Текст книги "И. В. Сталин. Вождь оклеветанной эпохи"

Автор книги: Б. Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

На объединенном заседании политбюро ЦК и президиума ЦКК ВКП(б) в конце января и в начале февраля 1929 года Сталин в своем выступлении впервые прямо говорит об особой теории Бухарина, Томского и Рыкова. В партии, заявил он, образовалась особая группа в составе Бухарина, Томского и Рыкова, которые прежде действовали скрытно, но теперь выступили со своей платформой, противопоставляемой ими политике партии. Они требуют снижения темпов развития индустрии, уверяя, что нынешний темп является «гибельным», требуют свертывания строительства совхозов и колхозов, утверждая, что они не могут играть серьезной роли в развитии сельского хозяйства. Они требуют установления полной свободы частной торговли от регулирующей роли государства в области торговли, утверждая, что регулирующая роль государства мешает развитию торговли.

Они выступают против чрезвычайных мер в отношении кулачества и «чрезмерного» обложения кулаков налогами, обвиняют партию в том, что она, применяя эти меры, якобы на деле ведет политику «военно-феодальной эксплуатации крестьянства».

Сталин считает, что ЦК действует слишком либерально по отношению к этой группе. Два месяца их уговаривают остаться на своих постах, не требуют вывода их из ЦК. «Не поощряем ли мы таким образом их фракционную «работу?»

В апреле 1929 года в речи на Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) Сталин вновь возвращается к угрозе правого уклона в партии. Это выступление Сталина снова и ещё более остро, чем прежде, нацелено против Бухарина, Рыкова и Томского, которые «нагло и грубо – клеветнически» обвиняют партию: а) в политике военно-феодальной эксплуатации крестьянства; б) в политике насаждения бюрократизма; в) в политике разложения Коминтерна.

«Разумеется, – отмечает Сталин, – разногласия, возникшие в партии, не случайны. Они возникли на почве тех классовых сдвигов, на почве того обострения классовой борьбы, которое происходит и которое создает перелом в развитии. Правые не поняли новых революционных процессов, происходящих в стране и в мире. Они растерялись перед лицом новых задач. Вот где корень наших расхождений, – указывает Сталин».

Бухарин, по мнению Сталина, переоценивает стабилизацию капитализма, считает, что ничего расшатывающего капитализм не происходит, что, наоборот, капитализм реконструируется и держится в основном более или менее прочно.

Этот вопрос, подчеркивает Сталин, имеет решающее значение для Коминтерна, для его секций. Расшатывается или упрочивается капиталистическая стабилизация – от этого зависит вся установка компартий в их повседневной политической работе.

Переживаем ли мы период упадка революционного движения, период простого собирания сил, или переживаем период нарастания условий нового революционного подъема, период подготовки рабочего класса к грядущим классовым боям, – от этого зависит тактическая установка компартий. ВКП(б) и Коминтерн ориентируются на вторую перспективу, на перспективу нарастания условий нового революционного подъема.

Сталин считает, что на Западе отнюдь не происходит никакой явной стабилизации капитализма. На самом деле стабилизация капитализма подтачивается и расшатывается с каждым месяцем, с каждым днем. Обострение борьбы за внешние рынки и сырьё, рост вооружений, рост антагонизма между Америкой и Англией, рост социализма в СССР, появление рабочего класса капиталистических стран, полоса забастовок и классовых битв в странах Европы, рост революционного движения в колониях, в том числе в Индии, рост коммунизма во всех странах мира – все это такие факты, которые несомненно говорят о том, что в странах капитализма нарастают элементы нового революционного подъема.

Очевидно, что Сталин в данном случае явно недооценивает процесс стабилизации капитализма и явно преувеличивает остроту противоречий между империалистическими кругами Англии и США. Необоснованны в достаточной степени также обвинения в адрес социал-демократии (и прежде всего – её «левого» крыла) как безусловной опоры капитализма. В то же время эти обвинения отнюдь не беспочвенны.

Сталин обвиняет Бухарина в том, что он, будучи одним из руководителей Коминтерна, фактически не борется против социал-демократии. На словах Бухарин признает, что борьба с социал-демократией является одной из основных задач Коминтерна. Но он обходит вопрос о борьбе с «левым» крылом социал-демократии, которое, играя «левыми» фразами, обманывает рабочих, тормозит дело отхода рабочих от социал-демократии. На словах Бухарин признает необходимость борьбы с правым уклоном в секциях Коминтерна, но не подчеркивает необходимости борьбы против примиренчества с ним. Но все дело в том, что правые уклонисты обычно перекрашиваются в примиренцев и этим ставят партию в затруднительное положение.

В компартиях, заявляет Сталин, должна быть железная дисциплина. Правые оппортунисты обычно организуются во фракции, создают свою собственную фракционную дисциплину. Чтобы оградить партию от фракционных вылазок, необходимо поставить вопрос о железной дисциплине партии и о безусловном подчинении членов партии этой дисциплине. Бухарин думает, что, ведя борьбу против правого уклона и примиренчества с ним в секциях Коминтерна, мы «разлагаем» тем самым Коминтерн, «губим» Коминтерн. Мы же думаем наоборот – что, «проводя такую политику и заостряя вопрос на борьбе с правым уклоном и примиренчеством с ним, мы укрепляем Коминтерн… помогаем компартиям готовить рабочий класс к грядущим революционным боям».

Сталин снова подчеркивает, что теоретической основой правооппортунистического уклона Бухарина является его немарксистский подход к вопросу о классовой борьбе. Непонимание механики классовой борьбы в обстановке диктатуры пролетариата привело Бухарина к выводу о возможности врастания кулачества в социализм применительно к нашей стране. Так, он пишет: «…основная сеть наших кооперативных крестьянских организаций будет состоять из кооперативных ячеек не кулацкого, а «трудового» типа, ячеек, врастающих в систему наших общегосударственных органов и становящихся таким путем звеньями единой цепи социалистического хозяйства. С другой стороны, кулацкие кооперативные гнезда будут точно так же через банки и так далее врастать в эту же систему; но они будут до известной степени чужеродным телом, подобно, например, концессионным предприятиям».

И хотя, как очевидно, Бухарин свой вывод о врастании кулака в социализм делает осторожно, с оговоркой, тем не менее прав Сталин: интересы кулака и социализма абсолютно непримиримы. До 1927 года кулак давал хлеб в порядке самотека; в то время он был ещё сравнительно слаб. После 1927 года, окрепнув, кулак перестал давать хлеб в порядке самотека. Смешно теперь надеяться, что можно взять хлеб у кулака добровольно, заявляет Сталин.

Обосновывая свой вывод о врастании кулака в социализм, Бухарин пытается сослаться на Ленина, но Ленин ясно и четко пишет: «Уничтожение классов – дело долгой, трудной, упорной классовой борьбы, которая после свержения власти капитала, после разрушения буржуазного государства, после установления диктатуры пролетариата не исчезает (как воображают пошляки старого социализма и старой социал-демократии), а только меняет свои формы, становясь во многих отношениях ещё ожесточеннее».

В сущности, Бухарин не видит никакого социального расслоения в крестьянской среде, отмечает Сталин. В действительности же крестьянство состоит из трех группировок, а именно – из бедноты, середняков и кулаков. Беднота – опора рабочего класса, середняк – союзник, кулак – классовый враг – таково наше отношение к этим социальным группировкам. Бухарин выступает за союз с крестьянством. Но нам нужен такой союз, который базируется на борьбе с капиталистическими элементами крестьянства, подчеркивает Сталин. Если троцкисты видят в деревне только бедняков и кулаков и выступают против политики прочного союза с середняцкими массами, то Бухарин и его группа выступают за союз, за всякий союз, с крестьянством вообще. Между тем, необходимо учитывать двойственную природу крестьянства. «Крестьянин, как труженик тянет к социализму… Крестьянин как продавец хлеба – тянет к буржуазии…» – писал Ленин.

Что касается НЭПа, то Бухарин сводит его к свободе частной торговли, считает Сталин. Бухарин не учитывает, что НЭП вовсе не означает полной свободы частной торговли, свободной игры цен на рынке. НЭП есть свобода частной торговли в известных пределах, в известных рамках, при обеспечении регулирующей роли государства на рынке. Причем эта сторона НЭПа более важна для нас, чем первая ее сторона, заявляет Сталин. Бухарин хочет спустить на тормозах регулирующую роль государства на рынке и предлагает пойти на уступки мелкобуржуазной стихии, срывающей НЭП справа. Бухаринская «нормализация» рынка приведет к повышению цен – как на хлеб, так и на промтовары; в результате выиграют кулаки и нэпманы, произойдет разрыв советской власти с трудящимися. Вот к чему приведет бухаринская нормализация рынка!

Бухарин обвиняет партию в проведении политики «военно-феодальной» эксплуатации крестьянства. Речь идет о том, что кроме обычных налогов крестьянство дает государству ещё некий сверхналог в виде переплат на промтовары и в виде недополучек по линии цен на сельскохозяйственные продукты. Но это – временная мера, – говорит Сталин, повторяя уже не раз высказанные им аргументы, – и она нам необходима, если мы в самом деле хотим сохранить быстрый темп развития промышленности. А быстрый рост индустрии мы должны сохранить во что бы то ни стало, ибо он нужен не только для самой промышленности, но прежде всего для сельского хозяйства, для крестьянства, которое более всего нуждается теперь в тракторах, сельхозмашинах, удобрениях. Так вот, этот сверхналог, получаемый в результате «ножниц», и составляет «нечто вроде дани». Этот сверхналог нужен для того, чтобы двинуть вперед развитие индустрии и покончить с нашей отсталостью. Этот добавочный налог посилен для крестьянства. У него есть свое личное хозяйство, доходы от которого дают ему возможность платить добавочный налог, чего нельзя сказать о рабочем, у которого нет личного хозяйства и который, несмотря на это, отдает все свои силы на дело индустриализации.

Называя этот добавочный налог словами «нечто вроде дани», мы внушаем нашим товарищам одиозность, нежелательность добавочного налога и недопустимость его сохранения на долгий срок. Называя так добавочный налог, мы хотим сказать, что мы берем его не по желанию, а по нужде, что мы должны принять все меры к тому, чтобы ликвидировать этот добавочный налог при первой возможности, как можно скорее, заявляет Сталин.

Далее он отмечает, что важнейший вопрос их с Бухариным разногласий – это также вопрос о темпе развития индустрии и о новых формах смычки между городом и деревней. Что такое новые формы смычки? Это означает, что, кроме старых форм смычки между городом и деревней, когда промышленность удовлетворяла главным образом личные потребности крестьянина (ситец, обувь, вообще мануфактура и так далее), нам нужны ещё новые формы смычки, когда промышленность будет удовлетворять производственные нужды крестьянского хозяйства (сельскохозяйственные машины, тракторы, улучшенные семена, удобрения). Мы строим новые заводы и фабрики, мы реконструируем и расширяем старые, мы развиваем металлургию, химию, машиностроение. На этой основе растут города, множатся новые промышленные пункты, расширяются старые. На этой базе растет спрос на продовольственные продукты, на сырье для промышленности. А сельское хозяйство остается при старых орудиях, при старых, дедовских методах обработки земли, при старой, примитивной технике, при старых мелкокрестьянских индивидуальных формах хозяйствования и труда.

Чего стоит, например, тот факт, что до революции было у нас около 16 млн… дворов, а теперь их имеется не менее 25 млн..! Такие распыленные мелкие хозяйства не в силах в должной мере использовать технику, машины, тракторы, данные агрономической науки; они являются хозяйствами малотоварными. Отсюда – недостаток товарного выхода сельскохозяйственных продуктов. Отсюда – опасность разрыва между городом и деревней, между промышленностью и сельским хозяйством. Чтобы не было опасности разрыва, надо начать по-серьезному перевооружать сельское хозяйство на базе новой техники. А чтобы его перевооружить, надо постепенно объединять раздробленные крестьянские индивидуальные хозяйства в крупные хозяйства, в колхозы, надо строить сельское хозяйство на базе коллективного труда, надо укрупнять коллективы, надо развивать совхозы, надо систематически применять массовые формы контрактации ко всем основным отраслям сельского хозяйства, надо развивать систему машинно-тракторных станций (МТС), помогающих крестьянству осваивать новую технику и коллективизировать труд…

При этом Сталин заявляет: «Это не значит, конечно, что мы должны забросить индивидуальное бедняцко-середняцкое крестьянское хозяйство. Это хозяйство играет и будет еще играть в ближайшем будущем преобладающую роль. Но его уже недостаточно. Его нужно дополнить всемерным развитием коллективных форм хозяйства и совхозов. Но колхозы, МТС невозможно развивать, не снабжая сельское хозяйство тракторами и сельскохозяйственными машинами. А это нельзя сделать, не развивая нашу индустрию усиленным темпом. Отсюда: быстрый рост индустрии – ключ к реконструкции сельского хозяйства на базе коллективизма».

Снова подчеркивая неслучайный характер правооппортунистических отступлений Бухарина от марксизма, Сталин напоминает о полемике Бухарина с Лениным по вопросу о государстве еще в 1916 году. Бухарин утверждал, что социал-демократия должна быть принципиально враждебна государству. Ленин возражает: социалисты стоят за использование современного государства и его учреждений в борьбе за освобождение рабочего класса, а равно за необходимость использовать государство в качестве своеобразной переходной формы от капитализма к социализму. Такой переходной формой, но тоже государством, является диктатура пролетариата.

Анархисты действительно хотят «отменить» государство, взорвать его. Социалисты… признают «отмирание», постепенное «засыпание» государства после экспроприации буржуазии…

Сталин считает, что Бухарин повторяет анархистскую ошибку, когда утверждает, что рабочий класс должен быть принципиально враждебен ко всякому государству, в том числе, следовательно, и к государству рабочего класса. Бухарин проглядел здесь мелочь, а именно – он проглядел целый переходный период, когда рабочий класс не может обойтись без своего собственного государства, если он действительно хочет подавлять буржуазию и строить социализм, заявляет Сталин.

Нельзя смешивать анархистскую теорию «взрыва» и «отмены» государства с марксистской теорией «отмирания» пролетарского государства, или «слома», «разбития» буржуазной государственной машины. Ленин, подчеркивает Сталин, исходил именно из марксистской теории «слома» буржуазно-государственной машины и «отмирания» пролетарского государства, когда он критиковал анархистскую теорию взрыва и «отмены» государства вообще.

Что касается полемики с Рыковым, то прежде всего Сталин не соглашается с его тезисом о том, что «центральная идея пятилетнего плана состоит в росте производительности народного труда». Это не верно. В росте производительности труда заинтересовано всякое общество – и капиталистическое, и докапиталистическое. Нам нужен ведь не всякий рост производительности народного труда. Нам нужен определенный рост производительности народного труда, а именно – такой рост, который обеспечивает систематический перевес социалистического сектора народного хозяйства над сектором капиталистическим.

Сталин подчеркивает, что правый уклон Бухарина, Рыкова и Томского – это не некие «опенки» в понимании генеральной линии партии, как думают некоторые товарищи. Правый уклон Бухарина, Рыкова и Томского – это борьба против линии партии.

Тем не менее Сталин возразил тем, кто предлагал немедленно вывести Бухарина и Томского из состава Политбюро ЦК ВКП(б). Он заявил, что «можно обойтись в настоящее время без такой крайней меры» (т. 12, с. 107).

Что это – терпение, терпимость, выдержка, нежелание показать стране и миру, что руководство страны расколото или снова раскалывается, хотя после очищения руководства и партии в целом от троцкистов прошло всего два года? Я думаю, что это так и есть. Это – главное. Клеветники же типа Волкогонова и Радзинского говорят, что это – очередная хитрая интрига Сталина.

В своих выступлениях в 1928–1929 гг., посвященных сельскому хозяйству, Сталин настойчиво, последовательно утверждает, что преодоление трудностей и даже кризисных явлений в сельском хозяйстве возможно только на путях коллективизации, причем ускоренной. На объединенном Пленуме ЦК и ЦКК (13 апреля 1928 года) Сталин отмечал, что к январю 1928 года страна имела Дефицит 130 млн. пудов зерна. Урожай был неплохой, а заготовки хлеба падают. Почему? Что происходит? Причина медленного роста нашего сельского хозяйства заключается в том, что оно является мелкокрестьянским. У нас сейчас 25 млн. индивидуальных крестьянских хозяйств; они неразвиты, примитивны. Удобрения, машины, агрономические знания и прочие усовершенствования – это такие вещи, которые могут быть с успехом применены в крупных хозяйствах, но не имеют или почти не имеют применения в мелкокрестьянском хозяйстве. Нам надо нажать на развитие крупных хозяйств в деревне типа колхозов и совхозов, стараясь превратить их в хлебные фабрики для страны, организованные на основе современной науки. У нас их мало. Отсюда недостаточность хлебного производства.

В беседе со студентами Института красной профессуры, Комакадемии и Свердловского университета Сталин снова говорит о трудностях развития сельского хозяйства: «Валовая продукция хлеба у нас сейчас равняется довоенной норме производства, то есть доходит до пяти миллиардов пудов. Однако товарного хлеба мы производим вдвое меньше, а за границу вывозим раз в 20 меньше, чем в довоенное время. Особенно плохо то, что наши колхозы и совхозы хлеба производят пока в восемь раз меньше, чем кулацкие хозяйства». Тем не менее Сталин снова предостерегает против огульного применения чрезвычайных мер в деревне, а именно против практики обхода дворов, незаконных обысков и всякого рода нарушений революционной законности; он требует ликвидации всех и всяких рецидивов продразверстки и каких бы то ни было попыток закрытия базаров и тому подобного. Конечно, Сталин все-таки «подстегивает» партию и страну. Темпы коллективизации должны быть ускорены. При этом какие-либо переходные, вообще иные формы коллективизации, кроме сельскохозяйственной артели, в которой обобществлялись труд, земля, машины, рабочий скот, рабочие постройки, в сущности недооценивались или игнорировались. Для обоснования такой линии Сталин выдвигал следующие аргументы: «У нас нет частной собственности на землю, нет рабской приверженности крестьянина к клочку земли, которая имеется на Западе. Это, безусловно, облегчает переход нашего мелкокрестьянского хозяйства на рельсы колхозов» (т. 12, с. 151).

27 декабря 1929 года Сталин выступил на конференции аграрников-марксистов, посвятив свою речь вопросам теории и практики аграрной политики партии. «Наша политическая мысль не поспевает за нашими практическими успехами, – заявил он. – Между тем необходимо, чтобы теоретическая работа опережала практику, вооружала наших практиков в их борьбе за победу социализма. Практика по-новому ставит вопрос о НЭПе, о классах, о темпах социалистического строительства, о смычке, о политике партии. Нам надо преодолеть так называемую теорию «равновесия» секторов нашего народного хозяйства. По этой теории оба сектора экономики, которые существуют в нашей стране, – социализм и капитализм – в перспективе неизбежно сойдутся и, когда они сойдутся, у нас получится социализм. Сторонники этой теории упускают из виду, что за этими «секторами» стоят классы, ведущие ожесточенную борьбу не на жизнь, а на смерть, борьбу по принципу «кто кого».

Объективно эта «теория» имеет своей целью отстоять позиции индивидуального крестьянского хозяйства, вооружить кулацкие элементы «новым» теоретическим оружием в их борьбе с колхозами. Разумеется, с точки зрения марксистской методологии, эта теория абсолютно несостоятельна. В самом деле марксистская теория учит, что современное общество не может развиваться, не накопляя из года в год, а накоплять невозможно без расширенного воспроизводства из года в год.

«Можно ли двигать ускоренным темпом нашу социализированную индустрию, имея такую сельскохозяйственную базу, как мелкокрестьянское хозяйство, неспособное на расширенное воспроизводство и представляющее к тому же преобладающую силу в нашем народном хозяйстве? Можно ли в продолжение более или менее долгого периода базировать советскую власть и социалистическое строительство на двух разных основах – на основе самой крупной и объединенной социалистической промышленности и на основе самого раздробленного и отсталого мелкотоварного крестьянского хозяйства? – ставит вопросы Сталин и отвечает. – Выход в том, чтобы укрупнить сельское хозяйство, сделать его способным к накоплению, к расширенному воспроизводству. Можно укрупнить посредством насаждения в нем капитализма; этот путь ведет к обнищанию крестьянства, он несовместим с советским хозяйством. Другой путь – социалистический, путь, ведущий к объединению мелкокрестьянских хозяйств в крупные коллективные хозяйства, вооруженные техникой и наукой. Стало быть, вопрос стоит так: либо один путь, либо другой, либо назад – к капитализму, либо вперед – к социализму».

Сталин подверг острой критике также и так называемую теорию «самотека». Авторы этой теории утверждают приблизительно следующее. Был у нас капитализм – развивалась индустрия на капиталистической базе, а деревня шла за капиталистическим городом стихийно, самотеком, преобразуясь по образу и подобию капиталистического города. Если так происходило при капитализме, почему не может произойти то же самое и при советском хозяйстве? Почему не может деревня, мелкокрестьянское хозяйство пойти путем самотека за социалистическим городом, стихийно преобразуясь по образу и подобию социалистического города?

Нет сомнения, говорил Сталин, опровергая подобные суждения, что ведущая роль социалистического города в отношении мелкокрестьянской индивидуалистической деревни велика и неоценима. Но мелкотоварное крестьянское хозяйство в своей основе однотипно с капиталистическим хозяйством. Ленин настойчиво указывал на «товарно-капиталистическую тенденцию крестьянства» в противоположность «социалистической тенденции пролетариата». Стало быть, чтобы мелкокрестьянская деревня пошла за социалистическим городом, необходимо насаждать в деревне крупные социалистические хозяйства в виде совхозов и колхозов как базы социализма, могущие повести за собой во главе с социалистическим городом основные массы крестьянства.

Обосновывая необходимость социалистических преобразований сельского хозяйства, Сталин вскрыл несостоятельность также и теории «устойчивости» мелкокрестьянского хозяйства. Некоторые социал-демократы (Давид, Герц) считают, что тезис марксизма о преимуществе крупного хозяйства применим лишь к промышленности, но не к сельскому хозяйству. Мелкий крестьянин готов нести любые лишения, лишь бы быть хозяином на своем клочке земли. Да, признает Сталин, в условиях капитализма, частной собственности на землю крестьянин цепко держится за свой клочок земли. Но в условиях социализма, национализации земли, уничтожения ее купли-продажи, как уже показала наша практика, крестьянин идет в колхоз, на опыте видя преимущества коллективного труда, возможность выбраться из нищеты и темноты на широкую дорогу хозяйственного и культурного подъема. К тому же, снова и снова повторяет свой тезис Сталин, в России никогда не было рабской приверженности крестьянина к клочку земли.

Что касается политики ликвидации кулачества как класса, то, разъяснил Сталин, ликвидировать кулачество как класс – это значит лишить его производственных источников существования и развития (свободное пользование землей, орудия производства, аренда, право найма труда и так далее).

Сталинский курс победил. 1929 год – год XII годовщины Октября – Сталин назвал годом великого перелома на всех фронтах социалистического строительства. Перелом этот шел и продолжает идти под знаком решительного наступления социализма на капиталистические элементы города и деревни. За последний год, отметил Сталин, мы добились решительного перелома в области производительности труда. Перелом этот выразился, во-первых, в развертывании творческой инициативы и могучего трудового подъема миллионных масс трудящихся. Развертывание творческой инициативы и трудового подъема масс стимулировалось по трем основным линиям: по линии борьбы с бюрократизмом, сковывающим трудовую инициативу масс, – через самокритику; по линии борьбы с прогульщиками и разрушителями пролетарской трудовой дисциплины – через социалистическое соревнование; по линии борьбы с рутиной и косностью в производстве – через организацию «непрерывки».

Второе достижение – благодаря ускоренному темпу развития производства средств производства мы создали предпосылки для превращения нашей страны в страну металлическую. Истекший год показал, что мы разрешили проблему накопления своими собственными силами – в кабалу к капиталистам не пошли.

Однако задача построения тяжелой промышленности опирается не только в проблему накопления, отмечает Сталин. Она упирается еще в проблему кадров, в проблему:

а) приобщения десятков тысяч советски настроенных техников и специалистов к социалистическому строительству;

б) выработки новых красных техников и красных специалистов из людей рабочего класса. В обстановке технической реконструкции промышленности проблема кадров является решающей проблемой социалистического строительства, подчеркивает Сталин.

Третье достижение: нам удалось повернуть основные массы крестьянства от старого, капиталистического пути развития к новому, социалистическому пути развития, который вытесняет богатеев-капиталистов, а середняков и бедноту вооружает новыми орудиями, вооружает тракторами и сельскохозяйственными машинами, для того чтобы дать им возможность выбраться из нищеты и кулацкой кабалы на широкий путь товарищеской, коллективной обработки земли.

Сталин в этой связи еще раз указал на несостоятельность утверждений правых (группа Бухарина) насчет того, что:

а) крестьяне не пойдут в колхоз;

б) усиленный темп развития колхозов может вызвать лишь массовое недовольство и размычку крестьянства с рабочим классом;

в) «столбовой дорогой» социалистического развития в деревне являются не колхозы, базирующиеся на товарищеской, артельной обработке земли, на совместном труде и хозяйстве, а лишь снабженческо-сбытовая кооперация. Крестьяне пошли в колхозы, причем новое и решающее в нынешнем колхозном движении состоит в том, что в колхозы крестьяне идут не отдельными группами, как это имело место раньше, а целыми селами, волостями, районами, даже округами. В колхозы пошел середняк. В этом основа того коренного перелома в развитии сельского хозяйства, который составляет важнейшее достижение советской власти за истекший год. И то, что середняк пошел в колхоз, разбивает вдребезги меньшевистскую «концепцию» троцкизма насчет того, что рабочему классу не удастся повести за собой основные массы крестьянства по пути социалистического строительства. Подводя итоги двенадцатой годовщины Октябрьской революции, Сталин подчеркнул: «Мы идем на всех парах по пути индустриализации – к социализму, оставляя позади нашу вековую «рассейскую» отсталость. Мы становимся страной металлической, страной автомобилизации, страной тракторизации. И когда посадим СССР на автомобиль, а мужика – на трактор, пусть попробуют догнать нас почтенные капиталисты, кичащиеся своей «цивилизацией».

К началу 1930 года уже было коллективизировано 50 % крестьянских хозяйств СССР. Характеризуя это как большой успех советской власти, Сталин утверждает, что коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным. Теперь важно закрепить достигнутое и планомерно продвигаться вперед.

Вместе с тем, отмечает Сталин, успехи в деле колхозного движения имеют свою теневую сторону. У многих людей начала кружиться голова от успехов, они стали терять чувство меры, появляются авантюристические попытки «в два счета» разрешить все вопросы социалистического строительства. Сталин осуждает подобные настроения. В марте 1930 года газета «Правда» публикует его статью «Головокружение от успехов». В статье Сталин отмечает: «Успехи нашей колхозной политики объясняются прежде всего тем, что она опирается на добровольность колхозного движения и учет разнообразных условий в различных районах СССР. Нельзя, – подчеркивает он, – насаждать колхозы силой. Надо тщательно учитывать разнообразие условий в различных районах СССР при определении темпов и методов колхозного строительства». Сталин подчеркивает также, что основным звеном колхозного движения в сельской стране является сельскохозяйственная артель. В сельскохозяйственной артели обобществлены основные средства производства, главным образом по зерновому хозяйству: труд, землепользование, машины и прочий инвентарь, рабочий скот, хозяйственные постройки. В ней не обобществляются приусадебные земли (мелкие огороды, садики, жилые постройки), известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица. Для сельскохозяйственных коммун как преобладающей формы, где обобществлено не только производство, но и распределение, условия еще не созрели. Поэтому мы будем оказывать помощь прежде всего колхозам.

Спустя месяц после публикации статьи «Головокружение от успехов» Сталин, как он объясняет, в свете многочисленных откликов на эту статью и постановление ЦК «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении» публикует новую статью – «Ответ товарищам колхозникам», в которой отвечает на ряд их вопросов. Сталин отмечает, что корень ошибок в крестьянском вопросе состоит в неправильном отношении к середняку, в забвении того, что хозяйственная смычка с середняцкими массами должна строиться не на основе насильственных мер, а на основе соглашения, союза с середняком. Некоторые же наши товарищи в погоне за высоким процентом коллективизации стали применять к середняку насилие, порой даже «раскулачивая», экспроприируя его. Ленинизм учит, что крестьян надо переводить на рельсы коллективного хозяйства в порядке добровольности, путем убеждения и показа на практическом опыте, что колхоз лучше единоличного хозяйства.