Текст книги "Сборник.Том 3"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 57 страниц)

КОСМИЧЕСКИЕ ТЕЧЕНИЯ
THE CURRENTS OF SPACE
Перевод с английского 3. Бобырь

Пролог
ГОД НАЗАД

Человек с Земли пришёл к решению. Решение зарождалось медленно, но было твердым.

Вот уже несколько недель он не чувствовал надёжной кабины своего корабля, не видел холодной черноты пространства вокруг. Сначала он хотел сделать быстрое сообщение в Межзвёздное Космоаналитическое Бюро и вернуться в космос. Но его задерживали здесь. Это было почти как тюрьма.

Он допил чай и взглянул на другую сторону стола:

– Я не останусь здесь дольше!

Другой человек тоже пришёл к решению. Оно зарождалось медленно, но было твердым.

Нужно время, нужно много времени. Ответа на первые письма нет. Значит, он не должен выпускать из рук человека с Земли. Он потрогал чёрный гладкий стержень у себя в кармане.

– Вы не понимаете всей щекотливости этой проблемы.

– Речь идёт об уничтожении целой планеты, – возразил землянин. – И потому я хочу, чтобы вы передали подробности по всему Сарку, всем обитателям.

– Мы не можем. Это вызовет панику.

– Но раньше вы говорили, что можете.

– Я обдумал всё. Теперь мне стало ясно: это невозможно.

– А представитель МКБ – он всё ещё не прибыл? – помолчав, спросил землянин.

– Нет. Они заняты организацией нужных мер. Ещё день-два…

– Опять день-два! Неужели они настолько заняты, что не могут уделить мне ни минутки? Они даже не видели моих расчётов!

– Я предлагал вам передать им эти расчёты. Вы не согласились.

– И не соглашусь. Они могут прийти ко мне или я к ним. Вы не верите мне. Не верите, что Флорина будет уничтожена.

– Я верю. Вы зря горячитесь.

– Да, горячусь. Что в этом удивительного? Или вы думаете, что на меня, бедняжку, космос подействовал? По-вашему, я сумасшедший?

– Чепуха!

– Не притворяйтесь: вы так думаете. Вот почему я хочу видеть кого-нибудь из МКБ. Они увидят, сумасшедший я или нет!

– Вам сейчас нехорошо. Я помогу вам.

– Нет, не поможете! – истерически вскричал землянин. – Я сейчас уйду. Если вы хотите остановить меня, то убейте! Только вы не посмеете. Кровь всего населения Флорины падет на вас, если вы меня убьёте!

– Я не убью вас!

– Вы меня свяжете. Вы запрете меня здесь! Вот чего вам хочется! А что вы будете делать, когда МКБ начнёт меня искать? Мне полагается регулярно отсылать сообщения, как вам известно.

– Бюро знает, что вы в безопасности, у меня.

– Знает? А знает ли оно, что я вообще опустился на планету, или нет? Получены ли мои первые сообщения? – Голова у него кружилась, тело начало цепенеть.

Его собеседник встал. Он медленно обошёл большой стол, направляясь к землянину.

Слова прозвучали необыкновенно ласково:

– Ради вашего же блага.

Из кармана появился чёрный стержень. Землянин прохрипел:

– Психозонд!

Он попытался встать, но едва смог пошевелиться. Сквозь стиснутые судорогой зубы он произнес:

– Зелье!

– Зелье, – согласился другой. – Послушайте, я не причиню вам вреда. Но вы так возбуждены и встревожены. Я удалю тревогу. Только тревогу.

Землянин уже не мог говорить. Мог только сидеть. Только тупо думать: «Великий Космос, меня опоили». Ему хотелось закричать, убежать, но он не мог.

Другой уже подошёл к нему. Он стоял, глядя на него сверху вниз. Землянин взглянул снизу вверх. Глазные яблоки у него двигались.

Психозонд был автоматическим прибором. Нужно только присоединить его концы к соответствующим точкам на черепе и действовать. Землянин смотрел в ужасе, пока мышцы глаз у него не оцепенели. Он даже не почувствовал, как острые, тонкие проволочки впивались в черепные швы.

Молча, мысленно он вопил:

«Нет, вы не понимаете! Это целый мир, населённый людьми! Разве вы не видите, что нельзя рисковать жизнью сотен миллионов людей?»

Слова другого доносились глухо, удаляясь в какой-то туннель, длинный и чёрный:

– Вам не будет больно. Через час вам станет хорошо, совсем хорошо. Вы вместе со мной посмеетесь над этим.

Мрак опустился и окутал всё. Полностью он так и не развеялся никогда. Понадобился год, чтобы завеса поднялась хоть отчасти.

Глава 1
НАЙДЕНЫШ

Рик вскочил. Он дрожал так, что должен был прислониться к голой молочно-белой стене.

– Я вспомнил!

Шум жующих челюстей затих. Лица у всех были одинаково чистые, одинаково бритые, лоснящиеся и белые в тусклом свечении стен. В глазах не было интереса, только рефлекторное внимание, возбужденное внезапным, неожиданным возгласом.

Рик закричал снова:

– Я вспомнил свою работу! У меня была работа!

Кто-то крикнул ему:

– Замолчи!

Кто-то добавил:

– Сядь!

Лица отвернулись, жевание возобновилось. Рик тупо смотрел вдоль стола. Он услышал слова «сумасшедший Рик», увидел пожатие плечами. Увидел палец, покрутившийся у виска. Всё это не означало для него ничего.

Он медленно сел. Снова взял ложку с острым краем и с зубцами на переднем конце, так что ею можно было одинаково неуклюже хлебать, резать и протыкать. Для раба с плантаций этого было достаточно. Он повернул ложку и уставился на свой номер, выбитый на её ручке. У всех прочих, кроме номеров, были ещё и имена. А у него кличка – Рик. На жаргоне плантаций это означало что-то вроде идиота.

Но, может быть, теперь он будет вспоминать всё больше и больше. Впервые с тех пор, как он появился на фабрике, он вспомнил нечто бывшее до того. Если бы только ему дали время подумать!..

Когда он шёл вечером с фабрики, его догнала Валона Марч.

– Я слышала, за завтраком была какая-то неприятность?

Рик пробормотал:

– Ничего не было, Лона.

Она настаивала:

– Я слышала, ты вспомнил что-то. Верно, Рик?

Она тоже называла его Риком. А он старался изо всех сил вспомнить своё имя. Однажды Валона раздобыла рваную адресную книгу и прочла из неё все имена. Ни одно не показалось ему более знакомым, чем другие.

Он взглянул ей прямо в лицо и сказал:

– Я должен бросить фабрику.

Валона нахмурилась:

– Не знаю, сможешь ли ты. Это нехорошо.

– Я должен вспомнить побольше о себе.

Валона облизнула пересохшие губы:

– Не знаю, нужно ли это.

Рик отвернулся. Это она устроила его на фабрику и спасла жизнь. Но всё-таки он должен…

– Опять головные боли?

– Нет. Я действительно вспомнил что-то. Вспомнил, какая работа была у меня раньше… Поедем в поля, Лона.

– Уже поздно.

– Прошу тебя! Только за черту поселка.

…Через полчаса они свернули с шоссе на извилистую, плотно усыпанную песком дорогу. Молчание было тяжелым, и Валона почувствовала, как её охватывает страх.

Что, если Рик покинет её? Во многих отношениях он ещё походил на ребенка. Но прежде, чем его лишили разума, он был, конечно, образованным человеком. Образованным и очень важным.

В своё время она испугалась, услышав его первые слова. Они прозвучали так неожиданно и странно после долгих несвязных жалоб на головную боль. Уже тогда Лона боялась, что он может вспомнить слишком много и бросить её. Она была просто Валоной Марч по прозвищу Большая Лона. Крупная большеногая девушка с красными от работы руками. Девушка, которой никогда не найти мужа. Она лишь смотрела с тупой досадой на парней. Она была слишком крупная, чтобы хихикать и подмигивать им. У всех других женщин один за другим появлялись дети, а она могла только протискиваться к ним, чтобы взглянуть на красное, безволосое существо с зажмуренными глазками и резиновым ротиком.

Но вот в её жизни появился Рик – своего рода младенец. Его нужно было кормить, окружать заботой, выносить на солнце, убаюкивать, когда головная боль терзала его, защищать.

А её кулаков боялись даже взрослые. В тот день, когда она впервые привела Рика работать на фабрику, она одним ударом свалила своего мастера, который сказал о них какую-то непристойность.

Поэтому ей хотелось, чтобы Рик перестал вспоминать. Она знала, что ничего не может предложить ему: с её стороны было эгоизмом желать, чтобы он навсегда оставался беспомощным и умалишенным. Просто она никому ещё не была нужна до такой степени. Просто она боялась вернуться в одиночество.

Она спросила:

– Ты уверен, что вспоминаешь, Рик?

– Да. Я могу доверять своим воспоминаниям, Лона, когда они возвращаются. Ты это знаешь. Например: ты не учила меня говорить. Я сам вспомнил. Верно? А теперь я вспоминаю, каким я был раньше. У меня должно было быть это «раньше», Лона!

«Должно было». При этой мысли у неё стало тяжело на сердце. Это было другое «раньше», другой мир. Она знала это, потому что единственным словом, которого он не мог вспомнить, было слово «кырт». Ей, Лоне, пришлось учить его слову, обозначавшему на Флорине то, что важнее всего в мире.

– Что ты вспоминаешь? – спросила она.

Возбуждение Рика вдруг упало. Он заколебался.

– Это не очень понятно, Лона. Только то, что у меня была работа, и я знаю какая. По крайней мере знаю отчасти. Я анализировал Ничто.

Она никогда в жизни не слышала слово «анализировал» и всё же спросила:

– Но, Рик, что это может быть за работа: а-на-ли-зи-ро– вать ничего? Это не работа!

– Я не говорил «ничего». Я сказал: анализировал Ничто. С большого «Н».

– Разве это не одно и то же?

– Нет, конечно. – Он глубоко передохнул. – Но боюсь, что не смогу объяснить тебе. Это всё, что я вспомнил. Но я чувствую, какая это была важная работа. Не может быть, чтобы я был преступником!

Это уже было, когда он впервые заговорил. Заговорил так внезапно, что испугал её. Она не посмела посоветоваться даже с резидентом. В ближайший свободный день Лона повезла Рика в город к доктору.

После обследования доктор вышел к ней.

– Когда вы встретили этого человека?

Она рассказала ему, очень осторожно, без всяких подробностей, ничего не сказав ни о резиденте, ни о патрульных.

– Значит, ты ничего не знаешь о нём?

– О том, что было раньше, – ничего.

– Этот человек был подвергнут психозондированию. Ты знаешь, что это такое?

Сначала она опять покачала головой, потом прошептала тихо:

– Это то, что делают с сумасшедшими, доктор?

– И с преступниками. Чтобы излечить рассудок или изменить в нём то, что заставляет их красть и убивать.

– Но Рик никогда ничего не крал, – растерялась Лона.

– Откуда ты знаешь, что он делал до того, как ты его встретила? Сейчас это очень трудно выяснить. Зондирование было глубокое и грубое. Неизвестно, какая часть разума удалена полностью, а какая только затуманена шоком. Его нужно держать под наблюдением.

– Нет, нет! Он останется со мной! Я хорошо забочусь о нём, доктор!

Он нахмурился, но заговорил ещё ласковее:

– Да, но я и думал о тебе, девушка. Может быть, из него удалено не всё злое. Не хочешь же ты, чтобы когда-нибудь он обидел тебя.

В эту минуту сестра привела Рика, успокаивая его ласковым воркованием, как младенца. Рик приложил руку к голове и глядел бессмысленно, пока его взгляд не остановился на Валоне. Он протянул к ней руки и слабо закричал:

– Лона!

Она кинулась к нему, крепко обняла, прижимая его голову к своему плечу. Потом посмотрела на доктора.

– Он никогда, ни за что не обидит меня.

– И всё-таки о нём нужно сообщить. Не знаю, как ему удалось ускользнуть из-под надзора в таком состоянии.

– Значит, его отнимут у меня, доктор?

– Боюсь, что да. Таков закон.

Весь обратный путь она тяжело и слепо, в отчаянии прижимала Рика к себе.

Через неделю по гипервидео передали известие о докторе, погибшем в катастрофе, когда прервался один из местных электрических лучей. Имя показалось ей знакомым, и ночью в своей комнате она сравнила его с записанным на бумажке. Имена совпадали.

Позже, когда Рик стал понимать больше, она рассказала ему о том, что говорил доктор, и посоветовала оставаться в поселке, если он хочет быть в безопасности…

– Я не мог быть преступником, – повторил Рик, – если у меня была такая важная работа! Надо уйти. Другого пути нет. Я должен бросить фабрику и поселок и узнать о себе побольше.

– Рик! Это опасно! Если даже ты анализировал Ничто, почему это важно настолько, чтобы тебе узнавать больше?

– Потому что я вспомнил ещё кое-что.

– Что, что ты вспомнил?

– Не скажу, – прошептал Рик.

– Ты должен сказать кому-нибудь. Иначе опять забудешь.

Он схватил её за руку.

– Это верно. Ты никому не скажешь, правда, Лона? Ты будешь моей памятью, на случай, если я забуду?

– Конечно, Рик.

Рик огляделся. Мир был прекрасен. Валона как-то рассказала ему, что в Верхнем Городе, в нескольких милях над ним, есть огромная светящаяся надпись:

ФЛОРИНА – САМАЯ ПРЕКРАСНАЯ ПЛАНЕТА В ГАЛАКТИКЕ.

И сейчас, оглядываясь, он мог поверить этому.

– То, что я вспомнил, ужасно. Но когда я вспоминаю, то всегда правильно. Это мне припомнилось в конце дня.

– Да?

Он в ужасе пристально смотрел на неё.

– Все на этой планете должны погибнуть. Все, кто живёт на Флорине.

Мирлин Теренс доставал книгу-фильм с полки, когда к нему позвонили. Резидент неторопливо подошёл к двери, на ходу заглаживая верхний прорез рубашки. Даже одежда у него была похожа на одежду сквайров. Иногда он почти забывал, что родился на Флорине.

На пороге стояла Валона Марч. Она опустилась на колени и склонила голову в почтительном приветствии.

Теренс широко распахнул дверь.

– Войди, Валона. Садись. Час отбоя давно уже прошёл. Надеюсь, патрульные не видели тебя?

– Кажется, нет, резидент.

– Ты чем-то расстроена. Опять Рик?

– Да, резидент. – Она сидела, как всегда, спрятав свои большие руки в складках платья; но он заметил, что её сильные короткие пальцы переплелись и слегка вздрагивают.

– Что бы это ни было, я слушаю тебя, – сказал он негромко.

– Вы помните, резидент, как я пришла к вам и рассказала о городском докторе и о том, что он говорил?

– Да, Валона, помню. И ещё помню, что велел тебе никогда не делать ничего подобного, не посоветовавшись со мной. А ты помнишь это?

Глаза у неё расширились. Ей не нужно было напоминаний, чтобы снова ощутить его гнев.

– Я никогда больше не сделаю ничего такого, резидент. Я только хотела напомнить вам, что вы обещали сделать всё, чтобы помочь мне удержать Рика.

– Я так и сделаю. Значит, патрульные спрашивали о нём?

– Нет. О резидент, по-вашему, они могут спросить?

– Я уверен, что нет. – Он начал терять терпение. – Ну же, Валона, рассказывай, в чём дело!

– Он говорит, что вспоминает разные вещи.

Теренс подался вперёд и чуть не схватил девушку за руку.

– Разные вещи? Какие?

В памяти Теренса ожил день, когда нашли Рика. Он увидел толпу ребят у одного из оросительных каналов, как раз за чертой поселка. Они пронзительно кричали, окликая его: «Резидент! Резидент!», и показывали на какую-то белую шевелящуюся массу.

Это был взрослый мужчина, почти голый; изо рта у него текла слюна, и он слабо повизгивал, бесцельно двигая руками и ногами. На мгновение его глаза встретились с глазами Теренса и стали как будто осмысленнее… Потом рука у человека приподнялась и большой палец очутился во рту.

Кто-то из ребят засмеялся:

– Резидент, да он сосет пальцы!

Простертое тело сотряслось внезапным криком, лицо покраснело и сморщилось. Раздался тихий, бесслезный плач, но палец так и остался во рту.

Теренс стряхнул с себя оцепенение.

– Вот что, ребята, нечего бегать по кыртовому полю, нечего портить урожай. Сами знаете, что будет, если рабочие с плантаций поймают вас. Расходитесь и молчите обо всём. Эй, вон ты, сбегай-ка к доктору Дженксу и попроси его прийти сюда.

Доктор Дженкс помог Теренсу уложить человека в тележку и как можно незаметнее привезти в поселок. Вдвоем они смыли с него засохшую грязь.

Дженкс тщательно осмотрел Рика.

– Инфекции, по-моему, нет, резидент. И он сытый. Ребра не выпирают. Не знаю, что с ним делать. Как вы думаете, куда его девать теперь?

– Боюсь, что не знаю.

– Он не умеет даже ходить. Он как младенец. И похоже, что всё позабыл.

– Может быть, это после болезни?

– По-моему, нет. Возможно, это психическое заболевание. Но я полный профан в психиатрии, подобных больных я посылаю в город. Вы никогда не видели нашего города, резидент?

– Я здесь только месяц.

Дженкс вздохнул, полез за платком.

– Да. Старый резидент – тот был молодец. Держал нас хорошо. Я живу тут почти шестьдесят лет, а этого парня никогда не видел. Он, верно, из другого поселка. Посмотрим, что скажут патрульные.

Патрульные, конечно, явились. Избежать этого было невозможно. Их было двое, этих наемников, носящих громкое имя членов Флоринианского патруля. Они глядели равнодушно и скучно.

– Кто этот умалишенный? – спросил один из них у Теренса.

– Кто его знает! Его нашли позавчера в канаве на кыртовом поле.

– А документы у него были?

– Нет, сударь. Только тряпки на теле.

– Что с ним такое?

– По-моему, просто идиот.

– И охота вам возиться с такой дрянью? – Член Флоринианского патруля зевнул, спрятал свою книжку и сказал: – Ладно, об этом даже рапортовать не стоит. Нам до него дела нет.

И оба ушли.

Посоветовавшись с доктором Дженксом, резидент отдал Рика под присмотр Валоне Марч. В конце концов, лишняя пара рабочих рук, притом бесплатных, это не так уж плохо.

…Теренс стал их неофициальным опекуном. Он добился для Валоны дополнительного пайка, добавочных талонов на одежду – всего, что нужно, чтобы двое взрослых (из них один незарегистрированный) прожили на жалованье одного. Он помог ей устроить Рика на фабрику. Смерть врача в городе избавила его от тревоги, но он оставался начеку.

Было естественно, что Валона обращалась со всеми своими затруднениями к нему. И теперь он ждал, чтобы она ответила на его вопросы.

– Он говорит, что все в мире умрут.

– А говорит ли почему?

– Он не знает. Он говорит, что когда-то у него была важная работа, но я не пойму какая.

– Как он её описывает?

– В общем, он… анализировал Ничто. Но, резидент, как можно делать что-нибудь с Ничем?

Теренс встал и улыбнулся.

– Как, Валона, разве ты не знаешь, что всё во Вселенной состоит почти из ничего?

Валона не поняла этого, но согласилась. Резидент был очень учёным человеком. С неожиданным приливом гордости она вдруг увидела, что её Рик ещё учёнее.

– Идём. – Теренс протягивал ей руку. – идём к Рику.

В хижине у Валоны было темно, и они вошли туда ощупью.

В свете маленького, прикрытого рукой фонарика Теренс заметил, что один угол комнаты отгорожен старенькой ширмой.

Эту ширму он сам недавно добыл для Валоны, когда Рик стал гораздо больше похож на взрослого, чем на ребенка.

Из-за ширмы доносилось ровное дыхание.

– Разбуди его, Валона.

Валона постучалась в ширму.

– Рик! Рик! Детка!

Послышался лёгкий вскрик.

– Это я, Лона, – быстро сказала она. Они зашли за ширму, и Теренс осветил фонариком себя и Валону, потом Рика.

Рик заслонился от света рукой.

– Что случилось?

Теренс сел на край кровати.

– Рик, – произнес он. – Валона сказала, что ты начинаешь вспоминать кое-что.

– Да, резидент. – Рик держался смиренно с резидентом, самым значительным из когда-либо виденных им людей. С резидентом был вежлив даже управляющий фабрикой. Рик сообщил Теренсу о тех крохах, что извлекла его память в течение дня.

– Вспомнил ли ты что-нибудь ещё?

– Больше ничего, резидент.

Теренс задумался.

– Хорошо, Рик, можешь спать.

Валона проводила его за порог. Он видел, как подергивалась у неё щека и как она вытерла себе глаза тыльной стороной кисти.

– Покинет он меня, резидент?

Теренс взял её за руки и заговорил серьёзно:

– Будь взрослой, Валона. Он поедет со мной ненадолго, но я привезу его обратно.

– А потом?

– Не знаю. Ты должна понять, Валона. Сейчас нам важнее всего, чтобы Рик мог вспомнить побольше.

Валона спросила вдруг:

– Неужели правда, что все на Флорине умрут, как он говорил?

Теренс крепче сжал её руки.

– Не говори этого никому, Валона, иначе патрульные заберут его навсегда.

Он повернулся и медленно направился к своему дому, даже не замечая, что руки у него дрожат. Дома он тщетно пытался уснуть, и через час пришлось настроить наркополе. Это был один из немногих приборов, которые он привез, когда впервые вернулся с Сарка на Флорину, чтобы стать резидентом. Прибор плотно надевался на голову, как шапочка из тонкого чёрного фетра. Теренс поставил его на 5 часов и включил контакт.

Он ещё успел уютно улечься в постели, прежде чем замедленная реакция замкнула накоротко центры мозга и мгновенно погрузила его в сон без сновидений.

Глава 2
БИБЛИОТЕКАРЬ

Они вышли из диамагнитного роллера на стоянке за чертой города. Рик ждал, пока Теренс запрет кабину стоянки и опечатает её прикосновением подушечек пальцев. В новом комбинезоне Рик чувствовал себя не очень удобно. Он неохотно последовал за резидентом под одну из высоких мостоподобных структур, поддерживающих Верхний Город. Ибо Город был двойным: его строго делил горизонтальный слой сталесплава площадью 50 квадратных миль, опиравшийся на 20 тысяч стальных решетчатых колонн. Внизу, в тени, жили «туземцы». Наверху, на солнце – сквайры. В Верхнем Городе трудно было поверить, что ты находишься на Флорине. Население было почти исключительно саркитское, включая немногочисленных патрульных. Это был высший класс в буквальном значении этого слова.

Теренс хорошо знал дорогу. Он шёл быстро, избегая взглядов прохожих, смотревших на его резидентскую одежду со смешанным выражением зависти и досады. Солнце светило, и его лучи, падая сквозь правильно распределенные отверстия в сталесплаве, ещё более сгущали окружающую темноту.

В полосах света сидели в подвижных креслах старики, наслаждаясь теплом и двигаясь вместе с движением луча. Иногда они засыпали и оказывались в тени, пока не просыпались от скрипа колесиков при перемене позы. Там, где не было стариков, матери почти сплошь перегораживали светлую полосу своими отпрысками в колясках.

– Ну, Рик, держись, – сказал Теренс. – Сейчас мы поднимемся.

Они остановились перед сооружением, занимавшим промежуток между четырьмя колоннами, вознесенными от земли до самого Верхнего Города. Это и был лифт.

Когда они поднялись наверх, дверь открылась в совершенно другой мир. Как и все города на Сарке, Верхний Город был чрезвычайно ярким и пестрым. Отдельные строения, будь то жилые дома или общественные здания, пестрели сложной, многоцветной мозаикой, которая вблизи выглядела бессмысленной путаницей, но издали сливалась в яркую гамму красок, менявшихся и переливавшихся вместе с изменениями угла зрения.

– Идём, Рик, – произнес Теренс.

Рик смотрел, широко раскрыв глаза. Ничего живого, никаких растений! Только огромные массы камня и красок. Он никогда не знал, что дома бывают такими величественными. Что-то мгновенно шевельнулось у него в мозгу. На секунду огромность перестала казаться странной… А потом память снова закрылась.

Мимо промелькнул экипаж.

– Это сквайры? – прошептал Рик.

Он успел лишь взглянуть. Коротко стриженные волосы, широкие, развевающиеся рукава из блестящей ткани ярких цветов, от синего до фиолетового, короткие бархатистые штаны и длинные чулки, блестевшие, словно сотканные из медной проволоки.

– Молодые, – сказал Теренс. Он не видел их так близко с тех самых пор, как покинул Сарк. И он снова вздрогнул, подавляя бесполезный трепет ненависти.

Сзади раздалось шипение двухместного экипажа со встроенным воздушным управлением. Машина повисла над дорогой; её блестящее, гладкое дно было со всех сторон загнуто кверху, чтобы снизить сопротивление воздуха. Этого было достаточно, чтобы появилось характерное шипение, первый признак патрульных.

Они были рослые, как и все патрульные: широкие лица, плоские щеки, длинные чёрные волосы, светло-коричневая кожа. Их чёрные блестящие мундиры, подчеркнутые ярким серебром пряжек и орнаментальных пуговиц, сглаживали различие в лицах и ещё больше подчеркивали одинаковость.

Один из них сидел за пультом управления. Другой легко перепрыгнул через низкий борт экипажа.

– Удостоверения! – Патрульный мгновенно взглянул на документы и вернул их Теренсу. – Что вы тут делаете?

– Я хотел посетить библиотеку, офицер. Это моя привилегия.

– У твоего дружка нет резидентских привилегий, – отрезал патрульный.

– Я поручусь за него.

Патрульный пожал плечами.

– Как угодно. У резидентов есть привилегии, но резиденты не сквайры. Помните об этом… Вон то здание – библиотека. Полетели, Кред!

С того места, где они стояли, библиотека казалась пятном яркой киновари, темнеющей до пурпура к верхним этажам. По мере того как они подходили, пурпур сползал всё ниже.

– По-моему, это некрасиво, – сказал Рик.

Теренс быстро и удивлённо взглянул на него. Он привык ко всему этому ещё на Сарке, но тоже находил кричащие цвета Верхнего Города несколько вульгарными.

Они остановились у спирального помоста, ведшего к главному входу. Цвета были распределены так, чтобы создать иллюзию ступенек; это придавало библиотеке надлежащий архаический вид, по традиции свойственный «учёным» зданиям.

Главный холл был просторный, холодный и почти пустой. Библиотекарша удивлённо взглянула на них и поднялась с места.

– Я – резидент. Особые привилегии. Я отвечаю за этого туземца. – Бумаги у Теренса были наготове, и он протянул их.

Библиотекарша села и приняла строгий вид. Она раскрыла удостоверение и сунула его в контрольную щель, где на мгновение мелькнул тусклый фиолетовый цвет.

– Комната двести сорок два, – сказала она.

Эта комната походила на кабинет технического секретаря. Искусственный свет, принудительная вентиляция, никаких украшений. Два диктофона и через всю стену – огромный тусклый стенд, где снизу вверх шёл длинный список алфавитного материала, названий, авторов, каталожных номеров.

– Я знаю, что это такое, – вдруг произнес Рик. – Надо нажать цифры и буквы нужной книги на этих маленьких кнопках, и книга появляется вон на том экране.

Теренс повернулся к нему.

– Откуда ты это знаешь? Ты вспомнил?

– Может быть. Я не уверен.

– Ну что ж, назовем это разумной догадкой.

Он набрал какую-то комбинацию букв и цифр. Экран вспыхнул: «Энциклопедия Сарка, том 54, Алмаз – Анод».

– Ну вот, смотри, Рик. Я не хочу тебе ничего подсказывать. Но ты должен просмотреть этот том и остановиться на всем, что покажется тебе знакомым. Ты понял?

– Да.

– Хорошо. Теперь смотри…

Минуты шли. Вдруг Рик ахнул и закричал:

– Я увидел, резидент! Я увидел!

Это была статья об анализе космоса.

– Я знаю, что там сказано, – продолжал Рик. Он с трудом перевёл дыхание. – Вот смотрите, это всегда тут говорится!

Он прочел вслух медленно, но гораздо лучше, чем можно было бы объяснить отрывочными уроками, полученными им от Валоны:

– «Неудивительно, что по своему темпераменту космоаналитик является интровертированным и довольно часто не приспособленным к жизни субъектом. Посвятить большую часть своей жизни одиноким наблюдениям ужасной пустоты межзвёздных пространств – это больше, чем можно потребовать от вполне нормального человека. Отчасти понимая это, Институт Космического Анализа принял в качестве официального девиза не слишком правильную формулировку: «Мы анализируем Ничто».

Рик закончил чтение, почти вскрикнув.

– Ты понимаешь то, что прочел? – спросил Теренс.

Тот взглянул на него пылающими глазами.

– Там сказано: «Мы анализируем Ничто». Это я и вспомнил. Я был одним из них.

– Ты был космоаналитиком?

– Да! – заорал Рик. Потом добавил потише: – Голова болит. – Он смотрел, наморщив лоб. – Я должен вспомнить больше. Есть опасность. Огромная опасность!.. Я не знаю, что делать.

– Библиотека в нашем распоряжении, Рик. – Теренс смотрел на него внимательно и взвешивал каждое слово. – Посмотри каталог сам и поищи тексты по космоанализу. Посмотрим, куда это приведёт тебя…

– Как насчёт «Трактата об инструментальном космоанализе» Врийта? – спросил после долгих размышлений Рик. – Это правильно?

– Тебе решать, Рик.

Рик нажал кнопку, но на экране засветилось: «О данной книге спросить лично у библиотекаря».

Теренс протянул руку и погасил экран.

– Попробуй найти другую книгу, Рик.

– Но… – Рик поколебался, выполняя приказание. После новых поисков в каталоге он нашёл «Состав пространства» Эннинга.

На экране снова появилось требование обратиться к библиотекарю. Теренс чертыхнулся и погасил экран.

Из маленького репродуктора над диктофоном послышался тонкий сухой голос библиотекарши, от которого оба похолодели.

– Комната двести сорок два! Есть кто-нибудь в комнате двести сорок два?

– Что вам надо? – хрипло ответил Теренс.

– Какая книга вам нужна?

– Никакая. Благодарю вас. Мы только пробовали аппарат.

Наступило молчание, словно там происходило какое-то невидимое совещание. Потом голос сказал немного резче:

– В записях стоит требование на «Трактат об инструментальном космоанализе» Врийта и на «Состав пространства» Эннинга. Это верно?

– Мы набирали номера наугад, – сказал Теренс.

– Могу ли я узнать ваши основания для затребования этих книг? – Голос был неумолим.

– Говорю вам, они нам не нужны… Молчать! – Это относилось к Рику, начавшему жалобно шептать что-то.

Снова пауза. Потом голос произнес:

– Если вы подойдёте к столу, то сможете получить эти книги. Они оставлены для вас, и вам нужно только заполнить формуляр.

Теренс протянул руку к Рику.

– Пойдём.

– Может быть, мы нарушили правила? – пробормотал Рик.

– Чепуха, Рик. Мы уходим.

Теренс спешил, увлекая за собою Рика. Они вышли в главный холл. Библиотекарша взглянула на них.

– Подождите! – крикнула она, вскочив и держась за стол. – Одну минуту! Одну минуту!

Они не останавливались. Но перед ними очутился патрульный.

– Вы здорово спешите, парни.

Библиотекарша подбежала к ним, слегка задыхаясь:

– Вы из комнаты двести сорок два, верно?

– Послушайте, – твёрдо произнес Теренс, – почему нас задерживают?

– Вы спрашивали о некоторых книгах? Мы можем достать их для вас.

– Слишком поздно. В другой раз. Разве вы не поняли, что книги нам не нужны? Я вернусь завтра.

– Библиотека всегда стремится удовлетворить читателей, – чопорно произнесла женщина. – Книги будут получены за две минуты. – На скулах у неё вспыхнули два ярких красных пятна. Она повернулась и бросилась к маленькой двери, открывшейся при её приближении.

– Офицер, если вы не возражаете… – начал было Теренс. Но патрульный прервал его, показав короткий нейронный хлыст – прекрасное оружие дальнего действия.

– Парень, тебе лучше подождать, пока вернётся эта дама. Будь вежливым.

Лоб Теренса покрылся потом. Каким-то образом он недооценил положение. Он был так уверен в своем анализе событий, во всём. И вот к чему это привело. Не нужно было быть таким настойчивым. Виновато его проклятое любопытство, желание войти в Верхний Город, пройти по коридорам библиотеки, словно он был саркитом…

На одно безумное мгновение ему захотелось прыгнуть на патрульного – и вдруг, совсем неожиданно, это не понадобилось.

Сначала промелькнуло что-то движущееся. Патрульный хотел обернуться, но опоздал.

Нейронный хлыст оказался вырванным у него из рук.

Офицер успел лишь хрипло вскрикнуть, когда хлыст прикоснулся к его виску.

Рик взвизгнул от радости, а Теренс воскликнул:

– Валона! Клянусь всеми демонами Сарка, – Валона!