Текст книги "Коммандер Граймс (сборник)"

Автор книги: Бертрам Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 59 страниц)

Глава 16

Погоня длилась недолго и закончилась патом.

Четыре корабля неслись сквозь измерения, в не-пространстве и не-времени – «Адлер», «Скиталец» и обе версии «Дальнего поиска». Траектории сходились, хотя вальдегренцы и мятежники изо всех сил старались оторваться от преследователей. Их погубило то, что два корабля все-таки установили синхронизацию уровней темпоральной прецессии.

Четыре корабля мчались обратно к Аутсайдеру, как плохо обученная эскадрилья. Они могли с легкостью проскочить цель и лететь дальше, если бы кто-нибудь не попытался вмешаться.

По крайней мере, Граймс узнал, что его команда жива и невредима, хотя и удерживается в плену. Мэйхью с помощью Метцентера и Триаланн наконец-то сумел установить контакт с Клариссой. Это стоило немалых усилий, но через несколько часов трем телепатам удалось вывести ее из наркотического сна и привести в полное сознание. Она смогла детально описать, как Дрютхен захватил корабль. Это было просто, как все гениальное: в систему циркуляции воздуха просто ввели анестезирующий газ мгновенного действия. Теоретически такое было невозможно. Система включала сигнал тревоги, после чего все вентиляторы прекращали работать, а воздуховоды перекрывались защитными панелями. Но Дрютхен был ученым, и вся его команда состояла из ученых и техников. В его распоряжении была прекрасная лаборатория. А самое главное Мэйхью и Кларисса не хотели нарушать кодекс Рейнского института, одна из статей которого гласила: «Запрещается подслушивать мысли товарищей по кораблю».

– Сделанного не воротишь, Кен, – сказал Граймс, обращаясь к псионику. По крайней мере, мы знаем, что Кларисса жива и невредима, да и остальные тоже.

– На кой черт нужен талант, от которого нет пользы обладателю? вопросил Фландри – чересчур громко.

– Некоторые из нас подчиняются этическому кодексу, – холодно ответствовал Граймс.

– Разве не все мы, коммодор? Сделай с другим то, что он сделает с тобой, только раньше.

– Капитан Фландри прав, Джон, – сказала Соня.

«Конечно, ежу понятно, – раздраженно подумал Граймс. – Чертов павлин… И, если вспомнить, я частенько и довольно успешно договаривался со своими псиониками. Просто чуть-чуть послушать… Тот же Спуки Дин. Как он любил джин – мой джин… и даже при этом…»

В любом случае, теперь между двумя «Дальними поисками» была установлена телепатическая связь, причем ни Дрютхен, ни капитан «Адлера» об этом не догадывались. А если бы и догадались – это бы вряд ли их обеспокоило. Кларисса заперта в собственной каюте. Она мало что сможет сообщить и еще меньше – сделать. Общаться с другими пленниками, нетелепатами, она не может. Даже в мысли Дрютхена и его людей ей не залезть – равно как и Мэйхью, Метцентеру и Триаланн. Каким-то образом ученым удалось запустить псионический усилитель – возможно, это был побочный эффект «газовой атаки». И теперь несчастная собака выла без умолку, работая как генератор белого шума. Даже тренированные телепаты едва пробивались сквозь помехи.

Впрочем, Дрютхен оказался не прочь побеседовать.

Жирный и расхристанный, он мрачно пялился на Граймса с экрана передатчика Карлотти. Граймс изо всех сил старался сохранять спокойствие. Он глядел на свою рубку со стороны, мозговой центр его корабля находился в руках чужих людей… положительно, в этом было что-то неправильное. Кроме Дрютхена, в рубке находилось двое его коллег, а на заднем плане маячили три человека в военной форме – здоровенные и белобрысые, явно офицеры Вальдегренского флота.

Старший из них – судя по нашивкам, коммандер – подошел и встал рядом с Дрютхеном. Тот, похоже, этому не обрадовался и, попытавшись вытолкнуть офицера из поля иконоскопа, пробормотал:

– Nehmen Sie mal Ihre Latschen weg.

– Sie sind zwardick genug fur zwei, aber Sie haben nur fur einen Platz gezhlt Rucken Sie weiter, – возразил тот.

Соня хихикнула.

– И что тут смешного? – осведомился Граймс.

– Похоже, они не любят друг друга. Дрютхен порекомендовал коммандеру не путаться под ногами, а тот ответил: хотя габаритов доктора и хватит, чтобы занять два места, заплатил он только за одно.

– Заплатил?

– Ясное дело. Он купил себе визу в герцогство Вальдегрен.

– Я-а, – согласился Вальдегренский коммандер и обратился к Граймсу: Во капитан этот корабль бил? Но… – его глаза расширились, – кто из фас дер капитан быть?

– Полагаю, мы в некотором роде близнецы, – усмехнулся Граймс I. Джентльмен позади меня – коммодор Граймс, командующий «Дальним поиском». И я коммодор Граймс, командующий «Дальним поиском» – тем, на борту которого вы незаконно находитесь.

– Ну, положим, теперь капитан я, – надменно заявил Дрютхен.

Граймс проигнорировал реплику и холодно спросил:

– Где мои люди? – не стоило, пожалуй, сообщать Дрютхену и призовой команде, что это вот уже полчаса назад перестало быть тайной.

– А вы хотите их вернуть? – вопросом на вопрос ответил Дрютхен, изобразив неподдельное изумление.

– Да. И мой корабль.

Дрютхен презрительно расхохотался:

– Однако, у вас скромные запросы, коммодор. Или лучше сказать «экс-коммодор»? Думаю, начальство будет вами недовольно. Корабль – мой. Без сомнений, Вальдегрен заплатит мне за него хорошие деньги. Команда… Это ценные заложники. Вы и ваши союзники ничего нам не сделаете, потому что беспокоитесь об их безопасности, – жирное лицо физика внезапно исказилось гримасой злорадства. – Возможно, я их использую, чтобы убедить вас отозвать ваших собачек. Думаю, я буду выбрасывать их, одного за другим, без скафандров, в открытый космос…

– Герр доктор, дофольно, – возмутился коммандер. – Это я ни за что не разрешать. Я офицер, а не палач есть.

– Sie glauben wohl Sie sind als Schiffsoffizier was besonderes! [62]62
  Полагаете, если вам нацепили офицерские погоны, вы что-то собой представляете? ( нем.)


[Закрыть]

– Hau’ab! [63]63
  Заткнитесь! ( нем.)


[Закрыть] – коммандер скорее отбросил, чем отпихнул Дрютхена от экрана. В рубке второго «Поиска» зачарованно наблюдали за короткой потасовкой на корабле. Затем старший офицер призовой команды обратился к ним снова:

– Герр коммодор, мои изфинения. Но я должен следофать своим приказам, даже если приказыфают коопериться с швайн. Абер [64]64
  Однако ( нем.).


[Закрыть], я даю мое слофо. Я, Эрих фон Дондерберг, обещаю фам, что фаша команда будут хорошо обращаться, пока я есть на корабль.

– Благодарю вас, коммандер, – церемонно ответил Граймс.

Дрютхен, с синяком под заплывшим глазом и потеком крови в уголке рта, снова появился на экране.

– Офицеры! – заорал он, брызгая слюной в камеру. – Идиоты в золотых лампасах, гости из прошлого… вам следовало вымереть тысячу лет назад! Я вас отрубаю, Граймс. Мне нужен передатчик – поговорить с Блюменфельдом, капитаном «Адлера». Сейчас в составе этой так называемой призовой команды произойдут перестановки.

Экран померк.

– Что теперь? – спросил Фландри. – Вы знаете этих вальдегренцев, я нет.

– Они офицеры, – наконец сказал Граймс. – Профессиональные военные. Они могут быть безжалостными ублюдками, но временами они подчиняются слегка старомодному кодексу чести.

– Именно так, – подтвердил Граймс II.

– Может быть, отправить запись этого странного интервью на «Скиталец»? У Эйрин и ее людей могут появиться мысли по этому поводу, – предложил Граймс I.

– Конечно, коммодор.

– А ты, Кен… может быть, сумеешь узнать, удалось ли Дрютхену убедить капитана Блюменфельда сыграть по его партитуре.

– Я попробую, – с сомнением сказал Мэйхью. – Кларисса, Метцентер, Триаланн… Да, я справлюсь.

– Итак, – подытожил Фландри, – продолжаем ползти через этот чертов кисель, пока кто-нибудь не соизволит что-нибудь сделать.

– Именно так, – согласился Граймс.

Глава 17

И они продолжали ползти через этот чертов кисель.

В иллюминаторах смутно промелькнул Аутсайдер. Ни пустых кораблей, ни «Карающего» на его орбите не было. Имперский капитан сетовал на невозможность установить связь с его кораблем, в ответ на что оба Граймса проворчали, что во всем виновата цивилизация, которая не додумалась ни до передатчика Карлотти, ни до использования телепатии. Обе миссис Граймс, напротив, сочувствовали Фландри. Обстановка на борту «Дальнего поиска» накалялась. На «Скитальце» таких проблем не возникало: там все были свои, а главное – каждый присутствовал в одном экземпляре.

Четыре корабля неслись от прочь от Галактики, в бескрайнюю ночь.

Дрютхен и капитан Блюменфельд предприняли попытку ускользнуть, но преследователи с легкостью ее предотвратили. Однажды Блюменфельд попробовал побеседовать с Граймсом – или с обоими Граймсами – и Эйрин тоже подключилась к разговору.

Блюменфельд оказался подобием Дондерберга, только постарше и поупитаннее – скорее политик, нежели военный. Его акцент не так резал слух. Он сам появился на экранах «Дальнего поиска II» и «Скитальца» – эдакий добрый фатер, вернее, даже гранд-фатер [65]65
  Отец; дедушка ( нем.).


[Закрыть], покуривающий затейливую трубку с фарфоровой чашечкой. К большому сожалению, холодные, очень холодные голубые глаза портили эффект.

– Давайте поговорим, коммодор, – начал он. – Мы же с вами разумные люди. И вы, кайзерина, разумная дама. Кто что выигрывает в этой бессмысленной гонке?

– Вы не выигрываете ничего, – ответил Граймс. – Более того, вы вторгаетесь в пространство Конфедерации Приграничья. Именем закона я приказываю вам передать мне мой корабль и команду, а также доктора Дрютхена и его людей, чтобы они предстали перед нашим судом…

– Вы приказываете, коммодор? – вкрадчиво поинтересовался Граймс II.

– Да, я приказываю, коммодор. «Дальний поиск I» – мой, а Дрютхен и его сообщники будут моими пленниками.

– Высказывайтесь, коммодоры, – развеселился Блюменфельд. – Кажется, я вижу небольшое различие в ваших чинах? А вы, кайзерина, признаете право этих джентльменов командовать? А вы, капитан – сэр Доминик Фландри, если не ошибаюсь? Что вы об этом думаете?

– С этим мы сами разберемся, – рявкнула Эйрин. – Но сначала – с вами.

– Присоединяюсь, – сказал Фландри.

Капитан Блюменфельд безмятежно выдохнул дым. Интересно, что за табак у него в трубке, подумал Граймс: капитан явно испытывал неземное наслаждение.

– Мое терпение не безгранично, коммодор, – наконец изрек через синие клубы Блюменфельд. – Или коммодоры? Я, впрочем, обращаюсь к тому из вас, кто командовал «Дальним поиском», на котором я разместил призовую команду. Старый добрый доктор Дрютхен сделал мне предложение насчет пленников. Я был в ужасе, я так ему и сказал, теми же словами. Но… – он глубоко затянулся, – я размышлял о том, что он сказал. И мне все еще это не нравится.

Капитан тяжело пожал плечами:

– И тем не менее, я подчиняюсь своему герцогу, а не гражданам Конфедерации, которую герцогство, кстати, до сих пор не признало. Возможно отметьте, коммодор, я сказал «возможно», а не «обязательно», – будет целесообразно использовать пленников… как средство сделать вас более покладистыми, – он снова пожал плечами. – Мне это не нравится, но я вынужден так поступить. Я не буду прибегать к болезненным или… грязным методам. Обычный расстрел, который увидите вы все. Затем, через некоторое время, второй. Затем, если необходимо, третий, – он холодно улыбнулся. – Но срочности никакой нет. У вас будет время подумать, обговорить все. Три дня субъективного времени, скажем? Вызывайте меня на этой частоте. Отбой.

Один из экранов погас, но другой все еще показывал рубку «Скитальца».

– Ну? – резко осведомилась Эйрин.

– Допустим – только допустим – я подчиняюсь их требованиям и получаю обратно своих людей и корабль, – задумчиво произнес Граймс. – Допустим, я, как старший офицер Конфедерации Миров Приграничья, уступаю им приоритетные права на Аутсайдер… Что тогда скажете вы: вы, коммодор Граймс и вы, капитан Фландри?

– Я сделаю, как ты решишь, Джон, – сказал второй Граймс.

– От имени Федерации, я с вами, – кивнула Соня.

– Вы меня уговорили, – согласилась Мэгги Лэзенби.

– Мне надо подумать, – заявила Эйрин.

– Как наниматель судна, я хочу кое-что сказать, – вмешался Смит. – Даже много что. Я симпатизирую коммодору Граймсу, но тут вопрос расстановки приоритетов. Важнее ли жизнь горстки людей, чем жизни миллионов угнетенных мужчин, женщин и детей, которые с надеждой смотрят на СПРУТ?

– Если вам интересно, я тоже хочу вставить слово, – сказал Фландри. – Я ничем не обязан ни Федерации, ни Конфедерации и уж тем более СПРУТу. Я принес клятву верности Императору, – он взглянул на Эйрин, – своему Императору. Но мои симпатии на стороне коммодора.

– Спасибо, сэр Доминик, – сказал Граймс.

– Подождите, пока не увидите счет. Далее, я хочу напомнить, сэр, что у вас есть оборудование и специалисты, которых нет у меня. Это же относится к вам, мэм. Вы сможете использовать их в полной мере?

– А я хочу напомнить вам, сэр Доминик, что среди пленников на борту «Поиска» моя жена, – вмешался Мэйхью.

– Тем больше причин перестать ковырять в носу и заняться делом. Всем вам.

«Ах ты, заносчивый ублюдок», – молча возмутился Граймс.

– Сэр Доминик прав, – сказала Соня. – У нас есть телепаты. У «Адлера» нет. Более того, один из наших телепатов на борту твоего корабля, Джон. Ведь должно быть что-то, что Кларисса сможет сделать сама. И остальные.

– Все, что мы можем – это пробиться к ней, – возразил Мэйхью. – Слишком большие помехи из-за Лесси…

Соня что-то пробормотала, но разобрать удалось лишь «мозги в желе».

– А почему не заткнуть эту суку? – спросила она чуть громче. – Я имею в виду Лесси. Вас же трое: Метцентер и Триаланн на «Скитальце» и ты сам. Ты нам как-то рассказывал – помнишь? – что мыслью можно убить.

– Я… я не могу, Соня…

– Черт побери! – взорвался Граймс. – Хочешь сказать, для тебя эта псина значит больше, чем жена? Да что ты за человек?

– Но… но Лесси так… беспомощна…

– Кларисса тоже, пока мы не сделаем хоть что-то – и как можно скорее. Это вопрос жизни и смерти. Она должна держать нас в курсе того, что думают Дрютхен и фон Дондерберг. К тому же без этих чертовых помех вы сможете предупредить ее о намерениях капитана Блюменфельда. Ты должен это сделать, Кен.

– Конечно, – медленно кивнул телепат. – Я… должен. Метцентер и Триаланн помогут, они уже сказали.

– Тогда начинайте, – приказал Граймс.

«Странные они все-таки люди, – подумал он – уже не в первый раз. Чертовски странные. Но, наверное, если ты живешь в собачьем мозгу, а она – в твоем, вы будете чувствовать друг друга куда лучше, чем обычный человек обычную собаку… И, конечно, чувство вины… За то, что она действительно абсолютно беспомощна…»

Он смотрел, как Мэйхью выбирается из рубки с застывшим, словно окаменевшим лицом.

Коммодор заметил на лице Граймса II симпатию, а на физиономии Фландри презрение, которое при определенном желании можно было назвать «легким».

Граймс II посмотрел на часы.

– Пока ваш Мэйхью не доложит о результатах, нам делать нечего, коммодор. Предлагаю устроить перерыв и пообедать.

– Армия марширует желудком, – сострил Фландри. – Полагаю, то же относится и к космическому флоту.

– Джон никогда не пропустит обед, – согласилась Соня. – Если даже Галактика взорвется.

«Ох уж эти женщины», – подумал Граймс… оба Граймса.

– Это уж точно, – согласилась Мэгги Лэзенби.

Глава 18

Это была первая настоящая, полноценная трапеза за последнее время. Однако нельзя сказать, чтобы Граймс получал особое удовольствие. Он привык есть за капитанским столом – но сидя исключительно во главе. И вот теперь видеть там себя, вернее, свою копию… Это было несколько… странно. Впрочем, один момент доставлял ему некое извращенное наслаждение: Граймсу II, как и ему самому, было несвойственно позволять беседе мешать важному пищеварительному процессу. И не похоже, чтобы у Мэгги эта милая привычка вызывала больший восторг, чем у Сони.

Они сидели впятером за коммодорским столом. Граймс II, разумеется, во главе, Мэгги Лэзенби справа от него, Соня слева, Граймс I – рядом с Мэгги, а Фландри – рядом с Соней. Имперский капитан оказался еще и блестящим собеседником, и обе дамы просто упивались неожиданным счастьем. Он изображал свой временной поток в столь привлекательных красках, что Вселенные обоих Граймсов – которые, впрочем, различались весьма незначительно – были обречены померкнуть, а оба коммодора выглядели на фоне его неотразимой персоны скучными сторожевыми псами. Вдобавок, несмотря на нескончаемый поток фривольных анекдотов, его тарелка опустела первой.

Еда, надо признать, была отменной. Граймс II имел великолепный стол, а сервис в исполнении двух крошек-стюардесс в опрятной униформе ничуть ему не уступал. Присутствовало и вино; Граймс II к нему почти не притронулся, но остальные, напротив, поглощали его весьма усердно. «Этот Фландри хлещет его, как пиво», – подумал Граймс с неодобрением и тут же заметил, что делает то же самое.

Наконец все наелись и потягивали кофе. Граймс – оба Граймса – вытащили трубки, и миссис Граймс – тоже обе – запротестовали:

– Джон, тебе прекрасно известно, что кондиционер не справляется с этой вонью!

Фландри, по-прежнему элегантный и самодовольный, зажег сигару, которую ему поднесла стюардесса. Дамы благосклонно приняли от него огонь и раскурили сигариллы.

Граймс посмотрел на Граймса с капитанского места и слегка приподнял брови:

– Я иду в рубку, коммодор – хочу спокойно выкурить трубку. Может быть, вахтенным офицерам это и не нравится, но возражать они не станут. Идем?

– Благодарю, коммодор.

Он (они) поднялись на ноги. Фландри и дамы наслаждались кофе с ликером и вряд ли заметили их отсутствие. Граймс II направился к выходу из столовой. Его корабль превосходил «Дальний поиск I» не только размерами, но и богатством обстановки. Потолок столовой подпирали колонны, увитые пышно цветущими карибскими вьюнками. Яркие голограммы имитировали окна, открытые в чужие миры [66]66
  Обстановка в точности копирует офицерскую столовую на «Дельте Ориона», какой ее впервые увидел младший лейтенант ФИКС Джон Граймс. Это доказывает, что расхождение вероятностных потоков произошло существенно позже… Впрочем, предоставим судить об этом физикам. ( Прим. ред.)


[Закрыть]. Граймс задержался перед той, что изображала пляж на Аркадии. Он присмотрелся, стараясь разглядеть, есть ли она среди обнаженных золотокожих людей на песке и в прибое. Но если и была – что с того? Он хмыкнул и последовал за своим двойником в осевую шахту.

После роскошного убранства столовой рубка казалась унылой и холодной. Вахтенный офицер, который поднялся, чтобы поприветствовать двух коммодоров, в сомнении переводил взгляд с одного на другого, соображая, кому из них первому отдавать честь. Ему даже удалось не ошибиться. За иллюминаторами чернела пустота. Граймс знал, что по правому борту летят «Адлер» и его собственный корабль, за ними следует «Скиталец». Но синхронизация уровней темпоральной прецессии вновь нарушилась, и корабли оставались невидимыми. Один из экранов Карлотти показывал скучающего Таллентайра, который развалился в своем кресле и развлекался какой-то математической головоломкой. Время от времени его пальцы пробегали по клавишам и вновь замирали.

– Есть сообщения от наших телепатов, мистер Григзби? – спросил Граймс II.

– Нет, сэр. Коммандер Мэйхью позвонил мне и сказал, что он и люди на «Скитальце» пытаются пробиться, но пока ничего не вышло.

– Гхм, – Граймс II сел в командирское кресло и махнул Граймсу присоединяться. Он (они) набили и зажгли трубки.

– Должен быть какой-то выход, – задумчиво произнес коммодор.

– Выход есть всегда, – согласился коммодор. – Главное – его найти…

Они продолжали курить в молчании, исполненном дружеского согласия. Граймс I почти расслабился – полностью расслабиться он мог только на борту своего корабля. Разглядывая рубку, он подмечал сходства и различия. Из рубки он мысленно пошел вниз, палуба за палубой. И вдруг его осенило.

– Коммодор, похоже, я его нашел, – сказал он. – Не возражаете, если я воспользуюсь вашим…

– Пожалуйста, коммодор. Это Дом Свободы, здесь можно плевать на ковер и даже называть кота ублюдком.

Граймс вздрогнул: фраза прозвучала так, словно он сам ее произнес.

– Мистер Григзби… – обратился он к вахтенному офицеру.

– Сэр?

– Не могли бы вы пригласить сюда коммандера Мэйхью?

– Есть, сэр.

Молодой человек повторил вызов в интерком и произнес:

– Он уже идет.

– Благодарю вас.

Когда Мэйхью вошел, оба коммодора утопали в клубах едкого синего дыма.

– Сэр?.. – телепат переводил взгляд с одного на другого.

– Проклятье, Кен, – рявкнул Граймс. – Уж ты-то должен знать, кто из нас кто!

– Это было… смешение.

– Оставь свою метафизику. Как я понял, прогресса не намечается?

– Нет. Мы не можем пробиться к Лесси. Очень много сил уходит на то, чтобы поддерживать Клариссу в сознании.

– Но к ней-то вы смогли пробиться.

– Да.

– Отлично. Теперь скажи мне, Кен, где она? Да, да, мне прекрасно известно, что она на моем «Дальнем поиске», но где именно? В вашей каюте или в твоей рабочей конуре?

– В… в рабочей, сэр. Она ненавидит Лесси, вы знаете, но она пошла туда, чтобы лучше меня слышать, когда мы отправились на шаарский корабль. В комнате есть все, необходимое для жизни, и Дрютхен запер ее там, когда устроил переворот.

– Что ж, это порядком упрощает дело. Теперь свяжись со своими приятелями на «Скитальце»…

– Я уже, – голос Мэйхью был полон боли.

– Передайте все втроем: «Останови систему жизнеобеспечения Лесси».

– Вы же не имеете в виду…

– Имею. Это единственный способ заткнуть твою безумную зверюгу. Если убрать помехи, мы сможем что-нибудь узнать. В конце концов, расстояние невелико, обойдешься без усилителя.

– Но…

– Выполняй!

– Есть, сэр, – лицо Мэйхью побелело и напряглось. – Но вы не понимаете… Лучше я сам это сделаю… в смысле, убью Лесси. Кларисса всегда ее ненавидела. Она… она же удовольствие от этого получит…

– Тем лучше для нее, – отрезал Граймс. – И пусть мистер Метцентер сообщит капитану Траффорду о наших планах.

Он представил, как тонкие пальцы Клариссы поворачивают выключатели на трубках, подающих кислород и питательный раствор в контейнер со срезом мозговых тканей. Это всего лишь мозг собаки… Но Граймс ощутил прилив тошноты.

– Я лучше пойду вниз, коммодор, – сказал он.

– Как вам будет угодно, коммодор, – ответил Граймс II. – Я остаюсь. Через какое-то время придет информация, так что мое место здесь.

– Это точно, – согласился Граймс. – Есть старая поговорка о двух женщинах на одной кухне. Думаю, два капитана в одной рубке ничем не лучше.