Текст книги "Если сердце верит"

Автор книги: Барбара Делински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

В общем, вечер удался на славу. Лили устала, но, закрывая крышку рояля, испытывала удовлетворение. Последние гости еще допивали по второй-третьей чашке кофе, но с остальных столиков уже убрали и приводили их в порядок. Половина персонала разошлась по домам. Шеф-повар Джордж Мендес, сменив свою белую униформу на джинсовый костюм, поджидал Лили в офисе. Он был ее ровесником и тоже когда-то учился в Нью-Йорке.

– Я знаю, ты любишь ризотто. – Джордж протянул ей пакетик. – Сегодня ты была в ударе.

Он не так давно работал в клубе, но Лили, как и многие другие, причисляла себя к горячим поклонникам его кулинарного искусства.

– Спасибо, – с чувством сказала она, взяв пакетик. – Это мой завтрашний обед. Ты идешь?

Лили знала, что им по пути.

– Пока нет. Нам с Дэном еще предстоит поколдовать надо мною. Он ждет меня наверху.

На третьем этаже здания находились отдельные кабинеты для желающих пообедать в уединении, а на четвертом – комнаты, где можно было переночевать. Лили поняла, что Дэн задержит Джорджа. Она же слишком устала, чтобы ждать его.

– Тогда я пошла, – сказала Лили и, уже направляясь к выходу, добавила: – Еще раз благодарю за ризотто.

Выходя на улицу, она думала, что, не будь Джордж голубым, им можно было бы всерьез заинтересоваться, но вдруг остановилась, заметив на широком каменном крыльце Терри Салливана. В свете фонаря он выглядел вполне мирно, но какое-то необъяснимое беспокойство шевельнулось в душе Лили. Она уже трижды отказала ему, но Терри упорно преследовал ее.

Лили быстро спустилась с лестницы и, не глядя в его сторону, засеменила по тротуару в надежде, что Терри поймет этот прозрачный намек.

– Эй, эй! – Терри быстро поравнялся с ней. – Куда это вы так бежите?

– Домой.

– Не против, если я пойду рядом?

– Смотря для чего. Учтите, насчет интервью я не передумала.

– Но это глупо. Мы сделали бы вам такое паблисити!

Наверное, несколько лет назад Лили согласилась бы, но тогда она только пробивала себе дорогу. А теперь, работая то в школе, то в клубе, Лили ежемесячно получала по два чека на определенную сумму. Плюс дополнительный заработок от игры на приемах и вечеринках. Это вполне устраивало ее. Лили не нуждалась в дополнительной нагрузке, а, следовательно, и в паблисити.

– Может, дело во мне? – вдруг спросил Терри. – Я вам чем-то неприятен?

– Что вы, нет, – возразила Лили, никогда никого не обижавшая. – Просто я… крайне нелюдима.

– Но меня в вас интересует совсем другое. Ведь вы, можно сказать, на короткой ноге с такими людьми, как кардинал Россетти. – Терри присвистнул. – Просто поразительно, как вы сегодня вдвоем музицировали. – Он вздохнул. – Правда, мне очень хочется взять у вас интервью.

Они дошли до перекрестка. Лили, молча покачав головой, остановилась, чтобы пропустить транспорт, и сразу же поспешила через улицу.

Терри не отставал.

– А вы уверены, что дело не во мне? Может, согласитесь поговорить с кем-то из моих коллег?

– Нет.

– Вы, наверное, ненавидите прессу. Боитесь, как бы не исказили ваши слова. Но я порядочный парень, Лили. Да разве с вами можно быть непорядочным? Я убежденный католик, вы – приятельница кардинала Россетти. Думаете, я посмею сделать какую-нибудь гадость, рискуя получить вечное проклятие?

Лили не верила в вечное проклятие, но если Терри Салливан верил, то это уже кое-что значило. Она немного смягчилась.

– Мне кажется, я знаю о нем абсолютно все, – не умолкал Терри. – Дело в том, что моя газета уже описала его жизнь во всех подробностях. Уж что-что, а это «Пост» умеет. – Он посмотрел на собеседницу, на сей раз очень серьезно. Голос его стал низким, тон – почти доверительным: – Послушайте. Четвертой власти в последнее время изрядно достается. Порой по заслугам, но иногда напрасно. Возможно, в стаде иногда и заведется паршивая овца, но это же не значит, что все таковы. И уж поскольку я признался вам, что боюсь вечного проклятия…

Терри считал, что в награду за его откровенность Лили тоже должна ему довериться.

– Самое удивительное, – продолжал он, кажется, искренне увлекшись, – что кардинал так естествен. Надо же – запросто сидел рядом с вами и играл на рояле… Я даже боялся, что он, чего доброго, вот-вот запоет.

– О, это он уже проделывал, – улыбнулась Лили.

– Шутите.

Она покачала головой.

– Что, публично?

– Нет, приватно, перед небольшим кругом слушателей. Раньше кардинал чаще позволял себе такие вольности, еще до всего этого.

– То есть до того, как стал кардиналом?

Лили кивнула.

– Итак, вы повстречались в Олбани. Каким он был тогда? – Терри, увлеченный разговором, походил не на репортера, с пристрастием допрашивающего свою жертву, а на лично заинтересованного человека. Лили же питала слабость к поклонникам своего друга.

– Каким? – переспросила она. – Теплым. Трепетным. Но на самом деле я встретила его на Манхэттене.

– Что же он там делал?

– Приезжал к кардиналу. Они вместе были на приеме у мэра. Я там играла.

– Вы играли в доме мэра? Поразительно!

– Вовсе нет. В те времена я выступала на подпевках на Бродвее и давала уроки игры на фортепиано, чтобы оплачивать свои счета. Дети мэра были моими учениками. Вот как мы познакомились.

– На подпевках? – ошеломленно повторил Терри. – Только и всего? И с кем вы работали?

– С несколькими ансамблями. Ничего примечательного.

– Так вы, наверное, и танцуете?

– Не слишком хорошо.

– О, понимаю. – Терри не стал развивать эту тему. – Итак, вы познакомились с кардиналом Россетти в Нью-Йорке и потом поехали за ним в Олбани?

Лили не отвечала. Направляясь вперед по улице, она ощутила на себе пристальный взгляд Терри и посмотрела ему в глаза.

– Почему вы хмуритесь? – спросил он.

– Наш разговор смахивает на интервью.

– Но это не так. Просто я интересуюсь вами.

Теперь на лице Лили явно читалось недоверие.

– Мне ни разу не случалось знакомиться с религиозной девушкой на подпевках, – пошутил Терри.

Лили вздохнула:

– Я не религиозная девушка на подпевках. Я не ездила в Олбани за кардиналом Россетти. Я поехала туда за мэром… Оп! – осеклась она. Ну и оговорочка! Лили постаралась успокоиться. Медленный глубокий вздох избавил ее от волнения. И она объяснила безупречно четко и плавно: – Я общалась только с его детьми. Они любили меня и были потрясены разводом родителей. Когда мэра избрали губернатором, ему пришлось отправиться в Олбани, и дети поехали с отцом. Он решил, что если я продолжу занятия с ними, то хоть что-то в их жизни останется незыблемым. А когда в здешней частной школе открылась вакансия, я поняла, что это судьба.

– И вы отказались от карьеры бродвейской звезды?

– Я отказалась от себя. – Лили бросила на него опасливый взгляд. – А вы очень ловкий.

– Почему? – удивился Терри.

– Втянули меня в разговор после того, как я отказалась от интервью.

– Но это только светская беседа. – Он показал ей свои руки. – Ведь у меня нет ни ручки, ни бумаги. Видите? Никаких заметок. Как я уже сказал, кардинал мне интересен, но… Он ведь был епископом Олбани, когда вы туда приехали, не так ли?

Ни в светской беседе, ни при любых других обстоятельствах Лили не хотелось рассказывать Терри Салливану о себе и о кардинале. Но он действительно казался живо заинтересованным. Кроме того, Митч Релледжик поручился за него. Да и вопрос в общем-то звучал совсем невинно. И потому она ответила:

– Да, был.

– Тогда-то вы с ним и познакомились?

Лили кивнула.

– Скажите, вы предполагали тогда, что в один прекрасный день он станет кардиналом?

Она покачала головой:

– Но я не удивлена. Отец Фрэн достоин этого.

– Правда?

– Он понимает людей.

– Вы сами это испытали?

Тем временем они дошли до следующего перекрестка и остановились у светофора. Поток автомобилей, мчащихся из города, проносился мимо в сиянии огней и хрома.

– Да, он понимал меня, – сказала Лили. – Я тогда была в непростой ситуации. А он стал для меня… – Ну как назвать Фрэна Россетти: другом, советчиком, врачевателем? – С ним было хорошо, – нашлась она.

– И вы поехали за ним в Бостон?

Взгляды их встретились. Терри снова превратился в репортера, гоняющегося за сенсацией. Он моргнул.

– Виноват. Я не имел в виду нечто непристойное. Всему виной моя дурная привычка задавать вопросы. Я вечно доставал всех, пока был ребенком, наверное, именно поэтому и стал журналистом. Просто ни для чего иного не гожусь. Дурацкая манера. Очень трудно от нее отделаться, но я постараюсь.

Он говорил так искренне, что Лили успокоилась.

– Я последовала за ним в Бостон, то есть приехала сюда вскоре после него.

Терри молчал. Зажегся зеленый свет, и, перейдя улицу, они направились дальше.

Все еще укоряя себя за необоснованную подозрительность, Лили продолжила:

– Отец Фрэн рассказал мне об Эссекском клубе. Это было на ступеньку выше того заведения, в котором я работала в Олбани. Дэн как раз искал тапера. А уж когда я нашла еще и работу учителя, все сложилось самым наилучшим образом.

Терри, казалось, задумался. Он шел, засунув руки в карманы и сосредоточенно глядя вперед.

– Престижное место. Эссекский клуб… Не слишком ли накладно для кардинала?

– Нет, если хозяин клуба – его племянник.

– А разве это не предосудительно?

– С какой стати? К тому же люди, с которыми обедает кардинал, очень часто платят по его счетам. Обычно это солидные церковные спонсоры.

– А это разве не предосудительно?

– Почему?

– Ну как же? Взяточничество. Подкуп.

– Кого? Кардинала? Да что он может предложить взамен?

– Например, политическое влияние. Дав благословение какому-нибудь губернатору или президенту… – Терри неопределенно хмыкнул. – А то, может, и поцелуй.

Лили вперила в него взгляд.

– Едва ли.

– Да я шучу, – усмехнулся Терри, – а вы уж и вправду подумали.

Лили не слишком понравилась эта шутка, но она знала, что воспринимает все слишком буквально. Разве не это сказал ей на прощание тот парень, с которым она в последнее время встречалась? Он даже назвал Лили слишком суровой, и хотя тогда она не поверила ему, но после стала замечать, что ей действительно трудно держаться более свободно.

– Поцелуй, говорите? – подхватила Лили шутку Терри. – А почему бы не уик-энд, проданный с благотворительного аукциона?

– Ага, Лили Блейк, растаяли! – рассмеялся Терри. – А что? Это принесло бы немалые денежки на пользу святого дела. Ручаюсь, немало дам приняло бы в этом аукционе самое горячее участие.

– Представьте себе, какая-нибудь красотка хвастается подружке: «У меня с кардиналом роман»? – улыбнулась Лили.

– Ах, неужели? И страстный? – спросил Терри голосом воображаемой подружки, наповал сраженной этим известием.

– Конечно, страстный! А какой же еще? И при чем тут аукцион? Наша связь длится уже много лет – подыграла ему Лили, а потом добавила: – Очень мило. Только это не об отце Фрэне. Если кто-нибудь и остается в выигрыше от всех этих обедов, так это церковь. Вот так, – подытожила она, останавливаясь возле своего дома.

– А вы интересная, – сказал Терри. – Может, встретимся как-нибудь в промежутках между вашими свиданиями с кардиналом?

– Ну, не знаю, не знаю. Я уделяю ему слишком много времени. – Лили задумалась. – Возможно, у меня выдастся свободный денек на будущей неделе. Надо проверить. – Направляясь к подъезду, она бросила: – Мой телефон у вас есть.

Лили скользнула в лифт, чувствуя себя бодрой и жизнерадостной. Она не знала, нравится ли ей Терри Салливан и объединяет ли их хоть что-то, кроме восхищения кардиналом Россетти. Зато Лили хорошо понимала, что, во-первых, физическое влечение появляется не сразу; во-вторых, Питер Оливер ей неинтересен, а Тони Кону неинтересна она; и, в-третьих, увы, с годами она не молодеет.

До сих пор Лили никогда не встречалась с репортерами. Что ж, по крайней мере, можно пообедать вместе раза два, так сказать, для приобретения нового опыта…

Лили не подозревала, какой горький опыт ей вскоре предстоит приобрести – и при этом расплатиться за него.

Глава 3

Лили работала по вечерам и редко вела утренние занятия, поэтому обычно она не торопилась просыпаться. Но в то утро телефон поднял ее с постели в восемь часов. В первое мгновение она с ужасом подумала, не стряслось ли что-нибудь дома.

– Алло, – испуганно сказала она.

– Лили Блейк, пожалуйста, – отозвался совершенно незнакомый и чрезвычайно деловой мужской голос.

«Кто это? Доктор Поппи? Или мамин доктор?» – пронеслось у нее в голове.

– Слушаю вас.

– Это Джордж Фокс, «Кейп сентинел». Хочу попросить вас подробнее рассказать о ваших отношениях с кардиналом Россетти.

– Что-что, простите?

– О ваших отношениях с кардиналом Россетти. Не могли бы вы рассказать мне об этом?

Лили ничего не понимала. Правда, газеты постоянно интересовались кардиналом и публиковали о нем всю добытую ими информацию. Но при чем тут она, одна из многочисленных знакомых отца Фрэна? К тому же Лили совсем не умела общаться с прессой.

– Советую вам позвонить к нему в приемную. Там расскажут все, что вас интересует.

– Вы состоите в близких отношениях с кардиналом, не так ли?

– В каких отношениях? – Когда корреспондент повторил вопрос, Лили закричала: – Господи, нет! – Очевидно, это просто дурацкая шутка, однако совсем не случайная, поскольку она действительно знала кардинала. Всерьез заинтригованная, Лили осторожно осведомилась: – А откуда у вас мой телефон? Ведь его нет в справочнике.

Из всей журналистской братии она была знакома только с Терри Салливаном и… А он действительно знал ее номер. Правда, Лили не хотелось верить, что Терри раздает его направо и налево.

– Скажите, в Олбани вы уже состояли в связи с кардиналом Россетти? – снова приступил к расспросам репортер, но услышал в трубке лишь глухую тишину, означавшую, что его звонок перевели в режим ожидания. Лили, ошарашенная этими вопросами, без предупреждения переключилась на вторую линию.

– Да?

– Лили Блейк?

– Кто это?

– Пол Риццо, «Ситисайд».

«Ситисайд», продажная ежедневная газетенка, появилась невесть откуда, чтобы составить конкуренцию солидным печатным изданиям Бостона.

– Я бы хотел получить комментарии к статье, опубликованной в «Пост».

Сердце Лили учащенно забилось.

– К какой статье?

– К той самой, где говорится, что вы любовница кардинала.

Лили нажала на рычаг, прервав связь с обеими линиями сразу. Переждав минутку, она снова сняла трубку, но тут же уронила ее. Лили не допускала мысли, что в «Пост» опубликована какая-то статья. Откуда бы ей взяться? С какой стати? Но после двух этих звонков… Нет, надо проверить самой. Накинув поверх пижамы плащ, Лили села в лифт и спустилась на первый этаж, но, оказавшись в нижнем холле, где обычно оставляли ежедневные газеты, увидела там человека, на плече которого висело записывающее устройство, а в руке был микрофон. Заметив Лили, он оживился.

Она вскочила в лифт за секунду до того, как закрылись двери, и быстро нажала кнопку. Потом нажала еще несколько, чтобы скрыть, на каком этаже вышла. Очутившись снова в своей квартире, Лили подключила портативный компьютер к телефонной линии и нашла страничку «Пост» в Интернете.

Перед ней были крупные жирные буквы заголовка главного материала номера: «СВЯЗЬ КАРДИНАЛА С ЭСТРАДНОЙ ПЕВИЧКОЙ».

На фотографии, очевидно сделанной вчера вечером, Лили и кардинал, рука к руке, сидели рядом на маленькой скамеечке перед фортепиано и улыбались друг другу. Краски были яркими, снимок – идеально четким.

Ужаснувшись, Лили прочитала:

«Менее недели назад под восторженные крики общественности архиепископ Фрэнсис П. Россетти был произведен в кардиналы. В связи с этим событием все воздавали должное его гуманности и преданности церкви. В самый разгар этих славословий «Пост» стало известно, что кардинал Россетти вел двойную жизнь. В эксклюзивном материале наши ведущие журналисты раскрывают историю давних отношений кардинала с некой Лили Блейк, тридцатичетырехлетней эстрадной певицей из шикарного Эссекского клуба на Коммонуэлс-авеню».

Ошеломленная, Лили щелкнула клавишей, чтобы дочитать статью.

«Блейк и кардинал встретились восемь лет назад на одной из вечеринок в Нью-Йорке. Их представил друг другу мэр города Уильям Дин, который, в свою очередь, нашел мисс Блейк на бродвейской сцене. Как только мэр развелся с супругой, Блейк стала регулярно посещать его особняк. Именно здесь она и познакомилась с будущим кардиналом».

Не веря своим глазам, Лили продолжала читать с каким-то болезненным интересом:

«Два года спустя, когда мэр, избранный губернатором штата Нью-Йорк, переехал в Олбани, Блейк отправилась вместе с ним. В промежутках между визитами в губернаторскую резиденцию, что случалось дважды в неделю, она пела в ночном клубе неподалеку от правительственной резиденции. Ко всему прочему губернатор помогал ей подработать, рекомендуя в качестве тапера на частные вечеринки».

– Ничего подобного! – воскликнула Лили. – Заказы я получала благодаря работе в клубе!

«Фрэнсис Россетти (позднее – архиепископ Олбани) часто посещал эти мероприятия. По его приглашению Лили Блейк играла на таких же вечерах в резиденции Россетти. Через несколько месяцев она стала частым гостем в его доме. Один из служащих, пожелавший остаться неизвестным, сказал, что взаимное увлечение Россетти и Блейк замечали многие. Нередко видели, как мисс Блейк выходит из епископской резиденции рано утром».

– Но вместе с другими! – возмущенно крикнула Лили, обращаясь к экрану монитора. – За все это время мы оставались наедине не более двух раз! Когда играли в четыре руки после ухода гостей, забывая о времени!

«Три года назад, когда епископа повысили в сане и перевели в Бостон, он устроил мисс Блейк на работу в Эссекский клуб, принадлежащий, кстати, его племяннику Дэниелу Карри».

Просмотрев статью дальше, Лили обнаружила еще три фотографии. И какие! На первой кардинал обнимал ее в холле Эссекского клуба. На второй, сделанной, несомненно, с помощью ночной оптики, одинокая фигура Лили виднелась на ступенях кардинальской резиденции. На третьей, снятой через окно, была отчетливо видна рука кардинала, обнимающая ее за плечи.

Лили стало нехорошо, но она, не в силах оторваться от экрана компьютера, продолжала читать:

«Блейк работает почасовиком в Винчестерской школе на Бикон-Хилле. Кроме того, она играет на частных вечеринках и политических презентациях, а также регулярно аккомпанирует на епархиальных праздниках и приемах. На этих мероприятиях Блейк нередко показывается рядом с кардиналом. Из регистрации телефонных разговоров видно, насколько часто бывают поздние контакты между резиденцией кардинала и квартирой Блейк.

Уроженка города Лейк-Генри, штат Нью-Хэмпшир, Блейк училась в Нью-Йоркском университете и Джуллиард-скул. Хотя ее неоднократно прослушивали на главные роли на Бродвее, а иногда даже брали дублером, Блейк так и не удалось пробиться дальше хористки. В двадцать восемь лет она покинула Манхэттен и переехала в Олбани.

Отношения Блейк с кардиналом долгое время были тайной для всех. Источники в Ватикане сообщили корреспондентам газеты, что Папа ничего не знал об этом вплоть до пожалования Россетти кардинальского сана. В разговоре с «Пост» пресс-секретарь кардинала отверг эти обвинения.

Однако Блейк оказалась более откровенна. «"У меня с кардиналом роман", – подтвердила она».

Лили ахнула.

«"Я люблю его. Наша связь длится уже много лет". Назвав кардинала теплым и трепетным мужчиной, она призналась, что именно за ним поехала в Бостон».

Заканчивалась статья словами:

«Дин, губернатор Нью-Йорка, отрицает, что имел сексуальную связь с Лили Блейк».

Не доверяя себе, Лили вернулась к началу материала, но заголовок «СВЯЗЬ КАРДИНАЛА С ЭСТРАДНОЙ ПЕВИЧКОИ» показался ей еще крупнее и жирнее, чем прежде. На сей раз, однако, она прочла имя автора статьи. Терренс Салливан.

Лили чувствовала себя подло обманутой и преданной. И разъяренной. Отключив компьютер, она схватила с полки телефонную книгу, отыскала в ней «Бостон пост» и начала звонить наугад по отделам. Наконец ей удалось связаться с редакцией новостей. Терри Салливана, однако, на месте не было. Ей сказали, что он подойдет позже, но когда именно – никто не знал.

Расстроенная, Лили прервала связь, и рука ее беспомощно упала на аппарат. Зажмурившись, она попыталась вспомнить телефон кардинала. Но даже если бы ей удалось сразу набрать его номер, в голове у нее царила такая сумятица, что Лили не сумела бы поговорить с ним. Снова раскрыв телефонную книгу, она нашла в ней Бостонский епископат, провела пальцем по списку номеров и остановилась на знакомом телефоне секретаря. Именно с отцом Макдонафом Лили договаривалась о своих выступлениях на церковных мероприятиях.

Линия оказалась занята. Следующая попытка тоже не принесла желаемого результата. Чувствуя себя загнанной в угол, Лили подошла к окну. Прямо напротив ее дома стоял припаркованный микроавтобус. Солнце сияло в тарелке спутниковой антенны, прикрепленной к его крыше. На бортах машины красовались эмблемы местного телевидения.

Безумие. Настоящее безумие. Конечно же, это просто ошибка. И ее легко исправить. Только бы добраться до нужных людей. Но уже очень скоро Лили придется идти в школу и давать уроки.

Приняв душ, она тронула кнопку проигрывателя компакт– дисков и начала одеваться под мягкую, успокаивающую мелодию Шумана. Однако расслабиться так и не удалось – новости слишком расстроили Лили. Она снова позвонила кардиналу, но линия по-прежнему была занята. Лили еще раз набрала номер редакции. Терри пока не пришел. Она поняла, что ей пора в школу, но, спустившись в лифте на первый этаж, обнаружила, что выйти обычным путем не удастся. Медные панели на дверях отражали все, что происходило в подъезде. Несмотря на искажение, было видно, что там полно репортеров.

Быстро нажав кнопку гаража, Лили выскользнула через него никем не замеченной. Пробежав по Ньюбери-стрит, свернула в Паблик-гарден, пересекла его и в рекордно короткое время добралась до школы. Она едва успела налить себе чашку кофе в пустой учительской, когда прозвенел звонок, означавший конец первого урока. Через пару минут вошли несколько преподавателей. Даже не зная никого из них, Лили догадалась, о чем они приглушенно ведут разговор. Впрочем, если бы эти люди и не видели сегодня «Пост», они вели бы себя точно так же. Поэтому Лили решила не замечать косых взглядов.

Но вот с Питером Оливером получилось иначе. Лили растворяла в кофе порошковые сливки, когда он появился в учительской.

– Ба! Какие люди! – Подходя к Лили, он протянул руку за своей чашкой и тихо проговорил: – А я-то беспокоился! Вы так упорно мне отказывали. Я уж подумал, будто со мной что-то не в порядке. Но теперь все ясно.

Лили ощутила противную пустоту под ложечкой. Язык у нее вмиг одеревенел.

– Ну что? Как насчет статьи в «Пост»? – продолжал Питер. – Это правда?

Она молча покачала головой.

Вдруг чей-то низкий голос окликнул ее от двери:

– Лили!

Она быстро повернула голову. Майкла Эдди, директора школы, низенького человечка с круглым животиком и приятным, обычно добродушным лицом, сегодня словно подменили. Он сделал Лили знак следовать за ним.

Оставив свой кофе, она отправилась в кабинет начальника. Едва прикрыв дверь, Майкл спросил:

– Это правда?

Лили решительно покачала головой.

– Совсем?

– Совсем.

– Но там цитаты.

– Вырванные из контекста.

– Вы говорили все это?

– Да, но совсем в другом смысле. И не для записи. – Поскольку Майкл закрыл глаза, как бы отказываясь слушать оправдания, гнев ее вырвался наружу. – Я с-с-с… – Вздохнув и сосредоточившись, она все же сказала без запинки: – Я старалась дозвониться до того, кто это написал. Он обязан опубликовать опровержение. Это ложь.

Майкл вздохнул:

– Хорошо. Пока вы все отрицаете, я могу отвечать на звонки родителей. Несколько человек уже интересовались вами. Лучше бы вы не называли нашу школу.

– Я не называла!

– Так откуда же эта информация в газете?

– Не зн-н-наю. – Еще один вздох, еще одна попытка овладеть речью. – Могу лишь предположить, что из того же источника, который сообщил о том, что я училась в Нью-Йоркском университете. И кстати, закончила его с отличием. А об этом они у-у-умолчали. Как и о степени, полученной в Джуллиард-скул. И о том, что я ходила в дом губернатора только для того, чтобы давать уроки игры на фортепиано его детям. И что самого губернатора во время наших занятий никогда не было дома. – Лили обхватила голову руками, но тут же опустила их. Реальность, которую она так долго старалась не замечать, наконец, приобретала осязаемые угрожающие очертания. – А все проклятый Бостон! И зачем я только приехала в этот чертов штат! – Охваченная ужасом, Лили встретилась глазами с Майклом. – Мне нужно дозвониться до кардинала.

Директор указал на телефон.

Лили быстро набрала знакомый номер. Там по-прежнему было занято.

– О Господи! – испуганно выдохнула она. – Это уничтожит его. Что же мне делать?

– Наймите адвоката.

– Произошла ошибка! – Лили все никак не хотела думать, что это сделано по злому умыслу. Поверить не могла, что Терри Салливан пойдет на такое лишь из-за ее отказа дать интервью. Неужели он способен оклеветать кардинала!

– Наймите адвоката, – повторил Майкл.

– Не могу. У меня денег нет. И потом, зачем мне адвокат? Я ведь ничего плохого не сделала.

– Но вам необходим грамотный адвокат, который заявит протест и призовет «Пост» к ответу.

Лили глубоко вдохнула.

– Губернатор Дин отверг эту ложь. Кардинал тоже. Он еще раз сделает это. Инцидент будет исчерпан, и все кончится. – Лили набрала номер отдела новостей. На сей раз ей повезло.

– Салливан слушает. – Холодный голос тотчас же вызвал в ее памяти образ прилизанного, усатого, вкрадчивого и лживого человека.

– Это Лили Блейк. Вся ваша статья – чистое вранье!

– Вранье? – так же холодно отозвался Терри. – Нет, это не так. Я всегда проверяю факты.

– Но между кардиналом и мной ничего нет.

– Однако выглядит все совсем иначе.

– Только благодаря вашим усилиям! – взорвалась Лили. – Ведь это вы утверждали, что кардинал нравится женщинам. Вовлекли меня в гипотетические рассуждения, а потом вырвали мои слова из контекста. Это просто… п-п-п-подло! И, кроме того, вы сказали, что наш разговор не для записи!

– Я никогда не говорил этого.

– Нет, говорили!

– Я сказал только, что не делаю никаких заметок в блокноте. Про пленку речи не было.

– Но вы прекрасно понимали, о чем я говорю! И знали, что моего телефона в справочнике нет. Значит, получили его от Митча Релледжика, а это незаконно. Теперь же мне названивают еще двое г-г-г-газетчиков. Это вмешательство в мою личную жизнь!

– Послушайте, Лили, – вздохнул репортер. – Мне очень жаль, если это вас так расстраивает, но правда не всегда приятна. Я же видел, как вы смотрели на этого парня вчера вечером в клубе. А потом сами предоставили мне все необходимые цитаты на блюдечке, как говорится, с голубой каемочкой.

– Но вы в-в-вывернули все мои слова наизнанку! Это немыслимая подлость! Вы обманули меня. Лгали мне! Теперь напечатали это вранье в своей газете, так что все читают его!.. Я требую опровержения.

Терри расхохотался:

– Шутите? Это же самая сенсационная новость в городе!

– Но почему вы делаете это?

– Такова моя работа.

– Мазать людей грязью? Вы же говорили, что любите кардинала!

– Нет. Это вы сказали.

– Но вы уверяли меня, что боитесь вечного проклятия.

Он снова рассмеялся:

– Дорогуша, я был навеки проклят еще задолго до этой истории.

– Вы что-то имеете против кардинала?

– Слушайте, моя профессия требует, чтобы я, пронюхав о какой-нибудь истории, шел по следу и не терял его. Если натыкаешься на глухую стенку, приходится отступать. Если нет – продвигаешься дальше. Я иду вперед, детка. И до самого конца.

– Но это вранье!

– Скажи это Папе Римскому. Погоди-ка, мне тут еще кто– то звонит. Извини.

Трубка замолчала. Потрясенная Лили посмотрела на Майкла

Он напомнил:

– Я уже дал вам совет. Не знаю, что еще сказать. Я беспокоюсь о школе.

Лили снова попыталась пробиться к кардиналу, но, как и прежде, там было занято. Она положила трубку.

– Это невероятно, – пробормотала Лили. – Но ничего. Кардинал не последняя фигура в этом городе. Он со всем этим разберется. Возможно, именно поэтому у него сейчас и занято. – Она посмотрела на часы. – Простите, у меня урок.

Если кто-то из пятнадцати учеников, пришедших на урок музыки, и читал статью в «Пост», то не вспоминал о ней. Похоже, эти ребята были настоящими скептиками. По истечении пятидесяти минут, когда прозвенел звонок на перемену, Лили уже убедила себя, что, несмотря на предательство Терри Салливана, сегодняшняя публикация в «Пост» – всего-навсего досадная оплошность газеты, поэтому кардинал поднимет шум, добьется опровержения и вскоре это дело забудется.

Она еще раз попыталась дозвониться ему, но не смогла.

До урока оставалось пять минут, и Лили пошла в буфет. Едва она появилась в просторном помещении школьной столовой, как все разговоры смолкли, а десятки пар глаз воззрились на нее.

«Это неправда», – хотела сказать Лили, но язык словно одервенел. Поэтому, покачав головой и сделав рукой какой-то невнятный жест, она взяла с собой напиток и вышла. К тому времени, когда ее ученик пришел, а класс, Лили удалось овладеть собой, но она сразу поняла, что означает его любопытный взгляд.

– Эта статья в «Пост», – сказала ему Лили, – ложь. Кардинал мне просто друг, не больше.

– Я вам верю. – Этот шестнадцатилетний мальчик, надежда школьной футбольной команды, старался улучшить свою оценку по художественному творчеству, посещая уроки фортепиано, которые ненавидел. Однако говорил он, кажется, искренне.

Постаравшись забыть о статье, Лили сосредоточилась на уроке. За ним последовали еще два. Все это время она ждала, что войдет секретарь и передаст ей какое-нибудь сообщение от кардинала. Например, что все обойдется, и он все уладит сам, а ей незачем волноваться.

Но в комнату заходили лишь ученики. Когда же все три урока закончились, Лили еще раз позвонила в епархию, и снова безуспешно.

К счастью, ей не хотелось есть. Она боялась снова пойти в буфет и поймать на себе любопытные взгляды. Когда «Пост» опубликует опровержение, Лили посмеется над случившимся вместе с другими. Однако было уже два тридцать, и она ждала на занятие девушек-хористок.

Все двенадцать сосредоточенно и с нескрываемым любопытством уставились на нее. Лили поняла, что им известно о статье.

Встав перед хором, она ощутила ужасное напряжение…

– Есть вопросы? – тихо спросила Лили. Поскольку девушки молчали, она сказала: – Пожалуй, я отвечу на тот, который вы не рискуете мне задать. Кардинал – человек церкви. И он не больше, чем я, склонен к романтическим отношениям.

Лили оглядела девушек. Заметив, что они склонны поверить ей, она взяла распечатку новой песни и вручила каждой ученице.