Текст книги "Дорога в никуда"

Автор книги: Бертрам Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– Гхм.

«Их Кембридж располагается в середине континента – или одного из крупных островов, беспорядочно разбросанных вдоль экватора. И, судя по всему, этот остров называется «Англия»!.. А где, черт побери, Мельбурн?»

Он подошел к карте и принялся изучать ее. Так, вот Австралия – еще один островной континент, отдаленно напоминающий прямоугольник, в северном полушарии. А вот река Ярра… [19]19
  Река в южной Австралии, впадает в залив Порт Филип. (Прим. ред. )


[Закрыть]Указательный палец капитана скользнул по карте, прослеживая течение реки от моря, названного здесь Индийским океаном, по горизонтали к предгорью Данденонгз. Да, здесь тоже есть Мельбурн. А севернее по течению – Балларат.

– Как ваши люди пересекают море, Майя? – спросил Граймс. – Вы говорили, что все машины, в том числе летательные аппараты, уже много лет как вышли из строя.

– Есть разные машины, капитан Граймс. В нашем распоряжении ветер, у нас есть воздушные шары и лодки. Воздушный шар зависит от направления ветра, а лодки способны… как это называется… кажется, лавировать – идти против ветра. О, – добавила она смущенно, – Я плохая хозяйка. Наверно, вам хочется пить…

«Полагаю, чуть меньше, чем вам, миледи. Нам не довелось отведать этой адской смеси».

– Можно попить, Майя? – спросила Мэгги.

Королева подошла к шкафчику, где громоздилась покрытая глазурью керамическая посуда. Майя вынула шесть пиал и поставила их на стол. Затем взяла кувшин, висевший на стене, откупорила – и его шершавые стенки тут же покрылись каплями влаги. Моррувианка наполнила три пиалы, а остальные три были использованы в качестве тарелок. Их она наполнила чем–то съедобным из глубокой миски, которую достала из примитивного холодильника – большого короба из необожженной глины, который стоял в бадье с водой.

Поднеся пиалу к губам, она усмехнулась и произнесла:

– За ваше здоровье!

И залпом осушила емкость – почти беззвучно. Граймс и Мэгги пили более сдержанно. Вода была восхитительно прохладной, с легким привкусом каких–то трав и, судя по всему, достаточно свежей. Так или иначе, всему экипажу «Искателя» было предписано пропить курсом широкий спектр антибиотиков перед тем, как высаживаться на чужую планету. Тем временем Майя принялась за еду. Она ела руками, причем весьма изящно. Нимало не смущаясь, Мэгги последовала ее примеру. Королева вскинула брови – надо сказать весьма изящно изогнутые: она была приятно удивлена. Граймсу оставалось лишь присоединиться, и он осторожно отправил себе в рот небольшой комочек пищи. Первое знакомство показало, что содержимое его пиалы было, по крайней мере, качественным. Помнится, во время последнего визита на Землю он посетил Мехико, где ел нечто подобное – полусырую рыбу, маринованную в свежеотжатом лимонном соке. Однако потребуется некоторое время, прежде чем он войдет во вкус и начнет получать удовольствие от изысков местной кулинарии… и не только кулинарии.

Следуя примеру Майи, Мэгги облизала пальцы, а затем расчехлила одну из видеокамер и навела объектив на карту.

– Нам нужна карта, чтобы добраться до Мельбурна, – сказала она.

– В этом нет необходимости. Я могу дать вам сопровождающего. Только имейте в виду: путь будет долгим. Если вы, конечно, не полетите на своем корабле.

– На корабле мы не полетим, – сказал Граймс, – но и пешком не пойдем. У нас есть катер – это тоже корабль, только маленький.

– Я никогда не летала, – печально отозвалась Майя. – Даже на воздушном шаре. Неужели вы думаете, что я…

– Почему бы и нет? – отозвался Граймс. «Почему бы и нет? В этом случае будет кому представить нас королеве Мельбурна».

– Когда мы отправляемся? – спросила Майя.

– Утром, как только взойдет солнце. Это оптимальное время, ведь Мельбурн от Кембриджа на один градус к западу. Полет должен занять весь световой день, а к заходу солнца мы должны возвратиться.

– Прошу меня извинить, я должна отдать своему представителю распоряжения на время моего отсутствия, – сказала Майя.

– Аналогично, – ответил Граймс.

Они посмотрели друг на друга без тени улыбки – правители маленьких королевств, два человека, несущие на своих плечах бремя власти. Глядя на них, Мэгги нервно усмехнулась.

– Я дам вам свою личную охрану, – сказала Майя.

– Не стоит. Мы пойдем по берегу реки.

– Но там водятся волки…

Если моррувианские волки – что–то наподобие морроувианских «лососей»… Граймс подозревал, что не хотел бы с ними столкнуться, о чем честно сказал королеве.

В итоге Граймс и Мэгги отправились к своему кораблю в сопровождении четырех копьеносцев и двух лучниц. Впрочем, гости Извне вызывали в своих телохранителях нечто вроде благоговейного страха: за десять минут достаточно тяжелого перехода никто из моррувианцев даже не попытался с ними заговорить.

Глава 11

Выспаться этой ночью Граймсу не удалось.

Покидая корабль, он должен быть уверен, что ситуация не выйдет из–под контроля. И главный источник проблем – Дронго Кейн. Каковы его намерения? «Северный Буян» находился под неусыпным наблюдением видеокамер «Искателя», которые фиксировали все, что происходило вокруг их воздушного шлюза. Мощные высокочувствительные микрофоны ловили каждый звук с «Буяна». Однако Кейн установил генератор помех, и из динамиков доносилось лишь ритмичное «хул, хуп, хуп». Хаякава, пренебрегая негласным запретом Райновского Института, взялся «прослушать» мысли экипажа, но наткнулся на мощный экран, который держала псионик «Буяна» Мирра Брейсгидл. Оставалось только одно – попытаться выудить что–нибудь ценное в море мыслеформ, порождаемых жителями Оксфорда. Понятно, что на успех рассчитывать не приходилось.

Граймс изучал видеоматериалы. Он смотрел, как Кейн рассыпается в комплиментах перед Сабриной, королевой Оксфорда, а морроувианка буквально упивается его грубой лестью. Вот Дронго застегнул у нее на шее искрящуюся нитку искусственных алмазов. Королева надменно улыбнулась, ее пухлая ручка поправила большой рубин – самый крупный из камней, и он вспыхнул алым огнем на золотистой коже, в ложбинке между пышных грудей. Ни дать ни взять упитанная кошка, которая досыта наелась сливок. Граймс подумал, что если бы не надоедливое «хуп–хуп–хуп», он бы услышал, как она мурлычет. Но вот подарки были вручены, и Кейн пригласил ее подняться на борт. Дрибли и еще двое – толстый коротышка, судя по нашивкам, второй помощник, и умопомрачительный блондин в форме офицера снабжения – остались у столика. Они раздавали дешевую бижутерию, зеркальца, перочинные ножи (самый скверный подарок для первобытного человека, подумал Граймс), ножницы и – безошибочный ход, гарантирующий выигрыш в таком деле – самые разнообразные детские игрушки. Но самым большим спросом пользовались книги. Объектив одной из камер наблюдения «приблизил» изображение, настроил резкость, увеличил разрешение… Обложки этих книг были яркими и привлекали внимание. Но вся эта литература была ничем иным, как рекламными проспектами самых известных туристических фирм Галактики.

Неужели Кейн собрался открыть здесь турагентство? А почему бы и нет? В конце концов, у него есть корабль. И этот корабль, согласно рапорту из Эльсинора, оборудован в том числе и для перевозки пассажиров.

– Не нравиться мне все это, шкипер, – сказал первый помощник.

– Что конкретно вам не нравиться, мистер Саул? – осведомился Граймс.

– Я не могу забыть того, что он сотворил на Ганде.

– Здесь ему вряд ли такое удастся. Поселенцы не оставят свою планету, скорее ее придется разрушить. Они здесь счастливы. И еще: если вы помните, гандианцы были техноцивилизацией, притом весьма развитой. А эти люди, насколько я понимаю – что–то вроде дикарей. Очаровательных дикарей, не спорю, но…

– Простите, шкипер – но вам никогда не говорили, что вы очень наивны?

Оттопыренные уши Граймса побагровели.

– Что вы имеете виду, мистер Саул?! – прорычал он.

– Сэр, Вы дольше наблюдали за ними, чем я. Вы видели среди них хоть одну безобразную женщину? А безобразного мужчину?

– Ни одного, – согласился Граймс.

– Есть миры, где красивые женщины пользуются спросом…

– А также законы, строжайше запрещающие перевозку людей с целью насильственного привлечения к какой–либо деятельности, – ответил Граймс.

– Кейн в любом запрете найдет лазейку. Так же, как на Ганде, – в голосе Саула, казалось, звучала вся боль его расы. – В конце концов, он – белый.

Граймс вздохнул. Как он хотел, чтобы однажды Саул перестал думать о том, какого цвета у него кожа.

– Хорошо, хорошо, – произнес он устало. – Во всем виновны белые. Но… я читал кое–что по истории – и знаете, что мне запомнилось? Как один жирный черный король с западного побережья Африки продавал своих подданных белым работорговцам…

– А теперь эта жирная желтая королева, которую обхаживает Кейн… Она будет продавать своих подданных белому работорговцу.

– Я бы не сказал, что она жирная… – заметил Граймс, надеясь направить диалог в мирное русло.

– Просто милая пышечка, дорогой, – подхватила Мэгги Лэзенби. – Но ты совершенно прав. Здесь не Ганда. Дронго не сможет повторить свой успех. Допустим, он заключит сделку с каким–нибудь миром, не входящим в состав Федерации. Сам Дронго при этом остается гражданином Федерации и обязан подчиняться ее законам.

– Конечно, коммандер Лэзенби, – неуверенно сказал Саул. – Но я ему не доверяю.

– А кто ему доверяет? – отозвался Граймс – Так что, пока я в разъездах – следите за ним, мистер Саул, как кот за мышкой. Как черный кот за белой мышкой.

– Точнее, за белой крысой, – проворчал Саул.

Глава 12

Катер был готов еще до рассвета.

Граймса сопровождали: штурман Питчер; младший лейтенант Биллард, блестящий пилот, вдобавок неизменный и незаменимый помощником офицера связи (электронной, разумеется); и коммандер Мэгги Лэзенби. Все были вооружены, в том числе и их транспортное средство: на борту установили лазерную пушку и два двадцатимиллиметровых пулемета.

Когда солнце показалось над горизонтом, Граймс, Питчер, Биллард и Мэгги уже стояли возле звездолета. Загрохотал инерционный двигатель, катер легко отделился от места крепления на верхнем отсеке корабля и, описав изящную кривую, опустился на землю. Правда, приземление было не столь элегантным. Саул выбрался из кабины пилота и вяло отдал честь. Он проработал всю ночь напролет.

– Карета подана, капитан, – сказал он.

– Благодарю вас, Первый, – Граймс взглянул на часы, уже переведенные на морроувианское время. – Гхм. Майе самое время появиться.

– А вот и она, – сказала Мэгги. – Выход королевы Кембриджа. Все поют и танцуют.

Майя не пела и не танцевала, но выглядела превосходно. Она явно отдохнула и была готова как к бою, так и к загородному пикнику. Сегодня королевский эскорт составляли шесть лучниц и шесть копьеносцев, двое из которых несли большую корзину. Граймс не преминул сунуть туда нос. Миски с сырой рыбой, какую они ели вчера, миски с сушеным мясом… Он поспешно отвернулся. Его собственный завтрак состоял из большой чашки крепкого кофе.

Майя с интересом разглядывала катер.

– Как он летает? – спросила она. – Я не вижу ни крыльев, ни газового баллона…

– Инерционный двигатель, – коротко ответил Граймс. – Боюсь, я не смогу объяснить принцип его действия в двух словах, тем более в столь ранний час… так что прошу извинить меня, – он повернулся к Саулу. – Ладно, Первый. Оставляю «Искатель» в ваших надежных руках. И постарайтесь не изобретать велосипед.

– Что такое велосипед? – спросила Майя.

– Напомните мне, чтобы я подарил вам один…

Он представил себе, как эта высокая обольстительная женщина едет нагишом на велосипеде, и почувствовал, что настроение повышается.

Питчер и Биллард уже забрались в катер и стояли у входа, принимая у копьеносцев короб с провиантом. Мэгги, проигнорировав куртуазный жест Граймса, поднялась по короткому трапу к люку челнока самостоятельно. Нимало не смутившись, капитан предложил руку Майе. Заметив саркастическую ухмылку Саула, Граймс одарил лейтенанта ледяной улыбкой и поднялся на борт.

Питчер и Биллард заняли место у пульта управления и развернули карту – копию со снимка, который сделала накануне Мэгги Граймс расположился в кабине между Мэгги и Майей. Королеве не могла усидеть на месте и вертелась, словно девочка перед первым выходом в свет. Дождавшись, пока дамы устроятся поудобнее, Граймс скомандовал:

– Поднимаемся.

– Поднимаемся, сэр, – звучно повторил Биллард. Этот юноша, почти мальчик, который так старался выглядеть строгим и серьезным, был весьма одаренным и добросовестным. Инерционный двигатель вновь заработал – пока очень тихо, словно издали доносился чуть слышный ропот. Подъем был настолько мягким что почти не ощущался – даже Граймс с удивлением наблюдал как за стеклом «фонаря» проплывает гладкий корпус «Искателя» Катер поднимался строго вертикально. Вскоре далеко внизу пассажиры смогли увидеть оба корабля. На одном из них, «Северном Буяне», экипаж еще спал. Вокруг него и в маленьких городках разбросанных по берегам петляющей реки, было тихо – все как будто вымерло.

Майя перебегала от одного иллюминатора к другому и, казалось, заполняла собой все пространство маленького салончика.

– О, смотрите! – она ткнула пальцем в стекло. – Это же Кембридж! Какой он маленький! А вон тот город, на излучине реки – Кингстон… а там – Ричмонд… А вот еженедельная торговая баржа…

В это время Граймс был занят созерцанием куда менее отдаленных возвышенностей – проще говоря, пялился на ее роскошный бюст – и не считал нужным отвлекаться на пустяки.

– Сэр, – окликнул его Питчер, – следовать курсом по компасу или по визуальным ориентирам? По компасу короче, хотя и не намного.

– Значит, по визуальным ориентирам, – отозвался Граймс. – Заодно полюбуемся пейзажем.

– Похоже, именно этим ты сейчас и занимаешься, – заметила Мэгги.

– Майя, может быть, вы вернетесь в кресло? – спросил Граймс. – Сейчас мы начнем разгоняться, и вы можете не устоять…

– Главное, чтобы ты устоял… – проворчала Мэгги.

Прерывистое биение инерционного двигателя стало громче, по корпусу пошла ощутимая вибрация. Катер описал широкую дугу. За кормой исчезала посадочная площадка, стройные корпуса кораблей уже казались игрушечными. Прямо по курсу и немного правее ослепительно сверкала заснеженная вершина Бен Невис. [20]20
  Бен Невис – самая высокая вершина Великобритании. Находится в Грампианских горах, на территории Шотландии. (Прим. ред. )


[Закрыть]У ее подножия раскинулась прерия, по которой, точно сероватые тени, проносились стада диких животных.

– Бизоны, – пояснила Майя. По ее словам, эти стада были главным источником мясной пищи для ее народа. Она тут же достала из корзины ломтики вяленого мяса и предложила Граймсу и Мэгги – в точности таким жестом, каким земные женщины предлагают шоколад. Граймс нерешительно взял ломтик и принялся жевать. Очень недурно… Правда, прежде ему не доводилось такого пробовать, но это его не беспокоило.

Он взял с полки бинокль и принялся разглядывать существо, названное бизоном. С такой высоты подробностей было не разобрать… но Граймс точно знал, у земных бизонов две пары конечностей. Эти создания бегали на шести ногах.

Сияющая вершина Бен Невис проплыла по правому борту, медленно перемещаясь за корму. Катер уже проплывал над другой рекой – Мерси, в ее излучинах тоже раскинулись города, и Майя указывала на них.

– О, да… это, должно быть, Ланкастер… Я была там два года назад: там вокруг лесистые холмы… Большинство людей, живущих вдоль Мерси – Кордвейнеры…

– Кордвейнеры? – переспросил Граймс. Похоже, речь шла о какой–то странной традиции.

– Это их фамилия – точно так же, как у большинства из нас, живущих на Темзе, фамилия Смит.

– А сколько вообще фамилий на вашей планете? – спросила Мэгги.

– Смиты, Уэлсы, Морроу и Кордвейнеры. Все.

– Судя по всему, потомки четырех астронавтов со «Снежного Барса», которые здесь высадились, – сказал Граймс. – Полигамные браки…

– Честер, – выпалила Майя, показывая на другой город. – А вот Брайтон, здесь корабельная верфь… Смотрите, та шхуна, кажется, почти достроена… А вот и Манчестер, если не ошибаюсь… Вот это называется путешествовать! На лодке или пешком я бы добиралась несколько недель!

– А для чего вы путешествуете? – спросила Мэгги.

– А вы ? Наверное, чтобы… увидеть что–то новое, других людей.

– И что нового вы увидели?

– О, например, заводы Манчестера. Вы должны были заметить дым, когда мы над ним пролетали. Там льют металл. Но сначала его выплавляют из руды, которую находят в земле. Говорят, этот процесс открыли не сразу. Долгие годы приходилось сдирать обшивку с корабля, чтобы делать наконечники для копий и стрел.

– И ваше оружие, я полагаю, изготовлено из манчестерского железа? – спросила Мэгги.

– Конечно.

– А на что вы его покупаете? На что обмениваете?

– На тушки лосося – он водится только в Темзе. Маринованная лососина считается деликатесом.

– Скажите, – спросила Мэгги, – никому не приходило в голову – Смитам, Морроу, Уэлсам или Кордвейнерам – что товары можно получать по–другому, не только обменом?

– Есть разные способы, коммандер Мэгги.

– Безусловно. Но предположим, Майя… только предположим: в какой–то год улов лосося оказался слишком мал. Предположим, что вам необходимо новое оружие, а в обмен нет ничего подходящего. И вот предположим, вы собираете группу копьеносцев и лучников и ведете их, например, в Оксфорд, чтобы силой забрать оружие…

– Вы что, сумасшедшая? – воскликнула Майя. – Это же просто невозможно. Это… не по–человечески! Вторгаться куда–то, где вас не хотят видеть… Словно… чтобы сражаться… Люди так не поступают. О да, мы сражаемся с волками, но только для того, чтобы защититься от них. И с орлами… Но что бы друг с другом… да это просто безумие!

– Но вы же должны иногда сражаться, – сказала Мэгги.

– Да. Но это постыдно! Иногда юноши сражаются из–за женщин. Или две женщины, когда поссорятся, могут схватиться за луки. Конечно, мы все читали Всеобщую Историю. Мы знаем, что люди сражались друг с другом. Но у них было настоящее оружие, по сравнению с ним наши луки и копья – просто детские игрушки. Нет, мы не можем, – она умолкла, а потом очень робко спросила: – А вы можете?

– Боюсь, что можем, – ответил Граймс. – И похоже, уже воюем. На вашей планете нет ни солдат, ни полицейских. Но ваш мир – исключительное явление…

– А вы, капитан Граймс – вы солдат?

– Не обижайте меня, Майя. Я – астронавт, хотя считаюсь офицером в действительной службе. Скорее уж меня можно назвать… полицейским, что ли.

– Полицейским тоже приходится нелегко… – мрачно произнесла Мэгги.

– Гхм. В ФИКС меня никто насильно не тянул.

Тем временем катер уже летел над морским побережьем, где в дельте реки стоял порт Ливерпуль. Повернув на север, машина снизилась и заскользила над сверкающими волнами, прошла совсем рядом с большим баркасом, изящно разминулась с неуклюжим воздушным шаром… Внизу рассыпалась флотилия маленьких рыбачьих лодок. Забыв про сети, в которых живым серебром билась рыба, рыбаки запрокидывали головы и провожали взглядами невиданный летающий аппарат.

Питчер обернулся и заглянул в салон.

– Курс на устье реки Ярры, сэр.

– Отлично, мистер Питчер. Включайте автопилот и присоединяйтесь к нам. По–моему, пора перекусить.

Майя пришла в восторг от сандвичей с курятиной, а Питчер и Биллард наслаждались пряной рыбой, которую королева раздала по кругу.

Глава 13

Перелет на север прошел без приключений. Лишь однажды в море показалась большая шхуна, которая с трудом двигалась против ветра. Со слов Майи Граймс понял, что морроувиан трудно было назвать моряками в душе. Если им и приходилось иметь дело с водной стихией, то скорее по необходимости, чем для удовольствия.

Катер уверенно следовал заданным курсом, и у Майи, Граймса и Мэгги периодически возникала беседа. Глядя на морроувианку, Граймс вспоминал сиамских кошек – как известно, они куда более «разговорчивы», нежели прочие их собратья. Королева болтала без умолку, и остальным ничего не оставалось, как слушать ее. Мэгги едва успевала менять кассеты в диктофоне.

Морроувия была странной планетой – прежде всего благодаря своему населению. Эти люди не были необразованными и неграмотными. Однако с тех пор, как колония была основана, уровень развития их технологий по каким–то причинам невероятно снизился. Что еще более странно, это состояние привело к стабильности. На многих подобных планетах откат к примитивному началу было ужасным явлением.

Такова была Морроувия – население десять миллионов человек, маленькие города, разбросанные по всей планете, которые носили старые добрые земные имена. Поселенцы не обрабатывали землю, но выращивали лечебные и пряные травы. Ради мяса устраивалась охота, предпринимались спорадические попытки приручить «бизонов», а также неких летающих тварей, больше всего похожих на рептилий – главным образом ради вкусного мяса и яиц. Причина, по которой в этом направлении ничего не делалось, была очевидна: образ жизни этих людей определяла охота.

При этом на Морроувии уже существовала промышленность: местные жители добывали руду и выплавляли железо, из которого ковали оружие и некоторые орудия, в том числе и инструменты для строительства лодок. Майя упомянула библиотеку в Балларате: там хранились описания «всего, что могло быть изготовлено».

Правительство? По словам королевы, их было множество. В каждом городе правила королева, которая никому больше не подчинялась – впрочем ее деятельность лишь с большой натяжкой можно было назвать «правлением». Только королевы – хотя Майя читала Всеобщую Историю и знала, что на Земле правили короли. Что ж, это вполне естественно: женщина, которая отвечает за свой дом, предпочтет, чтобы за все дома тоже отвечала женщина. Вполне естественно, что мужчины занимались охотой и ловлей рыбы, несмотря на то, что и среди женщин, особенно среди девушек, встречались великолепные охотницы. И вполне естественно, что главным оружием мужчин были копья, в то время как девушки предпочитали луки.

Женщины не занимались тяжелым трудом на производстве, однако порой работали в мастерских, где производились веревки и некоторое подобие тканей. Травами тоже занимались женщины.

Майя говорила о четырех морроувианских фамилиях, хотя правильнее было говорить о племенах или кланах Смитов, Кордвейнеров, Морроу и Уэлсов. При межплеменном браке муж брал фамилию жены, и ее наследовали дети от этого брака. Конечно, это был не матриархат, но устройство общество было весьма близко к нему.

Граймс сменил тему и заговорил о связи и коммуникаций. Много поколений назад здесь были радиостанции. Но им так никто и не воспользовался.

– В конце концов, если я умру, и мой народ выберет новую королеву, – резонно заметила Майя, – вряд ли это будет интересно кому–нибудь еще. Чтобы какое–то известие разнеслось по планете за считанные секунды… в этом нет необходимости.

Неудивительно, почему приемники и передатчики вскоре вышли из употребления.

Существовало некое подобие почтовой службы – мужчины и женщины, неутомимые, специально натренированные для того, чтобы совершать длительные пешие переходы. Однако они доставляли лишь письма и небольшие грузы. Крупные переправляли на тихоходных баржах вверх и вниз по реке. Вопреки всем законам геометрии, это занимало меньше времени, чем перевозка по суше, где была проложена почти прямая дорога.

Между материками с большей или меньшей регулярностью – с уклоном в сторону меньшего – курсировали шхуны. Граймс обнаружил, что местные моряки образовали нечто вроде обособленной касты – мужчины и женщины, которые по каким–то причинам не смогли найти себе применение на берегу, или напротив, способные адаптироваться к любым условиям и противопоставлявшие себя обществу. Мореплавание было профессией людей, полностью лишенных славы и положения в обществе. Граймс был глубоко потрясен. Он считал себя прямым потомком моряков и первооткрывателей Земли и верил, что корабли – будь то морские, воздушные или космические – это самое прекрасное, что создала человеческая цивилизация.

Местные воздухоплаватели, по сравнению с моряками, казались более сознательными, хотя на их службу можно было полагаться еще в меньшей степени, чем на моряков. Майя пояснила, что некоторые из воздухоплавателей хотели оборудовать свои громоздкие и неповоротливые суда двигателями, но Морроу (похоже, он был настоящим человеком, этот Морроу, – подумал Граймс) незадолго до кончины призывал колонистов не злоупотреблять техникой.

– Я оставляю вас в добром мире. Земля, воздух, море здесь чисты, – говорил он. – Ваша расточительность обернется против этой земли, истощив ее. Машина загрязнит все вокруг: небо, море и землю, по которой вы ходите. Берегитесь машины. Она притворяется добрым слугой – но плата будет слишком высока.

– Благодаря машине вы – вернее, ваши предки, оказались здесь, – заметил Граймс.

– Благодаря поломке машины, – с улыбкой поправила Майя. – Если бы машина работала исправно, нас бы здесь не было. Нам повезло, что эта поломка произошла.

– Гхм.

Это был добрый мир. Возможно, он может стать лучше – но о какой планете нельзя сказать того же самого? И станет ли он лучше, если в него вернутся машины? Вместе с машинами придется вернуть их слуг – особую касту людей, которые продали души ложным богам пара, стали и нефти, которые действуют все более настойчиво, чтобы низвести человечество до положения рабов, а бездушные автоматы превратить в полновластных хозяев.

Даже и так… какую цитату он привел в недавней беседе с Мэгги? «Транспорт – это цивилизация».

Более совершенный транспорт – ив первую очередь, обеспечение коммуникаций – только пойдет на пользу Морроувии. Он не сомневался в этом.

– Думаю, у вас все–таки бывают разного рода стихийные бедствия… ураганы, пожары, наводнения… Если у вас снова появится радио и, скажем, мощные летательные аппараты, уцелевшие смогут немедленно обратиться за помощью, и она не заставит себя ждать.

– Но зачем? – спросила Майя. – Зачем и почему они должны звать на помощь и почему мы должны отвечать им? Или же зачем нам звать на помощь и почему они должны ответить? Мы… как это выразиться… Мы идем своим путем, каждое племя, не мешая и не помогая друг другу. Мы… справляемся. Если случится беда, это будет наша беда. И мы не хотим, чтобы кто–нибудь в это вмешивался.

– Страсть к изоляции, – заметила Мэгги, – приводит к неожиданным последствиям.

– Изолированность – это наш путь, – ответила Майя. – Хороший путь.

Граймс изумленно взирал на них. Эта парочка только что мирно беседовала – и вот между ними уже полетели искры. Они смотрели друг другу в глаза – две очаровательных женщины, одна полностью обнаженная, другая – чуть прикрытая униформой. Похожие, как сестры… и столь же враждебно настроенные друг к другу. Обе были готовы выпустить когти.

И тут из рубки выглянул юный Биллард.

– Сэр, на радаре земля! Что–то вроде косы, в четыреста километров!

Мысленно поблагодарив юношу, Граймс поднялся и прошел кабину пилота. Он посмотрел на экран радара, затем сверился с картой, оригинал которой украшал стену во дворце Майи. Да, похоже на залив Порт Филип. А вот устье могучей Ярры, текущей с севера. Северная Австралия [21]21
  На Земле залив Порт Филип, город Мельбурн и река Ярра находятся на юге Австралии. (Прим. ред. )


[Закрыть], наконец–то! И он повторил – так, как это сказали бы уроженцы земной Австралии: «Нострилия! Наконец–то!»

При этих словах в голове у капитана тихо, но настойчиво звякнул колокольчик… но сейчас были вещи поважнее.

– Очаровательный берег, мистер Питчер, – произнес он вслух и добавил, обращаясь к Билларду, – Переходите на ручное управление, курс прежний.

Майя выглянула у него из–за плеча и с радостным удивлением уставилась на экран радара.

«Не хотелось бы мне, чтобы между нами возникли трения, – подумал Граймс. – Тем более на глазах у Питчера и Билларда… и прежде всего – Мэгги».

Глава 14

Лето в северном полушарии было в самом разгаре. Когда катер проходил над Мельбурном, следуя всем извивам Ярры к подножию плато Данденонгз, было еще шесть часов утра. Город, как и все местные города, был небольшим – по решению Граймса, примерно четыре тысячи жителей. На подлете капитан достал мощный бинокль. Городок выглядел чистеньким, дома – судя по всему, деревянные, крыты то ли тростником, то ли соломой. А за городом, на плоском пустыре, будто специально расчищенном под посадочную площадку, возвышался сверкающий металлический шпиль, в котором было невозможно не узнать звездолет – совершенно конкретный звездолет.

Неожиданно бортовой передатчик ожил.

– «Шнауцер» вызывает неизвестный летательный аппарат. «Шнауцер» вызывает неизвестный летательный аппарат. Как слышно?

– Слышу вас, – лаконично ответил Граймс.

– Пожалуйста, назовите себя.

– «Шнауцер», с вами говорит катер Номер Один, «Искатель», Федеральная Исследовательская и Контрольная Служба. Прием.

Последовала короткая пауза.

– Первый Номер, вы можете совершить посадку рядом со мной.

Брови Граймса поползли вверх. Он в недоумении взирал на Питчера и Билларда, а они на него. Штурман заговорил первым.

– По–моему, это верх скромности, сэр. Дать нам разрешение на посадку…

– Гхм. Полагаю, они здесь впервые – хотя, как мне кажется, недостаточно поднять флаг компании, чтобы территориальные притязания можно было считать законными.

– Наверно, они уже переименовали планету, – проговорил Питчер. – И назвали ее Сен–Бернарией…

– Или Коллией… – подхватил Биллард.

– Или Нью–Пекином… – откликнулся Питчер. – Или еще в честь какого–нибудь сукина сына…

– Или Собачьим Ковриком, – подытожил Граймс и с нескрываемым сарказмом проговорил в микрофон: – Благодарю, «Шнауцер», захожу на посадку.

По указанию капитана Биллард снизился и повел катер над самыми крышами. Жители городка глазели на него, запрокинув голову. Большинство поселенцев, как обычно, ходили нагишом, но несколько человек были одеты – и, похоже, в униформу «Линии Звездного Пса». Маленький катер заложил вираж, едва не сбив солому с крыши какого–то строения, и мягко приземлился в пятидесяти метрах западнее «Шнауцера», у самого трапа.

– Кажется, прибыли, – констатировала Мэгги. – А где красная ковровая дорожка? И что мы вообще должны делать?

– Высаживаться, – ответил Граймс. – На борту никто не остается. Офицеры солидных судовых компаний – люди законопослушные.

«Обычно, но не всегда», – добавил он про себя, вспомнив действия капитана Крейвена, хозяина «Дельты Ориона», которые вполне можно было назвать пиратскими. Кстати, некий Джон Граймс имел к этому непосредственное отношение.

– А как насчет Дронго Кейна? – осведомилась Мэгги.

– Вряд ли его можно назвать солидной судовой компанией.

Тем временем по трапу торгового судна не торопясь спустились трое. Группу возглавлял желтоволосый гигант – настоящая гора мышц. За ним следовал высокий и стройный – очень стройный – молодой человек. Последним – по счету, но не по статусу – был дородный джентльмен; прекрасно сшитая одежда благородного покроя выдавала хозяина корабля. Все трое были вооружены. Граймс сдвинул брови. Как всякий морской офицер, он не любил, когда торговцы увешивались оружием с ног до головы. Впрочем, «Линия Звездного Пса» придерживалась иных взглядов относительно вопросов безопасности персонала и имущества.