Текст книги "Порочная королева (ЛП)"
Автор книги: Айви Торн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
На мгновение в комнате повисает мёртвая тишина. Дин, кажется, не знает, что делать, и выглядит почти комично, сидя в кресле со всё ещё твёрдым членом, рука которого покоится на бедре. Но Джексон одним быстрым движением поднимается, пересекает комнату и направляется ко мне.
Он обнажён и всё ещё возбуждён, но я не замечаю этого. Я вижу лишь его напряжённое и озабоченное выражение лица, и когда он прикасается ко мне, в его действиях нет ничего сексуального. Он просто беспокоится обо мне.
Он проводит пальцами по моей щеке, стоя так близко, словно может защитить меня своим телом. Он почти касается меня, но не предпринимает попытки дотронуться или поцеловать. Вместо этого он нежно обхватывает ладонями моё лицо, поворачивает его набок и разглядывает следы укуса на губе и на горле.
– Ты в порядке? – Спрашивает он мягко, и я ощущаю внезапный прилив эмоций, от которого чуть не плачу. В этот момент я переполнена множеством чувств: усталостью и злостью, растерянностью и разочарованием. Я не могу понять, чего хочу: чтобы Джексон обнял меня или чтобы он заставил меня кончить.
Всего мгновение назад я была на грани оргазма с Кейдом, но всё закончилось катастрофой. Моё тело всё ещё дрожит от этих ощущений, а грудь сжимается от переполняющих меня эмоций.
– Он потерял контроль над собой, – говорит Дин с другого конца комнаты, его голос звучит почти как рычание. – Вот тебе и всё, что нужно для того, чтобы возглавить шоу.
– Мы все теряли контроль над собой из-за Афины, – тихо говорит Джексон. – Она так на нас влияет. Но я поклялся, что никогда больше не причиню ей боль. И я думаю, что Кейд был слишком груб, не так ли?
– Я не знаю, – шепчу я. В тот момент мне нравилось происходящее, и я была близка к тому, чтобы испытать удовольствие от нашей борьбы характеров. Но теперь, после всего, что произошло, я не уверена, действительно ли мне это нравилось, или же мне просто нравилось дразнить его.
Джексон нежно гладит меня по щеке, и я чувствую, как его член прижимается к моему животу. Я знаю, что он всё ещё возбуждён и что он единственный, кто ещё не испытал облегчения. Сначала он выпорол меня, а затем сидел и ждал, пока двое других трахали меня. И все же, я без тени сомнения знаю, что, если бы я попросила его остановиться прямо сейчас и позволить мне лечь в постель, он бы так и сделал. Он единственный, кому я полностью доверяю, даже после всего, что произошло.
– Ты хочешь ещё? – Спрашивает он тихо. – Ты хочешь чего-то другого?
Я понимаю, что он предлагает мне. Он больше не будет наказывать меня или грубо обращаться, как это делали Дин и Кейд. Он хочет дать мне что-то другое.
– Я не знаю, – признаюсь я, и это правда. Внутри меня пульсирует волнение при мысли о том, что Джексон прикоснётся ко мне, но в то же время я почти не могу стоять на ногах, моё тело слишком измотано. – Я не знаю, – повторяю я, делая глубокий вдох и закрывая глаза. – Отчасти мне нравится находиться здесь, потому что мне не нужно ничего решать.
Слова вырываются прежде, чем я успеваю их остановить, и повисают в воздухе между нами. Я никогда раньше не признавалась в этом вслух, хотя, думаю, все и так это понимают. Но Джексон, не говоря ни слова, нежно касается моего лица, приподнимая мой подбородок, чтобы заглянуть мне в глаза. Его пристальный взгляд задерживается на мне на долгое мгновение, словно он пытается прочесть мои мысли.
А потом он кивает.
– Хорошо, – бормочет он.
Он наклоняет голову, и его губы нежно касаются моих.
Это не похоже ни на что. Он прижимается ко мне, целуя меня с глубокой страстью, его язык проникает в мой рот и переплетается с моим. В то же время его возбуждённый член скользит вдоль моих влажных складок, и он прижимается ко мне бёдрами. Мне требуется некоторое время, чтобы понять, что он делает, но когда его пирсинг начинает тереться о мой сверхчувствительный клитор, а его скользкий член следует за ним взад и вперёд, всё становится на свои места.
– О боже, – шепчу я, испытывая невероятное удовольствие каждый раз, когда его пирсинг касается моего клитора. Я чувствую, как он тоже напрягается, его возбуждение нарастает, и он начинает тереться об меня. Его руки нежно скользят по моему телу, касаясь шрамов и ушибленных мест, лаская меня там, где мне приятно. Он ускоряет движения, и его пирсинг касается меня быстрыми, резкими движениями, приближая меня к оргазму быстрее, чем я могла бы ожидать.
– Джексон, я... – выдыхаю я, чувствуя, как начинаю дрожать. Он улыбается мне в губы и поднимает руку, чтобы обхватить моё лицо.
– Вот так, детка, – стонет он. – Кончи для меня. Кончи для меня, а потом я всажу в тебя свой толстый член, вот так...
Я вскрикиваю, когда он накрывает меня, и моё тело содрогается в его объятиях. Он продолжает нежно ласкать меня, вызывая волну за волной удовольствия, продлевая мой оргазм как можно дольше.
В тот момент, когда он чувствует, как я расслабляюсь в его руках, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя, его рука проскальзывает между нами. Он направляет свой член так, чтобы войти в меня одним плавным движением. Его ладонь мягко ложится на моё бедро, поддерживая меня, пока он погружается в меня.
Обычно его внушительный размер требует усилий, но я так увлажнилась от множества оргазмов и переполнена спермой Кейда и Дина, что он легко входит в меня. Я слышу, как он стонет, когда начинает медленно двигаться, прижимаясь ртом к моему плечу.
– Чёрт, Афина... – его бёдра дрожат, и я чувствую, как он сдерживает себя, стараясь двигаться медленно. – Боже, в тебе так хорошо. Я всё это время наблюдал за тобой, представляя, как это будет приятно, что бы ты чувствовала, о, чёрт...
– Тебе не обязательно двигаться медленно, – шепчу я. – Я справлюсь.
– Я не хочу причинять тебе боль, – он вздрагивает, и я понимаю, что ему не потребуется много времени, чтобы достичь кульминации. Он сдерживал себя всё то время, пока Дин и Кейд по очереди занимались со мной, и я чувствую, как он напряжён, уже на грани того, чтобы достичь оргазма.
– Ты этого не сделаешь, – говорю я, поворачивая к нему голову и находя его губы, чтобы снова поцеловать. – Я тоже хочу, чтобы тебе было хорошо.
Джексон издаёт сдавленный стон, его рот снова завладевает моим, когда он целует меня глубоко и страстно. Его язык горячо переплетается с моим, и он начинает двигаться сильнее, его член погружается в меня снова и снова, долгими, глубокими толчками, которые, как я чувствую, лишь усиливают моё возбуждение.
Я не думала, что смогу кончить ещё раз, но ощущение его тела, прижатого к моему, прикосновение его пирсинга к тому месту внутри меня, когда он медленно и глубоко трахает меня, заставляет меня чувствовать, что я на грани очередного оргазма. Я выгибаю спину, издавая стон, который растворяется в нашем поцелуе, и краем глаза замечаю Дина рядом, который наблюдает за нами, медленно поглаживая себя.
– Если она не против, можешь взять её в рот, когда я закончу, – стонет Джексон, тоже наблюдая за Дином краем глаза. – Но я хочу быть последним сегодня вечером… О! – Он вскрикивает, когда мои бёдра выгибаются навстречу его бёдрам, моя киска сжимается вокруг него, и я чувствую, что начинаю кончать. Его рот снова обрушивается на мой, пожирая мои губы в обжигающем поцелуе, когда он прижимается ко мне, его член погружается в меня, пока не перестаёт двигаться, начиная содрогаться вместе со мной.
– О боже, да, Афина, да, да... – почти кричит он, когда я чувствую, как он становится твёрдым, как железо, внутри меня. Меня наполняет жар, когда он сильно прижимает меня к деревянной раме, одной рукой обхватывает меня за талию, прижимая к себе, и мы кончаем вместе, постанывая беспомощно, наслаждаясь моментом.
Мы стоим так довольно долго, Джексон крепко обнимает моё дрожащее тело, восстанавливая дыхание после оргазма. Наконец, он медленно выходит из меня, всё ещё тяжело дыша. С неторопливой осторожностью он начинает расстёгивать ремни на моих запястьях и лодыжках, и через его плечо я мельком замечаю Дина, который, всё ещё на грани очередной кульминации, наблюдает за нами.
Дин делает шаг вперёд, пока Джексон занимается моими ремнями, и я вижу, как Джексон бросает на него предупреждающий взгляд.
– Дин, – начинает он, но я опускаюсь на колени, стремясь завершить начатое.
– Да, чёрт возьми, – рычит Дин, и я открываю рот, чтобы принять его. Его бёдра движутся вперёд, и он кладёт руку мне на волосы. Я чувствую, как Джексон стоит за моей спиной, словно готовый наброситься на Дина, если тот будет плохо со мной обращаться. Но я могу сказать, что Дин не собирается ничего подобного делать.
Не проходит и мгновения, как он напрягается, его сперма стекает по моему языку, а его рука сжимает мои волосы. Я принимаю всё это, нежно посасывая и проводя языком по головке его члена, слизывая и проглатывая каждую каплю, пока последняя струйка не заполняет мой рот. И тогда Дин, задыхаясь, отпускает меня.
– Боже, у меня никогда не было такого красивого ротика, как у тебя, – с благоговением произносит он, нежно проводя рукой по моим волосам. Затем он наклоняется и помогает мне подняться. Джексон уже одет и заботливо укутывает меня одеялом, поддерживая, пока Дин также надевает свою одежду.
– Давай отведём тебя наверх, – предлагает Джексон. – Ты можешь спать с любым из нас...
– Я хочу спать одна, – решительно заявляю я. – Мне нужно...
Я не могу закончить фразу, потому что не знаю, как объяснить, что мне нужно. Или потому, что мне кажется неправильным выбирать кого-то из них, когда они оба отдали мне сегодня так много. Или, возможно, я чувствую обиду из-за того, что Кейд не смог признаться мне, чего я никогда не ожидала от себя.
Но, к моему удивлению, ни один из них не спорит со мной.
– Мы отведём тебя в душ, а потом оставим в покое, – говорит Дин, и я чувствую, как расслабляется моё тело, радуясь, что они не стали настаивать на своём.
Я не знаю, где Кейд. Мы не видим его, пока поднимаемся по лестнице. Часть меня хочет найти его, поговорить с ним. Но я слишком устала, измотана всем, что произошло. Поэтому я позволяю Джексону и Дину помочь мне добраться до душа и стараюсь выбросить мысли о Кейде из головы.
Однако это легче сказать, чем сделать.
17
ДЖЕКСОН
На следующее утро за завтраком, к моему удивлению, царит атмосфера спокойствия, несмотря на события предыдущего вечера. Я не собираюсь вмешиваться в происходящее, потому что у меня нет на это причин. Вчера я получил всё, что хотел от Афины, и ничто не угрожает её безопасности в присутствии двух других мужчин в её жизни.
Однако, если Кейд не сможет взять себя в руки, возможно, мне придётся вмешаться.
Я до сих пор киплю от злости, вспоминая, как он обращался с ней прошлой ночью. Он бил её по заднице, но он потом вышел из себя. Но поскольку это было частью одной из его «сцен», всё выглядело как должное. И, конечно, Афина согласилась на это.
Тем не менее, ему не следовало быть таким грубым. Особенно учитывая то, что я услышал, когда они шептались друг с другом.
Любому понятно, что Кейд любит Афину, насколько он вообще способен любить. Я думаю, что его версия любви граничит с нездоровой одержимостью, но, эй, у каждого из нас есть свои недостатки. Афина принадлежит ему, и если она не против, я не собираюсь говорить ей, что он опасен. Она уже знает.
Однако, ясно, что она настроена получить всех нас. И хотя какая-то часть меня всё ещё хочет усадить её на свой мотоцикл, как пещерный человек, и увезти нас обоих из этого проклятого города, я знаю, что это не сработает. Я уже давно понял, что из Блэкмура нет выхода, по крайней мере, в его нынешнем виде. Если мы сможем изменить это, то кто знает, что ждёт нас в будущем? Конечно, не я. Но сначала мы должны попытаться.
Афина, Кейд и Дин, кажется, верят в это гораздо больше, чем я.
За завтраком мы начинаем составлять план действий. Кейд обещает разузнать сплетни у команды по регби, а Афина вновь заявляет о своём намерении пойти со мной на бои и принять в них участие. Никто из нас, включая меня, не в восторге от этой идеи, но времена, когда мы могли указывать ей, что делать, прошли. Теперь Афина занимает за столом равное место с каждым из нас. Она покорила каждого из нас по-своему, и больше не является питомцем Блэкмуров.
Для меня она никогда не была таковой. Лучшее, что я мог сделать, это не обращать на неё внимания. Но вместо этого я, в конце концов, влюбился в неё.
Каждое мгновение, когда я нахожусь рядом с ней, я жажду прикоснуться к ней, поцеловать её, быть внутри неё. Теперь, когда я сдался, это желание кажется почти невыносимым. Оно почти лишает меня возможности сосредоточиться на чём-то ещё, например, на тренировке с ней позже в тот же день, чтобы начать готовиться к её бою. Всё, о чём я могу думать, пока мы кружим друг вокруг друга на ринге, это воспоминание о нашей последней близости. Тогда она прижала меня к рингу и была так страстна, что я чуть не кончил в свои шорты. Она довела меня до предела, а затем оставила твёрдым, как скала, на грани потери контроля.
После этого я отправился прямиком в душ и яростно дрочил, кончив через несколько секунд. Это не было даже близко к удовлетворению.
Всё, чего я жажду, – это она. Её тело, её губы, её руки… всё, к чему я могу прикоснуться, всё, что я могу ощутить и испытать. Она словно опьяняет меня, и хотя я всё ещё чувствую себя виноватым, я больше не могу притворяться, что не желаю её и не люблю так сильно, как никого другого. Возможно, даже сильнее, ведь, как я уже говорил Афине, она – та женщина, с которой я сейчас. Даже несколько лет назад, когда я был с Натали, я был другим, а Афина – это та, в кого я влюбился сейчас. Я не могу знать, как бы всё сложилось, если бы всё было иначе, но я знаю, что это такое.
И я понимаю, что в этом мире нет ничего, что могло бы заставить меня отпустить её.
Мы занимаемся обычными упражнениями, но я могу сказать, что её мысли витают где-то далеко, как и мои. Я провожу её по беговой дорожке достаточно долго, чтобы она разогрелась, а затем наблюдаю за ней, пока она выполняет упражнения с отягощениями. На ринге она более сосредоточенна, но я всё равно замечаю, что она не полностью готова, и, честно говоря, я тоже не чувствую себя в своей тарелке.
– Что происходит? – Спрашиваю я её, нанося удар, от которого она отшатывается назад. – Если ты оставишь такой проход в реальном бою, твой противник уничтожит тебя.
– Прости. – Афина убирает волосы с лица тыльной стороной запястья. – Наверное, я всё ещё устала после вчерашнего вечера. И занята своими мыслями.
– Когда ты на ринге, нельзя позволять посторонним вещам влиять на тебя, – мягко предостерегаю я. – Это причинит тебе боль.
Афина приподнимает бровь.
– Я не думаю, что ты тоже здесь, – замечает она. – Я нанесла удар ранее, который, я знаю, ты мог бы заблокировать.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – говорю я ей с ухмылкой, поднимая перчатки и кружа вокруг неё. – Давай, повторим это ещё раз.
После этого она удвоила свои усилия, стараясь сосредоточиться и выкладываться на полную. Сегодня её движения стали немного более медленными, и я не могу винить её за это, прошлая ночь была тренировкой сама по себе. Тем не менее, ей нужно быть готовой не только к формальным схваткам. Пикси может появиться снова в любой момент, не говоря уже о том, кого ещё наши отцы решат послать за ней или за нами. Нам всем нужно быть готовыми, и не имеет значения, провели ли мы всю ночь перед этим трахаясь вслепую. Кто бы ни пришёл после нас, ему будет насрать.
Но я знаю, что Афина понимает это, поэтому я больше не мучаю её. Вместо этого мы заканчиваем тренировку, и когда наконец заканчиваем, на улице уже темно. Афина бросает взгляд в окно, а затем снова на меня.
– Давай примем душ здесь, – неожиданно предлагает она. – А потом поедем кататься. Я пока не хочу возвращаться домой.
Меня охватывает трепет при мысли о том, что она будет со мной в душе. Должно быть, она заметила выражение моего лица, потому что тут же начинает смеяться.
– Я не имела в виду совместный душ, – говорит Афина, ухмыляясь мне. – Если только...
– Если только что? – Моё сердце мгновенно подпрыгивает при мысли о том, как она стоит под струями душа в раздевалке, как мыло стекает по изгибам её груди, как мокрые волосы липнут к коже.
Блядь. У меня сейчас начнётся эрекция, и тогда она действительно устроит мне разнос по этому поводу.
– Не думаю, что я готова к... ты знаешь, – Афина краснеет, и я понимаю, что она думает о прошлой ночи. Я тоже вспоминаю её и вчерашний день, и почти каждый раз, когда прикасался к ней или видел её обнажённой. Это, чёрт возьми, невозможно забыть.
– Я буду джентльменом, – говорю я, поднимая руку и улыбаясь ей. – Я даже не прикоснусь к тебе, если ты сама этого не захочешь.
Афина приподнимает бровь, стараясь выглядеть подозрительно, но я замечаю в её лице что-то уязвимое. Я знаю, что она не решается доверять, и то, что она дала любому из нас столько, сколько дала, после всех наших промахов и ошибок, – это чудо.
Я, например, собираюсь провести остаток своей жизни, исправляя то, что натворил.
– Пошли, – говорю я, кивая головой в сторону раздевалок. – Спортзал сейчас закрыт, больше никто не придёт. У нас есть свободное место. И я обещаю, честь скаутов. Я буду джентльменом.
– Ты никогда не был бойскаутом.
Афина смеётся, но следует за мной в мужскую раздевалку. Когда она начинает раздеваться, я не могу оторвать от неё взгляд. Она идеальна во всех отношениях, и я позволяю себе на мгновение насладиться её красотой.
Меня восхищают её накачанные мышцы, которые она приобрела с тех пор, как мы начали тренироваться вместе. Её грудь, идеально подходящая для моих ладоней, стройные бёдра и водопад тёмных волос, в которые я так люблю запускать свои руки.
На её коже всё ещё заметны следы прошлой ночи: грудь, бёдра и ягодицы покрыты отметинами и рубцами от флоггера, трости и ремня. На бёдрах видны синяки от рук Кейда, а губа слегка покраснела в том месте, где Дин и Кейд укусили её. Следы, которые они оставили, всё ещё заметны: тёмные пятна на шее, следы зубов слегка затянулись.
Любой, кто увидел бы её даже в одежде, сразу понял бы, чем она занималась, и я знаю, что в этом и был весь смысл. В университете все знают, кому принадлежит Афина Сейнт, но Дин и Кейд решили оставить ещё одно доказательство этого. Не думаю, что кто-то, кроме нас четверых, знает, что я тоже занял своё место рядом с ней. Но мне, честно говоря, всё равно. Мне не нужно объявлять всему миру, что она моя. Единственный человек, который имеет для меня значение, стоит прямо здесь.
Я стараюсь держать дистанцию, когда мы принимаем душ. Передаю ей мыло и стараюсь не касаться её, даже случайно. Однако я чувствую, что она тоже смотрит на меня, и в комнате становится жарко не только из-за пара, поднимающегося от воды.
Афина запрокидывает голову под струи, позволяя им стекать по её волосам. Я позволяю своему взгляду скользнуть к её груди, где мыльные пузыри прилипают к соскам, а пена стекает по коже. Она невероятно красива, и даже если быть с ней значит делить её с кем-то другим, я не могу поверить, что у меня вообще будет хоть какая-то часть её.
Она открывает глаза, и наши взгляды встречаются. Я краснею, понимая, что попался, но она лишь улыбается.
– На что ты смотришь? – Спрашивает Афина мягким, почти страстным голосом, и я ухмыляюсь ей в ответ.
– На тебя, – говорю я без обиняков. – Ты невероятно великолепна, я не могу представить, как кто-то может отвести от тебя взгляд.
– О? – Она внезапно делает шаг вперёд, и я отступаю на шаг, вспомнив о своём обещании. Я прижимаюсь спиной к стене, кафель приятно холодит мою разгорячённую кожу, а Афина продолжает приближаться. Внезапно она прижимается ко мне, её мягкие, влажные груди прижимаются к моей груди, когда она поднимает голову и встаёт на цыпочки.
– Ты обещал не прикасаться ко мне, – шепчет она. – А я ничего не обещала.
Я, чёрт возьми, не могу думать. Моё сердце бешено колотится в груди, мой член мгновенно набухает. И когда Афина наклоняется, берёт меня за запястья обеими руками, поднимает мои руки так высоко, как только может дотянуться, и прижимает их к кафелю, мой член мгновенно становится таким твёрдым, что я думаю, он вот-вот оторвётся.
– Ммм, – она выгибается навстречу мне, крепко сжимая мою эрекцию между нами, нежно касаясь своей мягкой кожей моего мускулистого живота, наклоняясь вперёд, чтобы почувствовать, как набухает моя головка. – Тебе хорошо, – шепчет она.
А затем она целует меня.
Боже, никто не целуется так, как Афина. И она никогда раньше не целовала меня так. Она прижимает меня к стене, её руки обхватывают меня с удивительной силой. Её язык скользит по моей нижней губе, проникая в мой рот, а зубы нежно прикусывают меня, когда она целует меня крепко, горячо и страстно. Я не думаю, что когда-либо в жизни был так же неистов.
Она кажется одновременно мягкой и упругой, её шелковистая кожа скрывает упругие мускулы, а сама она горячая и влажная, как и её киска, которая обнимает меня. Я хочу овладеть ею больше, чем дышать, и хочу остаться в этом состоянии, когда она прижимает меня к стене и целует так, словно никогда не сможет насытиться моим ртом.
– Ты единственный, кто похож на меня, – шепчет она, – единственный, кому я полностью доверяю. Если бы у меня был выбор... – её слова согревают мои губы, а дыхание нежно касается их. – Это были бы мы. Но теперь это в прошлом, ты ведь знаешь это, не так ли? Или мы все, или ничего. И... – она прерывисто выдыхает, все ещё почти целомудренно касаясь меня своими губами. – Я тоже люблю их, по разным причинам. Но с тобой всё иначе.
Я смотрю на неё сверху вниз, с трудом соображая сквозь туман вожделения, которое она во мне пробудила. Мой член твердеет и пульсирует между нами.
– Зачем ты мне это говоришь? – Мне удаётся выдавить из себя, хотя больше всего на свете я хочу, чтобы она продолжала, чтобы дала мне что-нибудь, что-нибудь большее. Я знаю, что раньше был так возбуждён из-за неё, но, чёрт возьми, если я могу вспомнить, когда именно. И последнее, что я хочу сейчас слышать, это о том, как сильно она любит кого-то другого.
– Потому что мне нужно быть уверенной, что ты останешься, – говорит Афина, глядя на меня своими большими тёмными глазами, в которых снова появляется та уязвимость, которую я внезапно осознаю. – Мне нужно знать, что ты сможешь преодолеть это. Что ты не сбежишь, когда всё закончится, и останемся только мы трое. – Она с трудом сглатывает, её взгляд скользит вниз, к моим губам, а затем обратно. – Мне нужны Кейд и Дин. Но ты мне нужен больше всех.
Её губы снова прижимаются к моим, и я чувствую, как вздымается её грудь, как выгибается спина, когда она, затаив дыхание, целует меня. Я ощущаю всю её нужду и страх, и мне хочется обнять её, сказать, что всё будет хорошо, что я не оставлю её. Но я не могу, и я понимаю, почему она так сильно прижимает меня к стене, почему ей так необходимо почувствовать эту силу.
Я осознаю, почему она боится, что я сбегу. В конце концов, именно это я всегда и пытался сделать.
Она прижимается своим лбом к моему, её губы всё ещё касаются моих. Она тяжело дышит, крепко сжимая мои запястья. И вот она отступает назад, отворачиваясь.
– Давай прокатимся, – предлагает она.
