Текст книги "Carte Blanche 2: Reload (СИ)"

Автор книги: Билен Катрайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– Какого хуя это было!??

Комментарий к А это нормально, когда спишь и видишь собственный сюжет?

====== Часть 32 ======

Сименс пока только старается отдышаться и вертит головой, стараясь в сторону Депо не смотреть. Крики и осуждающие взгляды сейчас нужны меньше всего, особенно когда Артём не скрывает своих психов, глядя в зеркало заднего вида в поисках погони, и натыкаясь на ошалелые глаза Оксаны, которые только на подголовник Миронова уставлены.

– Он навряд ли за нами погонится... – Лера крепче вжимается в Морта, чувствуя тепло его ладоней на своих плечах и постепенно приходя в норму, о которой так давно мечтала, – он один, и сейчас наверняка поедет подкреплением запасаться, ибо гнаться за нами ему бессмысленно.

Слова шатенки имеют вес, и Шатохин постепенно успокаивается, переставая проезжать на красные сигналы светофора и выжимать из машины мощность всех кобыл. Но нервное состояние не уходит, он сворачивает с трассы и едет по проселочной дороге, пока та не выводит его на более пригодную для движения узкую дорогу. Вдалеке виднеется придорожное кафе, и шатен без размышлений сворачивает, без объяснения покидая автомобиль после плавной остановки. Держится, обходит авто и открывает пассажирскую дверь, разъедая блондина глазами.

– Отойдём на минутку, – снисхождения в голосе не счесть, и Глебу только и остаётся, что вздохнуть глубоко и выползти из машины.

Отходят они на весьма приличное расстояние, пока все в тишине остаются ждать. И по выражению лица Артёма заметно, что хоть он за километр отошёл бы – его крик был бы слышен.

– Ты в своём уме, придурок!? – хочет говорить спокойно, но не выходит, голос срывается и становится похож на отчаянный рык. А выражение глаз отчитывает похлеще любого тона. – Ты хоть представляешь, что он мог среагировать иначе и без раздумий тебе пулю в лоб пустить?!? Ты это понимаешь???

– Но я ведь жив, – Миронов старается перевести всё в более гладкое русло, но не выходит. Пар из ушей Артёма валит безостановочно.

– Благодаря стечению обстоятельств, блять! У тебя вообще в твоей башке что происходило, когда ты из машины вылез? Или, может, найдёшь для меня вполне обоснованный ответ? Какого хрена ты её там не оставил?

Глеб лишь чешет репу и было пытается открыть рот, но Депо, кажется, спрашивал не ответа ради. Он сам удачно отвечает, не оставляя блондину право выбора.

– Вот только не говори, что ты полез в огонь исключительно из-за того, что опрокинуть его и оставить ни с чем. Со мной это не пройдёт.

Судя по выражению лица Сименса, а именно: вмиг сомкнутым губам и приподнятой брови, именно это он сказать и собирался. В голову больше не идёт ничего, пока Артём решительно въедается своим взглядом и ждёт ответа, как от школьника, который в очередной раз про домашку забыл.

– Ну? – спустя примерно четверть минуты всеобщего молчания он не выдерживает, решая надавить. И, по всей видимости, забывает, что рядом с ним далеко не Наташа, которой можно так просто сделать выговор и заставить виновато опустить голову.

– Слушай сюда, – блондин наконец не выдерживает и делает шаг вперёд, тыча пальцем товарищу в грудь. – Я не собираюсь отчитываться за каждое своё движение. И если я посчитал нужным сделать так, значит так и будет, и объяснительную я тебе строчить не собираюсь, я тебе не школьница, ясно!? – не прикрикивает, просто шипит, пока возмущение Шатохина возрастает с каждым словом.

– Тогда я выкину её посреди трассы, и хуй ты мне прикажешь этого не делать, это ведь моё решение и объяснять я тебе его не обязан! – ещё один шаг навстречу, они стоят практически соприкоснувшись лбами, пока Депо указывает пальцем на стоящий поодаль авто.

– Можешь хоть усраться тут, но вспомни на минуту, что ещё ни одно моё решение не было фатально-ошибочным, и научись наконец доверять другим, ибо не всё тут под твоим контролем вертится, – Сименс сильнее упирается лбом в лоб шатена, а краем уха улавливает, как кто-то выходит из машины.

– Что насчёт Макса? – Депо щурит глаза и заставляет Глеба вспомнить то, о чём вспоминать не хотелось. Словно идёт напролом, ударяя по больному и не оставляя права на ошибку.

– Просто радуйся тому, что все мы живы, а эти сорок пять килограмм стервозности я беру на себя.

Депо было открывает рот для ответа, но подоспевший Морт вдруг встаёт между ними, упираясь обоим руками в грудь и слегка отталкивая друг от друга.

– Вам не кажется, что сейчас не время для ссор? – Михайлов говорит это даже с долей обиды, будучи недавно освобождённым благодаря сплочённости его друзей. И меньше всего сейчас хочется эту сплочённость терять. – Оставьте все прерии хотя бы до дома, индюки. – Повышенный тон охлаждает пыл обоих, но только формально.

Спор между ними не окончен, оба просто решают оставить разговор до лучших времён.

Депо же решает хоть ненадолго переключиться, доставая телефон и набирая номер Наташи. Морт немного успокаивается, топая к машине и снова растворяясь в объятиях Леры, которая и отлипать-то от него не готова, а вот Сименс немного медлит, пялясь на авто и сдувая со лба прядь волос, что мешает фокусировке.

Раздумья недолго длятся, и теперь он шагает чётко по направлению к машине, открывает заднюю дверь и окидывает пронзительным взглядом Оксану, до сих пор в себя не пришедшую.

– Выйди, – он приказывает ясно и выразительно, и Окс безоговорочно вылезает из авто, будучи всё ещё в наручниках.

А после, когда пальца Миронова обвивают предплечье, начинает быстро шагать следом, подальше от остальных глаз.

– Слушай и запоминай, – он рывком разворачивает девушку, оставляя перед собой, – малейшая выходка с твоей стороны, и я без раздумий вышлю тебя посылкой этому уроду. Возможно даже по частям, – он не стесняется прятать серьёзность своей речи за отъявленной грубостью, но та слушает молча, между слов даже кивая, – и не нужно думать, что я вдруг забыл про то, какая ты сука. Ты – моя должница.

Он видит, как она молча с ним соглашается, кивая. Распинаться о мерах поведения явно не стоит, и Глеб было хочет отсюда уйти, дабы спокойно себе уехать отсюда наконец и оказаться уже дома побыстрей. Но то ли слабость даёт о себе знать, то ли пережитый стресс, и Оксана вдруг запинается, падая на колени и оказываясь практически у его ног.

Сименс лишь повернуться успевает, опуская голову и насупливаясь. Но ровно до того момента, когда девушка поднимает глаза, повествующим о близости слёз голосом тихо проговаривая:

– Спасибо...

Судя по виду, слова эти ей дались ой как тяжело. Если вообще не сказать о том, что их она говорит впервые в жизни. Глеб даже реагирует не сразу, просто озадаченно таращится на сглатывающую ком блондинку, щуря глаза и стараясь понять, игра это, или же истинное её лицо.

Она склоняет голову, видимо не в силах более признавать собственной слабости, и Миронов снова берёт её под руку, помогая встать.

– Пойдём, – его голос относительно спокоен, да и идут они уже без особой спешки, плавно приближаясь туда, где уже все ждут.

Депо продолжает медленно отбивать ритм по рулю окаменевшими от неотступающей злости пальцами, кидая колкие взгляды, а Лера продолжает зарываться носом в толстовку Михайлова, не переставая ронять слёзы. Только вот эмоций она особо не отражает. На лице лишь лёгкая улыбка, заставляющая Сименса на минуту задуматься о том, что шатенка уже была готова к тому, что больше возлюбленного не увидит. А это значит, что о социальном статусе Эда он осведомлён лишь поверхностно, и дальше, судя по всему, копать не стоит. Тем более, что даже такая как Окс готова была упасть в ноги и умолять не отдавать ему. Что она, собственно, и сделала.

– Поехали, – усаживая девчонку назад, Миронов молча залезает на пассажирское, стараясь не смотреть на водителя. Только достаёт из бардачка сигарету и подкуривает, выпуская дым в приоткрытое окно.

Сигарета нужна сейчас, кажется, всем. За исключением одной. И ради этой причины отказа от химикатов она готова принять то, что придётся теперь долгое время отказывать себе в никотиновом удовольствии.

Наплевать.

Всё, что ей нужно, сейчас рядом.

Почти сутки в пути, они добираются домой неспешно, периодически делая остановки в придорожных забегаловках. Мягкие сидения позволяют выспаться хотя бы немного.

Без лишних изречений Сименс тактично меняется местами с Депо, позволяя тому вздремнуть и вскоре снова меняясь воротами. Лера тихо сопит на плече у уснувшего ещё в начале пути Морта. И только Окс старается как можно тише ворочаться, когда сквозь сон старается уложить руки под голову, вот только всё ещё надетые наручники мешают. А попросить их снять вроде как и наглости не хватает. Хватает того, что ещё шкуру в последний момент вытащили из адского пекла, и на этом спасибо.

Первое, что они видят, подъезжая к общежитию – это скользящую по порогу туда-сюда Нэт. Брюнетка заметно выдыхает и не может устоять на месте, едва выдерживая ожидание парковки. А после бросается в объятия к покинувшему рулевое место Артёму, намертво повисая на его шее.

Следующим объектом «удушья» становится Морт, к которому она жмётся так, как не жалась никогда раньше. Она вообще и не упомнит, чтобы хоть раз в жизни его обнимала. И следующим под прицел попадает Сименс, но улыбка её лицо тут же покидает, когда за ним она видит поникшую Окс, у которой, кажется, до сих пор тусклым блеском отдаются дорожки оставшихся на щеках слёз.

– Что она тут делает? – Наташа застывает на месте, пуская в атмосферу вопрос, адресованный, кажется, не только блондину.

– Да, мне тоже интересно это знать, – Депо приобнимает девушку сзади, стараясь увести и не нарваться на очередное выяснение отношение перед дверью общаги.

– Думаю, он объяснит нам это позже, – Морту меньше всего хочется сейчас что-либо выяснять, поэтому он старается как можно убедительней ответить на вопрос Нэт за блондина.

А Лера... Лера просто меряет девушку взглядом, не желая открыть рот. То ли боится, что той опять влезет в голову взболтнуть чего при Славе, то ли действительно совесть заедает, ибо сама в некоторых вопросах не идеальна далеко.

Компания соберётся в коридоре ненадолго, минут на пять от силы. Каждый в своём роде даст волю чувствам и дружеским объятиям, а Морт, в свою очередь, даст понять, что у них в запасе есть как минимум три дня. Именно за это, как он думает, время, Эд сможет собрать вокруг себя своих псов, или же придумать чего понаходчивей. И как только все надумают расходиться, среди них вдруг появится ещё один. Тот, которому временами доводится всё же стать частью семьи.

– С возвращением, – спустя секунд десять неловкого молчания Макс всё же протягивает Морту ладонь для рукопожатия.

А тот теряется на миг, то ли от подкашивающей ноги усталости, то ли от варёной каши в голове. Он помнит, помнит весь свой враждебный настрой к бородатому парню, но сейчас, в связи со всем произошедшим, злоба медленно отходит на второй план, заставляя его тёмную сторону поутихнуть и впустить в себя вероятность возможности, или хотя бы шанса на союзничество.

– Спасибо, – Слава реагирует не сразу, но Максим покорно ждёт. Ровно, как и все остальные.

И дожидаются. Михайлов крепко жмёт руку брюнету, незаметно кивая и мысленно соглашаясь с тем фактом, что сейчас не лучшее время прыскать ядом.

– Она что, в твоей комнате пропишется? – минуты спокойствия нарушает Наташа, вытягивая шею и меряя взглядом блондинку.

На ней, к слову, наручников уже не замечается. Ибо это сильно в глаза бы бросилось, а общежитие – это куча лишних глаз и рождённых слухов. Так что лучше перестраховаться.

– На первое время, – он бы закатил глаза, если бы совесть позволяла. Но сейчас он просто вздыхает и даёт Наташе ответ. А ещё он хочет наконец-то от всего оградиться, дабы просто побыть в тишине и устаканить мысли.

Отдавать команду Оксане не надо, она послушно плетётся за блондином без напоминания, пока острый взгляд одной парочки провожает чуть ли не до двери.

– Я бы спросила, чем заслужила такое, но вряд ли получу ответ, – как только дверь за обоими закрывается, Оксана останавливается посреди комнаты. Хочется и есть, и в душ, и спать одновременно, но сильней всего хочется знать, что Глебу от неё нужно. Ведь парень не из простых, и навряд ли спас её из жалости.

– Да. Поэтому заткнись и создай тишину, – Миронов падает на кровать и откидывает на подушку голову, блаженно прикрывая глаза.

– А как на это отреагирует Нина, когда вернётся? – Окс едва закусывает верхнюю губу и неловко жмётся, забывая оставить в голосе былой страх. Привычный манерный тон потихоньку возвращается, она продолжает наблюдать за развалившимся на простынях Глебом, потирая запястья. – Ты ведь не думаешь, что...

– Я думаю, что если ты не замолчишь – я заткну тебя лично, – Миронов не даёт договорить, и Оксана на полуслове проглатывает язык, поджимая губки.

Злить его сейчас хочется не особо, да и настроение не то. В конце концов, она допустила оплошность, показав ему свою слабую сторону. И распускать крылья тогда, когда их практически ободрали – решение не самое лучшее.

Вот она и вздыхает коротко, чуть ли не жмурясь, когда решается снова открыть рот.

– Можно в душ? – кажется, она даже щурит правый глаз, будто реакция Сименса на её голос будет неоднозначной.

– Нет, нужно ходить грязной в пыльных шмотках, – Окс вытягивает личико, немного выдыхая, когда слышит его спокойный тон. – Скройся с глаз, – и даже сказанное её не тревожит. Она лишь скользко улыбается, теряясь из виду за долю секунды.

Полная улыбка явится на её лицо лишь тогда, когда она окажется в ванной. Когда закроет за собой дверь на замок и снимет грязную одежду. А после встанет напротив зеркала, пока ванная будет наполняться тёплой водой.

И в голове мелькнёт мысль, что это, пожалуй, лучшее, что с ней могло произойти.

Просыпаюсь от тревожного сна, подскакивая на кровати.

Пробивает холодный пот, дыхание прерывисто, и мне даже требуется время, чтобы отличить сон от реальности.

Выдыхаю.

За окном пока что только намёк на рассвет, а на часах – шестой час. Можно сказать, раннее утро.

Свежая прохлада из настежь распахнутой форточки обдаёт приятным ощущением. Спать отчего-то больше не хочется.

Я смело ставлю босые ступни на тёплый пол, укутываясь в длинный шёлковый халат. Путь держу на кухню, спускаясь на первый этаж и попутно оглядывая комнаты, которые, к слову, вижу не впервые.

Мы в том самом доме, который отстроил для нас с Линой отец. Он вполне большой, но очень уютный. Тут два входа, на две семьи, как он и говорил. Вот только признак того, что сюда была вложена душа – отсутствует. Да, здесь были руки мастеров, сюда приложил силы дизайнер, но отчего-то явно чувствовалось, что отец здесь не был ровным счётом ни дня. Он лишь заведовал процессом дистанционно, наверняка не успевая жить и утопая в сделках.

Короткая ухмылка. Некоторые предметы мебели всё ещё находятся в плёнке, повествуя о своей новизне. На кухне всё ещё пахнет новым гарнитуром, что создаёт впечатление только законченного ремонта. Где-то улавливается запах краски, но это всё сущие мелочи по сравнению с тем, чего мне стоит не думать о такой простой вещи, как способ получения этого всего. Ведь отец и не скрывал от меня то, как вёл свою жизнь. Не скрывал своих поступков, откровенно отвечая на все мои вопросы. А за несколько дней, проведённых здесь, их было немало.

Достаю из холодильника бутылочку холодной воды и делаю несколько глотков. Окончательно бодрит.

А после меня словно невидимая рука ведёт в комнату отца. Точнее, это была маленькая пристройка с большим матрасом внутри. Там ещё был столик с ноутбуком и небольшой шкаф. Не знаю, для кого это предназначалось, но отец наотрез отказывался ночевать в спальне. По его словам – это всё было уготовано нам, но не ему. И спорить с ним в этом деле было бесполезно.

– Пап? – открываю его дверь и по истечению пары секунд ловлю себя на мысли, что впервые в жизни назвала его так. Возможно, я делала это и в детстве, но сейчас совсем другой случай.

Захожу на цыпочках и зачем-то подхожу ближе. Отец укрыт лёгкой простынью, едва прикрывающей грудь. Голова отвёрнута к окну, и я смею предположить, что перед сном старик явно о чём-то мечтал, пока власть организма не взяла своё.

– Ты спишь? – не знаю, за каким чёртом меня дёргает его разбудить, но я сажусь рядом, ожидая, что он резко проснётся. – Пап? – беру его за руку, зачем-то вглядываясь в его многочисленные морщинки на лбу.

Но никаких признаков пробуждения он не подаёт, мимика отсутствует. Густые брови не шевелятся и подавно, а когда-то массивные ладонь теперь болтается в моей руке тяжеловатым податливым грузом, никак не реагирующим на мои прикосновения.

– Папа? – дыхание учащается непроизвольно, и я зачем-то начинаю трясти его руку сильнее, надеясь, что старик всё ещё крепко спит. – Пап! – не останавливаюсь, пока по щеке не начинает катиться одинокая слезинка.

Тогда я отчего-то замираю, улавливая сквозь кромешную тишину то, что не слышу его дыхания.

Пальцы сжимают его ладонь сильней. Прикрываю глаза, из которых слёзы теперь капают в паре. Они не спешат. Просто оставляют на щеке щекотливое ощущение, наконец добираясь до уст и оставаясь на губах солёным привкусом.

Этот рассвет не похож на остальные.

Этот рассвет будет напоминать мне день, когда я окончательно лишилась обоих родителей.

Пускай особой теплоты между нами не было, пускай у нас всё было далеко не так, как у нормальных семей... И пускай отец за свою жизнь совершил массу ошибок, в памяти я предпочту нести наши последние дни. По крайней мере, это лучше, чем жить с озлобленной отметиной на душе.

Последний всхлип, осталось отпустить его руку и сделать то, чему однажды жизнь меня уже научила. Эмоции вот-вот уйдут, просто нужно взять себя в руки и попробовать преодолеть это одной. Я смогу. У меня получится.

И этот рассвет я, кажется, встречу уже другим человеком.

Комментарий к Тут, погляжу, два лагеря)

Один рад тому, что Оксану забрали с собой, а другие хотят её медленно убить)

Осталось дождаться появления моих любимых шипперов и узнать их мнение :D

(я ни на что не намекаю, нет)

====== Часть 33 ======

– И где я буду спать? – Оксана немного растерянно смотрит, стараясь незаметно кусать губы и отогнать от себя дурные мысли. Навряд ли Глеб захочет прирезать её, пока она будет спать. Но пройденные этапы жизни собрались в голове дружным хором, дирижёр которого до сих пор велит не доверять никому, кроме себя.

– В кухне, где же ещё, – Миронов отзывается бесцветно, с ноткой удивления даже. Неужели девчонка думала, что ради её крепкого сна он подвинется и освободит добрую часть кровати?

– Как мило, – Окс было фыркает, закатывая глаза и напрочь забывая, что Сименс легко мог приказать спать у него в ногах и охранять его сон. И ей, кстати, следовало бы беспрекословно подчиниться.

– Хочешь спать на коврике у двери? – лёжа на кровати, блондин даже отвлекается от экрана своего смартфона, приподнимая бровь и вылупляясь на девушку. – Можешь ещё в ванной себе постелить, я не против, – намёк о том, что в спальне ей больше и близко не место, был настолько жирным, что потекло, кажется, даже с потолка.

– Хм, – ни «спокойной ночи», ни душевного проклятия с циничной улыбкой на лице. Девушка просто хмыкает и вальяжно разворачивается, мотая блондинистой шевелюрой.

Колкий взгляд на угловой диванчик, она будто решает его заколоть усталыми глазками до такой степени, пока он не превратится в удобную двуспальную кровать с большим матрасом. Но как бы она не хотела, этой ночью ей придётся ютиться на нём, наверняка подбирая позу для сна примерно половину ночи. И не только этой.

– Если что, там тараканы! – погодя примерно минут десять, Глеб кричит из комнаты, подрывая едва умостившуюся на месте Оксану.

Девушка даже прикрикивает и, кажется, неразборчиво матерится, пока Миронов тихонечко себе в кулак посмеивается.

На самом деле, никаких тараканов тут отроду не водилось, но поиздеваться над девчонкой жуть, как хотелось.

Она уснула не сразу, ворочаясь с бока на бок и тяжко вздыхая. Тяжко настолько, что эти вздохи слышал не только Глеб, а, кажется, весь этаж.

Что касается самого блондина, до утра ему глаз сомкнуть так и не удалось. Он отчего-то не выпускал из рук почти севший смартфон, зевая уже через каждые полминуты и мгновениями вырубаясь. Но что-то внутри мешало. Мешало отложить трубку и как следует выспаться.

Где-то под утро он всё же сдастся, крепко зажмёт в пальцах мобильный и выберет из списка исходящих тот самый номер. Единственный. Не записанный. Из кухни давно исчезнут какие-либо признаки активности, за окном давным-давно всё поутихнет, и только больная голова будет продолжать бороться со сном, всё подбирая нужные слова. Которые прозвучат, как только Нина снимет трубку. А она снимет, он уверен. Ведь девчонка наверняка снова щёлкнула в голове переключателем, и теперь единственный верный аргумент её возвращения – это настойчивость и упорство, с которыми Глеб притащит эту неугомонную обратно.

Воздух набран в лёгкие в большом количестве, Миронов клацает подушечкой большого пальца по тому заветному номеру, тут же прикладывая к уху телефон и слушая надоедливые гудки. Которые, кстати, вскоре начинают раздражать, потому что их количество давно перевалило за второй десяток.

И парень чертыхается, сбрасывая и снова набирая. А ещё он лишний раз придумывает всему этому оправдание – ведь ещё практически не рассвело, Нина наверняка спит крепким сном, как всегда дёргая бровью, стоит ей услышать мешающий её спокойствию звук, будь то телефонный звонок или обычный, характерный для сквозняка стук оконной дверцы.

Гудок за гудком, это уже, кажется, четвёртый вызов подряд. Он рассерженно поджимает губы и наконец отбрасывает телефон, хватая с тумбы пачку сигарет и выходя на улицу.

Там тихо. Слишком тихо. Кажется, даже ветер уснул мёртвым сном, предоставляя возможность услышать тишину и насладиться пока ещё спящим районом, таким спокойным и безмятежным, вдыхающим желание видеть его таким всегда, без этой обыденной суеты.

Он неспешно скурит сигарету, вскоре принимаясь за вторую и утыкаясь взглядом куда-то вдаль. Но сколько бы выкурено не было – сейчас это точно не успокоит нервы. Спасает, наверное, только то, что он находит утешение в своей единственной версии: его девушка просто крепко спит. И хорошо, что он не знает, что где-то за несколько сотен километров Нина практически беззвучно роняет слёзы, глядя на светящийся экран мобильного, разрывающегося от его звонков.

На следующий день он проснётся примерно в полдень, щурясь от вовсю палящих лучей солнца. Встанет с кровати раньше, чем полностью откроет глаза. По привычке пойдёт по заученному маршруту на кухню, где примется набираться воду в чайник. Зевнёт один раз, а после – чуть не выронит ковш с водой, когда глаза окончательно откроются.

– Оксана!? – спальное место девчонки пустое, только сложенная вдвое простынка на месте её ночлега. – Окс! – быстрые шаги к ванной, которая, кстати, тоже пустует. – Блять...

Напрочь забывая про желание позавтракать в обеденное время, Сименс пулей вылетит из комнаты, на миг даже забывая, какой чёрт им руководит и что заставляет переживать о её местонахождении настолько. Наверняка это просто отрицание версии побега, ведь в таком случае девчонка плюнет ему в лицо, если ей удастся ускользнуть. Да, наверное поэтому он первым делом летит в комнату Депо, врываясь без стука и с дикими глазами, которые присутствующие находят весьма странными.

– Всё в порядке? – Депо даже бровь приподнимает, а после – встаёт сам, оглядывая Сименса и пытаясь понять, какого чёрта этот голый по пояс идиот явился сюда в таком виде. – Глеб?

Глеб, кстати, за время игнора вопросов Депо будет пялиться на Оксану, мирно сидящую в кресле. Его внимание не отвлечёт даже поперхнувшаяся чаем Наташа, пытающаяся воззвать к другу.

– Я встретил её с сигаретой на пороге общаги и подумал, что пока ты спишь, она может рассказать немного полезной информации, – понимая суть беспокойства, Артём объясняет всё неспешно, попутно пытаясь понять, за каким хреном Миронов так переживает.

– Думал – сбежала, – понимая, насколько нелепо выглядит, Сименс наконец отводит от Оксаны взгляд, путаясь в мыслях и пытаясь перевести дух.

– Надо же, сколько внимания... – нехотя подначивая блондина, Окс тихо откашливается и заправляет за ухо прядь волос, пытаясь не улыбнуться.

Но не выходит. Глеб это видит, тут же меряя девушку злостным взглядом, означающим, что её эмоциям тут не место. Точнее – её подколам. Ибо в его понимании она всё ещё должна склонять перед ним голову. Такова цена за спасение, наверно.

– Мы теперь знаем большинство адресов и основное место хранения оружия, так что... – Депо продолжает болтать, стараясь перевести тему в другое русло. Он что-то воодушевлённо рассказывает, моментами даже жестикулируя и взывая к ответной реакции, но Сименс реагирует на него сухо, лишь мотая головой и не переставая быть в какой-то прострации.

Это состояние он позже спишет на недосып, объясняясь тем, что уснул под утро. Но даже имеющейся энергии хватит для того, чтобы осознать масштабность их проблем, которые наверняка их настигнут в ближайшие дни. И за обсуждением плана обороны Глеб ненавязчивым взглядом окинет блондинку, глаза которой потухнут в ту минуту, когда будет произнесено имя её кошмара.

– Что ты сделала ему? – Миронов ненадолго отвлечется, всматриваясь в её лицо и задавая вопрос, которого она даже не слышит. – Оксана, – затем позовёт, наконец привлекая её внимание и заставляя вздрогнуть. – Что ты ему сделала? – вопрос повторится, но ответа не последует.

Окс только многозначительно вздохнёт, пытаясь оттянуть время до того, как Сименс спросит снова. И её молитвы будут услышаны, потому как Депо подхватит эстафету, вступая в односторонний диалог и выкладывая по этому поводу все свои мысли.

– А сам как думаешь!? – интонация шатена означала ничто иное, как никчемность вопроса товарища. Точнее, ответ крылся в самом вопросе и озвучки не требовал, ведь по мнению Артёма этот самый ответ сидел перед ними. Достаточно было выставить руку и невесомо очертить её фигуру, дабы расписать всё по пальцам. – Она же ходячее недоразумение! Ты разве не видишь, что она делает? – с каждым словом шансы Глеба вставить свою реплику уменьшались, но тем не менее, парень искал подходящий для ответа момент, дабы не быть обласканным взбалмошным другом. – Ей наплевать на всех, мы тут все только ссоримся с её приходом! Она и глазом не моргнёт, когда ей предложат спасение её шкуры за счёт твоей жизни! И Эд, видимо, весьма не вовремя это понял, так не будь ты таким же дураком и раскрой глаза!!! – казалось, эмоции кончились, и теперь смело можно перетягивать одеяло на себя и затевать очередной бессмысленный спор, но Сименс отчего-то медлит, только дышит тяжело, переваривая слова Артёма и пытаясь понять, какое оправдание использует на этот раз. – Или мне напомнить про её болтовню насчёт беременности Леры? – Нэт давится чаем во второй раз, привлекая внимание Артёма, но ненадолго. Заведённые глаза говорят о том, что эту тему он обсудит с ней немного позже. – Она воткнёт нож тебе в спину, пока ты будешь спать. Завтра, или через неделю, поэтому думай, кого держишь рядом, – его голос больше не срывается, он говорит это чересчур спокойно и серьёзно, пытаясь достучаться до Миронова.

Слова не молвит даже Наташа, чай в кружке которой, кажется, уже успел остыть. Затыкается и Оксана, мотая головой и прикрывая глаза. Медлит лишь совсем немного, вскоре вставая с места и топая куда подальше, со всей силы ударяя кулаком по двери, заставляя ту с грохотом открыться. А ещё она слышит позади себя шаги, что вынуждают ускориться. Ускориться и забежать в уборную, пребывая в полной уверенности, что преследующего это остановит.

– Может ты не будешь так резко сбегать? – залетая следом, Сименс хлопает дверью туалета, заставляя Оксану резко подскочить на месте и развернуться, выпучив глаза.

– Это женский! – блондинка возмущённо фыркает, вынуждая Сименса непреднамеренно усмехнуться и в какой-то степени даже пожалеть, что девчонка и понятия не имеет о том, что женская уборная – его любимое место выяснения отношений.

– Да хоть трансгендерный, – ему плевать на её возмущения, плевать на предстоящие объяснения перед Шатохиным, плевать даже на абсолютно нежеланного гостя, который в скором времени явится по их души. Сейчас им правит лишь принцип.

– Сейчас только покурю, потом соберу свои вещи и больше вы меня не увидите, – говорит уверенно, без доли сожаления, доставая из кармана пачку сигарет и чертыхаясь, когда находит ту пустой. – Чёрт...

– Соберёшь вещи... – саркастическая ухмылка ждать себя не заставляет, Глеб закусывает нижнюю губу и не сводит с Оксаны глаз, впервые в жизни подбирая слова больше положенного и выдерживая неплохую такую паузу. – Ты никуда не уйдёшь, ты ведь в курсе? – логичные доводы пока не нашлись, и его утверждение прозвучало, как само собой разумеющееся.

– Ты всё ещё надеешься похоронить меня в саду? – девушка вымученно улыбается, слабо мотая головой из стороны в сторону. – Я для всех тут, как заноза в заднице, и моё появление Эда только раззадорило. Неплохой такой добавок в копилку моей бесполезности, да? – едва заметный оскал, а в глазах – почти прозрачный намёк на ненависть к самой себе за тот шлейф вражеского настроя, который она тащит за собой всю свою сознательную жизнь. – Так что пожалуйста, давай просто забудем о нашем знакомстве, и я спокойно уйду.

Выдыхает, даже расслабленно как-то, намереваясь покинуть уборную. Вслед за ним и общежитие. И, возможно, даже город. Но ощутимая преграда в виде Сименса стоит на пути столбом. Точнее – у самого прохода, мешая сделать шаг за порог.

– Я неясно выразился? – аргументов всё ещё нет, посему в ход идёт грозная интонация в паре с командным тоном.

– Просто дай мне выйти из этого долбанного туалета и ты больше никогда меня не увидишь, – она недовольно морщит носик, пытаясь пройти ещё раз и даже толкая парня, но тот стоит, не шелохнувшись. – Филипс, блять!

– Я Сименс.

– Да какая к чёрту разница?! – сходит на крик, не выдерживая и ударяя его кулачками по груди. А ещё, кажется, забывая, что ради спасения обещала сделать всё, о чём её попросят.

– Тебе так быстро жить надоело? – прикладывая немного силы, он отталкивает от себя девушку, вынуждая ту отшатнуться и отпрянуть на несколько шагов. Но борзость неугомонного близнеца даёт о себе знать незамедлительно, она тут же распрямляет спину и предпринимает очередные попытки в надежде, что Глебу это скоро надоест. И, как следствие, ошибается.