Текст книги "Журналистика и разведка"

Автор книги: Борис Чехонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

Как не сказать о том, что в трудную минуту можно было всегда рассчитывать на помощь хорошо информированных журналистов из социалистических стран. С тех пор прошло много лет, память не сохранила многих фамилий. Но имена корреспондента Болгарского телеграфного агентства Веселина Сейкова и его очаровательной супруги Велины, сотрудницы посольства Болгарии, не забудутся никогда. Это были люди, преданные своей профессии. Веселин знал Индию как настоящий ученый индолог, на мнение которого можно было положиться без риска. Его предсказания обычно сбывались. В политике он чувствовал себя как рыба в воде. При написании некоторых "закрытых материалов" я считал обязательным посоветоваться с ним. Веселин не только знал, но и любил Индию. Вернувшись на родину, он не изменил этой любви стал членом Общества болгарско-индийской дружбы, опубликовал книги, статьи, очерки. Я ценю Веселина и за другое – за верность нашей журналистской дружбе. Политика разорвала былые тесные связи Болгарии и России. Но дружба журналистов осталась по-прежнему крепкой. Не буду говорить о Велине. Это другая история. Скажу только, что весь советский журналистский корпус был тайно влюблен в нее.

РЯДОМ С ВЕЛИКОЙ ДОЧЕРЬЮ ИНДИИ

Но вернусь к Индире Ганди и политической ситуации в стране в 1978-1982 годы. Итак, навсегда ли дочь Неру ушла с политической арены? В октябре 1978 года все крупнейшие газеты считали – да. "Она не может вернуться назад", "Люди помнят преступления Индиры и ее сына Санджая в период чрезвычайного положения и не простят их" – такова была реакция прессы. Ее разделяли и многие иностранные дипломаты, поспешившие вслед за печатью списать Индиру в архив. Положение бывшего премьер-министра и в самом деле представлялось незавидным, вернее катастрофическим. Ее то и дело подвергали арестам, препровождая в тюрьму. И все-таки, когда она оказывалась на свободе, наиболее дальновидные зарубежные послы приглашали ее на приемы, а их в Дели было великое множество. Не составлял исключения и советский посол Воронцов.

Нам с женой было больно видеть, как на таких приемах дочь великого Неру, "мать Индии", так ее называли в прошлом, стояла в гордом одиночестве. Правда, Юлий Михайлович время от времени уделял ей внимание, но коротко. Хозяину предстояло развлекать прежде всего высоких правительственных гостей, а не бывших, ныне опальных, руководителей. В шифровке о результатах приема ему полагалось известить Москву о том, что заявил в беседе премьер-министр, какие высказывания сделали члены правительства и парламента.

Мне невольно вспоминались живые московские картинки кремлевских нравов середины семидесятых. На сессии советского парламента в то время иногда приглашали и бывшего председателя Президиума Верховного Совета СССР Анастаса Ивановича Микояна. Не как депутата, а в качестве гостя. В перерывах, когда парламентарии прогуливались в Георгиевском зале Кремля, престарелый государственный деятель, соратник Сталина и Хрущева, выходил на середину зала, чтобы обратить на себя внимание. Но людской поток равнодушно шествовал мимо. В конце концов все-таки к нему подходили три-четыре депутата из среднеазиатских республик – председатели колхозов, герои труда в чаплашках. Они не опасались негативной реакции власть предержащих. Надо видеть, каким счастьем сияло лицо Микояна – человека, которого в Кремле знал каждый камень.

Роль таких "чаплашек" играли в Дели и мы с женой. Нам не приходилось опасаться недовольства официальных лиц, когда мы подолгу разговаривали с Индирой Ганди. Что взять с журналистов! Так было не раз. И Индира Ганди запомнила это. Со временем она начала приглашать нас к себе в дом, познакомила с сыновьями. Став опять премьер-министром, Индира не отказалась от былого гостеприимства. Нам присылали приглашения в ее резиденцию на дни рождения, получить интервью у премьера не было проблемой.

И вдруг, несмотря на плотную атмосферу скептицизма, Индира Ганди решилась пойти на смелый эксперимент – выставить свою кандидатуру в парламент взамен ушедшего в отставку члена нижней палаты от маленького южного городка Чикмагалур. Это немедленно стало сенсацией не только индийского масштаба. Освещать довыборы в парламент единственного депутата приехали 300 индийских и 100 иностранных корреспондентов. Все ведущие телевизионные компании мира прислали в городок свои съемочные группы. В первый же день мы столкнулись с огромным числом проблем – где поселиться в городе с населением 35 тысяч человек, как технически передавать сообщения о ходе избирательной борьбы, как питаться и при этом не подхватить какую-нибудь желудочную заразу. Но главные трудности были не у нас, а у Индиры. Все лидеры правящей партии приехали в Чикмагалур агитировать против ее избрания. Премьер-министр Мораджи Десаи обратился к жителям с призывом отдать свои голоса сопернику Ганди. Печать поспешила перечислить все ошибки партии Индиры в период чрезвычайного положения – принудительную стерилизацию части населения, снос лачуг бедняков в городах, финансовые махинации Санджая – младшего сына премьер-министра. И естественно, в ход пошли на подкуп гигантские суммы денег. Как будто в крошечном городке решалась судьба всего парламента, а не одного депутата.

Крупнейшие газеты предсказывали в один голос поражение Индиры. Прессе вторили все – от председателя правящей Джаната парти Чандра Шекхара до астрологов. "Звезды говорят, Индира потерпит поражение. Победа обеспечена ее сопернику",– утверждал известный звездочет Какубхаи Шрофф.

Чтобы подкрепить предсказания астрологов и прессы, Мораджи Десаи создал специальный предвыборный штаб и поставил во главе его искушенного, энергичного политика – министра промышленности Джорджа Фернандеса. Тот начал действовать, как настоящий командующий. В его штаб-квартире в Чикмагалуре я увидел большую карту избирательного округа. На ней флажками были помечены деревни, где в этот день должна выступить Индира. Стоило ей покинуть трибуну митинга, как на ней тотчас же появлялся министр.

– В дни чрезвычайного положения,– кричал он с импровизированной сцены,– люди Индиры пытали моего брата! Полицейские угрожали изнасиловать на его глазах мою мать, если он не скажет, где я скрываюсь от ареста. Вы хотите, чтобы это все повторилось?

Многие верили ему. Фернандес, талантливый оратор, располагал существенным преимуществом: в отличие от Индиры он говорил на митинге без переводчика, на родном языке жителей округа.

Три дня после выборов мы с нетерпением ждали результатов. Я не скрывал своих симпатий и все время проводил в штабе сторонников Индиры. Наконец, в ночь на 8 ноября туда сообщили: дочь Неру выиграла.

Мы тут же бросились к ней, с тем чтобы услышать и срочно передать в свои агентства ее комментарий. Опальный политический деятель не смогла сдержаться. На ее глазах выступили слезы. Но буквально через пару минут она овладела собой и тихо произнесла: "Я знала, что мы победим в Чикмагалуре. Это должно было случиться".

Какие слагаемые лежали в основе ее победы, в которую не верил почти никто?

Индиру поддержали женщины, они составляли 45 процентов избирателей. Сработал также авторитет "Матери Индии", которая после смерти Неру 11 лет стояла у руля государства. Лидеры правящей Джанаты по сравнению с ней были мелкими политическими фигурами. К тому же за время их правления жизнь народа ухудшилась.

Итак, Индира могла торжествовать победу. Но радость продолжалась недолго. Мораджи Десаи разработал план нейтрализации опасного соперника. По его настоянию специальный комитет по парламентским правам обвинил Ганди в неуважении к высшему законодательному органу страны в период чрезвычайного положения и внес на рассмотрение нижней палаты предложение о наказании ее за прошлые грехи. В результате шесть недель спустя после выборов в Чикмагалуре нижняя палата большинством голосов лишила Индиру депутатского мандата и приняла постановление об ее аресте. Девятнадцатого декабря полицейские задержали Индиру прямо в здании парламента и препроводили в делийскую тюрьму Тихар. Правда, к огорчению другого лидера Джанаты, Чаран Сингха, всего на несколько дней.

– Вы все импотенты! – кричал он с парламентской трибуны.– Не можете справиться с одной женщиной! Над ней пора устроить судебный процесс типа Нюрнбергского!

Но, похоже, сама судьба взяла под свое покровительство Индиру. Часы существования правящей Джанаты, коалиции из нескольких различных политических партий, к 1979 году оказались практически сочтены.

В редкий для нас свободный воскресный день 15 июля 1979 года мы с женой и дочкой собрались выехать за город. Погода стояла как нельзя лучше душно, но зато не очень жарко. Солнце пряталось за тучами приближающегося муссона. Загрузив в машину напитки и нехитрый продовольственный запас, мы уже собирались открыть ворота, как из корпункта выбежал наш молодой стажер.

– Борис Иванович, подождите, вас срочно вызывают к телефону!

На проводе был мой "источник" из штаб-квартиры Джанаты.

– Как дела, что делаете сегодня во второй половине дня?

– Да вот хочу с женой поехать немного отдохнуть.

– Лучше сегодня этого не делать!

Намек выглядел прозрачным. Значит, ожидается что-то важное. Надо оставаться дома. К нашему разочарованию, опять испорченный выходной!

Источник не подвел. Поздно вечером 15 июля, несмотря на воскресный день, премьер-министр Мораджи Десаи посетил президента страны Сандживу Редди и вручил ему заявление об отставке.

"Я больше не могу управлять страной с этим правительством,говорилось в нем,– когда 14 министров из 44 решили выйти из его состава".

Так было убито правительство Джанаты, пришедшее к власти после поражения Индийского национального конгресса на мартовских выборах 1977 года. Убито впервые в Индии, не дожив и до половины срока истечения своих полномочий по конституции. Кто явился убийцей? Подлинного убийцу, скорее убийц, было непросто разыскать – на месте преступления осталось слишком много следов. Наиболее важными представлялись неспособность правительства остановить кризисные явления в экономике, резкое падение и без того нищенского уровня жизни широких народных масс, невиданный рост безработицы, инфляции и преступности. И еще один убийца – постоянная грызня и борьба за власть между Мораджи Десаи и его заместителем в правительстве Чаран Сингхом. Первый опирался на тесный союз с крайне правыми силами Джанаты. Второго поддерживали 10 миллионов зажиточных крестьян и левые партии в парламенте. Премьер отрицал наличие этих проблем.

– Они существуют,– любил утверждать он,– лишь на газетных страницах да в возбужденных алкоголем умах журналистов.

83-летний Десаи был полон решимости выстоять в борьбе с Чаран Сингхом за пост премьера в новом правительстве.

– На меня не действует паника, бегство моих соратников из правительства. Если бы даже здесь упал "Скайлэб", я не дрогнул бы и на секунду. Мой пульс остался ровным даже в ноябре 1977 года, когда я попал в авиакатастрофу и все пилоты самолета погибли.

А тем временем президент страны пытался объективно разобраться в создавшейся политической ситуации, вызывая к себе для бесед возможных кандидатов на пост премьера. 26-го июля в четыре дня Чаран Сингх отдыхал у себя в кабинете дома. В Индии, как повсюду в тропиках, жизнь в послеобеденное время замирает. Престарелый крестьянский лидер чувствовал себя неважно и попросил секретаря не будить его, даже если позвонят самые близкие друзья. Однако тот ослушался шефа, когда тишину разорвал громкий телефонный звонок. С Чаран Сингхом хотел поговорить сам президент страны.

Выслушав молча Сандживу Редди, Чаран Сингх так же молча направился к машине, не сказав даже дочери, что едет к президенту. Он знал, но не спешил обрадовать домашних, что минуту назад практически стал пятым по счету со дня независимости Индии премьер-министром великой страны.

В президентском дворце Санджива Редди вручил ему специальное письмо. В нем говорилось:

"После рассмотрения всех аспектов вопроса я пришел к выводу, что Вы располагаете в парламенте большей поддержкой, чем Мораджи Десаи. Именно поэтому я решил поручить Вам сформировать правительство и прошу Вас представить мне список лиц, которых следует включить в новый кабинет".

Через пару часов, когда машина Чаран Сингха подъехала к дому, он увидел во дворе сотрудников правительственной охраны – верный признак необратимости перемен – и группу вездесущих журналистов. Отвечая на их вопросы, престарелый лидер бросил фразу, которая обошла первые полосы крупнейших газет:

– Мечта моей жизни сбылась. Я считаю, что любой политический деятель лжет, если он заявляет о своем нежелании стать главой кабинета. Просто добиваться этого нужно честным путем.

Новый премьер недаром упомянул о необходимости честного пути. Он знал, что парламент страны накануне его назначения напоминал гигантскую рождественскую распродажу. Мораджи Десаи скупал на ней голоса депутатов от мелких партий в свою поддержку. Цена каждого голоса превышала 100 тысяч американских долларов.

Чаран Сингх также сознавал всю шаткость своего правительства, не опиравшегося на твердое парламентское большинство,– в любой момент можно лишиться депутатской поддержки. Вскоре так и случилось. В итоге очередная отставка и на сей раз новые досрочные парламентские выборы 3 и 6 января 1980 года. Так для Индиры Ганди появилась новая возможность стать птицей Фениксом на политическом горизонте страны. Оставалось главное – реализовать ее. Сизифов труд, вся Индия отнюдь не крошечный Чикмагалур с его 35 тысячами населения! В эти месяцы я вместе со сторонниками Ганди стал частым посетителем ее дома на Веллингдон Кресент – узкой зеленой улочке, где природа чувствует себя полной хозяйкой. Вековые деревья нависли пышный кронами над старыми одноэтажными особняками. За низкой кирпичной оградой возле каждого море цветов. Все они сливаются в яркий кашмирский ковер.

Веллингдон Кресент не самая красивая улица нового Дели. В двух минутах езды на машине протянулась широкая помпезная Радж Патх правительственная магистраль. Для туристов на ней есть что посмотреть. Здания министерств, построенные англичанами, величественный президентский дворец за ажурной решеткой ограды. Над его огромным куполом реет государственный флаг. Впечатляет уходящая высоко в небо арка Триумфальных ворот Индии. У гранитного их подножья днем и ночью дежурят солдаты, охраняя вечный огонь в память тех, кто погиб в борьбе за независимость и свободу страны.

Но в декабрьские дни 1979 года туристские автобусы все чаще припарковывались не на правительственной магистрали, а на тихой Веллингдон Кресент, возле дома "матери Индии", претендующей на возвращение в правительственную резиденцию. Люди из разных уголков Индии хотели увидеть великую женщину, сфотографироваться с ней и, если повезет, поговорить. Последнее непросто – у лидера Индийского национального конгресса расписана каждая минута.

Мне хорошо запомнился распорядок ее жизни в напряженные предвыборные дни.

Поздний зимний рассвет еще не наступил. Стрелки часов застывают на цифре пять. Индиру будит робкий стук в дверь – слуга. Он принес крепкий дарджлингский чай и утренние газеты. Пора вставать, хотя позади не больше трех часов сна. Слуга исчезает бесшумно, и дверь опять закрывается на задвижку. Глава семьи сердится, если ее беспокоят утром домашние. До восьми она просматривает газеты, отвечает на письма, составляет тезисы предвыборных выступлений. Тридцать минут посвящаются гимнастике йогов. Асаны поддерживают ее в отличной физической форме, помогают держать под контролем нервы. Стрессы, как избежишь их! Ведь она всего лишь эмоциональная женщина! А жизнь не считается с этим, требуя почти ежечасно спокойствия, выдержки, на что способен далеко не всякий сильный мужчина.

...Йога – что это такое? Просто физические и дыхательные упражнения? Или сочетание их с древней философией индуизма? Индира понимает, что одно без другого не даст необходимого результата. Для того чтобы овладеть всем этим не на примитивном любительском уровне, а почти профессионально, нужен опытный учитель, "гуру", посвятивший йоге всю жизнь. Таким учителем Индиры стал директор Делийского института йоги. Мне хотелось увидеться с ним, взять у него журналистское интервью. Просьбы и звонки не принесли успеха директор был вечно занят. Более удачливым оказался мой коллега с телевидения Эдуард Сорокин. Правда, и ему повезло не сразу. Но он проявил настойчивость: приезжал в институт неоднократно и подолгу сидел в приемной в обществе каких-то важных людей. Оказалось, что некоторые из них занимали министерские посты в правительстве. В конце концов директор принял настойчивого тележурналиста. В небольшом кабинете сидел импозантный мужчина. Удивляла его броская красота, рассказывал Эдуард. Мужественное, благородное лицо и атлетическая фигура. Такие "мужики" нечасто встречаются в жизни. Правда, и у моего коллеги не получилось телесюжета. Это будет скучный, с точки зрения телевидения, материал, заметил индийский собеседник. Вам наверное нужно показать зрителям разные чудеса, которые вытворяют йоги. А у нас институт больше похож на больницу – мы здесь лечим людей. Если вам это так уж нужно, поезжайте в верховья Ганга. Там увидите то, что действительно интересно. Я вам дам рекомендательное письмо.

Мой коллега не поехал к живущим в пещерах йогам. Центр экономил средства. "Мягкая информация" была желательна, но отнюдь не обязательна. Москва постоянно напоминала: ваша главная задача освещать политические события в стране. Так бы мы с коллегой и забыли о йогах и красавце директоре института, если бы в солидном политическом еженедельнике "Индиа тудей" не увидели большую статью под броским заголовком "Индийский Распутин". Журнал обвинял Индиру в приватных связях с директором института. Помнится, мы подвергли сомнению правдивость утверждений оппозиционного журнала. Да и потом в чем проблема? Индира Ганди была выдающимся политиком. Но она не переставала при этом быть просто женщиной, к тому же вдовой. Почему она не могла увлечься красивым мужчиной?

Но вернусь к распорядку дня легендарной женщины в дни напряженной политической борьбы. В восемь Индира выходит из добровольного заточения в спальне. Впереди завтрак и встреча с семьей. Как различны ее сыновья и невестки! Старший, Раджив, далек от политики. Сфера его интересов – авиация и бизнес. Младший, Санджай,– прирожденный политик. Он ее доверенное лицо, ему она поручает улаживать самые щекотливые проблемы. Санджай – гордость, надежда матери, свято верящей, что Индия погибнет, если у руля правления страной не будет находиться кто-то из членов семьи Неру. Конечно, младший сын далек от понятия идеала. И все-таки он ее сын. Как же матери не защищать своего любимца от нападок на его грехи времен чрезвычайного положения?

Есть ли дружба в семье? Все ее члены скорее спаяны железной дисциплиной. Индира не умеет дружить, тем более вне семьи. Она никогда не пытается завязать с кем-нибудь дружбу. Просто старается быть приятной. Своего сторонника она готова одарить улыбкой, способной оживить каменную статую. Нет такого человека, который бы не оказался у нее в плену, если Индира захочет понравиться. И это не случайно. Индийцам с детства внушали: она не обычная женщина, она дочь легендарного Неру. Этот факт уже сам по себе заставляет думать: ее нельзя сравнивать с другими. Она не просто политический деятель, а нечто вроде сказочной королевы в стране, где веками правили махараджи и их жены махарани, где любая сказка начинается так: жили-были махараджа, махарани и их дети. В этом кроется один из секретов преимущества Индиры. Она часто побеждает любого задолго до того, как начнется сражение.

Но жизнь полна неожиданностей. Поэтому дочь Неру действует по пословице: на бога надейся, а сам не плошай. В восемь тридцать утра она появляется на веранде дома. Во дворе уже собрались десятки людей. Они приехали из многих городов. С этой минуты она принадлежит им. Надо разговаривать, советовать, улыбаться и фотографироваться на память. Иначе нельзя, если хочешь победить на выборах.

Победа на выборах часто снится ей по ночам. Она все продумала, даже состав правительства. Никаких новичков, министерские кресла займут члены ее старой гвардии, что прошли с ней дорогой побед и поражений. Победа, если удастся ее одержать, будет нелегкой. Впереди жесткая борьба с опытным противником в условиях менее благоприятных, чем в 1977 году, когда она проиграла. Впервые на парламентских выборах в ее распоряжении не будет военных самолетов и вертолетов, которые в считанные часы перебрасывали дочь Неру вместе с многочисленным штатом помощников в самые далекие уголки. А пресса? Довольно трудно будет преодолеть ее враждебность, сложившуюся за последние годы. А другие трудности? Кто-то сравнил ее партию с армией, у которой есть солдаты и генералиссимус, но нет генералов и маршалов. У противников все наоборот – мало солдат, но зато с избытком хватает известных в стране политических деятелей. Среди них имеются опытные ораторы. Ей же приходится выступать самой на всех крупных митингах даже в самых глухих уголках. Это не всегда возможно. Где выход? Она придумала сделать фильм о ней и размножить в 500 копиях, по одной для каждого избирательного округа. Оратору станет легче. Выступил, рассказал о себе как кандидате в депутаты парламента, а потом показал фильм о главной героине, руководителе его партии.

Митинги с участием Индиры – отлично продуманное представление, от речей с учетом состава участников до деталей внешнего облика оратора. Она никогда не наденет дорогих украшений, самое большее, что Индира может позволить себе в редких случаях,– это скромная нитка бус из полудрагоценных камней. Ее тонкий вкус позволяет правильно выбрать цвет и фактуру сари. Иногда оно из шелка, чаще из простого хлопка – такое, как у участниц митинга. Вспоминая сейчас эту былую деталь, я невольно думаю о Раисе Горбачевой, которая на встречи мужа с рабочими в грязных спецовках и телогрейках надевала норковые шубы. Бедная Россия! Когда же, наконец, во главе тебя встанет умный политический лидер, а у его жены будет достаточное число извилин в мозгу?

И еще одна проблема – деньги, и притом огромные. Где их взять? У капитанов бизнеса? Убедить их жертвовать достаточно сложно. За два с половиной года ее отрешения от власти они превратились в доноров Джанаты. К тому же боятся, что в случае победы Индира вновь заговорит о национализации промышленности, об экономическом и политическом альянсе с Советским Союзом вопреки интересам национального капитала. Кому, как не им, хорошо известно, что госсектор соткан из недостатков: нерентабельный бюрократический аппарат, отсутствие коммерческой гибкости, прибыль, практически равная нулю. Индире предстоит поломать такую предубежденность, внушить, что она за капиталистическую систему хозяйства, за развитие торговых, экономических и политических отношений с Западом и в первую очередь с США. Но дружба не должна быть игрой в одни ворота. Посмотрите на Россию – она построила в Индии 80 крупных промышленных и энергетических объектов, покупает рис, товары широкого потребления. А Америка? Капиталовложения нулевые, поставляет оружие Пакистану, оказывает помощь сепаратистам, стремится окружить Индию базами. ЦРУ финансирует оппозицию, Пентагон разработал целую программу дестабилизации внутриполитической обстановки, "Голос Америки" установил для своих корреспондентов специальную надбавку к заработной плате. Это означает, что Индию намерены сделать "прифронтовой страной". Я за союз с Западом, но союз разумный, повторяет Индира. В конце концов ей удалось убедить тех, кто привык считать каждую рупию и следить за тем, чтобы истраченные деньги возвращались сторицей, рисковать и жертвовать.

...Девять вечера. Сегодня ей не удалось даже пообедать. Был трудный рабочий день: выступления на митингах, встречи с бизнесменами, заседание руководства ее партии. Теперь, пожалуй, можно возвратиться домой. На улице ночь, потушил яркие огни Радж Патх, стража из отважных гуркхов перекрыла доступ транспорта к темному дворцу президента. Только дом-музей Джавахарлала Неру весь расцвечен огнями. Здесь каждый вечер идет светозвуковое представление, звучит записанный на пленку голос отца, киноустановка посылает на огромный экран кадры из жизни величайшего человека страны и членов его семьи. Индира знает, что большое место на экране отведено и ей. Разве она не дочь своего гениального отца?

В двух шагах от музея ее собственный дом. Там любимые внуки. Они уже спят. Она проходит к себе в спальню, так и не заглянув в детскую. За рабочим столом среди книг и бумаг мысли опять возвращаются к будущему. Что, если проиграет выборы? Опять политическая опала, тюрьма, потеря популярности среди избирателей. Навсегда? Думы, думы... Они могут быть бесконечными и прогнать окончательно сон. Усилием воли она отгоняет тревоги, а заодно и бессонницу. Надо поспать, хотя бы немного, чтобы завтра опять быть в хорошей форме. Стрелки часов показывают два ночи. Ничего, думает Индира, выдержу. Усталость всего лишь результат состояния ума. Если думаешь об усталости, она наступает. Если нет – она не приходит совсем. В три часа гаснет свет в доме на Веллингдон Кресент, затихает музыка и в доме ее отца. Политическое представление закончено, чтобы опять возродиться завтра.

Победа пришла. После объявления результатов голосования стало ясно: Индийский национальный конгресс получил 351 депутатский мандат из 525 в новом составе нижней палаты – абсолютное большинство. Индира Ганди совершила настоящее чудо, снова завоевав доверие масс и заняв уверенно свое прежнее место на политическом Олимпе страны. Целых три дня по улицам Дели медленно тянулись десятки агитмашин. Их рупоры скандировали поздравления в адрес дочери Неру. Огромная толпа бушевала у маленького дома на Веллингдон Кресент. Одни танцевали под звуки народных инструментов и барабанов, другие пытались проникнуть на территорию дома номер 12 через плотный полицейский кордон, с тем чтобы передать победительнице гирлянды цветов и сфотографироваться с ней на память.

Утром 14 января президентский дворец оцепили усиленные отряды полиции. Любопытных, что ухитрялись проникнуть через плотный заслон без специальных на то пропусков, во дворе ожидал второй эшелон охраны. И его уже не миновать. Служба безопасности окружала группы смельчаков нейлоновым лассо, стягивала его и выволакивала любителей зрелищ за пределы дворца. В этот день во дворец не удалось попасть даже многим членам парламента, не говоря уж о нас, иностранных корреспондентах. На церемонию присяги нового правительства во главе с Индирой Ганди не были приглашены и лидеры Джанаты, бывшей правящей партии.

Говорили, что Десаи и Чаран Сингх всерьез опасались репрессий. Ведь еще совсем недавно по их приказам Индиру то и дело бросали в тюрьму. Но дочь Неру показала себя выше таких низменных чувств, как месть.

– Я не мстительный человек,– сказала она мне в своем доме 12 января, когда я пришел поздравить ее с победой.– Я не верю в месть. Моя задача создать в стране атмосферу, в которой не будет причин для зла. Все, что необходимо сейчас Индии,– это исцеляющее прикосновение руки.

В эти дни стены домов еще были обклеены предвыборными плакатами. С них избирателям улыбалась Индира с поднятой вверх исцеляющей ладонью руки. Люди надеялись, что эта рука даст им хлеб, работу, мир в стране. Им не хотелось верить словам известного деятеля оппозиции Джагдживана Рама о том, что эта ладонь может сжаться в кулак и размозжить голову простому индийцу.

В советском посольстве тоже лелеяли надежды, правда, на другое – на дальнейшее улучшение отношений с Индией. И, похоже, надежды были оправданными. Победительница предвыборного марафона, придя к власти, тут же заявила о неизменности курса на укрепление индийско-советской дружбы. Чтобы ее слова не посчитали пустой политической пустышкой, она пригласила Брежнева приехать в Индию в год ее избрания с дружеским официальным визитом. Я радовался за Юлия Михайловича Воронцова. Он сумеет блестяще провести операцию по подготовке визита, и, следовательно, дальнейший успех на дипломатическом поприще ему обеспечен.

Какую реакцию вызвала весть о предстоящем визите в делийском отделении ТАСС? Паники не было. За нашими плечами к декабрю 1980 года был уже значительный опыт по освещению официальных визитов советских руководителей. Даже у моей маленькой дочки. Во время визита Алексея Николаевича Косыгина ей поручали вручить ему цветы. Был определенный опыт и, так сказать, частного обслуживания высоких гостей и их жен. Как забыть вызов к послу в период визита министра иностранных дел Громыко?!

– Надо помочь супруге Андрея Андреевича приобрести драгоценные украшения,– сказал он.– С вами поедет моя жена.

Послу было известно, что мы с корреспондентом Гостелерадио Эдуардом Сорокиным сделали большой репортаж из самого престижного ювелирного салона индийской столицы и с его владельцем Ом Пракашем были на дружеской ноге. Накануне поездки я заехал в салон и предупредил хозяина о предстоящем высоком посещении.

– Нужно ли мне доставить в салон самые лучшие украшения из банковского сейфа? – поинтересовался он.

– Думаю, да. Ведь приедет супруга члена политбюро. У нас в Москве дочь Брежнева уже задала тон членам семей власть предержащих украшать себя на приемах самыми замечательными драгоценностями.

Итак, впереди – я в своем "вольво", за мной в "мерседесе" супруга Громыко и Фаина Андреевна, супруга посла. Ом Пракаш превзошел все ожидания, выложив на застекленные витрины гору ослепительных бриллиантов и прочих камней. Они впечатляли и своими размерами, и сказочным великолепием работы индийских ювелиров. Наконец высокая гостья сделала выбор, остановив внимание на одном из колец.

– Это редкостная уникальная вещь. Изволите ее взять? – обратился к супруге министра владелец эмпориума.

Последовал быстрый взгляд гостьи в сторону Фаины Андреевны. Дескать, финансируете? Та стояла рядом молча, с каменным лицом. Неловкая пауза. И затем ответ:

– Я должна посоветоваться с Андреем Андреевичем.

Все было ясно, Ом Пракаш зря старался. Фаина Андреевна проявила принципиальность, хотя ей, безусловно, было известно, что жены послов в других странах дарили супруге министра и драгоценности, и норковые шубы. Над карьерой посла появились если не тучи, то облака. Рассеет ли их время к его возвращению в Москву? Вся надежда на предстоящий визит генсека!

ДЕЛИ: В ГОСТЯХ ЛЕОНИД БРЕЖНЕВ