Текст книги "Carte Blanche 2: Reload (СИ)"

Автор книги: Билен Катрайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

– Глеб? – он вздрагивает, потому что Нина вроде была где-то за пределами допустимого, а теперь за спиной стоит, таращась именно в глаза. А не на то, что в другом случае бесспорно привлекло бы внимание. – В чём дело?

– Я... – в том, наверное, что он либо накурился случайно, чего быть не может, либо только что случайно засосал её близнеца, который хрен знает каким чудом вообще здесь появился. – Я в душ.

Быстро прошмыгнув мимо девушки в ванную комнату, он запирает за собой дверь. Душ включает, забывая, что температуру воды настроить бы нужно. Под струю становится, автоматически хватая с полки первое попавшееся и намыливая этим тело. Наверно, Нина убьёт его за то, что вымыл своё тело её любимым шампунем и теперь ближайшее время будет пахнуть миндальным маслом, но ему не до этого. Ему даже не до того, что он впопыхах про полотенце забыл, и теперь придётся в таком же виде щеголять обратно.

Наплевать вообще.

– Я Оксана...

Имя не перестаёт в голове крутиться. Как и голос... Голос, блять, такой чертовски схожий, что мать родная бы спутала. Чёрт, да им и рта открывать не нужно! Обе – точная копия друг друга!

Продолжаясь мылиться пахнущим на всю ванную комнату шампунем, Глеб слегка стопорится, когда кожа начинает пылать. Точнее, с неё уже пар валит, да и ожог так и просится, всячески стараясь намекнуть непутёвому хозяину, что тот стоит практически под кипятком.

– Блять! – шикает сразу же, как в себя более-менее приходит. И с молниеносной скоростью вылетает из душа, рыская рукой в поисках полотенца.

«Да где же оно?»

Ах да...

Его нет.

Но это не проблема.

Щеголяя своими прелестями, блондин выплывает из окутанной паром комнатки, снова попадая под зоркий взгляд. Зоркий, подозрительный взгляд. Потому что Нина теперь наблюдает за каждым его движением, а после носиком ведёт, принюхиваясь.

– Ты, в принципе, ещё можешь напшикаться моими духами, – пока Глеб лезет за полотенцем, девчонка снова подкрадывается сзади, только уже дистанцию держит. – Ещё можешь платье моё примерить, тебе как раз будет.

Поначалу внимания старается не обращать, ибо время уходит на сбор мыслей в кучу. Но план провален, блондинка вцепляется в руку и разворачивает к себе, потому что ждать и делать вид, что всё в порядке, когда ни черта не в порядке – не её конёк. Слабая сторона, скорее.

– Да скажи ты уже! – старается прикрикнуть, но млеет моментально, когда находит в его взгляде раздражение. Не любит уж очень, когда наседают. Но в другой момент понимает, с кем связан.

– Ты никуда не выходила? – задаёт простой вопрос, а Нина уже в голове прокручивает всевозможные версии того, где могла быть и как могла накосячить. Слова комком в горле. – Не была у входа? – и теперь она смотрит на него с ещё большим непониманием, ведёт бровью, даже двумя.

– Я с самого утра тут... – шёпот хоть и уверенный, но вот голова – напротив. Вспомнить пытается, не вылезала ли из норки, но к чему это сейчас всё блять? – Ты меня пугаешь... – потому что на глазах мутная дымка, да и серьёзен чересчур.

– Такое дело... – за этими словами обычно ничего хорошего не следует, поэтому Нина заранее ушки поджимает и готовится к худшему. – Я тебя на улице видел, – душа молится, чтобы не медлил, но он как назло тянет резину, – а ещё... – да Господи, – ты сказала мне, что тебя зовут Оксана, – преддверие бури спадает с души прямо в пятки, и сердце, видимо, пытается его найти. Потому что бьётся, как бешеное, заставляя дрожать, – и, в общем... кажется, это была не ты.

Версия с глупой шуткой вполне себе возможна, потому что... потому что Миронов. Но лицо его говорит об обратном, как и руки, которые почему-то дрожат. Странно, что только теперь это замечаю. Замечаю, к слову, глазами, которые не просто по пять рублей, а которые диаметром сейчас с полноценную, мать её, сковородку.

– Что? – как будто не расслышала.

– То, – как будто не дурак.

Не помню уже, что сделала. Ладонью рот прикрыла, или обронила челюсть... Но состояние моё мог описать только матёрый сапожник, потому как именно такие обычно обладают богатым матерным запасом.

Тик-так

Стрелки часов вещают нечто похуже, чем приближение смерча.

Я, между прочим, морально готовилась только к одной волне в лице этого недоноска. Тени прошлого Леры, точнее сказать. И мне сейчас ну никак не хватало тут появления своей копии.

С какой целью она припёрлась? Откуда она здесь вообще? Как узнала? Потому что таких совпадений в природе просто, блять, не бывает. Если Вишну подложил под это язык, то...

– Что она ещё сказала? – мои мысли перебивают одна другую, хочу спросить всё и сразу. – Как ты вообще на неё отреагировал??

Кажется, он хочет что-то сказать. По крайней мере, приоткрывает рот, а в глазах читается чёткое «Связь с сервером потеряна».

– Как это вообще произошло? – 404 not found.

– Ну... – ничего, я подожду, – ну-у-у, – но не настолько долго подожду. – Сначала я подумал, что это ты, – немудрено, – подошёл, – так, – спросил, что ты тут делаешь, – дальше, – сказал «Пошли домой», – и всё? – а она ответила, что я обознался, и что её зовут Оксана, – серьёзно?

Врать он особо не умел, да и враньем это назвать язык не поворачивался. Я понимала прекрасно, что не каждый день увидишь копию своей девушки, да ещё и при таких обстоятельствах.

– А потом? – потому что я хочу знать детали.

– Потом она засеменила к своей машине. Свалила, короче, – шикарная история.

Кусаю губы, на окно поглядываю. И так минуты две ещё, пока Сименс снова не решается заговорить. Уже уши навостряю, но не тут то было.

– Можно я всё-таки оденусь?

Чёрт... Я и забыла за всем этим, что он всё это время с голым членом стоит.

– Да... конечно.

Хоть убей, не знаю, как себя вести.

Как реагировать, что делать, и вообще стоит ли придавать этому значение.

– Скажем нашим? – смотрю на него, а он головой своей мотает. Только это означает, кажется, не отрицание, а то, что он сам не имеет понятия, стоит ли остальным об этом знать.

– И, короче, у неё даже фигура такая же, – потому что почему бы и нет? – всё, вплоть до длины волос. Даже форма задницы, – потому что Миронов.

Который получает по затылку, ибо шок шоком, а заценить её зад он успел.

Молча переглянувшись, наша компания стоит у дверей аудитории тихо. Со стороны показаться может, что нас подменили. Даже проходящая мимо Килиан точно это подметила, когда Депо в бок слегка толкнула.

– Кого хороним? – как всегда весёлая, да и вообще создаёт впечатление, что радуга из её жизни не исчезает.

– Здравый смысл, – первым, на удивление, отзывается Морт.

Вот только чего я далее не замечаю, так это реакцию Леры. Вместо аналогичного подзатыльника она стоит, в пол смотрит, и неустанно о чём-то думает, плавая зрачками по ламинату.

– Дорогой, – снова задорный голос, Килиан окликивает Макса, стягивая с плеча аккуратный рюкзачок и передавая ему в руки, – положи на мой стул, будь любезен, – воображуля...

Взгляд снова заостряется на Лере.

Максу стоит лишь мимо пройти, как её мысленно с этого места словно уносит. Даже лицо слегка рукой прикрывает, стараясь незаметно отвернуться. Это заметно, Лера, заметно...

А ещё заметна смена настроения среди наших, и это я вижу по ходу лекций. Беда ведь одна не приходит, и почему-то это понятия всегда касается нашей компании. Такое ощущение, что кто-то свыше решил на нас отыграться, когда сценарий к нашей жизни писал.

Но так или иначе – мы вместе, и это самое главное. А ещё главное – не упустить того момента, который станет отправным пунктом. Не упустить начало бури, которая, возможно, в будущем образует огромный снежный ком, в котором мы повязнем.

Тик-так...

Уже почти за полночь, городок накрыло тишиной. С неба срывался мелкий дождик, придавая этой ночи какой-то особый оттенок таинственности. Мало, за какими окнами прослеживался свет ламп, коридоры и вовсе поглотила тьма.

Не слышно было ничего: ни разговоров за дверьми, ни чьих-то шагов, ни эха, ни тихого всхлипывания, раздающегося из туалета.

Лера стояла, бездумно пялясь в зеркало.

Глаза чуть покрасневшие, на лице – усталость. Она с перерывами подрагивала, то ли от мыслей, то ли от холодного воздуха, трогающего оголённые плечи. Затем головой повела, когда дверь отворилась.

– Нина, – не ожидала, поэтому и голос сорвался. И блондинка не смогла этого не заметить, напряглась чуть, подходя ближе. И от разделённого одиночества у Леры слеза всё же сорвалась, заставляя ещё одну не спящую душу насторожиться.

– Ты чего? – девушка плавно оказалась рядом, вгляделась в мокрые глаза. А потом взгляд опустила, наблюдая, как Лера в руке что-то держит, при этом слова не может вымолвить. – Что это? – неподдельный интерес, она чуть хмурит брови и образует меж ними пару морщинок.

Какие-либо слова Лере не под силу до сих пор, поэтому она просто сгибает в локте руку, разжимая пальцы. И блондинка видит продолговатую белую штучку. А на ней – две полоски. И нужно дураком быть, чтобы не догадаться.

– Оу... – немного шоковое «оу», зато искреннее. – Так... – нужно всего лишь подождать несколько секунд. Их должно хватить, чтобы родилась сопутствующая ситуации речь. – А чего ревёшь? – даже жвачку перестаёт жевать, прячет где-то за щекой.

– Не знаю, что делать, – Лера наконец не скупится на слова, за которыми срывается ещё одна слеза. И глаза в пол, только плечи подскакивают от озноба.

– Может, рассказать? – казалось бы, невинный, и вполне логичный вопрос, но Лера вдруг находит в себе силы, слёзы утирает тыльной стороной ладони, а затем ресницами пышными взмах делает, окутывая собеседницу не только почерневшим взглядом, но и весьма неожиданным признанием. От которого, кстати, рухнуть сквозь землю хочется за раз.

– Я не уверена, что это от Морта...

Комментарий к Не ночью, потому что не будет времени. Возможны ошибки, потому что пишу с телефона. Тик-так, потому что Билен...

====== Часть 20 ======

– То есть? – ступором этот шок в глазах назвать было бы неуместно. Блондинка то ли сонная, то ли до конца понять не может.

– Умоляю, не говори никому пока, – Лера утирает очередную порцию слёз и смотрит на дверь. Туалет посетила ещё одна бодрствующая душа. – Потом поговорим. Извини. Мне надо идти, – спешно покидает это место, оставляя подругу одну.

Минута слабости кончилась, пора вновь становиться сильной. Брать волю в кулак, на мордашку натянуть привычную беззаботность, а из глаз насовсем убрать мокрый след, потому что он не присущ красивым, стервозным барышням вроде неё.

И все эти пункты она выполняет у порога своей комнаты, вдыхая полной грудью воздух и стараясь выдержать на своём личике расслабленную улыбку. Потому что за дверью ждёт он. Тот, перед которым она едва сдерживает свои руки от трясучки уже которую ночь.

– Чем займёмся? – Морт потирает ладони в преддверии хорошего дня.

Пар было только две, болезнь лектора упала только на руку, и уже в полдень группа была свободна от университетских дел. Университетских мук, как они это называли.

– Можем в кино пойти, – версия Наташи всем по душе приходится, никто ничего более и не предлагает.

– И там по пиву взять, – а Михайлова хлебом не корми, дай выпить.

– Я за, – Сименс поднимает руку, Нина сопутствующе кивает, а у Депо просто повседневный вид, означающий, что он готов куда угодно, лишь бы неугомонные идиоты были довольны.

– Я сейчас... – Кескевич торопливо целует Миронова в щёку и вручает тому в руки свою сумочку, обещаясь вернуться как можно быстрее.

А фильм... Они даже не знают, на какую премьеру пойдут. Да им и пофигу, если честно. Пофигу настолько, что в прошлый раз они, пережёвывая попкорн, завороженно смотрели минут так тридцать в экран и ждали, ждали экшэна, появления главного злодея и бушующих перестрелок. И только Артём на середине фильма понял, что они ошиблись залом, и сейчас смотрят какую-то сопливую мелодраму.

Но, как и говорилось – плевать.

Сопли в сахаре тоже сойдут.

Только одному отнюдь по сей день было не весело.

Он две лекции подряд наблюдал, как Килиан отчаянно липнет к Максу. То под парту что-то уронит, то уснёт на нём, как бы невзначай, то увлечёт его в свой мобильный, показывая что-то смешное, лишь бы улыбку его увидеть.

Чёрт...

Если исключить внешность, то она собственной своенравностью от и до напоминала ему ту, что до сих пор в голове сидит. Ту, которая изредка является во снах, а по пробуждению исчезает. Остаётся только образ, который он таит под сердцем уже, кажется, второй год. И только наличие в группе Кескевич помогает хоть немного отвлекаться, постепенно заменяя тень прошлого образом той, что пылает своей наивностью и простодушием. Такие одинаковые, но такие разные...

Даже забавно, что столкновения их стали частными. Вот ровно как и сейчас, в коридоре, когда он видит её, рассматривающую расписание. И что-то там наконец высмотрев, девушка оборачивается в его сторону и с мгновение смотрит, поспешно уводя взгляд.

– Привет, – проходит мимо, опускает глазки, как будто сказать больше не нашла что.

Но Вишну не отвечает. Только улыбается косо, когда по телу наплывом проходит заряд.

Разворачивается, мерными шагами нагоняет светловолосую и берёт под руку, начиная тащить куда-то в сторону. Ну, или правильнее было бы сказать: ведёт за собой. А та и не упирается. Просто озадаченно вопрошает и округляет глаза, пока оба в каком-то закутке не оказываются.

– Что ты делаешь? – пытается возразить его действиям лишь под конец, но уже поздно. Парень дёргает на себя и разворачивает, оставляя блондинку между собой и холодной стенкой.

– И тебе привет, – как-то своеобразно улыбается, что даже улыбкой это назвать сложно. А девушка всё ещё в ступоре лёгком, да и только сейчас замечает на изгибах локтей его руки. Держит. – Хорошая маскировка, – взгляд плывёт от её лица до самых лодыжек. Затем поднимается. Ещё примерно пять секунд, и девушка не выдерживает, улыбаясь ответно.

– Георгий... – тянет его имя приторно сладко, смакуя каждую буковку. Напряжение с лица спадает, ей больше незачем прикидываться.

– Тебе не идёт, – стоит заметить, что он всё ещё держит хватку на её руках. Только девушка не спешит никуда. Наоборот, спокойна, как листва.

– Что не идёт? – однократный изгиб бровью, её фирменное движение.

– Взгляд невинной овечки, Окс... – Гоша выдыхает, стараясь не терять самообладания, – я тебя ни с кем не перепутаю, даже с клоном.

– И это всё, что ты скажешь после полуторагодовой разлуки? – снова невинные глазки. Освободиться от его рук не пытается, ей только нравится это применение силы и этот его напряжённый взгляд, пока он думает, что никак не облачает своего волнения и истинных эмоций от её близости.

– А что мне сказать? – она добивалась раздражения – она его добилась. – Спасибо, что сбежала тогда и не оставила ничего, даже прощальной записки? – казалось бы, пора отпустить, но чувства накрывают без спроса, и хватка его пальцев становится сильнее, отражаясь на её коже покраснением.

– Вот видишь, – виду не подаёт, только скалится сильнее, – безразличие тебе не к лицу.

Можно считать секунды, пока он смотрит ей в глаза и пытается понять, какого чёрта огонь внутри загорается так не вовремя. Сейчас не время, далеко не время поднимать со дна всё то, что он так усердно старался забыть и заколачивал гвоздями, лишь бы не болело. Зато сейчас самое время понять, что Килиан была лишь отвлечением. Ведь увидев её с Максом, внутри не ёкнуло ничего. Только гнетущее чувство тоски, потому что девчонка хоть как-то забирала на себя внимание и щёлкала переключателем в голове, заставляя забывать хоть на мгновения о той, что разорвала сердце на куски.

– Как книгу читать можно... – качает головой, а он от её голоса вдруг в себя приходит, руки с неё сбрасывает и отходит на два шага, когда она чуть своей мордочкой к нему подаётся.

– Что ты тут делаешь? – на ответ “Решила вернуться, потому что не могу забыть” он не рассчитывал и подавно. Он даже в расчёт его не брал, но вот ответ её, признаться, выбил из колеи немного.

– Думаешь, я не читала твои писульки, которыми ты мою электронную почту забрасывал, надеясь, что я про неё забыла? – дерзко облизывает, усмехается, слегка опираясь лопатками на стену. – Сколько ты там строчил? Год? Полтора? – театрально загибает пальчики и вдумчиво глядит на потолок, пока Вишну глаз с неё не спускает. – Кажется, ты строчил мне каждый раз, когда тебя накрывала тоска, не так ли? – так, именно поэтому у него сейчас из ушей пар валит, ибо девчонка права, он действительно изливал душу, думая, что делает это в пустоту. – И в последний раз твоя исповедь коснулась того, что тебе с каждым днём всё проще становится наблюдать мою копию. И меня это, знаешь ли, заинтриговало... – отталкивается легонько от стены и делает шаг к нему. Он – шаг от неё, – и не зря, кстати. Один меня уже с ней перепутал, – усмехается снова, а взгляд куда-то проваливается. Словно вспоминает тот момент, когда оказалась в плену губ того, о котором ещё не знает.

– Тебе тут не место, – единственное, что он может сказать. Потому что понимает, что выйти из-под собственного контроля очень просто.

– Это я сама решу, – а девчонка будто издевается, высасывая из него кровь даже сейчас. Возможно, её привело сюда банальное любопытство и ей действительно здесь нечего делать, но она не упустит шанса помозолить глаза и повертеть хвостом перед тем, кого дразнить сейчас отчего-то дико потешно. – Ну, ещё увидимся, – задорно вскидывает бровями и хочет уйти, но снова резкая хватка, снова рывок, он дёргает её на себя и теперь их лица на непозволительно маленьком расстоянии. Только слов нет. Лишь его прерывистое дыхание.

– Я теперь твоих выходок терпеть не стану... – прошло то время, и он отчаянно пытается дать ей это понять. Но на девчонку не действует, она продолжает стервозно улыбаться и в то же время смиренно ждёт, пока Вишну отпустит её руку. Эдакая смесь покорности и блядства в глазах, искрящих какой-то ненормальной любовью к запредельному.

Но эти глаза когда-то его покорили, и сейчас он просто морально не силён противостоять её напору, под которым она так искусно прессует его личность.

Пытается прикрикнуть, применить силу, всячески показать, что уже не тот влюблённый мальчишка, но её не проведёшь. Рентгеновский взгляд своё делает даже в темноте, оснащаясь кошачьими инстинктами.

И рука слабнет, и мысли врозь, и он снова провожает её силуэт и не двинется с места, пока блондинка не скроется за отсеком.

Одно только хорошо: на милующуюся с Максом Килиан теперь можно реагировать куда проще.

Обратная сторона медали: Оксана здесь, и его душу она в покое точно не оставит.

– Ты случайно не заболела? – Морт закрывает дверь за обоими и принимается разуваться. – Весь вечер попкорн запивала, блять, соком. – И это он так удивляется всего лишь своим словам. У кассы, кстати, удивления было – не оберёшься.

– Тебе сколько раз говорить, что после пива я каждые десять минут мочевой опустошить бегаю? – без нервов, спокойным тоном, потому что у Михайлова провалы в памяти – явление редкое, но меткое.

– А... да... – чешет репу, по карманам клацает, нащупывая пачку сигарет. – Я курить. – И снова обувает кеды на ноги. Это к слову о хорошей памяти.

– А я в душ, – Лера душевно улыбается и бредёт в комнату, снимая вещи.

Раздевается догола, достаёт из шкафа молочное банное полотенце.

Неспешные шаги к ванной комнате, она закрывает дверь на замок и открывает кран, так как тешилась всё это время мыслью расслабиться в тёплой воде. Выливает немного пены, чтобы ароматнее было. А после аккуратно погружается в воду, откидывая голову и прикрывая глаза. Вода из крана продолжает литься небольшой струёй, скоро будет полная...

Короткие всплески капель, когда девушка шевелит руками, поправляя волосы. Но этот шум не перебьёт её мысли, уж слишком в голове всё ярко. Ярко и туманно одновременно, как будто непрекращающиеся повторы фильма памяти не дадут спокойно спать ещё долго, да и весь сюжет словно вчера родился, хоть прошло уже достаточно времени. Почти три недели, кажется...

Flashback

– Привет.

– Привет.

Формальности пройдены, она пришла сюда только ради слов благодарности, можно не медлить.

– Я... – но всё же мнётся, теребит отросшими ногтями заусенцы, коих немало, кусает губы, – я хотела... – хотела бы не стоять тут, как баран, который двух слов связать не может, – в общем, спасибо тебе, – это уже ближе к делу. – Ты мне жизнь спас, а я с того момента даже в глаза тебе не посмотрела... – через слово запинается, понимая, что этот раз – первый с того момента, когда она последний раз имела возможность с ним поговорить вот так, с глазу на глаз.

Внутри всё ещё что-то дрожит, что-то мешает вдохнуть и вернуть на место ровный пульс. Глаза бегают, едва на нём останавливаясь. Она хочет, явно хочет сказать больше, но чёртово волнение мешает.

– Это всё? – вопрос Макса – как пинок. Но только в свои ворота, и Лера быстро кивает, разворачивается, спешит унести отсюда ноги.

По крайней мере, она сказала главное. Просто потому что это было жизненно необходимо.

А ещё жизненно необходимо было поставить в этой истории точку. А история эта просто-напросто затянулась, оставляя за собой след многоточия, когда она выплакала из себя практически все слёзы. Когда корила свою стервозность и закрыла собственной короной глаза, мешающие разглядеть в человеке рядом нечто большее, чем просто очередного ухажёра. А бегающих за ней было, к слову, не мало. Но ведь именно из-за неё он тогда слетел с катушек. Из-за неё оказался в доме Депо. И из-за неё угодил под пулю. И кто тому виной? Правильно, Морт. С которым она сейчас, кстати, чувствует себя вполне комфортно.

И не просто комфортно. Этот человек практически с ноги выбил дверь в её жизнь, навёл там свои порядки и повернул её голову на все сто восемьдесят. И ей, чёрт возьми, роль послушной девочки понравилась куда больше той, которую она играла почти всю свою сознательную жизнь.

– Чёрт, – тормозится в коридоре, пытаясь вслушаться в собственный внутренний голос.

Казалось, он о Морте, и только. Девчонка без оглядки в него влюбилась, но долбанное чувство незавершённости прошлого давит на плечи и не даёт теперь спокойно вздохнуть. Да ещё и после того, как Макс, не взирая на события былых времён, в буквальном смысле вынес её на своих руках оттуда, откуда по её мнению дороги не было. Точнее, она рассчитывала на спасение, но спасение это она видела в лице Морта. Психологическая давка началась именно тогда, когда глаза Максима были первым, что она увидела в той кромешной тьме.

Напуганный, беспокойный взгляд. Он развязывал верёвки на её руках так неловко и торопливо, будто старался списать панику на что-то другое. Что-то, что могло поджидать в темноте. Но как ни крути, а женская интуиция не подводила ещё никогда, и то его неподдельное беспокойство будто с головой окунуло девушку в чан с виной. Виной, которую она, считала, никогда не искупить. Там же были и заколоченные толстыми досками чувства, так и не дождавшиеся своего времени.

Поворот головы.

В поле зрения снова его дверь.

Пара шагов обратно, к ней. Она не знает, зачем. Не знает, что можно сказать ещё. Поэтому снова стопорится, стряхивая с себя истребляющие голову мысли.

– Нет-нет-нет... – разговор с самой собой, она уже было задаётся чёткой целью вернуться к себе, но резкий вздох, и ноги несут обратно. Обратно к той двери, за которую отчего-то так хочется шагнуть, пускай она и не преследует особой цели.

Шаги отчётливые и размеренные, словно права передумать нет. Стуки в дверь уверенные и громкие, как подтверждение своим действиям. Точнее – один стук. Потому что за дверью словно ждали.

Макс открывает и смотрит завороженно, словно чего-то ждёт. И эти глаза толкают её на то, о чём голова даже не думала.

Торопливо переступает через порог и бросается на шею, накрепко примыкая к нему губами. Толкает ногой дверь, и та с грохотом захлопывается, наверняка поднимая на уши весь этаж. Но сейчас плевать. Плевать на всё. Её губы находят отдачу, брюнет делает поцелуй более глубоким. Предвидит её действия и хватает под бёдра, практически усаживая на себя. До дивана слишком далеко, он смахивает с журнального стола всё содержимое, усаживая на него разгорячённое смуглое тело. А она кусает... кусает его губы, плечи, на миг забывая, что такое нежность. Остервенело стягивает с него майку и спешит впиться губами в каждый миллиметр на его торсе, оставляя влажный от языка след на напрягшемся прессе.

– Сука... – только и слышит, когда звякает бляшкой ремня и торопится стянуть с него джинсы.

И сполна ей это не удаётся, покуда Макс хватает за запястья и тянет на себя, заставляя встать во весь рост. И ей приходится встать на цыпочки, чтобы оказаться практически наравне. Чтобы почувствовать его горячее дыхание на своей щеке, когда он забирает в тиски и обхватывает её талию, всё же утаскивая в комнату. Валит на диван, поддаваясь инстинктам и срывая остатки её одежды.

Похоть породит вожделение на отведённый этому срок. Пелена застелит глаза и позволит отключить сознание ненадолго, потому что совершать бездумные поступки когда-то было частью её жизни. Той самой, в которой она такое долгое время тешилась поставить огромную, жирную точку.

И сейчас наплевать, кажется, что это точка выглядит именно так. Ведь зализать былые раны в одиночку порой оказывается очень непросто...

Комментарий к – Официант, принесите мне то, чего я ещё не пробовала.

– не писать главы каждую ночь как будто этого ждут

====== Часть 21 ======

Когда кажется, что прошла уже вечность, но прошёл только сентябрь...

Впереди мерным шагом подступающие холода, напряжение обстановки и тотальное непонимание, как, а главное – за что такая атака по юношеским нервам.

Не коснулся этот ураган только одной особы, которая задорно себе топает по коридору, сопровождая походку от бедра сияющей улыбкой новому дню.

Светлые волосы на этот раз лежат на плечах кудрями, лёгкое платье гармонично дополняет короткая кожанка, и всю эту картину на этот раз подчёркивают не излюбленные шпильки, а белоснежные кеды, несущие Килиан ровно до заветной двери. В которую, кстати, и стучать не приходится. Макс словно чувствует её присутствие, и оказывается на пороге сразу, стоит ей подойти ближе, чем на два шага.

– Привет.

– Привет, – испуганно, и даже немного настороженно на неё смотрит, затем – по сторонам.

– Идём на пары? – девушка его вид списывает на раннее утро и, возможно, недосып. А ещё торопит, дважды на часы поглядывая.

– Зайти не хочешь? – Макс вдруг неожиданно двери ещё шире открывает, приглашая ту внутрь. Первый раз, кстати.

Она не отвечает, не мотает головой. Никаких опознавательных знаков. Просто морщит немного носик и непонимающе смотрит, а ноги уже делают шаги через порог.

– Не ожидала... – как и он, кажется. Но брюнет решает не ходить вокруг да около, а сразу выливает на девушку всё, что хотел сказать уже несколько дней.

– Наше общение и совместные появления наверняка уже породили в группе слухи, что мы вместе, – не предлагает присесть, не предлагает чаю. Потому что озадачить её с порога куда больше в его стиле. – Но самое главное, что о нас думаешь ты, – последнее время отношения его особо не заботили, но ему не по наслышке известно, к чему могут привести своего рода чувства, поэтому и решает расставить все точки над и. – У меня далеко не самое светлое прошлое, и вообще жизнь похожа на фильм ужасов, поэтому, если я приплету в неё тебя, я буду чувствовать...

Договорить не суждено, а ведь так хорошо начинал... Но закончила за него она, на последнем слове делая к нему уверенный шаг и наконец целуя. Кажется, она хотела этого с самой первой встречи, когда ещё имени не знала. И это не какой-то там показушный поцелуй, устроенный на публику недавним временем в лесу. Нет. Он настоящий, искренний. А ещё глубокий и влажный. Такой, что пробирает на озноб и заставляет желать продолжения. И тяга Макса к продолжению своей речи вкупе с выставленными руками и слабым сопротивлением ещё сильнее её разогревают, заставляя впиться пальчиками в его шею, чтобы ближе притянуть. А ещё, чтобы не оставить шанса на отступление. Позволяет она разомкнуть поцелуй лишь тогда, когда своим напором оставляет Макса между собой и стенкой.

Картина чудная, потому что ростом она вышла не особо. Ещё и без шпилек, как назло, поэтому приходится стоять на цыпочках. Но огонь в глазах говорит о том, как на это всё плевать. И как её намерения не имеют ничего схожего с простым влечением, за которым стоит безразличие.

– Мне наплевать, что там у тебя и как в прошлом было, – не выпускает из ладоней, потому что по её мнению этот способ контакта более действенный, – я тоже не святая, в моей жизни было много дерьма, – ни на секунду глаз с него не спускает, смотрит, не моргая, – но я умею отличать золото от дерьма, с опытом пришёл дар видеть людей насквозь.

Он ничего не отвечает. Возможно, потому что слов пока не нашёл. А возможно, потому что они тут не нужны.

Килиан отчего-то сейчас не напоминает ветреную особу, которую ему довелось видеть при первой встрече. Не создаёт впечатление той стервозной личности, которая попросту хочет насолить бывшему, маяча у того перед глазами с новым бойфрендом, да ещё и по совместительству с его соседом по комнате. И хоть на данном этапе она практически ничего для него не значит, он чувствует за собой что-то сродни вины, вспоминая одну из ночей. Вернее, ту самую, когда он в этой самой комнате кувыркался с любовью своей прошлой жизни. А после... после эту самую жизнь и оставил там, где ей самое место.

В прошлом.

Под сердцем, в памяти – не важно. Важно только то, что сейчас стоит продолжать жить по-новому и вспомнить, зачем он здесь. А Килиан... Килиан просто неожиданное и приятное дополнение, которое вроде и отталкивать от себя не хочется, и одновременно хочется унести от всего своего жизненного дерьма куда подальше. Хочется выставить её за дверь и закрыться на тысячу замков, прокричав, чтобы она бежала от него подальше, но девчонка снова не даёт право даже на одно слово, целуя повторно и, непонятно каким образом, заставляя вдруг его поддаться её напору.

Её жест находит отклик, Макс впивается в её талию и занимает теперь лидерство, меняя их местами и прижимая к стене. Целует так, что со стороны показаться может, что именно он инициатор этой любовной сцены.

И отрываться не охото, но он должен... должен предупредить, сказать, потому что иначе не сможет.

– Но если... – она не слушает, но он заставит, – если когда-то... – у него получится, он верит, – что-нибудь случится... – она слушает вполуха, уже прогресс, – оставляю за собой полное право на фразу “Я же говорил”... – сквозь поцелуй Килиан улыбается, потому что для неё это означает лишь одно.