Текст книги "Carte Blanche 2: Reload (СИ)"

Автор книги: Билен Катрайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Рука Вишну всё ещё держит крепко. Причём настолько, что мне на минуту кажется, что он составит не хилую такую конкуренцию Сименсу, если на ринге с ним окажется.

– Пей, – из своего кожаного рюкзака он достаёт маленькую бутылку воды, всучивая её мне в руку, а я башкой верчу, напилась уже. – Мне это самому тебе в глотку залить? – я редко, кому подчиняюсь, поэтому списываю на побочный эффект то, что происходит.

А именно: я запуганно смотрю в его почерневшие глаза и даже слова против не говорю. Просто открываю дрожащими пальцами бутылку и выпиваю всё до последней капли.

– Так-то лучше, – да кто ты такой и как это делаешь? Киваю... – Халява кончилась, советую тебе больше не подходить ко мне с подобными просьбами, – он зачем-то забирает пустую бутылку и кладёт обратно в рюкзак, а сам разворачивается и учащённо так к выходу топает, не давая мне успеть сообразить.

– Но... – напоследок возразить пытаюсь, но он оказывается ещё упёртей человека, которого я обычно из зеркала вижу.

– Прости, не привык давать людям второго шанса.

Дверь хлопает, я одна остаюсь, и здравые мысли потихоньку начинают вставать на место, когда вместо всего произошедшего хаоса я зачем-то думаю о нём.

Гоша ведь мне едва знаком, но его стойкость и непоколебимый характер словно выбивают и заставляют даже чуточку завидовать. Да, мне не по нраву то, что он с такой лёгкостью от меня открестился, будто я ребёнок, которому не повторять ошибок не суждено. Но с другой стороны я понимаю прекрасно, что ему незачем лишний раз себя подставлять ради девчонки вроде меня, которая ему никем особо и не приходится. Просто какая-то сумасшедшая... Сначала кайф разделяет, потом перебарщивает и взасос целует, путая с собственным молодым человеком. Представляю, что он обо мне подумал...

Отряхиваюсь и смотрю на себя в зеркало, пугаясь и пытаясь привести хаос на голове в порядок. А потом собственноручно умываюсь холодной водой повторно, только уже не с таким остервенение, с коим это делал Вишну.

Он ушёл уже минут пять как, а я только сейчас решаюсь выползти из этой уборной, предварительно оглядевшись по сторонам.

Вроде не нахожу никого, выплываю чуть ли не на цыпочках, затем к лестнице сворачиваю. Народу тут мало, на парах все, поэтому мне не составляет труда услышать укоризненное цоканье позади себя.

– Как не хорошо, – оборачиваюсь резко, даже в глазах плыть начинает. А потом сосредотачиваюсь и вижу облокотившегося на стену Макса. Стоит себе, головой мотает, рассматривая меня осуждающим взглядом. – Жить с одним, а целоваться с другим.

Клянусь, меня будто битой по затылку бьют. А после ещё и ведро ледяной воды на голову выливают. Вот и стою, как к полу прибитая, даже не знаю, чего ожидать и как себя вести.

– Ты всё видел, – моя фраза не звучит как вопрос. Закатываю глаза и нахожу в себе силы сдвинуться с места, чтобы подойти к нему ближе, – это теперь, наверное, твой козырь. Будешь шантажировать меня им в своих целях? – яда в моём голосе сейчас больше, чем где-либо. Боже, я сама себя не узнаю... – мне это не нужно, ясно? Лучше пойди и сразу всё всем расскажи, – фыркаю на него, а он вдруг в лице меняется резко и к себе притягивает, поджимая челюсть и стараясь как можно чётче произносить каждое слово.

– Думаешь, не знаю, под чем ты была? – супер. Просто замечательно. Расскажи всем и об этом. – На кой хрен тебе сдалось это дерьмо, объясни? – он не говорит, он рычит, сжимая мою руку несмотря на то, что я даже уйти от него не пытаюсь. – Тебе мало примеров перед глазами? Хочешь оказаться по уши в дерьме и закончить моментом, когда все от тебя нахрен отвернутся? – мой взгляд меняется, как и мимика. Я смотрю на него снизу вверх, будто поджав уши с хвостом. Глазами нелепо хлопаю и стараюсь понять, какого чёрта ему до моей жизни и вообще. – Не повторяй моих ошибок, просто ищи в себе силы смотреть проблемам в лицо и никогда не сдавайся, поняла меня? Оно того не стоит, – он снова едва головой качает, а я будто в какой-то прострации пребываю, глядя на него.

Причём уносит меня из реальности настолько, что я не сразу шаги позади себя слышу.

Навостряю уши лишь тогда, когда они становятся слишком близко. И поворачиваюсь, замечая приближающегося на всех парах Сименса. Надеюсь, хотя бы в этот раз это не мираж...

– Отпусти её... – утробный рык, он практически подлетает и хочется вцепиться в руку брюнета, но я резко разворачиваюсь к нему лицом и встаю между ними, закрывая собой Макса.

– Всё в порядке, – несмотря на недавний пиздец, выкинутый моим организмом, стою ровно и пребываю в полной уверенности. То ли это вода у Гоши волшебная, то ли слова Максима вдохнули в меня жизнь, но я пока что сама того не осознала.

– Отойди... – рычит снова, порываясь меня сдвинуть.

А вскоре эту картину дополняет и Депо, появляющийся за Сименсом и подходящий к нам.

– В чём дело? – смотрит испуганно, немного сбит с толку, но вид явно настороженный и боевой.

– Мы просто разговаривали, ясно? – встреваю, не давая блондину раскрыть рот. – Раз-го-ва-ри-ва-ли. Делали то, что мне сейчас так необходимо, окей? Именно в тот момент, когда вы разом решили от меня отвернуться и поиграть в немых. Понятно?

Лицо передо мной немного в культурном шоке. За его плечами – лицо Депо, и выражением оно мало отличается. И я на все сто уверена, что если обернусь и посмотрю на Макса – ничего нового не увижу.

– Господи... – а теперь демонстративно всплёскиваю руками и покидаю эту троицу, топая к себе.

Мне плевать сейчас на пары, плевать на всё. Но только не на то, что в последний момент выбивает, когда Миронов догоняет и хватает за кисть, разворачивая.

– Оставь меня, пожалуйста! – прикрикиваю, стараюсь резко высвободиться, но у него реакция автоматическая, прижимает только крепче.

– Да что с тобой!? – взволнован не меньше, даже дыхание его сбитое чувствую, когда он в мои стеклянные глаза смотрит. А они именно такие, я уверена. Потому что излишняя эмоциональность пробивает на чувствительность, пелена слёз снова не заставляет себя ждать.

– Я пыталась, блять, пыталась! Но она и слушать не захотела! Мы просто в хлам разосрались, сука! – пожалуй, это самая подходящая фраза, которая объясняет мою подкрадывающуюся истерику.

Подкрадывающуюся и нападающую в ту же секунду. Причём так, что я и сообразить не успеваю, как начинаю биться в руках блондина и надрывисто плакать, отбиваясь.

Согласна, общий коридор – не место для сцен, но мне плевать на это настолько, что я забываюсь и ухожу в себя полностью, стараясь махать руками и вытирать слёзы одновременно.

– Да Господи... – и средь своего воя слышу только пару слов, после которой оказываюсь от пола оторвана.

Сименс в комнату заносит, а я отчего-то рыдать не прекращаю, понимая, что стараюсь сейчас выплакать разом всю ту боль, которая обрушилась на меня за последние злосчастные дни.

Ставит обратно на пол, закрывает двери, а потом за руки меня хватает, коими я пытаюсь лицо закрывать, пребывая в истерии посреди комнаты.

– Успокойся... – мои телодвижения не прекращаются, но он силу свою сполна не применяет, просто старается сдерживать, как может, не причиняя дискомфорта, – пожалуйста... – не получается у меня успокоиться, чего непонятно? – Нина, блядь...

Нина не блядь, Нина просто головой стукнута с детства, неужели понять сложно?

Не пойму, чего мне сейчас больше хочется – чтобы ушёл, или чтобы остался?

Но он не спрашивает особо, просто громко выдыхает и, кажется, наступает сам себе на горло, посылая свои принципы ко всем хуям. А затем обнимает и прижимает к себе, заставляя разрыдаться ещё больше, уткнувшись носом в его чёрную футболку.

– Идиотка моя... – вроде, он сказал именно это, потому как моя истерика перебила бы даже рок-концерт какой-нибудь, – когда я так влипнуть то так успел... – прижимает чуть сильнее и ладонью по волосам проводит.

Это не мираж, сейчас я уверена. А ещё я уверена в том, что должна именно здесь и сейчас сказать то, что ещё недавно шептала Гоше, представляя на его месте совсем другого. И этот другой сейчас тут, рядом.

– Прости меня... – едва слышно, со всхлипами, ещё и в футболку ему мычу, но повторяться мне не нужно, я знаю.

– И ты меня прости, – кто-нибудь, подскажите, по какому поводу именно продолжать плакать?

Засевшую доколе боль в груди как рукой снимает, я высвобождаю в раз свои руки из его оков и обнимаю, ровно также, крепко, сильнее вжимаясь в грудь и зарываясь носом. Так, что дышать сложно, но чихала я на это.

Не знаю, сколько мы так стоим, но я бы стояла так вечность и ещё столько же.

Отлипаем друг от друга нехотя, словно не виделись полгода. А потом потихоньку начинаем заниматься тем, чего мне больше всего не хватало – разговором. Обычным, мать его, разговором, в ходе которого стараемся друг друга понять и, чёрт возьми, не перебивать, когда злоба и недопонимание хотят вклиниться. Им сейчас не место тут. Тут только мы, и на этот раз я стараюсь ничего не портить.

Сохраняя этот настрой и запасаясь силой духа, я топаю в ванную, умываю холодной водой лицо. А после выхожу из комнаты и бреду к Наташе. Стучусь в дверь. Которую Артём открывает, располагаясь в проёме и давая понять, что приглашать не собирается. Но по глазам вижу, что это решение не его.

– Можно с Нэт поговорю? – заглядываю через него в комнату и никого не вижу. Зато чувствую. Чувствую, как эта пройдоха наверняка за стеной прячется, и всё слышит.

Депо головой мотает отрицательно и тихо вздыхает, но цель моего визита не поражение. Я сделаю то, зачем пришла.

– Просто передай ей, что я глупая овца, которая любит её и готова извиниться перед ней на коленях, – говорю громко настолько, что будь она даже в ванной – услышала бы. – Мне легче утопиться, чем переживать этот игнор. Пожалуйста, скажи ей, что я её люблю.

Кивка от него не вижу, зато вижу круглые большие глаза. Моргает прерывисто, как будто адекватной речи не ждал от меня ещё лет тридцать, как минимум. Затем разворачиваюсь и ухожу в полной уверенности, что передавать ему ничего не будет нужно – Наташа сама всё прекрасно слышала. Как я сейчас слышу шаги догоняющего меня брата.

– Стой, – я это предчувствовала, – ей нужно просто немного времени, ладно? – разворачиваюсь, смотря в его глаза и хотя бы сейчас не видя в них презрения. – Дай ей его, – голос не раздражён, как и сам Артём. Я даже чувствую в нём мягкость, а после чувствую его ладонь на своём плече. – Я рядом, если что... – глаза отводит, как будто делает навстречу ни шаг, а два, – я всегда рядом.

Впервые за эти дни я ощущаю физически, как легко мне даётся улыбка. Пускай и слабая, незаметная практически, но улыбка. Я чуть выдыхаю и кладу свою ладонь поверх его, глядя в глаза. Встречаю кивок и ответную улыбку, и большего мне сейчас не нужно. Ни слов, ни разговоров, мне хватает этой ментальной связи, когда наше взаимодействие проявляет себя на вербальном уровне.

Простояв так меньше, чем с минуту, мы расходимся по своим комнатам.

Возможно, за этим всем наблюдала Нэт из приоткрытой двери. Возможно, она действительно не хочет меня сейчас видеть и ей требуется только время, которое мне, кажется, придётся ей дать. И возможно теперь всё кажется не таким ужасным, как раньше. Позади откровений остаётся лишь маленькая деталь, касаемая меня и Вишну, но Сименсу об этом знать не обязательно.

У каждого из нас за спиной свои нераскрытые тайны, ведь так?

Комментарий к Видали, как могу?

====== Часть 14 ======

Не могу сказать, что старалась быть последующие дни покладистой. Просто старалась быть максимально сдержанной и не создавать конфликтных ситуаций. Ну и попутно убеждала себя в том, что не прогнулась под мужским полом, а всё это было ради одной. И эта одна уже здоровалась со мной не сквозь зубы, а при разговорах нашей компании даже взгляда моего не избегала и даже поддерживала некоторые темы, отзываясь с улыбкой. Ну а я... я пустила сию проблему по течению, мирно наблюдая, как эта девчонка медленно, но верно оттаивает.

Сегодня выходной, и он означает не только отсутствие будильника на телефоне, но и то, что меня намертво прибивает к кровати.

Сейчас десятый час. Сименса из-под бока сдуло куда-то в магазин, соседи за стеной не прекращали вести беседу у открытого, блять, окна, мешая мне поспать ещё хотя бы час в эту прекрасную дождливую субботу, и мою голову в эту минуту отчего-то заняла Лера, с которой я один на один не общалась с того самого дня, как имела неосторожность довериться именно ей и натворить тем самым делов.

До её с Мортом комнаты каких-то несколько шагов, но мне слишком лень подняться с кровати, поэтому я лениво тянусь к прикроватной тумбе и стаскиваю краешками пальцев с неё смартфон, забираясь в телефонную книжку и находя её номер.

Гудки. Их слишком много... Только не говорите мне, что я своим звонком разбудила...

– Да-да, – трубку снимает мужской голос. Точнее – Михайлов собственной персоной.

– Мне бы Леру, – откашливаюсь в трубку и мысленно казню его за то, что берёт чужой телефон.

– Мне бы тоже, – театральная серьёзность во всей красе. Слава выдерживает недолгую паузу, а затем усмехается прямо в динамик, – да шучу я, здесь она. Просто у неё рот немного занят, – а дальше я слышу недовольное брюзжание тонкого голоска, какую-то борьбу, после чего – голос той, ради которой я и делала все эти телодвижения, чтобы телефон достать.

– Не слушай его, – интересно, она в курсе, кто звонит? – У меня занято другое место, – Боже...

– Я, наверное, не вовремя... – мне неловко, честно говорю.

– Нет-нет, я не занята, – девчонка щебечет в трубку, и даже через расстояние я чувствую её улыбку, – это Морт занят, а я просто лежу, – да пощади ты мои уши...

Правда после нашего короткого и совсем бездарного разговора улыбка передаётся и мне.

Признаться, я отчасти переживала, как она отреагирует на мой временный игнор после того случая. Но теперь я понимаю, что абсолютно забыла, с кем имею дело. Эта девица наверняка и значения особого не придала тому, что я из её жизни на время выпала. Ей то определённо есть, кем себя занять.

– Может, проведём этот вечер вместе? – простецки произношу, кажется, ничем не примечательную фразу, пока не понимаю, что выглядело это, как лесбийское предложение... – Ну, в смысле, все вместе. Пива возьмём, посидим... – потом полежим, потом постоим, весело будет пиздец, гарантирую.

– Я ведь за любой кипиш, ты же знаешь... – отвечает с придыханием и тихо-тихо охает, заставляя меня зачем-то раскраснеться и понять уже мозгом своим, что Морт там вовсю своими талантами у неё между ног орудует, а я тут со своими предложениями...

– Всё-всё, поняла, не мешаю... – быстро извиняюсь и сбрасываю вызов, мечтательно вздыхая и поднимая глаза на потолок. Он белый, но в то же время и серый какой-то. Как моя жизнь до одиннадцатого класса...

– Молока не было, – мои не успевшие начаться воспоминания прерывает Глеб, появляющийся в двери с огромным пакетом из минимаркета, – поэтому я купил пива.

– Вот им и зальёшь свои хлопья, – а я им залью своё горе, потому что Миронов...

Потягиваюсь я до жути неохотно, как и пытаюсь предпринять попытки сползти с кровати.

Эти попытки длятся столько, что блондин уже успевает пакет на кухне распаковать, а я всё нежусь на простынях, превращая эти попытки к подъёму в непосильную задачу.

А блондин из кухни плавно выползает, переодевается на ходу, а потом резко возле шкафа останавливается и ошарашено в мою сторону смотрит, округляя глаза и тыча пальцем.

– О Господи!!! – его крик заставляет меня не то, что слететь с кровати... он меня практически с неё сдувает, ибо мало ли, что он за моей спиной такого страшного увидеть мог. – Там стена!

Не проснувшийся мозг пытается сообразить, что только что произошло. А вот вполне проснувшиеся глаза соображают, когда видят на его лице его блядскую улыбку.

– Каждый раз срабатывает.

Миронов хотел поднять с кровати – Миронов поднял.

– Пошли завтракать.

Оставляя на своём теле только домашние штаны, он зазывает меня на кухню. И я плетусь за ним, потирая на ходу глаза и даже в ванную не заруливая. И этими же глазами хлопаю, когда подхожу к столу и обнаруживаю его абсолютно пустым.

– Что будешь? – я думала, тут будет еды полно, но даже элементарная солонка из виду пропала.

– Мясо со сливками, – он оказывается сзади слишком близко. И в этот момент его руки стаскивают с меня растянутую ночную майку через верх, оставляя даже без нижнего белья. Не люблю в нём спать, что поделать...

Это утро, соображаю туго. За окном всё ещё пасмурная погода, шторы задёрнуты, и весь этот вид создаёт ощущение, что сейчас только пять утра.

Но о времени думать сейчас не могу, покуда Миронов меня быстро разворачивает и хватает под бёдра, усаживая на стол. Руки опрокидывают, заставляя соприкоснуться спиной с поверхностью и незапланированно охнуть, и следующее, что слышу, как он взбалтывает в руке упаковку взбитых сливок.

Стоп, он что, меня мясом только что обозвал?

– Что ты имеешь ввиду? – лёжа на столе абсолютно голой, с Мироновым, устроившимся между моих ног, я задаю вопрос из серии тупого бреда, но свято верю, что его последнее утверждение требует ответа.

– Что имею, то и введу, – ухмылочка, тихий вздох, о Господи...

Непреднамеренно вздрагиваю, когда что-то холодное касается тела. Что-то холодное, молочное, с клубничным запахом.

Он оставляет дорожку из взбитых сливок ровно от шеи до низа живота, отставляя баночку на столешницу и немного медля, прежде чем начать водить по моему телу языком. Влажным, как и то, что начинает сейчас твориться между моих половых губ.

– Боже... – я не хотела произносить этого вслух, честно...

Но я таю как блядское мороженое в сорокоградусную жару под его натиском, ласками, которыми он балует меня ровно до того момента, как я чувствую прикосновение к лону чего-то твёрдого. А затем это что-то начинает медленно меня заполнять, заставляя плавно изгибать спину дугой и чувствовать на пояснице его ладони, тёплые, влажные. Он держит крепко и нежно одновременно, входя в меня на всю длину так медленно, насколько это вообще возможно. А я тем временем вспомнить пытаюсь, за какие такие заслуги мне перепал этот утренний рейс в один конец до рая.

Шаткий стол выдерживает обоих, ножки даже не думают скрипеть. Только мой стон сейчас вступает в раунд с тишиной, от которой вскоре не остаётся и следа.

Я уже даже не стесняюсь чёртовых соседей, а стараюсь кричать громче, чтобы знали, суки, каково это – горланить на всю и не бояться за чужой сон.

Это – как полёт со скалы. Только долгий, длиною в вечность. Я словно в невесомости, не ощущаю времени и хочу, чтобы эта близость длилась как можно дольше.

На теле – капли пота, в глазах – неутолимая жажда и похоть, в крови – адреналин, а на часах – уже двенадцать.

Перемазанные остатками сливок мы до сих пор друг от друга не отлипаем, перемещаясь в ванную, как единое целое, не разрывая поцелуй. Словно любовники в фильмах, ударенные жаждой страсти или же долгой разлукой, что вваливаются в дверь квартиры и придаются разврату, не успевая раздеться.

Ровно этим же мы занимаемся и в душе, не обращая внимания на холодную воду, что так хорошо снимает жар с наших тел, выбивая подкожный озноб.

Мои ноги обвивают его бёдра, пока он на ощупь закрывает кран и выносит меня из ванной, поваливая на кровать. И на ней у нас сил уже не остаётся, мы просто лежим, немного тяжело дышим и очень глупо улыбаемся, словно школьники, которым только-только исполнилось восемнадцать, и границы запретов слетели с петель.

Привести себя более-менее в порядок я успеваю только к обеду, и то... с натяжкой. Если три часа дня это, конечно, обед.

Причёсываюсь напоследок и выхожу в коридор, пока Сименс возится с пакетом и всё же перекладывает содержимое в холодильник. Вместе с остатками сливок, разумеется.

По коридору я топаю, не сворачивая. Моя конечная цель – комната Наташи и Депо. Я просто решаю позвать их выпить сегодня вечером лично. По крайней мере – убеждаю себя в этом. На самом деле мне просто до жути хочется видеть Нэт и перекинуться с ней не только парой фраз, но и, возможно, зеркальными улыбками.

Уже было заворачиваю, и в меня практически влетает тот, кто, кажется, сам грядущего столкновения не ожидал. В ушах наушники, в глазах лёгкий испуг.

– Прости... – я не виновник этой аварии, но всё же извиняюсь зачем-то. На автомате, наверное.

– Ничего, – Вишну достаёт из уха один наушник и смотрит на меня, будто чего-то выжидая.

Хотя нет... Выжидающим я его взгляд назвать не могу. Я вообще его ни с чем не могу сравнить, но его пристальный взор порождает холодок вдоль по позвоночнику, пока я не решаюсь всё это наконец прервать.

– Слушай, о том случае... – начинаю и чуть было не опускаю глаза в пол, но включаю мозг в последний момент. Глаза в глаза, только так. – Извини меня, я правда не знаю, что на меня нашло. – Вижу, как он хочет перебить и сказать что-то вроде классического “Да всё в порядке”, но он держит слова где-то в горле, не переставая на меня смотреть. – Просто скалы среди равнин, из жизненной колеи выбило... – Твоя взяла, глазастый. Увожу взгляд куда-то, смущаясь, но ненадолго. И обращаю внимание на его грудную клетку. Дышит он довольно тяжело и прерывисто. – В общем, ещё раз прости за доставленные неудобства, я тебя больше не побеспокою...

Сглатываю быстро, откашливаюсь, хочу уйти, но мистер “Я не тормоз, я – подождите” вдруг решается ответить, останавливая меня своей непредсказуемостью.

– Я бываю резок и груб, не принимай на свой счёт, – это он сейчас к чему вообще? – Со всеми всякое случается. – Замираю на мгновение и изгибаю бровь, пытаясь переварить сказанное. Хотя это сказанное – проще некуда, но я вечно во всём ищу скрытый смысл. – Не бери в голову... – будто отряхивается от мыслей и быстро уходит, оставляя меня в каком-то недоумении. Или, в лёгком шоке, я сказала бы, что даже на минуту забываю, куда вообще шла.

Помню, Миронов как-то учил не брать в голову, а брать в рот, потому что легче выплюнуть. И мне ничего не остаётся, кроме как пожать плечами и всё же двинуться туда, куда намеревалась изначально.

Заветная дверь уже близко, я подхожу и уже было руку приподнимаю, чтобы постучать, как она открывается прямо перед моим носом, и я вижу не менее удивлённую Наташу. Она явно собиралась выйти куда-то, но невидимый знак стоп нарисовался прямо перед глазами.

– Привет, – всё ещё стою с поднятой рукой, кстати.

– Привет, – она отзывается, и, судя по всему, откладывает свою спешку на потом.

– Мы хотим вечером все собраться, пива выпить. Ты за? – мои умоляющие глаза просто требуют от неё положительно ответа. А вот каменное лицо говорит о том, что я до сих пор думаю, что могу скрывать за ним истинные эмоции.

– А креветки будут? – губёшки свои поджимает слегка и облокачивается на проём дверной.

– Королевские, – это я только что придумала, – для королевской особы, – лесть уровня Господь Бог, но она её заслужила.

А я, в свою очередь, заслужила её лёгкую улыбку, образованную накрашенными ярко-красной помадой губами.

– Тогда я за, – лёд тронулся, как и я когда-то умом. Но сейчас я стою и до жути тупо улыбаюсь, уже даже не стараясь этого скрывать. Потому что бесполезно.

– В восемь? – брови только вскидываю, на ходу придумывая время встречи.

– В восемь, – а она бесспорно соглашается, очевидно даже не думая, что цифры тут – дело последнее.

Единожды киваю и по-тормознутому как-то разворачиваюсь. Да и шагаю обратно также, хоть и знаю, что девчонка смотрит в спину. Не хватало только для эпичности споткнуться об собственную ногу и упасть, что придало бы всеобщей картине ещё больше драмы.

Но этого не происходит. Я без происшествий добираюсь до комнаты и всё ещё глупо улыбаюсь. И по этой улыбке Сименс определяет, что алкогольному вечеру в кругу нашей компании всё-таки быть, что не может не радовать.

Господи, это всего лишь обычный вечер, коих в нашей жизни было более, чем достаточно. Но сейчас волнение покидать не желает, я как школьница перед экзаменом трясусь, время от времени прикрывая глаза и стараясь договориться с собственными тараканами, дабы ненароком ничего не учудить.

Даже не помню, чем занимаю себя всё это время.

То ли бесполезной ходьбой по комнате туда-сюда, то ли ещё чем “полезным”.

Но тем временем на часах уже седьмой час, Сименс чешет языком по телефону, договариваясь с Мортом о том, кто пойдёт за выпивкой и, что немаловажно, сколько всего брать, чтобы второй раз бежать не пришлось.

Ну а после сбрасывает вызов и со спины подходит, пока я стою у зеркала и поправляю бретельки на майке. Боже, я всего-то в соседнюю комнату иду побухать, а собираюсь так, будто в театр пригласили. Пенсне не хватает...

– У нас ещё час... – судя по его приторному голосу и руками под моей майкой понимаю, что за пивом идёт не он.

А ещё понимаю, что к чертям уплыли все мои сборы и десятиминутное расчёсывание, потому как в мгновение ока оказываюсь без одежды, а спустя дополнительное короткое время – с диким хаосом на голове. Зато при ещё одном засосе...

– Ты не сказал ему? – Лера со своим фирменным прищуром смотрит на Михайлова и по-стервозному скалится, облизывая нижнюю пухлую губу.

– Ты ж моя догадливая... – Морт отбрасывает смартфон на кровать и бросает взгляд на холодильник, который буквально вчерашним вечером до отвала забил алкоголем, словно предчувствовал предстоящий сбор. – Выиграл нам время.

И их время тоже не имеет счёта, покуда оба решают повторить утреннюю зарядку.

Зарядку на полу, если быть точнее. Отжимаясь друг на друге, покуда выносливости хватит.

Вот только после подобных физических занятий обоих покурить всегда тянуло, но на этот раз поражение ждало весьма некстати. О нём Лера узнала, когда Слава знатно так чертыхнулся на всю комнату, закончив попытки найти хотя бы одну пачку.

– Сука! – и ещё минутка отборной брани. – Кончились...

Девица по-доброму так усмехается и подходит ближе, натягивая короткий комбез. Становится на цыпочки и целует в щёку, ещё больше млея от его серьёзного, и такого сурового вида.

– Я сбегаю, – потому что не тяжело, да и свежим воздухом подышать охота.

– Правда? – всё ещё суров, но губы уже надуты как-то чересчур по-детски.

– Правда, – Ясенская лёгким движением плюхается возле входной двери на пол и натягивает белоснежные кеды. – Заодно и креветок куплю.

– Я уже говорил, что люблю тебя? – скрестив на груди руки он смотрит на девушку, косо улыбаясь. Подаёт руку, помогая встать, а затем протягивает несколько купюр. – Ты не представляешь, что я с тобой ночью сделаю... – она тянется за поцелуем, встречая фразу, которая из его уст звучит уж слишком сексуально. И медлить не желает, задорно улыбаясь и вырывая тонкими пальчиками деньги.

– Я скоро.

Дверь хлопает, Морт ещё тянет улыбку, топая к ванной и надеясь успеть охладиться перед всеобщим приходом, а Лера неспешно покидает общагу, вдыхая полной грудью свежий воздух и направляясь к магазину.

Шагает от бедра, то и дело поглядывая по сторонам и наблюдая за суетой вечернего города. Мыслям собственным улыбается, уже находя в поле своего зрения магазинчик, но резко напрягается и тормозит, когда её путь оказывается преграждён чёрной тонированной Ауди.

– Ну здравствуй, – с пассажирского спешно выходит довольно высокий молодой человек, остро скалясь.

И пока Лера вдруг на мгновение забывает, как перебирать ногами, тот подходит ещё ближе, словно гипнотизируя и вынуждая не делать ни шага в сторону.

– Думала, сменой города можно разрешить прошлые проблемы? – он явно зол, и тщетная попытка ужимисто улыбнуться тому подтверждение.

Она стоит так ещё с несколько секунд. Забывает, как дышать, как сглотнуть, как вообще открыть рот и сказать хоть что-нибудь.

Его глаза вселяют небывалый страх, челюсть начинает дрожать, а пока ещё трезвый рассудок подсказывает шевелить ногами, и, желательно, как можно быстрее.

Только предпринимать что-либо слишком поздно. Она успевает лишь развернуться, чтобы дать отсюда ходу, но резвая реакция напротив стоящего опережает, и парень сгребает девушку в охапку, в то же время быстро доставая из кармана заготовленный платок, смоченный хлороформом.

– Ну куда же ты... – с нескрываемой издёвкой шепчет на ухо, прижимая к себе спиной плотнее и зажимая куском ткани рот, пока паника и напряжение в её худом теле не спадают, и девушка медленно выключается, обмякая в сильных руках, – нам ещё многое предстоит обсудить...

Комментарий к ...............

...............

...............

ХОБА!

====== Часть 15 ======

Немного потрёпанные, с явным удовлетворением в глазах и без тени смущения на лицах, мы подходим к комнате Морта с Лерой и встречаемся с ещё одной парочкой, топающей нога в ногу нам навстречу.

– Привет, – это самое неловкое “Привет” за последний год моей жизни. Неловкое, потому что адресовано Наташе. И, разумеется, брату, который теплит на лице свою фирменную улыбочку.

– Постучимся, или как всегда? – Сименс не даёт места неловкой паузе, после чего мы неоднозначно друг с другом переглядываемся. И, как предполагалось, заваливаемся в комнату, встречая едва успевшего натянуть майку Морта.

– Припёрлись, – и он приветлив, как всегда.

Обходится без рукопожатия, только глазами здороваются.

Миронова уже тянет на кухню, Слава топает за ним следом, а Депо целует Наташу и оставляет нас обеих наедине. Не нарочно, конечно. Сто процентов нет.

Я зачем-то увлечённо рассматриваю обои, кровать, пол, даже потолок, а потом нахожу интересным и окно, пока Нэт не начинает всё же первой.

– Как дела? – ты точно задаёшь этот вопрос человеку с фамилией Кескевич?

– Да пойдёт... – чешу затылок и ловлю её улыбку. А далее понимаю, что пройдоха мой засос увидела. – А твои?

– Да тоже ничего... – на ней, к слову, засосов нет. По крайней мере, видных глазу. Это Миронов любит своё обозначить и метки поставить, будь он неладен. Зато на её руке вижу новенький золотой браслет.

– Красивый, – киваю на него головой, а Наташа легко касается его подушечками пальцев и поджимает губы. Видать, непривычно пока что носить вещи, которые стоят дороже машины твоих родителей.

Классические вопросы и непринуждённый разговор, пока парни возятся с пивом. Но на этом этапе мне его больше, чем достаточно. Она со мной хотя бы говорит. А дальше дело за малым: несколько бокалов и понеслась душа в рай. Я уже даже представляю, что мы закончим женской компанией вдали от парней и непременно зацепим больные темы, наконец высказав друг другу всё и облегчив душу.

– Кому какое? – парни являются с бутылками и парой огромных пакетов с чипсами.

Мы с Нэт на диван заваливаемся, Морт по хозяйски заползает на кровать, ну а Глеб с Артёмом по традиции усаживаются на ковёр, открывая заледеневшие бутылки.