Текст книги "Секрет (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава шестнадцатая: Антон

Я отступаю назад, увлекаю малышку за собой.

Сажусь на диван, не глядя смахиваю пару подушек.

Усаживаю Туман сверху, медленно развожу ее ноги так широко, чтобы она полностью прижалась к моему паху. Надавливаю на ее ягодицы. Малышка вздрагивает, кусает нижнюю губу, тянется меня обнять, но я мотаю головой.

– Руки назад, Туман.

Она послушно сцепляет пальцы на моих коленях. Подталкиваю ее бедра, показываю, как она может ими двигать: плавно, вверх и вниз, прижимаясь ко мне.

– Я… все хорошо? – Взгляд из-под пшеничных ресниц.

Можно сказать ей, что она выглядит невыносимо сексуально, что у меня рвет крышу, что мои трезвые мысли покинули пределы этой Солнечной системы, но это все равно никак не передаст мое состояние. Я где-то между двумя супер-магнитами, в вакууме Колайдера, и вот-вот превращусь в маленькую черную дрянь, которая может взорвать мир.

– Я хочу тебя, малышка. – Вместо тысячи слов – вдавливаю ее в свой стоящий член, перехватываю за талию и «насаживаю» несколькими грубыми толчками. – Хочу до на хрен пустой башки.

Туман издает низкий возбужденный вздох и мне приходится снова ее оттолкнуть, чтобы не выпрыгнуть из штанов. Она начинает понимать – откидывается назад, ерзает, чтобы полы рубашки разошлись еще шире. У нее аккуратный втянутый живот с вертикальным пупком, который я обвожу большим пальцем. Несколько кругов – и Туман начинает повторять за мной, выкручивает маленькие буквы «о» на моем члене.

Кажется, она открыта передо мной в каждой из своих эмоций.

Кажется, эта мысль только что вышибла мне мозги.

Придерживаю ее за спину, проталкиваю ладони ей на спину: узкая талия, ровная нитка позвоночника, маленькие плечи.

– Когда закончатся эти двенадцать дней, – я заставляю ее смотреть мне в глаза, – я буду так глубоко в тебе, что ты будешь чувствовать меня еще неделю после.

– Дыыыыым… – растягивает мое имя, словно наслаждение, откидывается назад, пуская водопад волос по моим коленям.

Мои ладони уже у нее на животе: медленно веду вверх, под рубашку, останавливаюсь под грудью.

– Не останавливайся, прошу тебя, прошу, прошу… – Таня сильнее сжимает пальцы на моих коленях.

Я просто отрываю проклятую пуговицу – это проще, чем пытаться ее расстегнуть. Медленно стаскиваю рукава ей на локти, замираю, уговаривая парня в штанах не выпрыгивать от желания оказаться между двумя небольшими круглыми холмиками с светло-розовыми сосками. В каждого мужчины время от времени возникают непонятные фантазии, и с каждой женщиной всегда по-разному. Пока я просто смотрю на ее грудь, в голове мелькают картинки, как охуенно будет смотреть, когда я кончу на эти тугие соски. Боже, надеюсь, моя раскрепощенная малышка не будет против, потому что, до тех пор пока это не случится, этот образ будет моей навязчивой мыслью.

Накрываю ее грудь ладонями, несильно сжимаю. Вершинки такие тугие, что покалывают кожу. Таня издает длинный тихий стон, прижимается ко мне еще сильнее, хоть это почти невозможно.

– Прошлой ночью… и позапрошлой тоже… – шепчет она едва слышно, – я думала о том, как ты будешь делать это.

– И? – Проталкиваю большой палец между ее губ, вышвыриваю мысли о том, как охеренно туго Туман сцепляет на нем губы…

– Я кончила, думая об этом, – без тени смущения признается она.

– А как же язык, малышка?

Она дрожит так сильно, что приходиться на минуту отвлечься от наших игр и просто прижать ее к себе, хоть это тоже не особо помогает. Она почти царапает меня своей грудью, и в том месте, где прижимается ко мне развилкой у себя между ног, я уже весь влажный от ее возбуждения.

Малышка притрагивается губы к моему уху, сглатывает. Ее дыхание обжигает кожу, проникает в сознание, как будто мы говорим без слов, настраиваемся на частоту ударов наших сердец.

– Займись со мной любовью… языком.

Ее нельзя нести в постель, иначе я сойду с ума, разрываясь между желанием сохранить хоть одно табу и потребностью вставить ей по самый яйца, посмотреть, как она будет брыкаться подо мной.

Отрываю ее от себя, провожу языком по ее губам. Даю почувствовать теплый шарик у меня в языке, и Туман шипит от нервного напряжения.

– Нет, малышка, пальцами, языком или членом – я буду тебя трахать. Приемлемая формулировка?

– «Языком, пальцами и ртом, я буду трахать тебя, мой Мистер Фантастика», – повторяет за мной, нарочно переиначивая на свой лад. – Да…

Беру ее под бедра и перебираюсь на пол. Хорошо, что места достаточно, чтобы растянуться в полный рост. Усаживаю Туман сверху и выразительно тяну ее вверх. Она становится такой офигенно смущенной, что остатки терпения трещат по швам.

– Иди ко мне, – выше и выше, пока она не ставит колени по обе стороны моей головы. Вижу, как пару раз нервно тянет руки, чтобы прикрыться, но останавливает себя. – Малышка, все мысли вон из головы. Сейчас у тебя между ног будет мой язык – думай только об этом.

Пока она справляется с волнением, не церемонюсь и с ее трусиками тоже – разрываю в одно движение, бросаю в сторону.

Блядь…

Мне нравится, когда у женщины совершенный полный ноль волос между ног. Это нереально заводит, особенно если я собираюсь засунуть язык глубоко между ее влажными складками. А у моей малышки такая мягкая и чистая кожа, что не могу удержаться от аккуратного поцелуя. Выдержка подводит ее, колени подгибаются, так что приходится придерживать Туман под бедра и направить себе навстречу.

До одури хочется протолкнуть в нее хотя бы два пальца, почувствовать, как туго в ней будет, как она сожмется вокруг меня, но это будет потом. В следующий раз. За эти двенадцать дней я сделаю с ней все. И, к тому времени, как буду в ней, Туман должна мечтать только о моем члене и не думать о боли. И, надеюсь, все получится.

Развожу ее мягкие складки, малышка стонет и трется об мои пальцы.

Она влажная и горячая, и клитор прямо здесь – у кончика моего языка.

Провожу по нему, впервые пробуя вкус своей малышки. Сладкая, блядь! Она реально сладкая, как ванильный леденец, и сразу заполняет собой мой рот. Тот звук, что вырывает из ее рта похож на стыдливый «Ах!»

Моя малышка хотела пирсинг в языке?

Я провожу шариком по ее складкам, глубже, в самую сердцевину, притягивая так сильно, чтобы она села на мой язык. Ее штормит, качает, но мне даже нравится, что только мои руки и рот помогают ей удерживаться в центре этой вселенной и не падать вниз.

– Антоооон, – вытягивает мои имя нереально теплым бархатом голоса.

Я знаю, что она кончит меньше, чем через минуту: тугой шарик плоти, по которому я легонько ударяю пирсингом, становится чуть больше, умоляя пососать его жестче. Можно было бы играть с ней долго: доводить до края, притормаживать – и начинать сначала. Но тогда прощай крыша.

Ее бедра дрожат от напряжения, пока я выуживаю из малышки все новые и новые стоны, наслаждаюсь высокими октавами криков, когда втягиваю клитор в рот, только намеком провожу по нему краем зубов. Туман снова и снова выкрикивает мое имя, и в какой-то момент откидывается назад. Чувствую ее пальцы, уверенно сжимающие меня сквозь одежду и – не собирался же! – толкаю бедра ей навстречу.

Мне нужна пауза, чтобы перевести дыхание, рвущееся откуда-то из гортани как будто через острые шипы: тяжело и со свистом.

– Сожми сильнее. – Она пробует протолкнуть пальцы под одежду, но я легонько щипаю ее за задницу и малышка возвращает ладонь на место. – В другой раз, весь голый – я твой.

Она несмело, выбирая правильный ритм, гладит меня через одежду, и я снова погружаю язык в ее влагу. Сожрал бы, как какое-то голодное животное. Желание поймать вкус ее удовольствия ударяет в висок прицельным выстрелом.

Туман подстраивается под ритм моих бедер и даже через два слоя ткани я все равно дурею от ощущения ее пальцев. Как будто бог создал эти ладони специально для меня: она не обхватывает полностью, но так туго сжимает, что остается только «мстить» ей ответными толчками языка.

– Я сейчас упаду… – тяжело дышит она.

– А я сейчас кончу от того, как классно ты мне дрочишь, – говорю именно то, что думаю.

Пусть ее это заводит так же, как и меня, пусть…

– Я бы хотела сделать это с тобой… ртом… сейчас… – едва слышу ее смущенный голос.

Потом, потом… Я мужик, я вытерплю, я оставлю минет до следующего раза. И, скорее всего, думая об этом, буду трахать свой матрас, как кобель.

– Давай, малышка, полетай со мной.

На этот раз игры кончились. Я буквально сжимаю ее губами, закручиваю восьмерку языком и даю ровно столько тугих ударов пирсинном по клитору, чтобы они превратились в удары ее сердца. Собственный яйца подтягиваются вверх от удовольствия. Она как будто чувствует, как нужно: сжимает пальцы на головке, потирает и одновременно качает бедрами у меня над языком.

Все в какой-то полной гармонии, потому что мы подбираемся к пропасти почти одновременно.

Ее громкий немного удивленный крик.

Нервные движения клитором на моем выставленном языке.

Вот так, малышка, бери меня.

Господи, давай, сожми сильнее…

Вспышка проносится за закрытыми веками, сползает по позвоночнику вниз, жестко бьет в поясницу, так, что поджимаются пальцы на ногах и сердце бешено вылетает из груди.

Вколачиваюсь в ее ладонь, продлевая секунды охуенного оргазма.

Когда моя малышка выдохнет, я открою ей секрет – в этот раз от ее криков у меня в самом деле заложило уши.

*****

Таня потихоньку сползает ко мне в руки, жмется с такой доверчивостью, как будто мы только что не сексом занимались, а я спасал ее от огнедышащего дракона чуть ли не ценой собственной жизни. Обнимаю ее, секунду колеблюсь и сжимаю руки чуть сильнее, чтобы она едва слышно удивленно выдохнула.

Мне классно.

Нет никаких других слов, чтобы описать это состояние покоя и удовлетворения, а ведь у нас, по сути, нее было ничего серьезного. Ее «поиграй со мной» до сих пор эхом стучит в моей совершенно пустой голове. Не буду ей пока говорить, что она нашла ключ к двери, которая открывает лазейку за стену моего железного терпения.

Таня возится, перебирается на меня сверху, укладывается, словно на кровать и с самым серьезным видом говорит:

– Зря отказался, Дым, завтра мне их снимут, – стучит пальцем по маленьким блестящим камешкам на скобках, – и у тебя уже не будет шансов узнать каково это – получить ми…

Я безжалостно и без предупреждения запускаю пальцы ей под ребра. Туман визжит, брыкается и пробует освободиться, но я на всякий случай переворачиваю ее на спину, подминаю под себя и продолжаю пытку, пока она не начинает хохотать так громко, что у меня звенит в ушах. Только после этого останавливаюсь и строго смотрю на ее довольное лицо и розовые яблочки щек.

– Мне будет очень не хватать твоих брекетов, и я не шучу. Но без них все же безопаснее.

– Безопаснее для кого, Дым? – Таня вообще не комплексует из-за того, что лежит передо мной совершенно голая, и моя больная фантазия уже вовсю работает над тем, как ее «бесстрашие» пригодится нам в постели.

– Для моего члена, Туман, – все так же серьезен я и она, наконец, смущенно прячет голову у меня на плече.

– Сделаешь так еще раз? – чувствую кожей ее теплое влажное дыхание.

– Только после того, как покажешь зачетку и меня там все устроит.

– Эй! – Малышка в шутку кусает меня за плечо, и я в шутку делаю вид, что истекаю кровью. – Вы не говорили о каких-то особенных условиях, господин Важный Адвокат.

– Демо-версия, малышка, – прищелкиваю языком. – Они всегда «free». Я в душ, а ты делай чай.

Когда минут через пятнадцать возвращаюсь, чашки и блюдо с фруктами стоят на столе, а Таня, в моей рубашке – к моему огромному облегчению, на этот раз почти прилично застегнутой – сидит на диванчике и увлеченно копается в телефоне. Сую в рот дольку яблока, плюхаюсь рядом и не без интереса заглядываю, чем она занята. Малышка и не думает прятаться, но так энергично набирает текст, что слова появляются почти мгновенно. Кажется, пишет в чат, и почему-то мой взгляд цепляется не за ее фразу, а за ту, что написана чуть ниже: похоже, пока я приводил себя в порядок после наших… гммм… игр, там развернулась целая полемика на тему…

– «Парень, который лижет – офигенен, так ему и передай!», – читаю вслух.

– Ты офигенен, – делает «глазки» Таня, и восторженно чмокает меня в щеку.

Странно, но меня вообще не волнует вопрос инкогнито. Даже мысли не возникает, что Туман может разболтать кто именно ее «парень», поэтому никаких глупых уточнений с моей стороны. Просто отмечаю, что малышка только что похвасталась целой куче своих подружек, что у нее случилась обычна в общем-то вещь. Хотя, стоп.

Забираю у нее телефон, убираю на свою сторону дивана и уточняю:

– Малышка, ты вообще с мужчинами никак и никогда?

– Неа, – без заминки признается она и явно гордится этим. – Я – твой чистый листик, Мистер Фантастика.

– Я тебя с радостью испорчу, Чистый Листик.

А про себя добавляю, что в слово «испорчу» я вкладываю много, очень много горячих дней и ночей.

Глава семнадцатая: Антон

Несмотря на усталость, передумываю вызывать Тане такси и сам отвожу ее домой.

Возможно потому, что наш час закончился слишком быстро и мне хочется растянуть наше с ней время. Ну и, конечно, потому что не хочу доверять ее таксисту в почти десять вечера.

По дороге домой она нарочно зачитывает вслух самый «вкусные» цитаты из своего девичьего чата и некоторые цитаты даже меня, взрослого прожженного циника, заставляют поперхнуться сигаретным дымом.

– Знал бы, что студентки такие пошлячки, мои университетские годы прошли бы веселее, – после очередной «шуточки» бормочу я, и Таня тянется, чтобы укусить меня за ухо.

– Что я говорил о том, что меня нельзя отвлекать за рулем?

Она вздыхает и прилежно возвращается на место.

– Ты сходила в кино?

– Нет, мне и фильм-то не особо интересен. – Косится на меня с немного смущенной улыбкой. – Я просто хотела сходить в кино с тобой, а на выбор был мультфильм, мелодрама и блокбастер о будущем. Выбрала беспроигрышный вариант.

Не буду говорить ей, что я не люблю блокбастеры, и последний раз был в кино чертову кучу лет назад.

Оставляю машину у соседнего дома и провожаю Таню до подъезда. Конспираторы хреновы: вот так запросто нас могут поймать ее родители или соседи, и вряд ли я смогу придумать для Туманова убедительную отговорку, откуда бы я мог привезти его дочь почти в одиннадцать ночи.

– Зайдешь в дом – напишешь мне.

– Слушаю и повинуюсь, – отвечает малышка.

Вижу, что ей стоит усилий выдерживать между нами дистанцию, но она помнит правила и ведет себя просто безупречно. Знал бы, что все так будет, загреб бы ее себе еще первого января.

– Потом выйдешь из своего болтливого чата и сделаешь важную вещь: напишешь мне свое расписание занятий и тренировок.

Был уверен, что нам хватит времени на выходных, но на всякий случай лучше быть в курсе, когда и где я смогу ее забрать.

Таня заходит в подъезд, я иду к дереву, которое подпирал плечом еще в свой прошлый приезд, и жду. Сообщение «Зашла, все хорошо» прилетает через минуту.

А когда я уже выруливаю на дорогу, присылает еще одно:

ТУМАН: Тыофигененофигененофигененофигенен…

Ухмыляюсь, кажется, чертовски довольной рожей, и пишу в ответ:

Я: У тебя в телефоне пробел сломался. Хватит болтать с подружками, я жду расписание.

Дома только через час, а вставать в шесть тридцать. Выхожу из лифта – и стопорюсь, потому что на площадке, прямо на ступеньках, сидит Славская. Судя по завесе дыма, она пришла примерно тогда же, когда ушел я. А судя по потекам туши под глазами и смазанной помаде, у нее случился какой-то большой жизненный пиздец, потому что я впервые вижу ее в таком виде.

Я зверски хочу спать, у меня нет ни времени, ни сил ни, честно говоря, желания выслушивать о тяжелой женской судьбе, но, видимо, придется. Хотя бы из уважения к нашим прошлым отношениям и как дань традиции, что со всеми своими женщинами я расстаюсь на позитивной ноте и в результате совершенно не переживаю, что кто-то напишет гвоздем на моей машине: «Кобелина», «Драный гандон» или что-то в таком духе.

– Что случилось, Славская?

Она молча протягивает правую руку. Понятия не имею, какого размера был тот камень, но теперь и не узнаю, потому что его нет.

– Помиритесь, – бросаю коротко. – Он же вроде тот самый мужик?

Кажется, она именно так его и называла, но точно не уверен.

– Клейман, я застала его в постели, трахающего студентку. Знаешь, такую, которая выглядит как кукла Маша: косички, банты размером с мяч, силиконовые сиськи такого же размера. – Она бросает сигарету себе под ноги, давит так, будто это – не окурок, а мошонка неверного мужика. – Я пришла к тебе.

– Я вижу, но все еще пытаюсь понять зачем. Уже поздно. Ты знаешь, в котором часу я встаю. А подушка для «поплакаться» из меня плохая. Хотя, это ты тоже знаешь.

– Не будь занудой, Клейман, – злится она.

– Я и есть зануда. Езжай домой, Славская. Помиритесь.

– Вот так у вас все просто, у мужчин! – Славская всплескивает руками, будто это я – ее благоверный, и это меня она застала с членом в студентке с бантами.

Почти силой выпроваживаю из головы мысли о другой студентке, потому что ей в этом разговоре точно не место.

– Я к нему не вернусь. Я вернулась к тебе. Потому что, знаешь, оказывается, твоя жизненная схема отлично работает. Не влюбляться, встречаться для удовольствия, ездить вместе на отдых, заниматься сексом без мыслей о семье и детях, приходить и уходить красивой и иметь в постели красивого мужика. Идеально.

– Пользуйся и не благодари. Только ты забыла главное правило: разошлись – значит, разошлись.

Она смотрит так, будто измена ее без пяти минут мужа – это вообще фигня, а вот мои слова – трагедия в полный рост.

– На улице полночь, Клейман, я приехала на такси. Я. Приехала. К тебе.

– Похоже, что я не понял с первого раза?

– Да ну брось валять дурака.

– Я уже не свободен, Славская.

– Ты шутишь?

Молчу и даю ей время переварить эту мысль, достаю телефон, чтобы вызвать такси.

И Славская с рыданиями бросается мне на шею.

*******

Мысленно считаю до десяти, одновременно прислушиваясь к ее рыданиям. Кажется, не притворяется.

– Я думала, что все будет… – Славская всхлипывает, пытается прижаться сильнее, но я спокойно и жестко отодвигаю ее. – Ты не понимаешь, да? Тебя никогда вот так…? Прости, забыла, что ты тот самый Клейман.

– Тот самый? – Говорит так, будто мы разговариваем второй раз в жизни.

– У которого нет сердца.

– Раньше тебя интересовало то, что гораздо ниже, – жестко усмехаюсь я. Если она решила в отместку за измену бывшего сделать из меня мальчика для битья, то не выйдет.

Пока Славская подбирает достойный ответ, я вызываю такси и под локоть завожу ее в лифт. В кабинке она нервно вырывает руку, оценивает меня ядовитым взглядом, как будто между нами неоплаченный долг размером с солидный банковский счет. Почему нельзя было остаться и иметь мозги своему мужику? Причем тут вообще я?

Я провожаю ее до самого ограждения. Здесь хоть и закрытая территория, но я не оставлю женщину, пока не удостоверюсь, что в полной безопасности передал ее на руки кому-то другому. Даже если этот другой – таксист.

И тут же вспоминаю, что туман я так и не рискнул передать таксисту.

– Что с лицом, Клейман? – Славская закуривает, и тонкая сигарета в ее пальцах «рисует» в воздухе восьмерки.

Оставляю ее реплику без внимания. Где это чертово такси? Голова сейчас треснет от недосыпа и внеплановой женской истерики.

– Я была уверена, что вытащила золотой билет, – откровенничает Славская.

Что-то подобное она говорила о своем избраннике в тот день, когда сказала, что теперь у нее будет постоянный мужчина «с перспективой» и наши встречи ее больше не устраивают. Я пожал плечами, пожелал счастья и вычеркнул из своей личной жизни. Потому что именно так и строятся все мои отношения с женщинами: мы вместе, пока это удобно нам обоим, но расходимся без скандалов, когда это «удобно» теряет свою актуальность хотя бы для одного. Несколько раз уходил я: понимал, что отношения себя исчерпали, и что секс, ради которого все и затевалось, превратился в рутину. Несколько раз «уходили» меня, в основном потому что я наглухо закрыт для брака, детишек и не готов превращать свое холостяцкое жилище в семейное гнездо. После того, как три года назад в жизни моего брата появилась дочь – Андрей, ее, фактически, выкупил у горе-мамаши и всем на удивление превратился из бабника в примерного отца – мне хватает «детскости» вокруг, чтобы понять – я точно не буду обзаводиться потомством в ближайшем будущем.

– Думала, что нашла человека, который будет решать мои проблемы, с которым мы станем показательной успешной парой, через пару лет заведем ребенка, потом еще одного. Что моя жизнь превратится в красивый сериал.

Понятия нее имею, с кем она связалась, хоть пару раз Славская порывалась «похвастаться», но я всегда вовремя ее останавливал. Еще окажется, что это кто-то, кого я знаю хотя бы поверхностно, как потом человеку руку пожимать?

Ну и где это долбаное такси?

– А оказалось, что у меня будет дешевый и неинтересный сериал, закрытый сразу же после неудачной пилотной серии.

– Снимешь другой, – говорю я в ответ, потому что она явно будет говорить, пока не вытрясет из меня хоть какую-то реакцию. – В мире много свободных мужчин.

Машина подруливает к тротуару, и я с облегчением упаковываю Славскую на заднее сиденье. В последний момент она хватает меня за руку, заглядывает в глаза.

– Позвони мне. Пожалуйста.

– Нет. Ты же знаешь…

– Да-да, – она саркастически усмехается, – только одна женщина.

– Удачи, Славская.

– Я буду тебя ждать, Клейман. Теперь мне есть с чем сравнивать, и я не упущу второй шанс.

Провожаю взглядом такси, почему-то только сейчас всерьез задумываясь о том, что в отличие от других женщин, с которыми я еще на этапе начала отношений всегда видел более-менее точный финал, у меня ноль идей о том, как закончимся мы с Таней.