Текст книги "Сабрина"
Автор книги: Барбара Делински
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
Дерек посмотрел на Сабрину.
– Такое объяснение выглядело вполне правдоподобно, и я поехал. – Его губы скривились в горькой усмешке. – То есть поступил, как последний идиот. К тому же поехал один – считал, что этот парень из предосторожности вряд ли согласится сниматься, поэтому оператора с собой не взял. Не взял и продюсера. Не хотел будить его среди ночи. – В голосе Дерека промелькнуло запоздалое сожаление. – Если бы я только захватил с собой кого-нибудь, все могло быть иначе. Тогда у меня был бы свидетель. Даже если бы я просто позвонил кому-нибудь и рассказал об этой ситуации, у меня была бы зацепка, на которой можно было выбить защиту.
Сабрина, не перебивая, внимательно слушала его.
– Итак, я поехал один по ночному Нью-Йорку и довольно быстро добрался до условленного места, которое назвал звонивший. Это была автомобильная стоянка за многоквартирным домом. Там было темно и пусто – стоял лишь один «Катлэсс», короче, все было, как он сказал. Я припарковался, вылез из машины и стал ждать. Дверца «Катлэсса» распахнулась, и из машины вышел человек. В тот момент мы с ним находились на расстоянии примерно тридцати футов друг от друга. Я окликнул его – по телефону он сказал мне, что его фамилия Уэлш. Он тоже назвал меня по имени, после чего мы двинулись друг другу встречу.
У Сабрины расширились глаза, а ее рука, лежавшая у Дерека на шее, стала тяжелой, как будто налилась свинцом.
– Когда ты увидел у него пистолет?
– Я его не видел. Было слишком темно. Но когда расстояние между нами сократилось до десяти футов, мне показалось подозрительным, что он как-то странно держал руки. – Дерек не двигался. Все его тело словно окаменело. Он снова весь был там – на парковочной площадке, заново переживая случившееся. – Я так и не увидел пистолета. Я догадался о его существовании благодаря какому-то странному озарению свыше. Если хочешь, интуитивно. На долю секунды оружие предстало перед моим мысленным взором. – Он вопросительно посмотрел на Сабрину. – Я понятно говорю?
– Я в состоянии себе это представить.
– А вот прокурор так и не смог. – В глазах Дерека промелькнуло отчаяние. – Он спросил меня, почему я в ту минуту подумал именно о пистолете, а, к примеру, не о папке с бумагами, которые этот парень должен был мне передать.
– Но какое это имело отношение к делу?
– Я утверждал, что явился на встречу, не имея ни малейшего представления о том, что меня могут ждать неприятности. Прокурор же говорил, что я догадывался об опасности. В противном случае, заявил он, мне бы и в голову не пришло, что у этого человека может быть пистолет.
– Должно быть, он приравнивает невиновность к глупости, – сухо заметила Сабрина. – Стояла глубокая ночь. Ты был один и без оружия. Только дураку не пришло бы в голову, что дело, возможно, нечисто.
– Но я, Сабрина, ни о чем таком не думал. Все произошло слишком быстро, – Дерек с шумом втянул в себя воздух. – Уж и не знаю как, но я догадался, что у него пушка. Я прыгнул на него и вцепился ему в правую руку. Мы упали, покатились по земле, стали бороться, и тут пистолет неожиданно выстрелил. Этот тип дернулся, перевернулся на спину и больше уже не двигался.
Пульс у него зачастил. Держа руку у него на груди, она чувствовала, как сильно и часто бьется его сердце. Сабрина всмотрелась в его лицо. На лбу у него выступили крохотные бисеринки пота, а в глазах застыл ужас той ночи.
Впервые за время их знакомства Сабрина подумала о том, что Дерек, как ни крути, лишил человека жизни и ему, помимо всего прочего, приходится нести на себе и этот тяжкий груз.
Она обхватила его руками за шею и прижалась к его груди.
– Прости меня за то, что я затеяла этот разговор, – прошептала она. – Я не хотела, чтобы ты снова прошел через все это.
– Я вспоминаю об этом чуть ли не каждую ночь, – глухо сказал Дерек. – Так что разом больше, разом меньше, значения не имеет.
– Мне нужно было понять, как все это произошло.
– Только не вздумай об этом писать.
Сабрина отодвинулась и посмотрела ему прямо в глаза.
– Я хочу об этом написать, и ты об этом знаешь.
– А ты знаешь, что я не хочу, чтобы ты об этом писала.
– Будет лучше, если люди узнают о том, что ты думаешь по поводу всех этих событий.
– Ты не знаешь и половины того, что я об этом думаю.
– Я в любой момент готова выслушать твою историю целиком.
– А вот я не готов об этом рассказывать.
– А когда ты будешь к этому готов?
– Очень может быть, никогда.
– Никогда не говори «никогда», Дерек. Позволь мне влечь внимание общественности к твоему делу.
Дерек покачал головой, решительно отметая такую возможность.
– Не позволю. Сейчас, во всяком случае. Твое вмешательство может все испортить. Никто не вернет мне двадцать месяцев жизни, зато я могу заставить кое-кого за это…
Сабрина закрыла ладонью его рот, чтобы не дать закончить эту пугавшую ее фразу. Она даже отрицательно помотала головой, будто пытаясь внушить ему мысль, что месть – не выход. Все напрасно. Стоило ей убрать ладонь с его рта, как он подтвердил свое намерение отомстить.
– Кое-кто сполна за это заплатит, Сабрина. Клянусь тебе!
– Не смей говорить о мести. Даже думать об этом не смей.
– Это почему же? – холодно поинтересовался он.
– Да потому что это опасно.
– Об этом прежде всего следовало думать тому человеку, который замыслил меня убрать, а потом, когда дело не выгорело, воспользовался случаем, чтобы засадить меня в Парксвилл.
– Кто это был, Дерек? Скажи, прошу тебя.
Дерек плотно сжал губы и промолчал.
– Так ты знаешь, кто это? Знаешь? – воскликнула Сабрина.
– Скажем так: я догадываюсь, кто меня сюда упрятал.
– И ты собираешься заставить его за это заплатить, – сердито сказала она, отстраняясь от Дерека. – Что и говорить, великолепная идея. Но знаешь ли ты, что, осуществив это безумное намерение, ты снова можешь попасть в Парксвилл – на этот раз на более длительный срок?
Дерек расправил плечи и сел очень прямо, не касаясь спиной ствола клена.
– Перестань, Сабрина. Я не настолько глуп, чтобы замышлять убийство. Хочешь верь, хочешь нет, но насилия я не одобряю.
– Я поверю в это только в том случае, если ты перестанешь смотреть по сторонам с таким зловещим видом. Стремление к насилию написано у тебя на лице.
– Это не стремление к насилию. Это злость. Хотя, каюсь, желание сделать ближнему больно меня иногда все-таки посещает. Это у нас, у Макгиллов, в крови. В конце концов, отец у меня был тот еще тип, а я, как ни крути, родной его сын. Правда, каждое новое поколение идет чуть дальше предыдущего. Я, к примеру, научился контролировать свою злость и таким путем не позволяю ей собой завладеть. Так что я, в определенном смысле, очень даже рациональный тип и со всей ответственностью могу тебе заявить, что убийство в мои намерения не входит. Убить – это слишком просто.
– Банальное выражение.
– Многие простые истины кажутся банальными, но от этого они не перестают быть истинами.
– В чем же заключается истина в твоем случае? В том, чтобы обречь человека на душевные страдания, разрушить его психику?
– Что ж, можно и так сказать, – бросил Дерек.
– А ты отомсти этому типу с помощью книги – моей книги, – посоветовала Сабрина. – Рассказать правду об этом парне, да так, чтобы весь мир узнал о его мерзостях – неужели это плохая месть?
– Мне этого не нужно.
Она подтянула колени к животу и обхватила их руками.
– Понятно. Просто отомстить тебе уже мало. Тебе нужна, – тут она понизила голос до шепота, – месть вселенская, месть с большой буквы. В таком случае, тебе следует поговорить с моим братцем. Уж он-то подкинет тебе идейку-другую, расскажет, как оказывать давление на психику человека. Он специалист по этой части.
Глаза Дерека потемнели, лицо его сделалось мрачным.
– Можешь смеяться надо мной сколько тебе угодно, но только помни: это не ты, а я гнил заживо в этих стенах двадцать месяцев. Это я двадцать месяцев тоскливо смотрел в зарешеченное окно, размышляя над тем, что жизнь ходит мимо. Это мне пришлось чуть ли не по минутам вспоминать прошлое, зная, что будущее мое туманно и определенно. Смейся надо мной, Сабрина, если хочешь. Твой смех доказывает лишь, что мы – птицы из разных голубятен и нам никогда друг друга не понять.
– Все это неправда, Дерек.
– Разве? А что, скажи на милость, ты знаешь обо мне и моей жизни?
– Немного. Ты охраняешь свое прошлое столь же тщательно, как охраняют золотой запас США в Форт-Нокс.
– А знаешь, почему? Потому что хочу уберечь тебя от боли и грязи. Ты чистая, светлая, с нежной душой женщина. Ты словно сказочная принцесса, о которой я мог бы читать в детстве, но не прочитал, потому что тогда мне было не до чтения. Слишком много времени я проводил на улице, где мне чуть ли не ежечасно приходилось доказывать кулаками свое право на существование.
– Я не так слаба, как тебе кажется, Дерек. И я в состоянии выслушать тебя и понять.
– Сильно сомневаюсь, что ты в состоянии понять, что значит быть избитым до полусмерти. Я хорошо помню отвращение, которое проступило на твоем лице, когда ты увидела меня на следующий день после драки.
Сабрина отлично помнила тот день, когда Дерек вышел к ней, страдая от мучительной боли во всем теле, но упорно делая вид, что с ним ничего особенного не произошло.
– Это не было отвращение, – сказала она тихо. – Это страх за тебя. И ты догадался бы об этом, если бы не так погружен в свои страдания. Неужели ты бы предпочел, чтобы я смотрела на тебя равнодушно?
– Я бы предпочел, – сказал он ровным, размеренным голосом, – чтобы ты не вмешивалась в дела, сути которых не знаешь и не понимаешь. В частности, то обстоятельство, какой будет моя месть и будет ли она вообще, тебя не касается.
Сабрина была неприятно удивлена. Она-то думала, что у них с Дереком сложились доверительные отношения и уж чего-чего, но откровенности с его стороны она заслуживает. Как-никак, они были друзьями – да нет, больше, чем друзьями. Сабрина не сомневалась, что, когда Дерека освободят, они обязательно будут с ним встречаться и вместе проводить время. И вот теперь он заявляет, что его будущее не имеет к ней никакого отношения!
– Знаешь, кто ты? Изнывающий от жалости к себе эгоист – вот кто! – бросила она и вскочила на ноги.
– Стой, Сабрина! Куда ты? Подожди! – воскликнул Дерек, поднимаясь вслед за ней.
Она устремила на него взгляд, исполненный ярости, которая шла из глубины ее души и казалась ей новым, непривычным еще чувством.
– Ты думаешь, что обладаешь монополией на душевную боль, но это не так. – Она сделала попытку стряхнуть его руку со своего предплечья. – Я, к примеру, провела три последних года, как в аду. Если тебе вдруг придет в голову поговорить со мной о тоске, душевной боли и охватывающем тебя временами чувстве безысходности, то помни – я знаю об этом все. Все эти три года я жила как в клетке, и чувство несвободы, которое я тогда испытывала, ничем, по сути, не отличается от твоего. Но мстить мне некому. Никто не виноват, что Ники родился неполноценным. Но вот у тебя, – тут она на мгновение замолчала, чтобы перевести дух, – у тебя есть выбор. Тебе причинили зло. Ты можешь найти источник этого зла, собрать обличительную информацию на человека или людей, которые засадили тебя в тюрьму, а потом уже решать, что со всем этим делать. Следи за своим врагом, пытайся узнать о каждом его шаге, дай ему понять, что ты наблюдаешь за ним и знаешь о нем все. А потом постарайся внушить ему мысль, что, когда тебе надоест ходить за ним по пятам, ты достанешь винтовку с инфракрасным прицелом и без всякой жалости его пристрелишь. Пусть он постоянно имеет это в виду и трясется от страха. Ну, как тебе такое мое предложение? Устраивает?
Сотрясаясь от нервной дрожи, она говорила и говорила, не предоставляя Дереку возможности вставить хотя бы слово.
– Конечно, чтобы добиться всего этого, тебе придется истратить уйму времени. Месть – оружие обоюдоострое. Отдаваясь чувству мести, ты не сможешь двигаться вперед по жизненному пути. И твой враг будет об этом знать. Только представь себе, какое удовлетворение он будет испытать при мысли, что из-за него пошло коту под хвост еще несколько лет твоей жизни. Это возвысит его в собственных глазах, даст ему ощущение власти над тобой. Ну а что ты? Ты уже не будешь работать репортером и вести передачи по телевидению. У тебя просто не будет для этого времени. Но даже если ты и продолжишь карьеру тележурналиста, страсть к отмщению завладеет тобой, а твои коллеги, узнав об одолевающей тебя навязчивой идее, просто-напросто откажутся иметь с тобой дело. Мое отношение к тебе тоже изменится. Ты хочешь, чтобы я занималась своими делами, а в твои не лезла? Ну и отлично. Я не буду мешать тебе мстить. Это для меня слишком мелко. Я заслуживаю большего!
Сабрина отвернулась и торопливо зашагала к выходу, зная, что если она не уйдет прямо сейчас, то не выдержит и разрыдается. На этот раз Дерек, догнав ее, не только схватил ее за руку, но и прижал к себе – да так крепко, что ей стало трудно дышать.
– Прошу тебя, – прошептал он, зарываясь лицом в ее лосы. – Не уходи. По крайней мере, вот так – с тяжелым сердцем.
– Но если ты не хочешь, чтобы я вмешивалась в твою жизнь, то…
– Неужели ты не понимаешь, что ты и то, что с тобой связано, составляло смысл всей моей жизни на протяжении последних пяти месяцев? Ты мне нужна, Сабрина, очень нужна!
– Но…
– Да, я не хочу, чтобы ты вмешивалась в кое-какие мои дела, но только потому, что боюсь причинить тебе вред.
– Ты навредишь мне только в том случае, если отстранишь от решения своих проблем. – Она подняла голову, неожиданно осознав, что она испытывает по отношению к Дереку какие-то особенные – подлинные и очень глубокие чувства. Она легонько коснулась его щеки, потом провела рукой по шраму у него под глазом, сделала попытку разгладить морщины у него на лбу. – Прошу тебя, позволь мне в этом участвовать.
Дереку до сих пор не приходилось еще видеть любви в глазах женщины. Желание – да, много раз, симпатию – пожалуй; ему приходилось видеть в глазах знакомых ему женщин даже восхищение, но любви – никогда. Когда он смотрел в глаза Сабрины, то видел в них море тепла, заботы и нежности.
Опустив голову, Дерек прикоснулся к ее губам очень нежно, даже осторожно, будто боясь вспугнуть поселившееся в ее глазах чувство. «Так вот он каков – вкус любви», – подумал Дерек, понимая, что на свете нет ничего слаще этих губ.
– Сабрина… – прошептал он, чувствуя, как по его телу растекается жар страсти.
Ее руки сжимали голову Дерека, а пальцы запутались в его волосах. Она посмотрела ему в глаза, а потом перевела взгляд на его poт и стала рассматривать его губы. Они были слегка приоткрыты и влажно блестели. Ей снова захотелось познать их вкус. Но еще больше ей захотелось познать его самого. У нее возникла потребность лечь с ним в постель, заняться с ним любовью, а утром проснуться в его объятиях и лежать рядом с ним, положив голову ему на грудь.
Желая как-то сообщить ему о том, что она чувствует, она сама поцеловала его. Но она успела только начать. Дерек сразу же откликнулся на ее поцелуй, вложив в него всю силу своего желания. Он провел рукой по груди Сабрины, и у него возникло ощущение, будто он прикасается к женскому телу впервые в жизни.
– Нам надо остановиться, – тяжело дыша, произнес он.
– Нет, не останавливайся, не надо…
Дерек прикоснулся лбом к ее лбу и, прикрыв глаза, замер.
– А знаешь ли ты, что после таких вот уик-эндов у жен которых заключенных появляются дети?
– Как такое возможно? – прошептала она.
– Они занимаются любовью в ванной. Я так сильно тебя хочу, что стал уже подумывать о том, как бы незаметно тебя туда утащить. Пустые фантазии. Там так грязно… А ты не создана для того, чтобы заниматься этим в грязи. Любить мужчину тебе пристало на широкой кровати, среди шелковых простыней и чудесных ароматов.
– Я не…
– Я не поведу тебя в ванную, – сказал он хриплым голосом. – Да и в любое другое укромное место на территории Парксвилла. В любом случае, у меня ничего не выйдет. Я не в состоянии заниматься здесь любовью. Буду все время думать о гомиках, которые здесь трахались…
– Перестань, Дерек, прошу тебя. – Она знала, как ему тяжело и что он испытывает. – Это все ерунда, Дерек. Не ай об этом. У нас еще будет время.
– Господи, кто бы только знал, как я ненавижу это место!
– Но не век же тебе здесь оставаться?
– А ты будешь меня хотеть, когда я выйду на свободу?
Она с удивлением на него посмотрела и заметила в его глазах неуверенность, которую он был не в силах скрыть.
– Неужели ты сомневаешься?
– Я уже ничего не знаю. Мысли путаются… Может быть, это место… Возможно, тебе просто удобно сюда заезжать? Ники-то рядом.
– Дерек, я не стала бы останавливаться в этом месте только потому, что мне это удобно.
– Тогда, быть может, тебя возбуждает опасность, которая витает в этих стенах?
Сабрина взяла его руку, покрыла ее поцелуями и положила себе на грудь. При этом она не спускала глаз с его лица.
– Ничего подобного.
– Сабрина…
Дерек знал, что если не уберет руку с ее груди, то его физические мучения возрастут, но он не мог заставить себя это сделать. В его жизни за последние двадцать месяцев было так мало удовольствий, а если и были, то все они так или иначе были связаны с Сабриной. Раньше он ее только целовал, но теперь ему было необходимо до нее дотрагиваться.
Его рука идеально облегала ее грудь. Ее груди были невелики и упруги. Он чувствовал исходивший от ее тела жар, пробивавшийся даже сквозь бюстгальтер и блузку.
Дерек прижал Сабрину к дереву и закрыл ее от посторонних взглядов своей широкой спиной. Ему доводилось бывать на вечеринках, где парочки занимались сексом, мало заботясь о том, видят это другие или нет. Хотя Дерек не был поклонником такого рода сексуальных забав, в данный момент мысль о том, что вокруг них люди, его не страшила.
Расстегнув пуговки у нее на блузке, он запустил в образовавшуюся щель руку. Сабрина изумленно посмотрела на него, но страсть заставила и ее забыть об осторожности. Ей нравились его прикосновения. До такой степени, что она прикусила нижнюю губу, чтобы не застонать от наслаждения. Пока Дерек ласкал ее грудь, она крепко обнимала его за талию.
– Я хочу тебя, – прошептала Сабрина, когда его нога, раздвинув ей бедра, прижалась к ее промежности. Ее тело сжигала страсть. В объятиях Дерека она испытала такое сильное желание, какого ей никогда еще не доводилось испытывать. Ник хотел ее. Дереку же она была необходима. Вот в чем заключалась разница. По крайней мере, другого объяснения своему состоянию Сабрина в данную минуту не находила.
Неожиданно он убрал руку с ее груди, а потом и вовсе нее отодвинулся.
– Я не могу дать тебе сейчас того, что тебе нужно, очень бы этого хотел – но не могу.
– Я тоже не в силах дать тебе того, что ты хочешь, – сказала она, спрятав лицо у него на груди. – Ах, если бы только оказались в каком-нибудь другом месте… Тихом и уединенном…
– Да – хотя бы на несколько минут. – Дерек застонал. – Я не стою тебя, Сабрина, не стою…
– Я не желаю больше об этом слышать. По крайней мере, сегодня.
– Когда я увижу тебя снова?
– Не знаю. – Она потерлась щекой о завитки волос у его на груди. – Может быть, через две недели? – Сабрина выдержала паузу. – Позволь мне заняться работой над книгой, Дерек. Это хоть как-то скрасит мне время ожидания. К тому же я смогу наконец сделать кое-что действительно стоящее.
Дерек понимал, что не может позволить ей опубликовать ни одной из написанных ею страниц до того, как он осуществит свои замыслы.
Не отвечая впрямую на ее просьбу, он спросил:
– Скажи, имя Ллойд Баллантайн тебе о чем-нибудь говорит?
Прошло не меньше минуты, прежде чем Сабрина смогла окончательно овладеть своими чувствами и сосредоточигь внимание на заданном ей вопросе.
– Ллойд Баллантайн? Если не ошибаюсь, он был членом Верховного суда и погиб в автомобильной катастрофе несколько лет назад. – Сабрина никак не могла взять в толк, почему Дерек ее об этом спросил.
– Я хочу знать об этом человеке все. Подойдет любая информация, какую тебе только удастся раскопать.
Она кивнула, но в глазах у нее застыл невысказанный вопрос.
– Ни о чем меня не спрашивай, – сказал Дерек, мигом расшифровав ее взгляд. Взяв ее за плечи, он очень серьезно на нее посмотрел и прибавил: – Мне не следовало втягивать тебя в это дело, но если уж тебе так хочется мне помочь, то…
– Я помогу тебе! Обязательно.
– Дерек вгляделся в ее заблестевшие от воодушевления глаза, задумчиво кивнул, как бы подтверждая заключенный между ними договор.
– Запомни: Ллойд Баллантайн. Мне нужно знать о нем абсолютно все. И еще – старайся не привлекать к себе внимания. Это очень важно.
Возвращаясь в Нью-Йорк, Сабрина не раз задавалась вопросом, что скрывает Дерек. Она так и не выяснила окончательно его точку зрения на убийство Джо Падилла и, соответственно, не могла составить собственного мнения по поводу случившегося. Она не знала и то, зачем ему понадобились сведения о Ллойде Баллантайне.
Ничего страшного, говорила она себе. У нее еще будет возможность расспросить Дерека и узнать, что к чему. Так или иначе; она уже вовлечена в это дело.
