Текст книги "Об истине и зверях (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

Соавторы: Дж. С. Хенди
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

– Почему они путешествуют ночью? – спросил Шаодх.

Чиллион предупредительно поднёс палец к губам. Он все еще не увидел, как фургон Винн выехал из леса на дорогу.

– Ее высокий страж, скорее всего, не-мертвый, – прошептал он. – Хотя, кажется, у него есть какой-то способ скрывать свою истинную сущность.

Ханнаши, сидящая на белом мерине, наклонилась вперед, выглянув из-за Шаодха, чтобы посмотреть на него.

– И вы забыли упомянуть об этом? – сказала она.

Чиллион закатил глаза и успокоил ее:

– Ты или Шаодх сможете обнаружить других. Ходящий-сквозь-Камень будет большей проблемой, если они найдут ситт. Он может добраться туда, куда мы последовать не сможем.

Он махнул рукой, призывая их обоих к тишине, поскольку ему на глаза попалось движение.

Фургон Винн показался из-за деревьев вдоль дороги, медленно пересекая равнину. Чиллион ждал, пока тот не достиг противоположной стороны. Он мог остановить Винн в любое время, но сейчас он не собирался этого делать. Пока.

– Патруль, – сказал Шаодх, указывая вдаль.

Действительно, стражники Шейиф выехали из-за деревьев на севере и поскакали вдоль края леса. Они остановились в траве, ожидая. Все трое кивнули ему, и Чиллион степенно ответил им тем же, когда проезжал мимо.

Формальности важны для поддержания власти.

– Позвольте им беспрепятственно уехать, – сказал он.

Лидер патрульных кивнул снова:

– Как пожелаете, домин.

Чиллион не собирался держаться слишком далеко сегодняшним вечером: как раз на таком расстоянии, чтобы позволить Винн испытать невольное облегчение, будучи свободной следовать за своей целью.

Глава 18

Винн зашевелилась в фургоне и села, ещё не вполне придя в себя. Целый месяц прошёл с тех пор, как они покинули земли Лхоинна. Она протерла глаза и выскользнула из-под приюта холщёвого навеса. Два факта немедленно поразили ее.

Во-первых, она проспала. Уже полностью стемнело, а они обычно уже были в движении к настоящему времени, путешествуя в течение часов бодрствования Чейна. Им в этом везло, поскольку зимние ночи были длиннее, чем дни.

Во-вторых, она была в одиночестве, но это не взволновало ее. Другие, скорее всего, добывали продовольствие, поскольку их запасы больше чем наполовину истощились.

Даже если бы у Винн не было ее самодельной карты, они вряд ли могли бы пропустить проход Скользнувшего Зуба. А в самом проходе она и вовсе стала ненужной: они просто двигались на юг, зажатые высокими горными хребтами с обеих сторон.

Никто, казалось, больше не пользовался этим проходом. Дорога была узкой, скорее тропа. Их путь иногда прерывался завалами, огромными валунами или тем, что приходилось искать подходящее место, чтобы пересечь широкие ручьи. В конечном счете, этот маршрут приведет их к северной стороне хребта Резака Неба. Через километры и километры тех огромных гор лежала обширная Суманская пустыня.

Они приближались к концу прохода.

Отползя к спинке скамьи фургона, Винн огляделась, надеясь увидеть, как возвращаются Чейн и Тень. Но она никого не увидела, и ее мысли вернулись к предыдущему утру.

Вскоре после наступления сумерек поднялся ветер, обрушиваясь на стены прохода. Буря была так сильна, что фургон бросало из стороны в сторону, и вдобавок их начал забрасывать дождь. Потом дождь превратился в град.

Чейн нашёл каменный выступ у подветренного склона и завел фургон под него. Они потеряли часть ночи и следующий день, но были благодарны за любое укрытие. После того, как компаньоны Винн заснули, она не спала, прислушиваясь к шуму дождя, пока его речитатив не стих. Тогда она вышла наружу при свете дня, чтобы увидеть то, что лежало впереди.

Укрытые туманом расстояния, впереди высились пики хребта Резака Неба. Она знала, что эти горы настолько большие, что сейчас ещё трудно судить, как далеко до них. Наконец, она свернулась калачиком рядом с Тенью на их стороне фургона и проспала остальную часть дня.

Теперь она проснулась одна в темноте.

– Тень? – с сомнением позвала она.

Собака не ответила. Спрыгнув на землю, Винн нашла горшки и кастрюли, уже разложенные около тлеющего походного костра, а обе лошади шумно жевали овес из своих ведер. Она, потягиваясь, направилась к огню, и эти движения проявили запах ее одежды.

Винн наморщила нос, когда взяла заварной чайник. Она не могла уже припомнить, когда у нее в последний раз была приличная ванна.

Чейн и Тень взяли в привычку охотиться вместе. Здешняя природа не отличалась изобилием, но Винн знала, что они должны скоро вернуться. Она должна была быть благодарной, но она с большим нетерпением ждала не их, и их добычу – хотя бы зайца. Это все, что они оказались способны поймать в самый первый раз. Она тогда добавила зелень, помидоры, чечевицу, сельдерей и немного лука и сделала отменное рагу.

Она вернулась к мешкам в задней части фургона и порылась в них. Все дыни давно уже были съедены, хотя все еще оставались маленькие кислые яблоки и вяленое мясо. Она хранила их до того, как они войдут в места, где ничего другого не будет. Вытащив ещё один мешок, она нашла последние картофелины и несколько мягких морковок. Может, ей по-быстрому сделать суп?

Винн остановилась над костром, задумавшись.

Он горел, а лошади были накормлены. Красная Руда не был охотником, поэтому он обычно искал дрова. Он уже вернулся и был где-то здесь? Наклонившись, она посмотрела под фургоном.

Обычно он отдыхал там, но сейчас его там не было. Выпрямившись, она огляделась и тут уловила вспышку света на полпути к ровному склону на южной стороне прохода. Она только сейчас разглядела неповоротливую фигуру в свете маленького факела.

– Красная Руда, – позвала она. – Что ты делаешь?

Он не отвечал. Она заметила, что он держит факел высоко над головой, но колебалась, не будучи уверенной, что стоит оставаться с ним наедине. Любопытство взяло верх, когда он начал подниматься выше, и она помчалась по склону и взобралась по нему, чтобы следовать за ним.

– Что… ты… – она задыхалась, приближаясь к нему, когда он достиг вершины склона. – Что ты делаешь?

Он пах не лучше неё. Сосредоточенная напряжённость застыла на его лице.

– Вершина выглядит неправильно, – рассеянно сказал он, даже не посмотрев на нее. – Это не естественного происхождения… как и выше.

Винн проследила за его пристальным взглядом.

Навес неровного выступа, который они видели снизу, действительно имел очень ровную вершину. В свете факела она разобрала груду огромных камней около ее наружного конца. Она все еще смотрела, а Красная Руда уже направился к неестественной площадке.

* * *

Чейн шёл в нескольких шагах позади Тени, пока они возвращались в лагерь. Хотя он нес большого зайца, результат успешной охоты, ему было жаль, что они не смогли найти ничего другого в этой дикой скалистой местности. Винн никогда не жаловалась, но он знал, что она, скорее всего, мечтает о чечевичной похлёбке.

Ручьи и речушки давали воду. Некоторые были достаточно большими, чтобы в них водилась рыба, и тогда он старался наловить её. Винн обычно старалась пополнить продовольствие и двигаться дальше как можно скорее. Он и Тень могли добыть здесь из еды только крапчатого кролика или куропатку, если её удавалось застать спящей.

Чейн шел в привычном темпе, когда Тень внезапно остановилась. Ее уши встали торчком, и он сначала подумал, что она заблудилась.

Но Тень никогда не плутала.

Он проследил за ее взглядом к подножию хилой сосны ниже по склону. Там лежал мёртвый олень, и Чейн обошёл Тень, чтобы осмотреть их находку.

Когда их припасы были в достатке, он пополнял свои запасы жизни из чаши, отлавливая оленей или диких копытных. Он не видел ни одного уже почти месяц. Животное такого размера обеспечило бы их едой в течение некоторого времени, а оленина внесла бы долгожданное разнообразие в рацион его спутников. Но сколько времени прошло с тех пор, как животное умерло? Мясо еще безопасно есть?

Тень тихо заворчала.

– Что? – спросил он, будто ожидая ответа.

Она стояла там, где он оставил ее, и не приближалась к туше.

Чейн опустился на колени и обнаружил, что туша была все еще теплой на ощупь. Это дало ему надежду, что мясо еще не испортилось, но он почувствовал кости сквозь кожу. Он не мог ничего ясно разглядеть и за задние ноги вытащил оленя под лунный свет. Туша почти ничего не весила.

Как только Чейн смог осмотреть ее, он почувствовал разочарование.

Сначала он подумал, что животное умерло от старости. Его кожа была иссушена и тесно обтягивала грудную клетку. Но вдруг он заметил, что у него были короткие рога, длиной только с палец. Оленю сравнялся всего год, но выглядел он старым.

Он встал и отступил. У него не было причин бояться каких-либо болезней, но он не хотел принести инфекцию в их лагерь.

– Пойдём. Мы опаздываем, – сказал он Тени, и она потрусила вперед одновременно с ним.

Когда он достиг лагеря, что-то в той туше оленя все еще беспокоило его – пока он не увидел, что лагерь был пуст. Все мысли об олене мгновенно исчезли.

– Винн? – позвал он.

Черный мерин тихонько заржал, и он увидел, что лошади были накормлены, а огонь разожжен. Он наклонился, чтобы посмотреть под фургоном. Спальный мешок Красной Руды был пуст, хотя его железный посох все еще лежал там. Тень зарычала, и Чейн выпрямился.

Тень нюхала воздух, возможно разыскивая Винн своим собственным способом, и Чейн напрягся, поскольку собака отвернулась от лагеря и всмотрелась в темноту. Красная Руда решил искать ситт самостоятельно и вынудил Винн идти с ним? Тогда почему оставил фургон, лошадей и оружие? Зачем разжёг огонь?

– Винн! – выкрикнул он.

Его искалеченный голос не мог разнестись далеко. Тень запрокинула голову и коротко взвыла.

– Я здесь! – откликнулась Винн. – Сюда, быстрее!

Чейн осмотрелся и заметил свет на вершине скального выступа в тридцати или больше метрах вверх по склону. Его облегчение сменилось раздражением. Что она делала там?

Он оставил зайца у огня и побежал, чтобы догнать Тень, взбирающуюся по склону вдоль южной стороны выступа. Когда он поднялся наверх, туда, где увидел свет факела, Тень уже была рядом с Винн и Красной Рудой на странно ровной вершине выступа. Они поднимались по груде больших камней – практически валунов – на конце выступа.

Чейн собирался позвать Винн назад, не заботясь о том, что привело ее сюда, но тут Красная Руда упал на колени около одного большого вертикального камня.

– Иди сюда, – позвала Винн, махнув ему рукой.

Раздраженный, Чейн направился к ним, но его любопытство не давало о себе знать, пока Красная Руда не отступил. Камень рядом с гномом был с него ростом и вполовину шире. Хоть и порядком обветренный, он казался слишком квадратным. Его вершина рвано прерывалась, как будто он когда-то был выше, но обвалился.

– Что это? – спросил Чейн.

Поначалу ни Винн, ни Красная Руда не отвечали. Возможно, они еще сами не поняли.

– Колонна? – предположила Винн. – Как те, в Дред-Ситте, указатель направления?

Неуверенность в ее голосе заставила его почувствовать себя не очень уютно. Судя по его потертой и разрушенной поверхности, он был очень старым, даже древним.

– Зачем? – засомневался Красная Руда, сосредоточенный, как никогда, но он казался открытым для обсуждения. – Мой народ не нуждается в указателях за пределами их ситта.

– Если только… – начала Винн, – если только он не остался с того времени, когда был не один ситт.

Мрачность начала исчезать из взгляда Красной Руды:

– Или когда больше моих людей путешествовало по хорошо проторенным путям.

Чейн неохотно спросил:

– Там есть надписи?

Винн и Красная Руда обменялись взглядами, а затем оба присели и стали водить руками по поверхности вертикального камня.

Чейн надеялся, что они ничего не найдут. Надеялся, что Винн устанет и оставит свои упорные попытки. Когда они доберутся до хребта Резака Неба, и возможно после дней и ночей пеших поисков в тех пиках «упавшей горы», он сможет наконец отвести ее домой в относительную безопасность. Там было меньше угроз.

– Здесь! – выдохнула она.

Одно это слово почти погасило надежду Чейна. Красная Руда присел рядом с Винн у основания камня.

– Чувствуешь? – спросила Винн. – Не так уж много, но это могут быть следы старых гравюр.

– Возможно, – промолвил Красная Руда. – Возможно, да… да.

Он поднялся на ноги с факелом в руке и всмотрелся на юг, в ту сторону, куда указывала лицевая сторона камня. Винн посмотрела на него, ее испачканное пылью лицо выражало слабую надежду.

– Это должно означать, что мы на правильном пути, – сказала она.

Красная Руда наклонил голову, теперь выглядя задумчивым:

– Если ситт находится на южной стороне хребта, этот указатель слишком далеко. Колонны, как ты называешь их, указывают на следующее самое близкое место или следующий указатель в выбранном направлении.

– И что это значит? – спросила она.

Красная Руда затих на мгновение:

– Возможно, ситт не так далеко, как мы думали.

– Нет, он должен быть на противоположной стороне. Его название – производное от древнего языка пустыни.

Красная Руда сделал паузу, как будто сомневался:

– Тогда путевая станция… возможно.

Беспокойство Чейна увеличилось. Винн встала:

– Что за станция?

– Вход на уровне земли в ситт или его поселение, – объяснил Красная Руда. – Как те, в цитадели моего народа, Дред-Ситте.

– Проход? – переспросила Винн. – Отсюда – до ситта? Это невозможно даже для твоего народа.

Красная Руда пристально посмотрел на юг:

– Или на что-то там, вдоль нашего пути.

Он зашагал прочь мимо Чейна и вниз по склону. Когда Винн пошла за гномом, Чейн увидел на ее лице упорную работу мысли. А сам он просто стоял там, усталый и разбитый, даже когда Тень прорысила мимо него. Когда он наконец повернулся, чтобы следовать за ними, Тень стояла, застыв там, где выступ врезался в склон.

Ее уши стояли торчком, и она пристально смотрела на север.

Чейн попытался проследить за её взглядом, но ничего не увидел. Ночной бриз лишил его возможности учуять запахи. Вдруг он услышал тихий шелест в жидких зарослях. Несколько нижних веток кустов вздрогнули, но ничего больше не произошло. Тень, вероятно, учуяла зайца или дрозда, привлеченного светом факела.

– Пойдём, – сказал он.

Тень направилась вниз, и Чейн спустился за ней. Когда он достиг лагеря, он прошел прямо к огню, чтобы освежевать и зажарить зайца.

– Вы ничего не смогли найти сегодня вечером? – спросила Винн из-за фургона, держа почти пустой мешок в руках.

Чейн осмотрел очаг, а затем и весь лагерь. Заяц исчез. Он поглядел вверх по склону. Возможно, Тень почуяла не другого зайца, а падальщика, добывшего себе легкий обед.

– Чейн? – окликнула Винн.

Что он мог сказать? Он не собирался тревожить ее, рассказывая о какой-то хитрющей лисе, которая обвела вокруг пальца и его, и Тень.

* * *

Сау'илахк держался в тени ели чуть выше лагеря Чиллиона у западного склона прохода. Он обнаружил эльфов, следующих за Винн, много ночей назад. В отличие от группы Винн у этих эльфов не было маджай-хи, чтобы ощутить его присутствие. Он иногда подплывал поближе в темноте, прислушиваясь к разговорам и надеясь услышать информацию, которой они могли бы невольно поделиться.

Сегодня вечером это было труднее, чем обычно.

Один олень, которым он покормился, обеспечил так мало жизни, что он был все еще голоден. Вид Чиллиона всего в тридцати шагах от него был тем ещё искушением. Он не забыл, как старый эльф препятствовал ему, помогая заманить его в ловушку в Дред-Ситте.

Но Сау'илахк не мог рискнуть и устроить мстительный банкет.

Старый эльф путешествовал с двумя другими. Судя по тому, что Сау'илахк подслушал, они были другими Хранителями в белом, хотя все трое сейчас были одеты для путешествия. Сегодня вечером только Чиллион и эльф по имени Шаодх были тут, оба выглядели немного потрепанными. Они не следили за припасами так же тщательно, как Винн, и спали под открытым небом. Огня не было, только светящийся кристалл, прислонённый к валуну, вокруг которого они расположились.

Эльфы всегда шли по пятам за Винн, так почему они не собирались, чтобы ехать дальше?

Чиллион закрыл глаза и откинулся назад, он почти лёг на валун. Однако Шаодх слишком часто посматривал на юг сквозь деревья склона.

Где их третий спутник, женщина по имени Ханнаши?

– Сколько ещё человеческая странница будет продолжать? – невыразительно спросил Шаодх. – Они должны быть в таком же состоянии, как и мы.

Сау'илахк почувствовал разногласие между ними, когда уловил, как почти незаметно Чиллион поджал губы и открыл глаза. У этих двоих уже был подобный разговор прежде.

– Как я сказал, – ответил Чиллион, – Я полагаю, она ищет ситт… которые всегда строятся в горах или на высокой местности.

– Вы не думаете, что она повернёт назад?

– Я не знаю.

Сау'илахк задался вопросом: сможет лион выступить против этих двух сразу? Он покормится старшим, а младшего оставит достаточно живым и допросит.

Шаодх внезапно встал и посмотрел на юг. Ветви дерева дрогнули и отвелись назад, как будто что-то прошло сквозь них. Странная рябь сформировалась в трёх шагах от этого спора на южной стороне лагеря.

Ханнаши выступила из деформированного воздуха, и как будто вода, структура и цвета деревьев и земли стекли с нее.

Сау'илахк не видел, чтобы она делала так прежде. Это подтверждало, что она была магом, метаологом среди Хранителей. И она была довольно квалифицирована, если могла преломить свет, чтобы скрыть себя ночью.

– Ну? – спросил Чиллион, выпрямляясь. – Они двигаются? Как они далеко?

Сау'илахк понял, что женщина шпионила за группой Винн.

Ханнаши замешкалась перед тем, как ответить:

– Нет, они еще не свернули лагерь, но скоро свернут.

– Еще? – эхом отозвался Чиллион. – Солнце давно зашло.

– Иди сюда, сядь, – прервал Шаодх, жестом подзывая Ханнаши.

Из этих троих она безусловно была самой изнурённой. И выглядела всё хуже и хуже за долгие ночи. Сау'илахк отметил, что её состояние было ещё одним камнем преткновения между этими двумя мужчинами. Раздражающе веселый характер Чиллиона стал серьезным за эту поездку. Однако он вежливо, но более резко, чем нужно, настоял, чтобы она продолжала.

– Бледный и собака отсутствовали, охотясь, – сказала Ханнаши, прислонившись к валуну по настоянию Шаодха. – Странница и гном нашли груду камней высоко на выступе. Они казались довольно заинтересованными.

– Почему? – спросил Чиллион, сдвинув брови.

– Я не могла подойти достаточно близко, чтобы подслушать. Мне показалось, что маджай-хи и так почуяла меня или мой запах, – она сделала паузу. – Но если мы не можем рискнуть развести маленький костёр, я верну кое-что назад.

Двое мужчин обменялись насмешливыми взглядами.

– Ужин, – с улыбкой объяснила Ханнаши, распахивая свой плащ, чтобы вытащить мертвого зайца.

Чиллион улыбнулся в ответ, след его былого поведения.

Сау'илахк с нетерпением ожидал, когда он сможет подкараулить этого старого эльфа. Тогда тот никогда не встанет на его пути снова.

* * *

Гассан Иль'Шанк был в пути уже больше месяца. И сейчас он стоял на скалистом предгорье, пристально смотря через мелкую впадину на то, что было похоже на упавшую гору.

Сперва он двигался на север вдоль побережья, к западному концу обширного хребта. Там он свернул на восток, вдоль предгорий между пиками и северным краем пустыни – иссушенного, пыльного края.

Возможности слежки за Винн посредством солнечного кристалла посоха были весьма ограниченны, поскольку он мог узнать только ее общее направление и расстояние до неё. Но она ехала на юг от Лхоинна. Исходя из карты, скопированной с документов капитана корабля, Гассан предположил, что она приближается к концу прохода Скользнувшего Зуба. Она скоро подойдёт вплотную к северной стороне хребта, а он не был в этом заинтересован. Но у него было достаточно времени, а у нее впереди был ещё долгий, тяжёлый путь.

С его копией фрагмента стихотворения, переведенного для нее, и подсказками Гассан был уверен, что он найдет ситт задолго до неё – если тот существует вообще.

Он все еще носил свою тёмно-синюю одежду с капюшоном, чтобы защититься от яркого дневного солнца и холодных ночей. Но он не находил достаточно дров вот уже восемь дней. Все, что он имел в запасе из еды, это сушеные лепешки. Вода не была такой проблемой.

Гассан вырос рядом с пустыней прежде, чем присоединился к Гильдии. Жизнь среди людей племени, которое все еще жило среди дюн, научила его находить воду там, где другие не заметят даже признака её. Даже в крайней степени усталости, как он себя чувствовал с тех пор, как начал перевод того фрагмента стихотворения, Гассан часто погружался в воспоминания о своем детстве.

Ему разрешали сидеть тихо у ночного костра рядом с его дедушкой, и когда старейшины племени приходили к нему в гости, он слышал много интересных, хотя и пугающих рассказов – включая один, о безголовой горе. Было сказано, что любой, кто найдёт ее, услышит шепчущий гул в темноте, и это будет последней вещью, которую он услышит в своей жизни. Тогда верхняя часть горы примет свою форму снова, но вместо камня будет огонь. А потом все исчезнет, оставив только пепел, который ветер сдует ещё до следующего рассвета, и гора станет безголовой снова.

Эта сказка не была так уж зрелищна или ужасающа для восьмилетнего Гассана. Если этот гул был последней вещью, которую человек слышал, прежде чем недостающая голова пика воспламенялась, то…

«Как кто-либо мог выжить, чтобы рассказать о нем?»– шепнул он своему дедушке, не смея говорить открыто: это было невежливо перед признанными старейшинами племени.

Дедушка ярко улыбнулся. Он подмигнул, хлопнул Гассана по руке и приложил палец к морщинистым губам.

Гассан не вспоминал об этой сказке снова, пока не встретил Винн Хигеорт. Теперь он искал безголовую – или «упавшую» – гору за скрытыми от пустыни зубчатыми холмами и скалами пониже.

Это должна была быть она, огромная, как и любой другой пик в этом хребте. Он почти не мог разглядеть отсюда другой её край. В середине, вся верхняя часть, казалось, осела. Он гадал: если он поднимется туда, то найдёт плоское плато, группу валунов или кратер?

– Я здесь, Винн, – прошептал Гассан на холодном вечернем ветру. – Я нашел его первым.

Он помчался вниз через впадину к подножию горы.

Если это было то место, где раньше был Балаал-Ситт, то подъём на вершину ничего бы ему не дал. Любой более высокий вход был разрушен, если горная вершина действительно упала. Но если рассказы о безголовой горе были основаны на факте, что кто-то когда-то пришёл сюда и обосновался на время, то почему никто никогда не упоминал ни о чём под горой? Более низкие входы, если бы они существовали, конечно были бы найдены. Так существуют ли они вообще?

Да, он был здесь. Он полагал, что нашел местоположение потерянного ситта.

– Но как я проникну внутрь?.. – прошептал Гассан ветру снова.