Текст книги "Тайные страницы истории"

Автор книги: Борис Николаевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)

ЦИММЕРМАН

~~~

КАНЦЛЕР – В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма № 938

Берн, 29 мая 1917, 23.30

Получено: 30 мая, 4.45

Совершенно секретно!

Государственный советник Гоффман сегодня прочитал мне телеграмму советника Гримма из Петербурга, пересланную ему через посредство швейцарского посланника.

«Влиятельные круги в Петербурге понимают, что по причинам политического, военного и экономического характера нужно заключить мир. Франция тормозит этот процесс, Англия – препятствует ему. В ближайшее время следует рассчитывать на усиление давления на мирное движение.

Вопрос о рабочей конференции в Стокгольме развивается в благоприятном направлении. Развитию дел в России в сторону мира может помешать лишь наступление Германии. Поэтому он, Гримм, просит советника Гоффмана, сообщить ему наши военные цели (если Гоффману они известны), чтобы он мог продолжать свою деятельность в Петербурге на основе этих данных. Он пробудет в Петербурге еще десять дней».

Советник Гоффман попросил меня просить Ваше превосходительство дать ему какие-нибудь сведения относительно наших военных целей, которые он мог сообщить Гримму. Он считает полезным и далее не обрывать ниточку, которую Гримм протянул к значительным фигурам в Петербурге.

Относительно наступления я сказал советнику Гоффману, что я полагаю, что могу заверить его, что мы о таковом не думаем.

Прошу сообщить ответ телеграммой.

БЕТМАН-ГОЛЬВЕГ

~~~

ГЕНЕРАЛ ЛЮДЕНДОРФ – СТАТС-СЕКРЕТАРЮ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ

Телеграмма № 19 930

Ставка, 30 мая 1917 г.

Посылаю Вашему превосходительству отчет полковника фон Винтерфельдта о беседе с депутатом рейхстага Давидом. Полагаю, что у тайного советника миссии фон Розенберга сложились такие же впечатления.

Вероятнее всего, Ваше превосходительство смогут убедиться по этому отчету в том, что господин Давид – неподходящая кандидатура для ведения переговоров с русскими на предмет заключения мира. Кроме всего прочего, ему не хватает уверенности в нашем будущем.

ЛЮДЕНДОРФ

ПРИЛОЖЕНИЕ № 1

Ставка, 27 мая 1917 г.

Господину начальнику генерального штаба армии:

Прилагаю отчет полковника фон Винтерфельдта о беседе с депутатом рейхстага Давидом.

Давид и здесь, в Брест-Литовске, воспользовался возможностью изложить мне эти же идеи. Я, так же, как полковник фон Винтерфельдт, старался доказать ему необходимость удержать здесь, на востоке, земли для поселенцев.

Я думаю, что ознакомительная поездка, доклады у руководства, осмотр лесопильных заводов и прочих заведений оказали свое воздействие на депутата Давида.

ГОФФМАН

ПРИЛОЖЕНИЕ № 2

Митава, 24 мая 1917 г.

Беседы с депутатом рейхстага Давидом

Конфиденциально

Депутат Давид в последний день нашего совместного пребывания, кроме предыдущих бесед, исчерпывающе разъяснил мне в присутствии тайного советника фон Розенберга и депутата фон Винтерфельдта-Мейкена свою точку зрения и цели и течения внутри его партии. Сначала он подчеркнул, что его высказывания носят строго конфиденциальный характер. Он предположил, что тайный советник фон Розенберг сообщит содержание его высказываний своему начальству, а я доложу командованию армии. Но если его высказывания, в которых он, учитывая важность наших встреч, будет гораздо более откровенен, чем это полагалось бы в нормальных обстоятельствах для руководителя партии в отношениях с представителями других политических течений, станут известны более широким кругам, и особенно среди его товарищей по партии, или же будут использованы в пропагандистских целях, тогда его место и влияние внутри партии окажутся под серьезной угрозой.

Прежде чем изложить в общих чертах высказывания доктора Давида, я хотел бы разъяснить, какое впечатление о его позиции в вопросе о заключении мира сложилось у меня за несколько дней нашего общения. Полагаю, что доктор Давид лично искренне желает заключения мира на условиях, благоприятных для будущего немецкого народа. Он очень умный человек и похоже, он меньше подвержен гипнозу догм и лозунгов, чем это водится среди членов его партии. Но он хочет, чтобы цель, ради которой он готов действовать, была бы достигнута в форме, созвучной социалистическим принципам, чтобы он мог отчитаться в своей позиции перед своей партией. Поэтому он, конечно, хотел бы расширения земель на востоке в пользу Германии, при условии, что у России не возникнет никаких претензий по этому поводу, которые могли бы повлиять на наши будущие отношения, и что населению областей, отделяемых от России, была бы предоставлена возможность в какой-либо форме, напоминающей право народов на самоопределение, заявить о своем согласии с новым порядком вещей. Вероятно, доктор Давид возлагает большие надежды на тесный союз Германии с демократической Россией, чтобы с по мощью созданного таким образом блока суметь оказать сопротивление Англии. Но вообще господин Давид полон сомнений относительно будущей позиции своей партии, а также дальнейшей стойкости наших союзников; он очень высоко оценивает средства принуждения и волю к победе наших противников, выражает скептицизм насчет практических последствий успехов наших подводных лодок, наше экономическое положение представляется ему очень тревожным, особенно в плане сырья, и он опасается, что если война затянется – будущей зимой можно ждать самого плохого. Поэтому, по его мнению, время в ближайшие месяцы не будет работать на нас, и он считает необходимым скорейшее заключение мира. Если расширение территорий, к которому мы стремимся и которое он также приветствует, помешает достижению этой цели, то от этого, по его мнению, следует отказаться, чтобы не сорвать заключение мира. Следовательно, при таком пессимистическом расположении духа нельзя ожидать, что доктор Давид будет самоотверженно отстаивать наши требования. Он будет сражаться, как генерал, который с самого начала боя думает об отступлении и может пасть, как только возникнут значительные трудности.

О положении внутри его партии доктор Давид высказался следующим образом: он лично и руководители социал-демократического большинства еще и сегодня стоят на позиции, занятой в, начале войны, защищать страну в час опасности, но немедленно протянуть противнику руку для заключения мира, если такой мир гарантирует существование и будущее немецкого народа. Поэтому надо соглашаться на военные кредиты, избегать забастовок и волнений, разъяснять рабочим массам необходимость стойкого поведения! Но он не стал скрывать от нас, что по мере хода войны, в связи с ухудшением экономического положения и возрастающими трудностями с продовольствием руководителям партии и профсоюзов становится все труднее обосновывать свои позиции. Все громче раздаются голоса тех, кто считает, что война слишком затянулась, что только страсть определенных кругов к завоеваниям отпугивает наших врагов и мешает миру, но что все равно хуже уже быть не может, и поэтому нужно как можно скорее заключить мир, даже с риском пойти на уступки и принести какие-то жертвы. При этом нельзя не учитывать также воззрения тех, кто связывает с неблагоприятным для Германии исходом войны крушение нынешней системы, банкротство буржуазии и тем самым осуществление своих социалистических чаяний. Перед лицом такого положения дел мы должны стремиться к тому, чтобы незамедлительно использовать каждую возможность мира и ни в коем случае не обрывать едва завязавшуюся нить переговоров, выдвигая неприемлемые для противника требования. Но если выяснится и станет известно социал-демократам – а это несомненно произойдет по линии Петербург – Стокгольм – что имелась возможность для заключения мира, которую мы уничтожили, выдвинув неприемлемые требования, то руководители его партии более не смогут держать своих людей в узде. Партия распадется, руководство сойдет со сцены и в результате начнутся забастовки, беспокойства, все это докатится до фронта и в итоге дело может кончиться революцией.

Мои сотрудники и я и во время предыдущих бесед, и в заключение нашей встречи всеми силами пытались убедить доктора Давида в том, что у нас хорошие перспективы и что самое многообещающее – это в решающий момент, в момент, когда мы наверху, поразить нашего злейшего врага в самое сердце, раньше времени выбить у него из рук оружие. Если же мы будем излишне усердно подчеркивать наше стремление к миру и нашу готовность на любые компромиссы и уступки во имя заключения мира, то наши противники несомненно расценят это как признак слабости и это обесценит все наши победы. Мы пытались доказать доктору Давиду, что дурной мир, даже если по нему Германия внешне будет установлена в прежних границах, на деле не восстановит «статус кво анте», но создаст ослабленную Германию, возможности развития которой будут резко ограничены. Поэтому важнейшая задача руководителей – разъяснять рабочим и партийцам, что такое положение с чисто практической точки зрения, независимо от каких-либо патриотических мотивов, чревато самыми страшными опасностями для каждого. Сейчас каждый немец должен решить, хочет ли он обеспечить себе и своим близким работу, хлеб и перспективы, или же он готов под давлением беспощадного врага взвалить себе на плечи безрадостную участь народа, у которого перебиты крылья. В этой связи мы просили доктора Давида подумать также о том, что, кроме членов его партии, есть еще миллионы немцев, которые думают иначе и которые больше всего хотят достичь такого мира, который обеспечил бы Германии счастливое будущее и был бы достоин принесенных жертв.

Хотя в разговорах с доктором Давидом мы подробно обсудили все пункты и осветили все противоречия между позициями обеих сторон, беседы эти, тем не менее, велись с соблюдением всех формальностей, в обстановке взаимной вежливости и доброжелательности. Поэтому я не считаю эти переговоры совершенно бесполезными. Насколько наши аргументы повлияли на доктора Давида и насколько впечатления от его поездки по оккупированным областям настроили его в духе, полезном делу, – мы сможем убедиться вскоре, самое позднее в Стокгольме, куда господин Давид предполагает отбыть в конце месяца.

~~~

ГЕРМАНСКИЙ ПОСЛАННИК В БЕРНЕ – В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма № 956

Берн, 30 мая 1917 г.

Отправлено: 31 мая, 0.30

Получено: 7.50

К телеграмме № 938

Совершенно секретно!

Советник Гоффман сказал мне, что он сильно сомневается насчет того, что Гримму следует дать позитивные данные о наших военных целях, так как тогда Гримму пришлось бы выступить в роли официального посланника, к которой его положение его не располагает. Он, напротив, рекомендовал Гримму какие-то общие установки, которые он мог бы использовать для укрепления в России партии сторонников мира[312]312
  Заметка на полях рукой Циммермана: «Согласен». Дитрих Бетман-Гольвег 2 июня телеграфировал в МИД: «Советник Гоффман передаст советнику Гримму пункты нашей мирной программы в самых общих чертах, как общее впечатление от разговоров, чтобы не казалось, будто он дает Гримму задание».
  Дитрих фон Бетман-Гольвег (1877–1933), двоюродный брат рейхсканцлера, советник миссии. С 24 декабря 1916 г. – первый секретарь посольства в Берне. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть].

РОМБЕРГ

~~~

СТАТС-СЕКРЕТАРЬ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ – В МИССИЮ В БЕРНЕ

Телеграмма № 641

Берлин, 31 мая 1917 г.

Совершенно секретно!

Ответ на телеграммы № 938 и 956

Ваше превосходительство сообщит советнику Гоффману строго конфиденциально следующие общие пункты нашей мирной программы в отношении России, предоставив на рассмотрение ему соответствующее использование этих сообщений с советником Гриммом. Возможно, было бы желательно, чтобы Гоффман при этом сослался не на официальное заявление императорского правительства, но на собственное впечатление, которое он вынес из многочисленных бесед с Вашим превосходительством и другими видными деятелями Германии.

В случае, если сейчас дело дошло бы до заключения мира с Россией, мы готовы ограничиться следующими условиями:

1. Для обеих сторон – почетный мир как основа прочных дружеских отношений между Германией и ее восточным соседом. Финансовая помощь России при восстановлении ее экономики; тесные торговые и экономические связи.

2. Невмешательство во внутренние дела России.

3. Дружественное соглашение о Польше, Литве, Курляндии с учетом национальных особенностей, языка, культуры и религии населения. При регулировке западной границы Польши возвращение оккупированных областей России, которая, в свою очередь, возвращает оккупированные области союзникам Германии.

4. Никаких возможностей для закрепления Англии на острове Сарема, в Даго или других пунктах России.

5. Скорейший обмен военнопленными. Расчет по расходам обеих сторон на их содержание.

6. Обмен штатскими пленными. Свободное возвращение изгнанных русских немецкого происхождения.

7. Восстановление граждан обеих государств в правах. Возмещение утраченной частной собственности.

8. Мы и наши союзники в любое время готовы вступить в переговоры с союзниками России по желанию последних.

9. Для обеспечения подробной разработки условий заключения мира – немедленно объявить перемирие.

Мы не будем предпринимать наступление, пока существует возможность для мирного договора с Россией.

~~~

СТАТС-СЕКРЕТАРЬ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ – ПОСЛУ В БЕРНЕ

Телеграмма № 658

Берлин, 3 июня 1917 г.

На телеграмму № 967 [313]313
  Телеграмма № 967 от 1 июня 1917 г. Итальянский агент в Берне спрашивал, имеют ли основания надежды Антанты на Россию.


[Закрыть]

Секретные донесения свидетельствуют о том, что правительства стран Антанты продолжают проявлять большое беспокойство относительно России. Распространение идеи о мире не приостановилось даже после недавней – и только временной – консолидации Временного правительства. Отчаянное продвижение русских войск не может скрыть растущую дезорганизацию и нежелание русской армии воевать. Ленинская пропаганда мира усиливается, и тираж его газеты «Правда» уже достиг 300 000 экземпляров. Военные заводы или бездействуют, или выпускают очень мало продукции. Кризис на транспорте углубляется, и в результате страдает снабжение городов продовольствием. Поэтому с этой стороны Антанта не может рассчитывать на какую-либо помощь.

ЦИММЕРМАН

~~~

КАРЛ I – ВИЛЬГЕЛЬМУ II

Люксембург, 7 июня 1917 г.

Глубокоуважаемый друг!

Различные аутентичные сообщения, поступающие ко мне с русского фронта, не оставляют никаких сомнений в том, что Россия прекратит враждебные действия, как только будет уверена в том, что Германия, так же как Австро-Венгрия, примет статус кво анте беллум.

Требование Твоего правительства о значительном расширении границ на русской территории вызвало в России бурную реакцию и, к сожалению, заново разожгло военные страсти. Я знаю, что ты, как и я, желаешь конца этой проклятой войны и я уверен, что ты был бы готов любой ценой нейтрализовать Россию, поскольку это гарантировало бы нам верную победу. К сожалению, я не могу скрыть от тебя, что положение здесь все осложняется и население моего государства – в особенности не немецкое большинство – все больше недоумевает, почему мы не кончаем войну. Пока люди думали, что мы не можем кончить войну, они мирились с этим, но сейчас им кажется, что имеется возможность договориться с Россией и что эту возможность исключают требования Германии.

Почтенный друг, ты знаешь меня и мои намерения, ты знаешь, что я желаю одного: довести войну до конца, приемлемого для наших обеих государств, но я слукавил бы перед тобой, не сказав открыто, что эта новая фаза возобновления русской войны внушает мне серьезные опасения. Мы с тобой обсуждали тему династического момента и европейской революции и, мне кажется, прекрасно поняли друг друга. Я еще раз призываю тебя во имя династического принципа совместно со мной предпринять все, чтобы закончить войну, и прошу тебя передать твоему правительству, что оно вместе с нами может сделать Петербургу предложение заключить мир на основе статуса кво анте беллум.

Если Россия заключит сепаратный мир или неофициально выйдет из войны, за ней вскоре последует Италия. Но тогда у меня высвободится большое число войска, которое я смогу использовать в Румынии, Болгарии и Турции, в то время как ты смог бы снова стянуть на твой западный фронт значительные силы.

Мир с Россией – ключ к ситуации. После его заключения война быстро придет к благоприятному для нас окончанию.

Посылаю тебе с этим письмом капитана Флейшмана, прикомандированного к восточному отделу.

Целую ручку императрице.

С самым сердечным приветом,

твой преданный друг КАРЛ[314]314
  Карл I (1887–1922), император Австрии и король Венгрии (под именем Карла IV) в 1916–1918 гг., из династии Габсбургов. После поражения центральных держав в первой мировой войне 11. ноября 1918 г. отрекся от престола в Австрии, a 13 ноября – в Венгрии. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть]

~~~

СТАТС-СЕКРЕТАРЬ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ – ГИНДЕНБУРГУ[315]315
  Пауль фон Гинденбург (1847–1934), с 27 ноября 1914 г. – генерал-фельдмаршал. 29 августа 1916 г. назначен начальником генерального штаба германской действующей армии Верховного главнокомандования. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть]

Берлин, 7 июня 1917 г.

Совершенно секретно

К посланию № 19 930 от 30 мая

Честь имею с благодарностью вернуть назад Вашему высочеству сообщение полковника фон Винтерфельдта и сообщение командующего Восточным фронтом о разговоре с депутатом рейхстага доктором Давидом.

Высказывания полковника фон Винтерфельдта совпадают с моей собственной точкой зрения и впечатлениями, о которых сообщил мне тайный советник фон Розенберг. Из них следует, что доктор Давид склоняется к тому, чтобы при суждениях о нашем положении и при оценке наших перспектив особенно выделять наименее благоприятные моменты. В частности, его беспокоит соображение, что срыв возможности заключения мира из-за неумеренных немецких требований может привести к разрыву с нашими союзниками и вызвать, вкупе с экономическими трудностями, антивоенные настроения у рабочих, вожди которых уже не в состоянии справиться с ними. С другой стороны существенно, что доктор Давид всячески приветствует расширение власти и территорий, если их возможно провести, не продолжая войну. Он лишь желает, чтобы при этом по возможности учитывались социалистические стремления, в частности право народов на самоопределение. Но это желание объясняется не столько доктринерскими соображениями, сколько допущением, что осуществление наших требований таким образом вполне возможно и не будет осложнять наши будущие отношения с соседскими государствами. Для доктора Давида интересы отечества, несомненно, важнее интересов партии и ее доктрин. Он знает, что будущее рейха и, не в последнюю очередь, благополучие рабочего класса зависят от исхода войны, и он явно готов делать все, что в его силах, чтобы способствовать благоприятному исходу. Поэтому я считаю, что из всех делегатов социал-демократической партии именно с доктором Давидом будут связаны наименьшие неудобства при мирных переговорах.

Другое дело – желательно ли вообще участие социалистов в мирных переговорах. Я бы в принципе ответил на этот вопрос отрицательно, и свою точку зрения по этому вопросу я уже высказывал в середине апреля правительству Австро-Венгрии. Когда Ваше высочество в телеграмме от 7 мая попросило меня назвать имя социал-демократа для переговоров на Восточном фронте, я отбросил все свои сомнения, так как русские депутаты на Десне подчеркнули, что Стеклов якобы желает поговорить с немецким товарищем по партии. Однако, судя по положению дел, переговоры со Стекловым вряд ли состоятся, так что миссию обоих наших депутатов, посланных на Восточный фронт, можно пока считать законченной. Если русская сторона предпримет серьезные попытки завязать переговоры, я бы порекомендовал подумать о том, нельзя ли обойтись по возможности без участия депутатов. На случай, если это не удастся, если – по желанию русских – придется привлечь парламентарных представителей, вряд ли нам удастся обойтись без социал-демократической партии. В этом случае я бы рекомендовал, по вышеперечисленным причинам, вновь вернуться к кандидатуре доктора Давида.

ЦИММЕРМАН

~~~

ГЕРМАНСКИЙ ПОСЛАННИК В СТОКГОЛЬМЕ – СТАТС-СЕКРЕТАРЮ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ

15 июня 1917 г.

Шейдеман был вчера принят посланником, который, со своей стороны, тоже хотел с ним познакомиться. Я видел г-на Линдмана[316]316
  Соломон Арвид Ахатес Линдман (1862–1936), в 1905 г. – военно-морской министр Швеции. В 1906–1911 и 1928–1930 гг. – премьер-министр Швеции. С 1917 г. – в министерстве иностранных дел. В 1912–1936 гг. – лидер консервативной партии Швеции. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть] сразу же после этого, и он высказал мне свое глубокое уважение «к этому мудрому и умному человеку». Линдман считает, что самое главное – это продолжение переговоров; неважно, в Петрограде или здесь, с группой Шейдемана или с меньшинством. Я теперь, как и Янсон, Бааке и др., думаю, что необходим прямой контакт между нашими социалистами и русскими представителями. На самом деле не имеет значения, что русские – что вполне естественно – предпочитают говорить с Каутским[317]317
  К. Каутский (1854–1919), ведущий теоретик II Интернационала. В 1917 г. присоединился к Независимой социал-демократической партии Германии. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть] и Ко. Поскольку Брантинг, как и следовало ожидать, вел себя во время дискуссий враждебно, было бы разумно совсем отстранить его от будущих переговоров, в которых будет участвовать партия большинства. Мы убедим и русских, и наших социалистов в том, что Брантинг на самом деле никакой не социалист, а замаскированный капиталист, что у него масса денег, он обожает шампанское и ведет разгульную жизнь. Здешние русские и немцы могут в любой момент сами убедиться в этом.

Сюда наконец приехал представитель русского Совета солдатских и рабочих депутатов – и это очень хорошо. Его зовут Вейнберг[318]318
  Г. Д. Вейиберг (1891–1946). в партии с 1906 г. В 1917 г. – секретарь правления союза металлистов, член Петроградского ВРК. С 1929 г. – секретарь ВЦСПС. С 1925 г. – член ЦКК, в 1930 г. – кандидат в члены ЦК ВКП(б). С 1937 г. – в наркомпищепроме РСФСР. Репрессирован. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть]. Наши социалисты отложили из-за этого свой отъезд. Вероятно, небольшая делегация останется здесь в любом случае. Я думаю, что французы и англичане, видя, что мы действительно ведем переговоры с русскими прямо и без посредничества третьих лиц, забеспокоятся и сделают все возможное, чтобы, вопреки всем препятствиям, принять участие в конференции. Я не могу поверить в то, что французскому правительству удастся не пустить своих социалистов на конференцию, сюда или в Петроград, отказав им в паспортах. Забастовки во Франции уже приняли революционный характер, и имущие классы начинают проявлять серьезное беспокойство. Валленберг, с которым я поддерживаю прямые контакты из-за его прекрасных связей с высшими банковскими кругами Лондона и Парижа, любит говорить, что француз скорее даст себя расстрелять, чем откажется от своих денег. По мнению Линдмана, наиболее неблагоприятным фактором является ситуация в Англии. Ллойд Джорджу[319]319
  Ллойд Джордж Д. (1863–1945), премьер-министр Великобритании в 1916–1922, гг., один из лидеров либеральной партии. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть] решительно все равно, что продолжение войны может привести к революции и свержению монархии. Линдман даже считает, что Ллойд Джордж даже стремится к этому, причем не только в Англии, но и во всех других монархических государствах.

Ваше превосходительство получит подробную информацию о событиях здесь от Янсона. Хотя в предварительных переговорах достижений немного, я уверен, что машина закрутилась и мы наладим прямые контакты с русскими, а Брантинг не сможет этому помешать. […][320]320
  Приводится в сокращенном виде. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть]

Ваш и т. д., ЛЮЦПУС

~~~

СТАТС-СЕКРЕТАРЬ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ – ПРЕДСТАВИТЕЛЮ МИД ПРИ СТАВКЕ

Телеграмма № 358

Берлин, 6 июля 1917 г.

На телеграмму № 947 от 17 июня [321]321
  Ставка, 17 июня. Верховное главнокомандование передает: «Брюссель сообщает, что транспорт русских социалистов прибудет в Засниц в полдень 7 июня. Уполномоченный по транспорту лейтенант Росбах. Лерснер».


[Закрыть]

Романов[322]322
  И. Р. Романов (1881–1919), в революционном движении с 8 г. В 1905 г. – член Петербургского совета. В 1907 г. – депутат 2-й Государственной думы от рабочей курии. После роспуска Думы эмигрировал. В июне 1917 г. вернулся в Россию. В октябре 1917 г. – председатель Нижегородского военно-революционного комитета. С ноября 1917 г. – председатель Нижегородского губисполкома. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть] и Татаринов, которые сопровождали последний транспорт русских эмигрантов из Брюсселя, представили перед отъездом список еще 18 русских социалистов, которые также хотят вернуться домой через Стокгольм, но не смогли поехать с первым транспортом по личным причинам. Согласно Романову и Татаринову, большая часть этих людей – тоже последователи Ленина.

Политический отдел в Брюсселе проверит, нет ли возражений против проезда отдельных лиц.

Поскольку представляется желательным, чтобы как можно больше сторонников Ленина вернулись в Россию, мы поддерживаем их просьбу. В связи с этим покорно прошу Ваше превосходительство обеспечить согласие Верховного главнокомандования армии и подготовить все необходимые инструкции для центральных паспортных отделов в Берлине и Брюсселе.

ЛАНГВЕРТ ЗИММЕРН

~~~

СОВЕТНИК ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА В СТОКГОЛЬМЕ – КАНЦЛЕРУ

Сообщение № 823

11 июля 1917 г.

В № 7 газеты «Правда»[323]323
  «Правда» издавалась Ганецким в Стокгольме на немецком языке.


[Закрыть] сообщается, что в переговорах между русскими большевиками Ганецким[324]324
  Я. С. Ганецкий (Фюрстенберг, 1679–1937), русско-польский революционер. В партии с 1896 г. В. 1907 г. избран в ЦК. В годы первой мировой войны один из ближайших сотрудников Парвуса (Гельфанда). После октября 1917 г. был членом коллегии наркомфина, комиссаром и управляющим народным банком; в 1920–1921, г. – член коллегии наркомата торговли, полпред и торгпред в Латвии. В 1921–1923 гг. – член коллегии НКИД. После смерти Ленина, покровительствовавшего Ганецкому, понижался в должностях. В 1935 г. был поставлен на «унизительную» должность директора Музея Революции. Через два года расстрелян. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть], Воровским[325]325
  В. В. Воровский (1871–1923), в партии с 1894 г. С ноября 1917 г. – советский полпред в Скандинавии, с 1921 г. – в Италии. Убит в Лозанне (Швейцария).


[Закрыть] и Радеком[326]326
  К. Б. Радек (Собельсон, 1885–1939), клички «Крадек», «Парабеллум», польско-немецко-русский революционер. До революции подозревался в мошенничестве (присвоении общественных денег) и провокаторстве (сотрудничестве германским и австро-венгерским правительством). Исключен сначала из полькой, а затем и из германской социал-демократической партии. Взят под защиту Лениным. В годы первой мировой войны сотрудничал с Парвусом и Георгом Скларцем, а через них с германским правительством. Видимо, имел отношение к организации убийства Карла Либкнехта и Розы Люксембург в январе 1919 г. В 1919–1924 гг. – член ЦК, член президиума Исполкома Коминтерна. С марта 1920 г. секретарь Коминтерна, ответственный за подрывную деятельность, прежде всего в Германии и Китае. В 1923 г. стал на путь оппозиции, в частности по вопросу германской революции, которую, как считала оппозиция, Сталин «провалил». Примерно с этого времени Радек начинает терять власть, его снимают со всех постов, а в декабре 1927 г. постановлением Пятнадцатого съезда партии исключают из ВКП(б) в числе других 75 оппозиционеров и высылают в Ишим. Летом 1929 г. Радек в письме на имя ЦК раскаивается в своей оппозиционной деятельности. После «капитуляции» Радека восстанавливают в партии и направляют на работу в «Известия». В 1935 г. Радек входит в состав конституционной комиссии ЦИК СССР. В 1936 г. – арестован и выставлен обвиняемым на процессе 1937 г. (вместе с Пятаковым, Сокольниковым, Серебряковым и др). Приговорен к десяти годам. Убит в заключении. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть] и немецкими социал-демократами Гаазе[327]327
  Гуго Гаазе (1863–1919), адвокат, многолетний председатель СДПГ. 8 апреля 1914 г. голосовал в рейхстаге против предоставления правительству военных кредитов. Один из создателей партии «Социал-демократическое рабочее содружество» и Независимой социал-демократической партии Германии. С 9 ноября по 29 декабря 1918 г. член Совета народных уполномоченных. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть], Ледебуром и Герцфельдом не было достигнуто соглашения. Большевики, отметающие любое предложение о сотрудничестве с «социал-патриотами», возмущены тем, что немецкие левые социалисты хотят вести переговоры с «социал-патриотами» – сторонниками Антанты. По этому поводу газета дает следующий комментарий:

«Участие немецких социал-патриотов в этой „работе за мир“, конечно, им очень неприятно, но чтобы иметь удовольствие встретиться с отцами русского наступления, они готовы – конечно, протестуя, – согласиться даже на это несчастье. Русские рабочие хотели бы знать, каково отношение группы „Спартак“ к этому решению, принятому независимыми».

Согласно сообщениям из Петрограда, в здешних газетах, а также из других источников явствует, что влияние группы Ленина, к сожалению, уменьшилось. При голосовании решения о доверии Временному правительству – решения, более или менее положившего конец обсуждениям в Советах рабочих и солдатских депутатов – большевики, при поддержке социал-демократов интернационалистов и украинцев, собрали всего 126 голосов, в то время как большинство располагало 543 голосами. Ослабление влияния большевиков вызвано частично наступлением, а частично необычностью требований группы Ленина. Эти требования, наиболее крайним из которых является экспроприация крупных капиталистических концернов (особенно всех банков и крупных промышленных и коммерческих предприятий) и крупной земельной собственности, имеют целью отделение всех входивших в империю народов от России и их формирование в самостоятельные республики. Однако надо добавить, что по украинскому вопросу большевики несколько изменили свою позицию и сейчас они требуют для Украины только большей автономии, но не полного отделения. «Правда» от 28 июня пишет:

«Провал политики Временного правительства и его коалиционного кабинета очевиднее день ото дня. „Универсал“, опубликованный Украинским центральным советом и принятый Всеукраинским солдатским съездом 11 июня – документальное свидетельство этого провала. В этом акте говорится: „Украинский народ должен иметь право распоряжаться собственной жизнью в собственной стране, не отделяясь от России и не отрываясь от русского государства. Только наша украинская ассамблея имеет право принимать законы, гарантирующие порядок на Украине, законы, относящиеся к поддержанию порядка во всем Русском государстве должны приниматься Всероссийским парламентом“».

Это весьма выразительное высказывание. Оно ясно говорит о том, что украинский народ в настоящее время не желает отделяться от России. Он требует автономии, но ни в коей мере не оспаривает необходимости или суверенности «Всероссийского парламента».

Примечательно, что Петроградский совет казаков высказался против отделения Украины. Хотя большинство казаков родом с Украины и хотя они всегда придавали значение определенной степени автономии, они, тем не менее, понимают, что исторически они являются неотъемлемой частью русской армии. Более того, они сыграли такую важную и славную роль в борьбе против либеральных и демократических сил, устраивавших революции, что вряд ли можно ожидать от них симпатии по отношению к партиям, стремящимся разделить Россию.

Честь имею приложить вырезку из хельсинской газеты «Волна», в которой резко критикуется наступление.

ШТОББЕ

~~~

МЕМОРАНДУМ ДЛЯ СТАТС-СЕКРЕТАРЯ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ

Берлин, 17 июля 1917 г.

У д-ра Гельфанда, который вернулся из Стокгольма, сложилось благоприятное впечатление от многочисленных бесед с русскими революционерами. Он говорит, что влияние Ленина и других групп, борющихся за мир, продолжает расти, вопреки всем заявлениям о противном, появляющимся в прессе стран Антанты. Наступление имело место только потому, что американцы и англичане поставили его условием предоставление денег и сырья, в частности, хлопка. Солдат удалось поднять в наступление лишь словами, что они ведь сами видят, что переговоры, начатые сразу же после революции, не привели к заключению мира, тогда как успешное наступление сможет быстро и определенно привести к этой цели. Разочарование уже наступило, и оно выльется в дальнейшее разложение армии, достигшее уже такой степени, даже до наступления, что военные устами Брусилова[328]328
  А. А. Брусилов (1853–1926), в первую мировую войну – генерал от кавалерии (1912), командующий 8-й армией в Галицийской битве. С 1916 г. – главнокомандующий войсками Юго-Западного фронта. В мае – июле 1917 г. – Верховный главнокомандующий. С 1920 г. – в Красной армии. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть] утверждают, что полный распад вооруженных сил можно предотвратить только немедленным наступлением. К этому следует добавить: в этом году был плохой урожай. Русские, живущие в Стокгольме, утверждают, что только 30 % обрабатывавшейся до войны площади было засеяно в этом году. Гельфанд считает это преувеличением, но думает, что реальная цифра вряд ли превосходит 50 %.

Гельфанд сообщил мне также, попросив сохранить это в строгом секрете, что на конгрессе, который начнется в Стокгольме в середине августа, русские не позволят обсуждать вопрос о виновниках войны. Они хотят не спорить, а делать полезную работу для подготовки мира. Точно так же они не хотят, чтобы их втягивали в обсуждение французских притязаний на Эльзас-Лотарингию, и надеются, что и этот вопрос можно будет обойти. Однако в данный момент надо очень стараться, чтобы англичане ничего не пронюхали заранее и не помешали бы присутствию французов.

Гельфанд был вызван на 18 часов, согласно инструкции[329]329
  Заметка Циммермана на полях: «Он мне рассказал то же самое».


[Закрыть].

~~~

КАНЦЛЕР – ПРЕДСТАВИТЕЛЮ МИД ПРИ СТАВКЕ

Телеграмма № 1328

Берлин, 26 июля 1917 г.

На основании телеграммы № 52 751 оперативного отдела подполковнику фон Хефтену прошу передать генералу Людендорфу следующее: исполнение приказа 1а 4000, данного командованию Восточным фронтом и армейской группе Макензена[330]330
  Август Макензен (1849–1945), германский генерал-фельдмаршал (1915). В первую мировую войну – командир корпуса в Восточной Пруссии. Командующий армией в Горлицком прорыве. С 1910 г. – командующий группой армий при разгроме Сербии и Румынии. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть], будет означать новое предложение мира России или в конце концов будет истолковано как таковое русской прессой и русским общественным мнением. Я не считаю данный момент подходящим для такого шага. Если наше контрнаступление достаточно сильно, чтобы заставить нынешних правителей России испугаться его продолжения, тогда они – или, в случае их падения, их преемники – сами постараются вступить с нами в переговоры. Если оно недостаточно сильно, тогда эти шаги, предпринимаемые к тому же в крайней спешке, могут только повредить. Поэтому я буду весьма признателен, если подготовлявшееся заявление будет временно отложено и если генерал Людендорф предоставит мне возможность высказать свое мнение до того, как он сформулирует новые принципы ведения пропаганды на фронте. Мы должны быть очень осторожны, чтобы литература, с помощью которой мы стремимся усилить процесс распада внутри России, не дала прямо противоположных результатов. Это особенно относится к сепаратистским движениям, на которые смотрят очень косо. Украинцы, например, отбрасывают идею о полном отделении от России. Любое открытое высказывание в пользу самостоятельной Украины, исходящее от нас, несомненно будет использовано врагами для дискредитации существующих националистических течений как инспирированных немцами.

МИХАЭЛИС

~~~

ГЕРМАНСКИЙ ПОСЛАННИК В КОПЕНГАГЕНЕ – В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма № 1044

10 августа 1917 г.

Отправлено: 11 августа, 12 ч. 40 м.

Получено: 11 августа, 17 ч. 45 м.

20 июля русская газета «Речь» объявила, что два немецких офицера генштаба по фамилии Шигицкий и Люберс рассказали русскому прапорщику Ермоленко[331]331
  Д. С. Ермоленко (род. в 1874 г.), прапорщик, военнопленный, перешедший 28 апреля 1917 г. линию фронта и сообщивший компрометирующие Ленина и других большевиков сведения о шпионаже последних в пользу Германии. Возможно, являлся сотрудником русской контрразведки. – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть], что Ленин – немецкий агент. Там говорится также, что Яков Фюрстенберг [Ганецкий] и д-р^ Гельфанд (Парвус) тоже немецкие агенты, действующие в качестве посредников между большевиками и немецким имперским правительством.

Я считаю необходимым, во-первых, выяснить, существуют ли в генштабе офицеры Шигицкий и Люберс[332]332
  А. Ф. Керенский пишет в мемуарах, что существование их «было подтверждено» (Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. Изд. Республика. M., 1993. С. 20). – Прим. Ю. Ф.


[Закрыть], и затем, если это вообще возможно, категорически опровергнуть сообщение «Речи».

«Речь» также заявляет, что, согласно телеграфным сообщениям из Копенгагена, Гаазе, немецкий социал-демократ и член рейхстага, сказал в беседе с одним русским журналистом, будто Гельфанд был посредником между правительством и русскими большевиками и доставлял им деньги.