Текст книги "Ошибка Элис"
Автор книги: Барбара Лайфсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
– Я могу идти. – В подтверждение своих слов она пересекла дворик на негнущихся ногах, вовсе не испытывая особой благодарности к Теду за то, что ему удалось оттащить ее от края эмоциональной пропасти. В некоторых случаях состояние оцепенения – лучшая самозащита.
Тед провел ее в дом через боковую дверь, минуя толпу, собравшуюся в вестибюле.
– Ты на самом деле хочешь посмотреть на работу пожарных? – негромко спросил он. – Если да, то моя спальня – самое лучшее место.
– Да, хочу.
Как только они вошли в его комнату, Тед подтащил к окну кресло и отдернул шторы.
– Будь моей гостьей. – Он указал Иде на кресло.
Из окна комнаты Теда почти не был виден бассейн и дворик перед домом, но флигель для гостей действительно находился прямо напротив. Ида молча и сосредоточенно наблюдала за работой пожарных. По мере того как они справлялись с огнем, ее напряжение спадало. По счастью, ветра почти не было, лишь легкий бриз рассеивал дым в ночном небе. Через несколько минут стало ясно, что флигель не так уж сильно пострадал от пламени. Конечно, внутри все промокло от пены и провоняло дымом, но, скорее всего, ее одежду и личные вещи можно будет спасти.
Ида совсем забыла о Теде, который все это время молча стоял за ее спиной. Но вот пожарные начали сматывать шланги и убирать оборудование. Она наблюдала за ними до тех пор, пока не увидела, как из дома вышел Алан. Он пожал руку начальнику пожарной команды, очевидно, благодаря за работу. И тут Ида почувствовала тошноту и отвернулась от окна.
– Пожарные отлично поработали, – нарушил молчание Тед.
– Да.
Он коснулся ее щеки бесстрастным, но в то же время ободряющим жестом.
– Все будет в порядке.
– Конечно.
– Ида… – Он поколебался секунду. – Ты нормально себя чувствуешь?
Она хотела засмеяться или, может быть, заплакать, но из ее пересохшего горла вырвался только какой-то сиплый звук.
– Нормально, – с усилием произнесла она, – особенно если учесть…
– Что учесть? – переспросил Тед. – Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что чувствую себя вполне нормально, если учесть, что сегодня ночью меня пытались убить.
Пожарные уехали, и все разбрелись по своим спальням. Он один стоял у окна и смотрел на дело своих рук. Жаль, что его комната выходит на южную сторону дома. Ему пришлось вывернуть шею почти под прямым углом, чтобы разглядеть закопченный угол гостиной с колеблющимися на ветерке мокрыми, обгоревшими занавесками.
Флигель устоял, его скоро приведут в порядок, но все же он был доволен драматическими событиями сегодняшней ночи. В конце концов, он сделал это, повинуясь импульсу, у него было мало времени. И нельзя не оценить его незаурядного дара импровизации: только благодаря ему он сумел без особого труда разработать конкретные детали поджога. Его плотное расписание оставляло не слишком много времени для личных дел, но ему все-таки удалось выкроить двадцать минут, чтобы проникнуть во флигель и отсоединить детекторы дыма. Помогло то, что в свое время он лично наблюдал за установкой пожарной сигнализации и внутренней системы безопасности. Для опытного поджигателя организация сегодняшнего пожара была всего лишь детской забавой.
Он наблюдал за реакцией Иды настолько внимательно, насколько мог, не привлекая к себе внимания: ведь ему приходилось изображать активную деятельность по тушению пламени. Он заметил, как глубоко и серьезно она напугана. К сожалению, он не смог в полной мере насладиться ее бледным, напряженным лицом, панической дрожью – всеми этими флюидами страха, которые исходили от нее и действовали на него столь возбуждающе…
И за это он должен сказать спасибо Теду Паркеру. Какого черта Тед вызвался быть защитником Иды Мэрфи? Этот парень положительно приклеился к ней там, во дворике. Тед прямо-таки с безошибочным чутьем сует свой нос именно в те дела, куда не просят. Конечно, он был одно время полезен для семьи, но, может быть, пришла пора от него избавиться? На самом деле ему никогда не нравился Тед. Эти прямолинейные парни, которые всю жизнь окружают его, такие зануды…
Он мерил комнату шагами, разрываясь между раздражением и приятным возбуждением от пожара. У него не было ни малейших сомнений насчет личности Иды Мэрфи. Он узнал ее сразу, как только увидел. Интересно, зачем она вернулась? Он мог предположить несколько возможных ответов на этот вопрос, и все они означали неприятности для него. Это была еще одна причина, по которой он совершил поджог. Пожар должен был послужить маленьким дружеским предупреждением – напомнить, что случается с людьми, которые вторгаются туда, где их не ждут.
Убирайся прочь, намекал он. Не пытайся проникнуть в семью, или ты пожалеешь об этом.
Зрелище охваченного пламенем флигеля доставило ему удовольствие, но приходилось признать, что это являлось скорее прихотью, чем попыткой разрешить проблему: шансы, что Ида Мэрфи погибнет в огне, были ничтожны.
Однако он послал ей предостережение, и лучше для Иды принять его к сведению. Если она решит проигнорировать его послание, то она и Пол Хейзен должны будут умереть. Он не испытывал угрызений совести по поводу этого намерения. Ида не имеет никакого права притязать на богатство Хорнов, а моральные принципы Пола непереносимы для любого, кто обладает хотя бы ничтожным понятием о нравственности.
Но ему придется тщательно позаботиться о своем алиби в случае, если возникнет необходимость организовать их гибель. Больше никаких пожаров, с сожалением решил он. Еще один пожар может вызвать у людей нежелательные вопросы.
На данный момент он в полной безопасности. Никто его не подозревает. Никто его не видел. Даже Ида, хотя у нее положительно сверхъестественный инстинкт самосохранения. Она определенно спала, когда он пробрался к ней в комнату. Проклятье, как ей удалось вовремя проснуться, вытащить себя из постели и спасти Пола Хейзена?! Он нахмурился. Возмутительно, что никто из них не пострадал; наглотались немного дыма – и все. Пожар был веселенький, но зрелище «скорой помощи», увозящей жертв в больницу, доставило бы ему вдвое больше удовольствия.
Так или иначе, он не сожалел, что Ида решила заявить о своих правах. В последнее время жизнь стала казаться ему скучной, несмотря на старания внести некоторое оживление в повседневную рутину. Даже предвыборная кампания не обеспечила ему ожидаемого внутреннего подъема. С приездом Иды ко всему, что он делал, добавился острый привкус опасности. Он всегда с готовностью принимал вызов от достойного противника. А Ида Мэрфи была таким противником, о котором он мог только мечтать.
Он отошел от окна, все еще опьяненный возбуждением этой ночи. Боже, как давно он не испытывал этого чудного ощущения от зрелища языков пламени, неумолимо ползущих к своей цели! От сознания, что все это сотворено им! С того самого момента, как он поднес зажигалку к пропитанному керосином полотенцу, брошенному у входной двери флигеля, его охватило сильное сексуальное возбуждение. Он уже подумывал, не пора ли дать этому состоянию выход, как вдруг тихий стук в дверь прервал его мысли.
Он плотнее запахнул полы темно-синего махрового халата, подтянул потуже пояс и подошел к двери. Возможно, его ожидает удовольствие проявить свое искусство лицедейства. Ничто так не возбуждало его, как чувство, что он сумел заморочить кому-то голову.
– Да? – произнес он. – Кто там?
– Это я, Ева.
Ее голос звучал тихо и нерешительно, именно так, как ему нравилось. Он однажды объяснил ей, что женщина никогда не должна быть агрессивной, ни в сексе, ни в жизни, и она сразу поняла это.
Он поборол секундное разочарование, что это не Ида и не Тед. Сейчас поединок с любым из них доставил бы ему больше удовольствия, чем секс. Впрочем, Ева пришла как раз вовремя, чтобы удовлетворить его физиологическую потребность. Быть может, это добрый знак? Указание на то, что боги улыбаются ему, обещая заслуженную награду?
Он открыл дверь.
– Привет, Ева. Как приятно, что ты решила заглянуть сюда. Что привело тебя ко мне, моя милая?
Она подняла на него глаза, точно следуя правилам игры.
– Я так боюсь, – сказала она. Под ее как бы ненароком распахнувшимся шелковым халатом он мог видеть кончики сосков, выпирающие сквозь тонкую ткань облегающей сорочки. – Пожар так испугал меня, что теперь я не могу уснуть.
– Мне грустно слышать это, – произнес он, протягивая к ней руку и пробегая пальцами вдоль выреза сорочки.
Она тут же изогнулась, несколько преувеличенно изображая наслаждение. Он гордился своей искусностью в сексе, приобретенной за годы экспериментов и практики, но всегда ожидал от своих партнеров проявления соответствующей благодарности за свою заботливость.
– Как мне помочь тебе, моя дорогая?
– Позволь мне лечь в твою постель, – прошептала она. – Я буду очень-очень хорошей.
Он засмеялся.
– Я позабочусь об этом, моя милая. – Одним быстрым движением он сбросил с себя халат и притянул ее к себе, пинком закрывая дверь. – Не волнуйся, Ева. Я успокою тебя.
– Я знаю, – сказала она. – Как всегда.
6
Ночной пожар открыл для Теда по крайней мере одну вещь из прошлого Иды Мэрфи: несомненно, когда-то она уже попадала в ловушку огня. Никто в мире, ни одна великая актриса, не смогла бы так разыграть эту сцену. Допустим, широко открытые глаза и застывшая поза еще могли быть притворством. Но почти полное отсутствие реакции на все, кроме пожара и людей, которые его тушили, выдавало столь глубоко укоренившийся страх, что Тед почувствовал неожиданную боль, глядя на нее.
Она сказала, что ее пытались убить. Так ли это? А если да, то кому нужна ее смерть?
Ида была совершенно уверена, что это покушение на ее жизнь. Тед видел, что, несмотря на отчаянные попытки проявить самообладание, она балансировала на краю эмоциональной пропасти. Бледное, напряженное лицо, темные круги под глазами… Черная полоска тянулась от ее щеки через переносицу ко лбу: видимо, откидывая с лица волосы, Ида размазала частичку сажи. Почему-то этот след сажи показался ему невероятно милым.
Тед подавил безумное желание подойти к ней, обнять и пообещать, что отныне он всегда будет защищать ее от любых опасностей. Но как главный исполнительный директор компании «Хорн Индастриз» он не мог позволить себе поддаться таким мальчишеским порывам. Нужно оттолкнуть Иду от края пропасти, а не предлагать ей сочувствие и утешение. Голосом, не выражавшим ничего, кроме холодного любопытства, глядя прямо на Иду, он спросил:
– Почему ты думаешь, что кто-то хотел тебя убить? Несчастные случаи происходят сплошь и рядом. То, что флигель загорелся, не дает оснований считать, что за тобой охотится какой-то маньяк-поджигатель.
Тед еще раньше отметил, что, когда на Иду оказывают давление, она не поддается, а, наоборот, становится тверже. Необычная черта характера, которой можно только восхищаться. Вот и сейчас резкость его вопроса заставила ее собрать остатки сил. Встав в полный рост, она бросила на него один из тех своих ехидных взглядов, которые вызывали в нем необъяснимое желание швырнуть ее на кровать и изнасиловать.
Она отвернулась от него, опустилась в ближайшее кресло и заговорила с нетерпением в голосе:
– Ради Бога, Тед, сколько может быть совпадений? Элис исчезла после того, как летний домик Хорнов в Нью-Гэмпшире сгорел до основания. Прошло чуть больше двенадцати часов, как я прибыла сюда, заявив, что я Элис Хорн, и загорелся дом для гостей, в котором я спала. При подобных обстоятельствах ты не можешь не согласиться, что на меня, по-видимому, ставят капканы.
– Возможно, если не принимать во внимание один нежелательный для тебя факт. Если этот пожар был устроен преднамеренно, то наиболее вероятные поджигатели – это ты и Пол. У вас обоих были мотивы, средства и возможность. Все, что нужно любому следователю, чтобы выдвинуть обвинение.
– Что?! – Ее усталость вмиг исчезла. Ида вскочила на ноги, ее глаза вспыхнули праведным негодованием. Она принялась стремительно ходить по комнате, совсем забыв, что на ней всего лишь короткая майка.
Тед старался не смотреть на ее ноги. Но у него не получалось. Она остановилась в стороне от него, уперев руки в бока, не заметив, что при этом сильное смущение отразилось на лице Теда. Он почувствовал, что его бросает в жар.
– Я не могу поверить, что ты мог пасть настолько низко, чтобы сказать такое! – воскликнула она. – Пол и я чуть не погибли в своих постелях, а ты обвиняешь нас в организации этого пожара! Зачем, скажи на милость, мы могли пойти на такое безумие, на такую глупость?!
Тед не без труда заставил себя вспомнить, о чем они спорят.
– Я не обвинял тебя в организации пожара, – сказал он, пытаясь сосредоточиться, – я просто предположил, что по логике вы с Полом являетесь наиболее вероятными подозреваемыми.
– Но почему? – Она была в неподдельной растерянности. – Какая выгода мне или Полу от этого пожара?
С усилием оторвав взгляд от ног Иды, Тед тут же был загипнотизирован ее ртом. Он откашлялся, пытаясь сосредоточиться на дискуссии, а не на том факте, что у нее, пожалуй, самые соблазнительные губы, которые он когда-либо видел.
– Какая выгода тебе от пожара? – переспросил он. – Например, такая. Пол приходит ко мне завтра утром и с глубоким сожалением объявляет, что у него были документы, неоспоримо доказывающие, что ты – это Элис Хорн, но что все они сгорели во время пожара.
Он смотрел, как ее щеки заливает краска по мере того, как она осознавала правдоподобность его предположения.
– Пол вполне способен сделать что-нибудь подобное, – признала она. – Но он просто воспользовался бы преимуществами пожара после свершившего факта. Пол трус, он не способен на такое решительное действие, как поджог.
– Но твои притязания на то, что ты – Элис Хорн, несомненно создают мотивы для пожара, ведь так? – Тед чувствовал, что ему все труднее сохранять объективность, поэтому говорил с еще большей резкостью. – Мы оба знаем, что у Пола никогда не было твердых доказательств, что ты – это Элис Хорн, а теперь, после пожара, он может говорить что угодно, не опасаясь опровержений.
– Ты не можешь свалить этот пожар на Пола! – яростно заявила Ида осипшим от возмущения голосом. – Он храпел без задних ног, когда это произошло. Мне пришлось долго его расталкивать, чтобы разбудить. Я клянусь, что он здесь ни при чем!
Не так уж трудно громко храпеть и прикидываться спящим, подумал Тед, но почему-то не стал говорить об этом Иде. Сейчас у нее хватает проблем и без того, чтобы решать, может ли она доверять своему партнеру.
– Кто-нибудь может подтвердить твой рассказ о том, что Пол спал? – спросил он. – Кто-нибудь видел, как ты его будила?
– Только тот, кто совершил поджог, – сказала она. – Я готова спорить, что он прятался за кустами, наслаждаясь нашей паникой. В этом половина удовольствия для поджигателя, ведь так? Наблюдать за своими жертвами, видеть их смятение и страх!
– Я слышал об этом. – Тед налил два стакана апельсинового сока из кувшина, стоящего на ночном столике, и протянул один Иде. – Вот, выпей, – мягко сказал он. – У тебя, наверное, пересохло в горле.
– Спасибо. – Она с удовольствием выпила сок. – Вкусно.
Тед кивнул.
– Тебе повезло, что ты проснулась так быстро, учитывая, что сигнализация не сработала. Что тебя разбудило? Ты помнишь?
Она покачала головой.
– Я не совсем уверена. Вообще-то, я тогда еще не полностью уснула. В какой-то момент у меня возникло жуткое ощущение, что кто-то вошел в мою комнату и наблюдает за мной спящей, хотя на самом деле я не сплю… – Она замолчала. – Давай не будем терять на этом время. Мои ощущения никак не могут служить доказательством чего бы то ни было.
– Как сказать, – возразил Тед, – расследование еще не началось. Кто знает, что они обнаружат?
– Скорее всего – ничего. Ты прав. Пол и я – наиболее вероятные подозреваемые. Следствие не поверит моей версии. С какой стати? Я бы сама не поверила своему рассказу, если бы была начальником пожарной команды. – Ида поставила стакан на поднос и вновь принялась ходить по комнате. – Проклятье! Ему всегда удается быть на шаг впереди.
– Кому? Начальнику пожарной команды? – На мгновение Тед упустил ход ее мыслей. – Или ты имеешь в виду Пола?
Ида взяла книгу с тумбочки и положила ее обратно, даже не взглянув на название.
– Я ничего не имела в виду. Просто болтаю всякий вздор. – Она невесело улыбнулась. – Ты слышишь этот звук?
– Нет. Какой звук?
Ее улыбка стала вымученной.
– Прислушайтесь, мистер Паркер, вы должны слышать его совершенно отчетливо. Это дверь тюремной камеры захлопывается за мной.
Тед уже замечал раньше это ее особое умение представать совершенно невинной, даже зная за собой самую невероятную вину. И он был решительно настроен не поддаваться соблазну этого хрипловатого голоса и слишком ярких голубых глаз.
– Мне нечего возразить тебе. Обстоятельства действительно складываются против вас двоих. Для начала мы можем почти полностью исключить возможность поджога кем-то посторонним. Дом не только снабжен электронной системой сигнализации – вся усадьба окружена по периметру восьмифутовой кирпичной стеной, а у обоих ворот круглосуточно дежурит охрана. Не было ни одного случая, чтобы кто-то посторонний проник на территорию.
– Ты ломишься в открытую дверь, – устало сказала она. – Мы оба знаем, что поджигатель не был посторонним.
То, что она так легко отказалась от этого варианта, разозлило Теда.
– Так ты признаешь, что это вы с Полом устроили пожар? – выпалил он.
– Ты знаешь, что нет. Просто отказываюсь спорить с человеком, у которого уже сложилось предвзятое мнение.
Он сделал глубокий вдох и сосчитал до десяти.
– Сделай одолжение, – сказал он, – вспомни, что я всего лишь тупой корпоративный чиновник. Объясни мне, как мог кто-то пройти незамеченным через двор шириной в две сотни футов, открыть дверь флигеля, перерезать провода охранной сигнализации, затем вывести из строя четыре детектора дыма – так, что ни ты, ни Пол ничего не заподозрили.
– Это не так уж и невозможно, – сказала Ида, нервно обхватив себя за плечи, как будто пытаясь согреться. – На самом деле, это совсем не сложно. Флигель не запирается на день, и я уверена, что десятки людей, включая всю приходящую прислугу, имели возможность раздобыть ключ, если бы захотели.
– Хорошо, но это решает только малую часть проблемы. Как, попав внутрь, предполагаемый поджигатель смог остаться незамеченным?
– Очень просто. Ни меня, ни Пола не было дома до позднего вечера, так что поджигатель мог сделать все предварительные приготовления в то время, пока флигель был пуст. Если бы ты увидел кого-то из уборщиков выходящим оттуда, возникла бы у тебя какая-нибудь задняя мысль? Конечно нет. А если бы ты увидел, что уборщик стоит на стуле и возится с чем-то, прикрепленным к потолку? Ты бы спокойно прошел мимо. То же самое относится к Уолтеру и Алану. Сам факт, что это место так хорошо охраняется, создает ложное чувство безопасности. Я заметила, что ни одна из дверей, ведущих из дворика в дом, не была заперта сегодня днем, хотя прислуга приходила чистить бассейн, пропалывать цветочные клумбы и устанавливать тенты.
– Послушать тебя, так это место сродни Центральному вокзалу.
– Уж во всяком случае, это не такой изолированный островок, как вы все воображаете. Ты никогда не замечал, что богатым людям удается поддерживать иллюзию своего уединения только благодаря тому, что они не воспринимают прислугу как живых людей, у которых есть глаза, уши и мозги?
– Ты права, – сказал Тед.
– Что? – Ида остановилась, от неожиданности налетев на стул. Он усмехнулся.
– Ты права, – повторил он. – Я согласен с тобой. Более дюжины людей имели возможность вывести из строя детекторы дыма.
На ее коже проступил очаровательный румянец.
– Неужели ты решил стать объективным, Паркер? Я потрясена.
– Я вовсе не принял полностью твою точку зрения, – сказал он. – Я все еще считаю, что вероятность того, что это сделал Пол, больше, чем пятьдесят процентов. Просто я решил, что твоя версия имеет право на существование.
На самом деле Тед все больше склонялся к мысли, что, если Пол и устроил пожар, Ида не была его соучастницей. Победа гормонов над здравым смыслом? Ведь если Ида – самозванка, то почему бы ей не быть поджигательницей?
Ему не хотелось додумывать эту мысль до конца, поэтому он поспешил сменить тему.
– Не стоит тратить время на попытки предугадать результаты расследования, – сказал он. – Кто знает, может быть, обнаружатся следы какого-нибудь преступника, который проник в усадьбу и устроил пожар во флигеле.
– Как это было бы удобно для всех, да? – проговорила она. – Совсем как в Нью-Гэмпшире. Найден козел отпущения для трагического несчастного случая. Весь сор замели под ковер. Тед Паркер продолжает делать деньги, а Алан Хорн на всех парах несется к выборам.
Постоянные попытки Иды представить пожар в Нью-Гэмпшире как неразгаданную тайну начали выводить Теда из терпения.
– Ты связываешь вместе события, которые не имеют абсолютно ничего общего! Пожар в коттедже для гостей никак не может повлиять на предвыборную кампанию Алана. А что касается происшествия в Нью-Гэмпшире, то нет ни малейших оснований предполагать, что Бен Дженкинс сделал вынужденное признание.
– Разумеется, нет, – сказала она. – Так все и было задумано.
Тед привык считать себя спокойнейшим и разумнейшим из мужчин. Но когда он был в обществе Иды, его настроение менялось от добродушия до раздражения в доли секунды. С мрачной решимостью он пытался сохранить исчезающее терпение.
– Давай вернемся к сегодняшнему пожару, хорошо? Итак, мы сделали массу предположений при полном отсутствии доказательств. Быть может, нам лучше подождать официального отчета?
Ида не ответила. С горечью усмехнувшись, она подошла к окну, прижалась лбом к стеклу и уставилась на почерневшие стены флигеля.
– Я думала, что все будет не так, – нарушила она наконец молчание. Ее голос звучал приглушенно. – Когда я приехала сюда, я думала…
– О чем ты думала?
Она нервно барабанила пальцами по оконному стеклу.
– Ни о чем. Ни о чем серьезном. Просто все пошло не так, как я ожидала, вот и все.
– Когда действуешь с помощью обмана, ожидания редко сбываются.
Тед вдруг осознал, что ему ужасно хочется, чтобы она поклялась, что не участвовала в мошенническом плане Пола. Напрасные ожидания, разумеется. Тед уже достаточно хорошо изучил ее, чтобы понять, что она ни за что не станет доказывать свою честность или чистоту своих побуждений. Наоборот: она, казалось, находила удовольствие в том, чтобы дразнить его, пренебрежительно относясь к собственным претензиям на имя богатой наследницы.
Их фигуры отражались в темном окне, как две неясные тени, и, когда она наконец ответила ему, ее слова были обращены к его отражению.
– Почему ты так убежден, что я самозванка, Тед?
Он открыл рот, чтобы перечислить хотя бы некоторые из многочисленных доводов против того, что она – Элис Хорн. Вместо этого его голос как бы сам собой произнес:
– Я не убежден в этом.
Ида криво улыбнулась.
– Ты ведь собирался сказать совсем другое, да?
– Да, – признал Тед, и их взгляды встретились в туманной темноте окна. Ему показалось, что бесплотное отражение Иды глядит на него с улыбкой, исполненной грусти, даже тоски. Он прикрыл глаза, пытаясь освободиться от иллюзии, но картина осталась перед его внутренним взором. Интересно, когда он впервые стал серьезно рассматривать возможность, что Ида Мэрфи может на самом деле оказаться Элис Хорн? Ответ пришел мгновенно. С того самого момента, как ее непреодолимая женская притягательность стала разрушать остатки его здравого смысла. Он резко отвернулся от окна и, чтобы оправдать это движение, налил себе еще сока.
– Подумай немного, – сказала Ида. – Если Элис жива и хочет воссоединиться с семьей, как она может доказать, что она не самозванка?
Тед заметил, что она говорит об Элис в третьем лице. Оговорка? Или попытка сместить разговор в область абстрактных размышлений?
– Должны быть какие-то документы… – начал он.
– Нет. – Краем глаза он увидел, как она нетерпеливо затрясла головой. – Ты знаешь, что это маловероятно. Они сгорели, или их не было при ней в момент пожара. Мы уже несколько раз обсуждали это.
– Тогда остается только генетический анализ крови, – сказал он.
Ее губы изогнулись в натянутой улыбке.
– А если Элис не хочет подвергаться такому анализу?
Тед не выдержал и снова обернулся к ней.
– Я не вижу причин, по которым настоящая Элис Хорн станет отказываться от такого очевидного способа доказать свою личность.
Ида устало потерла глаза.
– Знаешь, в чем твоя проблема, Тед? Тебе не хватает воображения. Твои представления о человеческой натуре соответствуют уровню провинциального обывателя.
Что, черт возьми, она хочет сказать? Тед задумался, наблюдая, как она рисует что-то на запотевшем от ее дыхания стекле. «Э. X.». Она написала инициалы Элис Хорн.
Резким движением руки она стерла буквы и повернулась к нему.
– Скажи, ты когда-нибудь интересовался, что случилось с Элис Хорн? – требовательно спросила она. – Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему она исчезла той ночью и больше не вернулась?
– Конечно, интересовался. Алан и Мэрион провели почти два года…
Она оборвала его резким жестом.
– Нет, я говорю только о тебе, о том, что ты думаешь. Если я не Элис, то где она? Почему она не вернулась? Прошло почти семь лет после пожара в Нью-Гэмпшире. Что она, черт возьми, делает?
– К сожалению, я могу только предположить, что она находится в какой-нибудь психиатрической клинике с потерей памяти или чем-то подобным.
– А что, если нет? – Ида возбужденно и нетерпеливо переступила с ноги на ногу. – Ты видел сегодняшний пожар. В глубине души ты не можешь не понимать, что кто-то поджег флигель с единственной целью – избавиться от меня. Что, если Элис боится? Что, если она скрывалась все эти годы, потому что считала, что кто-то из ее семьи пытается убить ее?
Теда охватило внезапное, странное ощущение, что земля уплывает у него из-под ног. Черты Иды расплылись, утратили четкость. Теду стало казаться, что девушка, которую он видит перед собой, не Ида Мэрфи, претендующая на то, что она – Элис Хорн, а Элис Хорн, по необъяснимым причинам выдающая себя за Иду Мэрфи, которая пытается всех уверить, что она – Элис Хорн… Тед уже ничего не понимал, в глазах у него двоилось, он сделал шаг вперед и инстинктивно протянул руку, чтобы дотронуться до нее. Ему был нужен этот физический контакт, чтобы все встало на место.
Но если он надеялся, что прикосновение к Иде вернет его к реальности, то просчитался. Как только его рука коснулась ее щеки, она замерла. Он слегка наклонил ее голову так, чтобы яснее разглядеть ее лицо, и в тот же момент их тела сблизились в невольном встречном движении. Каким-то образом, несмотря на благие намерения Теда, они оказались совсем близко друг от друга: глаза к глазам, бедро к бедру и почти что губы к губам.
О черт! – в отчаянии подумал он. Это не должно было случиться!
Ида провела языком по губам, и его голова немедленно наклонилась. Он тут же поднял ее снова, собирая остатки самоконтроля.
– Это мой вопрос так смутил тебя? – спросила она тем негромким, хрипловатым голосом, который сводил его с ума.
Какой еще вопрос?
– Да. То есть нет.
Тед был не в состоянии вспомнить, о чем они говорили. Ему было все равно, о чем они говорили. Он мог сейчас думать только о том, что ее кожа на ощупь нежна, как шелк, и что на ней нет лифчика под майкой. Эта проклятая майка, которая всю ночь сводит его с ума! То ли потому, что она открывает слишком много, то ли, наоборот, слишком мало. Он не знал точно, почему, и сейчас его это не волновало. Он знал только одно: он хочет сорвать с нее эту чертову майку!
Тед сделал вдох, пытаясь овладеть собой. Он убеждал себя, что нет ничего хуже, чем поддаться тому желанию, которое возбуждала в нем Ида Мэрфи. Не говоря о том, что он рискует получить удар в челюсть, есть еще дюжина веских причин для того, чтобы поддерживать с Идой чисто платонические отношения. Если бы его мозг вернулся в рабочий режим, он смог бы перечислить все эти многочисленные серьезные причины.
Но мозг отказывался работать. Его рука тем временем соскользнула со щеки Иды вниз, к плечам, и остановилась на округлости ее груди. Он почувствовал, как твердеет ее сосок. По его телу пробежала дрожь. Его голова вновь начала склоняться к ее губам. С катастрофической – или благословенной – синхронностью Ида приподняла подбородок. И Тед, не раздумывая, прижался губами к ее рту.
Это ошеломляющее соприкосновение губ полностью поглотило его. Никогда раньше ни один поцелуй не давал ему подобных ощущений, никогда он не испытывал этого чувства медленного погружения куда-то вглубь, полного растворения в объятии. Он не мог больше сдерживать взрыв горячечного желания, которое переполняло его, растекалось по его телу, вызывало дрожь.
– Раскрой губы, – отрывисто сказал он, проводя языком вдоль ее рта. Крепко держа ее в плену своих рук, он втиснул колено между ее ногами с изяществом грузовика на крутом спуске.
Бог знает почему, но она, казалось, не возражала против его неуклюжей настойчивости. Она обвила руками его шею и раскрыла губы, позволяя его языку проникнуть глубоко внутрь. Несколько мгновений Тед упивался тесным соприкосновением с ее гибким, податливым телом и вкусом ее горячего, влажного рта, но этой прелюдии было явно недостаточно, чтобы утолить ненасытный голод, который становился тем сильнее, чем дольше длился поцелуй.
Теду нравилось считать себя любовником-рыцарем, чувственным современным мужчиной, который знает, что нужно его партнерше, и никогда не забывает, что для успеха требуются такт, взаимопонимание и много нежности. Но сейчас он был не в состоянии думать о чувствах Иды. Сквозь темный, горячий туман, заполнивший его сознание, проносились яркие, пьянящие, захватывающие образы. Обнаженная Ида. Ида, раскинувшаяся на его постели. Горячее, скользкое тело Иды, обвивающее его тело. Ида, охваченная страстной дрожью в его объятиях. Он мог даже представить, как она будет лежать потом, прикрыв глаза, раскрасневшаяся, переполненная наслаждением, которое он даст ей.
Эти картины заставили его оторваться от ее рта, но только для того, чтобы подхватить ее на руки. Она шептала его имя, ее голос был нетерпелив, ее тело было напряжено – от желания! Он был уверен, что от желания.
– Тед, отпусти меня! Мы должны остановиться.
Он слышал, что она говорит что-то, слышал легкую дрожь в ее голосе, но не вслушивался в слова. Охваченный непреодолимым стремлением уложить ее в постель, он даже не пытался вникнуть в негромкие звуки ее хрипловатого голоса. Он просто не мог остановиться, иначе им пришлось бы использовать пол вместо постели. Но она заслуживала лучшего. Нежная Ида. Как восхитительно, как страстно она откликается на его порыв! Его руки крепче обвились вокруг ее тела. Боже, она великолепна!
