Текст книги "Маскарад (СИ)"

Автор книги: Борис Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 2.

До Кралова мы добрались без каких-либо происшествий. Мы ехали, останавливались на постоялых дворах, где платили каждый за себя, то есть я за себя, а Боргофф – за своих подчиненных, звавшихся братство Маркуса, по имени его основателя. Я не стал говорить охотникам, что знал его лично и, более того, самолично прикончил во время бунта, где я сражался на стороне салентинских войск по заданию тогдашнего императора нашей стране. На подъезде к столице Богемии я вылез на козлы – поглядеть на город и обновившийся Вышеград. Действительно, черная громада вампирского замка не была похожа на то, какими его изображают его писатели современных романов ужасов про «ужжжжастных кровопийц» – не рвущаяся к небу ажурная готика со шпилями и изящными арками; самое тривиальное укрепление – донжон, ни красоты, ни изящности, только мощь и гранитная – базальтовая, в данном случае, – уверенность в своей силе.

– Там сейчас под его стенами такое твориться, – усмехнулся Кайл, с которым я успел почти подружиться за это время дороги, он, вообще, был человеком неплохим и общительным. – Собрались почти все работники нашего цеха – и церковные и, как мы, вольные. Слышал же, мир здесь между нами установлен. Временный. Знать бы еще, надолго ли.

– Вряд ли, надолго, – пессимистично заметил я. – Клирики не захотят нарушать монополию на столь прибыльное и одновременно богоугодное дело.

Въездную пошлину, как обычно, уплатили раздельно, бросив доблестным стражам, скучавшим у ворот несколько больше чем положено. Надо же им хоть немного развеять скуку от длительного дежурства, а переплаченных нами денег хватило на пару кружек доброго пива каждому из служителей закона и порядка. Традиция.

Мы проехали по главным улицам почти через весь город, мало изменившийся со времен моего последнего визита. Где-то на середине дороги я спрыгнул с козел, едва не угодив в глубокую отвратительного вида лужу.

– Я к своим, – бросил я Кайлу, недоуменно покосившемуся на меня, – надо переговорить с учеными по поводу феномена замка Вышеград. Встретимся у его стен, думаю, там будут все охотники.

Кайл лишь пожал плечами и тронул поводьями почти остановившихся лошадей – экипаж поехал дальше, чуть ли не цепляя стальными боками стены тесно стоявших домов. Я же вошел в небольшой дом без какой-либо вывески над дверью – краловская резидентура, у меня к ним много вопросов, да и сообщить надо кое-что.

Встретил меня один из охранников резидентуры – тощий тип с вечно небритым лицом, сидевший в глубоком кресле, закинув ноги на небольшой столик. Я точно знал, что сейчас точно в район моего... пояса нацелен небольшой арбалет и сам Шиш, так все называли тощего охранника (его полное имя было Кшиштоф), раздумывает – стоит ли нажимать на скобу или подождать чуток.

– Оставь в покое свой самострел, – бросил я ему, – и скажи Яромиру, что я пришел.

– Сам зайди к нему и все скажи, – отмахнулся Шиш, демонстративно запрокидывая руки за спину. – Я тут охранник, а не мальчик на побегушках.

Я поднялся на второй этаж и без стука вошел в комнату нашего здешнего резидента Яромира. Шиш явно копировал его непринужденную манеру сидеть в кресле, вольготно развалясь, закинув руки за голову, а ноги – на столик; и копировал весьма неудачно. По-моему, тут нужна врожденная грация, как у кошки, и, не смотря на внушительные размеры и объемистый живот, Яромир ею обладал в полной мере.

– Ну, заходи, коли пришел, – не пошевелившись бросил Яромир. – С чем пожаловал?

– Насчет Вышеграда хочу узнать, – сказал я, – и сообщить о провале Дарловского скобаря. В его лавке меня ждала засада.

– Про Вышеград знаю не больше, чем обыватели Кралова, – произнес Яромир, – а именно, вечером – не было, а утром – вот он, на те, жуйте не обляпайтесь. Тут же понабежали клирики всех мастей, в основном, конечно, баалоборцы, но несколько рот крестовиков пригнали, но они больше народ гоняют от Вышеграда. Хотя, если честно, люд туда не больно-то и суется – боятся они этого места и правильно, в общем-то, бояться. Проклятое оно.

– А вот со скобарем дело еще более странное, – продолжал он. – Я знаю о его смерти, сообщили уже, да вот только не штирийских спецслужб это рук дело. Им занимался один мною прикормленный человечек, я сдал ему нескольких салентинских и мейсенских шпионов, тем самым обеспечив продвижение по службе и платил неплохую мзду за то, что он не трогает наших людей. Также с его помощью я избавлялся от попавших в наше поле зрения шпионов других стран. Он давно работал над делом скобаря без каких-либо сдвигов, хотя и знал о нем все. Он сообщил, что скобаря прикончили ночью, причем весьма профессионально, не подкопаешься, а наутро в префектуре уже объявились законные наследники с нотариально заверенным завещанием по всей форме. Вот такие пироги.

– С котятами, – согласился я, поворачиваясь к выходу, делать здесь мне было больше нечего, хотя... – Я воспользуюсь одной из комнат.

– Они все в твоем распоряжении.

Спустившись обратно на первый этаж, я прошел в ближайшую комнату, провожаемый тяжелым взглядом Шиша. Охранник явно гадал зачем это я направился туда, вместо того, чтобы сразу покинуть резидентуру. В небольшой комнатке я вытряхнул из своего дорожного мешка аккуратно сложенную во много раз форму императорского исполнителя. Раньше там всегда лежал симпатичный костюм, сразу выдававший во мне "ученого-историка" – для знающих людей, конечно, теперь же его сменила фиолетово-черная униформа с длинным плащом до пят – черным с алым подбоем и воротником, закрывавшим нижнюю часть лица. Дорожный мешок я оставил в резидентуре – ничего интересного там не было, а вот образ "жуткого палача" он будет портить; палаш вместе с ножнами положил поверх него, повесив на пояс пару кинжалов, смазанных смертоносным ядом, точнее им были пропитаны ножны, так что можно было не опасаться того, что слой яда сотрется после первого же удара. В общем, из комнатки вышел уже не тривиальный шпион, а императорский исполнитель во всей красе. Проходя мимо несколько опешившего Шиша, я подмигнул ему и бросил:

– Пригляди за моими вещами. Ежели что... – Я выразительно замолчал и вышел.

На улицах Кралова на меня обращали внимание скорее из-за странной одежды, нежели зловещего смысла, скрывавшегося за ней. Мало кто так далеко от Билефельце знал о форме императорских исполнителях, да и о них самих, вообще. А вот крестовики, стоявшие в оцеплении на узкой улочке, ведущей к Вышеграду, отреагировали мгновенно, оба схватились за мечи, но и обнажать их не торопились. Судя по всему они были салентинцами, поэтому я обратился к ним на этом языке – и не ошибся.

– Никого не велено пропускать туда, – ответил мне правый крестовик, не убирая руки с эфеса.

– Но у меня дело именно там, – настаивал я. – Я должен поговорить с охотниками на демонов, ведь их пускают за оцепление.

– Ты ведь не охотник, – вполне резонно возразил крестовик, – а представитель иностранных спецслужб, да еще и обнаглевший до того, что расхаживает по чужой стране прямо в униформе.

– Положим, вы тут тоже не у себя дома, – усмехнулся я, начиная жалеть, что переоделся – обывателем быть как-то легче, чем "представителем иностранных спецслужб".

– Мы здесь на службе Матери Церкви, – с гордостью заявил Рыцарь Креста, – а она, как и Вера не знает границ.

Последователи Мегберра могли бы с этим и не согласиться, ну да говорить об этом крестовикам я, конечно же, не стал.

– Я также при исполнении, – вместо этого произнес я, – и долг обязывает пройти меня к Вышеграду.

– А мой долг обязывает – не пустить тебя.

Железная логика. Непрошибаемая.

– Пропустите его. – Из-за спины моей выступил человек в черном сюртуке с белым воротничком клирика и звездой Предателя. Короткие темно-каштановые волосы, самое обычное лицо и кобура с пистолем на поясе. – А заодно и меня. Идемте, герр исполнитель.

Мы практически рука об руку прошли мимо крестовиков, когда же они скрылись за поворотом, клирик начал разговор.

– Позвольте представиться, брат Вебер, – обратился он ко мне по-билефелецки. – С кем имею честь?

– Юрген Гартхаус, – не стал я скрывать своего имени, потому что не был точно уверен в том, что он не знает моего имени. – И почему вы решили пропустить меня к Вышеграду?

– Сразу допрос, – усмехнулся брат Вебер, – узнаю манеру исполнителей кайзера Билефельце. Дело в том, что вы все равно так или иначе пройдете за оцепление и не факт, что в этом деле не обойдется без потерь со стороны рыцарей Святого Креста. Ни Господу, ни Вере, ни Матери Церкви от этого лучше не станет. Моя очередь задавать вопрос: что привело вас сюда, в этакую глушь?

– Казенная надобность, – пожал я плечами, – я должен разобраться с одним небольшим делом, непосредственно касающимся нашего кайзера. Дело в том, что некто Тибальт Горн – дальний родственник Рихарда Гогенштауффена, хочет приобрести землю в пределах империи, что наводит на определенные размышления. Ерунда, скорее всего, но – приказ отдан и я обязан подчиниться.

– Скажу вам предельно честно, герр Гартхаус, – серьезно произнес брат Вебер, – ваше дело очень дело очень сильно пахнет "липой". Особенно в свете последних событий. К примеру, с чего это вы полезли сюда, к Вышеграду?

– Очень просто, – усмехнулся я. – На козлах кареты, увезшей нотариуса, занимающегося оформлением этой сделки сидел вампир и когда здесь вырос замок, иначе как вампирским не назовешь, я решил, что надо узнать побольше здесь – быть может, это как-то поможет в расследовании дела Тибальта Горна.

– Карета с вампиром на козлах, – протянул брат Вебер, – она, действительно, проезжала через Кралов, но вблизи восстановившегося Вышеграда не появлялась. Мы послали за ней нескольких человек, но все погибли – были убиты волками-оборотнями. – Он внимательно поглядел мне а глаза, видимо, ожидая, что я поправлю его, сказав, что это были не вервольфы, а вампиры клана Гангрел. Не дождался.

– Воистину бааловы козни, – кивнул я, не хватает только демонов Долины мук.

– Не стоит вспоминать их, – вполне серьезно вздохнул клирик.

Мы подошли к самому проклятому замку, там собралось крайне интересная компания. Несколько охотников на ведьм недовольно косились на своих вольных конкурентов, стоявших тут же, я узнал своих знакомцев из братства Маркуса, но вида не подал по понятным причинам. Среди охотников особенно выделялись двое – высокий данпил (я сразу почувствовал это) с бледным лицом, одетый в черное, через плечо шла широкая кожаная перевязь, к которой крепились ножны с длинным узким мечом, изящная крестовина его едва не цеплялась за наплечники с изогнутыми шипами, и предводитель охотников на ведьм, отличавшийся бледноватым лицом и отсутствием интонаций в голосе, я опознал в нем мистика, что неудивительно, представители этой расы самые страшные враги вампиров. Данпила, скорее всего, звали просто Ди и именно о нем нечаянно упомянул в разговоре Нольт, а вот мистик куда интереснее, я лично знал лишь одного мистика такого высокого ранга, чтобы командовать охотниками.

– Брат Гракх, – представил его брат Вебер, развеяв мои последние сомнения, – они руководит всей операцией, а не только командует охотниками на ведьм.

Ну да, конечно, чего еще можно ожидать после историй с Брессионе, где он сопровождал будущего Отца Церкви Симона VIII, тогда еще просто отца Симоэнша, епископа Альдекки, в его путешествии по только что разрушенному городу и особенно после того, как он практически руками одного адрандского авантюриста прикончил знаменитого на всю страну и за ее пределами Нимского зверя и раскрыл заговор Братства Зверя, осмелившегося угрожать самому Пресвятому Престолу. Но сейчас это явно его лебединая песня – Отец Церкви стар и дышит на ладан, очень скоро он отправится давать отчет Господу о проделанных делах, а приемник Хитрого коибрийца навряд ли оставит при себе столь опасного мистика, посвященного, без сомнения, во многие секреты Церкви.

– А вот и последнее действующее лицо нашей драмы, – усмехнулся брат Вебер, инстинктивно поправляя кобуру на поясе, – полномочный представитель Алого анклава. – Он кивнул на вампира, щегольски разодетого во все черное, щедро украшенное золотом, лишь подбой плаща мерцал алым, будто там тлели угли догорающего костра, на поясе пристроилась тонкая шпага с позолоченной крестовиной, украшенной самоцветами явно магического свойства.

Он подошел к брату Гракху и поздоровался, как со старым знакомцем. Они, похоже, на самом деле были знакомы и суда по кислому выражению лица мистика это знакомство на доставляло ему ни малейшего удовольствия. Примерно также смотрели на него остальные охотника, их взгляды напоминали о волках, в непосредственной близи от которых разгуливает заяц, а сожрать его нет ни малейшей возможности. Хотя у этого зайчика весьма острые зубки.

– Эльген, – представился нам, всем остальным льняноволосый вампир, коротко кивнув, – полномочный представитель Алого анклава.

Мы представились в ответ. При этом Боргофф не назвал не одного имени, сказав лишь, что братство Маркуса приветствует "полномочного представителя", охотники на ведьм и вовсе промолчали, демонстративно игнорируя вампира, что ничуть его не смутило, а мне напомнило фразочку из басни энеанского раба-поэта-философа Эсола "зелен виноград".

– Итак, – произнес своим обычным, "мертвым", голосом брат Гракх, – раз все собрались, начнем.

– Я собрал вас всех, – продолжил он, – чтобы сообщить, что в скорейшем разрешении вопроса с Вышеградом заинтересованы иерархи Церкви, включая Отца Церкви. Всем, кто отважится забраться в этот Господом проклятый замок, будет уплачена сумма в сорок тысяч золотом в любой валюте, от страндарских фунтов до халинских цехинов, она будет либо выдана вам по возвращении, либо – переданы его семье или тем людям, кого они укажут.

Отличная перспектива, однако невиданная щедрость Матери Церкви вызывает определенную настороженность – платить по сорок пять тысяч золотом за одно лишь участие в деле. Это если считать на всех, здесь присутствующих, хорошая сумма выходит, на несколько жизней хватит – это если одному и все. Интересно, где они деньги держат, хотя держу пари, охраняет их не меньше роты крестовиков, рангом не меньше Защитника Веры, об упертости которых уже несколько сотен лет складывают легенды.

– У меня один вопрос, – удивительно спокойным, хотя и не таким безжизненным, как у брата Гракха, голосом произнес Ди. – Верно ли, что в Вышеград уже вошел один человек? И до сих пор не вышел.

– Да, – кивнул охотник на ведьм, – это б... – он осекся и продолжал в настоящем времени, – Рихтер Бельмонд из семьи, издревле следившей за руинами Вышеграда и лично Вукодлаком, погребенным под ними. Он, действительно, еще не вышел, однако я верю в то, что он жив – слишком уж непросто сжить со свету Господнего такого человека, как Рихтер.

– Хорошенькое дело, – протянул Боргофф, – но ведь Вукодлак мертв вот уже пять с лишним сотен лет. Или я ошибаюсь?

– Ошибаешься, – усмехнулся Эльген, – Патриарха прикончить практически невозможно, только загнать в вечный торпор, таково их свойство. Так что Вукодлак сейчас спит где-то под Вышеградом, копя силу и злобу на весь белый свет. И если он вышел из торпора, а это время близко, суда по восстановлению замка, то ни один из нас, ни все мы вместе не сумеем отправить его обратно.

– Что же это анклав прислал такого слабого полномочного представителя? – не удержался от "шпильки" Боргофф.

– Я – виконт Алого анклава, – произнес с неподражаемым достоинством Эльген, – и шуточек в свой адрес более не позволю...

– Позволите, – оборвал его брат Гракх, – мне драки не нужны. Убивать нас будут там. – Он ткнул рукой в сторону громады Вышеграда. – А свар среди нас я не допущу. Либо подчиняйтесь, либо – извольте проваливать к себе в кровавый вертеп!

– Я вам не подчиняюсь, – усмехнулся Эльген, – и проваливать к себе домой не собираюсь, особенно по твоему приказу, мертвоголосый. – Последнее слово он произнес с особенно издевательской интонацией.

Брат Гракх без слов проглотил это почти оскорбление, лишь прожег вампира, как выяснилось виконта, взглядом. Тем временем ко мне подошел Ди.

– Я помню тебя, Юрген, – произнес он, – мы работали в свое в паре.

Для него это было аналогично предложению продолжать в том же духе и сейчас. Я и сам хотел обратиться к нему с подобным, вот только не знал с чего начать, чтобы не выдать себя перед братством Маркуса, а тут этакая оказия.

– Думаю, я и сейчас не ударю лицом в грязь. Так ты берешь меня в компаньоны?

Ди кивнул. Он всегда был скуп на слова.

Мы подошли к брату Гракху, поскольку ни у меня, ни у Ди, не было семьи, а равно и тех, кому мы могли бы отдать причитающиеся деньги. Он кивнул двоим Защитникам Веры, стоявшим в воротах внешней стены Вышеграда, те разошлись в стороны, пропуская нас данпилом. За нами последовало братство Маркуса в полном составе – все взяли оружие наизготовку, в частности правое запястье Боргоффа украсил странное подобие арбалета, ложем которого правое предплечье Боргоффа, лично я не мог себе представить каким образом такое может стрелять, однако в навыке предводителя братства в обращении с подобным оружием я не сомневался. Ни брат Гракх, ни Предатель, ни остальные охотники не поспешили за нами. Оно и понятно, я бы тоже не полез, если бы мое неуемное любопытство не подтолкнуло меня.

Изнутри замок не представлял из себя ничего особенного или же сверхъестественного. Самая тривиальная крепость, разве что достаточно большая, куда больше чем может показаться снаружи. В остальном же... Вот только ни пыли, ни мух, ни паутины, нигде не видно, такое впечатление, что тут только что поработала целая армия фанатиков-уборщиков, задавшаяся целью извести последнюю пылинку в замке. Хотя после восстановления из руин и пропажи Рихтера Бельмонда, это не столь уж великая странность.

Коридоры и помещения замка были темны и пустынны, ни окон, ни факелов на стенах, лишь тусклый свет исходит от капителей многочисленных колонн, так что казалось, что вокруг царят сумерки без луны и звезд. Мы с Ди скользили по многочисленным теням, стараясь скрыться в них, слиться с их чернотой, думаю, в силу профессиональных навыков и долгого жизненного опыта, у нас это получалось достаточно неплохо. Братство Маркуса шло в нескольких шагах позади, производя, скорее всего, намерено чудовищно много шума и, вообще, всячески афишируя свое присутствие. Мы не сговаривались заранее о подобной тактике, однако лично я против нее ничего не имел. Правда плодов она не принесла ни малейших...

Я шагнул в очередную тень прямо под портретом какого-то человека (или вампира) в одежде времен Каролуса Властителя – и понял, что остался один. Во тьме...

Тень окутала братство Маркуса в один миг, однако Боргофф не растерялся, слишком опытным командиром он был.

– В круг! – крикнул он. – Кайл, Нольт, прикрываете! Лейла, пистоли наизготовку!

Сам он вскинул свой остов арбалета, наложив на тетиву стрелу (не болт, а именно стрелу, хоть и цельнометаллическую), зажав целый пучок ее родных сестер в кулаке. И тут тьма рассеялась...

Ди замер, почувствовав, что ноги его почти по щиколотки погрузились в какую-то вязкую жидкость, все его вампирье чутье кричало, что это кровь и вместе с тем нет. Он втянул носом ее железистый запах, щекотавший ноздри, и тут раздался удивительно знакомый голос...

Далее мне пришлось шагать на ощупь, прижимаясь спиной к стене. Клинки я обнажил еще когда только вошел в замок и теперь был готов всадить их куда угодно, стоит только услышать малейший звук. Но сейчас почти мертвую тишину вокруг нарушали лишь мои шаги, дыхание да тихий шелест одежды. Дернул же Баал нацепить парадную форму, в ней двигаться бесшумно практически невозможно. Сколько времени я так прошел, не представляю, может час, может сутки, а может, и вовсе целую неделю или месяц или год...

Предплечье мое неожиданно наткнулось на что-то выступающее из стены. Будь я в обычной одежде, ничего бы не произошло, однако широкий рукав зацепился за нее какой-то складкой – раздался зубодробительный скрежет, я почувствовал движение вокруг себя и полетел куда-то вниз, раз за разом ударяясь об углы и изгибы тоннеля...

Врагов не было. Некуда было всадить стрелу или пулю. Коридор был пуст, ни Ди, ни билефелецкого выездного палача не было. Боргофф кивнул остальным, чтобы продолжали двигаться вперед, соблюдая предельную осторожность – куда пропали спутники было не понять, а значит и враг мог выскочить из любой щели. Так они вошли в небольшой зальчик, оканчивавшийся большой лестницей, по которой легко прошли бы пять человек в ряд, и двумя дверьми под ней. Боргофф ни секунды не сомневаясь кивнул на лестницу, ведущую к длинной галерее. Наверху обнаружились практически невидимые снизу двери. К тому же, галерея позволяла им идти лишь двумя парами – Кайл шел с Лейлой, а Нольт с Боргоффом, хотя от его боевого молота было не так много толку на узкой галерее, он скорее бы своих покалечил, нежели достал им возможных врагов.

Все двери на галерее оказались заперты, а галерея заканчивалась поворотом, ведущем в столь же узкий коридор. Теперь шли тем же порядком, только спиной к спине. Боргофф и Нольт впереди, Кайл и Лейла – прикрывали тыл. И вот, когда руки у всех уже дрожали от постоянного напряжения, глаза почти слезились, выискивая цель, а нервы звенели, как натянутые струны, враги таки появились...

Кровь, которая вовсе не кровь, плескалась под ногами, от ног волнами расходились круги, Ди старался делать каждый шаг как можно более аккуратно, потому что обладатель знакомого голоса находился совсем рядом. Разобрать слов, произносимых им было пока нельзя, хотя Ди отлично знал его обладательницу, лишь боялся признаться себе в этом. Он до сих не мог толком разобраться в своих чувствах к ней, не смотря на то, что прожил уже не одну сотню лет. Ведь...

– Что бы ни говорили обо мне, но я любила тебя, любила всегда и люблю сейчас.

Спас меня последний угол вертикального коридора и громадная гора досок, сваленная на полу комнаты, куда я провалился, под оглушительный треск и грохот. Я скатился с нее, изорвав в клочья плащ и большую часть униформы императорского исполнителя и потеряв второй кинжал. Первый я выронил еще когда летел по коридору. Я поднялся на ноги, вытряхивая из волос щепки и выдергивая особенно глубоко засевшие из рук и ног, одна засела в боку – гадкая такая, почти с дюйм длиной, когда я вырвал ее из раны, она на три четверти была окрашена моей кровью. Наклонившись, я принялся обшаривать пол в поисках второго кинжала, но наткнулся лишь на обмотанную кожаным ремнем рукоять длинного меча. Тут вокруг вспыхнул ослепительно яркий свет, я инстинктивно дернулся, принимая оборонительную стойку, и споткнулся о кинжал, едва не рухнув на пол снова. Помянув отдельно сам кинжал и его предков, включая гномов, выковавших его, и руду, из которой он был выкован, я подобрал-таки кинжал и огляделся, наконец, по сторонам. Кроме груды досок, высившейся прямо посреди комнаты, в углу ее стояло несколько громов, заколоченных, обмотанных цепями и исписанных различными символами, начертанных преимущественно кровью. Скорее всего, в них покоятся погруженные в торпор вампиры, судя по символам, очень и очень сильные. И один из них как-то подозрительно сотрясался, символы, покрывавшие его поблекли и не светились более тем зловещим багрянцем, как на остальных гробах.

Толпы зомби полезли на них со всех сторон одновременно. Стены вокруг пропали, превратившись в сплошной мрак, буквально извергавший из себя мерзких тварей. Боргофф с Лейлой крутились, как заведенные, их оружие плевалось стальными стрелами и пулями, пороховая гарь то и дело била в нос, разъедала глаза девушки и так уже слезящиеся. Нольт с Кайлом также работали в поте лица. Кинжалы страндарца буквально сливались в стальные круги, а молот здоровяка сшибал по несколько зомби за один взмах. И хотя враги почти всегда вставали после полученных ударов, даже пробитые пулями или стрелами, с отсеченными головами и руками, которые то и дело пытались ухватить жертву. Однако бывалым охотникам было к подобному не привыкать, они и не такого навиделись за свою полную опасностей жизнь, и не с таким привыкли справляться. Справились и на сей раз.

Все завершилось в одно мгновение, как, впрочем, и началось. Охотники оказались посреди небольшого зала, хотя до того шли по коридору, все стены которого были испещрены следами от ударов молота, пуль и ножей, а также, буквально, утыканы стальными стрелами.

– Что за Баал? – пробурчал Нольт, опуская молот. – Мы что же, выходит, воевали с... – Он не нашелся, что бы сказать и добавил через несколько секунд. – Ни с чем.

– Похоже на то, – кивнул Кайл.

И тут в оглушительной, звенящей в ушах тишине раздались тихие хлопки ладони о ладонь.

– Да, я сделала это намерено. Я подставила горло вампиру, твоему второму отцу, но сделала я это, чтобы ты стал куда более совершенным существом, нежели я или он. Ты обладаешь силой, ловкостью и магией вампиров и, одновременно, не подвержен их слабостям. Тебя не жжет свет солнца, осина и серебро не убийственны для тебя, символы Веры не причиняют тебе вреда, ты можешь и не пить кровь, по крайней мере, для поддержания жизни она тебе не нужна...

– Но, благодаря тебе, я ни то ни се, – в обычно спокойном голосе Ди звучали стальные нотки, что для обычных людей равнялось предельной степени ярости. – Моя двойственная природа губит меня. Я должен выбрать путь – стать более человеком или более вампиром, мне придется отказаться от части себя, идти против собственной природы, ты должна это понять, ведь ты пошла против нее, подставив шею моему "папаше". – Он никогда не называл женщину, подарившую ему жизнь, матерью с того самого дня, когда она поведала ему о том, что сотворила с собой и им. Да и какая мать в здравом уме пойдет на подобный поступок, однако сыскалась ведь, на беду одного мальчишки, который был обречен до конца жизни метаться между человеком и вампиром, между миром дня и ночи, миром крови и...

***

С жутким треском кулак пробил крышку гроба, цепи разлетелись дождем ржавых звеньев и из гроба восстал – дурацкая метафора вышла – вампир в рваной кольчуге и котте с едва угадывающимся красным крестом замковиков. Я отступил на шаг, поднимая меч и кинжал, хотя вампир был безоружен и я отлично понимал, что почти ничего не могу противопоставить ему. Даже если он пролежал в торпоре несколько сотен лет, судя по кресту на котте. Вампир рванулся ко мне с просто чудовищной быстротой, я даже не заметил его движения. Я каким-то чудом всадил ему кинжал под ребра, одновременно закрываясь широкой крестовиной меча от его отрастающих клыков, которые казалось сами собой тянулись к моему горлу и мешала им лишь покрытая ржавчиной крестовина, о которую они отчаянно клацали в опасной близости от моих пальцев. В то же время пальцы вампира в почти полностью сгнивших перчатках сомкнулись на моем горле. Приток воздуха в легкие резко оборвался. Спасаясь от смертоносной хватки я рухнул на пол, пытаясь рывком сбросить с себя вампира. Подсунув ногу ему под живот, я изо всех оставшихся сил уперся, пытаясь ее распрямить, и перекатываясь через спину. Прием удался во многом благодаря тому, что вампир, пролежавший в торпоре несколько сотен лет, изрядно потерял в весе. Он отлетел прямо на кучу досок, на которую упал я незадолго до того, но вместо того, чтобы тут же вскочить и кинуться обратно на меня, он принялся кататься по груде, обхватив себя за плечи и с истерическими воплями, раздирая плоть. Я усмехнулся. Часть, а то и все доски, были осиновыми.

– Кто здесь? – рявкнул Боргофф, обводя зал взглядом и никого не замечая. – Кто здесь, спрашиваю?

– Ты желаешь получить ответы на все вопросы, – произнес неприятно гнусавый и одновременно очень высокий голос, – не кажется ли тебе это слишком... э-э... безумным. А?

Боргофф с Лейлой среагировали на этот голос мгновенно, последние слова потонули в грохоте выстрела и звоне стальных стрел. В ответ раздалось не то покашливание, не то – сдерживаемый смех. И тишина.

– Кто же это, Баал побери? – прошептал Боргофф, вновь натягивая тетиву своего "арбалета" и в уме перечитывая оставшиеся стрелы – результат выходил неутешительный.

Рывка почти неразличимой глазом тени не заметил никто, кроме Нольта, крутанувшегося на месте, нанося удар молотом, однако тяжелое навершие martel de fer'а пробило стену замка, лишь на мгновение опоздав. В образовавшуюся дыру хлынул свет заходящего солнца. Лучи его вытянули тени охотников, превратив их в удлиненные пародии на человеческие фигуры.

– Тени, – в обычной флегматичной манере произнес Нольт. – Следите за тенями.

– Что? – повернулся к нему Боргофф, как раз собиравшийся спросить зачем это он проломил стену. – О чем это ты?

Нольт молчал, по лицу его, выделяясь резким контрастом на фоне белого креста, текла кровь. Поток ее становился все медленнее и шире.

– Вот и ответ на твой вопрос, охотник, – произнес все тот же голос. – Я – смерть. Смерть из теней.

И небольшой бугорок рванулся по тени так и оставшегося стоять Нольта к стене. Лейла выстрелила по нему, но в воздух взметнулись лишь клочья черной ткани. Тварь растворилась в тенях.

Ди сделал шаг к фигуре в белом платье залитом кровью, чтобы положить ей руку на плечо, сам не зная для чего. Его просто влекло к ней, влекло как-то противоестественно и вместе с тем он не мог противостоять этому влечению. Кровь, которая не кровь делалась все более вязкой, будто шагал он по медленно замерзающему болоту. И вот ладонь уже потянулась к плечу женщины в белом, которую он очень давно не называл своей матерью, некая сила рванула его назад, вырывая из плена чар и вязкой жидкости под ногами. Он отлетел на полфута, ударившись о пол, на котором к его удивлению не было и следа крови, что и не кровь вовсе, а, как он понял только сейчас, простая иллюзия. Женщина в белом обернулась...

– Помоги, – прошипел вампир. – Помоги мне. Хоть каплю.

– Нет, приятель, – усмехнулся я, – моей крови ты не получишь. Я не столь глуп.

– Я могу прикончить тебя даже в таком состоянии, – усмехнулся вампир, не смотря на боль и коротким движением выдернул из-под ребер мой кинжал, отшвырнув его подальше, – и выпить твою кровь, полуэльф. Мог бы гордиться тем, что я прошу тебя. Но больше не стану. – Он вынул из-под груды досок меч с вычурно украшенной крестовиной, выглядевший ровесником того заслуженного ветерана, что я держал сейчас в руках, но по времени выковки, а не состоянию. – Проверим насколько ты хорош, как фехтовальщик.

Я закрылся своим, понимая, что практически ничего не сумею противопоставить вампиру с мечом в руках. Его выпад был молниеносен, я едва успел парировать его, отпрыгнув на полшага и попытавшись перейти в контратаку. Зря. Вампир куда как лучше владел мечом, я все же больше привык шпагам, вытеснявшим мечи все сильнее за последние несколько десятков лет. Широкий удар отбросил мой меч далеко в сторону, я едва сумел удержать его в руке, а в следующий миг клинок оказался у моего горла.