Текст книги "Порочная королева (ЛП)"

Автор книги: Айви Торн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

5

ДИН

– Они уже давно там, – говорю я, глядя на арочное окно на другой стороне гостиной, за которым бушует дождь. – Там, должно быть, настоящий потоп, что они там делают?

– Мы подождём ещё пять минут, а потом я пойду и посмотрю, – предлагает Кейд. Его лицо выражает беспокойство, и я не могу не думать о том, как много изменилось с тех пор, как мы стали её похитителями, мучителями и господами. Как мы превратились в её защитников?

Я тоже не в восторге от этой перемены. В какой-то момент что-то изменилось. Мне даже не нужно долго думать, чтобы понять, когда именно это произошло – в ту ночь, когда её похитили. Видя Афину такой истерзанной, какой мы её нашли, видя те ужасные вещи, которые с ней делали, а затем наблюдая, как она восстанавливается после этого, я осознаю, что это изменило всё. Это изменило её, нас и всю ситуацию в целом.

Афина больше не является нашем питомцем, хотя нам, возможно, нравилось бы так её называть в шутку. Она также не является нашей девушкой – это звучит слишком по-детски и слишком формально. Возможно, она наша любимая.

Как бы мы её ни называли, она наша. Да, мы можем с ней трахаться и наказывать её. Но также она является той, кого мы должны защищать.

Минуты проходят, и Кейд снова берёт в руки несколько фотографий, перелистывая их с выражением отвращения на лице. Наконец, он бросает их обратно на кофейный столик и встаёт так резко, что чуть не опрокидывает всё на пол.

– С меня хватит. Пойду-ка я посмотрю.

Я почти возражаю, но понимаю, что он прав. Мы должны знать, что происходит, поэтому следую за ним до самого крыльца, где влажный ледяной воздух обдаёт нам лица. Дождь льёт так сильно, что трудно что-либо разглядеть, но одно ясно: Джексона нигде нет. И никто из нас не может понять, где Афина.

– Афина! – Кричит Кейд, и мы оба поворачиваемся, услышав тихий звук рядом со ступеньками крыльца.

– Блядь! – Ругается Кейд и сбегает по ступенькам, а я следую за ним, как только он видит её. Она скорчилась на земле рядом с колонной, её чёрное траурное платье задралось до бёдер, и она дрожит, словно сырой холод пробирает её до самых костей. Возможно, так и есть, на улице почти холодно, а дождь только усугубляет ситуацию.

– Давай внесём её внутрь, – говорю я, наклоняясь к Кейду, но он не нуждается в моей помощи, чтобы поднять её. Вместо этого я хватаюсь за дверь, ещё раз оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что Джексона нигде не видно, прежде чем распахнуть её, чтобы Кейд мог внести Афину в тепло дома. – Отнеси её наверх, – говорю я ему, плотно закрывая за нами дверь. – Мы отнесём её в ванну, в большую в моей комнате и согреем.

Кейд не спорит, просто кивает и направляется к лестнице. Афина наполовину пришла в себя, её голова покоится у него на плече, и я чувствую, как во мне поднимается тугой, горячий гнев при мысли о том, как долго она, возможно, пролежала там, мокрая под ледяным дождём.

– Это Джексон сделал? – Спрашиваю я Кейда, который бросает на меня взгляд, в котором ясно читается: откуда, чёрт возьми, мне знать?

Он продолжает подниматься по лестнице, с силой толкает плечом дверь в мою комнату и направляется прямо в ванную. Кейд осторожно усаживает Афину на край ванны, и я начинаю нагревать воду. Пока он раздевает её, я не могу избавиться от мысли, что один из нас или мы оба делали это уже слишком много раз. Ей слишком часто причиняли боль. И в глубине души я знаю, что это, по крайней мере, частично наша вина. Она здесь из-за нас. И постепенно, по мере того как я начинаю осознавать нашу роль в этом, меня охватывает чувство вины.

– Блядь, – ругается Кейд, и я замечаю, как глаза Афины слегка дрогнули от шока, прежде чем снова закрыться.

– Что? – Я резко поворачиваюсь и смотрю на него, пока ванна наполняется. – Что, чёрт возьми, происходит?

– Я убью его на хрен, – снова ругается Кейд себе под нос, сминая в кулаке чёрное платье Афины, прежде чем отбросить его в сторону.

– Кого? Джексона?

– Да, – Кейд слегка раздвигает ноги Афины, позволяя мне увидеть жирный след на её коже и то, как её трусики скручены и сдвинуты в сторону. – Насколько я могу судить, он к этом причастен, а затем просто оставил её там замерзать.

– Это на него не похоже. – Я хмурюсь. – Я не...

– Ну, на этот раз, чёрт возьми, так и было, – лицо Кейда краснеет от гнева. – Он был очень зол, когда уходил, Дин. И, похоже, он выместил свою злость на Афине.

– Это правда? – Глаза Афины снова распахиваются, и я смотрю на неё, чувствуя, как мои собственные мышцы напрягаются от нарастающего гнева. – Джексон сделал это с тобой?

– Ммм... – тихо стонет Афина, а затем издаёт тихий хныкающий звук, когда Кейд заканчивает раздевать её догола и начинает опускать в тёплую воду.

– Осторожно! Мы не хотим её напугать. – Я начинаю снимать рубашку, и Кейд смотрит на меня с удивлением.

– Что ты делаешь? – Спрашиваю я.

– Ванна достаточно большая, чтобы в неё могли поместиться несколько человек. Я собираюсь искупаться вместе с ней. Ты тоже можешь присоединиться, если хочешь, но я точно не оставлю её лежать здесь одну.

– Хочешь, чтобы я принял ванну с тобой, братишка? – Усмехается Кейд, опуская Афину в воду.

Я недовольно смотрю на него.

– Мы занимались с ней сексом вместе, и я думаю, что мы сможем позаботиться о ней вдвоём. Но ты не обязан.

Кейд пожимает плечами.

– Тогда присмотри за ней минутку.

Я забираюсь в ванну, раздеваюсь и прижимаю Афину к себе. Она тихо стонет, прижимаясь к моей груди, и я стискиваю зубы, пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции. Возможно, всё началось с того, что мы причиняли ей боль, с того, что именно мы совершали ужасные, болезненные и унизительные поступки. Но теперь всё изменилось. И то, что Джексон сделал это, хотя он всегда был единственным, кто смотрел на нас свысока из-за нашего поведения с Афиной, вызывает у меня почти непреодолимое желание изменить выражение его лица, когда он вернётся домой.

Кейд тоже входит в ванну и садится с противоположной стороны. Он тянется к ступням Афины и нежно массирует их, пытаясь восстановить кровообращение, в то время как я провожу ладонями вверх и вниз по её рукам. Она издаёт тихие звуки, когда мы прикасаемся к ней, и я чувствую, как мой пульс учащается от этих звуков. Я изо всех сил стараюсь не испытывать эрекции, сейчас не самое подходящее время, но я чувствую, как мой член набухает с каждым тихим стоном, который она издаёт от наших с Кейдом прикосновений.

– Джексон сделал это против твоей воли? – Спрашиваю я снова, теперь, когда она немного более внимательна. Наступает пауза, и я не уверен, услышала ли она меня, но затем она просто отрешено кивает, снова опуская голову мне на грудь.

– Я собираюсь выбить из него всё дерьмо, – рычит Кейд, его руки слегка сжимаются на икрах Афины. – Богом клянусь...

– Мы справимся с этим вместе, – уверенно говорю я ему. – Но сейчас нам нужно сосредоточиться на Афине.

– Брат, всё действительно изменилось, – отвечает Кейд, его голос смягчается, когда он проводит руками по ногам Афины. – Мы думали, что всё будет совсем по-другому.

– И всё ещё больше измениться. – Предупреждаю я его. – Мы не можем оставить всё как есть, Кейд. Ни то, что произошло с Афиной, ни то, что случилось с её матерью, ни то, что произошло с Натали, ни с кем-либо ещё. Мы должны заботиться об этом городе. В этом ведь и смысл того, что один из нас унаследует его, верно? Чтобы защищать его и людей, которые здесь живут. Но, похоже, со временем наши семьи забыли об этом. Поэтому мы собираемся всё исправить.

Я продолжаю укачивать Афину, когда говорю, и чувствую, как она шевелится в моих объятиях, словно подтверждая то, что я уже знаю.

– Мы собираемся изменить этот город навсегда, – уверенно говорю я Кейду. – И наши отцы либо присоединятся к нам, либо будут свергнуты.

На мгновение я не уверен, что Кейд собирается ответить. Но затем на его лице медленно появляется улыбка, и он кивает.

– Теперь ты начинаешь говорить как я, – замечает он.

6

КЕЙД

Мы с Дином не можем заснуть после того, как вытираем Афину и помогаем ей лечь в постель. Мы тщательно вымыли её, чтобы избавиться от всех следов того, что сделал Джексон. Мы удостоверились, что ей тепло и она одета в удобную одежду для сна, а затем оставили её в постели, спустившись вниз, чтобы навести порядок.

Мы не знаем, что делать с огромным количеством фотографий и статей. В конце концов, мы складываем их в стопку, и Дин находит пару плотных бумажных папок, чтобы разложить их в них. Фотографии занимают две части, а статьи, аккуратно сложенные, помещаются в третью. После этого они выглядят безобидно, аккуратно разложенные на кофейном столике, как будто внутри них не скрыта целая история ужасов.

– Спать? – Спрашивает Дин.

– Нет, – говорю я ему, чувствуя, как меня снова переполняет злость. – Я собираюсь дождаться, когда Джексон вернётся домой.

– Ну что ж, – отвечает Дин, откидываясь назад и поднимая руки над головой. – Думаю, я подожду с тобой.

***

– Остановись, немедленно! – Мой голос разносится по комнате, но Джексон не останавливается. Он даже не колеблется, продолжая двигаться к лестнице. Я бросаюсь к нему, хватаю за плечо и оттаскиваю назад.

Признаюсь, я не ожидал, что это будет так сложно. Но мои пальцы впиваются в его плечо, и я оттаскиваю его назад с такой силой, что он падает на деревянный пол с глухим звуком. Его задница с неприличным визгом ударяется об пол.

Джексон почти сразу же поднимается на ноги. Его движения быстры и уверенны, как у человека, который проводит много времени в спортзале. Однако я тоже не стою на месте. Я провожу много времени на поле для регби, сражаясь с парнями, которые намного крупнее Джексона. Он совершенно не готов к тому, что я делаю выпад вперёд, врезаюсь в него плечом и отбрасываю его спиной к стене.

– Блядь! Какого чёрта, Кейд... – прорычал он, но я уже был на ногах, отталкивая его назад и прижимая к стене. Мой кулак с силой врезался ему в подбородок, и он падает набок. На мгновение мне показалось, что я смогу нокаутировать его одним ударом, но Джексон обрушился на меня всем своим весом, отбрасывая назад и нанося ответный удар.

В этот момент в комнату врывается Дин и, схватив Джексона, пытается оттащить его от меня. Однако вместо того, чтобы остановить драку, он лишь превращает её в потасовку. Джексон развернулся, его кулак ударил Дина в живот, и когда мне удалось нанести ему ещё один удар, мы втроём закружились в прихожей нашего собственного дома, как безумные, пригибаясь, виляя и раскачиваясь.

Откровенно говоря, мне кажется, что мы все немного сошли с ума. И почему бы и нет? Этот город словно создан для того, чтобы свести нас с ума. Если бы мы знали обо всём, что будем делать сегодня вечером, это было бы достаточно, чтобы довести любого до предела, и я чувствую, что мы на грани.

У меня такое ощущение, что мы шли к этому моменту уже довольно долго.

– Что, чёрт возьми, происходит? – Кричит Джексон с окровавленным ртом, уклоняясь от моего следующего удара и сильно ударяя меня по руке.

– Ты трахнул сегодня Афину, – рычу я, снова бросаясь на него.

– И что с того? – Усмехается Джексон. – Я спал с ней и раньше. Она не твоя собственность, Кейд, и даже не Дина. Мы все теперь делим её, не так ли? Делимся маленькой шлюшкой питомцем, которую подарили нам наши отцы.

– Не смей так о ней говорить! – Воскликнул я, бросаясь на него и используя весь свой вес, чтобы вывести его из равновесия и повалить на пол. Мы упали вместе, и от удара о паркет пол сотрясся с такой силой, что я, не задумываясь, ударил его кулаком в лицо с такой силой, что, уверен, у него должны были зашататься зубы. Если нет, то они уже были в пути.

– Кейд! – Сквозь пелену ярости прорвался голос Дина, и в следующий момент я почувствовал, как он тянет меня назад, оттаскивая от Джексона. Я отступил, и на этот раз Джексон не сразу поднялся. Из его рта и носа текла кровь, челюсть побагровела в том месте, куда я его ударил, и он выглядел немного шокированным.

– Возьми его под свой контроль, – прорычал он Дину, и этого было достаточно, чтобы я снова бросился вперёд, но Дин преградил мне путь. Я снова отступил, а Дин, присев на корточки, протянул руку, схватил Джексона за рубашку и притянул его лицо к своему:

– Она такого не заслуживает.

– Она это заслужила. – Джексон усмехается, и на его лице появляется горькое и возмущённое выражение, которого я не видел уже очень давно, с тех пор как умерла Натали. – Она соблазнила меня, зная, что она сводная сестра моей бывшей. Зная, что Натали умерла, и понимая, как я к этому отношусь. Она всё это знала, но всё равно пробралась в мою постель, просто чтобы осуществить свой маленький план – заполучить всех нас, чтобы никто из нас не смог победить. Ей было безразлично на мои чувства, как и всем в этом проклятом городе. Вот почему мы с Натали собирались уехать. Но они отняли у меня и это тоже.

Джексон делает глубокий вдох, словно собираясь заговорить, а затем использует все свои силы, чтобы оттолкнуться от Дина и, опираясь на твёрдую древесину, неуклюже поднимается на ноги.

– Пошли вы, – отчётливо произносит он, на его нижней губе пузырится кровь. – Пошли вы оба.

Затем он поднимается по лестнице, оставляя нас одних.

7

АФИНА

Я сплю слишком долго. Думаю, у меня есть множество оправданий для этого. Вчера были похороны моей матери, я показала ребятам все исследования, которые мы с Мией собрали, а Джексон жестоко обращался со мной на улице. Я не помню, как потеряла сознание, просто упала на землю после того, как он отпустил меня, и почувствовала, как холод охватывает меня. Я почти не помню, как Дин и Кейд затащили меня в ванну, лишь смутное ощущение тёплой воды и понимание того, что они оба были рядом со мной.

Когда я просыпаюсь, то оказываюсь одна в своей постели, в тепле и сухости. Однако я всё ещё чувствую себя измотанной, как будто не спала по-настоящему. Быстрый взгляд на телефон показывает, что уже почти полдень, но я всё равно переворачиваюсь на другой бок, плотнее натягивая одеяло и морщусь от боли между бёдер. Но я не хочу об этом думать. Чем больше я думаю о том, что произошло вчера, тем сильнее во мне нарастает гнев, гнев, который я использовала, чтобы помочь себе справиться с горем. А Джексон только усугубил его.

Да, я знаю, что поступила неправильно. Я должна была сказать ему правду до того, как мы переспали. Я должна была рассказать ему всё, как только заподозрила неладное. Я позволила своим желаниям и потребностям встать у меня на пути, и он прав, что злится на меня. Однако то, как он обошёлся со мной прошлой ночью, было неправильно во всех возможных смыслах этого слова.

И я не собираюсь оставлять это без внимания.

Я заставляю себя встать с постели и медленно одеваюсь. К моему удивлению, когда я спускаюсь в столовую, Кейд и Дин всё ещё сидят за столом, даже для воскресенья это слишком позднее время для начала завтрака.

Что ещё более шокирует, так это состояние их лиц.

Дин выглядит не так уж плохо – всего лишь несколько синяков тут и там и небольшая ссадина на губе. Однако Кейд выглядит так, будто провёл десять раундов с Мухаммедом Али. Его лицо в синяках, губы распухли, и ясно, что прошлой ночью он серьёзно подрался.

– Что, чёрт возьми, произошло? – Выпаливаю я, уставившись на них обоих. Кейд с Дином одновременно поднимают глаза. По тому, как они переглядываются, я понимаю, что они подумывают не говорить мне правду. Но прежде, чем я успеваю что-либо сказать, Кейд пожимает плечами и смотрит прямо на меня.

– Мы немного поговорили с Джексоном вчера вечером, когда он вернулся домой, – говорит он.

Я в недоумении смотрю на них обоих. Теперь понятно, почему Джексон отсутствует за столом, но я не могу понять, почему это произошло. Джексон их лучший друг, почти брат, и мысль о том, что они вступят с ним в такую жестокую драку, кажется почти нереальной.

– Зачем? – Спрашиваю я, быстро моргая. – Что, чёрт возьми...

– После того, что он с тобой сделал? – В голосе Дина звучит мрачная и смертоносная нотка, которая пугает меня. – Тебе действительно нужно задавать этот вопрос?

– Вы поссорились из-за меня?

– Это то, что он сказал. – Кейд пристально смотрит на меня, и мне трудно отвести взгляд, чем дольше я смотрю на его лицо, тем страшнее оно становится. – Он причинил тебе боль, Афина. Он взял тебя силой и оставил замерзать на улице. Мы бы никому не позволили так с тобой обращаться, и уж точно не позволим Джексону уйти от ответственности.

– Где он? – Спрашиваю я, переводя взгляд с одного на другого. – Вы же его не избили и не оставили где-нибудь, правда? – Честно говоря, я не думаю, что они так поступили бы, но я настолько потрясена тем, как далеко всё зашло, что не уверена на сто процентов.

Кейд пожимает плечами.

– Думаю, в спортзале. Выплёскивает свой внутренний гнев в подходящем месте. А что?

– Я собираюсь пойти и поговорить с ним.

– Я не думаю... – начинает Дин, но я решительно качаю головой.

– Нет. О, нет. – Я скрещиваю руки на груди, глядя на них сверху вниз. – Вы можете сколько угодно пытаться бороться за меня, но с некоторыми из этих проблем я должна справиться сама. Я тоже не собираюсь позволять Джексону безнаказанно совершать то, что он сделал, но я собираюсь лично поговорить с ним об этом.

– Что, если он...

– Сделает мне больно? – Спрашиваю я, не давая Кейду закончить фразу. – Он тренировал меня, помнишь? Я уже побеждала его раньше и сделаю это снова.

Затем я сажусь за стол и берусь за тост.

– Я на пределе своих возможностей, ребята, – честно признаю я. – После всего, что произошло, я не знаю, сколько ещё смогу выдержать. Но я не собираюсь просто лежать и позволять этому убивать меня. Я должна справиться с этим сама. И я собираюсь начать с того, чтобы выяснить, почему Джексон решил, что может так со мной обращаться.

Когда я поднимаю глаза, то замечаю что-то похожее на уважение в глазах Дина и неохотное одобрение в глазах Кейда. Мне начинает казаться, что мы работаем как одна команда, и это кажется странным. Я не воспринимаю их как своих соперников, и я не совсем понимаю, как к этому относиться. Сначала они были моими похитителями, врагами, а теперь они совсем другие.

Я снова ощущаю эту жгучую боль, эту потребность в том, чего не может дать мне никто другой. Это как глоток свежего воздуха, способ выразить всю свою сдерживаемую ярость и горе другим способом, отличным от того, который я могу использовать сама.

Я могу проводить весь день в спортзале, бить груши, драться с Джексоном и выжимать из себя все силы, но ничто не сравнится с тем облегчением, которое я испытываю, позволяя им наказывать меня и одновременно доставлять удовольствие. Это словно из меня выдавливают все эмоции до последней капли. Однако сейчас не время. Сначала мне нужно разобраться с некоторыми вещами. И я почти уверена, что знаю, где найти решение.

Неудивительно, что Джексон оказался именно там, где я и предполагала. Я мельком замечаю, как он отрабатывает удары на ринге, его взгляд устремлён куда-то вдаль, и поначалу он даже не замечает меня. Я не даю ему времени на это, вместо этого я направляюсь прямо к рингу, бросаю сумку у двери и подхожу к канатам.

Я проскальзываю между ними, и Джексон оборачивается, поражённый, когда замечает меня. Его глаза почти сразу темнеют, а лицо становится суровым.

– Что ты здесь делаешь? – Рычит он, гнев написан на каждом сантиметре его лица, а я просто холодно улыбаюсь ему в ответ.

– Хочу понять, почему ты решил оставить меня без сознания на холоде вчера. – Я приподнимаю подбородок, чтобы он мог лучше рассмотреть цепочку синяков, которые он оставил на моём горле. Они ещё не фиолетовые, но уже начинают темнеть. – Почему ты считаешь, что можешь прикасаться ко мне подобным образом? – Медленно обхожу его, покачиваясь на цыпочках, готовая ко всему.

– Ты знаешь почему, – рычит Джексон. Я вижу следы того, что Кейд и Дин сделали с ним, и на его лице – синяки на челюсти, распухшая губа и тёмные круги под глазами. Все трое что-то сделали друг с другом, но я здесь не для того, чтобы беспокоиться об этом.

Я здесь, чтобы убедиться, что мы с Джексоном разберёмся с нашими проблемами, прежде чем они станут ещё хуже.

– Почему? – Вызывающе смотрю на него. – Из-за Натали?

– Не смей, чёрт возьми, произносить её имя! – Джексон, словно вихрь, бросается на меня, занося кулак, но я блокирую его удар. – Не смей говорить о ней.

– Она была моей сводной сестрой! – Я отвечаю, бросаясь вперёд и нанося удар, от которого он с лёгкостью уворачивается. – Я могу говорить о ней, если захочу.

– Ты даже не знала её! – Он снова замахивается, но я блокирую его и сразу перехожу к удару головой. Он легко уклоняется, мы могли бы танцевать этот танец ещё долго, учитывая, как усердно он тренировал меня. – Ты не можешь так её называть. Для тебя она была никем, а для меня – всем. И ты даже не потрудилась сказать мне...

– Прости меня за это, – я сжимаю кулаки, ожидая, что он сделает ещё один шаг. – Я должна была сказать тебе, я знаю. Но это не меняет того, что ты сделал...

– Ты хотела причинить мне боль, – рычит Джексон, балансируя в своей позе, пока мы кружим друг вокруг друга. – Признай это, чёрт возьми.

Я с силой качаю головой.

– Нет, Джексон, я не хотела причинять тебе боль. Вот почему я не…

– Ты лгунья! – Почти кричит он, снова надвигаясь на меня. Мы обмениваемся ударами, его кулак скользит по моей руке, и я вздрагиваю, пытаясь успокоиться. – Тебе на меня плевать! Ты просто хотела, чтобы я участвовал в твоём маленьком плане, чтобы помешать кому-либо из нас выиграть. Я здесь ни при чём.

– Это неправда, – я снова качаю головой, отступая. – И дело было не только в игре. Я хотела тебя, Джексон, с тех пор как впервые здесь появилась, даже когда мне казалось, что я не должна хотеть никого из вас. Ты единственный, кто, как мне казалось, пытался прикрыть мою спину с самого начала…

– И посмотри, что я за это получил! Ты мне противна.

На мгновение мне кажется, что я потерпела неудачу, и впервые я боюсь того, что может произойти, если это так. Гнев Джексона так силен и ощутим, что я чувствую, как он почти сбивает меня с ног. Здесь нет никого, кто мог бы помешать ему зайти дальше, чем он зашёл прошлой ночью, и никто не остановит его, чтобы он мог полностью выместить свой гнев на мне. В чём бы он ни обвинял меня, у нас не будет шанса разобраться, если он убьёт меня первым.

Я никогда раньше по-настоящему не боялась Джексона, но, думаю, всё когда-нибудь случается впервые.

Всё, что мне остаётся – это попытаться сбить его с ног. Я удваиваю свои усилия, чтобы блокировать его удары и сцепляюсь с ним, пока почти не захватываю его голову. Однако, это движение нелегко выполнить на Джексоне, он сильнее и крупнее меня, и я, возможно, не смогу долго удерживать его. Поэтому, пока он сосредоточен на том, чтобы избежать захвата, я одновременно делаю подсечку по ноге, надеясь застать его врасплох.

Это срабатывает. С громким криком он падает на маты, ударяясь о них, а я падаю следом, оседлав его. Руками я обхватываю его плечи, а бёдрами – бёдра, переворачивая его на спину.

В тот момент, когда я оказываюсь на нём верхом, я чувствую его через спортивные шорты. Он такой твёрдый и горячий, и его прикосновение обжигает меня даже через тонкий эластан моих тренировочных леггинсов. Он смотрит на меня снизу вверх, стиснув зубы, и я не могу сдержаться. Момент власти над ним слишком соблазнителен, особенно после того, что он сделал со мной вчера. Я опускаюсь на него, прижимаясь всем телом, и он внезапно стонет, извиваясь в попытке выбраться из-под меня.

Но я не даю ему этого сделать. Я наваливаюсь на него всем своим весом, обхватываю его бёдрами и прижимаю к полу. Я чувствую его, твёрдого и пульсирующего, сквозь два слоя одежды, и почти злобно улыбаюсь ему, извиваясь на его напряжённом теле.

– Отвали от меня! – Рычит Джексон, но я лишь смеюсь в ответ.

– Как же ты смог оторваться от меня вчера? – Спрашиваю я, продолжая тереться об него, ощущая, как он становится все более возбуждённым и пульсирует подо мной. – О, кажется, тебе это нравится. Не думаю, что ты хочешь, чтобы я останавливалась. Я уверена, ты желаешь, чтобы я продолжала просто... вот так...

Джексон снова начинает стонать, извиваясь подо мной, но я чувствую, как его сопротивление постепенно исчезает. Я могу сказать, что ему это нравится, он хочет большего, и я продолжаю двигать бёдрами, скользя по его толстому члену. Его шорты настолько тонкие, что я чувствую бугорок его пирсинга каждый раз, когда касаюсь кончика, и он начинает дёргаться подо мной.

Искушение дать волю своим чувствам очень велико – это приятное ощущение, когда он прижимается к моей киске и клитору, когда я двигаюсь там, но я заставляю себя сосредоточиться. Дело не в моём собственном удовольствии, а в том, чтобы заставить Джексона потерять контроль, заставить его понять, что теперь я главная. Что он, черт возьми, не может обращаться со мной так, как ему вздумается.

– О, черт... – простонал он, теряя гнев и контроль, уступая удовольствию, которое разливалось по его телу. – Я не могу, блядь...

Я не отпускала его до самого конца, пока не почувствовала, как напряглись его бедра, как прекратилась борьба, когда его член приблизился к точке невозврата. Я осознала, что, если продолжу в том же духе ещё несколько секунд, он кончит, и липкая сперма растечётся по его шортам и бёдрам. Я могла бы заставить его, могла бы унизить его так же, как он поступил со мной. Как и все они.

Это было заманчиво. Но идея лишить его удовольствия оказалась ещё более привлекательной. В последнюю секунду я соскочила с него, встала на ноги и отступила назад. Какое-то время он просто лежал, тяжело дыша, его эрекция болезненно выпирала сквозь шорты.

– Блядь! – Кричит он, и я вижу, как он раскачивается, упираясь в ткань, в ожидании прикосновения, трения, чего-то, что могло бы подтолкнуть его в последний момент к краю пропасти.

– Я не хотела причинить тебе боль, – говорю я ровным голосом, глядя на него сверху вниз. Он начинает приподниматься, но я не принимаю боевую стойку и не отступаю. – Я понимаю, что тебе больно, Джексон. Я знаю, что ты потерял то, что никогда не сможешь вернуть. Я тоже потеряла…уже дважды. Я знаю, как это горе может терзать тебя, может угрожать превратить в человека, которым ты никогда не думал, что станешь. Но я могу сказать тебе, и кое-что ещё. – Я прищуриваюсь, не отрывая от него взгляда. – Никогда больше не пытайся сделать то, что ты сделал вчера. Если ты это сделаешь, мы снова поссоримся, по-настоящему. И я отрежу твой грёбаный член вместо того, чтобы тереться о него. Понял?

Джексон смотрит на меня, слегка приоткрыв рот в недоумении.

– Ты что, собираешься оставить меня в таком состоянии? – Выдавливает он из себя, и я смеюсь.

– Да, именно так я и сделаю. И не волнуйся. Я не буду заниматься с тобой сексом снова, пока ты сам не попросишь об этом. Или, что ещё лучше, пока ты не начнёшь умолять меня. – Я смотрю на него сверху вниз, полная решимости. – Но даже не думай взять меня силой. Потому что это обернётся для тебя ничуть не лучше, чем попытка расправиться со мной.

Я не даю ему возможности ответить. Вместо этого я просто разворачиваюсь на каблуках и ухожу, оставляя его позади. Проскальзываю между канатами и покидаю спортзал.

Я всё ещё хочу его. Моё тело трепещет от желания к нему, но я не собираюсь позволять ему управлять мной. Он должен обращаться со мной так, как я того заслуживаю, как это делают Дин и Кейд.

Или он никогда больше не сможет прикоснуться ко мне.