Текст книги "Ошибка Элис"
Автор книги: Барбара Лайфсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
– Клара! Я очень рассчитываю на тебя. Я… не могу объяснить тебе все, но мне будет нужна твоя помощь еще в течение двух недель, чтобы довести дело до конца.
– Да, знаю. – Наступила напряженная пауза. – Что же, мы подруги, значит, ты ее получишь.
– Спасибо! Скоро я смогу рассказать тебе больше.
В дверь флигеля постучали, и Ида была вынуждена замолчать. Ей было тягостно сознавать, что она рада поводу закончить разговор со своей лучшей подругой. Но она сама виновата в том, что между ними не было полной искренности. Если бы она решилась довериться Кларе перед тем, как покинула Провиденс…
– Клара, кто-то стучит. Надо пойти открыть. Я перезвоню через пару дней.
– Буду ждать. Ида, позаботься о себе, хорошо?
Что она хочет этим сказать?
– Конечно, позабочусь. Ну, пока!
Немного растерянная, Ида опустила трубку на рычаг и поспешила к двери. Сквозь стеклянные панели виднелись контуры двух человек.
– Кто это?
– Тед Паркер. Можно поговорить с вами?
Тед кого-то привел! Наверняка он хочет, чтобы этот человек опознал ее (или она его), пока нет рядом Пола, способного ей подсказать. Мысль о предстоящем поединке с Тедом Паркером странным образом воодушевила Иду. Она глубоко вздохнула и открыла дверь.
В гостиную вошел Тед, а следом за ним молодой человек чуть старше двадцати лет. Если Тед намеревался проверить ее способность узнавать людей из прошлого окружения Элис, то он выбрал не самого удачного человека для этого опыта. Молодой человек был высоким, широкоплечим, голубоглазым, с густыми светло-каштановыми волосами, коротко подстриженными сзади и уложенными надо лбом с аристократической небрежностью. Вот замечательный пример, когда природная красота сочетается с дорогостоящим уходом, весело отметила Ида. Крупный, слегка изогнутый нос избавлял его лицо от слащавой красивости и делал значительным и интересным. В то же время он так походил на Алана Хорна, что не признать в нем его сына было бы просто невозможно, даже если бы Ида и не видела полдюжины его фотографий в папках Пола Хейзена.
– Здравствуй, Уолтер, – сказала Ида с приветливой улыбкой. – Ну и вырос же ты!
Он рассматривал ее с откровенным интересом, не выказывая ни сдержанной антипатии Теда, ни крайней растерянности Алана.
– Странно, – произнес он после довольно продолжительного молчания. – Мне казалось, что я с первой же секунды пойму, настоящая вы Элис или нет. Но почему-то это не сработало. Вы… ты очень похожа на Элис, но я не испытываю никаких эмоций. У меня нет ощущения, что ты моя сестра. По крайней мере, – он недоуменно приподнял плечи, – я не уверен.
Ида была вынуждена признаться самой себе, что нервы ее натянуты до предела. Может, она просто устала от бессонницы, которая продолжалась вот уже неделю? Но какова бы ни была причина, появление брата Элис всколыхнуло в ней самые разнообразные чувства, а наиболее сильным из них было необъяснимое желание заплакать. Она нервно откашлялась и спрятала руки в карманы легких брюк, которые надела после купания.
– Прошло столько времени, – проговорила она, пытаясь изобразить на лице улыбку. – За семь лет мы оба сильно изменились. Не удивительно, что ты не узнал меня вот так, с ходу.
Иде пришлось немного запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Она наконец-то решилась улыбнуться.
– В последний раз, когда я тебя видела, мы были почти одного роста, а на носу у тебя все еще были веснушки.
Уолтер пристально посмотрел ей в глаза и медленно дружелюбно улыбнулся в ответ.
– Это жестоко, – сказал он, – напоминать двадцатитрехлетнему мужчине, что у него когда-то были веснушки. Воспоминания все еще слишком свежи и мучительны.
Ида рассмеялась шутке и жестом показала на кресло.
– Ты посидишь хоть недолго, чтобы мы могли поболтать? Мне бы очень хотелось.
– Думаю, что сумею оторвать пятнадцать минут от своего не слишком загруженного рабочего графика, чтобы побеседовать с девушкой, которая может оказаться моей потерянной сестренкой. – Он повернулся к Теду: – Ты остаешься, Тед?
– Непременно. – Тед метнул быстрый взгляд в сторону Иды. – Мне доставляет большое удовольствие наблюдать, как работает мисс Мэрфи.
Ида пропустила эти слова мимо ушей. Она также отмахнулась от мимолетного волнения, которое испытала, когда ее глаза скрестились со взглядом Теда в ответном вызове.
Отвернувшись, она независимо расправила плечи и целиком сосредоточила внимание на Уолтере.
– Расскажи мне, малыш, чем ты занимался в последние годы?
Он преувеличенно тяжело вздохнул.
– Когда мне стукнет девяносто, а тебе девяносто два, ты и тогда будешь называть меня малышом?
– Вероятно. – Глаза ее блеснули. – Но должна внести поправку в твое замечание. Когда тебе исполнится девяносто, мне будет уже девяносто два с половиной! Относись к старшим с большим уважением, малютка.
Он посмотрел на нее, и его ярко-голубые глаза внезапно помрачнели.
– Когда ты так говоришь, мне кажется, что ты в самом деле Элис. Она постоянно дразнила меня тем, что я никогда не догоню ее и навсегда останусь младшим братом, даже если мы доживем до ста лет.
Ида коротко рассмеялась.
– Я могла бы ухватиться за твои слова как за доказательство того, что я подлинная и единственная Элис Хорн. Но честность заставляет меня признать, что, наверное, каждая старшая сестра на свете дразнит своего младшего братца подобным образом.
– Браво, мисс Мэрфи, – иронически вмешался в разговор Тед. – Вы на целую секунду опередили меня с этим справедливым замечанием.
– О, я проворнее любой ученой обезьяны, – беспечно парировала Ида, даже не глядя в его сторону. – И трюков в моем репертуаре гораздо больше.
Уолтер нахмурился и слегка склонил голову набок, изучая ее с неторопливой, почти научной обстоятельностью.
– Странно… ты совсем как она. У вас одинаковые манеры, но вот голос… Голос абсолютно другой. Какой-то скрипучий. И выговор не такой, как прежде.
Оставив без внимания его замечания о выговоре, Ида затрясла головой в шутливом гневе:
– Скрипучий?! Ах ты, безобразник! Вежливее будет сказать – с хрипотцой.
Он усмехнулся.
– Все равно. У Элис голос был мягкий и скорее высокий. У тебя низкий и скр… с хрипотцой.
Ида почувствовала, как ее горло болезненно сжалось. Она опустила глаза и уставилась на свои руки, словно никогда прежде их не видела. Это свидание с Уолтером было еще тяжелее, чем встреча с Аланом Хорном. Ее броня оказалась вовсе не такой безупречной, как она ожидала.
– Голос изменился после пожара, – проговорила она. – Когда коттедж горел, там было столько дыма… Врач сказал, что голосовые связки повреждены необратимо. Но это было уже две недели спустя… Долгое время я совсем не могла говорить.
Уолтер наклонился вперед, и брови его напряженно сдвинулись.
– Что случилось с тобой той ночью? Куда ты пошла после того, как выбралась из коттеджа?
Вся его отчужденность исчезла, сейчас он казался взволнованным ребенком.
– И кстати, как ты сумела выбраться из коттеджа? Я видел его через несколько дней после пожара… – Он судорожно проглотил слюну. – Казалось невероятным, что кто-то мог оттуда спастись. Все эти годы я так до конца и не верил, что Элис спаслась.
Его голос оборвался. Ида несколько секунд молчала, будучи не в силах произнести ни слова. Когда она наконец снова овладела своим голосом, то заговорила тихо и монотонно, перечисляя затверженные факты, которые многократно повторяла с Полом.
– Когда начался пожар, я была в ванной, – сказала она, не глядя на Уолтера. – Я вылезла в окно и дошла до коттеджа Керенских, но их не было дома. Тогда я залезла в дом через окно кладовки. Наверное, к этому времени я успела привыкнуть лазить в окна.
Эта слабая попытка пошутить не нашла отклика, и она замолчала, избегая встречаться взглядом со своими слушателями, всеми силами стараясь успокоиться.
– А что ты делала у Керенских? – ободряющим тоном спросил Уолтер.
– Переоделась. Моя одежда вся обгорела и отвратительно пропахла дымом. Когда я сняла кофту, то обнаружила на груди ожоги. Я смазала их антисептической мазью, проглотила несколько таблеток аспирина, чтобы приглушить боль. Но, по правде говоря, я была просто в шоке: только что пережив такое сильное потрясение, я вряд ли была способна что-то чувствовать. Я действовала как во сне. От меня страшно несло дымом, но я лишь взяла первое, что подвернулось мне под руку: теплые вещи из шкафа Джейн Керенской. Еще я нашла пару башмаков более или менее подходящего размера и ушла. Мне даже не пришло в голову открыть парадную дверь и выйти обычным путем. Я снова вылезла обратно через окно кладовой и все время беспокоилась, как бы не зацепить за гвоздь брюки Джейн.
– А что было дальше? – быстро спросил Уолтер.
– Я шла до тех пор, пока не оказалась на шоссе. Меня подвез водитель грузовика. Он отправлялся в Нью-Йорк, и я решила, что нам по пути. Шофер наверняка подумал, что я спасаюсь от погони. Кажется, я была ужасно чумазая.
Богатое воображение всегда было счастливым даром, а может, наоборот, несчастьем Иды. Рассказывая, она смотрела перед собой расширенными глазами и почти видела себя в теплой тесноте грузовика, покрывавшего милю за милей ночное шоссе, искрящийся под фарами снег и заледенелый асфальт. Но вот наконец снег сменился серой слякотью, а блестящий серебристый иней – унылой мглой нью-йоркского рассвета. Шрамы от старого ожога заныли – но не от боли, а от воспоминаний о той давней боли, и она невольно прижала к груди руку.
– Похоже, тебе не слишком приятно вспоминать об этом путешествии, – сказал Уолтер. – Тот водитель, он что – приставал к тебе?
– Что? Ах нет, наоборот, он оказался очень добрым, действительно славным парнем. Он все пытался уговорить меня обратиться в приют для подростков, сбежавших от плохого обращения. Он купил мне кофе и пончики, потому что у меня не было денег. Потом я вспомнила, что в Нью-Йорке у меня есть счет в банке, и, когда мы приехали в Бруклин, я попросила его одолжить мне денег на такси до Манхаттана, и он одолжил. Я поклялась себе, что верну ему деньги, но так и не вернула. Я потеряла бумажку с его именем и адресом. Меня до сих пор мучает совесть из-за этого. Я хотела сообщить ему, что жива и здорова и все в конце концов обошлось. – Ее голос перешел на шепот. – Что он спас мне жизнь…
Твердый как сталь голос Теда вернул ее к действительности.
– Очень благородные чувства, мисс Мэрфи. Но вам все-таки удалось вспомнить адрес нью-йоркского банка и номер счета, не правда ли? Как удачно, что испытанный вами шок не был настолько силен, чтобы заставить забыть о самом важном для вас – о деньгах!
– Да, мне это тоже часто приходило в голову. – Ида резко поднялась, подошла к стойке, налила себе стакан воды и добавила кубик льда. – А что вас, собственно, раздражает, мистер Паркер? То, что я не утратила рассудок настолько, чтобы забыть о собственных деньгах? Или то, что вы просто мне не верите? Мне кажется, невозможно одновременно не верить мне и раздражаться по поводу моей меркантильности. Выберите что-нибудь одно.
– Не будьте так самоуверенны, – ответил Тед мрачно. – Ваш рассказ произвел на меня такое удручающее впечатление, что я испытываю сразу несколько отрицательных эмоций.
– Перестань, Тед, не придирайся, – вмешался Уолтер. – Что на тебя нашло? Дай дослушать до конца. – Он снова повернулся к Иде: – Ты сильно обгорела? – спросил он. – На тебе вроде не видно никаких шрамов…
Ида почувствовала, как взгляд Теда уперся ей в спину. Но она не стала оборачиваться.
– Меня действительно сильно обожгло, и шрамы остались, но только в одном довольно интимном месте. Если я буду избегать носить купальники и открытые вечерние платья, никто ничего не заметит.
– Как жаль… может, стоит сделать пластическую операцию? – предложил Уолтер.
Ида сильно сжала пальцами стакан с водой. Она не могла представить себе, что когда-нибудь настолько освободится от прошлого, что захочет избавиться и от этих шрамов. Она подняла глаза на Уолтера и заставила себя улыбнуться.
– Да, так я поступлю рано или поздно. Но сейчас эта проблема меня не особенно беспокоит.
Тед хранил молчание, но Уолтер воспринимал ее историю без всякой задней мысли.
– Больше всего меня удивляет, как ты после такого сильного потрясения смогла уехать так далеко. Нью-Йорк в нескольких сотнях километров от Нью-Гэмпшира. Значит, ты провела в этом грузовике много часов.
Ида пожала плечами.
– Известны тысячи случаев, когда инстинкт самосохранения поддерживает человека, даже после того, как его силы давно уже должны быть на исходе. Когда я садилась в грузовик, у меня не было в голове никаких планов, лишь одна мысль – уехать от Нью-Гэмпшира как можно дальше. Только когда шофер спросил, сколько у меня денег, я поняла, что нет ни цента. И с этой минуты я стала думать о том, чтобы быстрее добраться до Манхаттана и снять деньги со счета раньше, чем кто-нибудь успеет завладеть ими. А после того как я «выручила» деньги – именно так я это называла, – последние мои силы иссякли. Я избежала гибели, я спасла свои деньги и могла теперь содержать себя. Весь адреналин, который давал мне энергию, исчез в один миг. Я еле дотащилась до дверей другого банка, расположенного в соседнем доме, буквально держась за стенку. Положила деньги на новый счет и потом… потеряла сознание.
– Но что все-таки было дальше? – взволнованно спросил Уолтер.
– Видимо, служащие банка вызвали «скорую помощь». Следующее, что я помню, – больничная палата, надо мной склонилась медсестра, а все мои руки были утыканы иголками и трубками, которых хватило бы на десяток пациентов.
Уолтер молча наклонился вперед и сжал ее руку. К своему ужасу, Ида почувствовала, что по щекам ее бегут слезы. Но видит Бог, это не входило в ее планы! Она пошарила в кармане в поисках платка и сердито шмыгнула носом. Господи, ведь она вовсе не собиралась выходить из своей обычной роли в меру циничной, видавшей виды женщины. Меньше всего в ее намерения входило увлечься душераздирающей историей о злоключениях несчастного подростка.
– Возьмите. – Тед Паркер протянул ей бумажную салфетку.
– Спасибо. – Ида высморкалась, вытерла глаза, старательно избегая встречаться взглядом с Тедом и Уолтером. – Я еще ни разу не рассказывала о том, что случилось после пожара, – пробормотала она. – Извините. Лить слезы, вообще-то, не в моей привычке.
– Ида… Элис… – Уолтер запнулся, выбирая имя. – Черт, не знаю, как тебя называть.
Несчастный вид Уолтера вывел Иду из состояния жалости к себе.
– Тед придет в отчаяние, если ты станешь называть меня Элис. За последние несколько лет я привыкла к Иде. Меня это имя вполне устраивает.
– Хорошо, пусть будет Ида. – Уолтер неуверенно улыбнулся. – Но я все равно не пойму, почему ты скрывалась от нас. От своих родных. Я знаю, конечно, что мы не были самой дружной семьей. Но все же, наверное, не хуже многих других… По крайней мере, я так считаю. Мы… ты и я… черт, если ты и впрямь Элис, я всегда думал, что мы с тобой друзья.
В его голосе прозвучала обида, и в сердце Иды невольно шевельнулась жалость.
– Мы и были друзьями, – сказала она. – Разве я убежала из-за тебя? Не думал же ты так всерьез. Я убежала, потому что не чувствовала себя в безопасности. Ты вспомни – кто-то поджег наш коттедж, где я в тот момент находилась. И парень, который был там со мной, погиб! Но он-то там оказался случайно, на его месте мог оказаться любой другой. А вот я…
– Я представляю, что ты чувствовала, – сказал Уолтер. – Но когда прошел первый испуг, ты могла бы понять, что лучше все-таки вернуться домой. Ведь ты была еще совсем ребенком и оказалась одна в таком городе, как Нью-Йорк.
– В Манхаттане я чувствовала себя в большей безопасности, чем дома, – возразила Ида. – Ведь меня пытались убить! Тот, кто поджег коттедж, знал, что я внутри. Как я могла быть уверена, что попытка не повторится?
Тед и Уолтер переглянулись.
– Ну, положим, основания для подобной уверенности все-таки были: через несколько дней поджигатель был арестован и до сих пор находится за решеткой, – сказал Тед, и на этот раз его тон был уже не таким враждебным, а скорее даже сочувственным.
Ида сжала сплетенные пальцы.
– За решеткой только мнимый поджигатель, – спокойно произнесла она, чувствуя, как сильно забилось сердце.
– Что вы имеете в виду, говоря «мнимый»? – Тед был искренне удивлен. – Ида, это дело не вызывало сомнений!
– Я никогда не верила, что полиция нашла настоящего преступника, – сказала она.
Теперь настала очередь и Уолтера уставиться на нее с тем же удивлением, что и Тед.
– Что ты говоришь, Ида? Полиция добилась от Бена Дженкинса полного признания. В его прицепе нашли канистру с керосином, вся его одежда была выпачкана в золе. Экспертиза показала, что зола эта – та самая, из коттеджа.
– Я допускаю, что Бен Дженкинс побывал на месте пожара. Но это вовсе не означает, что именно он поджег.
– Зачем же он сознался в том, чего не делал? – спросил Тед.
– Дело было очень громким. От полиции требовали раскрыть его как можно скорее. Должно быть, ему помогли сознаться…
– Нет. – Тед решительно покачал головой. – Я не утверждаю, что полиция никогда не оказывает давления, но в этом случае расследование причин пожара было проведено на высоком уровне. Я уверен, что Пол показывал вам отчеты, и вы знаете, что Дженкинс был бродягой и алкоголиком и еще в двенадцать лет совершил свой первый поджог. На его счету не одно подобное преступление. Едва он выходил из очередной тюрьмы, как отправлялся в другую часть страны и совершал там поджог за поджогом до тех пор, пока его не ловили и снова не сажали. Он не только признался в поджоге, в результате которого пострадали вы и погиб Айк Гутман, он признался что, кроме того, подпалил еще пять коттеджей в округе.
У Иды шумело в голове так, словно она готова была лопнуть.
– Да, я читала судебные отчеты. И готова допустить, что он – вполне подходящая кандидатура. Но его рассказ не совпадает с реальными фактами. Он утверждал, что понятия не имел, что в коттедже находятся люди. Это невозможно. Он не мог поджечь коттедж, не заметив в нем людей! – У нее задрожали руки, и Ида быстро сжала их коленями. – Я точно знаю.
– Представь себя на месте этого Бена, – мягко предложил Уолтер. Он явно придерживался другой точки зрения, но не хотел обидеть ее, открыто выразив несогласие. – Парень туповат, вот о чем не следует забывать. Потом, как я догадываюсь, свет в коттедже был выключен, а твоя машина стояла в гараже…
– Но на столе горели свечи, и Айк развел огонь в камине гостиной. В горах рано темнеет, соседи далеко, и свет от камина и свечей должен был быть виден на достаточном расстоянии. И даже если, по какой-то необъяснимой случайности, Бен не заметил бы вдруг света, он почуял бы запах дыма из каминной трубы. Вы представляете, как в ясную морозную ночь отчетливо чувствуются запахи?
– То, что ты говоришь, вроде бы логично, но все-таки это не так, – не согласился Уолтер. – Полиция нашла дюжину свидетелей, которые подтвердили, что два предыдущих дня Бен провел в разных пивных, внизу в деревне, накачиваясь виски. А по общему свидетельству, в таком состоянии он способен столкнуться с вражеской армией и не увидеть в этом ничего из ряда вон выходящего.
Она могла согласиться с ним и прекратить обсуждение, и это было бы разумнее всего. Но можно было и указать на самое слабое место в их версии, на ее исходный изъян. Ида чувствовала, как ее охватывает страх, но уже не могла остановиться. Она должна была двигаться дальше.
– Если Бен был настолько пьян и если он так непроходимо глуп, как все утверждают, как можно быть уверенным, что он и правда помнит, как поджигал?
– Нам это известно, потому что он сам сознался, – ответил Уолтер, не вполне поняв ее мысль. Но Тед, конечно же, сразу уловил то, что она имела в виду.
– Вы думаете, что коттедж поджег в ту ночь кто-то другой и воспользовался Беном, сознание которого было затуманено алкоголем, как своим прикрытием?
Ида посмотрела ему прямо в глаза и впервые с момента их встречи ответила с полной, не отрепетированной заранее откровенностью:
– Да, я именно так и думаю.
Уолтер изумленно уставился на них, даже слегка приоткрыл рот.
– О чем вы говорите? Как кто-то может забыть, поджигал он дом или нет?
Ида не успела ответить, Тед опередил ее:
– Если Бена арестовали по ложному обвинению, значит, по вашим словам, кто-то пытался убить Элис намеренно и тщательно подготовился к преступлению?
– Да. Мне кажется, такой вывод неизбежен.
– Но зачем кому-то желать вашей смерти… ее смерти? – Вырвавшиеся у Теда слова прозвучали и резко и взволнованно: – Вам едва исполнилось восемнадцать. Как вы могли причинить кому-то столько зла, чтобы тот человек захотел вас убить?
Ида рассмеялась. Ее искренне развеселило, что он мог быть таким наивным, хотя бы на короткий миг. Еще она испытала что-то вроде торжества – ведь она сумела настолько удивить его, что он потерял осторожность. На несколько минут она заставила его поверить, что она – это Элис!
«Вам только исполнилось восемнадцать, – сказал он. – Зачем кому-то было желать вашей смерти?»
Насмешливо блеснув глазами, Ида уверенно встретила его взгляд. Сейчас она полностью владела собой.
– Мне странно, что вы не понимаете таких очевидных вещей, мистер Паркер! Почему кому-то понадобилось убить бедную маленькую Элис Хорн? Ну разумеется, ради денег. Из-за чего же еще? Только из-за моих чудесных, сказочных, соблазнительных двадцати миллионов.
