Текст книги "Отчаянные"

Автор книги: Билл Болдуин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– Очень мило с твоей стороны, – улыбнулся я и тут же нахмурился. – Так это твой голос я слышал тогда в госпитале, да?

Она кивнула.

– Но почему ты ушла? Я как раз вернулся в сознание.

– Потому что я тебя хорошо знаю, Вилф Брим. Я удивленно заломил бровь.

– Даже если бы ты пришел в сознание, Вилф, – ответила она, – нам не время было встречаться. У тебя было слишком много дел. Эта база была запущена как чертов свинарник, а мне от тебя нужно больше, чем ты мог уделить на тот день.

– Туше.

Она улыбнулась и пожала плечами.

– Ты говоришь, люди в городе ждали, пока мы дадим отпор, – заметил я, меняя тему разговора. – Но если верить Саммерсу, они были категорически против того, чтобы торондцы не трогали город. С чего он это взял?

– Саммерс никогда не спрашивал меня. И никто из его окружения тоже. Я кивнул.

– Я так и думал. Ну, конечно, я здесь совсем недавно.

– Уже почти две недели, – возразила Клавдия, искоса поглядывая на меня с легкой улыбкой. – Впрочем, кто считал?

– Позволишь старому приятелю угостить тебя вином? – предложил я, к ужасу своему вдруг обнаружив, что мы все еще стоим.

– А я уж боялась, что ты мне не предложишь, – ответила она со вздохом облегчения.

Я усадил ее на соседнее место. Юбка ее слегка задралась, показав ногу почти до бедра, и я невольно уставился на нее, не в силах отвести взгляда.

– Извини, – спохватился я, покраснев как мальчишка.

– За что? – удивилась она.

– Ну, за это… за взгляд…

– Тебе понравилось то, что ты увидел?

– Еще бы.

– Так, как раньше?

– Ну… больше.

– Тогда тебе не за что извиняться. Если бы я не хотела, чтобы ты видел это, ты бы ничего и не увидел. Благодарение Вуту, Клавдия совсем не изменилась!

– Что будем пить?

– Авиньон восьмого года вполне ничего. Я взгромоздился на барную тумбу рядом с ней и ткнул пальцем в свой полупустой кубок логийского.

– Будьте добры, того же для леди, – попросил я бармена. Клавдия рассмеялась.

– Я могла бы догадаться, что ты и сам уже нашел здесь лучшее.

– Нет, – возразил я, глядя в ее карие глаза. – Лучшее здесь само нашло меня сегодня.

Как-то само собой я бездумно обнял ее за талию, и нежно привлек к себе.

– Знаешь, я честно старался выкинуть тебя из головы, с самой Содески, – признался я. – И ничегошеньки у меня из этого не вышло. – Я зажмурился. – Ты все еще замужем за Нестерио? – спросил я, напрягшись в ожидании ответа. Я сознательно не пытался наводить справки об этом с самого моего прибытия в Аталанту – я должен был услышать это от нее самой.

После мучительно долгой паузы она кивнула. Я убрал руку с ее талии; щеки мои пылали. Странное дело, но это меня огорчало.

– Н-ну и как он? – спросил я, не найдя других слов. Клавдия снова помолчала.

– У Горгаса все в порядке, – ответила она едва слышным шепотом. – Он все еще держит то кабаре… оно… оно процветает. Он сильно расширил дело. – Похоже, и ей не хватало слов.

Мы сидели и потягивали свое вино в молчании, которое тянулось, казалось, двести… нет, триста стандартных лет.

– А ты, Вилф? – спросила она наконец, не поднимая глаз. – Насколько я понимаю, вам с твоей принцессой так и не удалось соединиться, так ведь?

Марго…

– Нет, – ответил я. – Так и не удалось.

– Прости, – вздохнула она. – Мне не стоило об этом спрашивать.

– Почему? – удивился я. – Я же спросил тебя про Нестерио.

– Наверное, нам обоим…

– Нужно было знать, – договорил я, глядя ей в лицо. – Ты почти не изменилась, – выпалил я. – Ты все еще самая красивая женщина галактики.

– А ты, Вилф Брим, все еще самый обаятельный лгунишка той же части Вселенной.

– Нет, ты посмотри на себя, – возмутился я, сделав жест кубком. – Те же сказочные волосы, то же прекрасное лицо… да и формы – ого-го! Если ты и изменилась чуть-чуть, так только в лучшую сторону.

– Ох, Вилф Брим, – вздохнула она с легкой улыбкой. – Уж я-то знаю, что все это – чушь собачья, но мне все равно приятно слышать это. – Она вдруг нахмурилась. – Ты ведь не женат, нет?

– Кому я такой нужен? – улыбнулся я. – Женщины нынче стали тытьчертовски осторожными и умны как не знаю кто. И потом, никто из них не умеет готовить по-настоящему – уж во всяком случае, так, как ты.

Она снова чуть улыбнулась, внимательно глядя на меня.

– Я с удовольствием приготовлю что-нибудь для тебя, – сказала она, помолчав. – Стоит тебе только захотеть. Ты зайдешь ко мне?

Я невольно нахмурился.

– Ты думаешь, твой муж не будет возражать?

– Возражать? – переспросила она. – Он будет рад видеть тебя. Он помнит, что ты совершил в прошлую войну. Может, ради такого случая он даже посидит дома.

Я удивленно приподнял бровь.

– Ну, это одна из местных традиций, – пояснила она. – Возможно, в прошлые свои приезды в Аталанту ты этого и не заметил, но мужчины здесь проводят большую часть свободного времени в кабаках с приятелями.

– И Нестерио тоже? Она кивнула.

– К тому же это его собственное заведение.

– Вот бедолага – он не знает, как много теряет, – выпалил я, не подумав, и только потом спохватился. – Извини, вырвалось.

– Тебе не за что извиняться, – сказала она, снова покраснев. – Скорее это комплимент.

Послав к черту все приличия, я взял ее за руку. Мне вспомнилась наша последняя встреча несколько лет назад – я стоял и смотрел вслед исчезающим за углом огням ее глайдера. И сейчас я не мог взять в толк, как позволил себе упустить из рук такую потрясающую женщину, как она. Я хотел сказать что-то, но снова не нашел слов и сидел молча, глядя на лицо, которое приходило ко мне во снах много лет.

– Я с радостью отобедаю у тебя, Клавдия, – прошептал я.

По щеке ее скатилась слеза, и она торопливо смахнула ее.

– Называй время, Вилф Брим, – произнесла она, едва слышно шмыгнув носом.

– Насколько я понимаю, – заметил я, – твоя новая работа – прими, кстати, мои поздравления – не оставляет тебе особого времени для развлечений.

– Не слишком, – согласилась она, наконец просветлев. – Но клянусь Вутом, я высвобожу любой вечер, когда это тебе будет удобно, – пусть для этого мне даже придется закрыть свою часть базы. И чем скорее, тем лучше.

– Возможно, у меня уйдет некоторое время на то, чтобы выкроить целый свободный вечер, – признался я.

– Я все понимаю, – сказала она, кивнув. – Я знаю, что у тебя на руках чертова уйма работы. Мне несколько раз приходилось самой иметь дело с Саммерсом.

– И как он тебе? – поинтересовался я. Она тряхнула головой и рассмеялась.

– Боже, он просто напыщенная задница. Не может не распускать руки – даже на работе. Нет, ты можешь представить себе КМГСовца, пытающегося затащить меня в постель?

– Ох, – сказал я. – Впрочем, могу. А он что, правда пытался?

– Тебя это действительно волнует? Я задумчиво нахмурился.

– Ну, конечно, это не мое дело, – пробормотал я, – но…

Она хихикнула.

– Я не рассказывала об этом ни одной живой душе, но он пытался – один раз, – призналась она, искоса поглядывая на меня. – Впрочем, он выбрал для этого самый неудачный вечер в месяце… я сама так подстроила. – Она улыбнулась чуть виноватой улыбкой. – В общем, после умопомрачительно дорогого обеда, на протяжении которого он засыпал меня столькими комплиментами, что их хватило бы, чтобы потопить небольшой корабль, я позволила ему выяснить это. – Она покраснела и снова хихикнула. – Я предполагала, что это его остановит, и не ошиблась. Одного вида его лица хватило, чтобы с лихвой окупить все.

– Так, значит, – сказал я, – у него ничего не вышло?

Она ухмыльнулась.

– Ну, в кровать-то он меня затащил – если тебя это интересует.

– Клавдия Вальмонт, – произнес я с неподдельным восхищением. – Воистину ты роковая женщина.

– Спасибо, адмирал, – отозвалась она с улыбкой. – Стараюсь в меру сил.

– Не сомневаюсь, – кивнул я. – И еще, если я не забыл за последние восемнадцать лет, в число твоих достоинств входит умение готовить на уровне лучших профессионалов. Поэтому мне не терпится принять твое приглашение… как только смогу.

– Надеюсь, – согласилась она. – Со времен нашей последней такой встречи прошло много времени. После этих ее слов я окончательно потерялся.

– Как насчет завтра? – выпалил я наконец.

– Вот странно, – заметила она с легкой улыбкой. – Я как раз надеялась, что ты это предложишь.

– Так во сколько? – спросил я.

– Назначай сам – тебе ведь лучше знать твое расписание на день. Позвони мне. У Коттшелла есть мой номер.

– А если я смогу только поздно?

– Значит, мы пообедаем поздно.

Вскоре после этого мы ушли из бара. Наверное, когда мы шли к дверям, на нас смотрели. Меня это как-то мало волновало. Я проводил ее до стоянки и усадил в глайдер. Прощаясь, я дотронулся до ее руки, ощущая возбуждение и неловкость одновременно.

– Р-рад был увидеть тебя, – пробормотал я.

– Я тоже рада видеть тебя, Вилф.

Так я и стоял пень-пнем, глядя на нее в сумерках. Не знаю, сколько прошло времени.

Мне показалось, что по щеке ее снова скатилась слеза. Она протянула руку и дотронулась до моего локтя.

– Значит, завтра вечером, – прошептала она и завела генератор своего старенького глайдера.

– Завтра вечером… – повторил я; эмоции переполняли меня настолько, что я едва мог говорить. Я смотрел вслед ее глайдеру до тех пор, пока красные огни не растворились в темноте. Только аромат ее духов висел еще в воздухе…

Глава 3. «Сапфир»

32 гептада 52 014 года. База имперского флота Аталанта, Гадор-Гелик

Знакомый голос, разговаривавший с Коттшеллом в приемной, заставил меня расплыться в блаженной улыбке.

– Барбюс! – вскричал я. – Давай ко мне в кабинет – и живо!

Роста в Барбюсе было почти семь иралов, плечи – косая сажень, мышцы – как у циркового борца. Казалось, весит он никак не меньше мильстоуна, но двигается с кошачьей грацией танцора. Был он совершенно лыс – даже бровей не осталось, зато глаза светились разумом. Нос курносый, лицо – округлое, шея – бычья. Могучие ручищи запросто могли завязать узлом ствол лучевой пики. Безукоризненно отглаженная форма сидела на нем так же безукоризненно. Честь он отдавал четко, даже с шиком.

– Господин адмирал, разрешите доложить: шеф-сержант Утрилло Барбюс для прохождения-службы прибыл!

Я встал из-за стола, отсалютовал в ответ и протянул ему руку.

– Чертовски здорово, что ты здесь, шеф, – признался я. – Тебя здесь не хватало.

– Надеюсь, что так, адмирал, – откликнулся он, стискивая мою руку своей стальной лапищей.

– Ты еще пожалеешь, что не остался в пекле на Содеске, – честно предостерег я его.

– Я так слышал, здесь был форменный бардак.

– Ты бы посмотрел, на что это было похоже, когда я попал сюда, – сказал я. – Уильямс буквально чудеса сотворил.

– Ваш начштаба?

– Угу. Думаю, он тебе понравится. Хороший мужик.

– Я слыхал. Специально навел справки у старых приятелей на Авалоне. Они говорят, вы тут откопали настоящее сокровище.

– С твоим приездом этих сокровищ стало два. Он ухмыльнулся.

– Спасибо, адмирал, – сказал он. – Да только, по моим подсчетам, их целых три найдется.

Въехав в свой кабинет, я убрал из него все кресла, кроме моего. Это помогает не затягивать встречи.

– Позавтракать хочешь? – спросил я.

– Во-во, это лучшее из всего, что я слыхал с момента, как сюда прилетел, – откликнулся он.

На протяжении следующего метацикла Барбюс познакомил меня со всеми последними слухами и сплетнями с Авалона, а также передал никак не меньше полусотни голоснимков Хоуп: на коленях у Императора Онрада… на коленях у флаг-адмирала Колхауна… на коленях у адмирала Голсуорси… на коленях у генерала Драммонда… Она явно пользовалась успехом у всего Генерального Штаба. Потом я, в свою очередь, ознакомил его с ситуацией на базе настолько, насколько знал ее сам. Позавтракав, мы встретились в конференц-зале с Уильямсом и занялись делом – то есть приведением базы в полноценное боеготовное состояние.

Где-то в середине дня мне позвонил Коттшелл с сообщением, что ко мне явился некто, желающий обсудить со мной, как он сказал, «очень важное дело». Звали этого «некто» Дейтон Амброз, и он прилетел с Авалона тем же рейсом, что Барбюс.

Я нажал на клавишу отключения звука и повернулся к Барбюсу.

– Тебе известно что-нибудь про типа по имени Дейтон Амброз?

– Дейтон Амброз? Летел сюда на одном корабле со мною, адмирал, – ответил тот. – На мой взгляд, смахивает на чиновника из правительства – навроде курьера. Повсюду таскал с собой прикованный к запястью кейс. Ни разу не видел, чтоб он с кем разговаривал, разве что с капитаном… ну, еще там, со стюардом.

– И это все, что тебе известно?

– Боюсь, что так, адмирал. Я кивнул и отпустил клавишу.

– Спросите его, что за «важное дело».

– Обязательно, адмирал.

Я услышал, как он задает вопрос, но ответа не разобрал.

– Мистер Амброз просил меня назвать вам слово «сапфир», – передал мне Коттшелл.

– Коттшелл, – вздохнул я. – Поставьте мне в кабинет еще одно кресло и скажите ему, что я иду…

Крупный мужчина в темном деловом костюме, с прикованным к запястью кейсом сидел, дожидаясь меня, в моем кабинете.

– Мистер Амброз? – Я протянул ему руку. – Вилф Брим.

– Рад познакомиться с вами, адмирал, – произнес он низким голосом, весьма напоминавшим (равно как и вся его наружность) содескийского медведя. У него был массивный лоб, глубоко посаженные глаза, и все лицо его выражало непреклонную решимость. Здоровые руки отличались тем не менее безукоризненным маникюром. Он положил свой кейс на стол передо мной. – Если вы приложите палец вот сюда, – он указал на большую имперскую печать, – я познакомлю вас с кое-какой информацией из Авалона.

Я прижал палец к теплой печати.

– Будьте добры, подержите еще чуть-чуть… Вот так…

– Простите.

Наконец печать сделалась холоднее, и кейс открылся. Амброз сунул в него руку и достал пухлую папку с вытисненной на обложке надписью «Сапфир».

– Будьте добры, прижмите сюда левый указательный палец, – продолжал он, указывая на квадратик идентификатора в правом верхнем углу папки.

На этот раз я удерживал палец до тех пор, пока защитная лента не исчезла с негромким хлопком.

– Полагаю, вам будет интересно ознакомиться с содержимым папки, пока я здесь, – произнес Амброз, захлопывая свой кейс.

Повозившись с папкой – она была такая новая, что тугая застежка никак не желала открываться, – я все же открыл ее и выложил на стол перед собой содержимое: две навигационные карты, старинную книгу с картинками (одному Вуту известно, когда изданную), а также портативный голодисплей, на котором сразу же высветилась надпись: «ЗАГРУЖЕНО ИНФОРМАЦИЕЙ ИЗ ИМПЕРСКОГО МУЗЕЯ И ИНСТИТУТА ДРЕВНЕЙ КОСМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ».

– И вы хотите сказать, они послали курьера через полгалактики, чтобы он доставил мне вот это? – не выдержал я.

– Все остальное хранится здесь, – улыбнулся Амброз, похлопав себя по лбу. – Только не у вас в кабинете. Где-нибудь на улице, желательно подальше от базы. Я взял напрокат глайдер. – Он протянул мне еще одну кожаную папку, поменьше.

Я открыл ее, и брови мои против воли удивленно поползли вверх при виде золотой эмблемы на развороте. Этот Амброз на поверку оказался вовсе не простым курьером. Во всей Империи имелось не более пятнадцати старших советников, носивших титул Странников. Мой собеседник имел как минимум флаг-адмиральский ранг. Я сунул папку с надписью «Сапфир» под мышку и следом за ним вышел из кабинета.

– Я побуду некоторое время в конференц-зале, – сказал я Коттшеллу, проходя мимо его стола.

– Я повешу к вам на дверь табличку «Не беспокоить», – с улыбкой ответил Коттшелл.

Взятый Амброзом напрокат глайдер оказался на поверку невыразительным четырехдверным «Норданом» 223-й модели. Амброз молчал, поминутно всматриваясь в зеркало заднего вида, пока мы выезжали из города. В конце концов мы остановились на холме, окруженном оливковой рощей, с некошеной травой на склонах и большим каменным колодцем у дороги.

Я огляделся по сторонам. Где-то в стороне неспешно косили траву двое пожилых крестьян. Я успокоился и повернулся к Амброзу.

– Все это, конечно, немного неожиданно, – сказал тот. – Дело в том, что мы решили устроить Рогану Ла-Карну и его торондским дружкам один хороший сюрприз, так что не можем позволить им пронюхать об этом до тех пор, пока они уже не в состоянии будут нам помешать.

Я кивнул в знак согласия с подобными предосторожностями.

– В таком случае перейдем к делу, – продолжал он. – Главной и единственной целью операции «Сапфир» являются вторжение на оккупированные планеты доминиона Флюванна и полное их освобождение.

Брови мои снова поползли вверх – с учетом того, что до сих пор по всей галактике мы вели исключительно оборонительные операции. В голове вертелся миллион вопросов, но главный из них звучал примерно так: каким образом все это может касаться меня – и Аталанты? Стоит нам только начать формировать в порту флот для вторжения, и противник разбомбит город до основания. Я снова кивнул и перевел взгляд на медленно приближавшихся к нам фермеров.

– Вы немногословны, – заметил Амброз.

– Я еще недостаточно знаю, чтобы высказывать какие-либо суждения, – ответил я, снова посмотрев на него.

– Вам приходилось слышать о Гонторе? – спросил он.

Я нахмурился. Что-то, когда-то… Да.

– Это та древняя космическая крепость в девятнадцатом секторе? – спросил я.

– Она самая. Что вам о ней известно?

– Не слишком много, – признался я. – Только то, что там есть какая-то хреновина, похожая на крепость.

– Это и есть крепость, – мягко поправил меня Амброз. – Собственно, это огромный астероид, обращающийся вокруг карликовой звезды под названием Сюйкс-19. Им не пользовались тысячелетие, если не больше. За несколько сот стандартных лет до того какая-то одаренная и мощная цивилизация – никто уже не помнит, какая – преобразовала это чудище в почти неприступную крепость, достаточно крупную и просторную, чтобы без труда разместить в ней силы вторжения.

В этом начинал проглядывать какой-то смысл.

– Где это? – спросил я. – Я знаю только, что он лежит в стороне от основных космических трасс.

– Так было не всегда, – возразил Амброз. – Примерно полторы тысячи лет назад Сюйкс-19 находился на оживленной торговой трассе, соединявшей старую империю Морнейских Звезд и стремительно развивавшееся звездное королевство, называвшее себя Ваннским Объединением.

– Никогда о таком не слышал, – признался я.

– Готов поспорить, о Флювичской Империи вы все-таки слыхали, – улыбнулся Амброз.

– Пожалуй, – согласился я. – Только вот не помню, в какой связи.

– Они захватили Ваннов и основали…

– Флюванну?

– Вот именно, – кивнул Амброз. – Теперь понимаете, каким удобным оказался Гонтордля флювийских звездных систем? Он всего в дне лета от них.

– Матерь Вута!

– Совершенно верно.

– А вы не боитесь, что торондцы тоже подумали об этом? – спросил я.

– Такое не исключено, – сказал Амброз. – Но до сих пор они ничего не предпринимали. В конце концов, в их руках и так половина доминиона.

Еще несколько кусков мозаики стали на место, оставив странное ощущение… Чего?

– Значит, – осторожно сказал я, – пока что они видят, что мы почти ничего не предпринимаем для того, чтобы переломить ситуацию?

– Это вам ни о чем не говорит, адмирал? Я зажмурился.

– Матерь Вута, – простонал я. – Уж не за этим ли Саммерсу и его дружкам-КМГСовцам позволялось разваливать эту базу к чертовой матери?

Амброз кивнул.

– Вот почему вам с Уильямсом надо быть очень и очень осторожными, выправляя положение дел, – по крайней мере внешне. Вы и так справляетесь быстрее, чем мы рассчитывали. Гораздо быстрее. – Он слегка усмехнулся. В первый раз за все это время я увидел на его лице настоящую улыбку. – Многие из нас предпочли бы, чтобы вы – и этот ваш неотесанный Барбюс – находились на расстоянии нескольких световых лет от этого места. Впрочем, взысканий не предвидится.

Моя голова шла кругом.

– Еще не хватало, – сказал я. – Но почему тогда вы?..

– Такова дилемма, адмирал. Точно так же мы не можем доверить такую деликатную операцию никому, кроме как человеку с вашей репутацией.

– Репутацией?

– Репутацией человека, способного разгрести почти любую заваренную кашу – каковы бы ни были шансы против, – пояснил он.

– Это просто везение, – возразил я. Я даже жалел иногда об этом.

– Ну, и везение тоже. – Он снова улыбнулся. Я внимательно смотрел на него, пока на место становились последние куски мозаики… и по спине моей побежали струйки холодного пота.

– Так, значит, теперь на сцену выходит Гонтор? – спросил я, уже зная ответ.

– Как вы уже и сами догадались, – ответил Амброз, – ваше назначение на эту базу с целью наведения здесь порядка было всего лишь прикрытием. Подлинная причина вашей командировки в Аталанту – проект «Сапфир» – затрагивает только Гонтор. Вам предстоит захватить его, закрепиться на нем и обеспечить пребывание на нем экспедиционного корпуса до начала операции «Искра» – освобождения оккупированной Флюванны.

– Что ж, считайте, что я в игре, – кивнул я, убеждая скорее самого себя. – Значит, мне нужно изображать деятельность здесь, держа торондцев в неведении до тех пор, пока мы не сможем защитить Гонтор от любого вторжения.

– Пустяковое дело, – сказал он с извиняющейся улыбкой.

Этим жукидам никогда самим не приходится претворять свои планы в жизнь, верно? Я нахмурился. За окошком машины к двум пожилым крестьянам присоединились шестеро молодых. Вот мордовороты, лениво подумал я. Что ж, теперь работа у них пойдет гораздо быстрее.

– Какими ресурсами я располагаю? – спросил я.

– У вас и так почти все, что мы можем вам выделить, – ответил Амброз. Еще одна легкая улыбка. – Уж кому, как не вам, знать, что у нас практически не осталось резервов. А содескийцы… Что ж, не вы ли убедили Военный Совет в том, что мы просто обязаны помочь медведям всем, чем сможем?

Я печально кивнул, соглашаясь с ним.

– Извините, – сказал он.

Я не уверен, что он произнес это искренне. Некоторое время я молча обдумывал свои возможности. Возможно, я мог использовать часть великолепно подготовленных полицейских сил базы. Это звено военного механизма Саммерс не стал прибирать к рукам – подобные шишки всегда считают себя выше какой-то там полиции. Еще я вспомнил, что видел в ангаре пару небольших, но достаточно быстроходных транспортных кораблей. Этого, конечно, недостаточно, но, возможно, мне удастся арендовать в порту несколько гражданских судов. Три «невидимки», которых я видел в ночь прибытия… эти будут очень кстати… Примерно четыре десятка пригодных к полету перехватчиков – отличная защита для базы и города. Негусто, конечно, но с этим мы как-нибудь справимся. Придется справиться. Самым сложным будет доставить на Гонтор людей, снаряжение и припасы. Даже не глядя на звездную карту, я понимал, что это неблизкий маршрут. Во всяком случае, куда более дальний, чем способны летать «Звездные Огни»… по крайней мере с полным вооружением. Это означало, что всем конвоям придется лететь без боевого охранения…

– Впрочем, кое-чем помочь мы вам все-таки сможем, – прервал мои размышления Амброз.

– Рад слышать, – отозвался я. – Чем же? Он внимательно посмотрел на меня.

– Ну, – начал он, чуть поколебавшись, – это имеет отношение к вашей родной провинции, Карескрии.

Это не могло не заинтересовать меня. Я приподнял бровь.

– Вам наверняка уже известно, что мы еще в годы правления Императора Грейффина IV открыли на Карескрии ряд промышленных предприятий – сразу же по окончании Первой войны. И Онрад заставляет нас всеми силами поддерживать их так, словно сам, лично построил их. За последние годы Карескрия стала играть очень и очень важную роль в нашей военной политике.

Я кивнул с невольным чувством гордости за народ своего сектора галактики. К этой гордости примешивалось некоторое чувство вины, поскольку я почти полностью порвал со всем, что связывало меня с моей родиной. Еще до завершения строительства первых предприятий карескрийцы начали выпускать «Звездные Огни», сыгравшие решающую роль в битве за Авалон. Я сам летал на нескольких таких. Эти люди рвали пупки, строя корабли, что спасли нашу Триаду, сказал мне как-то Онрад. Это очень важно: они будут нам еще нужнее, если мы собираемся раз и навсегда разделаться с тираном и его проклятой Лигой.

– Все эти предприятия работают сейчас на полную мощность, – продолжал Амброз. – Они заняты также новыми, уникальными проектами. Весьма многообещающими.

Я снова заломил бровь.

– Какими, например? – поинтересовался я.

– Ну, например, новым поколением боевых кораблей, которых мы называем «Василисками», – ответил он, словно читая мои мысли. – Большие, прочные корабли-истребители, обладающие таким радиусом действия, о каком и не мечтал Марк Валерьян, проектируя свои «Звездные Огни». Или скоростные, хорошо защищенные боевые корабли среднего класса, сопоставимые огневой мощью с новыми «Ростовиками» содескийцев, но способные при этом нести чертову уйму гиперторпед.

Все это звучало слишком замечательно, чтобы быть правдой. Слишком замечательно.

– Но… – предположил я. Амброз кивнул.

– Это «но» заключается в том, что все эти новинки еще не прошли настоящего боевого крещения. Равно как их целиком составленные из карескрийцев экипажи. Вот почему мы и подумали о вас, адмирал Брим.

Вот это мне нравилось гораздо меньше. Много лет я получал все свои назначения в пику своему карескрийскому происхождению, так что теперь мне не хотелось получать новое благодаря ему.

– Почему подумали обо мне? – переспросил я.

– Благодаря работе, которую вы проделали на Содеске, – ответил он. – Видите ли, в настоящий момент наша Карескрия находится примерно на той же стадии, на которой находились медведи год назад. Они готовы послать в бой значительные людские силы и новую технику, но им не хватает опыта. А вы уже все это проходили – включая очень сложную работу по управлению людьми, даже не подчиняющимися вашей организации. Работу, с которой справляются очень немногие, особенно взявшиеся за нее впервые.

– Спасибо, – пробормотал я в замешательстве. Я заметил, что подкрепления и впрямь заметно ускорили ход сельскохозяйственных работ. Они уже одолели половину расстояния до нашего глайдера.

– Ну и потом, разумеется, играет свою роль то, что вы тоже карескриец, – добавил Амброз.

Похоже, кое-что все-таки не изменилось. Я посмотрел на него в упор так холодно, как только умел.

– В первую и главную очередь, – настоятельно произнес я, – я гражданин Империи – как и любой другой карескриец.

Лицо его заметно покраснело.

– Э… да… Я прошу прощения, адмирал, – произнес он. – Неудачно выразился, понимаете ли.

Я не обратил на его извинения никакого внимания.

– И сколько я получу? – спросил я.

– Сколько чего? – не понял Амброз.

– Этих ваших новых истребителей. И штурмовиков среднего класса, – сказал я. – Сколько таких вы можете прислать мне? И когда?

Лицо Амброза просветлело от облегчения.

– Так вы их хотите? – спросил он.

– Разумеется, – ответил я. – Или с ними что-нибудь не так?

– Если вы имеете в виду что-либо помимо отсутствия боевого опыта, то ничего.

– Экипажи больны? Или безумны? Или уверены?

Он снова чуть улыбнулся.

– Совершенно нормальные люди вроде меня или вас, адмирал, – ответил он. Что ж, спасибо и на том.

– Так сколько и когда? – повторил я свой вопрос.

Амброз немного подумал.

– Ответить на «сколько» проще, – сказал он наконец. – Я могу прислать сюда первые две эскадры «Василисков» меньше чем через два месяца. Возмещение боевых потерь начнется через две недели после их прибытия.

– Неплохо, – кивнул я. – А штурмовики?

– Я пришлю эскадру из двенадцати единиц в первых числах нового года.

Жаль, конечно, что не раньше, но…

– Как насчет обслуживания и запчастей?

– Условия поставки, – объяснил Амброз. – Они все захватят с собой. Все, что от вас требуется, – это разместить суда и прокормить экипажи.

– И еще научить их драться, – добавил я.

– Это все, на что мы пока способны, – вздохнул Амброз. – Мне очень жаль.

– Я не хотел ни в чем вас упрекать, – заверил я его. – Нехватка средств компенсируется боевым духом. Спросите медведей, они подтвердят. Я сам видел, как они останавливали атаки тяжеловооруженного противника одними лучевыми пиками и минами.

– И вы еще удивляетесь тому, что, мы выбрали вас для этой задачи, – с усмешкой сказал Амброз.

Я механически покосился в окошко на фермеров. От нашего глайдера их отделяло теперь не больше сотни иралов. Молодые махали косами так, словно завтрашнего дня у них в распоряжении не было.

– Ну конечно, все это попахивает легким безумием, – заметил я.

– Очень точная характеристика, – согласился Амброз. – Особенно с учетом сроков, которые мы отвели на то, чтобы закрепиться в крепости.

Я напрягся. Чего-то подобного я ожидал с самого начала. Я еще даже удивлялся тому, что до сих пор все звучало подозрительно гладко.

– Что, так плохо?

– Плохо, – признался Амброз.

– Выкладывайте.

– Двенадцать недель, начиная со вчерашнего дня, – сказал он. – Первый конвой вылетает для разведки маршрута через восемнадцать дней. Можете ожидать его в Аталанте к семнадцатому октада.

Я даже зажмурился.

– Борода Вута, – простонал я. – Вы, ребята, не любите откладывать дело в долгий ящик, верно?

– Верно, – согласился он. – Впрочем, с этим все равно ничего не поделаешь. С учетом того, что торондцы сами готовят вторжение, двенадцать недель подготовки и так почти непозволительная роскошь. Самые наши достоверные источники докладывают, что они начинают переброску подкреплений на оккупированные планеты Флюванны уже через несколько стандартных дней; вам придется напрямую иметь дело с ними – это в придачу ко всем прочим вашим обязанностям.

Я кивнул. Все это звучало логично – на войне все получается не совсем так, как хотелось бы. Несколько тиков я сидел молча.

– Что-нибудь еще? – не без опаски спросил я.

– Пока все, адмирал.

– Ладно, – вздохнул я и перегнулся к заднему сиденью за папкой с надписью «Сапфир». – Потратим пару циклов на изучение того, что вы мне тут привезли. – Проклятая застежка, разумеется, снова заупрямилась.

– Неплохая мысль, – согласился он. – Мне кажется, вы найдете содержимое папки любопытным, а также…

Перегнувшись через спинку, я продолжал возиться с окаянной застежкой, и тут загривок мне вдруг обожгло нестерпимым жаром. Я повернулся… и с трудом удержался от крика! Лицо Амброза буквально превратилось в обугленную головешку. Он даже не успел договорить начатой фразы. Лишенные сгоревших век глаза еще смотрели на меня в смертной тоске, рот так и остался открытым. От него воняло жареным мясом. Я поспешно пригнулся – и вовремя: второй заряд бластера ударил в каком-то волоске от моей головы и пришелся на водительскую дверцу, оторвав ее от кузова и отшвырнув в противоположный кювет. На какое-то мгновение вся Вселенная, казалось, состояла из одного огня, грохота и разлетающихся осколков стекла. Я инстинктивно нырнул на пол – за долю тика до того, как верхняя половина моей двери взорвалась градом осколков и глайдер с лязгом осел на землю. Совершенно оглушенный, я на ощупь перебрался через не окоченевшие еще ноги Амброза и вывалился из глайдера, расстегивая кобуру. Мне удалось выхватить свой «Веннинг» как раз, когда кто-то обогнул глайдер спереди и, держа бластер обеими руками, начал поворачивать его дуло в мою сторону. Я выстрелил почти наугад – весь заряд пришелся ему в грудь. Он взвыл и рухнул на землю. Кто-то вынырнул с другой стороны. Я повернулся, но опоздал!.. Он уже прицелился. Я напрягся, прощаясь с жизнью, ожидая последней, ослепительной вспышки, но вместо этого человек с удивленным видом медленно опустил бластер, потом выронил его из руки и осел на землю. Из загривка его торчал ушедший почти по рукоять кинжал.