Текст книги "Убийство в заброшенном поместье"

Автор книги: Брэнди Скиллаче

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

– О господи. Это ж Эдит. У нее с головой не все в порядке, и я бы ее словам не доверяла. – Дейдре снова всплеснула руками. – Извините, мне уже нужно бежать на встречу с клиентом. Мы закончили?

– Закончили. Но позвоните мне, если Элси объявится. Это понятно?

МакАдамс протянул ей визитку и подождал, пока она кивнула, перед тем как добавить:

– Соседке я тоже оставлю визитку. Уверен, ее острый взгляд ничего не пропустит.

– Что это за прикол был в конце? – спросила Грин, когда они сели в машину. МакАдамс развернулся на кольце и поехал к шоссе.

– Аренда за год вперед – и вот уже хозяйка не сует нос в твои дела, – сказал МакАдамс. – Подозреваю, что Дейдре Слоун ничего нам не скажет, лишь бы не поставить под угрозу чек на кругленькую сумму в июле. Так что пусть уж она знает, что у Эдит тоже есть наш номер.

Грин подумала пару секунд. Потом повернулась к Мак-Адамсу, стянутая ремнем безопасности.

– Итак, Элси Смайт под подозрением. Теперь у нас Селькирк и партнеры, сестры, Элси Смайт. И Джо Джонс, конечно.

– Почему это?

– Босс. Ну хватит уже. Она собственник коттеджа, она с вами спорила, и тело нашла она.

– По этой логике Тула Бирн тоже подозреваемая, – сказал МакАдамс, и он вовсе не гордился тем, что продвигает одну из теорий Флита. – Тула выставила его из бара, сказала, чтоб он не смел больше приходить, и припечатала его кое-какими словечками. И в отличие от Джо Джонс, Тула его хотя бы знала. Все-таки три пули в спину о многом мне говорят. Это мог быть неоплаченный долг, месть, шантаж или ярость от ревности. Несмотря на это, убийца явно быстро действует на инстинктах, возможно, импульсивен, но в то же время умен.

МакАдамс закрыл рот, но было уже слишком поздно. Грин даже не потрудилась скрыть самодовольную ухмылку.

– А что, похоже на американку, которая так внезапно переезжает в заброшенное поместье в другой стране и знает, как скачать и использовать программу для полиции?

Казалось, ирония космических масштабов ополчилась на МакАдамса. Не успел он сесть за свой рабочий стол после бесплодных поисков Элси, как зазвонил телефон и Джо Джонс доказала, что сержант Грин была права.

– Вы едете… куда? – спросил он, придерживая телефон возле уха.

– В Суонси. Это в Уэльсе.

– Я знаю, где это, – ответил он, пытаясь снять плащ свободной рукой. Только зашли в участок – и на тебе. – Вы не можете покидать город, ведется расследование убийства!

– Увы, поздно сказали, я еду в поезде уже два часа.

МакАдамс прижал ладонь ко лбу. Люди так внезапно не уезжают в Суонси. Он бросил взгляд на настенные часы: половина пятого.

– Зачем вообще вы едете в Уэльс?

МакАдамс слышал, как шуршит ее одежда, когда она перекладывала телефон из руки в руку, устраиваясь поудобнее.

– Я собираюсь встретиться с продавцом той фотографии с eBay. У него, возможно, больше информации о женщине на картине.

– Возможно? Вы с этим человеком вообще разговаривали?

На линии послышался легкий треск, и затем связь прервалась, а когда он снова услышал Джо, то это был обрывок предложения.

– …так что я подумала, вы могли бы присмотреть за коттеджем вместо меня.

МакАдамс услышал все слова, но так и не сумел соединить их смысл воедино.

– Вы просите меня пожить у вас и следить за хозяйством?

– Я не прошу вас поливать растения или кормить кота и все в таком роде. Я просто подумала… – снова помехи, – так что я оставила ключ в конверте на вашем столе.

МакАдамс осмотрел стол, весь заваленный фотографиями с места преступления, заметками и прочими подробностями дела. В трубке снова раздался голос Джо.

– Я приткнула конверт между лампой и компьютером. Кстати, на столе у вас беспорядок.

Хрустящий голубой конверт торчал слева от монитора. Он также отметил, что блокноты лежали ровной стопкой. Она опять побывала в его кабинете. Почему это снова произошло?

– Джо, мне действительно нужно, чтобы вы оставались на месте, пока не закончится следствие.

– Что вы сказали? Кажется, мы скоро заедем в туннель.

После этого связь оборвалась. МакАдамс взъерошил волосы.

– Добро к чертям пожаловать, – простонал он в пустоту. Или же тому, чье присутствие осталось пока незамеченным.

– Простите?

В дверях стоял Джарвис Флит, перекинув через руку аккуратно сложенный плащ.

– Это мисс Джонс, – объяснил МакАдамс. – Она решила поехать в Уэльс. И прежде, чем вы что-либо скажете, я знаю, что представляющие интерес для следствия лица не должны покидать город на протяжении всего расследования.

Он ожидал, что Флит начнет по памяти цитировать инструкции. Вместо этого он вошел и уселся напротив.

– Пожалуйста, объясните, о чем речь.

МакАдамс представления не имел, с чего начать объяснения. Он уже подумывал, а не достать ли бутылочку «Талискера»[27]27
  «Талискер» (Talisker) – одна из популярных марок шотландского односолодового виски. – Прим. пер.


[Закрыть], припрятанную в ящике стола.

– Она все еще носится с этой дурацкой картиной, – сказал он. – Вчера я с ней говорил. Она искала картину в интернете по изображениям, искала информацию о той женщине – наверное, родственнице.

– Картину, которую, по ее утверждению, украли?

То, как Флит это произнес, заставило звучать вопрос странным образом обвинительно. МакАдамса это неприятно поразило. А Флит продолжал:

– Не сомневаюсь, что картина пропала. Но она сказала, что ее украл Сид, и мы не можем это доказать. Существует ли вообще этот портрет? Руперт предположил, что Сид перенес его куда-то из-за дыры в крыше. Но и этому доказательств у нас нет, да и по правде говоря, что бы Сид делал с этим старым семейным портретом? Он не представляет ценности, да и к делу не относится.

Флит рассеянно пригладил усы.

– Странно, не правда ли? Так недолго пробыла в городе, и тут же стала жертвой кражи и подозреваемой в убийстве.

Что-то кольнуло МакАдамса изнутри. Возможно, это и есть то самое «нутром почуял».

– Что же вы предлагаете? – спросил он.

Он уже ожидал от Флита речей насчет того, что Джо все выдумала про кражу, да и про картину тоже, чтобы вызвать жалость или отвести от себя подозрения. Но Флит встал и приготовился уходить.

– Картина много значит для Джо Джонс. Так много, что она нарушила предписания из-за этого. Если она считает, что картину украл Сид, то это мотив.

– Господи, Флит! Вы и правда думаете, что она убила из-за картины?

МакАдамс повысил голос, и теперь Флит смотрел на него с каким-то сдержанным осуждением. Ничего хорошего это не предвещало, так что он уселся обратно.

– Послушайте, Джарвис. Насколько я могу судить, Джо не интересна картина сама по себе. Она уехала в Уэльс, потому что это связано с ее семьей. Ищет информацию о своей родословной, вот и все.

Тонкие губы Флита слегка изогнулись в улыбке.

– Вам нравится эта женщина, – сказал он.

А еще он мог добавить: «МакАдамс, вы идете на компромисс». И МакАдамсу пришлось выдавить из себя:

– Вы ищете убийцу по его мотивам. Шантаж – это мотив. Месть – тоже мотив. Просто надо сужать круг подозреваемых.

Флит едва заметно кивнул и встал.

– Соглашусь с вами, – сказал он. – Но все же я полагаю, что Джо Джонс замешана в этом деле гораздо сильнее. Ведь и о Сиде Рэндлсе мы многого не знали.

– Хорошего вам вечера, Флит, – твердым тоном произнес МакАдамс.

Флит помахал шляпой и исчез за дверью. Через несколько мгновений МакАдамс открыл нижний ящик стола. Бутылка аккуратно устроилась рядом с двумя стаканами. Заманчиво. Хм, мы многого не знали о Сиде Рэндлсе. Конечно. Семья у него переживала трудные времена, отец покончил с собой, мать была неуравновешенной. На протяжении нескольких поколений дела у клана Рэндлсов шли неважно. Не то чтобы это делало преступление более приемлемым – просто более понятным. МакАдамс попрощался с бутылкой виски и задвинул ящик стола; момент был упущен, а ему все еще нужно было что-нибудь съесть – и пойти проверить коттедж Джо.

МакАдамс свернул на проселочную дорогу, очень сожалея о своем разговоре с Флитом. Он оставил машину на подъездной дорожке и пошел по выложенной кирпичом тропинке, размышляя о теориях этого человека. В них по-прежнему было мало смысла. Вот очень мало. Мак-Адамс не заводил себе любимчиков – он просто следовал наиболее очевидным уликам. По крайней мере, так он говорил сам себе, отпирая дверь. Казалось, он очутился совсем в другом коттедже, не в том, из которого они выносили тело Сида. Торшер освещал гостиную теплым светом. Исчезла разномастная мебель и все прежние безделушки. Безупречная чистота, но не настолько, чтобы чувствовать себя неуютно; диссонанс черно-белых фотографий, необычного современного искусства, подушек с животным принтом и стеганых пледов словно говорил: чувствуйте себя как дома. МакАдамс знал, что это все новое, только что распаковано, и он даже знал, где это было куплено. И все же это напоминало снимки для журнала, а не обжитое пространство.

«Представьте себя здесь». Неужели люди так поступали?

МакАдамс поднялся по так и не доделанной лестнице, затем прошел по коридору в спальню и ванную. На прикроватном столике стояла единственная фотография: пожилая женщина, судя по внешнему сходству – покойная мать Джо. Несколько других безделушек, книга с треснувшим корешком, ожерелье в тарелке-ракушке. Он вернулся в гостиную и уселся в кресло у камина. На его опытный взгляд, что больше всего бросалось здесь в глаза? Книги. Их было много, учитывая, что она путешествовала с небольшим чемоданчиком, и книги были расставлены повсюду. Он мог бы сказать разбросаны, потому что все остальное было разложено под прямыми углами. Слева от него – стопка потрепанных детективных романов, которые она, возможно, купила в книжном магазине Артура в городе. С того места, где он сидел, ему были видны солидные тома (при ближайшем рассмотрении – Джейн Остин и сестры Бронте). Но также и современная физика, и справочник по садовым травам, и руководство по архитектуре, четыре учебника химии и «Сборник странных фактов». Уютная, любознательная и непоследовательная – эти качества уживались здесь с практичным и дотошно организованным аналитиком. Джо работала редактором, но, по-видимому, еще много чем увлекалась.

Итак, он все понял неправильно. Перестроенный коттедж, далекий от безликости и не похожий на картинку из журнала, вдруг стал воплощением Джо, и даже вырезанная из дерева лиса, казалось, смеялась над ним с антикварного стола. Без беспорядка и даже без предметов из ее прошлой жизни, коттедж немного напоминал Джо в том смысле, в каком квартира Сида, по большей части пустая и чересчур опрятная, не была похожа на квартиру Сида Рэндлса. И это наблюдение косвенным образом вернуло МакАдамса к его беседе с Рупертом Селькирком. Его офис почему-то казался ему неправильным, и теперь он знал почему. Руперт Селькирк прожил в Абингтоне всю свою жизнь и почти столько же времени занимался юридической практикой в одной и той же конторе, и нигде у него не было ни единой личной вещи. Несмотря на то что Селькирк был вдовцом с тремя детьми и внуком, ни одна фотография не украшала его кабинет: не было фото ни его покойной жены, ни детей, играющих на пляже, ни кофейных кружек ручной работы или пепельниц. Это заставило МакАдамса задуматься, что же он скрывает за своим безупречным и опрятным фасадом. Он позволил себе вздохнуть. МакАдамс пришел не столько проверить коттедж, сколько навестить Джо Джонс. Она была одинокой женщиной, пытающейся все начать сначала. Он более чем понимал и уважал это. Энни поступила так же после их развода, а вот сам МакАдамс этого не сделал. Джо Джонс стремилась к новым рубежам, убийство же Сида было результатом его прошлого. Одним подозреваемым меньше; он решительно вычеркнул Джо из списка.

МакАдамс встал, положив руки на подлокотники кресла, и собрался уходить. Затем он услышал, как что-то лязгнуло. Безошибочно узнаваемый звук – удар металла о металл. Его реакция была инстинктивной, почти как мышечная память. МакАдамс пригнулся, стараясь, чтобы его не было видно при свете торшера. Еще звуки: скрежет? Трение? Кто-то подглядывает? Он ждал, едва дыша. Шум доносился из задней части дома, и он предположил, что это была створка кухонного окна. МакАдамс, пригнувшись, прополз по полу, используя барную стойку в качестве ширмы. Раковина и столешница терялись в тени, но он мог видеть окно. В этом старом окне было достаточно места, чтобы пропихнуть металлический напильник – любимый инструмент взломщиков. Часы над плитой громко тикали. Сердце у него бешено колотилось. Затем он услышал эти звуки снова: скрежет стали, звяканье оконной задвижки. Ладони у МакАдамса стали скользкими от пота. «Напади на него, – подумал он, – поймай, когда он будет залезать в окно». Ему было сорок пять, и он был не в лучшей физической форме, но предпочел пока об этом не думать. Вместо этого он поерзал, стараясь дышать потише, и увидел, как в открытую створку просунулась рука в перчатке… И тут у него зазвонил телефон.

– Черт… – МакАдамс полез за телефоном в карман пальто, но слишком поздно. Напильник с грохотом упал в раковину, а преступник исчез в ночи. Черт бы его побрал. МакАдамс с трудом поднялся на ноги и бросился к входной двери. Ему потребовалось всего десять шагов, чтобы обогнуть коттедж, но грабитель уже давно скрылся из виду. За коттеджем виднелась роща, а за ней – дорожка. Пока МакАдамс пытался сориентироваться, ему в голову пришла мрачная мысль. Грабитель мог быть убийцей. И если это был убийца, то у него, вероятно, был пистолет. МакАдамс вздохнул и достал телефон.

– Грин? – закричал он, когда она взяла трубку. – Кто-то только что пытался вломиться в Гроув-коттедж.

Глава 13

Вторник

Дорога до Уэльса отняла немало времени, включая две пересадки, ожидания на платформах и ночной сон в вагоне. Только в поезде она провела девять часов. Джо заказала кофе у разносчицы с тележкой, а потом и сэндвич. Это был очень унылый сэндвич, но разыскивать магазин Гвилима Моргана «Имущество, антиквариат и книги» на пустой желудок она не хотела. Тем более что этот продавец с eBay так и не ответил на ее сообщение. И это означало, что она ехала всю ночь в сидячем вагоне, имея лишь адрес. И теперь ранним утром вторника она надеялась лишь на то, что магазин будет открыт, а про душ придется забыть.

Она услышала объявление: «Суонси, вокзал Виктория», встала, когда поезд начал резко тормозить, и пробралась к дверям с сумкой на плече. Ярко светило солнце, отражаясь от дорожных знаков с надписями «Университет», и это напоминало о том, что Суонси – университетский городок, и, возможно, довольно большой. Если не считать изменения в ритме разговоров и запаха океана, он не так уж сильно отличался от Йорка, хотя она предположила, что никто из жителей обоих городов с ней в этом не согласится.

Надев солнечные очки, она зашагала по улице с лужами, чувствуя себя странным образом свободной и легкой, несмотря на плохой сон. Так и надо было поступать: решительные действия, хотя, как казалось, в них было мало смысла, приносили вознаграждение. Не успела она свернуть с первой улицы, как зажужжал телефон.

– Я только что приехала, – сказала она, но поприветствовал ее МакАдамс, а не тот продавец. Надо было бы добавить контакты в телефонную книгу. – Извините, я подумала, мне звонит кто-то другой. Все в порядке?

– Более или менее, – заявил МакАдамс, хотя звучало это неубедительно. – Боюсь, у меня для вас неприятные новости. Кто-то попытался вломиться в ваш коттедж вчера вечером.

Джо споткнулась о бордюр из-за развязавшегося шнурка и чудом не разбила колени.

– Они что-то взяли?

– Я им помешал.

– Так они пытались вломиться, когда вы там были? – Джо зажала телефон подбородком и попыталась завязать шнурки, держа ногу на весу. – Вы их задержали?

– Лезли через окно. Мисс Джонс, полагаю, вам следует оставаться в «Красном Льве» и по возвращении. Эксперты изучают следы, и в случае, если есть связь с делом Сида Рэндлса…

Джо снова стояла на обеих ногах.

– Так вы хотите сказать, что убийца был в моем доме?

– Мы не установили личность взломщика.

Это и означало, догадалась Джо, что МакАдамс его не поймал.

– Но если никого в коттедже нет, вдруг они снова вернутся?

– Я оставлю полицейского на посту.

– Хорошо. – Джо медленно выдохнула. – Но если там будет полицейский, то зачем мне оставаться в гостинице. Верно?

– Мисс Джонс, вы хотя бы подумайте на досуге?

МакАдамс еще что-то говорил на прощание, но она почти его не слушала; в животе у нее начинали порхать… нет, не бабочки, а волшебные пузыри. По правде говоря, ей следовало бы расстроиться. Но она сомневалась, что взлом этот был как-то связан с Сидом; там же не было никаких его вещей… Она выкинула все старье, кроме каркаса кровати. Ощущение легкости, однако, было связано с чем-то другим. Она просто делала то, что ей нравилось. Несмотря на убийство и нотации детектива по поводу того, что ей нужно было делать, Джо и не думала сбегать. Она предположила, что разумным ответом было бы восторженное обещание держаться подальше от коттеджа. Или, что еще лучше, обратный билет на самолет в Чикаго или Нью-Йорк. Чикаго, где она выросла, подавляя в себе все ради «спокойной жизни»; Нью-Йорк, где она отдала свою только что осознанную независимость тому, кто все «знал лучше». На хер все это. Она собиралась жить по-своему. Ее жизнь. Ее правила. И с этим убийством она справится.

Солнце играло радугами в уличных лужах, антикварный магазин был недалеко, и, кроме того, ей хотелось прогуляться. Честно говоря, ей хотелось взлететь. А вот и красивые здания по соседству с парком. Табличка на первом этаже сообщала о нескольких магазинах и о «Сдается в аренду», но тут она увидела «Антиквариат» – вывеску над входом на второй этаж. Она поднялась по лестнице, но магазин еще не был открыт для посетителей. Официально единственным клиентом магазина Гвилима Моргана «Имущество, Антиквариат и Книги» был рыжий кот с коротким хвостом.

– Привет. – Джо провела пальцами по пушистой спинке и в награду получила хриплое «мяу» и мурлыканье. Таблички «Открыто» не наблюдалось, поэтому она позвонила и подождала. Через минуту или две кот навострил уши. Послышались шаги, бормотание и скрип двери, и на пороге появился озадаченный молодой хипстер с трехдневной щетиной.

– Эмм, мистер Морган? – спросила Джо.

Мужчина, словно подземный житель, часто заморгал при свете дня.

– Да, чем могу помочь?

– Я Джо. Джо Джонс. Я отправила вам имейл насчет фотографии.

Он посмотрел на нее вопросительно и почесал щетинистый подбородок. Джо испугалась, что он возьмет да и закроет дверь.

– Вы… У вас было выставлено фото на продажу, черно-белое, такого вот размера. – Она показала на пальцах какого именно размера. – На eBay.

– О, так бы сразу и сказали.

Он зевнул и расправил плечи.

– Я этот аккаунт давно не использую. Надо бы список посмотреть, тогда я бы вспомнил. О да! Не желаете ли войти? И с кошкой осторожнее, от нее вечно одно беспокойство для гостей.

Кошка устремилась внутрь, и Джо последовала за ней в полутемное помещение. Чего там только не было: старинные напольные часы, подставки для зонтов и стулья, обтянутые выцветшей тканью; тут и там стояла посуда, полки с безделушками и старыми бокалами. В комнате давно не убирались; проще сказать, в ней царил полный бардак, но тут безошибочно ощущался запах жизни других людей. Она почувствовала непреодолимое желание навести здесь порядок.

– Прошу прощения за всю эту пыль, – сказал мужчина, переминаясь с ноги на ногу и приглашая ее пройти дальше. – Все это идет по большей части на аукционы или продается через онлайн-магазин. Кстати, вы можете звать меня Гвилим.

Они вошли в комнату, где было посветлее и где также стояли стеклянные изделия, покрытые пылью, и прочие товары с броскими ценниками. Джо засмотрелась на каменную фигурку слона, который подошел бы к ее деревянной лисе.

– Здесь я фотографирую товар для продаж онлайн, – объяснил Гвилим, присев на край письменного стола. Учитывая, что он только что (и это было очевидно) вывалился из кровати, его попытка выглядеть пристойно и по-деловому вполне удалась. Он даже надел очки и протянул Джо руку.

– Так о каком фото вы говорили?

Джо достала телефон и вручила ему. Он тяжело вздохнул.

– О боже. Всегда удивлялся, как это все сохраняется в Сети. Эту страницу давно уже надо было снести. К фотографии прилагалась коробка с дагерротипами[28]28
  Дагероти́пия – ранний фотографический процесс, основанный на светочувствительности йодистого серебра. Первая в мире работоспособная технология фотографии, использовавшаяся в течение двух десятилетий и вытесненная во второй половине XIX века более дешевыми и удобными процессами. – Прим. ред.


[Закрыть], и я продал ее коллекционеру посмертных фотографий давным-давно.

Джо пролистала мысленно страницы своей памяти.

– Посмертные фото, это же фотографии мертвых детей? – сказала она. – Такое случалось в эпоху королевы Виктории.

Он широко улыбнулся.

– Да! Иногда единственное фото любимого человека делали только после его смерти.

– Знаю! Они придавали им позы живых людей. – Тут Джо подавила желание поделиться подробностями. – Я… я раньше работала редактором. И мы выпускали альбом с фотографиями.

– Редактор! Выпускали книги! Мамочки! – Он передал ей телефон с обезоруживающей улыбкой. – Мне всегда это нравилось. Простите, что так с фотографией вышло. А кто она?

Джо икнула.

– Этот вопрос я собиралась задать вам. – За улыбкой она попыталась скрыть нарастающее отчаяние. – Я недавно получила в наследство дом, и там был портрет. Думаю, она наверняка была моей родственницей, и родственницей Гвен Дэвис, которая вышла замуж за Уильяма Ардемора в 1906 году. Это было в Абингтоне, графство Дарем. Вы не могли бы посмотреть, кто купил эту фотографию?

– Я вышел из этого аккаунта и не уверен, что смогу зайти вновь. Навряд ли покупатель что-то знает. Ему больше нужны были дагерротипы. Что за имя было на картине?

– Нетерли.

Гвилим потрепал свои и без того растрепанные волосы.

– Кофе, – сказал он. – Я все обдумаю, но мне нужен кофе. Кухня тут рядышком – я быстро. Растворимый устроит?

У Джо не хватило духу сказать, что она презирает растворимый кофе. Как же эти британцы прекрасно разбираются в чае, но так безнадежны с кофе! Это всегда ее изумляло.

– Да, спасибо, – сказала она. Будь вежливой. Она его разбудила, и он, по всей видимости, натянул на себя ту одежду, что валялась рядом с кроватью, помятую и растянутую. Или он просто был представителем современной богемы. С такой длиной волос он мог бы завязывать волосы в пучок на мужской манер. Она снова осмотрелась вокруг, пытаясь понять, как этот хипстер внезапно стал торговцем антиквариатом.

– Как правильно пишется Нетерли? – спросил Гвилим, расставляя с подноса разномастные чашки и пакетики с сахарозаменителем. Джо медленно произнесла по буквам, пока рыжая кошка выписывала восьмерки вокруг ее ног.

– Возможно, это название места?

– Я погуглила, но безуспешно, – призналась Джо.

Гвилим поставил на стол свою кружку.

– Может, поискать в местном архиве?

Джо скривилась.

– Я бы с радостью. В самом деле. Но я вроде как вывела из себя местную хранительницу музея и библиотеки.

Она не собиралась настолько уж откровенничать, но Гвилим не моргнул и глазом.

– А я в архивах шарю.

– Правда?

– О боже, да-а. Я занимаюсь архивами.

Он ухмыльнулся, немного лукаво, и вышел из комнаты. Вернулся он нагруженный двумя огромными атласами, едва удерживая их. Первый он разложил на одной из стеклянных витрин.

– Это все архивы. Карты. Географические названия. Родословная. Происхождение. И я так устал от людей, которые говорят мне, что поиск в интернете – это то же самое, что и исследование. Я имею в виду, что алгоритмы просто дают вам ссылки, которые другие люди считают полезными. А теперь – только взгляните на это! Эти старые атласы такие подробные, что в них можно найти множество названий мест, которых вы, возможно, и не ожидали увидеть.

Джо следила за тем, как порхали его пальцы по страницам, и так заразилась его восхищением, что и не заметила, как выпила весь кофе.

– Боюсь, тут нет Нетерли, – наконец сказал Гвилим, просматривая указатель имен. – Точно не в Уэльсе. В другом томе есть графство Дарем.

Второй атлас был более старым и более потрепанным. Вдвоем они склонились над страницами, водя пальцами по крошечным буквам.

– Ага! – Он широко улыбнулся Джо, сияя, как рождественская елка. – Не совсем джекпот, но есть Нетрлей – это название графства в Дербишире.

– Я примерно оттуда и приехала сюда, – признала Джо. Это было немного странно, не в последнюю очередь потому, что она была вполне уверена в правильности написания, а это название все же отличалось.

– Может быть, мы можем также поискать «семья Дэвисов»? Я должна уехать после обеда, и мне бы не хотелось возвращаться с пустыми руками, – продолжила Джо.

Гвилим уставился на нее так, словно пытался угадать ее рост и вес.

– Вы проделали весь этот путь до Суонси, чтобы поговорить со мной об этой фотографии? – спросил он. – Ух ты. Поразительно!

– Не такая уж это и дальняя поездка, – запротестовала Джо. Но Гвилим все кивал с энтузиазмом, одобряя ее решительность.

– Понимаю, понимаю! Это просто комплимент. Уж какой есть. Одержимость, она такая, а уж мы в моей сейчас по уши. То есть посмотрите вокруг. – Он указал на вещи вокруг, и его щеки порозовели. – Этим я и раздражаю народ. Иногда.

Он помычал под нос какой-то мотив, взял свой ужасный кофе и сел за стол.

– Дэвис довольно распространенное имя. Но у меня имеется доступ к архивам местного университета. Какие-то данные еще есть?

– У них водились деньги. Занимались производством.

– Постойте, так вы о Дэвисах-Коллье? – Гвилим подвигал мышкой, пробуждая свой компьютер. – Чарльз Дэвис. Умный малый. Начинал в шахте, а потом открыл мельницу и завод по производству инструментов и штампов. Этот завод все еще действует, недалеко от Кардиффа.

Джо отодвинула кошку, чтобы рассмотреть получше. После двух щелчков мышью открылась черно-белая фотография. Чарльз Дэвис был в цилиндре и подтяжках; за его спиной виднелись фабричные котлы и клубы дыма.

– Тут есть и семейное фото. – Гвилим пролистал страницу до зернистой фотографии в технике сепия. Рядом с Дэвисом стояла его пышногрудая жена в платье с оборками. С другой стороны расположились мальчик в коротких штанишках и две девочки. Одна из них, несомненно, была Гвен, а вот другая?

– Почему не видно ее лица? – спросила Джо, разглядывая смазанное изображение.

– Экспозиция, – сказал Гвилим. – Должно быть, она двигалась во время съемки.

Фигуры, подумала Джо. Удаляющиеся. Робкие. Отвернись, не облегчай им задачу. Возможно, в этом было что-то чуточку бунтарское.

– А имена есть? – спросила она.

Гвилим потер заросший щетиной подбородок.

– Увы, не здесь. Но я знаю, где поискать. Может, дадите мне свой номер?

Джо вытащила клочок бумаги из кошелька и нацарапала номер. Гвилим очень аккуратно взял его.

– Хотите поесть? – спросил он. Джо очень хотела, но для этого надо было задержаться в Суонси.

– Мне нужно успеть на поезд. На прошлой неделе в моем коттедже произошло убийство, и, очевидно, я не должна была покидать пределов графства.

Она прекрасно понимала, что немного хвастается. Хотя в таком изложении это прозвучало слишком неправдоподобно. Гвилим же едва не задыхался от волнения.

– Вы просто чудо! – сказал он. – Откуда вы, загадочная американка? Как получилось, что вы оказались замешаны в таинственном убийстве?

Джо пожала плечами. Отличный вопрос, не правда ли?

– Просто повезло.

Когда Джо возвращалась на станцию, стало теплее, поэтому она сняла пальто, а затем поймала свое отражение в витрине ближайшего магазина: одежду не меняла два дня, куртка завязана на талии поверх джинсов, волосы собраны в узел, который при всем желании не назвать «модным беспорядком». Для этой поездки ей даже не понадобились ботинки-мартинсы или сапоги, в которых она чувствовала себя защищенной. И поэтому она была весьма довольна.

Устроившись в своем вагоне, Джо принялась обдумывать имеющиеся сведения. У Гвен была сестра – нужно проверить. С этой сестры был написан портрет. Портрет не был вывешен в главном зале вместе с другими, и, в отличие от двух других портретов, на нем не были указаны ни имя, ни фамилия. Что сказал ей тогда Руперт? Ардеморы жили в усадьбе уединенно, с целой армией слуг. Детей у них не было. И сестры не было – по крайней мере, никто о ней не упоминал. Возможно, у сестры еще не было «выхода в свет», поэтому ее не выставляли напоказ на брачном рынке. Или, может быть, в 1908 году никто не обращал внимания на младших сестер? Или, возможно, случилось что-то… что-то очень плохое. Она взяла телефон, собираясь позвонить Туле, когда тот зажужжал у нее в руке.

«Джо, это Гвилим, – прочитала она сообщение. – Ее звали Эвелин».