Текст книги "Сборник.Том 3"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 57 страниц)

– Через полчаса.

Прошли полчаса; приборы были включены; разговоры стихли.

Во время «Зеро» Байрон набрал в лёгкие побольше воздуха и перевёл рычаг из крайнего правого положения в крайнее левое.

Корабль тряхнуло, и Байрон на мгновение потерял сознание.

Когда через минуту он пришёл в себя, звёзды в смотровом окне преобразились. Байрон выровнял судно. Одна из звёзд яркой белой точкой сияла перед ними. Байрон направил на неё телескоп. Сверившись со справочником, он сделал вывод:

«Слишком далеко. Но всё же это она, Лингана».

Это был первый совершенный им Прыжок, и он прошёл успешно.

Двенадцать
ПРИБЫТИЕ АВТАРХА

Автарха Линганы, казалось, занимает какая-то мысль.

– И вы ждали сорок восемь часов, чтобы сказать мне об этом, – сказал он.

Ризетт вяло возразил:

– Но, сэр, не было никакой необходимости сообщать вам об этом раньше. Если бы мы беспокоили вас по всякому пустяку, ваша жизнь давно превратилась бы в сущий ад. Сейчас мы сообщаем вам об этом, потому что не можем сами принять решение. Это подозрительно, а в нашем положении мы не можем допускать ничего подозрительного.

– Повторите мне всё, что вам известно.

Автарх задумчиво смотрел в окно. Окна были самой большой достопримечательностью линганийской архитектуры. Они были средних размеров, невероятно чистые и прозрачные; не столько окна, сколько линзы, отражающие во все стороны свет и открывающие перед любым взглядом великолепную панораму.

Из дворца Автарха была видна часть освещенного солнцем горизонта. Когда солнце оказалось непосредственно напротив окон, они автоматически открылись.

Теория, что архитектура планеты вполне соответствует месту планеты в Галактике, вполне оправдывала себя в отношении Линганы.

Как и окна, Лингана представляла собой весьма живописное зрелище. Это была «планета-государство», в своё время достигшая стабильного экономического и политического развития. В то время как политическая жизнь соседних планет всё время менялась, Лингана веками оставалась тем, чем и была, – просто обитаемым миром. Её стратегическое положение оказалось весьма важным. Именно поэтому она захватила в свои руки торговую монополию. Со всех концов Галактики везли сюда минералы, мясо, зерно, а также продукцию машиностроения, медикаменты, готовые продукты переработки и многое другое.

Из своих окон Лингана видела всю Галактику, хотя и стояла несколько особняком.

Не отводя взгляда от окон, Автарх сказал:

– Начнем с почтового корабля. Где он впервые встретился с гостями?

– Менее чем в ста тысячах миль от Линганы. Точные координаты не имеют значения. С тех пор мы следим за ними. Сейчас они находятся на орбите над планетой.

– Они не приземляются? Ждут чего-то?

– Да.

– Как вы считаете, долго ли они намерены ждать?

– Боюсь, что нет. Мы тщательно наблюдали, но они не посылают никаких сигналов.

– Отлично, – сказал Автарх. – Прервемся на минуту. Они остановили почтовый корабль, что, безусловно, является нарушением нашего Договора о Взаимодействии с Тиранией.

– Я сомневаюсь, что они тиранийцы. Их действия скорее похожи на действия заключенных, бежавших из тюрьмы.

– Возможно, таким образом они пытаются сбить нас с толку. В любом случае, всё это направлено лишь на одно: они хотят встретиться со мной.

– Да, они настаивают на встрече с Автархом.

– Больше ничего?

– Больше ничего.

– Они не входили в почтовое судно?

– Нет. Мы всё время прекрасно их видим. За штурвалом находится молодой человек аристократической наружности. Он попросил передать вам одно слово: «Джилберт». Говорит это вам что-нибудь?

Автарх, как бы не слыша вопроса, продолжал смотреть в окно. На Лингане не всегда царила власть Автархов. Когда-то ею управляли различные династии мелких удельных князьков. Это были сплошь аристократические семьи. Они были чрезвычайно богаты, и их мало волновали проблемы землевладения.

Из-за этого Лингану постигла обычная в таких случаях участь. Власть переходила от одной семьи к другой. Интриги и дворцовые перевороты стали хроническими, так что если Родия была образцом политической стабильности, то Лингана могла служить образцом беспорядка и анархии. «Безалаберный, как Лингана», – говорили люди.

Соседние планеты объединились в группы и становились могущественнее, а на Лингане гражданская война становилась неуправляемой. Поэтому соседи путем долгой цепи интриг заменяли многих князьков одним сильным правителем, сосредоточив в одних руках всю власть.

При Автархии Лингана укрепилась и стабилизировалась. Даже Тирания относилась к ней с некоторым почтением. В то время как другие планеты Королевств Космической Туманности уже давно были верными вассалами Тирании, Лингана подписала с ней Договор о Взаимодействии, теоретически дающий обеим сторонам равные права.

Автарх правильно оценивал ситуацию. Он знал, какую опасность несет для грядущих поколений Тирания. И сейчас появление тиранийского корабля могло стать началом конца, началом полного краха.

Он спросил:

– На корабле есть солдаты?

– Очевидно, нет. Массометр показывает присутствие всего троих.

– И что же ты предлагаешь?

– Не знаю. Единственный известный мне Джилберт – это Джилберт из Хенриадов с Родии. Вы знакомы с ним?

– Я видел его во время моего последнего визита на Родию.

– Вы, конечно, ничего ему не рассказывали?

– Конечно.

Глаза Ризетта округлились.

– Возможно, это ловушка, и Джилберт используется в качестве приманки.

– Я думал об этом. Конечно, прибытие корабля подозрительно. Меня долго не было на Лингане, и я вернулся только на прошлой неделе, а через несколько дней опять собираюсь уезжать. Они застали меня именно тогда, когда меня МОЖНО БЫЛО застать.

– А может, это совпадение?

– Я не верю в совпадения. Но есть способ проверить наши подозрения. Я посещу это судно. Один.

– Это невозможно, сэр. – Ризетт был ошеломлен. Его лицо покраснело до такой степени, что приняло почти малиновый оттенок.

– Ты споришь со мной? – раздражённо спросил Автарх.

И именно потому, что он был Автархом, Ризетт сказал:

– Как вам будет угодно, сэр.

Пассажиры «Беспощадности» вот уже два дня болтались на орбите.

Джилберт, наблюдавший за Линганой, был твёрдо уверен, что за ними тоже установлено постоянное наблюдение. Байрон, бреясь, выслушивал его доводы по этому поводу.

Добрившись, он осмотрел своё лицо в зеркале, и тут в дверном проёме возникла Артемида.

– Я думала, ты собираешься спать.

– Я спал, – ответил он, – а потом проснулся. – Он посмотрел на неё и улыбнулся.

Она потрогала его щеку:

– Ты выглядишь сейчас как восемнадцатилетний. Они всё ещё наблюдают за нами?

– Да. Неужели это тебя беспокоит?

– Я нахожу, что это глупо.

– Можешь объяснить почему, Арта?

– Почему бы нам не приземлиться на поверхность Линганы?

– Мы подумаем об этом. Пока что мы не готовы для подобного риска. Лучше всё же немного подождать.

Джилберт вдруг воскликнул:

– Говорю вам, они движутся!

Байрон подскочил к экрану. Прочитав показания массометра, он обернулся к Джилберту:

– Наверное, ты прав.

Он присел к компьютеру и стал внимательно изучать его показания.

– К нам направляется маленький корабль, Джилберт. Как ты думаешь, тебе удастся наладить с ним связь?

– Я попытаюсь, – ответил Джилберт.

– Запомни: не видеосвязь, а только звуковую.

Менее десяти минут понадобилось Джилберту, чтобы выполнить его задание. Теперь Байрон знал планы линганийцев.

Он повернулся к Артемиде:

– Они собираются послать к нам человека.

– А мы обязательно должны им это позволить?

– А почему бы нет? Одного человека! Мы ведь вооружены!

– Но что будет, если мы подпустим их корабль слишком близко?

– Мы на тиранийском военном корабле, Арта, и одолеем их, даже если перед нами лучшее судно Линганы. У нас есть пять крупнокалиберных бластеров.

– А ты умеешь ими пользоваться?

– К несчастью, нет. Пока ещё нет. Но ведь линганийцам это, как ты понимаешь, неизвестно.

Через полчаса на экране появилось судно. Как только радар поймал его, Джилберт в восторге завопил:

– Это яхта Автарха! Его личная яхта! Я же говорил, что упоминание одного лишь моего имени тут же привлечёт его внимание!

Они установили с яхтой радиосвязь, и чей-то голос из трубки сказал:

– Готовы к принятию на борт?

– Готовы, – ответил Байрон. – Только одного человека.

– Одного человека, – был ответ.

Яхта подошла ближе, раздался металлический скрежет. Потом корабль линганийцев слегка отдалился от судна наших друзей, и между обоими кораблями возникла крепкая прозрачная галерея, напоминающая туннель. По этому туннелю мог пройти человек, и при этом ему не нужны были никакие средства защиты, которыми он пользовался бы в открытом космосе.

Байрон увидел, как из линганийского корабля вышел человек в скафандре и уверенно пошёл в их сторону. Лицо было скрыто шлемом. Человек шёл достаточно быстро; он был уже совсем близко. Через пять секунд гость подошёл к люку, который открылся, и пришелец скрылся в его недрах, после чего люк автоматически был задраен.

Войдя в кабину, пришедший снял с себя скафандр, левой рукой отбросив со лба непослушные волосы.

– Ваше Сиятельство! – бросился к нему Джилберт. С нотками триумфа в голосе он воскликнул:

– Байрон, это Автарх собственной персоной!

Но Байрон, сперва потерявший, а потом лишь частично обретший дар речи, сумел сказать только одно:

– Джоунти?!

Тринадцать
АВТАРХ РЕШАЕТ ОСТАТЬСЯ

Автарх непринужденно расположился в одном из мягких кресел.

– Давно я не проделывал подобных упражнений, – сказал он. – Но это как умение плавать: научившись один раз, забыть невозможно. Привет, Фаррилл! Добрый день, милейший господин Джилберт! А это, если мне не изменяет память, дочь правителя, леди Артемида!

Он достал длинную сигарету, бережно взял её в рот и зажег, причём для этого ему понадобилось просто сделать лёгкий выдох. Воздух наполнился приятным запахом хорошего табака. Затем он сказал:

– Не ожидал так быстро вновь встретиться с тобой, Фаррилл!

– А может, не ожидал этого никогда? – грубо поинтересовался Байрон.

– Кто знает? – согласился Автарх. – Конечно, если вспомнить, что сам Джилберт не умеет управлять космическим кораблем, если вспомнить, что я сам послал на Родию молодого человека, который УМЕЕТ управлять космическим кораблем и который вполне способен похитить тиранийское судно, если вспомнить, что, по донесениям наблюдателей, один из пассажиров корабля молод и обладает аристократической наружностью, напрашиваются очевидные выводы. Я не удивился, увидев тебя.

– А мне кажется, ты удивлён, – возразил Байрон. – Думаю, ты чертовски удивлён, увидев меня. По-твоему, я знаком с логикой слабее, чем ты?

– Я крайне высокого мнения о тебе, Фаррилл.

Автарх сохранял невозмутимость, и Байрон почувствовал себя совсем глупым мальчишкой. Он повернулся к остальным:

– Этот человек – Сандер Джоунти. Я рассказывал вам о нём. Конечно, по совместительству он может быть Автархом Линганы, или пятьюдесятью Автархами одновременно. Это безразлично. Для меня он – Сандер Джоунти.

Артемида произнесла:

– ОН – это человек, который…

Джилберт перебил её. Он был возмущен:

– Контролируй себя, Байрон. Ты что, сошёл с ума?

– Это – тот самый человек! Я НЕ сумасшедший! – выкрикнул Байрон. Он с трудом держал себя в руках. – Ладно. Думаю, нам не о чём спорить. Покинь моё судно, Джоунти. Уже достаточно было сказано. Вон с моего судна!

– Мой дорогой Фаррилл! Но почему?

Джилберт издал булькающий звук, но Байрон не повернул в его сторону головы. Он смотрел на Автарха.

– Ты совершил одну ошибку, Джоунти. Только одну. Ты не предусмотрел, что там, на Земле, я вернусь в свою комнату и возьму часы, которые всегда служили мне также индикатором. Индикатором радиации.

Автарх пускал в потолок аккуратные колечки дыма и улыбался.

– Так вот, Джоунти, они никогда не светились голубым светом. В ту ночь в моей комнате не было никакой бомбы. Это была только хлопушка! Ты не станешь этого отрицать, потому что именно ты подложил её. Ты же организовал и остальную часть комедии! Да, той ночью ты был великолепен!

Байрон ждал реакции, но Автарх просто с видимым интересом кивнул. Байрон разозлился. У него сложилось впечатление, что он бьёт по воздуху.

– Мой отец был казнен. Я и так скоро узнал бы об этом. Тогда я мог бы вернуться на Нефелос, а мог бы и не возвращаться. Я мог бы проанализировать своё положение и найти из него правильный выход. Но ты решил отправить меня на Родию, к Хенрику. Я послушал тебя: ведь ты, казалось, спас мне жизнь; ты всё знал и мог дать дельный совет. Но ты забыл предупредить меня, что капитан корабля, на который ты усадил меня, был отлично осведомлен о том, кто я и откуда. Ты забыл предупредить меня, что я окажусь в руках Тиранов ещё до того, как попаду на Родию. Или ты будешь это отрицать?

Он сделал длинную паузу. Джоунти сосредоточенно дымил сигаретой.

Джилберт стиснул руки у груди:

– Байрон, ты ужасен. Автарх не может…

Джоунти посмотрел на него и спокойно возразил:

– Твой Автарх всё может.

Он погасил сигарету.

– Байрон прав, и я подтверждаю каждое его слово. Бомба действительно была подложенной мною хлопушкой, и я послал тебя, Байрон, на Родию, зная, что ты будешь арестован Тиранийцами.

Лицо Байрона прояснилось. Он сказал:

– Когда-нибудь я отомщу тебе, Джоунти. Сейчас ты Автарх Линганы, и за тебя готов вступиться целый флот. Но «Беспощадность» – это моё судно, и я его капитан. Надевай свой скафандр и убирайся вон. Твой туннель всё ещё на месте.

– Это не твоё судно. Ты скорей пират, чем пилот.

– Я повторяю: даю тебе пять минут на облачение в скафандр.

– Пожалуйста, не драматизируй ситуацию. Мы нужны друг другу, и я не намерен уходить.

– МНЕ ты не нужен. Ты не был бы мне нужен, даже если бы на нас напали Тиранийцы и ты принял бы мою сторону.

– Фаррилл, – улыбнулся Джоунти, – ты говоришь и действуешь как младенец. Я дал тебе высказаться. Дай же теперь высказаться мне.

– Нет. Я не вижу причин слушать тебя.

– А это ты видишь?

Артемида вскрикнула. В грудь Байрона упёрся бластер.

– Это – предупреждение, – продолжил Джоунти. – Прошу простить меня за вынужденную меру, но, возможно, это поможет мне заставить тебя слушать.

Оружие его было предназначено не просто причинять боль. Оно должно было убивать.

Джоунти сказал:

– Много лет назад я организовал жителей Линганы против Тирании. Знаешь ли ты, что это значит? Это было нелегко. Это было почти невозможно. Окружающие нас Королевства оказались абсолютно беспомощны. Но и в них жили люди, желающие нам помочь. Твой отец делал это наиболее активно – и был убит. Помни это! Гибель твоего отца явилась для нас ударом. Значит, Тиранийцы способны добраться и до нас. Поэтому мне пришлось отправить тебя к Хенрику, чтобы сбить их с толку. Это удалось. Пойми, у меня не было выбора. А потом, есть ещё одна вещь, документ…

– Какой документ? – прервал его Байрон.

– Не спеши. Я уже сказал, что твой отец работал на меня. Так что мне известно всё, что знал он. Тебе стало известно о документе, и вначале нам всем было выгодно, чтобы ты поискал его. Но после смерти твоего отца это оказалось ненужным. Более того, пришлось убрать тебя с Земли, пока ты не удостоился пристального внимания Тиранийцев. Мне это удалось.

– Значит, документ у тебя?

– Нет, к сожалению. Он был утерян на Земле много лет назад. Я не знаю, у кого он. Ну что, могу я опустить бластер? Он весьма тяжел.

– Убери его к чёрту, – пробурчал Байрон.

Автарх так и поступил. Потом он спросил:

– Что говорил о документе твой отец?

– Ничего, что было бы тебе неизвестно.

Автарх улыбнулся:

– Вот это да!

– Скажи, ты всё объяснил нам? – спросил Байрон.

– Практически всё.

– Тогда, – подытожил Байрон, – убирайся с корабля.

Джилберт вмешался в их диалог:

– Теперь подожди, Байрон. Это не только твоё дело. Здесь есть ещё и мы с Артемидой. У нас тоже найдётся что сказать. Чем дальше, тем больше мне кажется, что всловах Автарха есть свой смысл. Вспомни, что на Родии я спас тебе жизнь, так что я рассчитываю на некоторую признательность с твоей стороны.

– Ну, конечно! Ты – мой спаситель! – воскликнул Байрон. – Можешь, если хочешь, уходить с ним. Уходи! Ты хотел найти Автарха. Так вот он! Я согласился доставить тебя к нему, но на этом моя миссия окончена. И не учи меня, что мне делать.

Он повернулся к Артемиде, всё ещё кипя от злости:

– А ты? Ты ведь тоже спасла мне жизнь! Все вокруг только и делают, что спасают мне жизнь! Ты тоже хочешь уйти с ним?

Она спокойно ответила:

– Не нужно говорить и решать за меня, Байрон. Если захочу уйти с ним, то скажу тебе об этом.

– Ты не должна чувствовать никаких обязательств передо мною. Можешь уйти в любой момент…

Она сердито взглянула на него, и он отвернулся. В душе Байрон понимал, что ведёт сейчас себя по-детски. Джоунти всегда оставляет его в дураках. Он вспомнил о бомбе, о родийском лайнере, о Тиранийце – и в нём поднялась волна жалости к себе.

Автарх сказал:

– Итак, Фаррилл?

Одновременно прозвучали слова Джилберта:

– Итак, Байрон?

Байрон повернулся к Артемиде:

– А что думаешь ТЫ?

Артемида медленно произнесла:

– Я думаю, что он – Автарх Линганы и в его распоряжении есть целая армия. Поэтому, мне кажется, у тебя нет выбора.

Автарх с нескрываемым восхищением посмотрел на неё:

– Вы очень умны и проницательны, моя госпожа! Как чудесно, что столь прекрасный ум заключен в столь прекрасную оправу! – Он прикрыл глаза.

– Так чего же ты хочешь? – спросил Байрон.

– Позволь мне воспользоваться вашими именами и вашими возможностями, и я отправлю вас на планету, которую мой господин Джилберт называет мятежным миром.

– Ты полагаешь, такой существует?

– Да, и он будет твоим. Я в состоянии найти его.

– Как? – изумился Байрон.

– Это не так сложно, как может показаться на первый взгляд. Мы должны верить, что где-то в нашей Галактике существует мир, готовый сразиться с Тиранией. По-моему, есть только один сектор, где может находиться такая планета.

– Где?

– А разве для тебя самого это не очевидно? Не кажется ли тебе, что этот мир может существовать только внутри самой Туманности?

– Разве возможна жизнь внутри самой Туманности?

– А почему бы и нет? Не стоит заблуждаться относительно Туманности. Это тёмное пятно в космосе, но оно вовсе не начинено ядовитым газом. Оно состоит из молекул воды, калия и кальция, которые адсорбируются благодаря свету звёзд. Я долго изучал эту проблему в Университете на Земле и пришёл к выводу, что жизнь там всё-таки возможна. Просто мы её не замечаем.

– Кстати, а что ты делал на Земле? – поинтересовался Байрон. – Это не слишком важно для меня, но всё же?

– В этом нет никакой тайны. Я покинул Лингану по своим делам. Шесть месяцев назад я посетил Родию. Мой агент Вайдемос – твой отец, Байрон, – был не слишком удачлив в своих переговорах с Правителем, которого мы рассчитывали привлечь на свою сторону. Прошу прощения у леди, но Хенрик оказался сделанным из неподходящего для нашего дела материала.

– Да уж знаем… – прошептал Байрон.

Автарх продолжил:

– Но я встретил Джилберта, о чём он уже говорил тебе. Потом я отбыл на Землю, потому что Земля – родной дом гуманизма. Именно с Земли послано большинство исследовательских экспедиций в Галактику. Туманность Лошадиной Головы была исследована ими весьма тщательно. Мне понадобились результаты исследований. Теперь слушайте внимательно! Тиранийский корабль, на котором летел мой господин Джилберт, столкнулся с метеором после своего первого Прыжка. Если учесть, что перелет из Тирании на Родию был самым обычным делом, можно установить совершенно точные координаты места столкновения. Потеряв управление, корабль мог пролететь более полумиллиона миль между первыми двумя Прыжками. Следовательно, примем этот промежуток за координату в космосе. Есть и другое предположение. Метеор мог изменить направление Прыжков. Это маловероятно, но возможно. Метеор мог повлиять на силу гиператомных процессов и полностью изменить направление движения. В то же время длина четырёх последующих Прыжков осталась величиной неизменной. Конечное положение корабля должно было находиться где-то на поверхности воображаемой сферы, центр которой находится в точке пространства, где произошло столкновение, а радиус её равен сумме векторов оставшихся Прыжков. Я попытался вычислить эту сферу, и понял, что её поверхность находится внутри Туманности Лошадиной Головы. Осталось лишь найти в Туманности ту звезду, которая нам нужна.

Как ты думаешь, дружок, сколько таких звёзд может быть в Туманности?

Вспомни при этом, что Галактика состоит из ста биллионов звёзд.

Байрон, почти против своего желания заинтересованный рассказом, ответил:

– Думаю, сотни.

– Пять! – торжествующе выкрикнул Автарх. – Всего пять! Не стоит заблуждаться по поводу цифры «сто биллионов». Объём Галактики равен семи триллионам кубических световых лет, из которых на каждую звезду приходится по семьдесят кубических световых лет. Жаль, что я до сих пор не знаю, какая из этих пяти планет обитаема. Нам придётся это выяснить. К несчастью, ранние исследования не дали нам детальной картины. Они лишь изучили положение звёзд, тип их движения и спектральную характеристику.

– Значит, в одной из этих пяти звёздных систем, – спросил Байрон, – находится мятежный мир?

– Исходя из известных нам фактов, можно сделать только такой вывод.

– Видишь, моя история правдива, – вмешался Джилберт. – Я не выдумал её.

– Я намерен, – продолжал Автарх, – исследовать лично каждый из пяти миров. Мотивы мои очевидны. Как Автарх Линганы, я могу помочь им в их усилиях.

– А с двумя из Хенриадов и Вайдемосом на твоей стороне ты также можешь завоевать ведущие позиции в новых, свободных мирах, – насмешливо подхватил Байрон.

– Твой цинизм не испугает меня, Фаррилл. Ответом будет – да. Если восстание окажется удачным, всегда лучше присоединиться к победителю.

– Более того, в награду одному из друзей восстания может быть отдана Автархия Линганы.

– Или Вайдемос. Верно.

– А если восстание обречено на провал?

– Тогда у нас будет время разобраться и решить, что делать дальше.

Байрон медленно сказал:

– Я полечу с тобой.

– Отлично! Тогда нужно переместить тебя с этого корабля на другой.

– Зачем?

– Так будет лучше для тебя. Этот корабль – всего лишь игрушка.

– Это военный корабль тиранийцев. Было бы глупо не учитывать его мощь.

– Именно потому, что это – военный корабль тиранийцев, отправляться в путешествие на нём опасно.

– Но не в Туманность. Прости, Джоунти! Я присоединяюсь к тебе, потому что тоже хочу найти мятежный мир. Но мы с тобой не друзья, и поэтому я буду поступать по собственному усмотрению.

– Байрон, – осторожно вмешалась Артемида, – но корабль слишком МАЛ для троих!

– Конечно, Арта. Но к нему можно прикрепить прицеп. Джоунти это так же хорошо известно, как и мне. Тогда в космосе у нас будет всё необходимое. Кроме того, прицеп изменит внешний вид судна.

Автарх вслух размышлял:

– Если мы с тобой не друзья, Байрон, и не доверяем друг другу, я должен позаботиться о личной безопасности. Можешь лететь на своем корабле с прицепом, но мне нужны некоторые гарантии. Поэтому госпожа Артемида должна пойти со мной.

– НЕТ! – крикнул Байрон.

Автарх удивлённо поднял брови:

– Нет? Пусть говорит сама леди.

Он повернулся к Артемиде:

– Мне кажется, я сумею обеспечить вам несколько больший комфорт, моя госпожа.

– Не думаю, что моё общество может оказаться приятным для вас, мой господин. Поэтому я останусь здесь.

– Мне кажется, вы могли бы передумать, – начал было Автарх, но тут с кончика его носа скатилась капелька пота, и это испортило всё впечатление.

– А мне так не кажется, – прервал его Байрон. – Госпожа Артемида сделала свой выбор.

– И тебя устраивает её выбор, Фаррилл? – спросил Автарх, улыбаясь.

– Вполне! Все мы втроем останемся на борту «Беспощадности». Других вариантов не будет.

– Ты опрометчиво выбрал себе спутников.

– Да?

– Я в этом совершенно убеждён. Ты плохо относишься ко мне, потому что я обманул тебя и подверг твою жизнь опасности. Тогда тем более странно, что ты находишься в таких дружеских отношениях с дочерью человека по имени Хенрик, превзошедшего в коварстве даже меня.

– Я знаю Хенрика. Твои высказывания о нём не изменят моего мнения.

– Ты знаешь о Хенрике всё?

– Я знаю достаточно.

– А знаешь ли ты, что именно он убил твоего отца? – Пальцем Автарх указал в сторону Артемиды. – Знаешь ли ты, что эта девушка, к которой ты так расположен, – дочь убийцы твоего отца?