Текст книги "Осень в Пекине (др.перевод)"

Автор книги: Борис Виан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Часть третья

Rondo capriccioso

I

Амадис внимательно следил за малейшими движениями Карло и Моряка. Проделанная ими в стене гостиницы брешь еще не достигла желаемой высоты, поскольку пробит был только первый этаж, а по проекту все здание должно было быть рассечено пополам. Перед тем как двинуться дальше, рабочие расчищали в зале пол. Прислонившись к стене рядом с лестницей, ведущей на второй этаж, Дюдю, засунув руки в карманы, размышлял, почесываясь, над тем, что сказал ему Анн, и задавался вопросом, не может ли он в конечном счете без него обойтись. Он решил, когда поднимется наверх, ознакомиться с состоянием работ обоих инженеров; если окажется, что работа закончена или близка к завершению, надо будет их уволить.

Он проследил взглядом за длинным отрезком уже проложенной железной дороги: на опорах она казалась совсем игрушечной. Выровненный под шпалами песок застыл в ожидании щебенки; разобранные вагоны и паровоз лежали под брезентом на стройплощадке рядом со штабелями рельсов и шпал.

Карло прекратил работу. У него болела спина. Он медленно разогнул ее, положил руку на рукоятку лопаты, а затем запястьем вытер пот со лба. Волосы его лоснились, и все его влажное тело было облеплено пылью. Сползшие на бедра брюки сильно пузырились на коленях. Карло уставился в землю, медленно поворачивая голову то вправо, то влево. Моряк же продолжал убирать мусор. Его железная лопата с шумом загребала осколки стекол, и он забрасывал их, напрягая все свои силы, на кучу мусора, которая находилась за его спиной.

– Продолжайте работать! – обратился Амадис к Карло.

– Я устал, – сказал Карло.

– Вам деньги платят не за то, чтобы вы прохлаждались.

– А я не прохлаждаюсь, месье. Я перевожу дыханье.

– Если вы задыхаетесь от этой работы, нечего было на нее соглашаться.

– Я не просился именно на эту работу, месье. Я был вынужден на нее согласиться.

– Никто вас не заставлял, – сказал Амадис. – Вы подписали контракт.

– Я устал, – сказал Карло.

– За работу!

Моряк, в свою очередь, перестал орудовать лопатой.

– Мы не можем работать, как сволочи, не имея возможности передохнуть, – сказал он.

– Можете, – настаивал Амадис. – И бригадир должен следить за неуклонным соблюдением дисциплины.

– За чем, за чем? – переспросил Моряк.

– За неуклонным соблюдением.

– Вы нам осточертели, – сказал Моряк.

– Без грубостей, пожалуйста, – одернул его Амадис.

– В кои-то веки эта сволочь Арлан оставил нас в покое, – сказал Моряк. – Почему бы вам не последовать его примеру?

– Я еще поговорю с Арланом насчет вас, – сказал Амадис.

– Мы свое дело делаем, – сказал Моряк. – А как, это уже наша забота.

– Обращаюсь к вам в последний раз, – пригрозил Амадис. – Приказываю немедленно приступить к работе!

Карло отпустил рукоятку лопаты – та упала ему на грудь – и плюнул в сухие ладони. Моряк отбросил свою лопату в сторону.

– Сейчас мы вам набьем морду, – сказал он.

– Не делай этого, Моряк… – прошептал Карло.

– Если вы только меня тронете, я буду возражать, – сказал Амадис.

Моряк сделал два шага вперед, посмотрел на Дюдю и подошел к нему совсем вплотную.

– Я набью вам морду, – предупредил он. – До меня, наверное, этого еще никто не делал. От вас несет духами. Вы мерзкий педик и к тому же зануда.

– Оставь его, Моряк, – сказал Карло. – Он же начальник.

– В пустыне начальников не бывает.

– Теперь здесь не пустыня, – не без иронии заметил Амадис. – Вы когда-нибудь железную дорогу в пустыне видели?

Моряк задумался.

– Пошли работать, Моряк, – сказал Карло.

– Он мне действует на нервы, когда говорит всякое такое, – возразил Моряк. – Если я начну его слушать, он тут же обведет меня вокруг пальца. Я знаю, что мне не следует давать ему в морду, но я, кажется, все равно это сделаю, а то он меня поимеет.

– В конце концов, – сказал Карло, – если ты действительно решил это сделать, я, пожалуй, тебе помогу.

Амадис весь напрягся.

– Запрещаю вам прикасаться ко мне, – заорал он.

– Если вас слушать, вы наверняка нас опять облапошите, – сказал Карло. – Сами понимаете…

– Вы дураки и к тому же скоты, – заявил Амадис. – Беритесь за лопаты, а то денег не получите.

– А нам насрать, – сказал Моряк. – Деньги у вас там наверху лежат, нам вы еще не платили. Мы просто заберем то, что нам причитается.

– Воры! – воскликнул Амадис.

Кулак Карло молниеносно описал короткую и упругую траекторию, и от соприкосновения с ним щека Амадиса хрустнула. Дюдю испустил жалобный стон.

– Возьмите свои слова обратно, – сказал Моряк, – или вы – мертвец.

– Воры! – повторил Амадис. – Не рабочие вы, а воры.

Моряк был тоже готов ударить.

– Оставь, – сказал Карло. – Вдвоем не надо. Дай лучше я.

– Ты слишком возбужден, – сказал Моряк. – Ты можешь убить его.

– Да, – согласился Карло.

– Я тоже вне себя, – сказал Моряк. – Но если мы убьем его, он опять одержит над нами верх.

– Если бы он боялся, с ним было бы гораздо проще сладить, – произнес Карло.

– Вы воры, – повторил Амадис.

У Карло опустились руки.

– А вы мерзкий педик, – сказал он. – И вообще, говорите, что хотите. Нам до голубых дела нет. Вы просто перетрухнули, вот что.

– Нет, – возразил Амадис.

– Погоди, – сказал Моряк. – Я сейчас свою жену позову. Она тебе покажет.

– Прекратите, – прикрикнул Амадис. – Немедленно приступайте к работе.

– Ну, сволочь! – сказал Карло.

– Воры и к тому же дураки, – не унимался Амадис.

Моряк с силой ударил его ногой в пах. Раздался сдавленный стон, и Амадис, согнувшись, упал наземь. Лицо его побелело, он часто дышал, как запыхавшаяся собака.

– Зря ты его так, – сказал Карло. – Я уже успокоился.

– Ладно тебе, – сказал Моряк. – Я ведь не сильно ударил. Через пять минут встанет и пойдет. Он ведь сам нарывался.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Карло.

Они подняли с земли лопаты.

– Теперь нас уволят, – сказал Карло.

– Ну и что? – пробормотал его товарищ. – Наконец-то отдохнем. В пустыне полно улиток. Мне дети сказали.

– Да, – подтвердил Карло. – То-то полакомимся…

– Когда железную дорогу достроят…

– Если достроят…

Вдали послышался гул мотора.

– Тише, – сказал Моряк. – Что это?

– Это? Наверняка грузовики вернулись.

– Придется класть щебенку, – вздохнул Моряк.

– По всей длине трассы… – сказал Карло.

Моряк сгорбился, опершись на лопату. Гул моторов становился все громче и громче и, достигнув наивысшей точки, прервался пронзительным и жалобным скрипом тормозов, после чего воцарилась полная тишина.

II

Аббат Иоанчик схватил археолога за локоть, тыкая пальцем в направлении хижины отшельника.

– Пришли, – сказал он.

– Прекрасно. Надо подождать детей… – напомнил археолог.

– Зачем? – возразил аббат. – Мне кажется, они прекрасно обойдутся без нас.

Афанарел улыбнулся:

– Уж надеюсь! Я буду рад за Анжеля.

– Счастливчик! – сказал Иоанчик. – Ради такой девушки я бы даже пожертвовал несколькими церковными льготами.

– Ладно вам… – произнес археолог.

– Под моей рясой бьется сердце настоящего мужчины, – уточнил Иоанчик.

– Сердцем можете любить ее, сколько угодно, дело ваше… – сказал археолог.

– Да… Конечно… – согласился Иоанчик.

Они остановились и посмотрели на зад. На свой, разумеется.

– Вон они! – сказал Афанарел. – А где же Медь?

– Это не Анжель, – возразил аббат. – Это его приятель.

– А у вас хорошее зрение.

– Дело не в этом, – сказал Иоанчик. – Я просто подумал, что Анжель не такой болван, чтобы делать это второпях с такой качественной партнершей.

– А это действительно тот, другой, – констатировал Афанарел. – Вы его знаете?

– Так, немного. Он всегда или спит, или вкалывает, или упражняется с секретаршей педика.

– Бежит… – сказал археолог.

Расстояние между ними и Анном быстро сокращалось.

– Красивый парень, – сказал Иоанчик.

– Его ведь никогда не видно… Что ему в голову взбрело?

– Сейчас вообще события приобретают особое значение.

– Вы правы. Бедный профессор Членоед!

Они помолчали.

– Здравствуйте! – сказал Анн. – Я – Анн.

– Здравствуйте, – отозвался Афанарел.

– Как ваше здоровье? – поинтересовался Иоанчик.

– Получше, – сказал Анн. – Я решил ее бросить.

– Кого? Вашу соблудницу?

– Мою соблудницу. Надоела она мне.

– Ищете следующую?

– Именно, господин аббат, – сказал Анн.

– Умоляю вас! – застонал аббат. – За что вы меня так! И потом…

Он сделал несколько шагов в сторону и пошел крутить колесо: с силой отталкиваясь от земли ногами, он описал вокруг них окружность.

– Шли три гнома в лес и несли гамак… – запел Иоанчик.

– Все втроем устав, завздыхали так… – подхватил археолог.

Анн продолжил:

– Кто же нам поможет нести гамак, ведь уж ночь…

И тут же замедлил шаг.

Иоанчик остановился и почесал нос.

– Надо же, тоже молитвы знает! – сказал он археологу.

– Да… – согласился последний.

– Так что? Возьмем его с собой? – спросил Иоанчик.

– Конечно, возьмите, – сказал Анн. – Я хочу посмотреть на негритянку.

– Ну вы и мерзавец, – протянул Иоанчик. – Вам что, всех подавай?

– Да нет, – сказал Анн. – С Бирюзой у меня все кончено.

– Говорите, кончено?

– Да, кончено.

Иоанчик задумался.

– А она об этом знает? – спросил он.

Анн, казалось, был смущен этим вопросом.

– Я ей еще не сказал…

– Таким образом, вы приняли неожиданное одностороннее решение, – констатировал аббат.

– Я принял его на бегу, когда догонял вас, – объяснил инженер.

На лице Афанарела лежала печать озабоченности.

– От вас одни неприятности, – сказал он. – Анжель опять будет переживать.

– Что вы! Наоборот! – воскликнул Анн. – Он будет только рад. Теперь она свободна.

– А она-то что по этому поводу думает?

– Откуда я знаю, – сказал он. – Вообще, думать – это не ее любимое занятие.

– Вы в этом уверены?..

Анн почесал щеку.

– Может быть, это где-то и будет ей неприятно, – согласился он. – Но лично мне это теперь совершенно безразлично, так что я могу об этом и не думать.

– Я вижу, вы быстро принимаете решения.

– Что поделаешь… Я инженер, – объяснил Анн.

– Даже если бы вы были архиепископом, – сказал аббат, – вряд ли стоило бы бросать девушку, с которой вы еще вчера спали, даже не сообщив ей об этом.

– Сегодня утром тоже… – сказал Анн.

– Вы просто поняли, что ваш товарищ наконец встал на путь умиротворения, – сказал Иоанчик. – И хотите, чтобы он вновь погряз в сомнениях. Я совсем не уверен в том, что он готов сойти с пути умиротворения ради девушки, по которой вы, можно сказать, танком проехались.

– Что это еще за путь умиротворения? – поинтересовался Анн. – Что он такого сделал?

– Трахается с роскошной бабой! – сказал Иоанчик. – У-у, гад!..

Он громко прищелкнул языком и тут же перекрестился.

– Я опять сказал запретное слово, – извинился он.

– Пожалуйста, ради Бога… – машинально отозвался Анн. – А кто эта женщина? Надеюсь, не негритянка?

– Нет, что вы! – сказал Иоанчик. – Негритянка предназначается исключительно отшельнику.

– Значит, тут есть еще женщина? – спросил Анн. – К тому же красивая?

– Послушайте, – сказал Афанарел. – Оставьте своего друга в покое…

– А он меня очень любит, – сказал Анн. – Он не будет против, если я ее тоже трахну…

– То, что вы говорите, мне глубоко несимпатично, – заметил археолог.

– Да он будет безмерно счастлив, когда узнает, что Бирюза свободна!

– Не думаю, – сказал археолог. – Теперь уже поздно.

– И вовсе не поздно. Она еще очень ничего. И к тому же кое-чему обучена.

– Мужчинам это, как правило, не очень нравится. Такой человек, как Анжель, вряд ли оценит подобную искушенность.

– Да? – удивился Анн.

– Странно, – сказал Иоанчик. – Наверное, вы когда-нибудь и говорите что-то интересное, но в данный момент мне просто противно вас слушать.

– Знаете, – заоткровенничал Анн, – я делаю с женщинами то, что подобает с ними делать, и не более того. Я хорошо к ним отношусь, но для каждодневного общения предпочитаю друзей: именно, чтобы было с кем поговорить.

– Анжель, быть может, не такой, как вы.

– Надо привести его в нормальное состояние, – сказал Анн. – Пусть переспит с Бирюзой, тогда она ему быстро надоест.

– Возможно, он стремится к чему-то иному, – сказал Иоанчик. – Может быть, к тому, что привлекает меня в религии… ну… в принципе… я, конечно, тоже иногда незначительно отклоняюсь от правил… Но зато потом я готов замаливать все свои грехи, повторять молитву раз пятьдесят, ну не пятьдесят, а, скажем, три.

– Вы хотите предложить Анжелю то, что он может иметь с любой женщиной, – сказал археолог. – Он, кстати говоря, как раз этим в данный момент и занимается.

– Ну гад! Ведь скрыл от меня! – воскликнул Анн. – Уж этот мне Анжель!

– Но он хочет чего-то другого, – повторил Иоанчик. – Вся жизнь не сводится к половому члену. Еще есть, например… – Он лихорадочно пытался вспомнить, что именно. – Не знаю, ничего в голову не приходит, – сказал он. – Что касается женщин, то по сути я с вами согласен. Их надо все время лапать; но при этом можно думать о чем-то своем.

– Вот именно, – поддержал его Анн. – Все остальное, как я вам уже сказал, интереснее делать с друзьями.

– Трудно выразить словами, к чему он, собственно, стремится, – продолжал Афанарел. – Чтобы понять это, вы должны владеть соответствующими понятиями. Ведь некоторые слова вам ни о чем не говорят…

– Давайте объясняйте, – сказал Анн.

– Мне кажется, ему нужен свидетель, – сказал Афанарел. – Человек, который хорошо бы его знал и которого бы он действительно интересовал. Такой человек помог бы ему совладать с собой, он бы, наконец, перестал вязнуть в рефлексии.

– А чем эта новая девушка ему не подходит?

– Бирюзу он полюбил раньше, и тот факт, что она его не любит, он расценил в конечном счете как залог объективности ее оценки. Правда, он не смог заинтересовать ее в достаточной степени, чтобы она стала этим свидетелем…

– Анжель – хороший парень, – сказал Анн. – Жаль, что у него такая чушь в голове. Он всегда был мрачноватым.

Археолог задумался.

– Может быть, мне это только кажется, – начал он, – но вряд ли это теперь сложится.

– Что именно?

– Не знаю, будет ли Анжель так уж счастлив от того, что сможет наконец любить Бирюзу без всяких ограничений. По-моему, сейчас он относится к ней с брезгливостью.

– Да нет, – сказал Анн. – С чего бы это?

– Вы ее так истрепали, – сказал Иоанчик. – И, кстати говоря, может быть, ей совсем и не захочется вместо вас получить Анжеля.

– Ну… – сказал Анн. – Я ей объясню…

– А что, если нам продолжить наш путь? – предложил Иоанчик.

– Я с вами, – сказал Анн.

– У меня к вам просьба, – обратился к нему археолог.

Они шли теперь втроем. Анн был выше своих спутников на целую голову. Свою собственную, разумеется.

– Я попрошу вас не говорить об этом Анжелю.

– О чем?

– О том, что Бирюза свободна.

– Но он же обрадуется!

– Будет лучше, если сама Бирюза узнает об этом раньше.

– Почему?

– Для правильного развития событий, – пояснил археолог. – Думаю, если сказать Анжелю сразу – это ни к чему хорошему не приведет.

– Да? Правда? – удивился Анн. – Но потом-то я могу ему сказать?

– Разумеется, – кивнул археолог.

– Одним словом, сначала я должен поставить в известность Бирюзу и только потом Анжеля?

– Как вы не понимаете! – возмутился Иоанчик. – Представьте себе: вот вы сказали Анжелю и еще не сказали Бирюзе, а тем временем передумали. Для вас это пустяки, а Анжель будет лишний раз переживать.

– Конечно, – сказал Анн.

– Но это, естественно, не главная причина, – уточнил Иоанчик. – А главную вам незачем знать.

– Мне и этой достаточно.

– Я вам очень признателен, – поблагодарил археолог. – Я очень на вас рассчитываю.

– Пойдемте посмотрим негритянку, – сказал Анжель.

III

Например, рубрика «БАЛЕТ» включает в себя все выпущенные нами пластинки с музыкой к балетам, и вы можете найти ее в разделе классической музыки, где рубрики расположены в алфавитном порядке.

(Каталог фирмы «Филипс». 1946, с. З)

Бирюза увидела входящего в комнату Амадиса. Одной рукой он держался за низ живота, другой опирался то о стену, то о дверную раму. Ему было больно. Хромая, он добрел до своего кресла и рухнул в него с выражением крайней усталости на лице. Глаза его все время мигали, а на лбу образовались тянущиеся кверху параллельные морщины, исказившие его мягкую плоть.

Бирюза прекратила работу и встала. Она его всегда недолюбливала.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила она. – Вы себя плохо чувствуете?

– Не трогайте меня, – сказал Амадис. – Меня ударил один из рабочих.

– Может быть, вы приляжете?

– Тут уж мне ничем не поможешь, – сказал Амадис. – Я имею в виду – физически. Что касается всего остального, то я им еще покажу. – Он сделал вялое телодвижение. – Я хотел бы поговорить с Дюпоном.

– С кем, с кем? С Дюпоном?

– Это повар археолога.

– Откуда мне его взять?

– Наверное, он все еще с этим пакостником Толстеном… – пробормотал Амадис.

– Может, вы хотите что-нибудь выпить? – спросила Бирюза. – Я могу заварить кактусовый чай.

– Нет, – сказал Амадис. – Ничего не надо.

– Как скажете.

– Спасибо, – поблагодарил Амадис.

– Я делаю это не потому, что хочу доставить вам удовольствие. Я вас очень не люблю.

– Знаю, – сказал Амадис. – Но ведь принято считать, что женщины хорошо относятся к гомосексуалистам.

– Это те, которые мужчин не любят, – сказала Бирюза, – или те, которые любят всех подряд.

– Говорят, что с гомосексуалистами они чувствуют себя в безопасности, никто к ним не пристает и т. д., и т. п…

– Может быть, если они красивые, – сказала Бирюза. – Но лично я не боюсь, что ко мне вдруг кто-нибудь пристанет.

– А кто к вам здесь пристает, кроме Анна?

– Это вас не касается, – сказала Бирюза.

– Неважно, – возразил Амадис. – В любом случае Анн и Анжель теперь работу потеряли, я их уволил.

– Анн ко мне не пристает, – сказала Бирюза. – Я с ним сплю. Он меня ласкает, мнет мне все тело.

– А Анжель к вам пристает?

– Да, но только потому, что я сама этого хочу, – сказала Бирюза. – Он не такой крепкий, как мой друг. И потом, Анн мне сразу больше приглянулся – с ним проще.

– А с Анжелем сложно? Понимаю, он дурак и лентяй. Но внешне он лучше Анна.

– Нет, – возразила Бирюза. – Мне больше нравится Анн. Но Анжель тоже ничего.

– А вы могли бы с ним переспать?

– Конечно! – сказала Бирюза. – Сейчас уже смогла бы. Анн мне теперь мало чего может дать.

– Я вас так расспрашиваю, потому что мир этот для меня такой странный, такой далекий, – сказал Амадис. – Я хочу понять…

– Вы что, вдруг вспомнили, что вы мужчина, потому что вам в пах дали? – поинтересовалась Бирюза.

– Мне очень больно, и в таком состоянии я не способен воспринимать иронию, – сказал Амадис.

– Когда же наконец вы перестанете считать, что все над вами смеются? – воскликнула Бирюза. – Если бы вы только знали, как мне все это безразлично.

– Ладно, не будем об этом, – отмахнулся Амадис. – Итак, вы сказали, что Анжель к вам пристает. Это вам неприятно?

– Нет, – сказала Бирюза. – Это что-то вроде запасного варианта.

– Но он, наверное, ревнует к Анну.

– Откуда вы знаете?

– Я рассуждаю по аналогии, – сказал Амадис. – Вот я, например, точно знаю, что бы я сделал с Толстеном.

– А что бы вы сделали?

– Убил бы, – сказал Амадис. – Долго бил бы ногами в живот, чтоб там было кровавое месиво.

– Анжель не такой, как вы. В нем меньше страсти.

– Кажется, вы ошибаетесь, – сказал Амадис. – Он ненавидит Анна.

Бирюза испуганно взглянула на него:

– Вы что, действительно так считаете?

– Да, – подтвердил Амадис. – И это плохо кончится. Но мне, по большому счету, никакого дела до этого нет. Я не хотел вас расстраивать.

– Вы говорите об этом так, как будто действительно что-то знаете, – сказала Бирюза. – Наверное, хотите, чтобы я на это купилась. Напускаете на себя таинственность… Только со мной этот номер не пройдет.

– Ничего я не напускаю, – возразил Амадис. – Я страдаю и кое-что в жизни понимаю. Кстати, как там у вас с работой?

– Я все закончила, – сказала Бирюза.

– Сейчас вы получите новое задание. Возьмите блокнот.

– Кажется, вам уже лучше, – сказала Бирюза.

– Щебенку привезли, – сообщил Амадис. – Надо подготовить расчетную ведомость для водителей грузовиков и предложить им поработать на строительстве железной дороги.

– Они не согласятся.

– Пишите служебную инструкцию, – сказал Амадис. – Я знаю, как сделать так, чтобы они согласились.

Бирюза на три шага приблизилась к своему столу и взяла блокнот и карандаш. Амадис оперся локтями о стол и, обняв голову руками, застыл на несколько мгновений. Затем начал диктовать.

IV

– Этот мученический акт действительно достоин наивысших похвал, – сказал Иоанчик.

Анн, археолог и аббат семенили по песку, возвращаясь от отшельника.

– Негритянка… – простонал Анн. – Тысяча богов!..

– Возьмите себя в руки, – сказал археолог.

– И вообще, оставьте Клода Леона в покое, – посоветовал аббат. – Он проявил себя совсем неплохо.

– Если ему нужна помощь, я готов подставить ему свое плечо, – сказал Анн.

– Он, между прочим, совсем не плечом орудовал, – напомнил Иоанчик. – Вы невнимательно следили за процессом.

– О Боже!.. – сказал Анн. – Давайте поговорим о чем-нибудь другом. А то я идти не могу.

– Это действительно производит впечатление, – восхитился аббат. – Тут я с вами согласен. Но меня спасает сутана.

– А что нужно, чтобы стать священником? – спросил Анн.

– Вы, ей-богу, не знаете, чего хотите, – сказал Иоанчик. – У вас семь пятниц на неделе. То вы говорите глупости, то, наоборот, кажетесь очень разумным. То я вдруг начинаю видеть в вас тонко чувствующего человека, то вы вдруг ведете себя как последняя сволочь, как скотина, которая только об одном и думает. Вы меня извините, но мои мысли не всегда находят достойное воплощение в моих словах.

– И так сойдет, – сказал Анн. – Понимаю. – Он засмеялся и взял аббата под руку. – Иоанчик, да вы просто самец!

– Благодарю вас, – произнес Иоанчик.

– А вы – лев, – продолжил Анн, посмотрев на археолога. – Я очень рад, что узнал вас поближе.

– Я – старый лев, – сказал Афанарел. – Но сравнение было бы удачнее, если бы вы подобрали какое-нибудь землероющее животное.

– Да нет, – возразил Анн. – Ваши раскопки – это фикция. Вы все время о них говорите, а их так никто и не видел.

– Хотите посмотреть?

– Конечно! – сказал Анн. – Меня все интересует.

– Все понемножку, – уточнил Иоанчик.

– Это всегда так, – сказал Анн.

– А как же специалисты? – возразил археолог. – Конечно, по мне судить нельзя, но меня интересует исключительно археология.

– Неправда, – сказал Анн. – Это вы себе придумали.

– Ничего подобного! – возмутился Афанарел.

Анн снова рассмеялся.

– Это я так, пошутил, – сказал он. – Все-таки дурацкое это занятие закладывать в коробки несчастные горшки, которые ничего такого плохого вам и не сделали…

– Замолчите, вертопрах! – оборвал его Афанарел.

Он ничуть не обиделся.

– Ну что? Пойдем смотреть раскопки? – спросил Анн.

– Пошли, – сказал Иоанчик.

– Пойдемте, – сказал археолог.