Текст книги "Дорога в никуда"

Автор книги: Бертрам Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Догадываюсь. Учитывая, что в космосе ты был только на обзорной экскурсии…

Внезапно ее лицо стало непроницаемым.

– Да, Сью?

Это была девушка, которую Джейн отпустила из бара.

– Мисс Пентекост, вы должны явиться в рубку к капитану. Сейчас же.

– И что я натворила на этот раз?

– Не знаю, но это срочно, мисс Пентекост. Старший помощник уже там, и они послали за медиком и главными механиками.

– Похоже, придется убегать, Джон. Сью, присмотри за лавочкой. И не позволяй адмиралу злоупотреблять бесплатной выпивкой.

Она грациозно выскользнула из–за стойки и исчезла прежде, чем Граймс успел придумать достойный ответ.

– Что случилось, Сью? – спросил он.

– Не знаю, ад… – стюардесса смущенно зарделась. – Простите, мичман. И в любом случае мне не следует говорить об этом с пассажирами.

– Но я же не просто пассажир, – ответил он. «Интересно, кто я на самом деле?»

– Ну… наверно, так, мистер Граймс. Но вы же не на службе.

– Офицер ФИКС всегда на службе, – ответил Граймс, почти не покривив душой. – Нас касается все, что происходит на космических трассах.

Кажется, это произвело впечатление.

– Да, – нерешительно кивнула Сью. – Мой парень – он лейтенант на «Джет Галактик» – тоже всегда так говорит.

– Так из–за чего весь этот шум?

– Обещаете никому не говорить?

– Конечно.

– Мистер Летурно зашел в салон. Он просто стоял и глазел, как обычно, и вдруг заметил капитана. Капитан, честно говоря, танцевал со мной… – она улыбнулась. – Он очень хорошо танцует.

– Не сомневаюсь. А что дальше?

– Он пошел прямо через зал – я имею в виду, мистер Летурно. Его совершенно не заботило, что он наступает кому–то на ноги, толкает… Он подошел и начал что–то тихонько говорить капитану Крейвену. Я просто не могла не услышать. Он принял сигнал бедствия. От одного из наших судов, «Эпсилон Секстана», – она понизила голос и прошептала: – Пираты.

– Пираты? Невозможно.

– Но, мистер Граймс, так он и сказал.

– Офицеры псионической связи часто видят врагов там, где их нет, – небрежно бросил Граймс. – Посылают ложные сигналы тревоги. И принимают несуществующие.

– Но на «Секси Эппи»… то есть, на «Эпсилоне Секстана» очень ценный груз, такой любые пираты захотят заполучить. Ну, так я слышала. Первая большая партия антигериатридина в Уэйверли…

Антигериатридин, так называемая «сыворотка бессмертия», производился в ограниченных количествах на Марине (в просторечии «Субмарина») – холодной и неуютной планете в системе Альфы Креста. Похожие на рыб твари, из которых получали упомянутое снадобье, жили и размножались только в этих морях, покрывавших почти всю поверхность планеты.

Но пираты…

Но мифология изобилует легендами о людях, которые продавали душу за вечную молодость.

Интерком за стойкой, стилизованный под старинный телефон, внезапно издал резкую трель. Сью сняла трубку.

– Это вас, мистер Граймс.

Граймс взял трубку.

– Это вы, мичман? – раздался голос капитана. – Так и думал, что найду вас здесь. Поднимайтесь, хорошо?

Это был скорее приказ, чем просьба.

Все общество было уже в сборе – капитан, его помощники, судовой врач, Джейн и двое из трех старших механиков. Откидывая крышку люка, Граймс услышал, как старпом Кеннеди произнес:

– А вот и наш адмирал.

– Хорошо. Теперь закройте люк, мистер Кеннеди – требуется некоторая секретность, – Крейвен повернулся к Граймсу. – Вы числитесь на действительной службе ФИКС. Посему полагаю, вам следует быть в курсе происходящего. Ситуация такова: на «Эпсилон Секстана», Марина – Уэйверли, груз антигериатридина, напали пираты.

Граймс с трудом удержался, чтобы не сказать: «Я знаю».

– Их «слухач» уцелел, – продолжал Крейвен. – Он и сообщил, что пираты – два фрегата Вальдегренского флота. Механикам на «Э.С.» удалось выставить свою шарманку на случайную прецессию, и они сбежали. Правда, не сказать, что целыми…

– Не целыми? – неосторожно переспросил Граймс.

– Черт подери! А чего вы хотите, если по безоружному торговцу ни с того ни с сего открывают огонь два военных корабля? Если верить «слухачу», досталось и рубке, и всем жилым помещениям. Каким образом уцелела каюта псионика и двигательный отсек – одним богам известно.

– Но всего одна ракета… – подал голос Граймс.

– Если тебе нужно захватить груз, ты позаботишься, чтобы от судна хоть что–то осталось, – огрызнулся Крейвен. – Поэтому не будешь пулять ракетами, а используешь лазер. Идеальное оружие, если тебя не заботит, сколько людей погибнет.

– Насколько мы знаем вальдегренцев… думаю, в любом случае никто бы не выжил, – горько заметила Джейн Пентекост.

– Тихо! – рявкнул Крейвен.

Ничего себе взрыв! Это совершенно не вязалось с характером Старика – каким представлял его себе Граймс. Нет слов, трудно было ожидать, что капитан спокойно примет известие о столь жестоком нападении – но Крейвен был офицером запаса, служил на военном корабле и получил орден за выдающуюся храбрость в бою.

Тем временем капитан взял себя в руки

– Ситуация такова. На борту «Э.С.» остались живые люди. Даже если все их навигаторы погибли – полагаю, нам удастся найти судно. Кроме того, на нем очень ценный груз, и его нельзя списать под полное уничтожение. Повреждения не слишком велики, сварщики их устранят. Я уже послал запрос на свободу действий в головной офис; думаю, нам причитается вознаграждение за спасение имущества Комитета. Лично я не вижу причин, по которым судно и груз не могут быть доставлены в Уэйверли.

– Призовая команда, сэр?

– Если хотите, называйте так. Это значит, что на моем собственном судне офицеров поубавится… но я уверен, мистер Граймс, вы не откажетесь обогатить свой опыт некоторой практикой. Все, что от Вас требуется – это подписать контракт.

– Спасибо, сэр.

– Не благодарите меня. Надеюсь, смогу благодарить вас после того, как работа будет закончена, – он повернулся к старпому. – Мистер Кеннеди, держите на связи мистера Летурно и сообщите мне, если с «Эпсилона Секстана» или из Конторы придет сообщение. Остальным – держать рот на замке. Нет смысла пугать пассажиров. Уверен, что доктор и мисс Пентекост сумеют состряпать какую–нибудь правдивую историю, чтобы объяснить это собрание офицеров.

– Капитан Крейвен… – начала Джейн Пентекост.

– Ну?

– Человек за моим столиком, мистер Бакстер. Я знаю его еще по Приграничью. У него есть диплом старшего ИМРД.

– Пока ничего ему не говорите. Но я буду иметь в виду. Мистер Граймс, не составите мне компанию в моей каюте?

Глава 9

На переборках каюты капитана не осталось ни одной голограммы. Вместо них появилась одна – портрет женщины, уже немолодой, но все еще сопротивлявшейся течению лет. Женщина была в униформе, на погонах – две с половиной полоски. Офицер снабжения. От капитана не укрылось любопытство Граймса.

– Она уже вышла из того возраста, когда служат на «эпсилон» – классе, – с горечью произнес он, – но решила немного задержаться. Просто сделала одолжение – штатный офицер заболел. Должна была прилететь на Землю в одно время со мной. Там мы собирались пожениться…

Граймсу нечего было сказать. На судне «эпсилон» – класса… Например, «Эпсилоне Секстана»?

– А теперь… – в голосе Крейвена зазвучала сдержанная ярость.

– Мне очень жаль, сэр, – проговорил Граймс, сознавая всю неуместность своих слов, и совсем неловко добавил: – Но ведь кто–то уцелел, сэр.

– Думаете, Летурно и его коллега не получили приказа составить список? Да вы когда–нибудь видели последствия боя в космосе, мистер офицер? Высаживались на корабль, вдоль и поперек изрезанный лазерами? – не дожидаясь ответа, в котором, похоже, не нуждался, капитан подтянулся к креслу, пристегнулся и махнул рукой, приглашая Граймса присесть. Затем достал из ящика стола большой лист бумаги и развернул его. Это оказался грузовой план. [8]8
  План грузовых помещений судна с обозначениями размещения в них перевозимых грузов.


[Закрыть]

– Обычный рейс, – капитан усмехнулся. – И новоиспеченный мичман, одна штука – это далеко не все, что мы везем на Линдисфарн.

– Например, сэр? – осмелился спросить Граймс.

– Адмиральское имущество. Честно говоря, до сих пор не понимаю некоторых вещей, которые приняты в ФИКС – хотя успел у них поработать и давно числюсь в запасе. Вот хоть эти дурацкие сокращения. Вы с ними лучше знакомы. Двадцать ящиков РЕРА, к примеру…

– Резервные рационы, сэр. Упакованные и дегидрированные.

– Хорошо. А АТРЕГ?

– Установки атмосферной регенерации, полностью укомплектованные.

– То есть, если «ферма» на «Эпсилоне Секстана» погибла, нам будет чем ее заменить?

– Конечно, сэр. Они очень просто устроены, вы же знаете. Только синтетический хлорофилл и источник ультрафиолета. В любом случае, в каждом контейнере есть полная инструкция.

– А это? АР Марк XV…

– Антиракеты.

– А АЛГЭ?

– Анти–лазерный газоэмиттер.

– Придумают же люди… Я себя лучше чувствую с ПКР–ами, хотя, насколько я помню, недавно появились «Марк XVII».

– Противокорабельные ракеты, – прокомментировал Граймс с каким–то даже подобием энтузиазма. – А XVII–й – просто конфетка.

– А как он действует?

– Извините, сэр… Хоть вы и офицер запаса, я не могу вам сказать.

– Только один вопрос: эффективно?

– Да. Весьма.

– А вы, похоже, прирожденный артиллерист, мистер Граймс?

– Да, сэр, – он спохватился и поспешно добавил: – Но при необходимости я вполне способен нести вахту.

– Главное – вы знакомы с военным оборудованием и оружием. Когда мы найдем «Эпсилон Секстана», я перегружу их туда…

– РЕРА и АТРЕГ, сэр?

– Да. И все остальное тоже.

– Но сэр, я не могу этого позволить, пока не получу разрешения от командующего базой Линдисфарна. Как только ваш мистер Летурно освободится, я тут же попрошу его связаться с их псиоником.

– Боюсь, этот вопрос не обсуждается, мистер Граймс. Ввиду… особой политической ситуации, думаю, вам ответят «нет». Даже если вдруг они скажут «да» – вы же прекрасно знаете, как медленно проходят решения по инстанциям. Кроме того, если вы до сих пор этого не заметили, капитан здесь я.

– А я представляю Федеральную Исследовательскую и Контрольную службу, сэр. Как единственный уполномоченный офицер на борту этого судна, я отвечаю за груз ФИКС.

– Как офицер запаса, я выше вас рангом.

– Только когда вас призовут на службу, сэр.

Капитан Крейвен нахмурился.

– Боюсь, об этом не может быть и речи, – задумчиво проговорил он. – Вот почему я затеял этот разговор – чтобы каждый из нас знал мнение оппонента, – он отложил накладную, развернулся в кресле, извлек из бара два баллончика и один передал Граймсу. – Без тоста. Можно выпить за Закон и Порядок, но мы с вами называем этими именами разные вещи. Просто пейте. И слушайте. Для начала, на «Эпсилоне Секстана» не знают, куда их занесло. Но Летурно – один из немногих телепатов, обладающих чувством направления. Как только он определит местонахождение судна, мы сменим курс и полетим туда. Сейчас Летурно как раз ведет поиски. Как только «Э.С.» будет обнаружен, мы, само собой, синхронизируемся и высадим партию. Первым делом надо оказать выжившим медицинскую помощь. Затем – отремонтировать судно. Затем вооружить его. А потом призовая команда во главе со «Змейкой» направится в Уэйверли. И будем надеяться, что те два вальдегренца снова захотят нас пощипать.

– Они не посмеют, сэр.

– Вы в это верите? При первом нападении они попытаются сделать вид, что там работали настоящие пираты под вальдегренским флагом – может быть, не совсем так, но вы понимаете, что я имею в виду. Во второй раз они должны быть уверены, что в живых никого не осталось.

– Но я все еще не понимаю, как они собираются это сделать. Ведь всем известно, что главное оружие против пиратов – псионическая связь.

– Так оно и было – пока какой–то гений не изобрел псионический глушитель. «Эпсилон Секстана» не мог ни принять, ни отправить сообщение, пока сбой прецессии не вытащил их из поля действия аппарата.

– И вы надеетесь, что они нападут на вас, сэр?

– Именно так, мистер Граймс. А еще я надеялся, что у меня будет хороший артиллерист, но… – он пожал широкими плечами, – попробую как–нибудь справиться.

– И вы собираетесь вооружить свое судно?

– Не вижу причин этого не делать, мичман.

– Есть одна веская причина, сэр: у вас на борту нахожусь я, уполномоченный офицер ФИКС. Я настаиваю, чтобы вы предоставили преследование и уничтожение пиратов соответствующим органам. Я также настаиваю, чтобы груз Исследовательской службы не использовался вами без моего письменного разрешения.

Впервые на мрачном лице Крейвена появилось подобие улыбки.

– И подумать только, я опасался, что Джейн Пентекост сможет его завербовать, – изрек он, словно обращаясь к самому себе. – А если я сделаю это без вашего письменного разрешения, мичман?

У Граймса был заранее готов ответ.

– Тогда я буду вынужден приказать офицерам не подчиняться вашим незаконным командам сэр. При необходимости я обращусь за помощью к пассажирам, чтобы принять необходимые меры.

Кустистые брови Крейвена поднялись.

– Мистер Граймс, – произнес он будничным тоном, – вам очень повезло, что образ мыслей типичного офицера ФИКС знаком мне не понаслышке. Кое–кто из моих коллег–капитанов после такого заявления устроил бы вам прогулку в космос без скафандра. Но прежде чем предпринимать столь радикальные меры, я в последний раз предлагаю вам сотрудничество.

Он заговорил мягче.

– Вы видели портрет, который я повесил вместо всех этих куколок–однодневок. Мужчина может крутить романчики с кем угодно – это неважно. У каждого есть только одна Женщина – та самая, единственная. Джиллиан была для меня такой Женщиной. У меня есть шанс отплатить ее убийцам. И, Богом клянусь, я его не упущу. Мне плевать, что будет с моей карьерой или с драгоценной внешней политикой Федерации. Меня порядком раздражало, когда мисс Пентекост позволяла себе выпады в этом направлении, но сейчас я вижу, что она права. Кстати, как и насчет того, что ФИКС пальцем о палец не ударит, чтобы остановить вальдегренцев. Так что простите, мистер Граймс, но я буду действовать.

– Сэр, я запрещаю вам…

– Вы запрещаете мне? Вы забываетесь, мичман. Может, это вам напомнит, кто вы и кто я?

«Это» оказалось автоматическим пистолетом Минетти, который появился в руке Крейвена, словно по волшебству. Крошечный, блестящий, в огромном волосатом кулаке он казался игрушкой. Но Граймс знал: стоит капитану нажать на курок – и пули, похожие на иголки, прошьют его от головы до копчика.

– Я очень сожалею, мистер Граймс… – свободной рукой Крейвен нажал на кнопку в столе. – Очень сожалею. Но я понимаю, что ожидал от вас слишком многого. Вам еще надо делать карьеру… – он тяжело вздохнул. – Было время, когда офицер мог приложить подзорную трубу к незрячему глазу – и проигнорировать приказ. Такие вещи сходили с рук. Правда, в те дни у политиков было меньше власти. Мы далеко продвинулись со времен Нельсона. Но, к сожалению, двигались не в том направлении.

За спиной Граймса открылась дверь. Но он не оглянулся, даже когда тяжелые руки лети ему на плечи.

– Вышло именно так, как я опасался, мистер Кеннеди, – произнес капитан. – Возьмите мистера Людовика и отведите мичмана в камеру.

– Встретимся на суде, когда вам предъявят обвинение в пиратстве, сэр! – гневно воскликнул Граймс.

– Это очень любопытный пункт законодательства, мичман, – отозвался Крейвен. – Особенно с учетом одной записи в бортовом журнале. О том, что вы предприняли попытку бунта.

Глава 10

Нельзя сказать, что в камере было неуютно – но обстановка действовала угнетающе. Стены были обиты мягким материалом: случалось, что во время рейса у пассажиров обострялись всевозможные фобии и мании, в том числе агрессивные. Эта обивка служила скорее целям безопасности, нежели комфорта. Граймса пока не считали сумасшедшим – по крайней мере, с точки зрения медицины, а посему предоставили самому заботиться о своих телесных нуждах. В его распоряжении был маленький туалет. Строго в определенное время раздавался звонок, и в специальном люке, утопленном в мягкую стену, появлялся контейнер с едой. Также ему разрешили читать – правда, выбор литературы был ограничен. Судя по всему, ее присылала Джейн Пентекост. В основном это были памфлеты некоей организации, именующей себя «Партией независимости Приграничья». Призывы к оружию, больше похожие на истерические вопли, действовали удручающе – но еще большее уныние наводили колонки статистики. Экономика никогда не входила в число его любимых дисциплин.

Он спал, в назначенное время ел, медленно и тщательно производил гигиенические процедуры, что напоминало отправление какого–то странного ритуала, читал – вернее, пытался читать. И все время прислушивался к звукам и ощущениям. Он должен был знать, какие маневры в данный момент совершает судно.

Вскоре после его ареста остановили Движитель Манншенна. Это вызвало обычное чувство дезориентации во времени и пространстве. Потом прозвучал предупредительный сигнал об ускорении, – в камере был интерком – и Граймс, хотя это могло показаться ненужным, пристегнулся ремнями к койке. Вот заработали направляющие гироскопы, и он ощутил действие центробежных сил – судно ложилось на новый курс. Глухо заурчал реактивный двигатель, появилась искусственная гравитация. При иных обстоятельствах такой расход реактивного топлива можно было назвать, по меньшей мере, безрассудным.

И вдруг стало тихо. Снова исчезло тяготение, и почти тут же пронзительно взвыл Движитель. Граймс не помнил, чтобы когда–нибудь этот звук был таким тонким, а тошнотворное чувство дезориентации длилось так долго.

А потом долгие дни – ничего.

Он съедал пищу, которая появлялась в окошке. Каждое утро – часы позволяли отслеживать смену дня и ночи – он принимал душ и наносил на лицо крем–депилятор. Он попробовал заниматься гимнастикой, но в камере, где все поверхности были мягкими, в невесомости, без тренажеров это оказалось затруднительным. Попытки снова обратиться к литературе вызвали лишь тошноту: в сравнении с этой писаниной телефонный справочник показался бы шедевром беллетристики. Граймс не считал себя общительным человеком, но отсутствие собеседников – и вообще людей – его удручало.

В какой–то момент Граймс почувствовал, что начинается новый маневр. Тоскливое однообразие длилось слишком долго, и любая перемена была в радость. На этот раз не было ни урчания направляющих гироскопов, ни рева реактивного двигателя – лишь заунывно пел Движитель Манншенна. Звук становился то выше, то ниже: механик менял уровень темпоральной прецессии. Десятки секунд, секунды, микросекунды…

Затем и это прекратилось.

Корабль слегка вздрогнул – один раз, второй.

Граймс словно наяву увидел пуск двух швартовых ракет – одна с носа, вторая с кормы. Каждая снабжена мощными электромагнитами, а за ними тянутся фатомы [9]9
  Фатом или морская сажень – примерно 1, 83 м. (Прим. перев. )


[Закрыть]тонкого, но чрезвычайно прочного троса. Такое оборудование стояло почти на всех торговых судах, хотя применялось редко – в отличие от военных кораблей. Но Крейвен – капитан запаса, а значит, имеет богатый опыт подобных маневров.

По корпусу корабля вновь пробежала дрожь – на этот раз весьма заметная.

Значит, рандеву состоялось. Еще раньше «Дельта Ориона» и «Эпсилон Секстана» синхронизировали уровни прецессии. Теперь суда связаны друг с другом спасательными тросами и вместе несутся сквозь бесконечную тьму.

И еще это значит, что выжившие уже почти наверняка на борту «Делии О'Райан». Их вытаскивают из провонявших потом и кровью скафандров, а они рассказывают Крейвену и офицерам о нападении и о том, что за этим последовало. Граймс представлял их себе так ясно, словно это происходило у него на глазах. А сварщики и механики сейчас копошатся вокруг пробоин, из горелок вырывается ослепительное пламя, отрезая не слишком ценные панели и приваривая заплаты. В точности как в «Инструкции по ликвидации повреждений». Несомненно, в свое время капитан Крейвен тоже уделил этому опусу должное внимание.

А что с грузом ФИКС, за которое Граймс отвечает перед своей службой? Корабль то и дело вздрагивал – это работали транспортеры и краны. Линдисфарн – первый пункт маршрута «Дельты Ориона», а оборудование Исследовательской службы – основной груз. Но что он, мичман Джон Граймс, может сделать?

Ничего, ровным счетом ничего. И есть ли у него законные основания противодействовать капитану? В этой маленькой лужице он всего лишь маленькая лягушка… а Крейвен объяснил, кто здесь самая большая лягушка, и объяснил вполне доходчиво. Надо было больше внимания уделять галактическому законодательству… Правда, Граймс подозревал, что подобную ситуацию вряд ли сможет разрешить даже профессиональный юрист.

Его не оставляло смутное предчувствие: в самом ближайшем будущем – пока еще туманном – ему понадобятся все телесные и душевные силы. Граймс пристегнулся к койке и решил хотя бы во сне забыть о тревогах. В Академии он прослушал (хотя и не слишком внимательно) курс психологии, а посему знал, что это не более чем стремление вернуться в материнскую утробу. Но перед тем как плавно погрузиться в неглубокий сон, он пожал плечами и подумал: «Ну и что?»

Он проснулся словно от толчка.

У его койки стояла Джейн Пентекост и смотрела на него сверху вниз.

– Заходи, – сказал он. – Стучать не обязательно. Полюбуйся, какая у нас нищета. А вообще это Дом Свободы: можешь обзывать кота ублюдком и, кажется, плевать на ковер.

– Не смешно, – ответила она.

– Верю. Даже я, когда впервые это услышал, смог удержаться от катания по полу и смеховой истерики.

– Не стоит так злиться, Джон.

– Да неужели? Наверно, ты бы пела от восторга, оказавшись в этой ватной клетке?

– Не думаю. Но ты сам напросился.

– Если «напрашиваться» означает выполнять свой долг – пытаться его выполнить… Ладно, как там наш капитан–пират? Уже отчалил, вооружившись до зубов краденым оружием?

– Нет, оружие пока не установили. Давай отложим юридические вопросы на другой раз, Джон. У нас мало времени. Я… я зашла попрощаться.

– Попрощаться? – тупо переспросил он.

– Ну да. Кто–то же должен кормить экипаж на «Эпсилоне Секстана» – вот я и вызвалась.

– Ты?

– А почему нет, черт побери? – взорвалась она. – Капитан Крейвен перелез на нашу сторону забора. Хороши мы будем, приграничники, если никто из нас с ним не полетит. Бакстер уже перенес свои вещи – он будет старшим реактивщиком. Один из ИМРД на «Секси Эппи» уцелел, но это четвертый механик, он может только следить за приборами.

– А кто еще?

– Больше никто. А, еще три «имама» [10]10
  Инженер–механик Манншенновского Движителя. Возможно, это дань традиции, но их обычно четверо, как на земных кораблях: главный и три его помощника: первый помощник, он же второй акселераторщик, второй, он же третий ИМАМ, и третий помощник, он же четвертый ИМАМ.


[Закрыть]: главный, второй и третий. Теперь, когда их корабль вооружили, они хотят остаться… просто горят желанием. И псионик тоже остается. Наши офицеры наперебой просились на «Э.С.», но Старик их завернул. Сказал, что нельзя рисковать своим кораблем, оставляя его без команды. Особенно с пассажирами на борту.

– Это его дело, – холодно отрезал Граймс. – Только интересно, как он думает отбиваться, если вальдегренцы повторят попытку?

– По крайней мере, он надеется дать отпор. Ставит дистанционное управление орудиями на главный пульт.

– Неплохой вариант, – признал Граймс. Слова Джейн задели в нем профессиональную струнку. – Но не оптимальный. Обычно во время боевых действий капитан только управляет кораблем, но не корректирует огонь.

– Все–то ты знаешь.

– Кое–что знаю.

– Конечно, ты же читал книжки. А капитан Крейвен всего–навсего командовал легким крейсером, когда были эта заварушка с дрингами – куда ему до тебя?

– Все равно – у него не четыре руки и не две головы.

– Может, хватит городить ерунду? – выпалила Джейн. – Может быть, мы больше никогда не увидимся, Джон, и… и… О, черт, я хочу просто хорошо попрощаться и хочу, чтобы ты не думал слишком плохо о Старике… и обо мне.

– И что же мы должны сделать, чтобы это удалось?

– Проклятие, Граймс! Ты, сопливый надутый щенок, неспособный позаботиться о себе!..

И вдруг наклонилась и поцеловала его. Это должно было быть просто легкое соприкосновение губ, но Граймс вдруг всем своим существом ощутил ее близость, тепло, ее запах. Он понял, что обнимает ее. Девушка сделала движение, словно пыталась высвободиться, но, похоже, не слишком к этому стремилась – и только с легкой досадой пробормотала: «Черт, вот черт», а потом «toujours gai». [11]11
  Ну вот, как всегда (фр. ).


[Закрыть]Тогда эти слова были для него лишь набором непонятных созвучий. И лишь спустя годы, познакомившись с поэзией двадцатого столетия, он вспомнил этот шепот и понял, что она хотела сказать. Но сейчас важно было лишь одно – ее руки, которые обнимали его.

Каким–то образом пуговицы ее рубашки расстегнулись, и затвердевшие соски прижались к голой груди Граймса. Потом ее шорты сползли с бедер – кто и когда их расстегнул? И, наконец, куда–то исчезла его собственная одежда – последнее, что отделяло их друг от друга.

Женская нагота была для него не в новинку. Он предпочитал пляжи, где люди не обременяют себя купальниками и комплексами, и был в этом не одинок. Он знал, как выглядит женщина без одежды… но здесь все было по–другому. Ему уже доводилось целоваться – но он еще никогда не целовался с обнаженной женщиной. И, если уж на то пошло, он первый раз в жизни оказался с обнаженной женщиной наедине.

Подобно большинству своих сверстников, он уже успел на смотреться эротических фильмов и, конечно, читал соответствующую литературу. Но там все было по–другому. Теперь это происходило с ним.

Впервые.

Когда все закончилось, они, еще сжимая друг друга в объятиях, выплыли в центр маленькой каюты под действием случайных сил. Сброшенная одежда овевала их влажные от пота тела. Граймсу не хотелось отпускать девушку.

Джейн мягко попыталась высвободиться.

– Прощание получилось чуть более теплым, чем я ожидала, – прошептала она. – Но я не жалею. Нет, не жалею… – и добавила почти неслышно: – У тебя ведь это было в первый раз, да?

– Да.

– Тогда я тем более рада, что так получилось. И все же мы должны попрощаться.

– Нет!

– Не глупи, Джон. Ты собираешься удержать меня силой?

– Я могу пойти с тобой.

Она оттолкнула его. Граймс приземлился спиной на койку и едва успел вцепиться в ремни, чтобы не отлететь обратно. Стоя на полу в одних сандалиях с магнитной подошвой, Джейн вытянула тонкую руку и изящным движением поймала проплывающую мимо рубашку.

– Я одеваюсь и ухожу отсюда, – резко сказала она. – Ты остаешься. Черт тебя побери, Граймс! Ты решил, что я стараюсь заманить тебя на «Секси Эппи» с помощью своего замечательного тела? Я уже говорила тебе и повторяю еще раз: я не Ольга Поповски, Прекрасная Шпионка. И не проститутка. Есть вещи, которые нельзя купить даже за помощь лучшего артиллериста всей этой сраной Галактики… не то что твою.

– Ты так красива, когда злишься, – это была избитая фраза, но он действительно чувствовал это. – Впрочем, ты всегда красива… Я люблю тебя.

– Щеночек влюбился, – она презрительно сморщила губы. – Ты знаешь, что я достаточно стара, чтобы быть твоей… хм… незамужней тетушкой?

– Дай мне сказать. Ладно, пусть я щенок, как ты утверждаешь. Но я все равно люблю тебя, – это была импровизация, но Граймс надеялся, что говорит убедительно. – Только дело не в этом… Настоящая причина, по которой я хочу лететь с вами… Я понял, что именно потерял капитан Крейвен, когда пираты рас стреляли «Эпсилон Секстана». Я понял… вернее, почувствовал – почему он готов рисковать своей жизнью и карьерой ради мести. И думаю, что это достойная цель. И хочу ему помочь.

Джейн замерла в полурасстегнутой рубашке и недоверчиво уставилась на него:

– Ты действительно хочешь лететь… из–за этого?

– Да.

– Значит, ты врун, Граймс.

– Нет, – твердо заявил он. – Ну… не совсем. Я хочу помочь Старику – и тебе тоже. Эта история с пиратами убедила меня, что вам, приграничникам, действительно приходится несладко. Может быть, я не первый артиллерист в Галактике, но с этими новыми пушками знаком чуть получше, чем капитан Крейвен.

Джейн скептически усмехнулась.

– Значит, во–первых, братские чувства к коллеге и товарищу. Во–вторых, политические мотивы. Что дальше?

– То, с чего мы начали. Я действительно люблю тебя, Джейн. И если будет драка, я хочу быть рядом и стрелять, защищая тебя. Я не спорю: то, что… случилось… повлияло на мое решение. Но ты не покупаешь меня и не подкупаешь. Не думай так, никогда.

В голосе Граймса зазвучала мольба.

– Посмотри на вещи реально, Джейн. Еще один офицер – тем более офицер, который недавно проходил учения, чертовски повысит ваши шансы.

– Я… Да, наверное. Но все–таки мне это не нравится.

– Ну и ладно. Зачем смотреть в зубы дареному коню?

– Хорошо. Ты победил. Одевайся и пойдем поговорим со Стариком.

Глава 11

Джейн Пентекост провела Граймса через шлюз. Корабль казался странно пустым, и Граймс не преминул сказать об этом. Девушка объяснила, что пассажиров попросили оставаться в своих каютах. Что же касается экипажа «Дельты Ориона», то большинство были заняты восстановительными работами на «Эпсилоне Секстана».

– Стало быть, не одного меня держат под замком, – усмехнулся Граймс.

– Но ты единственный, кто получил компенсацию, – парировала девушка.

Граймс не нашелся с ответом. Он молча разглядывал временный туннель, соединяющий шлюзы двух кораблей. Это означало, что пробоины в корпусе «Э.С.» заделаны, атмосфера восстановлена. Следовательно, вооружение установить успели. Граймс надеялся, что переделывать чего не придется.

Корабль уже нельзя было назвать грудой развалин, однако его корпус покрывали шрамы, напоминающие о нападении. Опасные пробоины были заделаны, но дыры и трещины, которые не влияли на прочность конструкции, по–прежнему зияли в панелях и переборках, покрытых причудливыми пятнами и брызгами расплавленного металла. Рядом, подобно свежим хирургическим рубцам, блестели сварные швы – инженеры Крейвена постарались на славу.

Джейн и Граймс поднимались все выше, палуба за палубой. Подъемник в осевой шахте еще не работал, и у Граймса было достаточно времени, чтобы оценить степень повреждений. Они шли через «ферму», превращенную в руины, между разорванными внутренним давлением контейнерами с водорослями и искореженными цистернами, где скорчились мертвые остатки дрожжей, почерневшие, замерзшие и обезвоженные. Там, где была оранжерея, приходилось продираться сквозь путаницу ломких лиан, убитых вечной космической зимой.

Затем они проследовали через жилые уровни. Там и здесь в стенах кают темнели дыры – лазер кромсал переборки вместе с теми, кто находился внутри. Тела уже убрали, за что Граймс был искренне благодарен капитану – позже он узнал, что похоронные мероприятия были первым, о чем распорядился Крейвен. Тела убрали – но пятна крови остались. В вакууме смерть делает свое дело быстро, а поэтому весьма неряшливо.

Крейвен сидел в рубке один. Он довольно медленно и неуклюже прилаживал самопальную панель к штатному пульту управления перед капитанским креслом. Граймс догадался, что она предназначалась для дистанционной корректировки огня.