Текст книги "Убийство в заброшенном поместье"

Автор книги: Брэнди Скиллаче

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Смерть снова задышала в затылок. В преломленном свете все исказилось: обои словно съежились, балки выгнулись. Огоньки пламени лизали доски пола и янтарными светлячками танцевали по выцветшим розовым стенам. Где-то вдали было окно, и в нем – фиолетовое небо, расчерченное вспышками молний. Словно за тысячи миль отсюда. Ты сделаешь это, ты сможешь.

Джо сжала кулаки и побежала к темному окну. Все горело: пол, ее лицо, ее легкие. Она перекинула ногу через подоконник и на мгновение так и застыла… И прыгнула, упав на платформу строительных лесов.

О боже! Земля полетела ей навстречу, а вдоль подъездной дорожки расплывались полосами разноцветные огни. На нее кричали мужчины, пытающиеся протащить лестницы и подогнать грузовики. Но она уже была внизу и не могла ни подняться, ни пошевелиться. Джо ухватилась немеющими пальцами за ледяную сталь, закрыла глаза и стала ждать конца.

Первое расследование убийства, в котором МакАдамс принимал участие, произошло в Глазго. Они обнаружили тело студентки колледжа в аллее неподалеку от Келвин-гроув. Тогда он был еще констеблем. Он обнаружил тело первым, и та сцена запомнилась ему в виде картины: тело напротив каменной стены, осенние листья, запутавшиеся в темных волосах. Велосипед, припаркованный поблизости, к делу не имел отношения, но он тоже запомнил его, словно то был ключевой момент. Большинство молодых офицеров полиции могли бы поделиться подобным опытом: это было как порог, переступив через который, ты словно что-то оставляешь позади и больше не вернешься. И таким был этот опыт у МакАдамса.

Ардемор-хаус вырастал из-за холма подобно скелету, с черными ребрами дымоходов и торчащими отовсюду обломками черепицы и балок. МакАдамс остановил машину, не заглушив мотор, выскочил из нее и побежал к пожарным, выкрикивая имя Джо.

Он не помнил, как за ним побежала Грин. Он не помнил, как офицеры из участка, включая вымокшую под дождем Гридли, пытались удержать его, чтобы он не влетел в еще тлеющее здание. Он был словно оглушен и в то же время пребывал в ярости и в ужасе от того, что такое натворил один из своих же – тот, с кем МакАдамс работал бок о бок дни и ночи. Убийца. А он даже не подозревал его! И вот он убил Джо Джонс. Или, к счастью, не убил.

– Джеймс, ради бога! Она в скорой! – наконец выдохнула Грин. Да, там Джо и находилась, насквозь пропахшая дымом и укутанная в одно из тех одеял, которыми снабжали все службы спасения в Великобритании. МакАдамс испытал облегчение, и оно грозило обрушиться на Джо криком и жаркими объятиями, но оба эти желания были неуместны, учитывая ситуацию. Так и он стоял рядом с ней, в бесполезном молчании.

– Я выбралась… выбралась вон туда.

Она шмыгнула носом и указала на покосившиеся строительные леса, откуда ее (как объяснила подоспевшая Гридли) и спасли пожарные.

– Я рад.

И поскольку он ни о чем другом думать не мог, то просто забрался в скорую и сел рядом с промокшей и ничего не соображающей Джо.

– Как… как вам это удалось?

– Джейн Эйр, – сказала Джо. – Они спрашивают Джейн, что ей следует делать, чтобы избежать адских ям, полных огня. И она отвечает им – я лучше постараюсь быть здоровою и не умереть.

Она посмотрела на обожженную и перебинтованную руку.

– Я решила не умирать.

МакАдамс сглотнул комок в горле; с отсутствием логики в словах Джо Джонс не так-то просто было справиться. Да и вообще с этой женщиной непросто справляться.

– Другой детектив мертв, – сказала она после долгого молчания. – Это было неприятно.

– Неприятно. Но и сам он не был приятным человеком, – сказал МакАдамс.

Прошло достаточно времени, прежде чем извлекли его тело. Впрочем, извлекать пришлось по частям.

– Он сказал, что Сид его шантажировал. – Джо произнесла эти слова, словно пробуя их на вкус в первый раз. – Все из-за письма. Он думал, что оно у меня.

– Письмо. Не картина? – спросил МакАдамс.

Полиция уже обыскивала дом Элси в Йорке, пока они разговаривали, и вскоре все ее тайники и разнообразные личины будут обнаружены.

– Кажется, он думал, что письмо в картине, – сказала Джо. – Не очень умно.

МакАдамсу пришлось помолчать с минуту. Опять какая-то головоломка.

– Письмо за рамой или внутри самой картины?

– Мммм. – Джо вздохнула и потерла нос. – Дайте вспомнить. Он сказал – письмо Клэпхема, точно.

МакАдамс вздрогнул, услышав это имя. Командор Александр Клэпхем, под его началом служили Джек и Джарвис. И тут МакАдамс словно услышал, как с щелчком соединились две зацепки, будто две детали.

Флит приезжал помочь Коре разобраться с бумагами после похорон Клэпхема. И он так и продолжал копаться в них, не так ли?

– Босс? – Грин принесла чай для Джо и телефон для МакАдамса. – Нас ждут в Ньюкасле. Вы не поверите.

– Так удивите меня.

– Нашли картину. И это еще не все.

Глава 27

МакАдамс еще не решил, кого он больше всех недооценил в этом расследовании. Элси получит срок за шантаж, это ясно. Но картины у нее точно не было. Она находилась в доме у Оливии, и спрятала картину женщина, которой Сид доверял больше, чем остальным.

Но вот насчет Александра Клэпхема внутреннее чутье МакАдамса не обманывало; и как почти в каждом деле, везде и всюду, все свелось к деньгам. Но даже если и так, он никогда бы не смог догадаться, что весь этот путь начался в Афганистане в 2001 году.

В те дни Клэпхем служил командиром звена в чине подполковника, у него была жена, дочь Кора и сын-младенец, появившийся совершенно неожиданно. Все было сложно, здоровье жены серьезно пошатнулось, и ей требовался дополнительный уход. Все начиналось невинно и незначительно: авиазапчасти, средства связи, порою и электроприборы – все уходило налево между поставками. Так что приходилось воровать у Петра, чтобы заплатить Павлу[54]54
  Аллюзия на толкования утверждений из Нового Завета, в частности, Первого послания Коринфянам святого апостола Павла. Используется в значении «взять деньги в долг, чтобы заплатить по другой задолженности». – Прим. пер.


[Закрыть], и вести черную бухгалтерию. Спрос и предложение, однако, были неустойчивы, и кое-какие детали накапливались и не использовались или устаревали по мере поступления новых моделей вооружения. То же касалось и наземного транспорта, и даже комплектующих для самолетов. Если в руки местных жителей и попадали кое-какие детали за дополнительную плату, то никому это не вредило, а вот дома помогало.

Меж тем спрос у местных рос, запчасти дорожали, а увеличение доходов приводило к определенным договоренностям. Клэпхема повысили сначала до полковника авиации (командира группы), а потом уже и до командора, а поскольку он был щедрым человеком, то и его подчиненные тоже продвинулись по службе. Преимущества профессии, о которых не спрашивали и не рассказывали никому. Клэпхем вышел в отставку в 2010 году, жил в чудесном поместье недалеко от Абингтона и вел образ жизни обычного отставного военного. И здесь все и могло закончиться.

Но не закончилось.

«Люди совершают ошибки. Сначала маленькие, а потом и большие, чтобы спрятать маленькие». Так, по словам Джо, сказал Флит. Клэпхем решил переквалифицироваться в бизнесмена, делового человека, поскольку ассортимент товаров только расширялся. Ему нужен был человек, способный действовать от его имени, – и таковым выступил Джарвис Флит. Получивший шикарное образование и действительно хорошее воспитание, Флит взял в свои руки управление черным рынком торговли авиазапчастями, и он справлялся с бурным ростом запросов покупателей еще лучше, чем его предшественник. Он действовал более безжалостно. По правилам, аккуратно, но безжалостно.

За два года покупателям в России, Китае, Мексике, Гонконге, Казахстане и Украине было продано товаров военного назначения (начиная от пулеметов и заканчивая лекарствами) на сумму свыше пяти миллионов фунтов стерлингов. Флиту не приходилось марать руки. Среди своих подчиненных он подыскивал людей с судимостями – либо это были проблемы с деньгами, либо с наркотиками. Людей вроде Джека Тернера.

Тернер был склонен к насилию, но его хорошо мотивировали деньги. В авиации у него тоже были проблемы; несмотря на то, что он был хорошим пилотом, его отстранили от полетов за нарушения правил и чуть было не уволили со службы. Флит же обнаружил у него прекрасные способности не только к воровству, но и к убеждению других лиц последовать его примеру, а еще Тернер при необходимости неплохо угрожал. Идеальная парочка. Флит всегда следовал правилам, и это ставило его персону выше всяких подозрений. Тугодумство Тернера и его низкое социальное происхождение – вот причины, по которым его вообще не подозревали. Они быстро сколачивали состояния. Продавали налево и направо, друзьям и врагам. А еще они… пили.

Для Джека брутальность была чем-то вроде ордена, а вот безжалостность Флита, того же свойства, казалось, была надежна прикрыта его необычайной дисциплинированностью и дотошным вниманием к деталям. (МакАдамса не удивлял тот факт, что он так хорошо зарекомендовал себя в Скотленд-Ярде.) Однако проблема была в том, что жестокость необходимо было контролировать. За его строгими манерами, странным нейтральным тоном и даже за тем, как ловко он обходил острые углы, скрывалась одна слабость: алкоголь.

Он мог запить по-черному, во хмелю был буйным и яростным, ошибался, и однажды вечером в Мазари-Шарифе между ним и Джеком произошла бессмысленная драка. Ни один запрос МакАдамса не помог выяснить, кто начал ту драку и кто нанес последний смертельный удар, жертвой которого стало гражданское лицо. Все должно было закончиться военным трибуналом для них обоих. И вот тут на сцене вновь появился Клэпхем.

Он сам теперь был гражданским лицом, фактически землевладельцем (и все еще получал львиную долю от бизнеса на черном рынке). Вращался в элитных лондонских кругах, овдовел, устраивал благотворительные балы и гордился детьми – и дочь, и сын пошли служить. Настала пора заканчивать с темными делами. Тернера и Флита оправдали без лишнего шума, и вся операция быстро закончилась. Флит завязал с алкоголем и перешел на службу в полицию, чему поспособствовало его военное звание, трудовая этика и связи Клэпхема. Тернеру они выделили кругленькую сумму, но знали, что доверять ему надо с осторожностью. Если двое не могут сохранить тайну, то с тремя точно возникнут проблемы. Так что Клэпхему нужна была реальная угроза; с этими целями и было написано то письмо.

МакАдамс был не в курсе всех деталей; еще не все останки Флита были найдены на месте пожара, да и с его мотивами еще было работать и работать. Возможно, это было лишь предположение, но в одном МакАдамс смог распознать его жестокую хладнокровную аккуратность. В этом «досье Клэпхема» – так они назвали восьмистраничный документ о деталях преступного бизнеса – в каждой строке чувствовалась рука Флита.

Каждая продажа налево, каждая подделанная цифра в отчете, даже происшествие в Мазари-Шарифе – все было тщательно запротоколировано. Флит составил такой компрометирующий документ, что их троица (как и множество других военных) надолго отправилась бы за решетку. Но был и еще один вывод: Флит и Тернер с их обширной клиентурой не просто воровали и наживались на продажах. Они продавали военное оборудование врагам Соединенного Королевства, следовательно, были виновны в государственной измене.

МакАдамс представил себе это судьбоносное собрание: наверняка они встречались в Военном Зале у Клэпхема, обсуждали детали своих преступлений, ставили подписи. Если бы хоть один проговорился, то все бы пошли на дно. А уж Клэпхем, пожилой, с деньгами, с влиятельными друзьями, – и вовсе стал бы для суда номером один. Вишенкой на торте.

Мы, нижеподписавшиеся, пришли к соглашению, что копия этого документа служит системой сдержек и противовесов.

Мы, нижеподписавшиеся, пришли к соглашению никогда не упоминать данные вопросы в целях сохранения чистых досье.

Эти слова тучей повисли над Флитом; неудивительно, что он так любезно помогал с бумагами Клэпхема, когда тот умер. Чем больше МакАдамс размышлял, тем больше он задавался вопросом о том, знала ли Кора (или хотя бы подозревала) о причинах такого стремительного роста своего отца. Но Флит так ничего и не нашел. Возможно, свою копию отставной командор уничтожил перед смертью.

Теперь вернемся к Джеку. Свою военную подготовку он применил к прибыльной преступной карьере. Сложно было понять, как долго он проворачивал бизнес с угнанными автомобилями, прежде чем привлечь на свою сторону Дугласа Хоу, и в какой момент их действия привлекли более пристальное внимание крупной преступной группировки из Лондона. Но вот он узнает о предательстве дружка и решает убить его и одновременно предупредить остальных зарвавшихся. Но Джек не знал, что столичная полиция уже села ему на хвост. И – о чудо! Кто же его ловит? Его добрый друг Джарвис Флит. Вот уж кто вне подозрений. А вот сам Тернер, с преступными наклонностями, да еще убил местного парня, из хорошей семьи, за донос в полицию? Для вердикта «невиновен» потребовалось бы чудо, на которое был способен только Клэпхем, но он был в могиле.

Вот так, благодаря Флиту, он был осужден за непредумышленное убийство. Учитывая все обстоятельства, еще одним результатом всего этого дела стало воссоединение Элси и Джека. Процесс растянулся на долгие месяцы; в газетах и на телевидении то и дело о нем говорили. Когда Элси пришла на вынесение приговора, они с Джеком увиделись в первый раз за двадцать лет. И еще лет двадцать Джек оставался бы без возможности наслаждаться воздухом свободы. И он винил в этом Флита.

Настало время мести.

Признание властям принесло бы Джеку гораздо больше неприятностей, чем детективу Скотленд-Ярда (на тот момент Флит еще им был). Вместо этого он все рассказал сестре. У Джека и правда не было посетителей, но он получал письма. А еще ему звонила Элси под личиной Ханны Уокер. У нее ушло несколько лет, чтобы найти спокойное место для отмывания денег, тогда шантаж и начался.

Элси утверждала, что это была полностью идея Джека. МакАдамс понимал, что это все чушь; несомненно, они все обдумали вместе. Она бы брала с Флита пять тысяч фунтов в месяц и откладывала бы эти деньги для себя и для Джека, когда тот освободится. Но у нее был план получше. Она решила привлечь к делу Сида, и пусть тот несет все риски. А все компрометирующие письма Клэпхема она хранила бы у себя «в укромном месте» и с их помощью руководила бы действиями Флита.

Сид забирал наличку из пунктов выдачи по всему северу Англии. Переводил эти деньги на счет, к которому имела доступ Элси, а дальше она их отмывала. В свою очередь, Элси оплатила долги Сида, некоторые из них точно. А может, Элси своей политикой заставляла кредиторов давить на Сида, и ей тогда было проще держать его на коротком поводке. Тем временем она создавала такой бумажный след, который бы в конце концов приводил прямиком к Сиду.

Единственное, что ей не удалось учесть и запланировать, – появление Джо Джонс, а еще то, что загнанный в угол Сид рылся в ее вещах и нашел записку от Джека. Наверняка сначала Элси напела Сиду, что она обманывает своего брата, что она украла письмо у Джека, чтобы в будущем они с Сидом могли жить безбедно. А потом Сид нашел письменное свидетельство того, кому она на самом деле была преданна. И тут уж точно Сид решил сам всем заняться, спрятать досье с остальными своими сокровищами в поместье, и…

– Босс? – спросила Грин. – Вы с нами?

– Извините, все еще думаю об этом деле.

МакАдамс любезно согласился оплатить всем по первому пиву – они отмечали успех в «Красном льве», и Бен как раз принес жареный картофель.

– Я считала, в нерабочее время думать не разрешается, – поддела Рэйчел, подталкивая Грин в плечо.

– О да, мы никогда не берем работу на дом, не так ли? – рассмеялась Грин. Сидящий рядом с ней Эндрюс сделал большой глоток пива.

– Я, возможно, постоянно буду думать об этом деле, – сказал он. – Для начала, никак не пойму, зачем было убивать Сида. Флит же не получил того, чего хотел.

– Но он намеревался убить Джо, при этом зная, что не получил бы желаемого, – сказал МакАдамс и заказал себе еще пива.

– Мужик был в ярости, – добавила Грин. – А Сид очень даже ошибся. Не надо встречаться с тем, кого шантажируешь, в тихом укромном местечке.

– Да, но Флит же был копом. То есть можно же подумать, что в таком случае шантаж безопасен? – спросил Эндрюс.

– Так безопасен, что можно и похвастаться, – сказал МакАдамс. – У Сида хватило ума не называть имен, но Флит понимал, что у него есть сообщник.

– А точнее – сообщница, – добавила Гридли. – Иначе зачем ему вламываться к Джо или к Оливии с Лотте?

МакАдамс кивнул.

– Наверно, ему это было в удовольствие. А то кто-то еще скажет, что его обставил Сид с одной из своих зазноб. А то и не с одной.

В результате все разговоры свелись к психологии Сида и к его мотивам. Он возомнил, что поместье и все в нем – включая портрет – задолжали ему, и не просто по причине своей ценности, но и потому, что они представляли ценность для тех людей, кто был к нему несправедлив. Например, Ардеморы, Эйден, Джо и даже Элси, если уж на то пошло. Сид планировал продать досье Клэпхема Флиту – то есть и деньжат поднять, и Элси отомстить. Он засунул досье внутрь картины и спрятал все в особняке. Джо была не так уж далека от истины: поместье и впрямь было лисьей норой. Но когда держать досье в Ардемор-хаус стало опасно, то понадобилось другое безопасное место, а еще лучше – человек, которому он мог бы полностью доверять.

– С точки зрения Сида, только Оливия годилась на эту роль. Она его никогда не предавала, не использовала и, казалось, действительно любила. Всегда была готова его выручить, – сказал МакАдамс.

Все это время Флит искал не картину, а письмо. Но оба эти предмета были спрятаны, и при этом чертовски хорошо. Оливия закрепила картину эластичными лентами под своим матрасом. После взлома она призналась Лотте, что сохранила картину ради Сида, и они вернули ее в полицию Ньюкасла, когда еще никто и не подумал выписать ордер на обыск. В противном случае картину они еще бы долго искали.

– Что ж, Сид молодец, что не выдал Оливию Флиту, – сказала Гридли.

– Не думаю, что у него было для этого время, – выдала Грин, помешивая свой напиток. – Как там его назвала Джо? Сдержанный человек, на которого надавили? А я считаю, что за этим плоскозадым занудством скрывался безжалостный убийца.

– Гордый и самонадеянный ублюдок – вот кто он был, – сказал МакАдамс. – Когда он узнал, что у Сида нет письма, а оно было у некой женщины, то все равно убил его. Просто Флит не мог потерпеть поражения – ни от Джека, ни от Сида, и уж точно не от женщины.

– Но все же он был сражен, – сказала Рейчел, поднимая стакан.

– Я выпью за Джо Джонс, – согласилась Грин. – Боже. Некоторые мужики готовы на что угодно, лишь бы не опозориться.

– Все так, – сказала Гридли. – И тем не менее уж кто-кто, но командор Клэпхем? Я вот точно не хотела бы оказаться на месте мадам Коры.

Кора, к ее чести, уже начала процесс самоотвода от дела.

– Иногда мы видим то, что ожидаем увидеть, – сказал МакАдамс, но его философскую сентенцию прервал назойливый звонок мобильного. Звонил Стразерс.

– Приятные деньки настали, детектив, – сказал он. – Что ж, у меня хорошая новость. И странная имеется.

МакАдамс накрыл ладонью трубку.

– Продолжай.

– Ну, хорошая новость в том, что мы нашли тела.

– Что? Тела? Их что, несколько? – спросил Мак-Адамс. И услышал, как где-то далеко Стразерс хмыкнул прямо в трубку.

– Да, несколько. Это и есть странная новость.

Глава 28

МакАдамс стоял, прислонившись к голубой стене стерильной комнаты, в которой всем заправлял Стразерс. К привычному запаху химикалий и антисептика добавился шлейф дыма и гари, и он вовсе не горел желанием рассматривать источник этого шлейфа.

– Сначала мы можем разобраться с этим, – сказал Стразерс, указывая на дальний стол.

– Мне нужно собраться с силами, насколько я могу судить, – сказал МакАдамс, но Эрик покачал головой.

– Поверьте, все могло бы быть намного хуже. Да, он обгорел, в основном руки и спина, но там пол провалился. Вообще едва ли не весь дом рухнул в подвал. Среди обломков останки и сохранились.

Стразерс откинул простыню, и МакАдамс сглотнул с большим усилием. «Сохранились» однозначно было не самым подходящим словом. Одежда сгорела вместе с кожей, а кисти рук из-за волдырей напоминали что угодно, только не руки. Лицо, однако, осталось нетронутым.

– Узнать можно, – сказал он. Даже пятно копоти над верхней губой было особенно похоже на его усы щеточкой.

– Что ж, это Флит, – сказал Стразерс, милосердно накрывая тело простыней. – Ноги сломаны, на одной перелом множественный. Сломан нос. Исходя из того, под каким углом находится позвоночник, думаю, что он был поврежден при падении. До полного вскрытия я могу только предполагать, но подозреваю, что на тот момент он уже был мертв из-за отравления угарным газом.

МакАдамс отошел подальше, чтобы дать внутренностям шанс улечься на привычные места. Он посмотрел на другой стол, накрытый простыней, под которой, впрочем, не угадывались очертания человеческого тела.

– А вот и источник сюрпризов, – пробормотал Стразерс. Он деликатно поднял простыню. – Полагаю, справедливым будет сказать, что этим останкам уже много лет.

Кости. Все в трещинах, на некоторых отсутствовал пигмент, возможно, из-за одежды или савана. Сложены в форме человеческого тела, ухмылка черепа.

– Сначала ребята подумали, что нашли детектива Флита, но огонь не смог бы так преобразить свежий труп. Ну и, разумеется, есть тазовые кости.

– Ага, тазовые кости, – повторил МакАдамс, разглядывая выцветшие глазницы.

– Это женский таз, – объяснил Стразерс. – И это еще не все. Видите эти сглаженные кратеры на задней поверхности лобковой кости? Я бы сказал, что женщина рожала или была беременна незадолго до смерти.

– Ребенка нашли? – спросил МакАдамс.

– Нет. Только женщину. Для опознания материала маловато. Но, судя по степени разложения, по моим прикидкам тело пролежало в земле по меньшей мере лет сто.

МакАдамс достал телефон и взвесил его на ладони.

– Я почти уверен, что знаю, кто она, – сказал он, набирая номер.

МакАдамс ожидал Джо на парковке, опасаясь, что иначе она бы просто зашла прямиком в морг. Еще будут проводить различные анализы, а судмедэксперты определят возраст костей, и, возможно, потребуется ДНК-тест на установление родства с Джо. Но после всего того, что произошло, она имела право знать.

– Где? – спросила Джо, распахнув водительскую дверь, практически не сбавляя шаг.

– В подвале.

– Нет, я спрашиваю, где она сейчас? Я хочу ее видеть.

Джо раскраснелась, а глаза ее были широко распахнуты и смотрели искренне, но словно мимо всего.

– Джо, как раз сейчас ведется следствие. Нам нужны доказательства. Тогда мы уже сможем начать работу по вопросу возвращения останков для надлежащего захоронения.

МакАдамс рассказывал ей все это, зная, что для Джо его слова будут пустым звуком. Она зажимала один большой палец в кулаке (другой все еще был в повязке) и оглядывалась по сторонам, будто искала что-то – то ли поддержку, то ли опровержение.

– Процедура опознания, – сказала она наконец. – Люди могут же опознать тело? Я видела в сериалах.

– Джо… – начал он.

– Позвольте мне! Я же ближайшая родственница. Я – вся семья, что есть у Эвелин.

Она начала раскачиваться, пока говорила. Но не слова тронули МакАдамса. Он услышал то, чего она не сказала. Эвелин была единственной семьей, что осталась у Джо.

– Я поговорю со Стразерсом, – сказал он.

Почему все было не как в кино? Джо ждала в теплой масляно-желтой комнатке. Рядом стояла старомодная кофеварка. В офисе было пусто и тихо, если не считать гудения лампочек. Она вот-вот увидит Эвелин. Ее скелет, предупредил МакАдамс. Конечно, скелет. Все же зависело от разных факторов – температуры, влажности, наличия насекомых, погружения в субстрат, например в воду, а еще применялось ли бальзамирование. Эвелин долгое время провела в виде скелета, подумала она. От этой мысли она нетерпеливо отбивала ногой ритм по плитке и очень обрадовалась, когда услышала, что МакАдамс возвращается.

– Готовы? – спросил он. Она не была готова.

– Да.

– Нужно спуститься еще ниже, – сказал МакАдамс. Он что-то еще говорил про лифт и про погоду. Она была рада, что он что-то говорил. Даже если она не готова была слушать. Наконец они остановились у толстой тяжелой двери.

– Он не готовился к осмотру. Нам нужно зайти внутрь, – объяснил МакАдамс. Джо безмолвно кивнула, и вот они вошли.

Джо долго стояла над телом своей матери, прежде чем позвонить. В тот момент она словно выпала из реальности. Вот тело – лишь сосуд, и жизнь ушла из него, и она трогала тело, как если бы трогала дерево. Но здесь, перед этим высохшим женским скелетом с выступающими зубами, скошенной челюстью и широким белым лбом, все было наоборот. Эвелин ожила. Она была реальной, она находилась в этой комнате. Странный низкий звук вырвался из ее пересохшего горла. Она ее нашла. Эвелин наконец-то нашли.

– Как она умерла? – спросила она почти шепотом.

– Мы еще не знаем точно, – сказал мужчина в медицинской форме. – Перед смертью она была беременна. Вполне возможно, что умерла во время родов.

Даже по ее губам было видно, что Джо задумалась. Она представила, как у Эвелин начались схватки, и доктора нет, и никто ей не помогает…

При мысли о Гвен и Уильяме Джо словно ударили в живот. Возможно, они так и не вызвали акушерку или доктора из-за страха, что секрет раскроется и их семья будет опозорена. Но где же был ребенок?

– Вы нашли ее в‐в подвале? Одну?

– Ее закопали, – объяснил МакАдамс. – В дальнем углу, где пол земляной. Она не лежала непогребенная.

– Предполагаю, что тело завернули в саван, – сказал коронер.

Джо попробовала соединить воедино все детали. Это потребовало усилий. И немного осторожности. И тем не менее…

– Они похоронили ее в своем доме, – наконец произнесла она. – Поэтому они и уехали.

Ардеморы превратили свой дом в могилу Эвелин.