Текст книги "Маскарад (СИ)"

Автор книги: Борис Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Поэтому я не особенно удивился, когда за моей спиной выросла темная фигура. Я уловил ее краем глаза, не разбираясь, развернулся, нанося удар мечом, – тщетно. Кто это не был, он растворился в ночи. Чтобы уже через мгновение вновь возникнуть за моей спиной. Я ударил вновь, осознавая всю бесполезность своих действий. Но иначе я просто не мог поступить. Когда же за моей спиной в третий раз возникла темная фигура, я решил заговорить.

– Кто ты? – спросил я, не оборачиваясь. – Чего хочешь от меня?

– Юноша, – раздался странный женский голос в ответ, – ты порывист и дерзок. Именно такие нужны клану.

– Какому еще клану?! – воскликнул я. – О чем ты ведешь речь, женщина?

– Давно никто так не разговаривал со мной, – в голосе за моей спиной послышалась ирония. – Тебе стоит быть немного почтительнее с той, кто решает сейчас твою судьбу.

– Все мое почтение к таким, как ты, вот. – Я поднял над головой меч, чтобы стоящая за моей спиной увидела его посеребренный клинок. – И только.

– Весьма прискорбное отношение к старой леди. – Она надо мной просто издевалась! – Не прошло и пятисот лет со времен падения Энеанской империи, а какое падение нравов. – Она как-то странно рассмеялась, от этих звуков мне стало не по себе, но еще страшнее мне стало, когда она таким же неуловимым движением вышла из-за моей спины – и я увидел ее.

Она была где-то моего роста, а это, между прочим, шесть футов три дюйма, одета в простое платье темно-золотистого цвета, на плечи наброшен короткий плащ, какие носили еще в той самой древней империи, которую она вспоминала, с капюшоном и вуалью, закрывающей нижнюю часть лица. Я видел только холодные глаза неопределенного цвета и высокий лоб, присущий, если верить одной новомодного теории с трудно запоминающимся названием, мудрым мыслителям.

– Ты – мой, – сказала она. – Мне некогда возиться с тобой, слишком скоро встанет солнце. Ты, кстати, его больше не увидишь!

Она смахнула с лица вуаль – и я задохнулся от ужаса. Вся нижняя часть его представляла собой черное месиво, из которого торчали ослепительно-белые зубы. Два особенно развитых клыка, как и положено уважающему себя вампиру, вонзились мне в шею – мир померк для меня...

Глава 3.

Все вокруг объяло пламя. Ее братья, сестры и дети сражались с энеанскими легионерами, но куда хуже закованных в бронзу воителей были их союзники из Каппадоцо, Тореадор и Малкавиан под руководством энеанских вентру Камиллы. Уже третью ночь пылал Картахен – ее город, детище Троиля, давшего ей Становление. Он приказал ей уходить и уводить всю молодежь из гибнущего города. Она пыталась отказаться, хотела драться с врагами до конца, но Троиль сказал ей:

– Екатерина, ты самая мудрая из моих детей, из всех бруджа, что жили со мной в Картахене. Отныне на твои плечи ложиться ответственность за всех тех, кто покинет гибнущий город. Я завещаю тебе одно – воздержись от мести нашим нынешним врагам. Я знаю, многие из молодых и горячих юнцов станут призывать к мести Вентру и остальным, не поддавайся на их уговоры. Мы, бруджа, не кровавые берсерки, но мыслители, не забывай об этом. Пускай ярость, поселившаяся в нашей крови в эти ночи, не затуманит вашего разума, которым всегда в первую очередь славились бруджа. А теперь ступай, Екатерина. С этого момента ты – глава клана Бруджа.

Екатерина исполнила последний приказ своего Сира, но он ничего не говорил о том, как они станут выбираться из гибнущего Картахена. Она провела воинов бруджа через ряды энеанских легионеров – и это была настоящая кровавая жатва, смертные ничего не могли противопоставить дикой ярости вампиров, которых после этой ночи назовут "берсерками". Но и среди них были потери. Не все бруджа были воинами, большая часть их – и среди них сама Екатерина – более мыслители, нежели деятели, они не привыкли сражаться и убивать. Противостояли же им профессиональные солдаты, большую часть своей сознательной жизни проведшие в сражениях. Одной из таких жертв стала Екатерина, дравшаяся в первых рядах бруджа.

Ее толкнул скутумом высокий легионер в изорванном плаще старшего центуриона, она отлетела почти на полшага, едва не упав в кровавую грязь. Он занес над ней гладиус со специально посеребренным клинком – Камилла не упускала ни малейших мелочей, – но замер, увидев, что перед ним женщина. Екатерина кинулась к нему, вонзила клыки в незащищенную шею. А вот незадачливого вояки был не столь щепетилен, он коротко ударил Екатерину тяжелым навершием меча в челюсть. Вампирша глухо взвыла, отступая, зажав руками покалеченный рот. На землю к ее ногам падали выбитые зубы.

***

Голод, нет, жажда, именно жажда рвала меня на куски. Кажется, я что-то кричал, что именно, не помню, да и не стоит, думаю, вспоминать. Ноздрей моих коснулся манящий запах, запах пищи. Я рванулся и впился отросшими клыками в тонкое запястье – кровь рванулась в мое тело, наполняя жилы огнем и памятью, новой не-жизнью.

– Хватит, дитя, – произнес над моей головой знакомый голос, принадлежащий Екатерине мудрой, – ты несдержан. – Ее сильная рука оторвала меня от запястья.

Я задохнулся от негодования и разочарования. Меня оторвали от пищи. Но теперь мой рассудок вернулся ко мне, чудовищная жажда отступила. Я увидел знакомое лицо Екатерины, теперь я понимал, почему она носит такою плотную вуаль.

– Ты едва не выпил меня до дна, Кристоф, – укоризненно произнесла Екатерина, – это не самый лучший поступок для потомка.

– Я не хотел быть вампиром, – резко бросил я, – ты сделала меня таким, так вот теперь и...

– Замолчи, – оборвала меня Екатерина, – никогда не смей более разговаривать со мной в таком тоне. Я позволяла тебе это, когда ты был человеком, но отныне – мой потомок, я – твой Сир. Ты должен держаться соответственно.

– Мне плевать! – рассмеялся я.

– Разреши мне взять его в оборот на пару дней, миледи, – произнес здоровенный человечище в стилизованных под энеанские доспехах, – станет как шелковый.

– Нет, Костас, не стоит. У нас этих недель нет. Дитя, будь вежливее со старшими, особенно со своим Сиром, иначе тебе не прожить и пары лет в том новом мире, что я открыла перед тобой.

– Я не хотел этого, – отмахнулся я, изучая между делом помещение, где оказался.

Это был просторный зал, также выполненный в энеанском стиле, кажется все вокруг было сработано из мрамора. Где-то вдали, теряясь в многочисленных тенях, угадывались книжные полки. Уж не в знаменитый ли Краловский университет меня занесло? Похоже, именно туда.

– Довольно, Кристоф, ты утомляешь меня своим упрямством. Оно, между прочим, достоинство ослов, запомни это. Посмотрим, будешь ли ты также упорен в сражении за клан Бруджа, как в собственной глупости. Если это окажется так, то я прощу тебе все глупости, что ты наговорил мне.

– Я не хочу сражаться за твой клан!

– Твоего мнения никто не спрашивает.

– Убей меня, но я не стану этого делать!

– Я не стану убивать тебя, Кристоф, – бросила Екатерина, мне даже показалось, что она усмехнулась под своей вуалью, – просто погружу на пару дней в торпор. Обычно, этого достаточно, чтобы остудить самую горячую голову.

– Не стоит пробовать этого, Кристоф. – В зал вошел приземистый широкоплечий вампир с "ежиком" соломенных волос и простецкой физиономией, присущей, как правило, представителям крестьянского сословия или мейсенской аристократии. – Поверь мне на слово, лучше подчиниться миледи и не вынуждать ее принимать крайние меры.

– Воинам всегда легче договориться между собой, – не скрывая иронии, произнесла Екатерина.

На самом деле, не простые слова светловолосого вампира произвели на меня впечатление. Память только что испитой крови Екатерины Мудрой пробудила во мне тайный смысл и ужас слова "торпор". Умереть, стать вампиров и снова отправиться во тьму – нет, это слишком для меня. Проще уж найти окончательную смерть на службе клану Бруджа.

– Итак, теперь, когда все разногласия улажены, – оторвала меня от мрачных мыслей Екатерина, – пора перейти, наконец, к делу. Вильгельм, что в монастыре?

Мне на мгновение показалось, что она спрашивает о женском монастыре святого Каберника, но нет, к счастью, речь пошла о другом монастыре.

– В логове Каппадоцо на Петровом холме тихо, как в могиле, словно все Некроманты позарывались в могилы, – отрапортовал почти по-военному Вильгельм, хотя и с изрядной долей иронии в голосе. – Я прошелся по нижним уровням монастыря и даже заглянул на верхние – убежища некромантов. Там бродят младшие потомки низших поколений, но никого выше седьмого – восьмого я не видел.

– Это понятно, – кивнула своим мыслям Екатерина, – они укрылись на нижних уровнях убежища, думая, что так смогут избежать нашего гнева.

– Так мне посылать туда солдат, – оживился – хотя это звучит смешно в отношении вампира – Костас.

– Нет, – покачала головой Екатерина, – открытый конфликт нам не нужен.

– Но мы же не можем простить им кражу Записей Троиля? – изумился вампир-воин.

– Естественно, но у меня создалось впечатление, что кто-то намерено сталкивает нас с каппадоцо, а войны между кланами быть не должно. Не то время. Она может фатально сказаться на наших планах относительно чимисков. Нам нужны будут все солдаты для их исполнения.

– Записи Троиля надо вернуть! – хлопнул кулаком по ладони Костас, похоже, совершенно сбитый с толку противоречивыми заявлениями госпожи.

– Именно для этого в Петров холм и отправятся Вильгельм с Кристофом, – резюмировала Екатерина. – Это будет достойной проверкой сил моего потомка.

– Отправлять новообращенного прямиком в логово каппадоцо, – покачал седой головой Костас, – не слишком ли жестокое наказание за его дерзости.

– Кристоф, Костас, это тот самый смертный, что пробрался в рудник к чимискам и прикончил Азиду. Я видела это в его крови.

Костас, старый вояка, обращенный уже будучи совсем немолодым человеком (теперь я откуда-то знал, что после Становления вампиры перестают стареть), долго глядел на меня, но так и не нашел чего сказать.

– Господа, – прервал повисшую в зале тишину Вильгельм, – пока мы тут стоим – солнце взойдет.

Екатерина кивнула, признавая правоту потомка, и сделала нам с ним короткий знак, означавший, что мы можем удалиться выполнять ее задание.

Выйдя, я понял, что мы действительно находились в университете. Насколько я помнил Кралов, он находился на западной окраине города, а монастырь Петров холм – кажется, где-то южнее и, вообще, топать до него не меньше часа. Но сначала нас надо было заглянуть к кузнецу, у меня не осталось ничего из прежней амуниции, как сообщил мне Вильгельм, ничего из этого я не смогу отныне и в руки взять, потому что все эти вещи наполнены силой Веры, смертельной для нас. Да уж, теперь я думаю о себе, как о вампире, дожился ты, благородный сэр Кристоф Ромуальд из Замкового братства.

– В кузницу я пойду один, – продолжал тем временем говорить мой спутник, – и вообще, надвинь капюшон пониже. Для всех обывателей Кралова ты геройски погиб в бою с ночным отродьем.

– Даже так, – протянул я, – а зачем вам было разыгрывать такую сложную игру?

– Нам незачем афишировать себя, Кристоф, – ответил Вильгельм, – мы же не кровожадные чимиски, которым плевать на смертных. Они считают их только пищей.

– И называют овцами, – добавил я, припоминая слова чудовища из рудника, – вот только не бывает у овец стальных зубов. Этого они не учли.

– Не впадай в патетику, Кристоф, – усмехнулся мой спутник, – тебе не идет. Мы с тобой не вентру и уж тем более не дегенераты – тореадор. А пока, пора тебе немного поучиться. Подходящее местечко. Видишь, вот ту дамочку?

– Ту продажную девку? – уточнил я, кивая в сторону шлюшки самого не слишком высокого пошиба, подпиравшую стену в конце квартала. И как ей не холодно – вот-вот снег пойдет?

– Теперь ты выражаешься как истинный бруджа, – вновь усмехнулся Вильгельм, демонстрируя клыки. – Выпей ее. Подойди, сделай вид, что заинтересован в ее "услугах" – и выпей. Я посмотрю вокруг, хотя место подходящее – никого вокруг и рыцари Иоанна сюда редко заглядывают. Место тихое. Приступай.

Вновь проснувшаяся в теле жажда уже давала о себе знать. Изменения, происходившие в моем теле, а они далеко не закончились с момента моего превращения в вампира, требовали энергии, а она, в свою очередь, поглощали заимствованную мною кровь.

"Дамочка", по меткому выражению Вильгельма, обратила внимание на то, что "благородный сэр" заметил ее и даже шагает в ее сторону. Она облизнулась в предвкушении неплохого заработка и уже собиралась, что-то сказать, когда не сумел-таки справиться с жаждой. Я впился клыками в ее не слишком чистую шею – кровь уличной девки хлынула в мое тело. Вкус у нее был почти отвратительный, но сейчас это было именно то, чего я хотел больше всего.

– Довольно! – осадил меня голос Вильгельма. – Не стоит выпивать все. После набега чимисков нам и так грозит новый налет инквизиторов, лишние жертвы и слухи нам не к чему.

Я безо всякого удовольствия оторвался от девицы, уронив ее на мостовую.

– Идем отсюда, Кристоф, – бросил Вильгельм, – у нас времени только до восхода солнца. А дел по горло. Идем.

Я не оглянулся на лежащую у стены девицу, которая похоже уже начала приходить в себя. Мы подошли к кузнице Велька минут через двадцать, я по совету Вильгельма отступил в тень, чтобы никто не мог увидеть моего лица. Он же скрылся в кузнице, вернулся довольно быстро, таща, как и давешний подмастерье, на одном плече кольчугу, а на другом пояс с мечом, почти таким же как и мой, посеребренный. Этот, конечно же, был самым тривиальным, хотя меня это вполне устраивало.

Облачившись в принесенную им амуницию, я по привычке проверил меч. Оказалось, что он такой же, как предыдущий, с серебряным кантом по краю лезвия.

– Твой оружие было полно света Веры, смертоносного для нас, – ответил на мой вопрошающий взгляд Вильгельм. – А вообще, серебро убивает только прикасаясь к нам напрямую, к телу, как и осина.

Я кивнул его несколько невнятным объяснениям, с силой вдвинув клинок в ножны. Этот звук напомнил мне кое о чем, слишком как-то спокойно было на улицах Кралова. Об этом-то я и спросил у Вильгельма.

– Мне тоже интересно, куда подевались чимиски. Они не кажут носа из своих рудников со времени набега. Непохоже на них. Затевают они что-то, печенкой чую.

Так за разговорами мы добрались до монастыря Петрова холма. Монахи в черных рясах с капюшонами даже не оглянулись на нас, когда мы прошли через все подворье к главному зданию и вошли в него, буквально как к себе домой. Похоже, появление двух вооруженных мужчин не было тут таким уж экстраординарным событием. Лишь один из них проводил нас настороженным взглядом, тогда же у меня возникло странное чувство, что передо мной совсем не человек.

– Верно, – кивнул в ответ на мои невысказанные, но вполне очевидные мысли, Вильгельм. – Это вампир, каппадоцо, видишь какого он роста, не нам с тобой чета, футов семь с лишним, не меньше. Внешний круг стражи, он заметил нас и внизу нас ждет "теплая" встреча. Готовь меч.

– Может, стоило прикончить его? – предположил я, оглядываясь на лжемонаха.

– Бессмысленно, – отмахнулся мой спутник, подтягивая ремни своей бригантине, – он уже передал весть вниз. Он владеет дисциплиной Прорицание, как и большинство каппадоцо, так что связался со стражами внизу.

– Я не идиот, не надо повторять мне все дважды, – не желая того огрызнулся я, однако Вильгельм пропустил эту реплику мимо ушей.

– Это вполне нормально, – сказал он. – Это наша клановая слабость и у молодых вампиров она проявляется гораздо сильнее, с возрастом это пройдет.

– Что это? – не совсем понял я.

– Желание противопоставить себя всему миру, бунтарство, – пояснил он. – Мы, бруджа, легко впадаем в ярость и не приемлем никаких ограничений свободы личности, даже власти глав клана. Это пошло после разрушения Картахена и гибели нашего патриарха Троиля.

Мы спускались по широкой лестнице, рассчитанную на пятерых человек как минимум, я только подумал, что здесь будет очень удобно атаковать нас практически со всех сторон – и тут же мои мысли обрели реальный вид. А именно нас почти мгновенно окружили четверо вампиров – теперь я это чувствовал – со зловещего вида серпами в руках, одеты они были как и монахи, только рясы их отливали серо-стальным. Тело сработало раньше, чем разум успел, хоть что-либо осознать. Я перехватил руку ближайшего ко мне вампира в запястье, выхватил из ножен меч, насаживая на него второго, одновременно, хотя мозг отказывался в это поверить, вывернул захваченную руку, так что хищно изогнутый клинок серпа вошел глубоко в живот каппадоцо. Он взвыл от боли, по телу его начало распространяться зеленое сияние, буквально разлагающее его плоть. Тот, кого я пронзил мечом, уже обратился в прах, и я уже хотел ударить им разлагающегося вампира. Это было излишним. Он также был окончательно мертв, на глазах рассыпаясь. Я развернулся к Вильгельму, но он управился в врагами, кажется, раньше меня и сейчас стоял, стряхивая с рук остатки каппадоцо.

– Неплохо для новичка, Кристоф, – одобрительно кивнул он, поднимая меч, – но это были только слабаки, отребье поколения восьмого, если не девятого, равные нам с тобой орешки куда крепче.

– Это ты к чему? – поинтересовался я, по мере сил смиряя клановую слабость.

– К тому, чтобы ты не расслаблялся после первого боя. С нами это может стать фатальным.

Я промолчал и мы двинулись дальше.

За лестницей начался длинный узкий коридор, на сей раз уже совсем идеальное место для засады. Мы были вынуждены идти гуськом, соблюдая дистанцию достаточную для боя, а в нишах, располагавшихся в стенах слева и справа, нас уже поджидали новые враги. На нас нападут одновременно с двух сторон, а прикрыть друг друга мы не сможем, только если встать спиной к спине, но от этого толку будет немного в сложившихся обстоятельствах.

Первая пара ниш оказалась пуста, на первый взгляд, который оказался обманчивым, как ему и положено. Я понял это, когда в спину мне впились когти, без труда разрывая мою кольчугу. Крутанувшись на месте, я изо всех сил рубанул по ней. С характерным чмоканьем конечность упала на пол. Я же имел сомнительное счастье лицезреть ее обладателя. Это был разлагающийся труп человека с серой кожей и горящими алым огнем Долины мук глазами. Из ниши напротив той, где укрывался до поры до времени монстр, уже выходил второй такой же, целивший когтями мне в лицо. В движениях обоих была некая механическая заученность, словно это были не живые – ну или хотя бы не до конца мертвые – существа, а хитрые заводные игрушки, какие привозят в подарок нашим государям цинохайцы. Заученность это была какой-то неумолимо беспощадной. Я ударил однорукого зомби – кажется, так звали этих тварей – ногой в живот, перевернув его на спину. Тут когти второго неожиданно рванули мою щеку в опасной близости от глаза, раздумья о сущности моих новых врагов едва не стали фатальными для меня. И тут во мне подняла голову клановая ярость бруджа.

Я рубанул зомби от плеча – и клинок развалил зомби надвое. Через секунду я прикончил и второго, так и не успевшего подняться на ноги. Ярость еще кипела в моих жилах, когда я обернулся, ища глазами новых врагов. С ними вполне управлялся Вильгельм, отступив в нишу и с легкостью отмахиваясь от них мечом от трех зомби, наседавших с трех сторон. Однако они, скорее всего, только отвлекали внимание моего спутника, потому что прямо с потолка, из густой тени, к нему тянул руки вампир. И что самое интересное, его ряса при этом висела так, будто он стоял на твердой земле, а не свешивался с потолка.

– Вильгельм, сверху! – крикнул я.

Он даже не стал смотреть вверх, просто ткнул мечом, выпустив меч, однако совершенно не смутился отсутствием оружия. Ладони моего спутника превратились в мощные лапы с длинными когтями. Быстрый удар крест-накрест буквально распластал двух зомби. Следом Вильгельм поднял руку – и в нее упал меч. Шаг вперед был им сделал более для того, чтобы уйти от дождя из праха, обрушившегося с потолка. От последнего зомби он просто отмахнулся, развалив на две части.

Злополучный коридор закончился целой россыпью дверей.

– И в какую из них? – спросил я.

– Я не малкавианин, – пожал плечами Вильгельм, – Прорицанием не владею.

С этими словами он с силой вогнал меч в ближайшую дверь по самую рукоятку, тут же распахнул ее ударом ноги, буквально разнеся в щепу, прыгнул внутрь, перекатился через плечо – и это в бригантине-то! – и подсек мечом ноги ближайшему каппадоцо. Левая рука его обратилась в когтистую лапу и, поднимаясь, он полоснул когтями по животу второго вампира. В комнате находились еще двое, они мгновенно среагировали на атаку Вильгельма, просто он был гораздо быстрее их. Серпы устремились к моему спутнику, успевшему уже встать на ноги, стряхнув с руки прах двух вампиров. Первым делом он поймал клинок серпа мечом, шагнул вперед, схватил рясу каппадоцо в горсть и буквально швырнул его на второго, стоявшего всего в полушаге.

Пора бы и мне браться за дело, нечего прохлаждаться. Я сделал быстрый выпад, пронзив им обоих вампиров.

– Неплохо, – усмехнулся Вильгельм. – Главное, вовремя подключиться, так что ли?

– Именно так, – кивнул я.

– Действительно, неплохо, – из тени выступил смутно знакомый мне вампир в черном плаще, сейчас я разглядел, что лицо его совершенно серого цвета, а глаза чернее ночи, царившей за стенами монастыря. – Я помню тебя, человек, еще по бою на улицах Кралова. Теперь ты все же стал бруджа, парень, оказывается я еще не забыл как прорицать. Думаю, пора перейти в более удобное для разговора место.

Он взмахнул алебардой, которая возникла у него в руках словно сама собой. Вильгельм крикнул мне:

– БЕРЕГИСЬ!!!

Но было поздно. Пол под нашими ногами превратился в черную воронку, я не успел и руками всплеснуть, как оказался в полной темноте, через которую не мог пробиться даже мой обостренный взгляд. Холод, воистину замогильный, пронзил тело, казалось, я превратился в кусок льда. Хотя нет, лед не мерзнет. Но вот все кончилось также быстро, как и началось, я рухнул на глинистую землю, едва не выронив меч. Правда его у меня тут же отобрали, а руки скрутили за спиной, держали меня двое настолько могучих... существ (я не видел их и не мог сказать точно кто это был), что я не мог в прямом смысле и пальцем пошевелить.

– Ну и переходы у вас, каппадоцо, – пробурчал Вильгельм, которого также профессионально скрутили двое вампиров в рясах, на что он не обращал особого внимания, – ты мне все кишки заморозил.

– Как умею, – пожал плечами серолицый вампир, стоявший тут же, но уже без алебарды, – у каждого клана свои дисциплины. Это я для новичка поясняю. – Улыбнулся он одними губами. – Так что же привело тебя, бруджа, к нам, да еще во второй раз?

– Ты вычислил меня в первый раз? – Как Вильгельм умудрился изобразить недоверие будучи скрученным двумя недружественно настроенными вампирами, ума не приложу.

– Конечно, – кивнул серолицый, – только трогать не стал. Показал то, что было нужно и отпустил. Я же знал, что это был только ознакомительный рейд и в Петров холм еще нагрянут бруджа. Славная вышла ловушка, не так ли?

– Может и так, – он еще и усмехается! Железный что ли? – А может и нет.

– Ты не ответил на мой вопрос, бруджа, – напомнил каппадоцо с легким укором в голосе.

– Будто сам не знаешь, некромант. Вы позаимствовали из университета Записи Троиля, я пришел за ними.

– Так и знал, что Меркурио что-то натворил прежде чем запереться в своей лаборатории, – похлопал себя кулаком по ладони серолицый. – Отпустите их, – велел он молчаливым стражам, державшим нас, – эти двое тут по праву.

Державшие меня каппадоцо так резко разжали железную хватку, что я едва не рухнул в глинистую почву вновь. Мне вернули меч, я тут же сунул его в ножны, а когда обернулся, никого кроме нас с Вильгельмом и серолицым вампиром в комнате не было, лишь глина под ногами кое-где слегка морщилась, будто в нее кто-то только что закапался. Как там сказал Вильгельм "позарывались в могилы" – это просто шутка или как?

– У нас свое видение жизни, – ответил на мои мысли серолицый, – и до и после Становления. Мы, каппадоцо, результат эксперимента с жизнью и смертью, некоторые ритуалы у нас достаточно странны даже для нас.

– Довольно лекций, – бросил Вильгельм, – не до них сейчас. Можно поподробнее насчет Меркурио, или как его там?

– Меркурио это птенец моего Сира – главы клана Каппадоцо Маркониуса. Как ты знаешь, сам Маркониус по природе принадлежал к Ласомбра и Меркурио унаследовал от него все слабости этого клана в полной форме. Он скрытен и готов продать всю кровь за новые знания и материал для исследований. Он был вынужден покинуть наше убежище в Мейсене и уехал сюда, чтобы продолжить свои эксперименты. Маркониус прислал меня следить за ним, что я и делал до последнего времени. Но не так давно Меркурио заблокировал дверь в свою личную лабораторию каким-то особенно мощным заклятьем, которое мне пока не удалось распутать, оно завязано на какой-то артефакт, мне пока не удалось его отыскать.

– Ближе к делу, – поторопил Вильгельм.

– Уж куда ближе, – отмахнулся серолицый. – До того, как запереться в лаборатории, Меркурио долго и упорно собирал материалы везде где только можно и, как теперь выяснилось, нельзя. Хорошо хоть сюда не нагрянула толпа разъяренных тзимицу, их я бы со своими четырьмя братьями не сдержал.

– Ты так вот с легкостью выдаешь свои стратегические секреты? – Вильгельм сложил на груди руки. – А если я на сворке у Екатерины?

– Вы не малкавиане, – покачал головой серолицый, – в Прорицании не сильны. Очень сомневаюсь, что Екатерина, будь она хоть трижды мудрой сумеет держать с тобой постоянную связь, слишком много крови пришлось бы потратить.

– Пустое все это, – прервал их заумную беседу я, – мы здесь для того, чтобы вернуть Записи Троиля, или наши планы переменились?

– Ваша молодежь все меньше напоминает тех мыслителей и философов, какими были бруджа. – В голосе серолицего каппадоцо звучала неподдельная скорбь. – Идемте со мной, я покажу вам дверь в покои Меркурио, за ними лежат Записи Троиля.

– Так я тебе и поверил, – усмехнулся Вильгельм, шагая вслед за серолицым.

– Можешь обшарить весь Петров холм, – пожал плечами каппадоцо, – от моей комнаты до последней выгребной ямы. Никто не станет чинить тебе никаких препятствий.

– Особенно при обыске выгребных ям, – не преминул вставить шпильку мой спутник

Мы поднялись по нескольким лестницам, прошли еще два зала, где под ногами скрипела земля, в одном из таких я ощутил мощный поток энергии, исходящей от двери, сработанной словно из цельного куска черного базальта. Вся поверхность ее была покрыта жутковатыми узорами, изображавшими в основном черепа и самые разнообразные кости, а где и скелеты целиком.

– Да, – кивнул Вильгельм, взглядом знатока окидывая дверь, – скольких же ему пришлось прикончить, чтобы сотворить подобное. Тут ведь сила Бездны привлечена, она развеет любого, кто коснется этой двери.

– А ее, вообще, открыть можно, – усомнился я, – такая плита базальта весит сотню тонн, если не больше. Зачем ее было тащить сюда, если дверь нельзя будет открыть, тут даже нашей силы не хватит.

– Черный базальт отличный накопитель магии, – ответил мне серолицый, – в такую плиту можно наплести несколько сотен заклятий, в том числе и одно маленькое, лишающее ее большей части веса.

– Ты сам понимаешь, что вернуться ни с чем в университет мы не можем, – задумчиво произнес Вильгельм, потирая подбородок, – может быть, позвать на помощь тремере?

– Я похож на идиота или малкавианина, – усмехнулся серолицый, – не смеши меня, я не пущу в Петров холм колдунов.

– Сам знаю, – буркнул Вильгельм, – ты что-то говорил об артефакте?

– В заметках Меркурио есть упоминание о некоей Мертвой голове, но что именно это такое я пока не понял. Заметки больше похожи на бред малкавианина, обкурившегося цинохайской травой опием, Меркурио набрасывал то, что не хотел забыть без системы и последовательности, так что понять о чем идет речь практически невозможно.

– И что нам теперь делать? – поинтересовался Вильгельм.

– Вы пришли сюда за какими-то своими записками, вот и думайте.

– Оставь этот тон, каппадоцо, ты еще не оправдался перед бруджа – это раз; а во-вторых, я могу подкинуть несколько идеек чимискам, ты ведь сам признался, что тебе против них не продержаться.

– Тзимицу затаились в Вышеграде, даже краловчан перестали беспокоить своими набегами. Ночь пожара и смерть Азиды, видимо, стали слишком сильными ударами по ним.

– Вместо них это могут быть наши солдаты, – заметил Вильгельм, – у нас уж сил хватит.

– И что будет делать с этой дверью Екатерина? – усмехнулся каппадоцо. – Не такой она и сильный маг, чтобы справиться с заклинаниями Меркурио. Он все же на поколение старше ее.

– Не тебе мерить силы моей госпожи! – огрызнулся Вильгельм, но как-то вяло, скорее, что называется, для порядка.

– Довольно пререкаться, – оборвал я спорщиков, мне просто надоело слушать их пустопорожнюю болтовню. – Что может значить эта Мертвая голова? Какой-то череп, что ли?

– Смешно, – без улыбки констатировал каппадоцо, – искать череп в обители моего клана. Проще уж искать психа среди малкавиан или урода среди носферату.

– Я имел в виду, – не обратил внимания на его замечание я, – некий особый череп, с которым у твоего Меркурио связаны воспоминания или что-то в этом роде.

– Не лишено смысла, – протянул серолицый, – поздравь Екатерину с отличной находкой, жаль, что я не обратил тебя прямо тогда, на улицах Кралова.

– Ну и? – напомнил я, полностью взяв инициативу в свои руки.

– Поосторожнее со словами, юноша, – осадил меня каппадоцо, – у него на столе всегда стояла чаша из эльфийского черепа на золотой ножке, но после того, как он заперся в лаборатории, череп пропал.

– И где он может быть теперь?

– Мы проследили несколько маршрутов, которыми Меркурио покидает лабораторию, уходя в Бездну. Один ведет в его кабинет, другой – непосредственно на улицы, думаю, он использует его для того, что выходить на охоту, а вот третий... Он оканчивается в Чудном закутке поблизости от аптеки Галады.

– Галады, а что ты насчет тремер только что говорил? – оживился Вильгельм. – Малкавиане, говоришь, да?

– Это не ко мне, к тремере обратился Меркурио, да и не думаю, что он обратился к тремере, чтобы сохранить ключ от своей лаборатории, скорее, просто имел с ними дело. Исследования в магии крови – это их специализация, как не крути.

Покуда мой спутник и серолицый каппадоцо препирались, рассуждая о том мог ли пресловутый Меркурио двинуться на своих исследованиях настолько, что обратился к тремере, или все же нет, я подошел, что получше рассмотреть дверь, преграждающую нам путь. Когда сделал пару шагов к ней мне показалось, что она затянута словно туманной дымкой, не дававшей как следует разглядеть узор, однако что-то в нем очень заинтересовало меня. Я уже протянул руку, чтобы коснуться, как вдруг по кисти кто-то ударил с такой силой, что я невольно вскрикнул от резкой боли.