Текст книги "Об истине и зверях (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

Соавторы: Дж. С. Хенди
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

Глава 26

Все еще потерянная в памяти Глубокого Корня, Винн увидела блестящие стены пещеры заслуженных мертвых. Он выступил из камня, медленно и осторожно делая каждый шаг и боясь произвести любой звук. Он присел и приложил ладонь к полу.

Стрёкот крылышка-листа все еще раздавался в уме Винн, подавляя шепот бури, но за его влиянием, Глубокий Корень чувствовал её. Беспорядочные голоса раздавались словно издалека, но они были там и искали его. У него больше не было времени на осторожность.

Он начал быстро осматривать окаменелые фигуры и остановился перед одной из них.

Она была выше гнома. Хотя мутный, полупрозрачный минеральный осадок покрывал коркой всю фигуру, она явно держала что-то длинное и узкое, прижимая к груди двумя руками. Предмет, казалось, достигал пола пещеры, если только десятилетия и века минерального наращивания не заставили его выглядеть так.

– Прости меня, – прошептал фигуре Глубокий Корень, доставая один свой тяжелый кинжал. – Прошу тебя, даруй мне прощение за это кощунство.

Быстро выдохнув, он нанес первый удар.

Он бил и бил ножом, пока Винн не увидела искры, высеченные сталью кинжала. Топот тяжёлых ног эхом отозвался в пещере. Глубокий Корень выпустил кинжал и схватился за верхушку предмета обеими руками. Окаменелый камень ломался и крошился, когда он вырывал предмет из хватки фигуры.

Винн показалось, что она увидела остатки гномского предплечья, поскольку руки фигуры оторвались от тела, не расставшись с предметом. Ей захотелось поежиться.

Топот стал громче и ближе.

Глубокий Корень обернулся, поднял перед собой предмет, который держал. По нему тут же чиркнуло лезвие.

Кусочки окаменелого минерала брызнули вокруг, и он увидел другого Ходящего-сквозь-Камень с обезумевшим выражением на лице. Обломки ударили в его лицо, и даже Винн вздрогнула от этого звука. Глубокий Корень нащупал на поясе свой второй кинжал. Рука другого Ходящего-сквозь-Камень сжалась в огромный кулак, и он ударил.

Винн почувствовала боль, как будто этот кулак врезался в ее живот. Дыхание вышибло из Глубокого Корня, и он упал назад на окаменелую фигуру.

– Твои кости никогда не будут покоиться здесь! – прорычал другой Ходящий-сквозь-Камень. – Мы бросим тебя гнить снаружи с теми, кто пытается сейчас захватить нас.

Его лицо блестело от пота, словно в лихорадке, и было так искривлено, что Винн не могла сказать, был ли это тот старший, который напал на него раньше. Тогда она увидела, что его кинжал поднят снова

Глубокий Корень попытался заблокировать. Лезвие Ходящего-сквозь-Камень скользнуло в сторону, и Глубокий Корень почувствовал, как стальной наконечник чиркнул по чешуйкам брони на его левом боку.

Глубокий Корень вскрикнул и выдернул из ножен свой кинжал. Он ткнул длинным, покрытым коркой предметом в лицо нападавшего и вскинул свой кинжал. Голова Ходящего-сквозь-Камень отдернулась от ещё одной волны каменной крошки. Глубокий Корень качнулся вниз, и лезвие его кинжала погрузилось в шею как раз над бронёй Ходящего-сквозь-Камень.

Был влажный, царапающий звук, словно сталью по камню или кости, но Ходящий-сквозь-Камень не упал. Он откачнулся назад, его рот открылся в судорожном вдохе. Кровь начала просачиваться между его зубами и потекла по нижней губе.

Винн услышала, как кинжал Глубокого Корня звякнул о камень, когда он в ужасе смотрел на то, что сделал. Приближающиеся шаги и крики эхом прокатились по пещере. Глубокий Корень кинулся через пещеру и нырнул в стену.

У него не было выбора, и Винн знала это. Но в темноте камня, начал расти ее собственный стыд. Она поняла, что он собирается сделать.

Глубокий Корень выпрыгнул из камня в глубокую пещеру дракона. Глухой стон срывался с его губ с каждым выдохом.

Винн услышала эхо преследования из тоннелей выше. Но когда Глубокий Корень поднял свою ослабевающую голову, она увидела, что его взгляд заволокло водянистым пятном, пока он не провёл тыльной стороной ладони по лицу, вытирая слёзы.

Дракон, ожидая, стоял посреди вязкого бассейна. Он склонил свою голову и тихо вздохнул, но не дал Глубокому Корню ни секунды на отдых:

«Ударь под мое последнее ребро, по направлению к груди, к сердцу. Но только когда я начну выдыхать своё последнее пламя. Только тогда… только по моей команде.»

Глубокий Корень поднял покрытый камнем предмет в своих руках.

Большая часть минеральной корки отвалилась, и Винн увидела часть длинного, толстого наконечника. Он провёл по шероховатому древку, удаляя остатки окаменелостей. Бросив быстрый взгляд на проход, он схватился за очищенное древко и хлопнул покрытым коркой лезвием по стене. Он ударял его снова и снова, пока лезвие наконечника не очистилось.

Звон каждого удара обострял страх Винн. Это услышат везде в тоннелях.

Раздался крик, а потом всплеск.

Глубокий Корень резко обернулся. Другой из его братьев с плеском шёл к нему через бассейн, а затем последовал удар по камню, который прокатился через его кости. В идущем под уклон тоннеле стоял другой Ходящий-сквозь-Камень, его рука была плотно прижата к грубой стене. Звук тупого удара и быстрый всплеск отвлёк внимание Глубокого Корня в другую сторону.

Голова дракона ударилась о стену, и он пошатнулся. Ходящий-сквозь-Камень отвёл железный посох назад для следующего удара.

Глубокий Корень кинулся к дракону, но зверь внезапно выровнялся.

Его голова на длинной шее качнулась назад, пасть открылась, а затем он опустил голову, а его рот с клацаньем закрылся. Половина его противника исчезла в нём, остались лишь ноги с порванными остатками кишечника. Брызги крови дождем полились на Глубокого Корня.

Винн внезапно закричала, хотя это был голос Глубокого Корня. Он выгнулся от боли в спине, такой острой, что все потускнело перед глазами Винн.

Когда ее зрение прояснилось, она увидела, что он обернулся, откидывая в сторону чью-то руку. Все же боль только увеличилась, когда он рубанул копьём. Лезвие наконечника погрузилось в череп молодого Ходящего-сквозь-Камень, и Винн увидела искажённое лицо гнома.

Глубокий Корень потянул руку к своей пояснице, и Винн почувствовала рукоять, которую он схватил.

«Сейчас… прежде чем наши жизни будут потрачены впустую.»

Глубокий Корень выпустил рукоять клинка и повернулся.

Дракон поднял голову к потолку пещеры. Его челюсти мелко дрожали, вспышки огня плясали между зубами. Винн показалось, что она слышит, как Глубокий Корень шёпотом повторяет что-то снова и снова, но она была слишком растеряна.

Если бы она была там, то сделала бы что угодно, чтобы помочь ему. Даже загородила бы собой, чтобы выиграть для него несколько секунд. Но в этой памяти, она не могла не задаться вопросом…

Она была поймана в эту ловушку, чтобы умереть вместе с ним?

Глубокий Корень шагнул вперёд и прижал острие копья к боку дракона, все еще что-то отчаянно шепча.

«Помните его… его слова… и нашу смерть, дети мои.»

Прежде чем Винн осознала этот последний стрёкот крылышка-листа, Глубокий Корень со всей силы надавил на древко.

Пламя разверзлось перед её взглядом, а затем была только белизна. Но не было больше никого, чтобы услышать тишину, вместо бури шепотов.

* * *

Винн вскрикнула, когда память закончилась. Остатки всеми позабытых событий заставили температуру её тела подскочить, хотя это и не могло быть реальностью.

Глубокий Корень и дракон пожертвовали собой и сошедшим с ума ситтом, чтобы помешать вражеским силам получить доступ к северным землям.

В мыслях Винн раздался голос:

«Помни!»

Это слово повисло среди белизны перед её глазами, и мир потемнел.

Обнаружилось мерцание, но не в темноте вокруг. Оно отразилось от двух обсидианово-чёрных глаз, настолько больших, что они заслоняли все остальное. Эти глаза наблюдали за Винн, а пляска оранжево-красного света в них распространилась вокруг… как в разуме Винн. Когда это последнее воспоминание Глубокого Корня исчезло, новая боль напала на нее. Это походило на что-то, отчаянно тянущее ее мысли на себя, и она почувствовала, что погружается в собственные воспоминания.

Мир снова на мгновение почернел. Тогда она увидела эпизоды своей памяти, прибывающие в обратном порядке. Сначала было ясное изображение и тряска дрезины. Один образ сменял другой, и она снова пережила…

…как ведёт фургон вниз по проходу Скользнувшего Зуба…

…нападение Стихийных Духов в огромном лесу Лхоинна…

…плавание на корабле с Чейном, Тенью и Красной Рудой, когда они добирались до Драйста…

…борьба с призраком в подземелье Дред-Ситта…

…очередной спор с её начальниками в Гильдии Колм-Ситта…

…Чейн, присевший на земле у стены конюшни, протягивает ей свиток, одинокая надежда в его глазах…

…Тень несётся по тёмной улице, чтобы защитить ее от призрака…

…путешествие от Запределья до ее родины с Магьер, Лисилом и Мальцом…

Изображения замелькали еще быстрее.

…Сгейль, мертвый, лежит под ивой…

…Малец помогает ей отбирать древние тексты из библиотеки скованного льдом замка…

…борьба с дикими вампирами Вельстила в том же замке…

…она прыгает с горящего эльфийского корабля в спасательную лодку вместе с Ошей…

…столкновение с Вельмидревним Отче перед советом старейшин Ан'Кроан…

…она рыдает, прижавшись к окровавленной груди Чейна, после того, как Магьер отсекла ему голову…

…она замерла рядом с Лисилом, когда он обнаружил останки пяти рас, убитых ради рождения Магьер…

…Чейн, забывшись, отхлебывает мятный чай из её кружки, она улыбается и берёт недопитую его. Это было раньше, чем она узнала, что он не-мертвый, когда они изучали исторические документы в мире и спокойствии миссии Гильдии в Беле…

Воспоминания мчались назад и назад, пока она не обнаружила себя стоящей в центральном муниципалитете Белы. Лисил, Магьер и Малец шли навстречу по широкому коридору. Она посмотрела вниз на Мальца, а затем улыбнулась Лисилу, заглянув в его янтарные глаза в самый первый раз.

– Хватит! – выкрикнула Винн.

Ее плечо внезапно заболело, но ее жизнь продолжала мчаться в обратном порядке перед её глазами, как будто существовали только эти крошечные вспышки времени.

Воспоминания внезапно оборвались, оставляя ее в темноте, но боль в плече только усилилась. Позади стрёкота крылышка-листа эхом отзывались повторяющиеся слова:

«…Винн… вернись… Винн… очнись…»

* * *

Винн открыла глаза и увидела Тень, стоящую над нею. Её челюсти сжали ей плечо, прокусив плащ, поскольку собака тянула и трясла ее.

– Не надо, – простонала Винн, приподнимаясь.

Она лежала на полу тоннеля, но незнакомое присутствие осталось в ее голове. Ощущение ничем не было похоже на чувство разделения воспоминаний с Тенью или многоязычный голос Мальца в голове. Оно было резким и требовательным, и Винн снова закрыла глаза.

Это так глубоко засело в ней, что она могла испытать чувства, не принадлежащие ей. Надежда и подозрение, злость и колебание метались внутри неё, как будто искали что-то.

Винн распахнула глаза.

Она всмотрелась в обсидиановые глаза на морде рептилии, нависшей над ней. Дракон, не мигая, смотрел на неё – это его присутствие так глубоко засело в ней.

Он был потомком того змея, который пришёл сюда ради Глубокого Корня. Он ждал здесь так долго… зачем-то. Воспоминания о другом, большом драконе и о забытом неправедном Ходящем-сквозь-Камень поднял ещё один вопрос в разуме Винн.

Где Красная Руда?

Скрежет огромных когтей прорвался через ее затуманенные мысли. Пол тоннеля под ней задрожал, и она подняла голову.

Другой дракон, поменьше первого, шёл вниз по тоннелю из пролома в Палату Падших. Тень разжала зубы, выпустив плечо Винн, и развернулась, рыча на него.

Второй дракон остановился, смотря на Тень.

Винн в смятении замерла. Звук более легких шагов эхом отозвался вниз по тоннелю из темноты. Когда она посмотрела в ту сторону, темноту позади первого дракона озарил свет.

Чейн выбежал из-за поворота, и Винн поспешно села. В одной руке он сжимал свой меч, а его глаза были совершенно бесцветны в свете кристалла. Черты его лица были искажены паникой и слепым гневом, как в ту ночь на Первой Поляне.

Первый дракон повернул голову на длинной шее к нему, и Чейн поднял меч.

– Нет! – закричала Винн.

* * *

Чейн увидел, что Винн сидит на полу, а огромная голова рептилии нависла над нею. Эта картина лишь увеличила его страх, даже зверь внутри него изо всех сил пытался пробудиться и стряхнуть эффект фиолетовой смеси. Он поднял меч, готовый ударить и проскользнуть к Винн.

Тень зарычала и обернулась.

Но когда Чейн увидел второго крылатого монстра в тоннеле, его самообладание дало сбой. Он рубанул мечом, когда первый повернул свою голову в его сторону. Винн закричала что-то, но он уловил только ее страх, а не смысл слов. Он метнулся в сторону, и существо, стоящее ближе, отвело голову назад, с шипением открывая пасть. Даже угроза огня не остановила Чейна в безумном стремлении добраться до Винн.

– Чейн, прекрати!

На краю разума он слышал, как Винн кричит что-то ему, но это было так далеко, словно во сне.

– Он не то, что вы думаете! – закричала она, ее голос эхом отозвался в тоннеле.

Чейн остановился, прежде чем нанести очередной удар мечом. Эти слова были предназначены не для него. Но тогда для кого?

Этот зародившийся вопрос пробудил его разум, и Чейн замер на расстоянии меча от челюстей существа. Он уловил его дыхание, горячее и зловонное, похожее на запах дыма и нефти. Вонь ещё немного прочистила его мысли.

Его слепая ярость не спасёт Винн. Так или иначе, он понимал это.

Чейн боролся сам с собой, изо всех сил пытаясь подавить голод, гнев и своего внутреннего зверя. Пасть рептилии медленно закрылась, но она не сводила с него глаз. Он тоже держал свой меч поднятым, но рискнул посмотреть на Винн.

– Ты нашёл его? – спросила она с отчаянием в голосе.

Его? Что она имеет в виду?

Винн глянула в тоннель за его спиной. Казалось, существует что-то, что пугает её больше, чем две огромные рептилии.

Чейн вспомнил про шар.

– Где Красная Руда? – в тревоге спросила она. – Где призрак?

Разум Чейна обострился, и он полностью подавил зверя.

– Красная Руда… – начал он. – Я послал его…. Он взял шар в камень, чтобы Иль'Шанк не смог добраться до него.

Глаза Винн расширились:

– Иль'Шанк? Что ты…

– Он здесь. И он попытался забрать его.

– Ты отдал шар Красной Руде?

Чейн запнулся от стыда, не зная, что и сказать. Он позволил Красной Руде унести в неизвестном направлении вещь, которую она хотела найти любой ценой, потому что сам в тот момент думал только о том, как бы поскорее вернуться к ней, и ни о чём больше.

– Да, – ответил он наконец.

К его удивлению Винн кивнула:

– Всё в порядке. Он вернётся.

Чейн уставился на нее, ошеломленный ее внезапным спокойствием. Она ведь даже ещё ничего не знает.

– Ты всё сделал правильно, – сказала она. – Всё.

В полной растерянности он стоял там и смотрел на эту невысокую девушку, ради которой преодолел полмира. И понял только, что она была жива, цела и невредима. Это было всё, что имело значение.

* * *

Винн с облегчением наблюдала, как бледно-голубой цвет возвращается в радужки Чейна. Он опустил меч. Прежде чем она смогла сделать хоть шаг к нему, шипящие слова раздались в ее голове:

«Есть многое, чтобы учиться… и различать.»

Как и прежде, она испытала его чувства – колебание, подозрение и сомнение. Она резко повернулась, чтобы посмотреть на второго дракона. Тень низко рычала, стоя у него на пути, но когда она повернулась, подтолкнула Винн плечом. И все же, когда Винн оглянулась назад на первого дракона, она увидела, что он все еще преграждает дорогу Чейну. Прежде чем она смогла сказать хоть что-то, ещё больше слов заполнило ее голову:

«Только не эта не живая вещь. Он больше не осквернит своим присутствием это место жертвы.»

Дракон видел все ее воспоминания. Он должен был понимать.

– Вы знаете, как я вижу его, – ответила она. – Без него я не стояла бы здесь. И без него шар не был бы спасен.

«Вы ничего не спасли!»

После этих резких слов Винн услышала, как завизжала Тень, и на мгновение все потемнело у нее перед глазами. Дракон отвернулся от Чейна и посмотрел на нее. Его челюсти с шипением приоткрылись, как будто он снова собирался плюнуть огнём.

«У нас нет веры в твой вид, чтобы доверить тебе оберегать частицу заключенного Существования от когтей первого раба. Скованный не для тебя! Мы отдадим Якорь Земли только в руки крови жертвы. Он должен быть под его защитой. Уходи… или умри вместе со своим мертвецом!»

Винн вынудила себя не вздрогнуть от пламени, вспыхнувшего между зубами существа. Ее ум обрабатывал его слова.

«Кровь жертвы» обозначало потомка Глубокого Корня. Но Красная Руда ушёл, и она не знала, где он или когда вернётся. «Якорь», должно быть, означал сам шар. Но странные отсылки на «скованного», «заключенного» и защиту от «первого раба» изумили её.

Что же всё-таки нужно сделать с шаром?

«Это – уже больше, чем ты имеешь право знать.»

Винн постаралась успокоить свои мысли, каждая из которых была ясно видна этому древнему существу. Она посмотрела на Чейна. Она боялась разрушить это очень хрупкое перемирие, но и не могла уйти без него.

«Раз он так стремится к твоей жизни, то может подойти.»

Снова ответ прибыл, прежде чем Винн смогла заговорить. Она с опаской махнула Чейну рукой. Он, не колеблясь ни секунды, обошёл существо, направляясь к ней так быстро, как только мог идти, не срываясь на бег. Открытое облегчение на его лице заставило Винн почувствовать себя виноватой.

– Убери меч, – прошептала она. – Не обнажай его, что бы ни происходило.

Чейн покачал головой и стиснул челюсти, цвет его глаз начал исчезать.

– Доверься мне, – сказала она.

Он напрягся при ее словах. Она не была уверена, что именно нужно было сказать или сделать, чтобы он послушал. Наконец, он задвинул меч назад в ножны.

Дракон наблюдал за каждым его движением.

Первый преграждал тоннель, как будто ждал чего-то, но второй развернулся и направился прочь, не сводя с неё взгляда. Винн осторожно двинулась вперёд, Чейн и Тень последовали за ней. Первый пошёл следом, и скоро всё, что Винн слышала, это скрежет когтей по камню.

– Куда мы… – начал Чейн.

Она быстро оглянулась на него и покачала головой. Она всё ещё чувствовала связь с этими существами. Она знала, что они произошли от того, который пожертвовал собой вместе с Глубоким Корнем. Они были здесь, поколение за поколением охраняя шар, но она не могла понять, зачем.

То, что они продолжают выполнять волю своего предка, противостоя врагу, было понятно. Но вот действительно ли они её союзники, было не настолько бесспорным. Они чего-то хотели от нее, и она не думала, что выйдет из ситта, если не сделает то, что они потребуют.

Скоро они миновали пролом в Палату Падших, но ведущий дракон продолжил идти по тоннелю. На стенах извивающегося прохода Винн видела выбоины, неровности и царапины. Они продолжали в таком темпе, который вынудил ее почти бежать, но вскоре они оказались в кармане пологого камня.

Меньший, ведущий дракон обосновался на возвышении у одной из стен. Поверхность рядом с ним была странно гладкой, хотя и вела к потолку кармана. Винн искоса посмотрела туда, освобождая немного света из кристалла в руке.

На стенах были рваные отметки, словно камень царапали когтями, но чем больше Винн смотрела, тем больше видела другое.

«Вы будете ждать здесь… его возвращения.»

Она оглянулась назад и обнаружила, что первый дракон перекрывает вход.

– Я не знаю, где Красная Руда, – ответила она. – Как он сможет найти нас здесь?

«Кровь придёт к своей крови.»

Как будто в ответ на эти слова, тяжелые шаги послышались в тоннеле.

Красная Руда появился у входа, неся шар под мышкой и железный посох в другой руке. Сначала, Винн могла смотреть только на шар. Она помнила, насколько тяжелым был шар Воды, и была удивлена, что он может нести шар Земли одной рукой.

При виде того, что его ждало, глаза Красной Руды расширились. Он отступил и направил свой посох на первого дракона. Тот даже не оглянулся на него, только отодвинулся в сторону, давая ему пройти.

– Красная Руда, – окликнула его Винн и помахала ему.

Он перевёл взгляд на нее, поколебался, а затем осторожно двинулся к ним.

– Что происходит? – спросил он.

Ответ выбил все остальные мысли из разума Винн:

«Посмотри на последние слова и прочти их ему.»

Второй дракон качнул головой на исполосованную стену.

Винн подступила ближе, исследуя отметки когтя:

– Но… я не могу прочитать их, – сказала она, но слова сами начали заполнять ее голову.

* * *

Чейн с тревогой наблюдал за лицом Винн, когда она вздрогнула и начала говорить. Слова лились из ее рта на нуманском непрерывным потоком, но как будто ей кто-то их подсказывал:

Может быть, я буду забыт за то, что я сделал.

Может быть, я умру в Вечности за свой выбор.

Может быть, никто и никогда не простит мне мои действия.

Пусть мой народ живёт снова, но без ужаса, который испытал я.

Пусть мое имя будет забыто всеми, кроме одного.

Может быть, только мой брат…

Винн вздрогнула, у неё перехватило дыхание. Она прикрыла рот ладонью, и слеза скатилась по ее щеке.

Чейн положил руку на ее плечо, но прежде чем он смог что-то сказать, она продолжила:

– Может быть, только мой брат... – и снова слова, казалось, застряли в ее горле.

…вспомнит меня,

Вспомнит, каким я был до этого падения.

Нашей кровью я связываю его – никогда не произносить моё имя снова.

Я, Глубокий Корень, семьи Дождя, клана Спутанного Гремячего Корня народа Земли в ситте ниже Песни Лорда, желаю не существовать больше.

Чейн чувствовал, как Винн дрожит всё сильнее от каждого слова, хотя запнулась она лишь дважды, на той фразе. Упомянутому в тексте брату предписывалось никогда никому не рассказывать о Глубоком Корне, и он должен был на себе пережить то, что произошло здесь тысячу лет назад.

* * *

Винн слышала шипящий стрёкот крылышка-листа в своей голове. Она никогда не смогла бы прочитать полукруглые знаки на стене, поскольку письмена этих существ были совершенно неизвестны ей. И несмотря на это, она поняла, что они делали запись с потерянного гномского диалекта.

Драконы-хранители записали и передали последние слова – тот последний, отчаянный шепот – Глубокого Корня, приговаривающего себя к вечной смерти.

По верованиям его народа, если никто не будет помнить его, он уйдёт в небытие, а не будет жить вечно в загробной жизни. Он отрезал себя от них. Те, кто помнил только название Таллухераг, были не лучше, чем Винн, в своём невежестве.

Но Винн сказала меньше, чем драконы вложили в ее мысли. Странно, но ни один из них не упрекнул ее за это.

Новая команда раздалась в ее голове:

«Расскажи ему прошлое, что мы показали тебе.»

Винн обернулась:

– Красная Руда… Красная Руда, я…

Он выглядел таким пораженным, что она не знала, с чего начать. Она посмотрела на отметки на стене, а затем на пол – на что угодно, лишь бы не на его лицо. Она начала рассказывать то, что пережила в воспоминаниях Глубокого Корня. Она не услышала от него ни звука. Когда она дошла до момента выбора Глубокого Корня, слезы побежали по ее лицу. Ее колени задрожали, и она начала опускаться на пол.

Сильные руки поймали ее сзади. Чейн подхватил ее, и она была благодарна ему, но не смогла заставить себя посмотреть в лицо Красной Руды. Даже, когда закончила.

– Я сожалею, – прошептала она, но это казалось таким слабым и неподходящим, что она замолкла.

Красная Руда хранил молчание. Но вдруг Тень рыком сломала тишину.

Винн подняла глаза и увидела, что Тень направилась к дракону у стены. Собака выглядела совсем крошечной перед этим огромным существом, но он немедленно отошёл с её пути. Она остановилась у стены кармана и вытянула свою шею, оглянувшись на Красную Руду.

Груда почерневших костей лежала у передних лап Тени. Она опустила к ним морду, и шипящий голос заговорил с Винн снова:

«Скажи ему поднять свою кровь… взять то, что является его частью.»

Винн моргнула, вытирая лицо рукавом. Она посмотрела на кости у лап Тени. Скелет был не полон, но она догадалась, чей он.

Это были останки Глубокого Корня. Драконы, должно быть, за века раскопали и собрали здесь то, что смогли найти.

Красная Руда, выпустив шар и посох, медленно подошел. Он упал на колени перед костями и в неподвижности застыл. Когда он потянулся к ним, Винн высвободилась из объятий Чейна, отчаянно пытаясь ослабевшими руками снять свой плащ. Чейн помог ей, и она, крепко стиснув ткань в ладонях, приблизилась.

Почти боясь подойти слишком близко, она застыла, пока Красная Руда не поднял на неё взгляд.

На его широком лице появился гнев. Она не могла вынести этого и, опустив взгляд, протянула ему плащ. Он так и не взял его, и она присела и положила его ему на колени.

– Они говорят, что шар только твой, – прошептала она. – Теперь ты его хранитель.

Он все еще ничего не сказал, и Винн смотрела только на его руки, когда он начал по одной поднимать кости. Так медленно и осторожно, будто они могли обратиться в пепел.

Винн наблюдала, как Красная Руда перекладывает кости на её маленький плащ, но так и не посмотрела ему в глаза.