Текст книги "Остров Королевы"

Автор книги: Брайан Джейкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

19

Первое утро Тайры на борту «Похищенной Петунии» началось беспокойно. Ее здоровый сон в каморке на носу прервал зычный зов Катберта Франка Даблъю Кровавой Лапы.

– Эге-гей! Кончай кемарить, кок! Кипяти котлы на камбузе, корми капитана!

Пандион недвижно торчал на клотике, не обращая внимания на вопли зайца. Катберт смерил взглядом выползшую на палубу полусонную Тайру и продолжил:

– Привет Тилли! Солнце в небе, команда на палубе, вода под килем, ветер в парусе, всё на месте. Раскладка по плавсоставу: капитан ведёт корабль, кто ж с этим лучше справится! Старина Пандион – вперёдсмотрящий и любитель-рыболов. А ты, красотка, успевай когти загибать: первый помощник, шеф-кок, главный палубу драить… Пищу готовишь, посуду отскребаешь. Вот тебя сколько!

Тайра сочла уместным отсалютовать.

– Есть, сэр! Какие приказания?

– Приказания! – нахмурился капитан. – Ты ещё не проснулась, Тилли? С голодухи мрём как мухи, а ты с вопросами пристаёшь. Жрать давай!

– Есть, капитан! – гаркнула Тайра. – Приготовлю – коготочки оближешь! Прошу прощения, один только вопросик. Почему мы идём вдоль берега, к югу, а не на запад?

– Ха-га, потому что навестим Саламандастрон, заглянем в гости к лорду Мондриалу. Оттуда уж на запад. Живей, живей, кок, скормлю медузам!

Чуть ли не половину крохотного камбуза «Похищенной Петунии» занимала плита. Тайра развела в ней огонь, добавила дров и угля и призадумалась. В поварском искусстве она не разбиралась, всю жизнь ее кормила кухня аббатства Рэдволл. Однако Тайра без колебаний приступила к кулинарным экспериментам. Из доставленных землеройками запасов она набрала мор-ковки, ячменя, репы, чечевицы, капусты и корней одуванчика, все смешала-покрошила, всыпала в кипящую воду и варила на медленном огне, пока смесь не загустела. Тайра помешивала, пробовала, подсаливала, перчила, не обращая внимания на голодные вопли капитана.

– Тилли, копуша веслохвостая, где мой завтрак?

– Ещё не готово, старый горлодёр! – огрызнулась она, ожидая, что в ответ Катберт взорвётся угрозами выбросить ее за борт на корм акулам.

Вместо этого капитан хмыкнул и стал терпеливо ждать.

Наконец-то сжалилась над голодной командой Тайра и объявила, что завтрак готов. Катберт отдал приказ бросить якорь и ринулся на камбуз.

Пандион спрыгнул с мачты и скосил глаз на кастрюлю.

– Кр-ра-а, рыбки совсем нет, – разочарованно протянул он, взмахнул крыльями и полетел над волнами, заботясь о собственном завтраке.

Тайра наполнила миску для себя и предоставила прожорливому зайцу всю кастрюлю с поварёшкой. Катберт набил варевом рот, жевнул два раза, проглотил, облизнулся и уважительно спросил:

– Тилли, дорогая, как эта штука называется? Давно такой вкуснотищи не пробовал!

Попробовав из своей миски, Тайра убедилась, что получилось и вправду на удивление вкусно.

– Э-э… Безрыбная тушёнка, сэр. Кстати, меня зовут Тайра, впредь так меня и называйте, прошу вас.

Заяц отодрал от глаза раковину и удивлённо уставился на выдру.

– Тайра? Не знаю никакой Тайры. Старый приятель мой, Урфа, сказал, что я повезу девицу по имени Тилли на остров по имени Зелёный. Я и вёз. А теперь придётся возвращаться да выяснять. Недоразумение вышло, уж простите, мэм.

– Нет, нет, я пошутила, капитан! Не надо возвращаться! Все правильно! Меня зовут Тилли!

Заяц неодобрительно проскрипел:

– Одного имени для любого зверя вполне достаточно, Тилли. Шутки здесь неуместны.

Тайра чуть не подавилась. Сам в течение дня дважды сменил имя, а сколько их у него ещё в запасе! Она вздохнула.

– Ясно, сэр. Я Тилли, и никаких шуток.

– Отлично, Тилли. Хватит, пошутили. – Катберт облизал поварёшку. – А теперь я б на твоём месте поразмыслил, каким ужином капитана порадовать.

Тайра посмотрела Катберту вслед и покачала головой.

Скоро она свыклась с причудами хозяина судна. Пандион все время летал над морем или отдыхал на мачте, рыбачил да дремал, хлопот от него никаких. К своему удивлению, молодая выдра обнаружила у себя поварские способности. Катберту нравилось все, что она готовила, особенно он радовался сырно-луковой выпечке с последующим десертом из пирожных с сушёными яблоками и сливовым вареньем. А после десерта они вместе пели песни.

Вечером четвёртого дня своего морского путешествия Тайра пекла пирог с картошкой, морковью и грибами. Выдра в камбузе следила за пирогом, распевая песню, которую они с Катбертом сочинили накануне. Капитан своим несколько дрожащим баритоном подпевал, стоя на мостике. Пандион приплясывал на своём посту вперёдсмотрящего, оживляя песню лихими выкриками.

Вдруг на середине песни Пандион запрыгал, завопил, захлопал крыльями.

– Не в склад, не в лад! – нахмурился на ястреба капитан.

– Испортил последний припев, – обиделась Тайра.

Пандион спланировал на палубу и взмахнул крылом вперёд, в сторону берега.

– Кр-роабб! Большая скала!

Тайра прищурилась. Вдали на фоне темнеющего неба угадывалась тёмная громада.

– Саламандастрон!

20

Выдры остановились на отдых между кустами на краю лесной прогалины. Колан поморщился и потёр брюхо.

– Да-a, долго топаем. Закусить бы… Надо было взять с собой кусок-другой.

Лидо отмахнулся от роя любопытной мошкары.

– Денёк потерпишь или к закату с голоду лапы протянешь?

Колан шумно вздохнул.

– Тебе-то что! Такому комарику, как ты, можно раз в сезон питаться. А у меня фигура снабжения требует!

Банья похлопала Колана по пузу.

– Бедняга, трудно быть богатырём! Сейчас найду что-нибудь, чтобы аппетит раззадорить. Отдыхайте покуда!

Она скользнула в заросли, а Лидо продолжал поддразнивать друга.

– Дай хвосту роздых, Колан. И не думай о креветочном супе со жгучим корнем. Дидеро сейчас, конечно, лепёшки печёт, сливовый пудинг на подходе…

Колан зажал лапой рот насмешника.

– Прекрати издеваться, негодяй. Ничего смешного, это пытка настоящая, голод невыносимый.

Лидо замычал и вывернулся.

– Не буду, не буду. Давай отдохнём спокойно.

Они растянулись во мху и расслабились. Тут вернулась Банья и вывалила перед носами товарищей несколько грибов, грушу и горсть ягод.

– Вот! Это поддержит в тебе жизнь ещё часок.

Она присела между Лидо и Коланом, уставилась в землю и зашептала:

– Не шевелитесь. За нами наблюдают, я только что обнаружила.

Едва шевеля губами, Лидо спросил:

– Кто, где они?

– Коты. Их девять. Откуда взялись, не знаю. Держатся сзади, идут скрытно. Случайно заметила. Что делать будем?

– Девять, – прошептал, не переставая жевать, Колан. – А нас трое. Сейчас перекусим и размажем их по камням.

– Нет, подожди, – сдержал его Лидо. – Сначала надо обдумать. А ты пока поспи.

Дикий кот-солдат вернулся к своим товарищам. Он приблизился к унтеру Фленгу и доложил:

– Выдра собирала ягодки-грибочки. Меня не заметила. Вернулась к своим.

Фленг высунул голову над камнями, за которыми прятались коты, но ничего не увидел.

– Отдыхают, значит. Не замечают, значит. Хорошо, стало быть. Подползи поближе, а как двинутся дальше, вернись да сообщи. Остальным пока тоже отдыхать. Все у нас получится!

Банья решила, что Лидо уже достаточно раздумывал.

– Эй, Лагунный, может, хватит здесь валяться?

Лидо вздрогнул. Он поднялся, потянулся, зевнул.

– Пора двигаться, ребята. Я придумал, мы от этих котов ещё пользу получим. Банья, поглядывай.

Выдры не спеша продолжили путь. Острые глаза Баньи заметили кота, который заспешил назад.

– Их скаут только что откатился. Пока за нами никто не следит, но это ненадолго. Скоро зашевелятся.

– А теперь давайте побыстрей! – приказал Лидо. – Оторвёмся от них подальше.

И выдры бесшумно исчезли в лесной тени.

Над Зелёным островом сгущались сумерки. Капитан Скодт стоял на краю причала, наблюдая за дюжиной лодочек, бороздивших поверхность озера. В каждой лодке находились трое: гребец-раб и двое котов, снабжённых абордажными крюками, сетями, верёвками и якорями-кошками.

К капитану подошёл Вриг Феликс.

– Ничего?

– Ничего, повелитель. Все озеро прочёсано, и ни следа.

Феликс топнул.

– Здесь, под пирсом смотрели? Между сваями что только не застревает!

– С причала начали, сир.

Феликс яростно всхрапнул, сеть-намордник дёрнулась и звякнула. Он отвернулся и уставился на сына и жену, только что вышедших из крепости в сопровождении нескольких солдат.

Облачённый в металлический нагрудник Питру, поигрывая ятаганом, направился к отцу.

– Приятный вечерок. Как рыбалка? За целый день могли бы что-нибудь наловить.

Вриг смерил сына презрительным взглядом.

– Остришь? Рано или поздно я узнаю правду, и ты дорого заплатишь за смерть Атунры.

Питру с обиженным видом повернулся к матери.

– Я его не понимаю. Ты знаешь, что с Атунрой, мать?

Хладвига вызывающе уставилась на Врига.

– Куница не нашей крови, а ты ее упорно разыскиваешь. На поиски убийц Джифры у тебя времени не остаётся.

Кот не успел открыть рта для ответа. В его шлем врезался камень, запущенный из пращи. Оглушённый Вриг рухнул на пирс.

– Тревога! – закричал Скодт, указывая на фигуры двух выдр, маячившие у кустов слева от крепости. Его усердие было вознаграждено ударом в живот. Разозлённый Питру схватил Скодта за шиворот.

– Молчи, идиот. Делай, что я прикажу. Собери солдат и дуй к тем кустам. В них прячутся выдры. Скрытно подобраться и стереть их в порошок!

Для убедительности Питру пихнул его саблей.

– Выполняй, что тебе приказано!

Собрав солдат с пирса и с лодок, Скодт повёл их к кустам. Вриг Феликс пришёл в себя и медленно поднялся на ноги. Питру насмешливо следил за отцом.

– Похоже, нас атаковали. Но я уже принял меры, не беспокойся. Я уже обо всем позаботился. – Он указал на устремившихся к кустам солдат.

Феликс покачал головой.

– Ты ещё больший дурак, чем я думал. Ты даже не представляешь, что происходит.

Не обращая более на сына внимания, он сошёл с причала, направляясь за крепость, туда, где находились казармы и жилища рабов.

– Играй в свои дурацкие игры. Я-то знаю, чего этим выдрам надо. И знаю, что надо предпринять.

Питру фыркнул под нос, глядя вслед отцу:

– Старый дурак! Где тебе до настоящего воина!

Хижины рабов почти не охранялись. Свалив единственного часового выстрелом из пращи, Лидо использовал его копье как шест, чтобы взлететь на бревенчатую ограду. Он запустил несколько камушков в крышу ветхого строения. Наружу вышел старик выдра, протирая заспанные глаза. Лидо тихо свистнул.

– Эй, друг! Это я, Лидо Лагунный! Вызови мне Рунку или Мемзи.

Старик кивнул и исчез. Тут же выбежали Рунка и Мемзи. Рунка затараторил, ещё не добежав до забора:

– Лидо, наконец-то! Правда, докладывать-то нам почти нечего. Заметно, правда, что Вриг и его сын Питру стали врагами, поделили гарнизон. У рабов все по-прежнему: мало пищи и много работы. Ты нас освобождаешь?

– Не сегодня, друзья, – покачал головой Лидо. – Через четыре дня. Так что будьте готовы. Придётся двигаться быстро.

– Ясно. Мы об этом поразмыслим. Главная забота – старики и дети. Что ещё, Лидо?

– Ведите себя как обычно, чтобы коты ничего не заметили. Через четыре дня примерно в это время.

Лидо спрыгнул с забора прямо в лапы дюжины подкравшихся котов. Вриг Феликс, сняв шлем, всмотрелся в глаза пленника.

– Значит, Лидо Лагунный? Х-ха!

– А ты тот котик, которого воробышек поклевал? – усмехнулся Лидо.

Феликс оглушил дерзкого пленного обухом топора.

– Несите за мной, – приказал он солдатам. – Но не повредите, он мне ещё нужен.

Когда солдаты положили обмякшее тело Лидо на доски причала, Вриг рыкнул на сына:

– Вот лежит их предводитель. Я захватил его, пока ты гонялся за тенями. – Он повернулся к капитану: – Докладывай, капитан. Ты, конечно, выполнил приказ коменданта Питру. И что из этого вышло?

– Сир, мы видели двух выдр, но они сбежали. Темно было, мы не знали, что в кустах унтер Фленг и восемь солдат…

– И что?

Капитан сглотнул.

– Мы дали залп по кустам… Фленга и ещё шестерых убили, сэр. Но мы выполняли приказ коменданта Питру. Он приказал уничтожить всех, кто спрятался в кустах.

Вождь реагировал молниеносно. Ятаган вылетел из лапы Питру, а сам он растянулся на причале. Наступив на грудь сына, Феликс поднёс к его горлу топор и плюнул ему в морду.

– Комендант крепости! – прошипел он. – Ты с грязным горшком управиться не сумеешь. Клюнул на глупейшую приманку! Слепому видно, что затевают эти простаки. Поэтому я пошёл туда, где должен был находиться ты, идиот. По твоей вине я потерял шестерых солдат и младшего командира. За такой подвиг ты достоин смерти! Хочешь лишиться головы?

– Убери топор и оставь в покое моего сына! – раздался голос леди Хладвиги. Она подобрала отброшенный ятаган и приставила его острие к спине мужа. – Или я убью тебя!

Феликс нехотя шагнул в сторону, смерив презри-тельным взглядом лежащего Питру.

– Храбрейший воин наш славный комендант. Мамочка все твои битвы будет выигрывать, сосунок?

Питру вскочил, глядя на отца пылающими глазами.

– Я убью тебя! – повторил он то, что обещала его мать.

Вриг Феликс крутанул топором.

– Убей! Забери у матери свою железную загогулину, и добро пожаловать! Или хочешь подождать, когда я засну спиной к тебе? Отдай ему саблю! – крикнул он Хладвиге.

Не расставаясь с ятаганом, Хладвига сурово одёрнула мужа:

– Лучше воюй с настоящим врагом, вместо того чтобы убивать моих детей.

Феликс пнул валяющегося без сознания Лидо.

– Ты такая же дура набитая, как и твой сын. Мне не с кем больше воевать. Вот у ног моих валяется их вождь. Отруби змее голову, и ты убьёшь ее тело, гласит пословица. Но я погожу рубить голову этой нахальной выдре. Он у меня ещё попляшет.

21

Бранталис наслаждался тихим летним утром. Он лениво скользил по поверхности пруда, следя за причудливой воздушной акробатикой стрекоз. Гусю нравилось плавать в спокойном пруду, окружённом ивами и кустами, нравилось жить в аббатстве. Он даже подумывал, не остаться ли здесь навсегда. Но привычка странствовать всегда брала верх, он снова вспоминал семью, стаю, просторы открытого неба…

Тишину утреннего пруда нарушили аббатиса Ликиана и тётушка Берби. Подружки привезли с собой тележку с завтраком. Уплетая ватрушки, обе чем-то дружно возмущались.

– Иной раз Дед Квелт слишком уж заносится, – отозвалась о престарелом архивариусе мать Ликиана. – Как будто все обо всем знает.

Берби налила чай в блюдечко, шумно подула и ещё громче захлюпала чаем.

– Хурр, все они умники, дальше некуда, а уж Квелт-то самый-пресамый умный-разумный.

Бранталис подплыл к берегу и поклонился чаевницам.

– Бранталиса удивляет ваше беспокойство в такое безмятежное утро.

Берби опрокинула пустое блюдце.

– Хрр-брр, все ума лишились с этою, хур, загадкой.

– Головоломка нас всех замучила, милый Бранталис, – пояснила мать Ликиана. – Очень уж сложная головоломка.

Бранталис степенно ступил на покатый берег, тряхнул хвостом.

– Думается мне, что голову ломать не следует. Голову следует беречь. В такое прекрасное утро нужно наслаждаться жизнью.

Ликиана заметила приближение сестры Подснежничек.

– Берби, давай не будем о Квелте при сестре. Она давно привязана к старому наставнику.

Подснежничек плюхнулась на берег и с силой запустила в воду камушек.

– Этот Квелт надутый иногда меня так злит! – взорвалась она. – Воображает из себя неведомо какого умника, а сам…

Ликиана и Берби дружно расхохотались. Сестра Подснежничек удивилась.

– Извините, чем это я вас так рассмешила?

Прибежал взбудораженный брат Перант. Он уселся рядом с Ликианой и вытащил кусок пергамента с копией мучившей всех загадки.

– Спокойненько рассмотрим, препарируем без суматохи. Без поучений этого воображули Деда Квелта. Возомнил о себе, тоже…

Перант поднял глаза, удивлённо глядя на покатившихся со смеху Ликиану, Берби и Подснежничек.

– Э-э, извините меня, сударыни, у вас своя забава или можно присоединиться?

Ликиана овладела собой, промокнула глаза платочком.

– Ох, не обращайте внимания, брат Перант. Это мы глупость свою выплёскиваем.

– Мне думается, друг, – обратился к Перанту Бранта лис, – что утомительная мудрость Деда Квелта причина весёлости.

– Вполне с вами согласен, мой пернатый друг, – рубанул воздух лапой обычно уравновешенный Перант. – Лучше не скажешь: утомительная мудрость.

Падкий на лесть Бранталис выпятил грудь, захлопал крыльями и издал ликующий клич.

– Га-га-гонк! А подать сюда эту хурзагадку! Бранталис тоже хорошо разбирается в хурзага-га-гадках!

– Бранталис, как я вижу, уже хорошо разбирается в кротовом акценте, – поднял брови брат Перант. – Просто загадка, без «хур», друг мой. Или головоломка. Вот, послушайте.

 
Меж ужином и завтраком,
Туда, где отдыхала,
На самом верхнем кедраче
Часть дерева попала.
 
 
На ней открытая с утра,
А к вечеру закрыта.
Ее я вижу на боку —
И тайна там зарыта.
 
 
Всё вместе ты отыщешь там,
И тем решится дело,
Поскольку Корама копье
Корону кланов съело.
 

Бранталис изогнул шею и замотал головой.

– Что «меж ужином и завтраком»? Бранталис в затруднении.

– Темно меж ужином и завтраком, – пояснила тётушка Берби. – Хурр, ночка тёмная.

Перант удивлённо уставился на тётушку-кротиху.

– Клянусь настойкой боярышника, вы правы, мэм!

Берби налила ему чаю, приговаривая:

– Мы, кроты, всегда правы, хур-хур-хур.

– Значит, в ночное время можно найти это самое в каком-то убежище утомлённых, так можно перевести на нормальный язык первые две строчки, – подытожила сестра Подснежничек.

– Хонк-гонк, странные неуклюжие гнезда ползающих по поверхности… Постели, покрывала, подушки, простыни, пододеяльники… Рюшечки-финтифлюшечки… – неразборчиво забормотал гусь, оправляя клювом перья на хвосте.

– О Бранталис, спасибо! – поднесла лапу к сердцу мать Ликиана. – Верно говорят, со стороны вид ней. Итак, ночью усталые звери отправляются спать-отдыхать, в уютную кровать. И без Деда Квелта разобрались. Что дальше, брат Перант?

Брат Перант выразительно прочёл третью и четвертую строки:

 
На самом верхнем кедраче
Часть дерева попала.
 

Бранталис кокетливо прижал клюв к вычурно изогнутой шее.

– Гу-а-га-га… Мне думается… – начал он с мудрым видом. – Гм-м-мне ничего больше не думается. Бранталис не знает. Глу-глупая хурзага-гадка!

Мать Ликиана раздражённо хлопнула лапой по траве.

– Вот я вам тоже загадку загадаю: кто из них противнее, наш Квелт или эта Найта?

– Конечно, Найта! – раздался спокойный и уверенный ответ. За спиною Ликианы лукаво улыбался невесть откуда появившийся Дед Квелт. Из-за его спины выглядывали Бринти, Гирри и Трибси.

– Извините, что мы так подкрались, не хотелось прерывать вашу учёную беседу. Найдётся на бережку местечко для троих милых юношей и одного старого надоедалы?

От неожиданности все онемели. Кроме Бранталиса. Гусь склонил шею в изящном поклоне:

– Гонк! Места на берегу достаточно всем, кто разга-га-гадывает хурзага-гадки. Го-го-головоломки. И чаю в самоваре, думается Бранталису, на всех хватит.

Квелт принял кружку чаю, уселся и заглянул в листок брата Перанта.

– Без сомнения, вы сразу расшифровали первые две строки. Я тоже. Но две следующие меня поставили в тупик. Как и вас, смею полагать. Однако наш юный Гирри нашёл ответ!

Ликиана повернулась к Гирри:

– Мудрый мозг и милая мордашка! Редкое сочетание. Гирри, горим желанием услышать решение!

Гирри скромно прикрыл мордочку пушистым хвостом.

– Случай, мать Ликиана, я и сам не ожидал. Я просто переставил буквы. Это анаграмма! «Кедрач» – «чердак»!

Квелт пожал лапу Гирри.

– Вот кто настоящий исследователь. Выходит, нам следует искать местечко, где усталая сестра Найта уединялась на ночь, дать отдых своему беспокойному мозгу.

– На чердаке! – выпалил Бринти.

– Совершенно верно. Но прежде, чем отправиться туда, на верхний чердак, я решил поставить в известность вас, мать Ликиана. Возможно, у вас будут какие-то свои соображения по этому вопросу… Может быть, вы тоже захотите наведаться под самую кровлю нашего аббатства. Присоединиться к молодым сорванцам и старому зануде.

Хотя Квелт этого и не высказал, чувствовалось, что он таким образом просит прощения за своё поведение за завтраком.

– С удовольствием составим вам компанию, сэр. Кстати, – лукаво улыбнулась Ликиана, – вы себя причисляете к молодым сорванцам или к старым занудам?

– Он старый сорванец, матушка аббатиса, – засмеялся Бринти. – А я молодой зануда!

– Го-го-гонк! Хватит гоготать, как матушки-гусыни! – вмешался гусь. – Думается мне, пора на чердак.

– Вперёд, матушки-гусыни! – провозгласила Ликиана, решительно поднимаясь на лапы.

Ёж Кромка Серая Иголка и Командор Бандж устроились в подвале на бочонках. Они потягивали из фляжки смородиновку, закусывали каштановым сыром и, похоже, собирались провести так время до самого обеда.

Кромка взял себе очередной кусок сыру, уже открыл рот, чтобы откусить побольше, но тут раздался тоненький голосок:

– Прошу прощения, мистер Кромка, мать Ликиана интересуется, нельзя ли у вас взять фонарь?

Кромка разочарованно повернулся к остановившемуся в дверях Бринти.

– Есть у меня фонари, разные имеются. Вам какой фонарь, для какой надобности?

Бринти махнул лапой вверх.

– Мы на чердак собираемся. Загадка туда ведёт.

Командор слез с бочки.

– Мы с вами. Кром, где у тебя фонари для самых верхних чердаков?

Кромка подошёл к большой пустой бочке.

– Здесь у меня фонари. Сколько нужно?

– Э-э… Да много народу собирается. Не знаю даже, не считал.

У лестницы на чердак шумела толпа. Казалось, все население аббатства собралось в чердачную экспедицию.

Командор раздал фонари.

– Внимательнее наверху, не потеряйтесь! Чердак – место тёмное и таинственное.

– Вот уж этим-то там совершенно нечего делать! – указал Дед Квелт на стайку малышни. – Мало того что под ногами шнырять будут, так и разыскивай их потом! – недовольно поморщился старый сезонописец.

Раздался возмущённый шум малышни и их заботливых родителей. Мать Ликиана решила не спорить.

– Пусть детишки посмотрят, что находится над их спальнями. Такое ведь нечасто случается.

– Мы не потеряемся и не попадём под лапы, если нас нести на лапах, – внесла деловое предложение белочка Тагл.

Под восхищённый вопль малышей Командор подхватил кротёныша Смаджа и вскинул к себе на шею. Смадж нахально уставился на Квелта.

– Хи-хи-хур! А вот и пойдём, а вот и поедем!

Чердак оказался местом мрачным и пыльным. Лишь одно помещение у самой лестницы поддерживалось в порядке: библиотека Квелта. Некоторые участники восхождения вдруг вспомнили о неотложных делах и вернулись вниз. Остальные продолжали блуждать по закоулкам и переходам, поднимались и спускались по маленьким лесенкам, спотыкались о порожки, отдувались от паутины, заглядывали в пыльные закутки.

– Неудивительно, что сестра Найта такая запутанная особа, – вырвалось у сестры Подснежничек. – В таких лабиринтах жила…

– Не бойтесь, сестра, – подбодрил оробевшую Подснежничек Гирри. – Если здесь пусто, то некого и бояться.

Но тут на пути встретилось препятствие. Прочная древняя дверь на ржавых фигурных петлях не поддавалась.

– Конец пути, – вырвалось у сестры Доры. – Можно возвращаться.

Кромка вытащил из-за спины бочарный молот и вынул из кармана передника короткое увесистое зубило.

– Сейчас мы с этой дверью поговорим.

Вдвоём с Командором они быстро справились с помехой. Дверь подалась, неохотно повернулась на петлях, издав жуткий скрип, похожий на хохот сказочного чудовища.

Берби задрожала от носа до хвоста и схватилась за сердце. Крошка Ральг, сидевший на плечах стоявшего рядом с кротихой Ореала, протянул лапу и погладил кротиху по голове.

– Не бойтесь, мэм, я рядом. Я вас в обиду не дам.

– Ох, спасибо, милок. Хурр, чего б я сейчас не отдала за чашку чаю!

Исследователи вошли в помещение, по площади равное Большому залу, но с низким потолком. Кротоначальник Груд обнаружил окно и открыл ставни. Стало светлее, и звери с облегчением вздохнули.

Ликиана заметила в углу маленькую дверцу.

– Смотрите, смотрите! Что там, интересно?

Командор распахнул незапертую дверь.

– Сейчас увидим.

Он поднял фонарь. Внутри старой круглой башни вверх вилась лестница из вставленных в стены деревянных ступеней. Некоторые из них рухнули вниз и валялись перед дверцей. Лестница исчезала во тьме. Командор избавился от Смаджа и шагнул на ступеньку. Раздался жалобный скрип, и Командор отдёрнул ногу.

– Ветхая. Моего веса не держит. Что делать будем?

Смадж ловко прыгнул на ступеньку.

– Хур-ра-а-а! У меня получается! Вы постойте, я сейчас!

– Стой, куда!

Ликиана схватила малыша, прежде чем он успел устремиться вверх.

– Постой, погоди, смельчак.

– Все дело в весе, – рассудительно молвила сестра Подснежничек. – Командора не выдержит, малыша выдерживает. Меня тоже, пожалуй, выдержит. Осторожненько, не спеша можно подняться.

– Верно, – решила Ликиана. – Идём мы с сестрой Подснежничек. Гирри, хочешь с нами?

– Конечно, мэм! – взмахнул хвостом Гирри.

Он с фонарём в лапе и возглавил крохотную процессию.

– Встретите что-нибудь подозрительное – сразу назад! – напутствовал их Командор. – И кричите.

– Да, крикните, и мы мигом взлетим по этим обломкам, рухнуть не успеют, – подтвердил Кромка, сжимая бочарный молот.

Отважная троица осторожно шагала по шатким ступенькам.

– Ха-ха, – нервно засмеялся Гирри, – как будто мы внутри колодца со ступеньками.

Сестра Подснежничек шагала, не поднимая головы, потому что из-под ног Гирри сыпалась пыль и разный мелкий мусор.

– Да, как в клетке… В лестничной клетке. Что-нибудь вверху видно?

Гирри вытянул вверх лапу с фонарём.

– Что-то вроде лестничной площадки… И дверь.

Они ускорили шаг, но ступеньки задрожали и заскрипели. Одна из верхних вывалилась и пролетела мимо них.

– Замри! – приказала Ликиана.

Выждав немного, трое продолжили восхождение. Вот Гирри уже стоит на относительно прочной площадке перед дверцей и помогает взобраться Ликиане и сестре Подснежничек.

Подснежничек подошла к двери и смела с неё паутину.

– Ни ручки, ни задвижки. Но зато буквы.

Действительно, на двери ясно нацарапано: СТРАНА СЕЙТА.

– Ну и что это за страна такая? – спросила мать Ликиана.

– Та, что надо! – немедленно заявил Гирри. – Мы на месте! Дело в том, что это простая анаграмма. Если переставить буквы, получится СЕСТРА НАЙТА! Открывайте скорее!

Действительно, на двери чуть заметно нацарапано: СЕСТРА НАЙТА.

Внизу, под лестницей, Квелт задрал голову и вглядывался вверх, нетерпеливо пощипывая усы.

– Куда они пропали и что там делают, хотел бы я узнать.

– Хурр, когда вернутся, узнаем, а раньше никак, – удружил Груд типичным образцом кротовой логики.

Сестра Дора схватила Смаджа, попытавшегося выскочить в окно, и повернулась к Берби.

– Много уж времени прошло. На душе неспокойно.

– Хурр, верно, мэм. Да беспокойся аль нет, а им ничем не поможешь.

Сверху внезапно донеслись грохот, крик и какие-то хлопки.

Командор стрелой рванулся вверх по лестнице, вопя:

– Держитесь, братцы, я сейчас!

Посыпались ступеньки, поднялись облака древней пыли, окутав оставшихся внизу.