Текст книги "Carte Blanche 2: Reload (СИ)"

Автор книги: Билен Катрайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

– Да, я совершала много глупостей. Шантажировала вас порой, пыталась извлечь выгоду. Но сейчас всё изменилось.

Ну как? Как, блять, такое возможно? Что я делала на том снимке, я ведь этого даже, чёрт возьми, не помню!

– Но отчасти я правду говорила. Я могла сделать ровно столько, сколько обещала. Правда, расплачивалась за это по-своему...

И одежды у меня такой в гардеробе никогда не было...

– Не тем, чем вы подумали. Нет. Просто делала вид, что потакаю его просьбам. А на деле за спиной проворачивала такое, за что легко можно было угодить под прицел его гнева. Но я ведь не ищу лёгких путей...

А ещё волосы у меня никогда не лежали такими мелкими кудрями. А их цвет... наверное, они казались светлее, потому что фото было сделано под солнцем.

– Я знала, к чему иду. И в один прекрасный момент мне просто захотелось его свергнуть, и с вашей помощью я начала это делать. А это, как помните, и было вашей платой за мои услуги.

Блять, ну ведь не может же быть человек настолько похож...

– Просто я думала, что знаю все его козыри и слабые места. И я на все девяносто девять была уверена, что он свалит из города куда-подальше, поджав хвост.

Кажется, там ещё в носу была серёжка...

– Но он, как видимо, восстанавливал всё это время силы и теперь явился отравлять мне жизнь. А как только увидел, что эта моя жизнь для вас много значит, то вы автоматически под его прицел попали. И за это я даже и не знаю, как просить у вас прощения и что делать.

Я, кстати, киваю изредка, дабы казаться вовлечённой в разговор, который я слегка так прослушала.

– Если вы намекнёте на то, чтобы я сменила место жительства – я пойму.

Я оказываюсь в реальность после того, как Морт вскрикивает. И бормочет он что-то про то, чтобы Лера не несла хуйни, и что это хуйня случается с нами постоянно, так что в любом случае мы окажемся готовыми ко всему.

– Ты как? – сидящий рядом блондин кладёт мне руку на колено, и я вздрагиваю от неожиданности, сдавая себя с потрохами. Точнее – то, что была где-то в далёком космосе во время рассказа.

– Всё норм, – спешу положить ладонь поверх его кисти и снова вдумчиво на Леру гляжу.

– Нин... – тянет моё имя и вовсю намекает, что не дурак. Дурак, Сименс. На сегодня – дурак.

– А тебя не пугает предстоящая, необъятная, касаемая нас всех жопа? – чуть руками не вскидываю, но говорю шёпотом, потому как дискуссия между нашими ещё идёт. – Меня вот да! – что-то в стиле “Сказал так, что себе поверил”, но Глеб тут же начинает непонятливо моргать и в лице меняется, и я понимаю, что в этот раз сыграла хорошо.

Потому что не знаю, что говорить. Не знаю, что думать. Да и как вообще описать для начала, как я оказалась рядом с кроватью Вишну, не говоря уже о...

– Давайте завтра решим, что делать, – Боже, Артём, ты как воспитатель в детском саду... – нам всем поспать надо, а утром, на светлую голову, решим, что и как дальше, – ну... ну говорю же.

Порешав на этом и окончить нашу вечернюю встречу, которая из пива и креветок плавно перетекла в похищение и неебовый стресс, мы разбредаемся по комнатам и укладываемся спать.

Уверена, Морт сейчас обнимает Леру так, как Сименс жмётся ко мне. Тесно, плотно, и... через две минуты засыпая. А вот я уснуть не могу. И это не бессонница. Это какое-то чувство незаконченного дня, потому что я уже добрых двадцать минут сверлю глазами телефон на тумбе и наконец решаюсь его стащить.

– Спишь?

Отправляю сообщение Нэт и даже оживляюсь как-то, видя, что та набирает сообщение.

– Нет.

Ты минуту три буквы набирала???

– Туалет, пачка сигарет, ты и я. Через пять минут.

Тарабаню по одеялу пальцами, ожидая ответ.

И наконец моё смс прочитано, Наташа что-то долго набирает, и спустя томительные две минуты я получаю желаемое.

– Ок.

Блять...

Аккуратно, как можно тише, представляя себя пятикилограммовой кошкой, я убираю руку Сименса со своей талии и подползаю к краю кровати. Тихонько опускаю на пол ступни и на цыпочках крадусь к двери. Рядом с ней, на вешалке, висит джинсовка блондина, и я всё также бесшумно пролезаю в карман, доставая сигареты и выходя за дверь, едва слышно её закрывая. И плевать, что Миронов дрыхнет мёртвым сном, меры предосторожности никогда не помешают.

Захожу в женский туалет, вставая напротив зеркала. Умываю холодной водой лицо, будто легче станет. А уже после встречаю появляющуюся тут Наташу, закрывающую за собой дверь на щеколду.

– Так, – она явно добра не ждёт, поэтому сразу протягивает руку и выжидающе смотрит. Благо, до меня практически сразу доходит, что она сигарету выпрашивает. И спустя уже полминуты мы обе дым в приоткрытое маленькое окошко выпускаем.

– В общем... – три. Три затяжки, чтобы начать разговор, – даже не знаю, с чего начать.

И начинаю с того, что происходило, когда я вышла за дверь её комнаты.

Как за каким-то чёртом попёрлась к Гоше, как зашла в пустую комнату, как полезла в его ноутбук. Чёрт, я описываю всё, вплоть до мелочей. Даже своё выражение лица, которое ей нахрен не сдалось. Но главное – я повествую о том снимке, от описания которого, кстати, её волосы чуть не встают дыбом, а пальцы автоматически тянутся за ещё одной сигаретой.

– Ахуеть, – судя по её выражению лица – она мне верит. Да и оснований мне сейчас не верить, кажется, нет. Уж слишком скользкий этот Вишну тип, да и вообще непонятно, как давно Макс с ним связан, и знает ли он сам что-нибудь об этой фотографии.

– И не встать, – вторю ей, сама подкуривая вторую. И плевать, что мы сейчас напоминаем себе ныкающихся школьников, которых родители накажут, если застукают.

Максимум – нас могут наказать наши парни. Но это, кстати говоря, ещё можно пережить.

– И что ты планируешь делать? – она задаёт простой до жути вопрос, но на этот момент у меня разом отмирают все клетки мозга и я не знаю... просто, блять, не знаю, что я планирую делать и что вообще по этому поводу думать.

– Ответ я могу вытрясти только из него... – да-да, из того, который давеча меня из своей комнаты утробным голосом прогнал.

– А что Глеб? – а Глеб что? Пойдёт делать из него грушу для битья, пока ответ не выбьет. Это же, блять, Глеб. – Ты уже сказала ему?

– С ума сошла? – делаю сильную затяжку и слегка закашливаюсь. Скорее, от её непосредственности, нежели от дыма.

– Знаешь... – тушит сигарету об старую, давно не работающую батарею и едва сдерживает зевоту, – на светлую голову и правда легче думается. Это, конечно, пиздец, но сейчас мы вряд ли что сделать сможем.

Это, кстати, логично, и с этим я не могу не согласиться.

Поэтому киваю, проделываю с сигаретой то же самое и кидаю окурок в унитаз.

После же желаю Наташе спокойной ночи и молча бреду к себе.

Также тихо открываю дверь, также беззвучно заползаю на кровать, и возвращаю руку Сименса на свою талию в такое же положение. Пожалуй, на этот момент главное, что он рядом. С остальным, как и было сказано, мы разберёмся.

Просыпаюсь отчего-то ни свет ни заря, и чувствую себя, на удивление, довольно выспавшейся. И это при учёте того, что чёрт знает во сколько вчера уснула.

Сименс ещё спит мёртвым сном, а мне вдруг приспичивает выгулять своё тело, которое я наспех закутываю в халат. И в этом же халате зачем-то бреду до Наташи.

Ах да...

Утренний кофе, не иначе.

Депо, насколько знаю, уже должен пропадать в качалке, или же просто на пробежке по парку. А Нэт, как ранняя пташка, наверняка уже не в кровати.

Стучусь, приличия ради, открывая её дверь. Затем наблюдаю у окна её фигуру, говорящую по телефону. А после понимаю, что ни один сорт крепкого кофе не разбудит так, как меня сейчас отрезвляет её взгляд.

Делаю шаг вперёд и закрываю за собой дверь.

В чём дело, Наташа?

– Мам... она здесь, – выдыхаю даже слегка, понимая, что она говорит с матерью. Вот только какого чёрта на ней это лицо?

Девчонка стоит так ещё секунд десять, а потом просто протягивает мне трубку. Даже с места не сходит. Да и мне эти пару шагов с трудом даются, покуда выражение её мордашки просто прибивает, блять, к полу.

Но я беру, беру себя в руки и подхожу ближе, забирая мобильный.

Подношу к уху и говорю тихое “Алло”.

– Ниночка... – голос её матери не меняется, кажется, с самого пятого класса. Всё такой же. – Наташа рассказала мне, – уже даже догадываюсь, о чём, – а я... прости, что не рассказала тебе раньше. Никак не могла подобрать тот момент, когда ты будешь готова. Надеюсь, ты меня простишь... – женщина говорит с какой-то ноткой сожаления, и, на удивление, очень торопливо. Словно боится моих расспросов, тешась надеждой высказать всё разом. – Не секрет, что твои родители жили не очень богато. Но ребёнка очень хотели, поэтому ждали тебя, как никого другого! – так... а это тут причём? – Но они и предположить не могли, что делать, когда узнали, что у них будет двойня. Господи... они такой путь прошли, чтобы принять решение, когда наступило время рожать. Я глаз её вовек не забуду, не забуду тех слёз, когда она рассказывала, как им пришлось отказаться от второй и оставить малышку в детдоме, – извините, этот рассказ точно для меня? – Но шло время, и её не покидало чувство, что Богом дано иметь двоих. Вот только девочку забрали из приюта практически сразу же, и они никак не могли найти приёмных родителей. Те как в лету канули, ну или забашляли, чтобы оборвать связи. – Можно мне воды? – И спустя какое-то время она забеременела второй. Отец твой раскрутился немного, деньги появились. Только вот ребёнок задохнулся при родах, и психике пришёл конец. – Канистру, пожалуйста. – Тогда они и удочерили Линару, а тебе ничего не говорили. Мала ты была слишком для такого, да и повода особого не было тебя травмировать. Но твоя мать пережила тяжёлую послеродовую депрессию, начала пить... А отец, как ты знаешь – гулять. Боже... прости. Прости меня, Ниночка, я так чувствую себя перед тобой виноватой...

Я только и стою, успевая сглатывать и переваривать сказанное. Где-то между слов вставляю короткое “Ничего”, а сама уже практически не слушаю. Потому что в голове заседают только одни слова, выбивающие почву из-под ног ко всем хуям...

– Но они и предположить не могли, что делать, когда узнали, что у них будет двойня.

Я не могу более держать телефон у уха, рука не слушается. Слабнет и болтается теперь вдоль туловища, как сарделька. А глаза становятся похожими на стекло. Острое, режущее, заставляющее щуриться от потока вываленной на меня информации. Даже Наташа становится расплывчатым пятном, покуда кроме голоса её матери в голове я больше ничего и не слышу. И не вижу.

...

Что?

Чего?

Чего, блять?

Комментарий к Мозг: мы приближаемся к станции хаоса, где редкие порывы пиздеца и лёгкий запах винишка.

Билен: моя остановочка.

Пора прекращать так часто писать главы... Мне нужен энергетик. Ящик. И я всё ещё надеюсь, что функцию “погладить автора по голове энергетиком” вы не пройдёте и потратите пять минут и десять рублей :D

Отдельное спасибо за совет по созданию киви-кошелька и за начало. Пищала шо ненормальная, когда увидела отдачу. Кому не сложно, сладкие, соберите вашему автору на отпуск. А я, в свою очередь, обещаю говорить спасибо новыми главами и громким криком радости, который будет слышен в вашем городе.

Цэ: 89892404541 номер кошелька

Сразу говорю, регистрировала не на свой номер, но вашу благодарность буду видеть только я. И кричать от радости тоже буду только я, даже если это будут десять рублей :D

С любовью и наглостью, ваша Билен...

====== Часть 18 ======

Не очень хорошо помню, что происходило после. Потому что более-менее в себя пришла я уже за столом, с чашкой крепкого кофе рядом со мной, аромат которого бил по ноздрям.

Возможно, это он выдернул меня из аута, а возможно и Наташа, не перестающая трындеть.

– Я сама бы вахуе была, – это я уже слышу разборчивей. Она делает кофе и себе, усаживаясь на стул рядом, – только не смотри на меня так, я сама только что узнала! – я не знаю, как я смотрю. Мой взгляд моему контролю не подлежит. А о том, как моё лицо на протяжении всего этого времени выглядит – и подумать боюсь.

– Что мне делать? – отхлёбываю, обжигаю язык, но такое чувство, что мне по-барабану, хоть на голову вылейте. – Жить, как и жила, делая вид, что ничего не произошло?

Потому что по сути – ничего не произошло.

Где-то там, возможно далеко, а возможно и близко, жила и живёт моя точная копия. Понятия не имею, знает ли она о моём существовании, в каких условиях существует, чем дышит, и что, мать твою, делает на фото с Вишну.

Очевидно, ответ на этот вопрос знает только сам Вишну. Но он, по всей видимости, вряд ли, что расскажет. И что остаётся? Травить на него Миронова?

Блять... Миронов...

А с ним то чего делать? Рассказывать, или к чёрту это всё? Спокойно себе жили без этой информации, и дальше проживём.

Только вот из головы это у меня выходить, естественно, не будет. И рано или поздно Глеб это заметит, просто потому что он Глеб. Да и запускать это нельзя, ибо тогда встанет вопрос о доверии. Но пока я не могу... Мне просто нужно персонально это всё переварить и понять, так ли для меня это важно?

Новость о том, что Лина оказалась не родной, выбила не меньше. Но вот уж чему, а этому я придавать значения точно не хочу. Она была, есть и будет самой родной и любимой сестрой, и плевать я хотела на кровную связь.

Допиваю кофе примерно до середины и понимаю, что мне жизненно необходима сигарета. И, желательно, на свежем воздухе.

Благодарю мою Натали и собираюсь на выход, обхватывая пальцами ручку и чуть отворяя двери.

– Не говори пока Сименсу, – поворачиваю к ней голову и на прощание киваю.

Разворачиваюсь, открываю дверь нараспашку и... лёгок на помине.

– Ты... – стоит в одних домашних штанах, с растрёпанной белой головой, – тебя в кровати не было, и я... – пытается сказать, тормозит между строчек, а потом всё же чертыхается и делает шаг в комнату, выталкивая меня с выхода и эту самую дверь за собой закрывая, – Нина, блять...

Понимаю, как до жути нелепо в его глазах выгляжу. А ещё понимаю, что стая чёрных воронов вечно надо мной, ибо так искусно попадать впросак могу, кажется, только я.

– Это не то, что ты подумал, – заранее примирительно выставляю руки и отхожу на шаг, наблюдая за сменой выражения его просыпающейся физиономии.

Конечно, не то. Я всего лишь свалила ранним утром из кровати, а теперь ты волей случая услышал то, что я от тебя что-то скрываю. Но ты не подумай, нет...

Выдыхаю, беру его за руку и тащу обратно к столу. Наташ, можно ещё одну кружку крепкого? С коньяком, пожалуйста.

И пока Нэт возится с посудой, я усаживаю Миронова на стул и рассказываю всё, как есть. Ну, почти всё...

Я передаю целиком и полностью разговор с матерью Наташи, и в то же время оставляю нерассказанным тот факт, что увидела собственного близнеца на фотографии в обнимку с Вишну.

Тишина повисает на какое-то время, её разбавляет свистящий чайник.

Кофе готов, кружка на столе. Но Глеб к ней не притрагивается. Только молча берёт со стола пачку сигарет и подкуривает прямо в кухне, не спрашивая разрешения. Кажется, для особых случаев оно не требуется.

– Дабл трэш... – уже что-то, – то есть, где-то разгуливает фурия с таким же лицом, подвергая мир двойной опасности? – очень вовремя и уместно, дорогой, – я ведь могу тебе с ней изменить и полностью оправдать себя тем, что просто перепутал, – у тебя отличное чувство юмора, любимый, – а вообще, хорошо, что она далеко. Этот город не переживёт второй такой же, – но если ты не заткнёшься, я переебу тебя кружкой.

Пока мы мирно так пребываем в дружной обстановке, с пробежки возвращается Депо.

Мокрый, запыхавшийся, он заходит к нам в кухню с перевешанной через плечо майкой, которую выжимать можно.

– Чего озадаченные такие? – топает мимо нас чётко к холодильнику, достаёт бутылку холодной воды и делает несколько больших глотков, утоляя жажду. – Как будто привидение увидели.

Не увидели, а узнали. Не привидение, а человека.

Он смотрит на нас с какое-то время, а после – подсаживается рядом, проходясь взглядом по каждому.

И я было снова хочу завести свою шарманку, но Сименс опережает.

– Лина приёмная, а у Нины есть близнец. Бум! – на долгий трёп не богат, он просто выливает эту канистру ледяной воды другу на голову, а тот лишь начинает ненормально улыбаться. Затем и вовсе смехом заходится, хлопая Сименса по плечу и, кажется, ожидая, пока тот расплывётся в улыбке ответно, возможно даже чуть огорчившись, что розыгрыш не удался.

– Хорошая шутка, брат.

– Это не шутка, – перебиваю быстро и тут же заставляю Артёма спустить с лица ухмылочку.

И он снова с недоумением смотрит на каждого из нас, озадаченно таращась.

Благо, я не Миронов, и я по порядку объясняю ему, что к чему.

Готова поклясться, за это время у меня, наверняка, седой волосок появился, потому что с каждым пересказом я на шаг приближаю себя к осознанию того, что всю жизнь до этого момента жила во лжи. Лжи родителей, но не специальной. Они наверняка хотели поберечь мои нервы, да и просто считали нужным не говорить хотя бы по той простой причине, что правда ни к чему бы не привела. Может, думали, что я перестану любить Линару. А может, предполагали, что ввиду своего несносного характера пущусь на поиски.

Чёрт, а ведь я её даже не знаю... Не знаю её характера, манер, повадок... Представления не имею, как она отреагирует на подобную новость. И как вообще отреагирует, когда меня увидит? А может, она всё и так знает? И только ненавидит меня, зная, что всё это время я росла в полноценной семье, с родными. И плевать, что от семьи этой было только название.

– Полудурки тоже знать об этом должны, – Артёму и имён называть не приходится. Все мы прекрасно понимаем, что речь идёт о Морте с Лерой.

И как только брат видит моё жалобное выражение лица и томный вздох, то даёт понять, что берёт эту задачу на себя.

Сегодня воскресенье, а это значит, что мы всё-таки можем воплотить в реальность то, что не вышло днём ранее. Ведь за пивом и блядскими, мать их, креветками, за которыми на этот раз пошли все наши трое парней, чтоб уж наверняка, разговор будет литься более легко. Да и дискутировать в такой обстановке легче, нежели сидеть с каменными трезвыми рожами. Это я о нас, да.

Морт, кстати, воспринимает эту новость довольно забавно. Я бы сказала – она его даже веселит. А Лера вроде находится где-то на грани, одной частью рта улыбаясь, а другой напоминая себе о том, что дерьмо из нашей жизни всё равно не выбросить, как ни крути.

Напиваемся мы изрядно, смачно харкая в лицо наступающему на хвост понедельнику. А вместе с тем показываем средний палец завтрашним лекциям, которые дружно решаем пропустить.

На часах три с небольшим ночи, парни – в мясо, Лера – практически дрыхнет на плече у Морта, старательно держа глаза открытыми и вливая в себя остатки со дна стакана. Наташа вертит головой и рыщет глазёнками по комнате в поисках сигарет, а я, глядя на бокал, размышляю, когда это в последний раз лила в себя столько и не отрубилась на половине рюмке. Трезвая, блять, как стёклышко.

– Это ищешь? – достаю из-под стола пачку и верчу меж пальцев. – Пошли, – киваю на выход, обуваю кеды, и вместе с Наташей выхожу за пределы общаги.

Тёплый осенний воздух, погода балует безветренностью, а ночная тишина так и манит остаться здесь и встречать рассвет на скамейке.

Но мы, как ни странно, предпочитаем встречать его в тёплой мягкой постели. Моей, если быть точнее. Куда мы с Нэт и заваливаемся, решая оставить парней дрыхнуть на полу всех вместе.

Отсутствие вертолётов и головной боли наутро после попойки – лучшее, что может быть. И касается это, кажется, только меня, потому как Нэт, едва успев проснуться, хватается за голову и голосом пришельца просит меня о стакане холодной воды. Огромном таком. Желательно с растворённой в нём таблеткой алказельцера.

И поскольку живу я с Сименсом, то такая роскошь у меня, естественно, имеется.

Исполнив её просьбу, улыбаюсь, глядя, как ей хорошеет на глазах. А ещё не удерживаюсь, цедя сквозь зубы её любимое слово:

– Пьянь...

Где-то в полдень мы снова собираемся, но ненадолго. Парней тошнит друг от друга практически также, как сейчас от алкоголя, но это ненадолго.

А там недалеко и до тихого вечера, проведённого каждой парой в кровати за просмотром какого-нибудь фильма. Потому что завтра мы, как ни в чём не бывало, снова двинемся на пары, делая вид, что мы самые что ни на есть обычные студенты, которые попросту решили прогулять пары лишь по той просто причине, что молодость ключом бьёт, не оставляя времени на бесполезные лекции.

Следующим утром уже оказываемся в коридоре университета, ожидая звонка. Немного погодя – аудитория, и занятые места.

Макса я всё также наблюдаю за одной партой с Килиан, воркуют о чём-то. А вот Гошу, к слову, не наблюдаю вообще.

Ещё удаётся заметить какое-то странное поведение Леры. Её словно подменили с того самого дня, когда она за этими проклятыми креветками вышла. И её, кажется, можно понять. Не всякий раз оказываешься виновником того, что твоё прошлое вышло на охоту за тобой и твоими близкими, и сейчас наверняка отсиживается в кустах и ожидает момента, чтобы напасть.

Пять. Пять томительных, жутких, занудных пар. И после них парни не находят ничего лучше, как выместить всю свою скопившуюся энергию в качалке. Ну а мы с Наташей решаем пройтись до магазина за едой, потому как Нэт хоть что-то полезное извлекла за время лекций.

И речь не о предоставленных знаниях. Речь о том, что эта пройдоха всё это время зависала на кулинарных сайтах и искала, чего необычного можно приготовить.

Лера сослалась на усталость и предпочла остаться в общаге. Оно и понятно... У неё наверняка теперь страх перед походами за едой, вот и не стали мы настаивать на её компании. Просто улыбнулись синхронно и двинули себе по своим делам.

Время пять. Вечер.

Кусая ногти, брюнетка поглядывает то на часы, то на дверь, отчего-то вступая с мозговыми клетками в дискуссию и не решаясь подняться с кресла.

Курит. Снова.

Но последнюю не докуривает. Тушит бычок о пепельницу и кидает в рот мятную жвачку, поднимаясь и наспех обувая кеды, не завязывая даже.

Выходит в коридор, примечая всё такого же растерянного и понурого Вишну уже где-то у выхода из общаги. А затем быстренько топает по лестнице, в уже известный ей отсек.

Идёт то быстро, то замедляется. Как будто тело тянет в одном направлении, а вот внутренний голос заставляет тормозить и вернуться. И те две минуты, которые требуются, чтобы двери желаемой достигнуть, она растягивает на десять.

Стучит. Дважды. Негромко.

И выпучивает глаза, замирая в стойке, когда дверь открывает Макс.

– Привет, – это явно не то, что она хотела сказать. Днём ведь здоровались.

– Привет, – простая формальность, не больше.

– Я... – мнётся, теребит отросшими ногтями заусенцы, коих немало, кусает губы, – я хотела... – хотела бы не стоять тут, как баран, который двух слов связать не может, – в общем, спасибо тебе, – это уже ближе к делу. – Ты мне жизнь спас, а я с того момента даже в глаза тебе не посмотрела... – через слово запинается, понимая, что этот раз – первый с того момента, когда она последний раз имела возможность с ним поговорить вот так, с глазу на глаз.

Внутри всё ещё что-то дрожит, что-то мешает вдохнуть и вернуть на место ровный пульс. Глаза бегают, едва на нём останавливаясь. Она хочет, явно хочет сказать больше, но чёртово волнение мешает.

– Это всё? – вопрос Макса – как пинок. Но только в свои ворота, и Лера быстро кивает, разворачивается, спешит унести отсюда ноги.

По крайней мере, она сказала главное. Просто потому что это было жизненно необходимо.

Мне начало казаться, что я всё ещё живу в школьном времени. От понедельника до пятницы, считая дни и превращая посиделки в попойки по расписанию. Смешно даже.

Да, я могу прогулять пары в любой момент, вот только преподаватели тут – далеко не наши учителя. И вряд ли они не замечают пропусков, и уж подавно не решат отмахнуться от нас в конце красными дипломами, только чтобы с глаз скрылись.

Собственно, большинство лекций приходится посещать. И не так томительно и скучно, когда под партой – телефон, переписка с Нэт, на коленке – ладонь Сименса, а по бокам – любимые парочки, одной из которых являются Макс с Килиан. Понятия не имею, связывает ли их нечто большее, чем просто соседние по парте места, но, думаю, вскоре это станет известно.

Но завеса хорошего настроения спадает, стоит мне на перерыве между лекциями увидеть Вишну. Боже, я ведь и считать перестала, сколько дней подряд он не появлялся на парах.

Зачем-то шаркаю по полу быстрее обычного, нагоняю его. Окликиваю беспардонным “Эй” чуть ли не на весь коридор, вынуждая остановиться. Не только криком, нет. Поводом остановки служат и мои пальцы, когда я хватаю его за рукав.

– Я всё знаю, – ни здравствуйте, ни предисловия, просто “Я всё знаю”. И я больше, чем уверена – он понял, о чём речь. – Всё ещё не хочешь ничего мне рассказать? – потому что спустить всё на тормоза и успокоиться – не в моём стиле.

– А ты и правда хочешь узнать? – он не рычит, не пытается уйти... Человек-загадка. Просто вопрошающе смотрит на меня своими глазищами, а затем резко руку одёргивает, заставляя меня вздрогнуть. – Действительно хочешь?

Я киваю, но не помню точно: положительно, или отрицательно? А Гоша усмехается, покидая моё общество и продолжая топать восвояси.

Смотрю ему в спину, а по своей спине холодок пропускаю, когда окликивают уже меня.

– Что это было? – вздрагиваю и оборачиваюсь резко. Сименс...

– Ничего... – добрый день, я Нина. Возможно, вы могли узнать меня по роли дурочки в сериале, основанном на жизненных событиях.

– Да неужели? – подходит и поджимает губы. Без ответа не отпустишь, поняла...

– Просто... Макс вроде как с его бывшей, и с того момента он чернее тучи. На пары вон не ходит... – всё ещё провожаю взглядом удаляющегося Вишну, а черти внутри меня ликуют, что роль я выполнила на ура, никак себя не облачив.

– И с каких пор тебя волнует его состояние? – ты каменный, блять, что ли?

– Господи, можно я хоть какие-то сплетни соберу? Я ведь женского пола, ну в конце-то концов! – руками театрально вскидываю и заставляю блондина тысячу раз пожалеть, что подошёл. Да-да, я девушка, и меня хлебом не корми, дай обсудить универские страсти. Хотя сама в этих страстях по самые гланды.

Ещё одна неделя проходит спокойной. И это, кстати, пугает не на шутку.

Где, чёрт возьми, этот тип, который “райскую” жизнь обещал? Неужели ждёт подходящего момента? Или всё ещё план мести вынашивает, прицениваясь, и наверняка наблюдая за нами откуда-нибудь из кустов?

Так или иначе, чему суждено случиться – то случится. И как бы я не хотела, чтобы жизнь сияла только светлыми красками, я прекрасно понимала, что свой путь выбрала сама. И выбор этот я сделала тогда, когда решилась связать свою жизнь с Мироновым. Тут уж, как говорится, игра стоит свеч...

Очередной будний день очередной недели. Среда, кажется.

Сименс неспешно шагает со спортзала на пару с приятелем. Но не с Депо. И не с Мортом. Приятель этого дня – плеер. А в нём – старый добрый Олдскул.

Наслаждаясь последними тёплыми днями уходящего сентября, он полной грудью вдыхает осенний воздух. До общежития немного совсем, стоит переубедить собственные ноги в том, что остаться на улице – не лучшая идея, хоть отличная.

Соседний парк манит своей молчаливостью, лавочки и качели опустели уже, а где-то вдалеке – закат. И этой картиной отсюда можно вечно наслаждаться, покуда с таким-то образом жизни самое время вспомнить, что счастье – в мелочах.

А ещё одно счастье ждёт его дома, и именно этот факт заставляет тронуться с места.

Немного совсем, общежитие уже в зоне видимости. А на его пороге – та самая, к которой он в очередной раз спешит после тренировки. Стоит себе, свежим воздухом дышит, зачем-то стены рассматривая.

– Ты чего тут делаешь? – обращает на себя её внимание и вынимает наушники, подходя ближе. – Пошли домой, – прячет гарнитуру в карман и бегло извиняется, что мокрый слегка, да и сексом от него сейчас не особо веет. Но всё равно бережно кладёт ладонь на её шею и к себе пододвигает, целуя в губы. Медленно, наслаждаясь, углубляя поцелуй и тысячу раз проклиная телефонный звонок, который оторвал от вожделенного занятия.

Отстраняется, глазами словно извиняется и не глядя принимает вызов, прикладывая трубку у уху.

– Слушаю.

– Ну ты где? – голос с того конца провода ненадолго выбивает, и блондин принимается учащённо моргать. – Я вообще-то заждалась, – ещё несколько секунд ступора, и Миронов наконец догадывается посмотреть на экран. Ступор второй степени, когда он видит на нём входящий от Нины. – Глеб? – слова изо рта пропали насовсем. Он только и мог, что переводить взгляд от смартфона на девушку, которая, в свою очередь, аккуратно проводила по контуру губ подушечками пальцев. Под подозрением плохой связи вызов с той стороны был сброшен.

– И мне приятно познакомиться, – объект напротив него наконец решается заговорить. А ещё она в знак приветствия протягивает руку, слегка улыбаясь краешками губ. – Я Оксана.

Комментарий к Которую ночь подряд... остановите...........

====== Часть 19 ======

– Ну, ещё увидимся, – она подмигивает и виляет хвостом, направляясь от общаги подальше.

На парковочную зону, если быть точнее. Садится в тонированный чёрный Тибурон и трогается с места. Какого, спрашивается, тёрлась тут?

И какого это вообще было???

Остальные проблемы голову разом покидают, сей вопрос их вытесняет попросту. И блондин продолжает стоять у порога дверей даже тогда, когда Хендай скрывается с поля видимости.

Кажется, он скрылся минуты так три назад. И на улице уже потемнеть успело. И дети вырасти. Взять в руки он себя смог только после очередного звонка, заставившего подскочить.

Снова входящий Нины, снова дрожат руки.

– Да.

– Где ты лазеешь!? – уже более настырно девушка вопрошает, и ей удаётся достучаться до его ног, что начинают быстро нести непослушное тело к себе.

– Уже подхожу, – шагает по коридору как заведённый солдатик, глаза смотрят в одну точку.

Заветная дверь, перед которой настигает ступор заново. А ещё эта дверь сама открывается. Ну, не сама... её отворяет Нина, непонимающе глядя на потерянного парня.

– Ты тормозной жидкости напился? – смотрит, ждёт, потом хватает за рукав и затягивает в комнату. – Да что с тобой?

«Ступор, ахуй и пиздец»

Но этот ответ Сименс лишь у себя в голове держит, а на деле пытается коряво улыбнуться и промямлить невнятное «Ничего».

Девчонка хоть и ведёт бровью, но продолжает потихоньку заниматься своими делами. Но в то же время глаз с Глеба не сводит.

Тот медленно с себя одежду стягивает, пристально наблюдая во время этого процесса за стеной. Раздевается до трусов, затем стягивает и их. И, кстати, продолжает так стоять, которую минуту изучая чертовски по его мнению интересную стену. Ну просто крайне впечатлительно она выглядит. А мысли далеко.