Текст книги "Рассказы извозчика. Грустные, смешные и сексуальные(СИ)"

Автор книги: Борис Чурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Венькиного отсутствия никто не заметил. Мужчины за столом спорили о путях развития экономики страны. Женщины на кухне готовили чай, а бабушка с сестрой смотрели по телевизору мексиканский сериал. Гости разошлись в двенадцатом часу, а двумя часами позже Веня проснулся от звуков музыки и шума голосов, доносящихся с верхнего этажа.

* * *

Проходя в алма-атинском аэропорту сквозь пестрящую букетами цветов толпу встречающих, Веня на миг почувствовал сожаление от того, что не смог предупредить никого о своем приезде. В Москве, в Домодедово он лишь за несколько минут до окончания регистрации сумел купить билет на рейс в Алма-Ату, и вот, теперь в вынужденном одиночестве шагал к автобусной остановке.

За две недели его отсутствия в городе значительно потеплело. Разглядывая сквозь автобусное окно вечерние улицы, Веня отмечал признаки приближающейся весны. Выйдя из автобуса, Веня закинул ручки спортивной сумки на плечо и так резво припустил по мокрому асфальту, что, вероятно, мог поспорить в скорости с чемпионом мира по спортивной ходьбе. По мере приближения к дому, молодого человека все сильнее мучил вопрос: куда идти вначале: к Юле или родителям? Безусловно, всем сердцем Венька стремился, на третий этаж своего подъезда. Но там сейчас мог оказаться Нуртаз, а позвонить по телефону Веня не мог, поскольку в карманах у него не оказалось мелочи. После долгих колебаний, молодой человек решил прежде зайти домой.

Открыв дверь ключом, Веня тихо зашел в прихожую. С кухни доносились звуки шипящего на сковороде масла и стук посуды. Стараясь не шуметь, Венька принялся стягивать с себя сапоги. Неожиданно стук посуды на кухне прекратился, и, вслед за этим, послышались мамины торопливые шаги. Когда Веня, кряхтя, сорвал с себя второй сапог, в прихожую ворвалась мама.

– Венечка! Сыночек! – мать бросилась к сыну на шею, – ой, как похудел! На тебе лица нет! А папа на работе. Им вдруг срочный заказ подкинули. Он сейчас там с утра до ночи пропадает. Да, что мы здесь стоим! Пойдем, я тебя накормлю.

Мама схватила Веньку за руку и потянула на кухню, но сделав пару шагов, она резко остановилась и повернулась к сыну.

– Веня, а как конкурс?

Венька широко улыбнулся и вытянул вверх указательный палец.

– Первое место?! – вскрикнула мама, не поверив до конца своим глазам.

Венька в подтверждение кивнул головой.

– Венечка! – пряча слезы, мать уткнулась лицом в грудь сына.

– Ой, как это здорово, Венечка! Как здорово! – причитала она, едва сдерживая рыдания.

– Мам, это еще не все новости, – хмыкнул Венька.

Мать подняла голову и вопросительно взглянула на сына.

– В Москве Агранов устроил мне встречу с руководством Большого театра. Мама! Они согласны хоть завтра взять меня к себе! Представляешь?! С завтрашнего дня я могу выступать в Большом театре!

Венькины глаза сияли торжественным блеском.

– И что ты им ответил?

– Ничего определенного, – Веня небрежно махнул рукой, – Большой от меня никуда не уйдет. Подождут. Сейчас главное: попасть на стажировку в Ла Скала. Если я буду петь в Милане, меня услышит вся Европа, весь мир! Понимаешь?!

– А как же консерватория, Веня? Ты что, не собираешься ее заканчивать?

Венька весело рассмеялся.

– Мам, проснись. Времена "развитого социализма" канули в лету. Обойдусь без их диплома и без их музлитературы. Главное это – уметь петь. А петь лучше, чем я пою сейчас, здесь меня никто не научит.

– Тебе виднее, – вздохнула мама, – я вообще современную жизнь плохо понимаю.

Венька скорчил озабоченную физиономию и повел носом в сторону кухни.

– Мам, а чем вкусным там у тебя пахнет?

– Это же твое любимое рагу! – обрадовалась мать возможности угодить сыну, – через пять минут будет готово. Ты пока переоденься.

Она оставила Веньку в коридоре и устремилась на кухню.

– Ах ты, господи! Заболталась! Подгорать уже стало! – донеслись до Вениного слуха ее причитания.

Некоторое время молодой человек продолжал стоять на месте, прислушиваясь к звукам, доносящимся из кухни. Затем он осторожно подошел к телефону и снял трубку. После четвертого гудка сработал автоответчик и голосом Нуртаза сообщил, что того нет дома, а звонящий может оставить сообщение. Веня медленно положил трубку и задумался. Существовало две возможные причины, по которым Юли не было дома: либо она вышла ненадолго в магазин, либо ее увез Нуртаз, к примеру, в свой загородный дом, и тогда она вернется лишь утром. Мысль о том, что Юля могла надолго покинуть дом по своей инициативе, Веня не допускал. Девушка знала, что он должен приехать сегодня или завтра, и не отлучилась бы долее, чем на час. В этом Веня был уверен. То, что Юля покинула дом на короткое время, можно было легко проверить. Достаточно обогнуть дом и заглянуть в окна ее квартиры. Отправляясь вечером в магазин, Юля, по обыкновению, оставляла свет на кухне включенным.

– Мам, я к Сашке сбегаю на пять минут, – крикнул Венька в сторону кухни и стал спешно натягивать сапоги.

– Веня! – остановил его оклик матери, – Веня, подожди!

Молодой человек выпрямился и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Мама появилась в коридоре, на ходу вытирая руки полотенцем.

– Не ходи туда, сынок, – Веньке показалось, что голос мамы слегка дрогнул, – нет ее больше там.

Несколько секунд Веня оторопело смотрел на мать.

– А где она? – наконец, сумел выдавить он.

Мама низко склонила голову, стараясь укрыться от пристального Венькиного взгляда.

– Не знаю. Но здесь ее нет. Уже больше недели нет.

Веня шагнул к матери и взял ее за плечи.

– Ты что-то не договариваешь, мам. Скажи мне, что произошло?

Мать тяжело вздохнула.

– Точно я не знаю..., у них скандал был..., шум, крики..., и с тех пор там никто не живет. Спроси у Петра Игнатьевича. Соседи говорят, он что-то видел.

Петр Игнатьевич, одинокий пенсионер жил на четвертом этаже, над Юлиной квартирой. Венька хлопнул дверью и стремглав понесся вверх по лестнице. Поравнявшись с Юлиной дверью, Веня не утерпел и несколько раз нажал на кнопку звонка. Ответом ему была тишина. Зато, не успел он позвонить в дверь Петра Игнатьевича, как тут же услышал голос соседа:

– Кто там?

– Это я, Веня, – крикнул молодой человек, – Веня Стежнов.

Дверь отворилась, и Венька шагнул внутрь квартиры.

– Венечка! Здравствуй, здравствуй! – приветливо закивал головой Петр Игнатьевич, – слышал, ты за границей побывал. Ну, и как там, в Венгрии?

– В Венгрии все нормально, – торопливо пробормотал Венька, – Петр Игнатьевич, я к вам по делу. Мама говорит, что вы..., – молодой человек судорожно перевел дыхание, – вы знаете о том, что произошло у соседей. Ну, у тех, которые под вами живут.

Петр Игнатьевич качнул головой, кашлянул в кулак и лишь после этого заговорил, растягивая слова:

– Как тебе сказать, Веня. Конкретно я ничего не знаю. Одни догадки, – пожилой человек задрал руку и провел ладонью по затылку, – в тот день к вечеру погода стала портиться. Ну, мой ревматизм и разыгрался. Суставы так ломило, что в пору в петлю лезть от нестерпимой боли. Глаз сомкнуть не мог. Сидел на диване и скулил, как побитая собака. Часов до двух так просидел. Тут слышу, у соседей снизу крики начались. Ну, ты их знаешь. Люди они беспокойные. Любят по ночам гулять. Только в тот раз голоса были какие-то странные. Злые голоса. Прислушался я и слышу, он орет:

– Где деньги, сука?! Куда деньги девала?!

А она ему в ответ тоже криком:

– Не знаю! Не брала я!

А он снова:

– Говори, падла!

И бац, бац. Удары послышались. То ли по лицу, то ли по другому месту. Не знаю. Минут десять они так воевали. Он рычит, матюгается. Она визжит, плачет. А потом вдруг все стихло. Еще час или полтора просидел я на диване. Суставы ломило так, будто кто их щипцами выворачивал. О сне и речи не могло быть. Решил я пойти на кухню, чаю заварить. Только зашел туда, свет еще не успел включить, слышу, к подъезду машина подъехала. Ну, я скорее к окну. Гляжу, машина не наша, не отечественная. Большущая такая машина. Из нее вышли двое мужчин и зашли в подъезд. Мне это странным показалось. Сел я возле окошка. Сижу, жду. Минут пятнадцать, наверное, прошло. Смотрю, выходят из дома. Впереди сосед наш мордастый, а за ним те двое с мешком в руках. Судя по всему, мешок тяжелый, поскольку они его с трудом тащили. Донесли до машины, заднюю дверку открыли и мешок туда запихнули. Потом сели все втроем в машину и уехали, – пожилой человек пожал плечами, – с той ночи девчонки, что жила в той квартире, не видно и не слышно.

– Петр Игнатьевич, – Веня почувствовал, как дрожит его голос, – а вы в милицию обращались?

Сосед замахал руками.

– Тяжело мне по милициям ходить. Если спросят, расскажу, что видел. А сам не пойду. Нет.

Веня отложил в сторону журнал, который уже минут двадцать держал открытым на одной странице и взглянул на часы. Стрелки показывали половину третьего. Веня поднялся с кровати и натянул на тело спортивный костюм. Бесшумно ступая, он открыл дверь своей комнаты и вышел в прихожую. Взяв с вешалки кроссовки, он прошел в зал, к балконной двери. Здесь он обулся и вышел на балкон. Ночь стояла темная. Низкие облака покрывали весь, видимый меж крышами соседних домов, участок небосклона. Держась за край балконного окна, Веня взобрался на перила и выпрямился во весь рост. Затем он поднял руки вверх и ухватился за балконные прутья верхнего этажа. Теперь ему предстояла самая сложная часть операции. Нужно было подтянуться на руках, как можно выше и забросить ногу на край балконной плиты. Веня набрал в легкие побольше воздуха и стал сгибать руки в локтях. Тело медленно поднималось вверх. Когда Венька почувствовал, что не в силах больше сократить мышцы рук, он резко выбросил вверх правую руку и ухватился за прут примерно на десять сантиметров выше прежнего положения. Переведя дыхание, он отправил на тот же уровень свою левую руку. Проделав эту операцию еще дважды, Веня сумел поставить колено на край балконной плиты. После этого он облегченно вздохнул – перелезть через перила не составляло особого труда.

В надежде, что хозяева квартиры забыли закрыть замки, Венька толкнул сначала балконную дверь, а затем створки окна. Убедившись, что замки заперты, он сунул руку за пазуху и вынул оттуда отвертку с широким, острым концом. Встав перед балконной дверью на колени, молодой человек принялся крошить дверной косяк в том месте, где находилась защелка замка. Чтобы производить как можно меньше шума, он работал не торопясь, вгоняя отвертку в дерево не слишком глубоко. Работа растянулась на четверть часа. Наконец, отвертка ткнулась в металл. Веня не спеша расширил отверстие и просунул в него конец отвертки. Расположив инструмент поверх защелки замка, Веня надавил на его ручку обеими руками. Защелка мягко поползла вниз. Молодой человек продолжал давить на ручку отвертки, пока не услышал щелчок. Дверь дернулась и отошла от косяка. На этот раз Веньке повезло – верхний дверной замок оказался незапертым.

Веня осторожно ступил внутрь помещения и прикрыл за собой дверь. Квартира имела две комнаты: зал и спальню. Сейчас Венька находился в зале. Обстановка комнаты была максимально простой: возле одной из стен размещался стол, который окружали четыре стула. Веня прошел к выключателю и включил свет. Несколько минут молодой человек внимательно оглядывал комнату, но ничего подозрительного так и не обнаружил. Выключив свет, Веня прошел через прихожую на кухню. Здесь он, первым делом, открыл дверку шкафа под умывальником, где стояло мусорное ведро. Ведро оказалось абсолютно чистым. Венька заглянул в посудный шкаф. Вымытая посуда была аккуратно расставлена на полках. Покинув кухню, молодой человек прошел в туалетную комнату. Здесь внимание Веньки привлек пластмассовый стакан на умывальнике, из которого торчала зубная щетка. Веня отлично помнил, что раньше там были две щетки. Из двух полотенец, висевших на стенных крючках, тоже осталось лишь одно.

Венька прошел в спальню. Он включил свет и окинул взглядом комнату. Вся мебель стояла на прежних местах: широкая кровать, тумбочка, стул, платяной шкаф. На прежнем месте лежал ковер. Все было как прежде, но все было не так. Не видно было Юлиных брюк и кофточек, разбросанных по кровати. Отсутствовали колготки и чулки, обычно лежавшие кучей на стуле. А главное, Веня понял это только сейчас, в комнате, как и во всей квартире, он не чувствовал Юлиного запаха. Вообще в квартире отсутствовал запах жилья, будто в ней произвели капитальный ремонт, заново покрасив полы, стены и побелив потолок.

Венька шагнул к шкафу и открыл дверцы. То, что он увидел, ни сколько его не удивило. Он это ожидал увидеть. На вешалках и полках шкафа висели и лежали исключительно мужские вещи: пара костюмов, три рубашки, несколько пар носков, трусы и майки.

Отойдя от шкафа, Веня тяжело опустился на кровать. Поставив локти на колени, он подпер руками голову. Горький комок сдавил его горло. Ковровый узор расплылся перед глазами, превратившись в причудливую картину авангарда. Венька судорожно перевел дыхание и вытер ладонью глаза. Вновь его взору предстал ковровый узор, состоящий преимущественно из красных и желтых цветов.

Вдруг Венька замер. Ему почудилось, что в ковровом рисунке присутствует странная асимметрия. Веня внимательно прошелся взглядом по линиям рисунка. Да, так оно и есть. Темно-коричневое пятно рядом с алой розой было здесь явно лишнее. Быстрым движением молодой человек задрал край ковра. На его обратной стороне он обнаружил пятно того же, темно-коричневого цвета.

– Я хочу сделать заявление.

– По поводу чего? – дежурный офицер за стеклянной перегородкой бросил на Веньку скучающий взгляд.

– В нашем доме, в соседней квартире произошло убийство.

– Ваши фамилия, имя, отчество?

Веня назвал себя.

– Адрес?

Молодой человек продиктовал домашний адрес.

– Адрес, где произошло убийство?

– Тот же дом, квартира тридцать семь.

– Кто там проживает?

Веня пожал плечами.

– Фамилию я, к сожалению не знаю. Зовут его Нуртаз.

– Стало быть, этот Нуртаз убит?

– Нет. Убита девушка. Его..., – Венька запнулся, – его сожительница.

– Фамилия, имя, отчество убитой?

– Я знаю только имя. Юлия.

– Когда произошло убийство?

– Точно сказать не могу. Примерно десять дней назад.

– Где сейчас находится тело?

– Этого я тоже не знаю.

Дежурный офицер снял трубку телефона и набрал номер.

– Тулеген? Привет. Султанов беспокоит. Спасибо, все нормально. Тут к нам молодой человек пожаловал. Говорит, в их доме совершено убийство. Да. Нет. Нет. Хорошо.

Дежурный положил трубку.

– Поднимись сейчас на третий этаж, в уголовный розыск. Комната триста четырнадцать. Спросишь старшего лейтенанта Аскарова.

– Стежнов! Наконец, я тебя нашла! – Галина схватила Веньку за руку и потащила к окну, – ты где вчера был? Я тебе даже домой несколько раз звонила. Никто трубку не брал.

– В милиции был, – буркнул Веня.

– Как в милиции?! – девушка вытаращила на Веньку удивленные глаза, – почему в милиции?!

Молодой человек смутился.

– Шучу, – попытался улыбнуться он, – бабушку вчера в поликлинику возил. Ногу она подвернула.

– Аааа, – протянула Галина, – бабушка это – другое дело. А то "милиция"! Ты меня не пугай. Тебе в милицию сейчас никак нельзя попадать.

– А когда можно? – усмехнулся Веня.

– Когда из Италии вернешься, – девушка протянула Веньке стопку бумаг, – на вот, заполни анкеты.

Веня недоуменно посмотрел на бумаги.

– Ты это серьезно?! – с трудом выдавил он из себя.

Галина весело рассмеялась, довольная произведенным эффектом.

– Скажи спасибо Ермеку Болатовичу. Он вчера весь день мотался из минкультуры в минфин и обратно. Открыли финансирование твоей стажировки. Вчера министр финансов приказ подписал.

– Ураа! – Венька схватил Галину за талию и принялся бешено крутиться с ней по коридорному паркету.

– Отпусти, сумасшедший! – закричала девушка, – отпусти, говорю! Анкеты помнешь.

В следующие три дня Веню закрутил маховик бюрократического механизма. Министерство культуры, министерство финансов, МИД. Многочасовые ожидания в приемных, встречи, заседания. Килограммы исписанной бумаги, десятки подписей и печатей. От всего этого у Веньки голова шла кругом. Поэтому он совсем не удивился, когда вечером раздался телефонный звонок и мужской голос спросил:

– Могу я поговорить с Вениамином Стежновым?

– Это я, – коротко ответил Веня.

– С вами разговаривает старший лейтенант уголовного розыска Аскаров. Вы меня помните?

– Да, да. Конечно, – растерянно пролепетал Веня.

– Мы работаем по вашему заявлению, – продолжил старший лейтенант, – и у нас возник к вам ряд вопросов. Не могли бы вы завтра подойти к нам?

– Хорошо..., я постараюсь..., – вновь залепетал Венька, – а в какое время?

– Буду ждать вас в одиннадцать тридцать.

– Я приду, – чуть слышно выдохнул молодой человек.

На следующий день, ровно в одиннадцать тридцать, Веня осторожно стучал в дверь под номером 314.

– Входите, – услышал он голос Аскарова.

Веня вошел в комнату и, аккуратно прикрыв за собой дверь, медленно приблизился к столу. Аскаров что-то быстро записывал в толстом журнале.

– Присаживайтесь, Стежнов, – кивнул он на один из двух стульев, стоящих возле стола.

Веня осторожно примостился на краю стула. Аскаров отложил в сторону ручку и взглянул на Веньку из-под насупленных бровей.

– В прошлый раз вы сказали, что у вас есть какая-то улика, доказывающая вину Ибраева Нуртаза Есеновича и которую вы до суда не хотите обнародовать. Вы не изменили своего решения?

– Нет. Не изменил, – мотнул головой Веня.

Аскаров раскрыл папку, лежащую у него на столе, и достал оттуда исписанный лист бумаги.

– Вот заявление гражданина Ибраева. В нем он сообщает, что кто-то проник в его квартиру, взломав балконную дверь, и выкрал ковер ручной работы стоимостью двадцать четыре тысячи тенге. Наши сотрудники выезжали на место преступления и подтвердили, что, действительно, дверь была взломана. Преступник пробрался на балкон Ибраева, используя, видимо, балкон вашей квартиры. В связи с этим, у меня вопрос, – старший лейтенант резко подался всем телом вперед и вперил в Веньку пристальный взгляд, – нет ли связи между вашей уликой и ограблением квартиры Ибраева?

Веня почувствовал, как вспотели ладони его рук, сжимавшие сиденье стула, на котором он сидел.

– Нет, нет, – отчаянно замотал он головой, – никакой связи здесь нет.

Несколько секунд Аскаров внимательно изучал Венькино лицо.

– Хорошо, если так, – скривил он губы в усмешке, – для вас хорошо.

Старший лейтенант вновь склонился над журналом.

– Вам придется немного подождать, – буркнул он, не поднимая головы.

Веня облегченно вздохнул и удобнее устроился на стуле. В свое первое посещение он не успел рассмотреть помещение, в котором ему пришлось давать показания. Поэтому сейчас, чтобы занять себя, Венька принялся крутить головой во все стороны.

Комната имела прямоугольную форму длиной примерно восемь и шириной три метра. Узкое, смахивающее на бойницу, окно располагалось напротив двери. Возле окна стояли два стола. Один занимал Аскаров, а за другим восседал смуглолицый мужчина лет тридцати– тридцати пяти. Ближе к двери, по одному у каждой стены, находились два сейфа и две тумбочки. Возле самой двери стоял небольшой столик, на котором хранились чайник и посуда.

В тот момент, когда Венин взгляд скользнул по двери, та вдруг распахнулась и..., Венька от неожиданности подпрыгнул на стуле, ... в комнату вошел Нуртаз.

– Разрешите? – рявкнул он, словно отдавал приказ.

– Да, да, конечно, – Аскаров соскочил с места и бросился навстречу посетителю, – здравствуйте, Нуртаз Есенович, – старший лейтенант, словно драгоценную вещь, схватил протянутую ему руку, – садитесь, – он подвинул Ибраеву стул, – чаю хотите?

Нуртаз недовольно поморщился.

– Некогда мне чаи распивать.

Он с трудом разместил свое грузное тело на стуле, поставив принесенный с собой кожаный дипломат между ног.

– Покажи мне его писульку, – кивнул Нуртаз Аскарову.

Старший лейтенант метнулся к столу и, вытащив из папки лист бумаги, протянул его Ибраеву. Вене достаточно было мимолетного взгляда, чтобы узнать свое заявление. Нуртаз быстро пробежал глазами по листу и положил его на стол, рядом собой.

– Вот что, старлей, – он скосил взгляд в сторону Аскарова, – оставь-ка нас вдвоем на несколько минут. И дружка своего прихвати.

Аскаров подскочил к смуглолицему и склонился к его уху. Тот живо поднялся с места, и они быстрым шагом покинули комнату.

С минуту оба посетителя сидели молча друг против друга. Нуртаз не сводил с Веньки тяжелого взгляда из-под нависших бровей, а молодой человек внимательно рассматривал носки своих ботинок.

– Я вот все думаю, – нарушил молчание Ибраев, – с какого боку-припеку ты в этом деле. Чей ты наймит? На кого работаешь? А?

Веня нервно дернул плечом.

– Ни на кого я не работаю. Просто..., просто Юля была... моей хорошей знакомой.

Раскатистый смех заполнил собой помещение.

– Ну, теперь мне все понятно! – Нуртаз смачно хлопнул себя ладонями по коленям, – стало быть, ты мою девку дрючил втихоря?

Венька вскинул голову и бросил на собеседника взгляд, полный ненависти.

– Я люблю..., – он слегка поперхнулся, – я любил ее! Что вы с ней сделали?!

Нуртаз развел руки в стороны.

– Ничего. Мы решили расстаться. Она собрала свои вещи и уехала к родственникам. То ли в Новокузнецк, то ли в Новосибирск. Точно не помню.

– Это неправда! – Венька подпрыгнул на стуле, – вы убили ее!

Глаза Ибраева налились кровью.

– И ты можешь это доказать? – прохрипел он.

– Могу! – Веня скривил губы в самодовольной улыбке.

На несколько секунд в комнате повисла напряженная тишина. Нарушил ее тяжелый вздох Ибраева.

– Старик-сосед не в счет, – махнул он рукой, – он толком ничего не знает. Единственная улика – ковер. Вероятно, на нем остались пятна крови. Теперь я понимаю, это ты спер его, – Нуртаз ткнул в Веню пальцем, – но неужели ты решишься об этом заявить? Ведь в этом случае, тебя привлекут к ответственности за ограбление квартиры.

Вновь самодовольная улыбка заиграла на Венькином лице.

– А почему вы решили, что это я выкрал ковер? Может быть, я случайно увидел его на барахолке, узнал рисунок и решил купить в память о прошлом.

– Хитер! Хитер! – покачал головой Нуртаз, – только, как ты докажешь, что это именно мой ковер?

– Экспертиза докажет! – победно вскинул голову Веня, – на нем, наверняка, сохранились ваши волосы. Да и следы половой краски тоже должны остаться.

– Экспертиза!!! – взревел неожиданно Ибраев и с размаху грохнул кулаком по столу, – в жопу я сношал твою экспертизу! Ты, я вижу, щенок, ничего не понимаешь! Да стоит мне только пальцем пошевелить и твои сраные эксперты напишут все, что я им скажу. Если я захочу, тебя завтра же упекут за решетку за клевету и шантаж. И поедешь ты, соловей голосистый, вместо Италии, в мангышлакские степи собирать саксаул.

Венька вытаращил на собеседника удивленные глаза. – Откуда вам известно об Италии? – чуть слышно выдохнул он.

Ибраев снисходительно усмехнулся.

– Перед тем, как ехать сюда, я навел о тебе кое-какие справки, – он поднял с пола дипломат и достал оттуда папку с бумагами, – так, что это у нас тут? – промурлыкал Ибраев, беря в руки верхний лист, – ага, рекомендация из консерватории. Так, что они о тебе пишут? Общителен, внимателен, дисциплинирован. Молодец! А это что? – Нуртаз потянул следующий лист, – выписка из экзаменационного листа. Ууу, ты у нас отличник! Прекрасно! Тут что? Хм... Решение коллегии министерства культуры. Далее..., опять рекомендация. Вот! Нашел! Эта бумажка, пожалуй, самая главная, – Нуртаз двумя пальцами взял бумажный лист и потряс его перед Вениным лицом, – узнаешь? Это приказ о финансировании твоей стажировки.

У Веньки пересохло во рту.

– Как эти бумаги оказались у вас? – прохрипел он.

– Ну, теперь ты убедился, что я многое могу? – усмехнулся в ответ Нуртаз, – захочу, и завтра этот приказ будет аннулирован. Потеряет силу. Согласись, тратить тысячи долларов на одного человека, когда в стране миллионы людей живут на гране нищеты, это, по крайней мере, несправедливо.

Ибраев наклонился к Вене и понизил голос до шепота.

– Предлагаю, не осложнять друг другу жизнь. Давай договоримся. Я отдаю тебе эти бумаги, а ты рвешь свое заявление, – Нуртаз взял со стола Венькино заявление, – я, конечно, и сам бы мог его порвать, но будет лучше, если это сделаешь ты, – Ибраев протянул Вене бумагу, – ну, смелее. Тебя ждет Италия.

Несколько секунд Венька разглядывал, исписанный его рукой, бумажный лист. Потом резким движением он вырвал его из рук Ибраева и, яростно вгрызаясь ногтями в бумагу, принялся рвать на мелкие куски. Когда последний клочок упал на пол, Нуртаз протянул Вене папку.

– Я знал, что мы найдем общий язык. Ты – парень неглупый, – он глубоко вздохнул, – а теперь ступай. Со старлеем я сам обо всем договорюсь.

Венька встал со стула и медленно побрел к выходу. Когда он уже взялся за дверную ручку, за спиной раздался голос Нуртаза:

– Да, чуть не забыл. Ты ковер занеси мне сегодня. Это подарок моего школьного товарища. Он дорог мне как память.

Венька чуть заметно кивнул головой и открыл дверь.

* * *

Два часа пролетели незаметно. Большую часть этого времени, по просьбе Вениамина, мы простояли с выключенным двигателем у обочины тихой улочки. Мой пассажир рассказывал, а я слушал. Говорил Вениамин не спеша, с частыми остановками. Он как-будто заново осмысливал минувшие события, анализировал их и давал им оценку. Меня он не замечал. Взгляд его был устремлен сквозь лобовое стекло автомобиля куда-то в пространство. Изредка он подносил ко рту бутылку и делал короткий глоток. Рассказ его закончился одновременно с содержимым бутылки.

– Вот и все, – тяжело выдохнул Вениамин, и трудно было понять, что он имел в виду: то ли рассказанную историю, то ли коньяк в бутылке.

Некоторое время мы сидели молча, думая каждый о своем.

– Боюсь, что теперь времени нам хватит лишь на один магазин, – первым нарушил я молчание.

– Магазин? – Вениамин посмотрел на меня отсутствующим взглядом. Понадобилось несколько секунд, чтобы до его сознания дошел смысл сказанных мною слов, – ах, магазин! Ну да, конечно. Поедем в магазин.

Я завел двигатель и направил машину в сторону магазина французских товаров. На выбор покупки Вениамин потратил не более пяти минут, купив дорогой набор мужской косметики. Еще через десять минут мы уже подъезжали к дому Вениамина.

У подъезда на скамейке сидела девочка лет четырех-пяти с куклой в руках. На девочке было надето нарядное платье (явно не турецко-китайского пошива), а на голове у нее покачивался огромный белый бант. Увидев Вениамина, вылезающего из моего авто, девочка с криком бросилась ему на шею.

– Доченька, доченька, – Вениамин прижал к себе девочку и нежно поцеловал в щеку, – беги, скажи маме, чтобы она быстрее выходила. Мы опаздываем.

Когда девочка скрылась в подъезде, Вениамин повернулся ко мне.

– Поработайте, пожалуйста, еще. Подвезите нас к ресторану в парке 28-ми панфиловцев.

Я кивнул головой, и Вениамин, достав из кармана тысячу тенге, положил деньги на сиденье рядом со мной.

Минут через пятнадцать из подъезда вышла женщина в дорогом костюме и ярких, бросающихся в глаза, украшениях. Женщина держала за руку уже знакомую мне девочку. Глаза девочки были полны слез, а губы оттопырены, как два вареника.

– Вот, – кивнула женщина на ребенка, – сам с ней разбирайся. Меня она совсем не слушает.

Вениамин присел на корточки перед дочерью и стал платком вытирать ей слезы.

– Почему ты плачешь? Что случилось?

– Я с вами хочу ехать, а мама не разрешает, – всхлипнула девочка.

Вениамин погладил дочь по головке.

– Мама права. Детям на вечерние банкеты ходить не следует. Там соберутся только взрослые дяди и тети.

Глаза девочки вновь наполнились слезами.

– Ты в понедельник опять уедешь на гастроли, и я опять тебя долго-долго не увижу.

Губы девочки задрожали, и было видно, что она с трудом сдерживает рыдания. Вениамин резко выпрямился.

– Хорошо. Поедешь с нами.

– Веня, ты с ума сошел! – в разговор вмешалась мать, – заявиться на банкет с четырехлетним ребенком! Да, над нами смеяться станут!

Вениамин бросил на жену тяжелый взгляд.

– Лариса, мне плевать: будут надо мной смеяться или нет! Моя дочь не видит меня по полгода! И я не могу лишать ее своего общества, когда есть возможность этого не делать.

– Но я попросила маму специально приехать к нам, чтобы посидеть с ребенком! – продолжала спорить женщина.

– Ничего страшного. Пойди, извинись перед ней и дай деньги на такси, если она не захочет ночевать у нас.

Вениамин распахнул заднюю дверь машины и подтолкнул к ней дочь.

– Ну, полезай быстрее.

Лицо девочки вмиг просветлело, и она живо вскарабкалась на сиденье автомобиля. Отец последовал за ней.

– Познакомься с дядей-шофером, – указал на меня Вениамин, – он повезет нас на банкет.

Я повернулся всем телом к девочке, и та по-взрослому протянула мне руку.

– Юлия, – представилась она.

П и с ь м о и з К а н а д ы.

В начале своей карьеры извозчика я пару раз попадал в переплеты, когда, по неопытности, возил наркоманов в места, где они закупали свое зелье. В первом случае мы нарвались на милицейскую засаду, а во втором я стал невольным участником криминальных разборок. С тех пор я зарекся сажать наркоманов в салон своих Жигулей. Распознать же рабов наркотической дури не составляет особого труда. Во-первых, по внешнему виду. Наркоманов выделяют из общей массы людей суетливость движений и беспокойный блеск глаз. А во-вторых, по адресам, в которые они просят их доставить. После примерно годового стажа работы я уже знал многие точки в Алма-Ате, где торговали наркотиками.

Но однажды я чуть было не допустил ошибку, приняв за наркомана нормального человека, правда, находящегося в тот момент в состоянии сильного возбуждения. Помню, в тот день я отвез очередного пассажира в один из спальных районов города, недалеко от Никольского базара, и затем, в поисках клиента, решил направиться к его главному входу. Я ехал тихой, пустынной улочкой, прикидывая в уме, какой дорогой мне лучше подъехать к рынку, чтобы избежать автомобильных пробок. Неожиданно впереди, в полусотне метров от меня, из подъезда жилого дома, расположенного рядом с дорогой, выскочил мужчина в распахнутом пальто (на дворе стоял ноябрь, и было довольно прохладно) и бросился к краю улицы. В правой руке мужчина держал больших размеров почтовый конверт. Остановившись у обочины дороги, мужчина выкинул вперед левую руку. Я стал притормаживать, одновременно вглядываясь в лицо мужчины. Нервные движения, мечущийся взгляд показались мне подозрительными, и я мысленно стал готовить отказ на случай, если незнакомец попросит отвезти его в одно из тех мест, где торгуют наркотиками. Однако его вопрос меня удивил и даже озадачил.