Текст книги "Осень в Пекине (др.перевод)"

Автор книги: Борис Виан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

V

Анжель шел им навстречу. Походка у него была нетвердая, он ощущал еще всем своим телом тепло молодой женщины, с которой только что расстался, а она пошла в другую сторону ее ждали Брис и Бертил, она должна была помочь им в работе. Медь понимала, что с этим нервным юношей, который осторожно и нежно взял ее в песчаной ложбине, стараясь ничем не обидеть, лучше было расстаться сразу. Она рассмеялась и побежала. Ее длинные гибкие ноги мелькали над светлым песком, и из-за пляшущей рядом тени казалось, что она бежит еще в одном, четвертом, измерении.

Когда Анжель приблизился к ним вплотную, он начал старательно всматриваться в их лица. За свое внезапное исчезновение извиняться не стал. С ними был Анн, сильный и радостный, такой, каким он был до Бирюзы. Из этого следовало, что с Бирюзой у него все кончено.

До лагеря Афанарела оставалось совсем немного. Они обменивались ничего не значащими фразами. А развязка была уже близка.

Ибо Анжель теперь знал, какова в любви Медь, и понял, что никогда не получит от нее того, что подарила Анну Бирюза.

VI

– Я спущусь первым, – сказал Афанарел. – Будьте осторожны, там, внизу, полно еще неупакованных камней.

Тело его опустилось в шахту, ногами он нащупал одну из серебряных перекладин и встал на нее.

– Прошу! – сказал Анн, пропуская Иоанчика вперед.

– Спорт какой-то дурацкий, – проворчал Иоанчик. – Эй! Вы там, внизу! Наверх не смотрите! Это неприлично! – Одной рукой он придерживал рясу, а нога его ступила на первую перекладину. – Все в порядке, – сказал он. – Спущусь, чего уж там…

Анжель с Анном остались вдвоем.

– Как ты думаешь, там глубоко? – спросил Анн.

– Не знаю, – ответил Анжель сдавленным голосом. – Глубоко, наверное.

Анн наклонился над отверстием.

– И не разглядишь ничего, – сказал он. – Иоанчик, должно быть, уже внизу. Ну, я спущусь, пожалуй.

– Подожди… – с отчаянием прошептал Анжель.

– Я пошел, – сказал Анн.

Он встал на колени и начал вглядываться в густую тьму колодца.

– Нет, подожди, – еще раз сказал Анжель. Говорил он совсем тихо, дрожащим от испуга голосом.

– Надо идти, – сказал Анн. – Ты что, боишься?

– Не боюсь… – прошептал Анжель.

Он положил руку на спину товарища и вдруг резко толкнул его вниз. На лбу у него выступили капельки пота. Через несколько секунд раздался глухой удар, и он услышал голос Иоанчика, который что-то выкрикивал из глубины шахты.

У Анжеля подкашивались ноги, и он никак не мог уцепиться рукой за первую перекладину. Ноги понесли его вниз, и казалось, все его тело состояло из холодной ртути. Горловина шахты над его головой вырисовывалась иссиня-черным пятном на темно-фиолетовом фоне. Из подземелья струился слабый свет. Он стал спускаться еще быстрее. До него доносился голос Иоанчика, монотонно читавшего молитвы. Вниз он не смотрел.

VII

– Это я во всем виноват, – сказал археолог, обращаясь к Иоанчику.

– Нет, – возразил Иоанчик. – В этом есть и моя вина.

– Если бы он сказал Анжелю, что Бирюза свободна…

– В таком случае, – сказал Иоанчик, – сейчас бы здесь лежал Анжель.

– Так значит, надо было выбирать?

– Выбирать приходится всегда, – сказал Иоанчик. – Неприятно, но факт.

У Анна была сломана шея. Тело его покоилось на камнях. Лицо было умиротворенное, без выражения, а на лбу виднелась большая ссадина, наполовину скрытая прядью взъерошенных волос. Он лежал на своей подогнутой ноге.

– Надо унести его отсюда, – сказал Иоанчик. – Нельзя же его здесь оставить.

Тут они увидели сначала ноги, а затем всего Анжеля. Он тихо подошел к ним.

– Это я… – сказал Анжель.

– Не трогайте его, – сказал Иоанчик. – Отойдите. Это несчастный случай.

– Нет, – сказал Анжель.

– Не нет, а да, – возразил археолог. – Хотя бы с этим вы можете смириться?

По воспаленному лицу Анжеля текли слезы.

– Подождите нас там, подальше, – сказал Афанарел. – Пройдите по коридору. – Он подошел к Анну и с нежностью пригладил его белокурые волосы. Археолог смотрел на его жалкое разбитое тело. – Он был еще очень молод, – добавил он.

– Да… – прошептал Иоанчик. – Все они молодые.

– И все умирают… – сказал Афанарел.

– Не все… Кое-кто еще остался. Вы и я, к примеру.

– Мы с вами бесчувственные истуканы, – сказал археолог. – Мы не в счет.

– Помогите мне, – попросил Иоанчик.

Поднять Анна было очень трудно. Расслабленное тело все время выскальзывало из рук и волочилось по камням. Ноги Иоанчика нетвердо ступали по мокрой земле. Они подняли Анна с кучи камней и уложили у стены подземного коридора.

– Никак не могу прийти в себя, – сказал Афанарел. – Это я во всем виноват.

– Вы не правы, повторяю, – сказал Иоанчик. – Другого выхода не было.

– Какая низость! – возмутился Афанарел. – Невозможно смириться с тем, что нам пришлось приложить к этому руку.

– Нас в любом случае постигает разочарование, – сказал Иоанчик. – И постигло оно нас через плоть. Переносить это тяжелее, зато потом все проходит бесследно.

– Это для вас бесследно, – произнес Афанарел. – Он был такой красивый…

– Да все они красивые, – сказал Иоанчик. – Я имею в виду тех, что остались.

– Вы бессердечный человек, – сказал археолог.

– Священник не может позволить себе быть добрым, – возразил Иоанчик.

– Я хотел бы причесать его, – сказал археолог. – У вас гребешка не найдется?

– Нет, – ответил Иоанчик. – И потом, это ни к чему. Пойдемте.

– Я не могу оставить его здесь одного.

– Что-то вы совсем раскисли. Он вам стал ближе, потому что он умер, а вы старый. Но он-то уже умер.

– А я стар, но еще жив, – сказал археолог. – И Анжель там совсем один.

– Ну, теперь ему на компанию особо рассчитывать нечего.

– Но мы-то будем с ним.

– Нет, – отрезал Иоанчик. – Он уедет отсюда. И уедет один. Не думайте, что все так легко уладится. Нам еще многое надо будет пережить.

– Что еще может случиться? – вздохнул Афанарел. Голос у него был убитый.

– Вот увидите, – сказал Иоанчик. – Люди не могут долго пребывать в пустыне безнаказанно. Все это добром не кончится. Это очевидно.

– Вы-то привыкли видеть трупы, а я – нет, – пояснил Афанарел. – Нам только мумии попадаются.

– Вы тут ни при чем, – сказал Иоанчик. – Вы можете только страдать, в конечном счете вы из этого все равно ничего не извлечете.

– А вы-то что-нибудь извлекаете?

– Я? – переспросил Иоанчик. – Во всяком случае, я не страдаю.

VIII

Анжеля они встретили в подземном коридоре. Он больше не плакал.

– Ему ничем нельзя помочь? – спросил он у Иоанчика.

– Ничем, – ответил Иоанчик. – Просто надо сообщить всем о случившемся, когда вернемся.

– Ладно, – сказал Анжель. – Сообщу. Пошли смотреть раскопки?

– А как же, – сказал Иоанчик. – Мы ведь для этого сюда пришли?

Афанарел молчал. Его морщинистый подбородок все время вздрагивал, он прошел между ними и возглавил шествие.

К месту раскопок вел сложный, извилистый путь. Анжель с большим вниманием рассматривал верх шахты и поддерживающие его стропила. Казалось, он пытался сориентироваться под землей, понять, в каком направлении они идут. Они вошли в главную галерею, в конце которой в нескольких чего-то там от них была видна светящаяся точка. Это были прожекторы. У входа Анжель остановился.

– Она там? – спросил он.

Афанарел с недоумением взглянул на него.

– Ну, приятельница ваша… – сказал Анжель. – Она там?

– Да, – ответил археолог. – С Брисом и Бертилом. Они там работают.

– Я не хочу ее видеть, – сказал Анжель. – Я не могу ее видеть. Я убил Анна.

– Прекратите, – одернул его Иоанчик. – Если вы еще раз повторите эту глупость, мне придется заняться вами вплотную.

– Я убил его… – повторил Анжель.

– Нет, – возразил Иоанчик. – Вы его толкнули, но умер он от того, что разбился о камни. А получилось это случайно.

– Вы иезуит… – сказал Анжель.

– По-моему, я вам уже говорил, что воспитывался у Эудистов, – напомнил Иоанчик, не теряя самообладания. – Хорошо было бы, если бы вы время от времени прислушивались к моим словам. Только что вы повели себя правильно, а теперь вдруг опять за свое. Предупреждаю вас, я этого не допущу. Яблоки и груши…

– Били мы баклуши… – машинально продолжили Анжель и археолог.

– Думаю, вы знаете, что там дальше, так что можете не продолжать, – сказал Иоанчик. – Вот еще что. Я не собираюсь заставлять вас встречаться с теми троими, в конце коридора. Я не палач.

Афанарел выразительно откашлялся.

– Именно, – повторил Иоанчик. – Я не палач.

– Безусловно, – сказал Афанарел. – А то ряса была бы у вас не черная, а красная.

– Ночью-то не разберешь, – возразил Иоанчик.

– Да и слепой вряд ли почувствует разницу, – сказал археолог. – Вы все время говорите очевидные вещи.

– Какой вы придирчивый, однако, – проворчал Иоанчик. – Я только хотел вас подбодрить.

– У вас это очень здорово получается, – сказал Афанарел. – Скоро просто захочется на вас наорать.

– Когда вам действительно захочется, можно будет считать, что я со своей задачей справился, – сказал Иоанчик.

Анжель молчал. Он всматривался в конец подземного коридора, потом повернулся и посмотрел в обратную сторону.

– В каком направлении вы вели раскопки? – спросил он у археолога.

Он прикладывал большие усилия, чтобы речь его звучала естественно.

– Уж и не припомню, – сказал археолог. – Примерно два чего-то там на восток от меридиана…

– А… – протянул Анжель.

Он как бы застыл на месте.

– Ну решайте что-нибудь… – сказал Иоанчик. – Пойдем мы к ним или нет?

– Я должен посмотреть свои расчеты, – сказал Анжель.

– А в чем дело? – спросил археолог.

– Ни в чем, – сказал Анжель. – Так, надо кое-что проверить. Я не хочу туда идти.

– Хорошо, – сказал Иоанчик. – Тогда пошли назад.

Они повернули в обратную сторону.

– Вы сейчас в гостиницу? – спросил Анжель у аббата.

– Я пойду с вами, – сказал Иоанчик.

На сей раз археолог шел сзади, и тень его казалась совсем маленькой рядом с тенями его спутников.

– Мне надо спешить, – сказал Анжель. – Я должен увидеть Бирюзу. Я должен сказать ей.

– Я сам могу ей сказать, – произнес Иоанчик.

– Скорее! – сказал Анжель. – Я должен ее видеть. Я хочу понять, как она к этому относится.

– Пошли скорее, – сказал Иоанчик.

Археолог остановился.

– Я с вами дальше не пойду, – сказал он.

Анжель обернулся. Теперь они стояли друг напротив друга.

– Извините, что так получилось, – сказал Анжель. – Большое вам спасибо.

– За что? – с грустью спросил Афанарел.

– За все… – ответил Анжель.

– Все это из-за меня…

– Спасибо вам… – сказал Анжель. – До свиданья. Расстаемся ненадолго.

– Как знать… – сказал археолог.

– Давайте пошевеливайтесь! – крикнул Иоанчик. – Афа! Пока!

– До свиданья, аббат! – сказал Афанарел.

Он подождал, когда они пройдут дальше и повернут в боковой коридор, а потом пошел вслед за ними. Анн лежал один у холодной скалы и ждал. Анжель и Иоанчик прошли мимо и стали карабкаться вверх по серебряной лестнице. Афанарел подошел к Анну и опустился рядом с ним на колени. Он смотрел на юношу, и голова его все ниже и ниже опускалась на грудь. Он вспоминал о чем-то давно ушедшем, нежном, с теперь уже едва уловимым ароматом. Анн или Анжель – почему обязательно надо было выбирать?

IX

Любить высокоумных женщин – утеха педераста.

(Бодлер Ш. Фейерверки)

Амадис зашел в комнату Анжеля. Юноша сидел на постели, а рядом с ним лежала одна из ослепительно желтых рубашек профессора Членоеда. Амадис зажмурился, попытался привыкнуть к яркому цвету, но в конце концов отвел глаза. Анжель молчал, он едва повернул голову, когда открылась дверь. Амадис сел на стул. Анжель не сдвинулся с места.

– Вы, случайно, не знаете, куда девалась моя секретарша? – спросил Амадис.

– Нет, – ответил Анжель. – Я ее со вчерашнего дня не видел.

– Она очень тяжело это переживает, – сказал Амадис. – А я запаздываю с перепиской. Зачем вы ей сразу вчера сказали, что Анн умер? Прекрасно можно было денек подождать.

– Ей Иоанчик сказал. Я тут ни при чем.

– Вам бы следовало пойти к ней, попытаться ее утешить и внушить ей, что только работа может теперь принести ей облегчение.

– Как вы можете говорить такое? – сказал Анжель. – Вы же прекрасно знаете, что это ложь.

– Наоборот, – возразил Амадис. – Только труд может помочь человеку временно отвлечься от тягот и страданий повседневной жизни.

– Ничего себе повседневная жизнь… – пробормотал Анжель. – Вы в своем уме? Вы это серьезно?

– Я давно уже разучился шутить, – сказал Амадис. – Я хочу надиктовать Бирюзе письма и чтобы приехал 975-й.

– Пошлите туда такси, – сказал Анжель.

– Я уже сделал это, – сказал Амадис. – Но вы же понимаете, оно не скоро приедет обратно.

– Было бы глупо на это рассчитывать, – согласился Анжель.

– Ну, скажите мне, что я мерзкий педик!

– Отстаньте! – сказал Анжель.

– Вы не хотите сходить к Бирюзе и сказать ей, что у меня есть для нее работа?

– Сейчас я не могу с ней разговаривать, – сказал Анжель. – Вы что, не понимаете?! Анн умер вчера вечером.

– Знаю, – кивнул Амадис. – Умер до получки. Я бы вас попросил сходить к Бирюзе и сказать ей, что надо срочно печатать письма.

– Я не вправе ее сейчас беспокоить.

– Вправе, вправе, – сказал Амадис. – Она у себя в комнате.

– Так зачем же вы меня спрашивали, где она?

– Чтобы вас расшевелить, – сказал Амадис.

– А я и так знал, что она у себя.

– Значит, я зря старался, – сказал Амадис. – Вот и все.

– Даже если я ей скажу, она не пойдет, – сказал Анжель.

– Пойдет.

– Она любила Анна.

– Она с удовольствием переспит и с вами. Она сама мне говорила. Вчера.

– Вы сволочь, – сказал Анжель.

Амадис ничего не ответил. Казалось, его это абсолютно не трогает.

– Она переспала бы со мной, если б Анн был еще живой, – сказал Анжель.

– Да нет. И сейчас переспит.

– Вы сволочь, – повторил Анжель. – Мерзкий педик.

– Ну вот, – сказал Амадис. – Вот вы и прошлись по общему месту. Теперь вам ничего не остается, как сходить за ней. От общего следует переходить к частному.

– Хорошо, я схожу.

Он встал, и постельные пружины испустили тихий стон.

– А у нее постель так не скрипит, – заметил Амадис.

– Хватит… – пробормотал Анжель.

– Сами виноваты.

– Хватит… Я вас ненавижу… Уходите…

– Надо же! – сказал Амадис. – Кажется, сегодня вы даже знаете, чего хотите!

– Анн умер…

– Ну и что это для вас меняет?

– Это избавит меня от меня самого, – сказал Анжель. – Кажется, я просыпаюсь.

– Ошибаетесь, – возразил Амадис. – Вы прекрасно знаете, что теперь вам предстоит покончить с собой.

– Я думал об этом, – сказал Анжель.

– Но перед тем как сделать это, сходите за Бирюзой.

– Хорошо.

– Можете не спешить. Возможно, вам захочется ее утешить… Или еще чего-нибудь. Но не утомляйте ее слишком. У меня для нее много писем.

Анжель не глядя прошел мимо Амадиса. Директор по-прежнему сидел на стуле и ждал, когда захлопнется дверь.

Одним своим концом коридор уходил теперь просто в никуда, и, перед тем как идти к Бирюзе, Анжель подошел к краю обрыва: внизу между двумя половинами гостиницы пролегала поблескивающая на солнце железная дорога, а на другой стороне можно было увидеть продолжение коридора с оставшимися комнатами. Металлические вкрапления в серенькой чистенькой щебенке, проступающей между шпалами и рельсами, ловили солнечные блики.

Дорога уходила за горизонт по обе стороны гостиницы. Штабеля рельсов и шпал, которые Анжель и не смог бы увидеть с того места, где он находился, почти все исчезли. Двое водителей грузовиков заканчивали сборку уже поставленных на рельсы вагонов и паровоза, а свисток шкива маленького подъемника выделывал рулады на фоне шума его мазутного движка.

Анжель повернул назад и прошел две двери вдоль по коридору. Перед третьей он остановился и постучал.

Услышал он голос Бирюза.

– Войдите, – сказала она.

Обстановка в комнате была такая же, как во всех остальных номерах: голо и неуютно. Бирюза лежала на кровати. На ней было то же платье, что и накануне, и постель была не разобрана.

– Это я… – сказал Анжель.

Бирюза привстала и посмотрела на него. Глаза казались погасшими на ее измученном лице.

– Как это случилось? – спросила она.

– Я не смог зайти к вам вчера, – сказал Анжель. – Я думал, Иоанчик вам все расскажет.

– Он упал в шахту, – сказала Бирюза. – Вы не смогли удержать его, потому что он тяжелый. Кто-кто, а я-то знаю… Но как это могло случиться с Анном?

– Я во всем виноват, – произнес Анжель.

– Да нет… У вас сил не хватило его удержать.

– Я так любил вас, – сказал Анжель.

– Знаю, – сказала Бирюза. – Вы и сейчас меня еще очень любите.

– Поэтому он и упал, – сказал Анжель. – Кажется. Чтобы я мог любить вас.

– Слишком поздно, – как-то кокетливо сказала Бирюза.

– Поздно было уже и раньше.

– Так почему же он упал?

– Он не мог упасть, – сказал Анжель. – Анн не мог…

– А… – сказала Бирюза. – Это несчастный случай.

– Вы не спали?

– Я подумала, что лучше не ложиться, – сказала она, – потому что к мертвым надо относиться с уважением.

– И заснули… – сказал Анжель.

– Да. Аббат Иоанчик дал мне вот это – я выпила. – Она протянула ему полный пузырек. – Я приняла пять капель. Очень хорошо спала после этого.

– Везет вам, – сказал Анжель.

– Когда человек умер, рыданиями не поможешь, – сказала Бирюза. – Знаете, мне очень тяжело.

– Мне тоже, – сказал Анжель. – Не понимаю, как мы можем жить после этого.

– Вы думаете, это нехорошо?

– Не знаю, – сказал Анжель. Он посмотрел на пузырек. – Если бы вы выпили половину его содержимого, вы бы и сейчас еще спали.

– Мне снились прекрасные сны, – сказала Бирюза. – Двое влюбленных в меня мужчин сражались за право быть со мной, и это было чудесно. Такая романтика!

– Понимаю, – сказал Анжель.

– Впрочем, может быть, и не слишком поздно… – задумчиво произнесла Бирюза.

– Вы видели тело Анна?

– Нет!.. – сказала Бирюза. – Я не хочу ничего знать, мне это неприятно. Я не хочу об этом думать.

– Какой он был красивый! – сказал Анжель.

Бирюза посмотрела на него с беспокойством.

– Зачем вы так говорите? – спросила она. – Только я успокоилась, как вы тут же начинаете меня пугать, хотите, чтобы я опять стала мучиться. Мне не нравится, когда вы так… Вы всегда такой мрачный. Не надо больше думать о том, что случилось.

– А вы можете не думать об этом?

– Все могут, – сказала Бирюза. – Между прочим, я пока жива. И вы тоже.

– Мне стыдно жить… – сказал Анжель.

– Послушайте, – сказала Бирюза. – Вы действительно так меня любили?

– Да, – сказал Анжель.

– Скоро я утешусь, – сказала Бирюза. – Я не могу долго думать о грустном. Конечно, я буду часто вспоминать Анна…

– Не так часто, как я, – сказал Анжель.

– Ой! Как вы мне надоели, – сказала Бирюза. – В конце концов, мы оба с вами еще живы!

Она потянулась.

– Амадис хочет, чтобы вы напечатали письма, – сказал Анжель с горькой усмешкой.

– Не хочу я, – сказала она. – Я отупела от этих капель. По-моему, я сейчас засну опять.

Анжель встал.

– Не уходите, – сказала она. – Вы мне совершенно не мешаете. Еще чего! Мы столько пережили вместе! Не будем же мы стесняться друг друга…

И начала расстегивать платье.

– Я боялся, что вы примете слишком большую дозу, – сказал Анжель.

Он все еще держал пузырек в руках.

– С чего бы я стала это делать! Аббат Иоанчик велел мне принять не больше пяти капель.

– Вы же знаете, что будет, если выпить слишком много этой микстуры, – сказал Анжель.

– Наверное, будешь очень долго спать, – сказала Бирюза. – Скорее всего, это опасно. Или даже можно умереть. Шутить с этим нельзя.

Анжель смотрел на нее. Она сняла с себя платье, распрямив крепкое, пышущее здоровьем тело. Все нежные уголки его, однако, были уже отмечены на первый взгляд незаметными морщинками и трещинками. Тяжелая грудь давила на тонкую ткань белого бюстгальтера, а на ее мясистых ляжках проступали голубоватые извилистые сосуды. Когда их взгляды встретились, на ее лице заиграла улыбка, она опустила голову и быстро нырнула под одеяло.

– Посидите со мной, – сказала она.

– Если бы мы выпили каждый по полпузырька… – прошептал Анжель. Он сел рядом с ней и продолжил: – Это тоже выход.

– Выход из чего? – спросила Бирюза. – Жить-то хорошо.

– Вы любили Анна…

– Ну да, – сказала Бирюза. – Только, пожалуйста, не надо больше об этом. Неужели вы не понимаете, как мне сейчас тяжело все это выслушивать?

– Я ненавижу эту пустыню, где всех подстерегает смерть.

Она легла на постель и положила под голову подушку.

– Не всех.

– Всех, всех… Членоеда, Пиппо, практиканта, Анна, инспектора… Нас с вами.

– Нет, – возразила Бирюза. – Мы с вами еще живы.

– …Как в романах… – сказал Анжель. – Умереть вместе… Рядом.

– …Нежно обнимая друг друга, – продолжила Бирюза. – Красиво, правда? Я про это читала.

– Вот так, не расставаясь до последнего мгновенья… – сказал Анжель.

– Это все бывает только в романах… – сказала Бирюза. – А в жизни все не так.

– Как было бы хорошо… – сказал Анжель.

Она задумалась и положила руки под голову.

– В кино тоже так бывает, – сказала она. – Думаете, так действительно можно умереть?

– Может, и нельзя, – сказал Анжель. – К сожалению.

– Я однажды такой фильм видела, – сказала Бирюза, – где герои умирали от любви вместе, рядом. А вы могли бы умереть от любви ко мне?

– Думаю, что мог бы, – сказал Анжель.

– Правда? Странно…

– От этого снадобья умереть нельзя, – сказал он, открывая пузырек.

– Нельзя? Будешь только спать?

– Наверное.

– А что, если попробовать, – сказала Бирюза. – Хорошо бы сейчас уснуть. Я хотела бы, чтобы мне еще раз приснился тот сон.

– Есть такие наркотики. Если их принимать, такие сны будут сниться все время, – сказал Анжель.

– Это правда, – кивнула Бирюза. – Может быть, это и есть такой наркотик?

– Наверное, – сказал Анжель.

– Я хочу… – сказала Бирюза. – Я хочу, чтобы мне опять приснился этот сон. Я не могу спать одна.

Она бросила на него испытующий взгляд. Он сидел с опущенной головой и рассматривал пузырек.

– Может, выпьем по чуть-чуть? – предложила она.

– Это тоже выход, – сострил Анжель.

– Забавно, – сказала Бирюза и села на постели. – Я так это люблю. Выпить немного или принять наркотик, а потом уже пошло-поехало, не знаешь, что делаешь…

– Думаю, Иоанчик перестраховался, – настаивал Анжель. – Если мы выпьем по полпузырька, нам приснятся потрясающие сны.

– Так вы останетесь со мной? – спросила Бирюза.

– Но… Это невозможно… – сказал Анжель.

Она рассмеялась:

– Дурачок. Кто об этом узнает?

– Но Амадис ждет вас.

– Вот еще… – сказала Бирюза. – Не пойду же я трудиться после всего того, что мне пришлось пережить. Дайте сюда пузырек!

– Осторожно! – сказал Анжель. – Все пить нельзя. Это опасно.

– Поделимся!.. – сказала Бирюза.

Она взяла из рук Анжеля пузырек и поднесла его к губам. Перед тем как выпить, она спросила:

– Но вы меня не бросите?

– Нет… – сказал Анжель. Он был белый как мел.

Бирюза выпила половину и вернула ему пузырек.

– Какая гадость, – скривилась она. – Теперь ваша очередь…

Анжель не выпускал пузырек из рук. Он пристально наблюдал за ней.

– Что с вами? – спросила Бирюза. – Вам плохо?

– Я думаю об Анне… – сказал он.

– Ох!.. Опять за свое!.. Сколько можно!..

Воцарилось молчание.

– Давайте пейте и идите ко мне, – позвала она. – Нам будет так хорошо.

– Сейчас, – сказал Анжель.

– А долго засыпать придется? – спросила она.

– Не очень, – едва слышно произнес Анжель.

– Подойдите ко мне, – сказала Бирюза. – Помогите мне сесть.

Он сел у изголовья, обнял молодую женщину за спину, и она с трудом села на постели.

– Я не могу пошевелить ногами, – сказала она. – Но мне не больно. Даже приятно.

– Вы любили Анна? – спросил Анжель.

– Я хорошо к нему относилась. К вам я тоже хорошо отношусь. – Она сделала слабое движение. – Вам тяжело меня держать.

– Нет.

– Я любила Анна… Но не слишком, – прошептала она. – Что я говорю…

– То и говорите, – тоже едва слышно прошептал Анжель.

– Не совсем… Так вы будете пить?

– Сейчас…

– Держите меня… – сказала она на одном дыхании.

Это были ее последние слова.

Голова ее упала Анжелю на грудь. Сверху он видел тяжелые пряди ее тонких темных волос и проступающую между ними светлую кожу. Он поставил на ночной столик пузырек, который все еще держал в правой руке, и взял молодую женщину за подбородок. Он приподнял ей голову и потом отдернул руку. Голова медленно опустилась ей на грудь.

Он с усилием отодвинул ее от себя и положил на постель. Бирюза лежала с закрытыми глазами.

Анжель посмотрел в окно. Прямо перед ним за стеклом бесшумно колыхалась тяжелая ветка гепатроля с оранжевыми цветами, отбрасывая пятнистую тень на пол залитой солнцем комнаты.

Взяв коричневый пузырек, Анжель продолжал стоять у кровати. С отвращением смотрел он на тело Бирюзы и чувствовал еще правой рукой усилие, которое ему понадобилось, чтобы приподнять ее с постели. Такое же усилие понадобилось ему, чтобы столкнуть Анна в бездну.

Он не слышал, как в комнату вошел аббат Иоанчик. Почувствовав его руку на плече, Анжель послушно пошел за ним в коридор.