Текст книги "Дорога в никуда"

Автор книги: Бертрам Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Добро пожаловать в Долину Ада, сэр, – без всякого энтузиазма сказал он, и тут его лицо просияло: – Кого я вижу… коммодор Граймс? – Улыбка стала еще шире. – Я думал, вы командуете чем–то покрупнее этой посудины!

– Я на «Маламуте» в качестве пассажира, а не капитана, – ответил Граймс. – Позвольте представить, Клаверинг: коммодор Вильямс. Он был столь… ммм… любезен, что доставил меня сюда.

Последовал обмен рукопожатиями.

– Прошу ко мне в офис, – произнес Клаверинг. – Там расскажете, чем я обязан вашему визиту.

По дороге из космопорта Граймс и Вильямс с удивлением озирались по сторонам. Ущелье было очень глубоким – небо казалось узкой темно–желтой лентой, извивающейся в высоте. Здесь должно было быть темно и уныло. Но нет. Стены каньона – красные, оранжевые, пронизанные золотыми и серебряными жилками, – словно вбирали в себя неяркий свет, с тем чтобы сторицей возвратить обратно. Там и тут на отвесных скалах грудились растения – замершие взрывы изумрудной зелени, среди которой мерцали синие и фиолетовые искорки. Такие же кусты росли и на красном песке, покрывавшем долину.

Двое местных жителей – видимо, их послали с поручением – обогнали их, обернулись и, жутко осклабившись, помахали Клаверингу. Тот помахал им в ответ.

– Вид у них, конечно, своеобразный, но вы скоро привыкнете. Это чудесные ребята, а главное – великолепные работяги. Жалованье предпочитают получать не наличными, а безделушками, которых не производят на нашей планете. Например, им очень нравятся леденцы. А также газировка – большей гадости я в жизни не пробовал. Да, кстати… вы ведь прилетели с Ультимо, из Дальнего? Вам ничего не известно о «Дитмаре»? Он привозит нам товары, а взамен забирает химикаты – их производят в районе Горького Моря, это недалеко отсюда.

– Боюсь, вам придется подождать, – ответил Граймс. – У него возникли неприятности со службой навигации. Спасательное оборудование на корабле оказалось в отвратительном состоянии…

– Меня это не удивляет, коммодор. Но нельзя все сваливать на капитана Ренека. По моему личному мнению, владелец корабля – просто ненормальный скряга… Но Ренек по крайней мере мог сообщить, что задерживается.

– Увы, не мог. На Ультимо идет забастовка связистов.

– Ого. Если я заплачу своим дьяволятам наличными, забастовку объявят они. Ладно… на худой конец, позаимствую что–нибудь на камбузе «Собраона»… А вот и Адский котел. Мы почти у цели. Между нами, не слушайте, если вам будут рассказывать о восхитительных омолаживающих свойствах местных вод – это всего лишь байки. Однако хорошенько искупаться и попариться еще никому не помешало.

От огромного водоема – его идеально круглая форма была естественной – за несколько метров несло нестерпимым жаром. Люди, погруженные в воду, не проявляли заметных признаков активности. Они неподвижно лежали на мелководье, и над исходящей паром поверхностью виднелись только лица и… наиболее выдающиеся признаки принадлежности к тому или другому полу.

– Знаете, – проговорил Клаверинг, – положа руку на сердце, я временами искренне желаю, чтобы в трансгалактические круизы могли отправляться какие–нибудь ребята помоложе.

– А эта весьма недурна, – Граймс кивком указал на женщину, которая только что вышла из воды и направилась к соседнему водоему.

– Еще бы, – усмехнулся Клаверинг. – Это, так сказать, секретарша старого Силаса Демаресты. Вы его знаете, коммодор – такой шебутной тип, глава «Галактик Металз»… Следующий водоем – «Чистилище» [36]36
  Правильнее было бы назвать этот водоем «Джудеккой» (ледяное озеро в центре Ада), но познания капитана Клаверинга в области мифологии весьма своеобразны. (Прим. ред. )


[Закрыть], он искусственный. Очень немногие из моих… хм… постояльцев желают погрузиться в его повторно, после того как все грехи смыты. Но процедура того стоит. Представьте себе: окунуться в холод, какой только может вынести человеческое тело – после того, как это самое тело хорошенько распарили.

– Гхм… – С видом знатока Граймс проследил, как обнаженная девушка нырнула в прозрачную сине–зеленую ледяную воду. Два стремительных взмаха – и она оказалась на противоположной стороне бассейна.

– После Чистилища можно отправляться в «Объятья Люцифера», – сообщил Клаверинг. – Это мой отель на реке Стикс. Можно добраться вплавь либо прогуляться по берегу. Или, если у вас избыток энергии, пробежаться трусцой. Вода в Стиксе теплая, как парное молоко.

Граймс с легким сожалением смотрел, как девушка плывет назад – чересчур быстро.

– Когда мы повернем, – тоном экскурсовода продолжал вещать Клаверинг, – вы увидите отель и остальные строения… прошу прощения, «пузыри» [37]37
  Непереводимая игра слов. «Inflation» означает «нечто надутое воздухом, газом» – а также «инфляция». (Прим. ред. )


[Закрыть]– так их здесь называют. У нас здесь жил архитектор, который пытался убедить меня в том, что это для них самое правильное название. Что поделать. Это страна землетрясений, более того, это планета землетрясений. Здание обычной конструкции здесь долго не простоит.

Тем временем впереди, на правом берегу Стикса, показались упомянутые строения. Представьте себе эскимосское «иглу». [38]38
  Хижина из ледяных блоков, действительно имеет форму полусферы. (Прим. ред. )


[Закрыть]Покрасьте его. Рядом поставьте еще одно и тоже покрасьте, но непременно так, чтобы цвета гармонировали. Потом пристройте к ним третье, а четвертое взгромоздите на полученный треугольник. И так далее, и так далее…

Купол на куполе. При этом «пузыри» были сделаны из двухслойного пластика, упругого и очень прочного, а пространство между слоями заполнено сжатым газом. Казалось, какой–то гигант высыпал в медленные воды реки тонну стирального порошка, а потом как следует поплескался, и весь берег оказался покрыт пеной, которая переливается всеми цветами радуги. Судя по всему, строения должны были напоминать ночной кошмар архитектора, но, как это ни странно, такого впечатления не возникало. Нежные тона, в которые были окрашены полусферы, создавали разительный контраст с багровыми скалами, окружавшими долину подобно крепостной стене из неотесанного камня. Но странное дело: этот контраст не разрушал красоту пейзажа, способную внушить благоговейный ужас. Радужные краски лишь оживляли его – равно как и причудливые растения на берегах реки: Клаверинг доставил саженцы с далекой Земли и собственноручно высадил. (И, по всей вероятности, управление линией трансгалактических клиперов потребовало за это чисто символическую плату).

Экс–капитан и его спутники подошли к главному входу в отель и, миновав традиционный силовой экран, оказались внутри. В вестибюле работал кондиционер. Только теперь Граймс наконец понял, что снаружи царила поистине адская жара. Причина была очевидна. «Маламут Приграничья» – маленькое суденышко, не предназначенное для длительных путешествий. После недели, проведенной на его борту, даже сернистый воздух Иблиса показался бы ему райской амброзией.

Клаверинг провел Граймса и Вильямса в свой офис – одну из полусферических комнат, которые группировались самым невероятным образом. Мужчины расположились в удобных креслах – тоже сделанных из тонкого пластика и наполненных газом. В офисе гут же появился «дьявол» – каждая чешуйка отполирована до блеска – и, ухмыляясь, предложил гостям напитки. Его «галактик инглиш» был просто безупречен, несмотря на легкий присвист.

Клаверинг откинулся в кресле, и оно мгновенно изменило форму, подстраиваясь под его позу. Если не считать того, что голова у бывшего капитана совсем поседела, он почти не изменился с тех пор, как Граймс видел его в последний раз. Сколько же лет прошло?.. Ну и, само собой, стал гладким и самодовольным, как сытый котяра. Вот, пожалуй, и все.

– Ну, коммодор Граймс, чем могу помочь? – спросил он, принимая у дьявола высокий запотевший стакан.

15

– Я думаю, вы знаете, – невинно ответил Граймс.

– Откуда, черт побери? – отозвался Клаверинг. – Я же не телепат.

– Разве вы не получили сообщение, капитан?

– Какое сообщение?

– Из Адмиралтейства.

– Нет. А я должен был получить сообщение?

– Разумеется. Я собственными глазами видел копию. Правда, последнее время почта работает на редкость скверно. Возможно, оригинал прибудет с «Дитмаром» – должны же его когда–нибудь отпустить с Ультимо.

– И о чем пишет Адмиралтейство?

– О строительстве базы. – Какой базы?

– Прошу прощения… я все время забываю, что вы не в курсе. Ничего, сейчас все расскажу. Космические Лорды Конфедерации обнаружили, что в их распоряжении оказался некоторый избыток средств – спасибо налогоплательщикам. И решили, что лучшее применение этим деньгам – строительство военной базы на Иблисе.

– Во имя всего святого, зачем? Наша планета никогда не будет иметь стратегического значения.

– Именно это я и пытался им объяснить, Клаверинг. Но они встали на дыбы, и мне пришлось подчиниться.

– Думаю, у вас ничего не выйдет, – проговорил капитан. – Что ж… Как бы то ни было, я рад, что мы снова встретились, коммодор Граймс. Столько лет прошло… – он помолчал. – Но вам следовало предупредить меня. Хотя бы по «экстренной телепатической». А вы свалились как снег на голову. Сегодня в Аэрокосмическом управлении дежурил Лингард–младший, а он, между нами говоря, звезд с неба не хватает. Во–первых, он должен был приказать вам оставаться на орбите до заката или рассвета – в это время примерно на час наступает безветрие. А во–вторых, послать запрос, не требуется ли вам помощь пилота. Обычно в роли такового выступаю я сам. Взлетаю на одном из катеров «Салли Энн» и выхожу в открытый космос.

– Держите все в своих руках…

– А как же иначе? – Клаверинг фыркнул и заговорил раздраженным тоном, который был для него когда–то обычным. – Ладно, я привык, что военные всегда поступают, как черт на душу положит. Но «экстренной телепатической» можно было воспользоваться?

– Вы должны были получить сообщение, – соврал Граймс, грозно покосившись на Вильямса. – Разве что наш Карлотти приказал долго жить… Бедный крошка «Маламут» – как ни крути, годы дают себя знать. То одно выйдет из строя, то другое… – И видя, что капитан буксира тихо закипает, добавил: – Но он по–прежнему в строю.

– И все–таки эта база, коммодор… – Клаверинг покачал головой. – Это просто бред. Иблис абсолютно не подходит для этой цели. Вы не найдете ни одного места, где можно построить посадочную площадку. Потом, климат здесь совершенно невыносимый, и…

– Совершенно верно, капитан, – улыбнулся Граймс. – Именно поэтому ваш бизнес процветает. Как я понимаю, вы единственный владелец курортов на этой планете.

– Вы только представьте, что здесь начнется! Правительству пришла охота сорить деньгами, а страдать головной болью придется мне. Конфликты с аборигенами, ссоры в барах…

– Полегче, полегче. Я не утверждаю, что наши офицеры и солдаты ведут себя, как слушатели воскресной школы, но они достаточно хорошо воспитаны.

– Возможно, коммодор, а туристы? Могу себе представить: мистер Денежный Мешок приезжает с очередной блондинкой–секретаршей. К ней начинает клеиться молодой лейтенант приятной наружности – очаровательный парень в военной форме. Мистер Денежный Мешок, хлопнув рюмку–другую, лезет выяснять отношения… Ох, нет, коммодор. Меня такая перспектива не прельщает. И я сделаю все, чтобы подобное…

– Гхм. Ваша позиция ясна, капитан. Но меня прислали сюда с определенным поручением, и это поручение должно быть выполнено. И начнем мы вот с чего. Как я понимаю, поверхность Иблиса самым подробным образом нанесена на карту?

– Разумеется. Прежде чем открыть отель, я был штурманом. Если желаете, мы можем пройти в картографическую комнату.

– Не откажите в любезности, – ответил Граймс.

Картографическая, как и все здешние комнаты, располагалась в пластиковом пузыре. Здесь находились: глобус, огромный стол, на котором поместилась бы карта любого масштаба, и проектор, а на стене висел экран.

Клаверинг подошел к глобусу и слегка толкнул его пальцем, а потом остановил вращение.

– Здесь находится Долина Ада, – произнес он. – Как вы уже поняли, типичное скальное образование. На севере вы видите Трубы Мира, а к югу – Альпы Эребуса. К северу от Труб лежат Пестрые Пустоши – тамошние песчаные бури в минуту разденут до костей кого угодно, даже «дьяволов», хоть они и в чешуе. Горные массивы к югу от Альп – Дьявольские Факелы, Адские Маяки, Люциферы…

Капитан повернул глобус на двадцать градусов.

– К востоку от Долины Ада лежит Горькое море. Здесь располагается наш химический завод. Даже если туристическому бизнесу на планете придет конец – а пока об этом даже речи не идет – мы не пропадем. К северу по–прежнему Трубы, к югу – Факелы, Маяки и Люциферы.

Он снова повернул глобус.

– А вот весьма примечательный массив – Хребет Сатаны, он тянется практически от полюса до полюса. Сюда стоит приехать хотя бы для того, чтобы полюбоваться на два местечка – Долину Ветров и Дьявольский Орган. Это просто фантастика. Если повезет, впечатление останется на всю жизнь. Будто какая–то сверхъестественная тварь играет на гигантском органе – так сказать, музыкальный фон для Вальпургиевой Ночи. К западу от Хребта Сатаны – Огненный Лес и Горящие Шахты. Огненный Лес – это скопление молодых вулканов. Они действительно растут, как грибы после дождя. Горящие Шахты… ну, здесь название говорит само за себя. Дальше на запад северный и южный массивы – Трубы, Факелы и прочие – смыкаются. Здесь есть долины наподобие нашей, но гораздо меньше. Как видите, ни одного места, где можно было бы построить базу. Я понимаю, там должны быть казармы, мастерские, ремонтные парки…

– Гхм. Ну и планетка у вас, капитан Клаверинг… Скажите, вы ведь наверняка показываете своим туристам не только Долину Ада?

– Разумеется. К сожалению, экскурсию к Органу я проводил пару дней назад, и мои аэроботы проходят профилактику. Можете сами убедиться: местные ветра за одну поездку отделывают их почище любой наждачки. И в любом случае, никаких экскурсий, пока не вернется «Македония». Завтра утром «Собраон» отправится на орбиту…

– На орбиту?

– Именно. Владелец «Собраона» совсем недавно привел корабль в порядок. Он хочет посмотреть, как пройдут взлет и посадка, прежде чем самому садиться за пульт… А теперь, с вашего позволения, я откланяюсь: масса хлопот, вы понимаете. Надеюсь, вы отужинаете с нами сегодня вечером, коммодор. Салли Энн тоже будет рада видеть старого знакомого… и вас также, коммандер Вильямс.

– И кстати, а почему бы вам и всему экипажу «Маламута Приграничья» не остановиться в «Объятиях Люцифера»? Вы получите массу удовольствия, – после недолгой паузы предложил он.

– Мне предписано не швыряться деньгами, – ответил Граймс.

Клаверинг рассмеялся.

– Простите, я должен был пояснить сразу: все за счет заведения. Я не расположен принимать деньги от правительства.

– А я не расположен развлекаться на средства, которые сам же выплатил государству в виде налогов и пошлин.

При слове «пошлины» на лице Клаверинга мелькнула мрачная тень… – или это лишь показалось?

«К черту! Я же не таможенник и не полицейский!» – подумал коммодор.

Но тут он вспомнил юного Плесхоффа, чьей карьере пришел конец. И конец Питера Феллини и Инги Телфе.

16

Столовая отеля «Объятия Люцифера» располагалась в огромной пластиковой полусфере. Клаверинг со своей женой Салли сидели за столиком на небольшом возвышении в самом центре круглого зала. Отсюда капитану было прекрасно видно все, что происходит в зале. Впрочем, в этом не было особой необходимости. Дьяволы в накрахмаленных белых рубашках, черных галстуках и пиджаках, будто сошедшие со старинных карикатур и напоминающие эмигрантов, были прекрасно вышколены и отменно предупредительны, но не навязчивы. На всякий случай между столиками прохаживались трое людей–метрдотелей, которые внимательно наблюдали за происходящим.

Граймс пришел в восторг от меню. Он всегда, сколько себя помнил, был неравнодушен к острой экзотической пище, а здешние повара явно не скупились на специи. Вильямс предпочитал обычную европейскую кухню, и его реакция была более прохладной, но даже он не имел ничего против превосходного рейнвейна. Подобного мнения придерживались капитан Джиллингс с «Собраона» и его старший помощник мистер Таит, которые составили им компанию. Пока все собравшиеся выглядели вполне трезвыми, но… «В любой момент!.. – подумал Граймс и тут же одернул себя: Это не мое дело».

Тем временем Джиллингс решительно прикрыл ладонью пустой стакан со словами «На рассвете мне взлетать», однако Клаверинг принялся настойчиво уговаривать его пропустить еще стаканчик.

– Да я подниму ваш корабль, капитан. Утром я буду как стеклышко.

Миссис Клаверинг, высокая привлекательная блондинка, заметила, что бокал ее мужа вновь наполнили вином.

– А как относятся к спиртному на военном флоте, коммодор? – многозначительно осведомилась она.

– Когда как. Иногда можно позволить себе расслабиться, а иной раз это недопустимо, – ответил Граймс. – Гхм… Сейчас есть проблема куда серьезнее. Всегда можно понять, пьян человек или нет. А вот что касается других наркотиков, то здесь оценить состояние сложнее – в том числе и собственное. Не так давно – я служил на гражданке, в качестве начальника Космической службы Флотилии Приграничья – мне пришлось улаживать дело как раз такого сорта. Третий помощник с одного из наших кораблей побывал на вечеринке, где курили так называемую «траву мечтаний». На следующее утро, как обычно, парень занялся предполетной проверкой оборудования – дело было в порту Дальнем, на Ультимо. Инерционный двигатель недавно прошел профилактику и работал на холостом ходу. Офицер обратил на это внимание и тут же решил немного поиграть в пилота.

– И чем это закончилось? – спросила Салли Клаверинг.

– Всеобщим переполохом и нервотрепкой. К счастью, никто не пострадал, серьезных разрушений тоже не было. Боюсь, молодому человеку придется продолжать службу за решеткой – Конфедерация Миров Приграничья не намерена закрывать глаза употребление наркотиков. О карьере космонавта ему придется забыть.

– Ваше правительство слишком долго закрывало глаза на то, что мир меняется – иначе такого бы просто не произошло. На планетах Федерации разрешено использование препаратов, расширяющих сознание. Разумеется, одни люди привыкают быстрее, другие – дольше. Но ведь то же самое можно сказать и об алкоголе. У меня на родине, на планете Австралия, любой имеет право употреблять наркотики. Но сначала он обязан получить лицензию и пройти различные психические и физиологические тесты. Он получает информацию, какое воздействие на него может оказать марихуана, «трава мечтаний» или еще что–нибудь, и в соответствии с этим может контролировать свои действия. Я сам тому пример. Допустим, вместо превосходного вина, которым нас угостил капитан Клаверинг, я решил покурить травки. Голову даю на отсечение, что в течение как минимум двух стандартных часов после последней затяжки смогу привести свой корабль в любой космопорт Галактики. И справлюсь даже лучше, чем если бы не курил. Вашему третьему помощнику просто не повезло.

– Можете повторить это еще раз, капитан Джиллингс, – отозвался Граймс и как бы невзначай огляделся. Салли Клаверинг, а также мистер Таит – старший помощник Джиллингса – всем своим видом демонстрируют интерес к разговору. Вильямс… похоже, все его внимание сосредоточено на содержимом бокала. Клаверинг совершенно неожиданно и очень сильно заинтересовался группой посетителей за шестым столиком, которые ведут себя слишком шумно.

– Надеюсь, на борту вашего корабля ничего подобного они вытворять не будут, капитан Джиллингс, – заметил Клаверинг.

– По крайней мере, не всю дорогу. За завтраком они тише воды ниже травы.

– Черный кофе и две таблетки аспирина, полагаю. Кстати, о кофе… почему бы нам не перебраться в Грот? У меня есть «Кровь Жертвенного Дракона» – весьма недурная вещь наподобие ликера.

Он встал из–за стола, жена и гости последовали его примеру, и вся компания направилась в бар, время от времени останавливаясь, чтобы обменяться приветствиями с посетителями.

В Грот вел короткий туннель. Отделка имитировала грубо обработанный гранит, но Граймс, которого одолели сомнения, коснулся рукой стены. К его удивлению, материал оказался мягким и напоминал губку. В самом Гроте с высокого потолка спускались сталактиты, а навстречу им из пола тянулись сталагмиты – на редкость реалистично. Однако в случае землетрясения посетителям не грозило оказаться под обломками известняка. Сталактит, отломившийся в результате толчка, упал бы мягко, как воздушный шар – все сталактиты и сталагмиты были изготовлены из той же губчатой пластиковой массы. Тем не менее вид был потрясающий. Помещение заливал неяркий сине–голубой свет, откуда–то доносилось музыкальное журчание воды.

Гости расселись вокруг стола, стилизованного под истертую известняковую плиту. Кресла выглядели каменными, но были изготовлены из того же губчатого пластика и очень мягкими. Один из дьяволов тут же принес поднос, на котором стояли кофейник и чашки, а другой – графин в форме капли и высокие бокалы. Салли Клаверинг принялась разливать кофе, а ее муж – ликер.

– За преступление! – поднимая бокал, произнес Граймс.

– Странный тост, коммодор, – заметил Клаверинг.

– И старый как мир, капитан.

– Все зависит от того, что ее… считать преступлением, – заплетающимся языком произнес капитан Джиллингс.

– А кроме того, – радуясь возможности пофилософствовать, добавил Вильямс, – давайте отличать преступление от греха.

– Например, контрабанда, – подхватил Граймс. – Это преступление, но грех ли это?

– В зависимости от того… что везут, – сказал Джиллингс.

– Совершенно верно, – согласился Вильямс.

– Тогда азартные игры, – произнес Клаверинг с деланным безразличием. – Преступление это или нет? Они считаются преступлением, пока государство не получает своей доли. Но если получает… тогда все в порядке.

– Я пп–омню, как–то раз на Эльсиноре… – снова заговорил Джиллингс. – Билет гг–государственной лотереи… всего лишь ссе–емнадцать миллионов кредиток…

– Я полагаю, что на аграрных планетах – таких, как Эльсинор или Ультимо, – людям просто необходимо иногда выпускать пар, – перебил его Граймс. – С помощью азартных игр или… тех же наркотиков. По существу, на сельскохозяйственных планетах жители больше–склонны поддаваться соблазну, чем на планетах с развитой промышленностью.

– Кто с–сказал, что азартные игры – гг–рех, коммодор? – спросил Джиллингс.

– Именно грех, – назидательно проговорил Клаверинг. – Преступление имеет место только тогда, когда неприятности возникают не только у самого участника игры, но и у кого–либо еще. Впрочем… то же самое можно сказать о любом, если так можно выразиться, преступлении.

– Ну, а фальшивомонетчики? – вмешался Вильямс («Черт тебя дернул сменить тему!» – подумал Граймс). – Повторяю, фальшивомонетчики. К примеру, я напечатаю миллион банкнот стоимостью в десять кредиток. Допустим, они получились отменно, от оригинала не отличишь. Кто оказался в проигрыше?

– Д… давайте работать вместе, коммодор Вильямс, – откликнулся Джиллингс. – Когда прис–ступим?

– Нам пора возвращаться на корабль, сэр, – произнес мистер Таит, многозначительно поглядев на часы.

– На посошок, капитан Джиллингс? – спросил Клаверинг.

– Сс–спасибо, капитан Клаверинг, с удовольс–ствием помочу клювик. Не останавливаться же на полдороги. Сп’сибо… Сп’сибо. Вашш’… здоровье, сэр. И ваш’ здор–ровье, миссис Клав’ринг. И ваше, ком’дор Граймс, и ваше, к… ком’дор Вильямс… пр–рстите, ком–ман–дер. Вот. Пр’стите, мис–стер Таит. Мой – бокал – пуст. Должно быть, все, все ис… парилось. Оч–чень с… сухой климат…

Наконец Тайту удалось вытащить капитана из Грота. Миссис Клаверинг сердито посмотрела мужа.

– Ты же знаешь, «Кровь Дракона» плохо на него действует, да еще после всего, что он выпил за обедом, – она перевела взгляд на Граймса. – Простите, коммодор. Подобные ситуации выводят меня из равновесия.

– Но ведь ему не придется садиться за пульт, – виновато возразил Клаверинг.

– Если не ошибаюсь, некто иной, как ты сам, до того как «пустил корни», всегда твердил, что капитан всегда в ответе за свой корабль. Тебе надо хорошенько подумать и не подливать ему.

– Успокойся, дорогая, утром с ним будет все в порядке, – Клаверинг зевнул. – Похоже, в самом деле пора на боковую. Уверен, что и вы, коммодор, и коммандер Вильямс, уже устали. Я покажу вам ваши комнаты.

– Благодарю, капитан. С удовольствием посмотрел бы, как завтра вы будете пилотировать «Собраон». Уверен, это будет незабываемое зрелище. Вы не могли бы нас вовремя разбудить?

– Конечно. Вы можете присутствовать при взлете, без проблем. Я выведу корабль на орбиту, а потом мы вернемся на планету на моем катере. Я скажу дьяволам с вашего этажа, чтобы они вас вовремя разбудили. Что подать на завтрак? Чай? Кофе? Или что–либо еще?

– Кофе, – ответил Граймс.

– Чай, – ответил Вильямс.

Клаверинг подвел их к лифту (шахта, похоже, была единственной жесткой конструкцией в гостинице), нажал на одну из многочисленных кнопок, а затем провел гостей в комнаты. Вильямс, не вполне твердо стоящий на ногах, заглянул в свои полусферические апартаменты и осведомился, где эскимосская красавица, которая должна согревать ему постель, на что Клаверинг упомянул о дьяволах женского пола, которые обслуживают номера. Секунду поразмыслив, Вильямс принял решение спать в одиночестве и исчез за круглой дверью.

Граймс пожелал Клаверингу доброй ночи и пошел к себе. Номер оказался весьма уютным. Надувная кровать, такие же кресла, душевая, туалетная… Холодильник – единственный в комнате твердый предмет. Неожиданно коммодор почувствовал жажду. В холодильнике обнаружились фрукты, несколько бутылок минеральной воды и пластиковые стаканчики. Граймс откупорил одну из них и налил себе воды, но сделал лишь пару глотков. Жидкость была приятно холодной, но оставляла во рту странный привкус… Вода из водопровода, тепловатая и отдающая серой, по крайней мере, не внушала подозрений. Граймс открыл кран и напился вволю – благо блюда и напитки, поданные за ужином, располагали к этому. Потом разделся и рухнул на мягкую пружинящую постель.

Не успела его голова коснуться подушки, как он явственно ощутил толчки землетрясения, не сильные, но достаточно заметные. Он усмехнулся и пробормотал:

– Не нужно меня укачивать. Укачивать его и не пришлось.

17

Как большинство военных, находящихся на срочной службе, коммодор Граймс великолепно чувствовал время. Его внутренний «хронометр» был выставлен на 05:00. В это время дьявол–горничная придет, чтобы разбудить его, и принесет утренний кофе… Граймс проснулся в странном состоянии. Несколько секунд ушло на то, чтобы расшевелить мозги, прежде чем он сообразил, где он и что собирался делать. Он на Иблисе. Если точнее – в надувном пластиковом иглу. По идее, к 6:00 он должен переместиться на борт «Собраона», прежде чем тот взлетит. И еще он хотел кофе. Даже если бы ему пришлось бодрствовать до рассвета, он все равно хотел начать день с чашки кофе. Он мечтал о кофе – горячем, как преисподняя, черном, как грех, и крепким, как… объятия Люцифера, черт подери. Кстати о дьяволах. В какую преисподнюю провалилась лентяйка, которая должна была его разбудить?

Кнопка звонка обнаружилась у изголовья надувной кровати. Граймс нажал, потом второй раз, третий… Наконец дверь–пробка открылась, и на пороге появилась горничная. Белая кружевная шапочка, непонятно как укрепленная между парой рогов, смотрелась на редкость абсурдно. Впрочем, произношение у девушки было безупречным – местный акцент проявлялся лишь в хрипотце и присвисте.

– Вы звонили, сэр?

– Нет. Мой физиотерапевт прописал мне выполнять специальные упражнения для большого пальца.

– Извините за вторжение, сэр, – она повернулась к выходу. Ножки у нее изяществом не отличались – стопы как у кенгуру, и длинные когти скребут по мягкому упругому полу.

– Подождите, я пошутил. Меня обещали разбудить в пять и принести чашечку кофе. Сейчас 05:15.

– Никто не предупреждал меня, сэр. Вы хотите кофе?

– Да, хочу.

– Черный или с молоком, сэр? С сахаром или без? С мятой, лимоном или медом? Может быть, тосты, сэр, или горячий рулет? С маслом или с нашим превосходным джемом? Или с маслом джемом?

– Просто кофе. В кофейнике. Большом. Не забудьте чашку, сахар. Молока и еды не надо.

– Вы уверены, что не захотите полный завтрак, сэр? Фрукты, каши, яйца, ветчина, бекон или колбаса…

– Нет!.. Благодарю, не надо. – Коммодор немного смягчился. И что он раскричался? В конце концов, эта демонетка неплохо справляется со своими обязанностями. – Просто кофе. Да, и будьте любезны, загляните в соседнюю комнату и проверьте, встал ли коммандер Вильямс. Полагаю, ему захочется чаю.

Граймс быстро принял душ, побрился и оделся. К этому времени подали кофе – поистине отменный кофе. Однако коммодор ограничился одной чашкой: ему еще предстояло заглянуть к Вильямсу.

На столике около кровати коммандера Вильямса стоял поднос с чаем. Сам Вильямс все еще лежал в постели и громко и немузыкально храпел.

– Коммандер Вильямс! – сказал Граймс. Молчание.

– Коммандер Вильямс! – гаркнул Граймс. – Коммандер Вильямс!!!

В армии и на флоте действует неписаное правило: нельзя прикасаться к офицеру, чтобы разбудить его – даже если спящий младше по званию. Разумеется, Граймс прекрасно об этом знал, но Вильямса было необходимо поднять на ноги, и немедленно. Схватив коммандера за плечо и чувствительно сдавив крепкий накачанный мускул, коммодор тряхнул своего помощника. Не просыпаясь, Вильямс резким движением сбросил его руку и продолжал храпеть. Тогда Граймс со всей силы стукнул кулаком по изголовью кровати Вильямса. Бесполезно: она была такой же мягкой и упругой, как все предметы обстановки, и с мягким хлопком спружинила под его рукой.

Граймс подумал, не ударить ли чем–нибудь жестким и тяжелым по дверце холодильника, и уже начал снимать правый ботинок, когда его осенило. Наверняка в холодильнике, как и у него в комнате, стоят несколько бутылок с минеральной водой.

Он не ошибся – почти. Шесть бутылок. Пять из них Вильямс приговорил и поставил обратно с опрятностью, которая входит в привычку, когда долго летаешь на маленьком корабле. Граймс откупорил оставшуюся бутылку и вылил ее Вильямсу на голову. Ледяная жидкость с бульканьем потекла наружу, орошая волосы, лицо, плечи и грудь коммандера – похоже, он спал обнаженным.

Вильямс открыл глаза.

– Мистер Тимминс, когда вы, наконец, почините термостат? – Он говорил медленно и отчетливо. – Это корабль, мистер Тимминс, а не орбитальный пансионат для полярных медведей преклонного возраста. Я хочу, чтобы корабль был теплым, как попка пышной блондинки, а не холодным, как сердце нашего коммодора.

– Вильямс, проснись же, черт тебя возьми!

– Хрр–рр…

Безнадежно. Вильямс спал куда крепче, чем можно было ожидать – даже учитывая то количество спиртного, которое он влил в себя за ужином. Кстати, капитан Гиллигс набрался куда сильнее – но сейчас он, по всей вероятности, уже на ногах. Значит, минеральная вода, которую Граймс только попробовал, а Вильямс выпил почти полностью…