А ведь ты знал, верно?

– Зайка, – говорю я, чувствуя, что нахожусь на грани отчаяния. – Мне очень тяжело понять твою логику…

– Нет, Виктор, нет, – говорит она, распрямляясь на стуле. – На самом деле все ужасно просто. Все ужасно просто.

– Зайка, ты просто полный отпад.

– Боже, как я устала смотреть на это пустое место, которое заменяет тебе лицо…

– Альфонс! – Я делаю знак проходящему мимо официанту. – Минеральную воду на этот стол. Con газ?[100]100
  С газом? (исп.).


[Закрыть]

— И почему Дамьен все время спрашивает меня про какую-то шляпку, которую я не надела? – спрашивает она. – Что, сегодня все спятили, что ли?

Тут Хлое отвлекается и изучает свое отражение в зеркале, висящем на другом конце зала, в то время как Брэд Питт и Гвинет Пэлтроу празднуют то, что последней наконец удалось подобрать себе правильный лак для ногтей, и нас постепенно разносит в разные стороны, и те, кто не принимает наркотики, курят сигары, так что я тоже беру сигару, и витающие где-то высоко над нами духи Ривер Феникса, Курта Кобейна и моей матери смертельно скучают.

– А что, Лорен встречается с Бакстером? – интересуюсь я невинно, давая Хлое последнюю возможность ответить и раскланиваясь одновременно при этом с Брэдом и Гвинет.

– Встречается с Бакстером? – передразнивает меня Хлое. – Мне надо выпить еще один «космополитен», а затем я валю отсюда ко всем чертям.

Затем она возобновляет общение с Бакстером, полностью игнорируя меня, что весьма обидно, и тогда я принимаю несколько изящных поз с сигарой, а затем поворачиваюсь к Лорен, которая вроде бы участливо следит за мной.

– Похоже, она чем-то расстроена, – говорит Лорен, глядя на Хлое.

– Это я виноват, – пожимаю я плечами. – Не обращай внимания.

– Здесь все… мертвецы какие-то.

– Алисия Сильверстоун вовсе не похожа на мертвеца. И Ноэль Галлахер. И Джон Ф. Кеннеди-младший.

– Джон Ф. Кеннеди-младший так и не пришел, Виктор.

– Не хочешь еще какой-нибудь десерт?

– Очевидно, все в мире относительно, – вздыхает она и принимается рисовать что-то на салфетке лаком для ногтей Hard Candy.

– Ты что, встречаешься с Бакстером Пристли? – спрашиваю я наконец.

Она отрывает на миг взгляд от салфетки, улыбается загадочно и вновь принимается за рисование.

– Ходят слухи, что это ты встречаешься с Бакстером Пристли, – бормочет она.

– Ходят слухи, что Наоми Кэмпбелл номинировали на Нобелевскую премию, но как обстоят дела на самом деле? – раздраженно настаиваю я.

Лорен оценивающе смотрит на Элисон, в то время как та чуть не падает лицом на стол, в последний момент пьяно ухватившись за Кэлвина Кляйна, и все кругом опрокидывают рюмки с текилой «Patrуn» одну за другой, в то время как маленькая золотая бутылка стоит полупустая посреди тарелки Дамьена.

– Она походит на паучиху, – шепчет Лорен.

Альфонс тем временем принес минеральную воду и разливает ее в чистые стаканы, которые стоят в изобилии повсюду на нашем столе.

– Не могли бы вы принести для нее диетический «Dr.Pepper»? – говорю я ему, показывая на Лорен.

– Зачем? – удивляется Лорен, услышав это.

– Потому что сейчас самое время назвать все своими именами[101]101
  Один из рекламных слоганов «Доктора Пеппера».


[Закрыть], – говорю я. – Это нужно мне. Это нужно людям вокруг – протрезветь и назвать…

Что-то ползет у меня по шее, и я резко оборачиваюсь в испуге, но это всего лишь одно из цветочных украшений Роберта Изабель, которое покосилось и упало вниз. Лорен смотрит на меня как на психа, а я делаю вид, что очень заинтересовался переносицей Марка Вандерлу. Кто-то рядом говорит: «Передайте чипсы», кто-то отвечает ему: «Это не чипсы», а я наконец снова поворачиваюсь к Лорен, которая все пишет и пишет сосредоточенно на салфетке, прищурив глаза. Я вроде бы замечаю буквы W, Q, J и, может быть, R. Мы будем скользить по поверхности вещей… Дамьен медленно встает из-за своего стола и движется ко мне с сигарой в руке.

– Лорен, – начинаю я.

– Ты под кайфом, – говорит она неодобрительно.

– Я был под кайфом. Но теперь уже нет. Кайф кончился. – Я делаю паузу. – Почему ты сказала это с таким неодобрением? – Я вновь делаю паузу, пытаясь оценить ситуацию. – А кокс у тебя есть? Или вообще что-нибудь?

Она отрицательно качает головой, а затем, быстро опустив руку под стол, со сладкой улыбкой на лице сжимает мои яйца, чмокает меня в щеку, шепчет: «Я все еще тебя люблю» – и упархивает прочь, проскальзывая мимо Дамьена, который пытается поймать ее, но она упархивает прочь, проскальзывая мимо него с выражением на лице, которое следует понимать как «не смей меня трогать».

Дамьен останавливается, бормочет что-то под нос, моргает, а затем садится рядом со мной на тот стул, где сидела Лорен, в то время как Лорен находит Тимоти Хаттона и начинает весьма задушевно общаться с ним, а Дамьен отчаянно затягивается сигарой, глядя на них двоих, так что мне, сидя рядом с ним с незажженной сигарой во рту, приходится разгонять дым рукой.

Дамьен говорит мне:

– Ты никогда не пробовал заползти под стол и прожить там целую неделю?

– Я по ночам и так почти не сплю, – признаю я свое поражение. – Я уже от этого совсем вымотался.

– Клуб, похоже, получился зашибись, – говорит Дамьен, обводя рукой комнату. – Жаль только, что вечерок выдался такой кошмарный.

После того как Лорен сдавила мне яйца, у меня все еще текут слезы из глаз, но и сквозь слезы я вижу, что она находится не столь уж и далеко от освобожденного Дамьеном стула, соседнего со стулом Элисон, и мое сердце бьется быстрей, у меня сосет под ложечкой, начинает чесаться под мышками, а Лорен преувеличенно широко покачивает бедрами, в то время как Элисон, уже почти в полном отрубе, все сосет и сосет свой косяк, пытаясь при этом громко беседовать с Яном Шрегером и Келли Кляйн, а затем Дамьен перестает смотреть на меня и смотрит вместо этого вместе со мной на то, как Лорен говорит Тиму Хаттону что-то такое, отчего тот удивленно поднимает брови и кашляет, а Ума Турман тем временем беседует с Дэвидом Геффеном. С сияющими глазами Лорен подносит коктейльную салфетку к губам, целует ее, смачивает ее слюной, и у меня перехватывает дыхание, а Элисон шепчет что-то на ухо Келли Кляйн, и тут Лорен делает шаг в сторону от Тима и одной рукой пришлепывает салфетку к спине Элисон, и салфетка прилипает, а Дамьен рядом со мной сдавленно стонет.

На салфетке кричащими лиловыми буквами написано одно только слово: ПИЗДА.

Элисон оборачивается на мгновение и отталкивает руку Лорен в сторону.

Рядом со мной Хлое тоже замечает происходящее и взвизгивает.

Дамьен пытается выбраться из-за стола.

Лорен, громко хохоча, покидает Тима Хаттона, не дослушав его фразу до середины. И тут Тим тоже замечает салфетку на спине у Элисон.

Прежде чем Дамьен успевает подойти к Элисон, та ощупывает спину, находит салфетку, отдирает ее и медленно подносит к глазам, зрачки ее расширяются, и она принимается орать как оглашенная.

Она замечает Лорен, направляющуюся к выходу из банкетного зала, и запускает ей вслед стаканом, но промахивается, и стакан со звоном разбивается о стену.

Тогда Элисон вскакивает со стула и кидается вдогонку за Лорен, но Лорен уже за дверью и спешит вверх по лестнице в VIP-бар, который еще не открылся.

Дамьен настигает Элисон и пытается удержать ее, тогда она начинает истерически рыдать, и салфетка выпадает у нее из пальцев, и кто-то подбирает ее как сувенир, а затем я встаю и уже собираюсь кинуться вдогонку за Лорен, но Хлое хватает меня за руку.

– Куда это ты? – спрашивает она.

– Хочу, эээ, разобраться с ситуацией, – говорю я, беспомощно показывая на дверь, через которую улетучилась Лорен.

– Виктор…

– Что, зайка?

– Виктор… – начинает она сначала.

– Дорогуша, ей понадобилось подышать свежим воздухом…

– В VIP-баре? – спрашивает Хлое. – В VIP-баре, Виктор? Подышать свежим воздухом в VIP-баре?

– Я на минутку.

– Виктор…

– Что? – говорю я, пытаясь высвободить руку из ее хватки.

– Виктор…

– Дорогуша, мне пора мчаться, – говорю я, пытаясь отделаться от нее. – Поболтай с Бакстером. Постарайся снизить ущерб. Я займусь тем же самым.

– Мне наплевать, – говорит Хлое, отпуская меня. – Мне наплевать, вернешься ты или нет. Мне уже наплевать. Ты меня понял?

Я уже ничего не воспринимаю, поэтому я просто киваю головой и выскакиваю из комнаты.

– Виктор…

Мы будем скользить по поверхности вещей…

Я нахожу Лорен в VIP-зале на верхнем этаже, где сегодня днем я прослушивал кандидатов в диджеи, но теперь в нем никого нет, кроме барменши Холли за стойкой из нержавеющей стали. Она молча показывает мне на банкетку, стоящую за столиком. Из-за столика торчат две нижние конечности Лорен: на одной прелестной ножке по-прежнему красуется туфля на высоком каблуке, а со второй она уже почти упала и висит только каким-то чудом. На столе стоит едва початая бутылка «Столичной», которую тут же хватает и утаскивает появившаяся из-под стола рука, после чего бутылка появляется назад уже не такая полная.

Я делаю знак Холли, чтобы она ушла; Холли пожимает плечами и выскальзывает за дверь, которую я немедленно закрываю, а в баре играет какая-то легкая музыка, возможно, это Cranberries поют «Linger», и я обхожу старинный бильярд, стоящий в центре комнаты, проводя руками по мягкому зеленому сукну, и попадаю в ту кабинку, где раскорячилась Лорен. Если не считать свечей и очень тусклых, супермодных светильников, а также холодного стального блеска, исходящего от стойки бара, в помещении стоит тьма кромешная, но затем один из прожекторов, установленных на улице, попадает своим лучом в окно и пробегает по стенам перед тем, как исчезнуть только для того, чтобы через несколько мгновений появиться вновь, заливая все вокруг резким, металлическим светом.

– Мой психиатр носит диадему, – говорит Лорен из-под украшенной орнаментом скатерти. – Ее зовут доктор Эгон, и она носит огромную бриллиантовую диадему.

Я не нахожу что сказать целую минуту, прежде чем выдавливаю из себя:

– Это… наверное, очень действует на нервы, зайка.

Лорен предпринимает отчаянное усилие, чтобы приподняться, и наконец нетвердо встает на ноги, держась для равновесия за край стола, мотает головой, чтобы немного прийти в себя, а затем пускается в медленный неуклюжий сольный танец на голом бетонном полу, направляясь к бильярдному столу, и я подхожу к ней и прикасаюсь к жемчужному ожерелью, которое внезапно замечаю у нее на шее.

– Что ты делаешь, Виктор? – спрашивает она сонным голосом. – Танцуешь? Ты танцуешь со мной?

– Скорее, это называется корчиться, зайка.

– Немедленно перестань корчиться, ласточка, – надувает губки Лорен.

– Тут есть с чего корчиться сегодня вечером, – говорю я устало. – Если честно, то твоей ласточке ничего кроме как корчиться и не остается.

– О Боже, Виктор, – стонет она, продолжая покачиваться под музыку. – Ты был такой красивый, славный, нормальный парень, когда я впервые повстречалась с тобой. – Долгая пауза. – Ты был такой славный.

Простояв минуту в полной неподвижности, я наконец прочищаю горло:

– Гмм, зайка, сомневаюсь, что я когда-либо был таким. – И сразу же поправляюсь: – Разве что красивым.

Она прекращает танцевать, а затем говорит:

– Возможно, ты сказал правду впервые в жизни.

И тогда вопрос задаю я:

– Ты говорила тогда серьезно? – Пауза. – Ну, я имею в виду про нас с тобой. – Пауза. – И все такое.

Я передаю Лорен бутылку водки. Она берет ее, отпивает, останавливается, ставит бутылку на бильярдный стол. Луч прожектора касается ее лица, освещая его на несколько секунд. Лорен закрывает глаза, из которых уже бегут слезы, слегка отворачивается и подносит ладонь ко рту.

– Что такое? – Я осторожно убираю ледяную бутылку с бильярдного стола, чтобы она не оставила мокрого пятна на сукне. – Ты хочешь сказать, что все это слишком смахивает на бред?

Она печально кивает головой, а затем тянется губами ко мне, и гудки лимузинов вместе с непрестанным шумом толпы народа с улицы доносятся в нашу темную комнату, где мы пьяно покачиваемся, обнявшись, и я бормочу: «Ты бросишь Дамьена, зайка?» – и она отталкивает меня в сторону, почувствовав, как я возбужден.

– Все не так просто, – говорит она, стоя спиной ко мне.

– О да, зайка, я все понимаю, – небрежно роняю я. – Вожделение никогда не дремлет, верно?

– Нет, Виктор. – Лорен откашливается и начинает медленно ходить вокруг бильярдного стола. Я иду за нею следом. – Дело не в этом. Все не так просто.

– У тебя есть задатки настоящей звезды, зайка, – говорю сдавленным шепотом, пытаясь казаться привлекательным.

Внезапно она бросается ко мне и останавливается, вся дрожа.

– Неужели ты думаешь, что на все нужна своя причина? – спрашивает она, тяжело дыша и продолжая надвигаться на меня. – Виктор, мне страшно. И боюсь я тебя.

– Миновал сомнений час[102]102
  Строчка из песни группыTheDoors«LightMyFire»


[Закрыть], – шепчу я в волосы Лорен, прижимаясь к ней и медленно опрокидывая на бильярдный стол. – Верно, зайка?

Я продолжаю шептать, целуя Лорен в губы, а руки мои скользят вниз, к ее бедрам, и она шепчет мне в ответ: «Не надо», но я все-таки забираюсь к ней под платье, потому что уже не в силах остановиться, и мне наплевать, увидят нас или не увидят, войдет кто-нибудь в комнату или нет, потому что для меня существует только здесь и сейчас, и мои пальцы касаются ее трусиков, и один проскальзывает под их край, нащупывая сначала волосы, а затем влажную щель, которая становится еще влажнее, когда я начинаю поглаживать ее сначала нежно, а затем все настойчивей и настойчивей, пока мой палец не проникает внутрь, и тогда Лорен прижимается ко мне, впивается в мои губы, но я отталкиваю ее, потому что мне хочется видеть выражение ее лица, и вот она сидит на высоком табурете бара, раскинув ноги в стороны и приподняв их, вцепившись пальцами мне в шею и впившись своими губами в мои, и издает очень громкие звуки, как, впрочем, и я, но внезапно она отталкивает меня и смотрит куда-то за мое плечо, и когда я поворачиваюсь, я вижу во тьме VIP-комнаты силуэт мужчины, выделяющийся на фоне окна, выходящего на ярко освещенную Юнион-сквер.