Текст книги "Секрет (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава тридцать шестая: Таня
Я видела моему Мистера Фантастику немного рассерженным, злым и грубым, но я ни разу не видела его таким, как во время этого телефонного разговора. У него явно паника. Не та, от которой трясутся колени и все валится из рук, а скупая мужская паника, которая заставляет его прижать телефон плечом к уху, держать пиджак на весу и нервно шарить по карманам в поисках сигарет и зажигалки.
– Выйду покурить, Туман. – Антон идет в сторону балкона, на ходу ероша волосы и буквально убивая меня своей шикарной задницей в одних только «Армани».
Я потихоньку проскальзываю в душ и забираюсь под обжигающе-горячую воду. Тело по чуть-чуть расслабляется, но руки и ноги до сих пор дрожат, а внизу живот так приятно болезненно тянет, что хочется немедленно отмотать время назад и переиграть этот вечер еще раз, ничего не меняя и не переставляя местами. Просто повторить мой первый раз, который оказался лучше, чем я представляла в самых смелых фантазиях. Без криков о помощи. Рек крови и обязательного медицинского вмешательства. Хоть пара девочек в нашем матрешечном чате совершенно серьезно предлагали обратиться в клинику для проведения нехитрой медицинской процедуры под местным наркозом и не портить впечатления от секса неудачным первым разом.
Краем своего полотенца делаю чистую полосу на запотевшем зеркале и рассматриваю себя со всех сторон. Ничего не изменилось, это по-прежнему все та же я, с теми же глазами, носом, губами, руками и ногами. Только… что-то во мне иначе.
Богатое воображение, быть может?
Когда я выбираюсь из ванной, Антон уже на кухне – делает чай. Нет ни единого повода не сделать то, от чего меня распирает изнутри. Налетаю на него, прижимаюсь грудью к широкой спине и сцепляю пальцы у него на животе.
– Я люблю тебя, мой Мистер Фантастика.
Слова замирают между нами, словно предчувствие искры между оголенными проводами. Пресс под моими пальцами напрягается, взлохмаченная голова немного поворачивается, и я снова вздыхаю, убитая и покоренная идеальным профилем и совсем не идеальным носом с горбинкой.
Знаю, что не собиралась произносить это вслух, но мне становится легче. Несмотря на то, что проходит минута, и мы оба понимаем, что я не услышу в ответ ничего похожего.
– Туман, я…
– Есть хочу! – Отпускаю его и быстро прячусь за дверцей холодильника.
Было бы самонадеянно думать, что мой Эверест покорится так быстро и я всегда это знала, но реальность все равно немного горчит и сдавливает горло. С другой стороны…
Я вынимаю все, что может пригодится для ужина, и ношусь по кухне, как коза.
Ну стал бы он дарить мне улиток с формулировкой «будешь сама за ними ухаживать», если бы совсем-совсем ничего, никогда и ни капельки?
*******
Мы готовим ужин вдвоем: мой Мистер Фантастика, конечно, не мог был идеален во всем, поэтому явно не профи в обращении со сковородками, но охотно помогает, и помогает мне сориентироваться на его кухне, которая напоминает оформление фильма в жанре «прогрессивное будущее». Пока Антон пытается справиться с капустой, я украдкой подбираюсь к кактусу и трогаю землю пальцем.
– Что? – косится Мой Мужчина, старательно делая вид, что нарезка овощей– вполне привычное для него занятие. Я бы и сама справилась, но мы решили, что оба вложимся в праздник для наших желудков.
– Его снова кто-то полил, – улыбаюсь я.
– Понятия не имею, кто, – передергивает плечами Антон.
Если бы не нож в его руках, я бы еще разок налетела на него с поцелуями, потому что в груди щемит от распирающей нежности и потребности прямо сейчас лизнуть его в шею. Но приходится сдерживаться, с обещанием самой себе, зацеловать его чуть позже, всего, от ушей до пяток.
– Кстати, – замечаю в пуху маленькие, не больше спичечной головки бутончики, «венком» опоясывающие верхушку шарика кактуса, – он скоро будет цвести.
– Дожили, в моем доме теперь улитки и цветущие кактусы, – ворчит Эверест, и я все-таки разрешаю себе слабость усесться прямо перед ним на свободный край кухонной тумбы. Антон откладывает нож, проводит взглядом по моим ногам, вздыхает. – Ты нарываешь.
– Да! – игриво выдыхаю я, бедром толкая доску с грубо нарезанной капустой. Подумаешь, и так съедим. – Я хорошо училась, Дым, была послушной девочкой и заслуживаю полную версию приложения «Язык с пирсингом»
Мне кажется, что проходит целая вечность, пока Антон размышляет над моим предложением, а потом кивает в сторону двери.
– В спальне, в тумбе справа, верхний ящик.
– И что там? – нерешительно спрашиваю я.
– Бонус к улиткам. – Он делает скучающее лицо и с игривым «брысь!» сталкивает меня на пол. – Предлагали, я подумал – а чего отказываться?
– Это… черепаха? Ящерица? Змея?
– Маленький тринозавр? – подыгрывает он.
– Почему маленький? – кривлю губы.
– Потому что моя самцовость не потерпит конкурентов на одной территории.
Я вприпрыжку бегу в спальню, но уже внутри выдержка мне изменяет и ноги сами сгибаются до той степени, когда просто необходимо сесть на кровать. Растягиваюсь на ней, ищу носом место, где остался прохладный цитрусовый запах моего мужчины и блаженно закрываю глаза.
Быть влюбленной – восхитительно.
В ящике лежит квадратная бархатная коробочка темно-красного цвета. Именно такая, в которой обычно дарят украшения. Но по размеру явно больше кольца. Я отчего-то даже боюсь взять ее в руки, потому что, если бы здесь лежала стеклянная колба с рептилией, мой шок был бы меньше. То есть, я была готова получить в подарок еще одну экзотику, но никак не готова к украшению.
Интересно, что там?
– Думаешь, она сама откроется? – слышу веселый голос, но почему-то даже не могу повернуть головы. Мистер Фантастика присаживается рядом на кровать и проглатывает смешок, глядя на мой большой палец, который я разве что не грызу от напряжения. – Моя бесстрашная малышка испугалась красной коробочки?
– Мне никто никогда не дарил украшения, – признаюсь я. Только бабушка, но то кольцо – семейная реликвия. Она не дорогое – просто широкая полоска серебра с несколькими полудрагоценными черными камнями. Кольцо моего дедушки, которое я передам своему мужчине.
– Рад быть первым и в этом тоже, Туман. – Дым перебирается мне за спину, обнимает за тулий и крепко, по-мужски уютно, сжимает мои ноги своими бедрами. Кладет подбородок на плечо, дуя в ухо, чтобы разрядить напряжение.
Я все-таки смеюсь.
– Давай, храбрый портняжка, она не укусит.
Коробочка не тяжелая, но больше ладони, и я все еще в полном замешательстве, что же такое там может быть.
– Не откроешь – буду щекотать. – Антон недвусмысленно ведет рубками вверх по ребрам, и я, извиваясь, чуть не роняю свое сокровище на пол. – Вот видишь, не укусит, но может убежать.
Вздыхаю – и нажимаю большими пальцами на верхнюю крышку.
– Ух ты…
На красном бархате – жесткий светлый браслет с красивыми резными гранями и лаконичной невидимой застежкой. И на нем – маленький колокольчик. Ошалело трясу украшением и издаю взволнованный писк, когда слух радует приятный мелодичный «динь!»
– Звенит!
– Вот чудеса-то, – смеется Мистер Фантастика, вынимает браслет из моих рук и сам «опоясывает» им мое запястье чуть выше часов, с которыми я расстаюсь только чтобы принять душ. – Надо же, подошло.
Я веду запястьем – и колокольчик снова издает приятный звон. На этот раз куда-то прямо мне в сердце.
– Это значит, что я твоя домашняя кошечка?
Вместо ответа он падает на спину и увлекает меня за собой.
– Очень голодная, кошечка? – Льдистый взгляд ищет ответы на моем лице.
– До тебя – всегда. – Целую его в колючий подбородок, вздрагивая от жестких пальцев, задирающих футболку до талии и выше. – На плите ничего не подгорит?
– Я все поставил в мультиварку. – Он запрокидывает голову, открывая доступ к шее.
– Это нельзя было в мульиварку, Мистер Фантастика.
– Да? Ну и пофигу.
Глава тридцать седьмая: Антон
Андрей приезжает в семь утра.
Мы с Таней договорились, что пока брат будет раздавать мне ценные указания по уходу за трехлетней Совой, она тихой мышкой посидит в спальне, которую она для надежности закроет изнутри на защелку. Мы продолжаем хранить наш «секрет», хоть, если честно, это все очень так себе ширма, потому что моя племянница видела Таню у родителей на даче и вполне могла запомнить. Правда, если девочка разболтает брату, что у меня с ней нянчилась Таня и Андрей поймет, что к чему, этот вопрос мы с ним как-то решим. Брат у меня не болтливый и не особо интересуется моей личной жизнью.
– Пливет, – говорит племянница, деловито протягивая ладонь, сидя у Андрея на руках. – Не колми меня мандалинками.
– И еще конфетами, шоколадом и сладостями, – дополняет брат, спуская Соню с рук.
Она, хоть и маленькая, но вполне самостоятельная: стаскивает шапку, возится с пушистым шарфом и даже кое-как отдирает липучки на сапогах. Андрей выбирается из ботинок и топает прямо в гостиную, ставя на пол большую спортивную сумку.
– Так, – приседает на корточки и быстро объясняет: – тут – одежда, тут – пижама, тут теплые носки. Варежки запасные, две пары, она постоянно теряет.
Достает из-под вороха разноцветной одежды любимую Сонину сову и малышка тут же, словно маленькая собачка на запах, прибегает следом. Цепляется в игрушку маленькими ручками, хоть эта сова почти с нее ростом. И, как любая любимая игрушка потрепанная и уже с парой заплаток.
– Тут, – Андрей расстегивает боковой карман, – лекарства. Я черным маркером написал, что от чего.
– Я, типа, дибил и не проверю, что даю ребенку? – переспрашиваю я.
– Дибил, – повторяет Соня.
Андрей одними губами говорит: «Ты – долбоеб».
– Дядя Антон сказал нехорошее слово, Сова, ты за ним не повторяй, договорились? – Брат притягивает дочку к себе, достает из сумки маленькую розовую корону-гребешок и вставляет ей в волосы. – Кто у папы умная принцесса?
– Совуска! – раздувая щеки, гордится девочка.
– Ты бы ее к логопеду сводил, Андрей.
– А мы уже и так ходим, – отмахивается он. – Скоро освоим все буквы и устроим батл скороговорок.
Мне почему-то… как-то странно слышать от него это завуалированное «мы». Странно и немного горько, потому что вот уже три года мой брат-раздолбай стал кем-то, у кого есть маленькое любящее «мы». И это не телка с крутой задницей и не обезбашенная любительница секса.
– Улитки. – Соня застывает возле террариума, с интересом разглядывая висящую на стекле улитку-альбиноса.
Андрей с минуту смотрит сперва на улиток, потом на меня и только потом говорит:
– Зачем тебе улитки?
– Буду отпаивать вином и есть, – бросаю первое, что придет в голову.
Он пожимает плечами: не верит, но и в душу с ногами не прется. За это его и люблю.
– Мандарины не давать…
– У нее аллергия, я помню, – перебиваю его на полуслове.
– Я на связи все время, пиши, звони. Укладывать спать не позже десяти. – Ухмыляется. – Гулять обязательно. Если не боишься, можешь поиграть в снежки. И еще вот.
Он достает из сумки две коробки: одна с кубиками, на которых нарисованы буквы, другая, кажется, что-то вроде Эрудита.
– Только не учи ее собирать из кубиков слово на букву «д», – издевается Андрей, берет Соню за руку и идет до двери. Она чувствует, что ее оставят, потому что беспокойно цепляется в его куртку кулаками и тут же крепко обнимает за шею, когда Андрей берет ее на руки. – Папе нужно уехать, Сова, а завтра вечером я тебя заберу, и мы сделаем блинчиковый торт с вишнями.
– Я тебя люблю, папа-филин. – Ее нижняя губа дрожит, но Соня сдерживает слезы.
– И я тебя люблю, принцесса.
На миг мне кажется, что он плюнет на все и передумает ее оставляет, потому что я уже видел этот взгляд – в больнице, когда Андрей впервые взял Соню на руки, еще даже толком не открывшую глаза. Вот тогда она и стала Совой – Софьей.
Но Андрей громко чмокает дочку в щеку, передает мне в руки и быстро, не оборачиваясь, выходит.
Мы смотрим на закрывшуюся за ним дверь, а потом Соня деловито выдает:
– Посли есть улиток.
*******
Я смотрю в серьезные зеленые глазки и думаю о том, что мне придется очень непросто эти два дня. И мои трудности начались ровно секунду назад, когда малышка вернула мне мою же не очень смешную шутку, на которую мне придется отшутиться чем-то адекватным в ответ.
– Знаешь… – нарочно растягиваю время, чтобы четко и однозначно сформулировать ответ, но все равно не успеваю, потому что дверь в спальню открывается и оттуда выходит Таня.
Она завязала две косы и сейчас выглядит не взрослее старшеклассницы, только не хватает двух бантов каждый размером с ее голову.
– Привет.
Туман приветливо улыбается Сове, но племянница с решительностью маленькой собственницы, тут же обнимает меня за шею и прижимается щекой к моей щеке. Правда, тут же морщит нос и возмущенно сопит, потому что моя щетина явно более колючая, чем щетина Андрея. Таня даже одобрительно кивает в ответ на попытки Сони оградить меня от присутствия посторонних женщин.
– Вот-вот, я тоже не люблю, когда вокруг него всякие посторонние женщины, – с самым серьезным видом говорит моя малышка.
– Постолонние, – пыхтя от усердия, повторяет Соня, но все равно не спешит разжимать руки.
– Я – не посторонняя, – объясняет Таня, сокращая расстояние между нами и осторожно прижимается к моему плечу с противоположной стороны. Можно сказать, я с двух сторон зажат маленькими собственницами.
– Ты его плинцесса? – уточняет Соня.
– Точно, – подмигивает Туман, и заговорщицки прижимает палец к губам. – Только это большой секрет. Ты ведь умеешь хранить секреты?
Племянница долго размышляет, но все-таки утвердительно кивает. Таня протягивает мизинец мира, и они скрещивают пальцы прямо у меня перед носом.
– Мы будем есть улиток, – выдает Соня, а Туман строго мотает головой.
– Их нельзя есть, потому что они как попугайчики, только не чирикают.
Мне кажется, что смысл их разговора начинает от меня ускользать, но Соня что-то скороговоркой говорит Тане и тут же, чуть не вываливаясь у меня из рук, переливает к ней. Даже хочется сказать про скоротечную женскую любовь, но я вовремя прикусываю язык: эти двое выглядят просто… В общем, я поворачиваюсь на пятках, беру сумку и ухожу в спальню.
Мне будет тридцать три только летом, так что думать о детях, которых я боюсь и от которых предпочитаю держаться на расстоянии, точно еще рано. Начну обживаться с этой мысль в тридцать пять.
Пока я раскладываю Сонины вещи, из гостиной раздается смех и звуки дикого веселья, причем в два голоса. Даже интересно, чем таким заняты девчонки, и почему – черт! – это происходит без моего участия. Андрей не шутил, когда сказал, что все подписал: даже, блин, влажные салфетки. Мы с ним оба педанты – это от отца, но такое черное недоверие просто злит. Хотя, вероятно, я не был бы таким смелым, если бы остался с Соней без Тани, один на один.
Когда заканчиваю с вещами и возвращаюсь в комнату, Тани с Соней там уже нет. Они переместились на кухню и в две пары рук готовят завтрак. Малышка, высунув от усердия язык, вилкой пытается взбивать яйца, Таня занимается мясом, а меня на столе ждет чашка кофе и ломтик сыра.
Бля, я в раю.
Глава тридцать восьмая: Таня
После завтрака мы пару часов играем в слова на кубиках, где наша с Соней команда выигрывает у Антона с разгромным счетом. Соня пищит, довольная и счастливая, а потом напрыгивает на своего дядю, изображая индейца с заслуженной добычей. Я знаю, что он нам поддавался, поэтому очень надеюсь, что он понимает мое немое «спасибо тебе», которое я произношу только взглядом.
Есть что-то особенное в том, как с ребенком играет мужчина. Особенно, когда этот мужчина явно опасается подпускать к себе маленький ураган, но пытается быть хорошим заботливым дядей, при этом даже не представляя, каким милым он выглядит в эти моменты. Например, когда Соня валит Антона на спину, пытаясь по-взрослому пощекотать, а он изо всех сил вяло «отбивается», у него такое лицо, что я невольно забываю обо всем и беру паузу, стоя в дверях с пустыми стаканами.
Мне нравится, когда у него вот такая улыбка: широкая, довольная, обжигающе яркая. Даже хочется прикрыться рукой, посмотреть на мое Солнце сквозь растопыренные пальцы.
– Чего это с ней? – деловито спрашивает малышку Антон, когда замечает мой расплавленный взгляд.
– Ступол, – говорит Соня.
– Таня съела мало каши, спит на ходу, – дразнит мой Мистер Фантастика.
Я ставлю стаканы на тумбу и падаю на них сверху, изображая медузу.
А после обеда мы идем гулять: Соня деловито показывает, что хоть ей всего три, она умеет сама обуваться, и мы с Антоном делаем серьезные лица, когда она сама, без посторонней помощи, справляется с липучками и даже с шапкой.
На улице моросит приятный снежок, нет ветра, но довольно сухо, поэтому снежки и снеговики отпадают, хотя мы с Соней успеваем сговориться и извалять Антона в снегу, а он продолжает делать вид, что все это глубоко его расстраивает, хоть украдкой, когда думает, что его никто не видит, улыбается кошачьей улыбочкой.
Потом мы идем в магазин и покупаем все для праздничного ужина: я пообещала Соне кексы с бананами, и Мой Мужчина тоже заинтересовано облизывается, и почему-то странно реагирует на мои попытки выбрать оптимальный по спелости банан.
– Ты слишком громко думаешь, Мистер Фантастика, – говорю шепотом, пока Соня увлеченно разглядывает ящики с овощами.
– Я просто сражен твоей хозяйственностью, – так же шепотом отвечает Дым.
– Казалось бы, причем тут бананы…
– Может, – он улучает момент, чтобы скрестить свои пальцы с моими, придвигается и на ухо, низким рокотом, – я ревную твои пальцы к этим желтым ребятам? Потому что хочу, чтобы ты так же прикасалась к…
– Вот! – Соня вторгается в наши интимы и мы, как застуканные в туалете с сигаретой школьники, отрываемся друг от друга, увеличивая расстояние до «до неприличия далеко».
– Считаешь, нам нужен ананас? – откашлявшись, спрашивает Дым, и я впервые вижу на его щеках налет смущенного румянца. Это что-то настолько новое, что я даже склоняю голову то на один, то на другой бок, чтобы получше рассмотреть его в этот момент. – Что? – Он хмурится и, быстро подхватив корзинку, берет Соню за руку, направляясь в молочный отдел.
И меня скручивает злость, когда я вижу, как вслед моему красавчику оборачиваются женщины. Смотрят на него как на трофей, как будто на нем написано, что он свободен и ищет маму для девочки. Просто необъявленный смотр невест!
Я помню, что мы договаривались не очень заигрываться на людях, но когда наперерез Моему Мужчине выходит высокая брюнетка с полной четверкой за пазухой, мои нервы сдают.
– Какая у вас красивая девочка, – приторно мелет красотка, и делает огромные глаза, когда я прилипаю к свободной руке моего мужчины. Фактически, обвиваюсь вокруг него вьюнком.
– Спасибо, мы очень старались, – ехидно улыбаюсь ей в ответ.
Охотница уходит ни с чем, на прощанье обмерив взглядом мой рост и объем груди.
Я украдкой поглядываю на Антона, мысленно готовясь принимать укор, но натыкаюсь на его хитрый голубой взгляд. Пока пытаюсь разгадать это зашифрованное послание, Дым показывает Соне в сторону стеллажей с соками, и когда остаемся одни, притягивает к себе до той степени, когда я вздрагиваю от его ощутимого возбуждения.
– Ты маленькая ревнивица, которую я сегодня использую вместо цифры шесть, – обещает он, и хорошо, что я все же держусь за своего Мистера Фантастику сразу двумя руками, потому что только это и спасает меня от падения на ослабевших ногах.
– Ты моя любимая девятка, – говорю в ответ.
И слава богу, что Сова уже спеши к нам, держа в обнимку большую коробку с нарисованными зелеными яблоками.
На обратном пути заезжаем в кафе, берем два стакана с кофе и горячий шоколад для Сони, под подписку о неразглашении. Антон считает, что он был бы плохим и скучным дядей, если бы не баловал племянницу и в этом я с ним полностью согласна.
Пока мы с Соней занимаемся готовкой, Антон о чем-то говорит по телефону и даже закрывается в кабинете, чтобы не втягивать нас в свои рабочие вопросы. И возвращается, когда ужин почти готов и кексы доходят в духовке, поднимаясь над формами красивыми ровными шапками.
********
– Все хорошо? – Мне кажется, что он нарочно немногословен, если не сказать – молчалив, потому что не хочет случайной резкостью потревожить нашу с Совой идиллию.
– Работа, – коротко отвечает мой Мистер Фантастика, опираясь бедрами на столешницу. Заинтересованно разглядывает поднос, на котором я принесла улиток, и все-таки улыбается. Устало, но тепло. – Ты все же решила их приготовить?
– Мы будем их купать, – с расстановкой проговаривая каждое слово, говорит Соня, и деловито, как я научила, берет одну улитку за панцирь, протягивая ее Антону. – Твоя.
Он отрицательно мотает головой и нарочно скрещивает руки на груди. Но Соня тоже не лыком шита: подтягивает стул, с моей помощью взбирается на него и водит улиткой прямо у Дыма перед нос, и я правда не понимаю, как он до сих пор не вышел из себя. Просто немного отклоняется, когда Соня слишком усердно тычет в него панцирем.
– Она не укусит, – напирает девочка, и Антон цепляется в меня взглядом в поисках поддержки.
– Правда не кусается, – говорю я, вынимая из подноса улитку в черном панцире, как бы говоря, что Моему Мужчине все равно придется поучаствовать в мойке на равных правах. – А потом, когда они будут чистые, мы натрем их специальным укрепляющим маслом для панцирей. – Чмокаю его в колючую щеку и Дым, сдаваясь, берет улитку большим и указательным пальцем. – Ты умница, все что им нужно, у них есть!
О том, как ухаживать за улитками, я знаю не только из ютуба, но и от своей подруги Кати, которая уже два года заядлая любительница ахатин, и пару раз разрешала мне помогать. В частности – проводить им водные процедуры. Поэтому сейчас я не нервничаю и даже деловито поправляю на носу несуществующее очки, когда говорю, как важно крепко держать улитку за панцирь, чтобы она не выскользнула и не разбила своей домик, потому что для нее это может быть смертельно. Соня начинает громко, как сирена визжать, когда я держу улитку на руке и подношу ее к текущей из-под крана воды: сначала улитка вытягивает усики, потом выразительно тянется сама, подставляя голову под теплую воду.
– Они милахи, – улыбаюсь во весь рот, но Мистер Фантастика непоколебим в своей брезгливости: только кривится и всем видом дает понять, что пора заканчивать и переходить к кексам. Тем более, что мы с Совой расстарались и десерт удался – от оглушительного запаха приходится то и дело сглатывать слюну.
– Тепель моя очеледь, – подступает к раковине Сова.
Улитки еще маленькие и она вполне может держать ее одной рукой, но подстраховывается и держит двумя ладошками. Мы с Антоном заходим ей за спину, переглядываемся – и тянем друг к другу ладони, притрагиваясь только кончиками пальцев.
«Спасибо, малышка», – говорят его губы и мне снова, до сердечной боли хочется сказать, как много он для меня значит, и как много стоит этот день, даже если мы всего раз украдкой поцеловались и вряд ли этой ночью станем обещанными друг для друга цифрами шесть и девять.
«Мне хорошо с тобой», – отвечаю ему, надеясь, что мой Эверест все-таки умеет читать не только по губам.
Мы усаживаемся ужинать, как только устраиваем улиток обратно на подстилку и устраиваем им приятные процедуры «массажа с маслом». Соня без капризов съедает все, и даже пару кексов, хоть мы на пару с Антоном недоумеваем, как в этого маленького человечка помещается столько еды.
– А мозно папе? – спрашивает она, когда на блюде остается еще пара кексов.
– Конечно, мы их красиво завернем и перевяжем ленточками. – В ответ на это дым скептически кривит губы и я на всякий случай говорю: – Тебе, любимый дядя Антон, придется читать ей сказку.
– У меня нет ни одной детской книжки, – защищается он.
– Тогда придумай что-то на ходу, или вспомни, а я буду убираться на кухне.
Позже, когда я торжественно вручаю ему выкупанную племянницу, навожу порядки и красиво упаковываю кексы для Андрея, выдается минутка, чтобы подкрасться к полуприкрытой двери спальни. Я слышу, как Мой Мужчина рассказывает историю о хитром рыцаре и добром умном драконе, выразительно и почти театрально делая напряженные паузы, на которые Соня реагирует до громким взволнованным вздохом, то звонким смехом. И Антон тоже иногда посмеивается вместе с ней.
Уверена, что за всем его «я боюсь детей», скрывается настоящая мужская забота, и желание баловать, и защищать. Иначе он просто не был бы моим Мистером Фантастикой.
