Текст книги "Удержать мечту (СИ)"
Автор книги: Айрис Тэмирин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
– Макисмушка! – взвизгнула девица, повиснув на моей шее и оставив след от розовой помады на щеке, – Я так скучала. Почему ты меня не подождал? А как же переезд? – затараторила она, не обращая на Ларину ни малейшего внимания, но когда заметила...
– А ты что здесь делаешь?!!! Решила, пока меня нет, охомутать моего Максюшу?!!! Да знаешь что?! Ты ему на фиг не нужна, просто попользуется и бросит, как бросают дети, сломанные игрушки. Ты никто! Ему такие не нужны! – орала блондинка, собирая толпу зевак вокруг себя. Люди с интересом смотрели на бесплатный цирк, развернувшийся прямо на набережной: всем было интересно, чем же все это закончиться.
– Все это я знаю без тебя, но как говориться, Contra spem spero, – тихо прошептала Ви, – Прощай, Макс, – развернувшись, протиснулась сквозь толпу и затерялась в ней.
– Дурак ты, парень, раз не видишь очевидного. Променять такую девушку на размалеванную куклу, – раздался над самым ухом голос какого-то старика, который потом быстро исчез в толпе, которая постепенно начала рассеиваться. Да, действительно, дурак. Я же...
– А куда мы пойдем? – подала голос расфуфыренная Амалия.
– Не знаю, куда пойдешь ты, лично я – домой. Чао, – развернувшись, перебежал дорогу и скрылся за поворотом. Contra spem spero, без надежды надеюсь... На что же ты надеешься, Виолетта Ларина?
Глава 6.
Сброшу маску, раскрашу я в черный весь мир,
Рухнут иллюзии, станет все сразу простым.
Ты не заметил, то что я рядом была,
А за спиною реют два черных крыла.
Мы ненавидим, любим и врем себе,
Наши крылья сгорают в дьявольском вечном огне.
Мы убиваем нашу с тобой любовь,
Но, увы, навсегда рядом я буду с тобой.
Я влюбилась, какой же глупой была:
Белые крылья я в жертву любви принесла.
Я ненавижу за все этот проклятый мир:
Именно он ведь любовь мою в пламе спалил.
Мы ненавидим, любим и врем себе,
Наши крылья сгорают в дьявольском вечном огне.
Мы убиваем нашу с тобой любовь,
Но, увы, навсегда рядом я буду с тобой.
Время уходит...
Ты далеко...
Бег остановят стрелки часов...
Иней застынет как серебро,
Видно, нам вместе быть не дано.
Крылья сгорели нашей с тобой любви,
Остаются лишь перья на память тебе обо мне.
Крылья сгорели, с ними сгорела я
Но, увы, не забыть мне уж тебя никогда.
На улице шел дождь, который уже надоел до такой степени, что хотелось собрать чемоданы и уехать туда, где его нет. В Сахару, например. Тяжелые капли падали в реку, выбивая, какую-то, ведомую только ему, мелодию. Именно сегодня мы, всей честной компанией решили снимать клип на новую песню «Ненависть и любовь».
На окраине нашего города, где река делала резкий поворот, находился стальмост, построенный еще в СССР, теперь он являлся памятником рухнувшего коммунизма. Алекс скомандовал:
– Снимать будем здесь. Уж больно антураж подходящий, – матерились мы на пару с Максом очень долго и со вкусом: ни мне, ни ему ни погодные условия, ни само место не нравились. Но кто ж нас будет спрашивать?
Огромный, сделанный из стальных балок мост... Казалось, что он мог в любой момент рухнуть, погребя под собой незадачливых рыбаков и нас... Деревья, сбросившие свою листву... Поля, мрачные и серые, похожие чем-то на пустыни в Аиде... И река, с трудом влачившая свои воды... Вот такой вот антураж.
О, Боже! Сколько же нервов было угроблено на эту работу! Мне постоянно хотелось убить Ветра, пристукнуть его собственным инструментом, но Теплов, как всегда, не дал взять грех на душу, пообещав, что пристукнет его сам, правда, после съемок. Не знаю, я думала, что в наших отношениях с гитаристом (Ветром) хоть что-то изменилось после прогулки по набережной, но нет... Все как всегда: голубые глаза, полные ненависти, глупые подколки...
Да, было потрачено много сил, особенно с моей стороны, но результат... Особенно меня выбесил момент, когда я, по сценарию, должна была обнаженной вышагивать по лесу, а потом еще и Ветра обнимать. В тот момент я была готова прибить незадачливого сценариста, но помешал Макс.
– Чего я там не видел, – махнул он рукой, – можешь тазобедренною часть фиговым листочком прикрыть, – заржал парень, как конь, а с ним и остальные, – А если хочешь – могу потом перед тобой в обнаженке продефилировать, чтоб не так обидно было, – голубые глаза серьезно смотрели на меня, говоря, что это не шутка.
– Эй, ты там не расходись так, – подал голос Алекс, выходя из-за кустов в обнимку с Юлькой, – У вас будет и на это время. Есть там такой моментик.
В общем, за время съемок, каждый узнал о себе много нового, о чем даже и не подозревал. Но клип получился просто волшебным. Я думаю, оно того стоило. Особенно жертва Макса: парню пришлось отращивать волосы, чтобы соответствовать образу.
...Мягкая зеленая трава с каплями росы, блестящими на солнце, а над головой голубое небо, которому нет конца и края... Я шла по первозданному лесу, едва касаясь пальцами растущих кругом растений. Боже, какая красота... Легкий ветер овевал мое обнаженное тело, укрытое ниспадающими до колен волосами...
Вдруг где-то раздался шум, на который я пошла будто змея, зачарованная звуками флейты... Раздвинув невысокие кусты, я обмерла – моему взору предстала потрясающая картина: огромные потоки воды с небывалой высоты устремлялись вниз. Они играли на солнце всеми цветами радуги. Вот это и есть стихия... Непокорная, не поддающаяся изучению... Она просто есть, как нечто фундаментальное, но не стоит ее злить, иначе за это можно очень сильно поплатиться... Где-то хрустнула ветка, я обернулась: передо мной, в тени ветвистого дерева, стоял парень. Волосы цвета воронова крыла непокорными прядями вились вокруг его лица с высокими скулами, а глаза... Голубые, словно воды холодного озера... В своих руках с тонкими изящными пальцами он держал красный плод, который так и манил его съесть.
Осторожно, шаг за шагом, приблизилась к юноше и аккуратно взяла плод. Вдруг небо потемнело, по макушкам деревьев пронесся ветер, отчего те протяжно заскрипели... Вода за моей спиной вспенилась.... Что-то холодное ударило по моим обнаженным плечам, отчего пришлось выпустить на волю свои белоснежные крылья и укутаться в них... Но все это было не важно. В моих руках был красный плод, а за спиной юноши распахнулись черные, словно ночь, крылья.... Падение... Любовь... Черные крылья....
-Сброшу маску, раскрашу я в черный весь мир, – раздался немного хрипловатый голос парня, стоящего на самой вершине стальмоста. Черные длинные волосы развевал ветер, трепал их, стараясь причинить боль... Но больнее уже не будет, – Рухнут иллюзии, станет все сразу простым, – по его обнаженной спине барабанил дождь, а за спиной чернели крылья, которые были причиной всех его бед. Взгляд голубых глаз был устремлен вверх, на серое грозовое небо, ища ответа, почему же он не может быть счастлив.
– Ты не заметил, то что я рядом была,
А за спиною реют два черных крыла, – разорвал тишину нежный голос девушки в темных узких джинсах и белой майке. Ее длинные волосы, заплетенные в косу, промокли под слезами неба, а черные крылья слегка подрагивали от шквалистого ветра. Девушка аккуратно коснулась плеча парня, который развернувшись, скинул ее руку и рванул вниз, распахивая крылья...
– Мы ненавидим, любим и врем себе,
Наши крылья сгорают в дьявольском вечном огне.
Мы убиваем нашу с тобой любовь,
Но, увы, навсегда рядом я буду с тобой, – их голоса слились в единое целое, передавая всю ту боль, что скопилась за прожитые ими тысячелетия. Он любили... безумно любили друг друга, но так же сильна была их ненависть, сжигавшая сердца. Два чувства сплелись в одно, рождая кроваво-красный цветок страсти...
-Я влюбилась, какой же глупой была:
Белые крылья я в жертву любви принесла, – картинка сменилась. Юная дочь короля бежала по саду и смеялась... Смеялась заливисто и звонко... А за ней бежал парень, чьи голубые глаза не отрываясь, с любовью смотрели на маячащую впереди хрупкую фигурку принцессы... Но ненависть, сжигавшая их, оказалась сильнее... Тонкий серебряный стилет вошел в грудь девушки... В ее глазах, как всегда застыл немой вопрос... Она одновременно любила и ненавидела своего убийцу, своего черного ангела... Не могла простить ему того, что ее крылья, когда-то белые, как снег на вершинах Пелиона, вмиг стали чернее ночи...
-Я ненавижу за все этот проклятый мир.
Именно он ведь любовь мою в пламе спалил, – раз за разом он убивал ту, что так безумно любил и ненавидел, а потом умирал сам, срывая с губ возлюбленной поцелуй смерти. Они не могли быть вместе, но и не могли быть врозь... Ничто не в силах разорвать сей порочный круг...
-Мы ненавидим, любим и врем себе,
Наши крылья сгорают в дьявольском вечном огне.
Мы убиваем нашу с тобой любовь,
Но, увы, навсегда рядом я буду с тобой.
Наше время... XXI век... Огромная комната, освещаемая лишь свечами, которые уже догорают... И двое влюбленных... Одежда рвется под их руками.... Страстные стоны срываются с губ... Обнаженные тела сплетаются в диком, неудержимом танце любви и страсти... Они отдают себя друг друга до конца, без остатка, зная, что будет потом... Девушка выгибается словно лук, изящные пальцы парня рисуют невидимые узоры на ее обнаженном теле, срывая с ее искусанных в кровь губ крик восторга...
– Я не могу тебя убить... Не могу, – клинок летит на пол... Парень целует девушку... Целует, передавая свои чувства, свою любовь, свою ненависть... И улетает в распахнутое настежь окно...
– Время уходит...
Ты далеко...
Бег остановят стрелки часов...
Иней застынет как серебро,
Видно, нам вместе быть не дано, – разрывает звенящую тишину нежный голос, полный боли... Огромный циферблат часов леденеет, покрывается инеем, стрелки останавливаются.... и время разлетается на кусочки...
Рассвет... Двое стоят на стальном мосту, глядя друг другу в глаза. Небо окрасилось в кровавый цвет...
-Крылья сгорели нашей с тобой любви,
Остаются лишь перья на память тебе обо мне.
Крылья сгорели, с ними сгорела я
Но, увы, не забыть мне уж тебя никогда, – девушка протягивает к своему темному ангелу руку, нежно касаясь его щеки, проводя пальцами по губам, призывая ничего не говорить... И ее крылья загораются алым огнем... Рука безвольно опускается, и девушка летит вниз... в реку... До спокойной водной глади озера долетает лишь пепел, который опускается на воду и его подхватывает течение...
– Нет!!! – душераздирающий крик срывается с губ темного ангела, в руке появляется стилет... Взмах... и он тоже летит вниз... Круг разорван... Преград больше нет... Вода поглотила все, навсегда спрятав влюбленных от боли и невзгод....
Черт, это невероятно. Настолько волшебно и захватывающе, что за спиной до сих пор ощущались крылья.
– Вау! Ребята, вы превзошли самих себя, особенно в постельной сцене. Это настолько натурально, что... – начала комментировать Алинка, но взглянув на нас, замолкла на полуслове.
Хмурый Ветров, молча, сидел ни говоря, ни слова, потом вдруг резко вскочил и, схватив меня, за руку потащил за собой.
– Ты о чем думала, когда так на мне извивалась? – шипел парень, тарабаня пальцами по стене.
– А что не так-то? – у меня к нему тоже претензий вагон и маленькая тележка: зачем было так убедительно играть?
– Да все! Все не так! Я не знаю, что последнее время происходит! Почем ты липнешь ко мне, как банный лист к заднему месту? Что, захотелось красивого и богатого парня? Как же я вас всех ненавижу! – орал он, тряся меня за плечи, будто бы я была куклой.
Не знаю, что с ним происходит. Уже прошла неделя с нашей с ним прогулки по набережной, и мы больше не пересекались, стараясь не общаться и не видеться, но полностью игнорировать друг друга не получалось: оставались тренировки по волейболу и группа, будь она неладна, а теперь еще и этот клип... Все было настолько реально, что даже и не возникало чувства, что это все наигранно. И надежда, словно цветок, согретый лучами солнца, расцвела в моем сердце... Но нет! Это были всего лишь иллюзии, мои воздушные замки, которые рухнули в одночасье...
– Значит, я липну, да?! – все, мое терпение лопнуло, – А, может быть, ты?! Слишком самовлюбленный, слишком эгоистичный! Ты не видишь ничего хорошего в окружающих тебя людях. Если бы ты смог открыть глаза....Хотя, зачем?! Ведь уже привык, что все девушки хотят от тебя только денег или еще чего-нибудь, – я покраснела, когда мой мозг выдал картинку, как Амалия и Макс... Ты идиот! Пойми, я не твоя Амалия, нет смысла бегать за тобой! Мне не нужны ни твой деньги, ни все остальное! Я просто, дура, люблю тебя! Причем давно. Ой, – все, это конец. Сейчас он снова начнет смеяться, говоря, что я ему не подхожу. Опять будет боль, слезы... Все, хватит!
– Ты...что? – парень как-то странно смотрел на меня, то ли оценивающе, то ли пренебрежительно.
– Ничего. Прости и забудь, что я сказала, – развернувшись, помчалась к выходу, не забыв прихватить рюкзак и куртку, все-таки не май месяц.
Прошел месяц...
Ноябрь... Последний месяц осени, когда никак не поймешь: то ли сейчас будет снег, прячущий грязь под своим покровом, то ли дождь, делающий дороги еще не проходимее. Голые деревья, серое небо, пожухлая трава... Сегодня 23 октября, а такое чувство, что уже ноябрь.
-"Унылая пора – очей очарованье", – писал великий классик. Да уж, какое тут очарование, когда от скуки хочется выть и лезть на стенку. Через неделю после того, как сбежала от Ветра, я заболела. Причем основательно так заболела: температура под сорок, кашель, насморк и одиночество... Никто ко мне не заходил, кроме врача, ссылаясь на неожиданно возникшие неотложные дела. Ну, Алинка с Серегой были заняты исключительно друг другом, так же как и Юлька с Алексом, а остальные... Им нет до меня дела. Ну, ничего, завтра мой больничный заканчивается, чему я безумно рада. Вдруг равномерный ход моих мыслей прервал дверной звонок, зазвеневший по все квартире. Пришлось идти открывать. Каково же было мое удивление, когда на пороге я увидела...
– Максим? – вот уж кого не ожидала лицезреть, так это его. Поэтому сразу же решила захлопнуть дверь, но помешала его нога, поставленная в проем.
– Привет. Спрятаться не удастся, – прошептал он, заходя в квартиру и закрывая за собой дверь.
– Да что ты?! Вообще, это вторжение на чужую территорию! Я буду жаловаться! – кипятилась я, как чайник, проходя на кухню.
– Вперед! Тебя никто не держит, но сначала ты повторишь то, что тогда сказала, – его руки обхватили меня за талию и прижали к себе.
– Что ты идиот? – поинтересовалась, пытаясь вырваться из его железной хватки, но куда там. Не знаю, его поведение и поступки казались мне странными: то орет на меня, обвиняя во всех смертных грехах, а то целует или, вот как сейчас, прижимает к себе.
– И без тебя знаю. Не надо мне каждый раз об этом напоминать, засмеялся он, а затем его губы коснулись моего уха, отчего по мне прокатилась дрожь – сквозняк, наверное, хотя окна закрыты, – Нет, повтори последние три слова, что ты сказала.
– Это что-нибудь изменит? – обреченно вздохнула я, обвисая на его руках. Отрицанием ничего не добьешься – он и так все прекрасно помнит. Может, сослаться на состояние аффекта? Или я просто пошутила? Нет, тоже не подходит. Значит, лучше сказать правду, – Максим Ветров, я люблю тебя, идиота, – прошептала, выдохнув и закрыв глаза. Надеюсь, что не услышу его смех, как тогда, в парке.
– Да, это что-нибудь изменит, но... – разорвал он тишину, повисшую в воздухе. Нет, а чего еще я ожидала? Что он кинется ко мне в ноженьки с предложением руки и сердца? Дура. Это же не сказка, а реальности такого не бывает, – Ты мне небезразлична.
– Хм, я должна прыгать от счастья? Знаешь, моя любовь ни к чему тебя не обязывает. Ты не должен петь мне дифирамбы, говорить слащавые комплименты. Давай просто останемся друзьями. И, вообще, забудь мои слова, – все так же тихо прошептала я парню, когда он развернул меня к себе лицом.
– В том-то и дело, что я не хочу быть просто другом. Я сам уже не знаю, чего хочу, – он, подхватив меня на руки, прошел в гостиную, где устроился на диване, все так же не спуская мою тушку с рук, – Когда-то давно я познакомился с одной девушкой, которую безумно полюбил. Красивая, обаятельная и умная, она пленила мое сердце. Я носами не мог спать, писал ей стихи, посвящал песни, дарил цветы. И она согласилась стать моей. Я познакомил ее с отцом, который, как ни странно, не был против наших отношений. Маргарита стала для меня всем. Без ее улыбки мир казался серым и хмурым. Когда она находилась рядом, мое сердце пускалось в галоп. Все было прекрасно, мы даже планировали пожениться, как только нам исполнится восемнадцать, но этому никогда не суждено было сбыться... Однажды, возвращаясь, домой с тренировки, я решил пройтись по набережной и свернул за угол у бара "Канцлер". То, что я увидел, мне никогда не забыть: моя Марго стояла, прижавшись спиной к стене, а какой-то блондин склонился над ее обнаженной грудью, проводя руками по бедрам. Черт, как же мне тогда было больно. Казалось, что сердце перестало биться... И вдруг она подняла голову и посмотрела на меня.
– Ты – ничтожество, а мне всего лишь были нужны твои деньги, – сказали ее губы, накрашенные красной помадой. Нашим отношениям пришел крах. Я сломался, после нашего с ней разрыва, не ел и не спал. Отец пытался затащить меня на прием к психологу, но это у него не получилось, а потом... Как-то гуляю по парку, я нашел стихотворение, которое и стало, наверное, стимулом к возвращению. Я начал все с чистого листа, – закончил свой рассказ Макс, крепче прижав меня к себе. Так вот почему он так вел себя... Всего лишь боялся вновь впустить кого-то в свое израненное сердце.
– А что за стишок? – интересно, чье же творчество так кардинально его затронуло?
– Начать сначала... с чистого листа...
Переписать истории страницу,
Ну, а потом, опять уйти, забыться,
Сменить пароли, явки, адреса...
Тебя не любят? Ну и что, плевать!
Ты улыбнись, оставь подушке слезы
И счастье радостной мимозой
В окошко застучит опять.
Так мир устроен: ты любил – забыл,
Ты проиграл, а может быть, и выиграл,
Но лучше ничего не забывать:
Жить дальше, помня все ошибки, – процитировал Ветер, а я, на мгновение, замерла, вспомнив, как однажды, когда я писала очередное стихотворение, ветер подхватил листочек с текстом и унес в неизвестно направлении. Как не пыталась его найти – все было четно.
– А на другой стороне было:
Небеса привлекают людей,
Они с грустью на них взирают.
Может быть, о потерянном рае мечтают...
Не об этом сейчас разговор, ты мне верь.
Там, под толщею временной пыли
Есть листочек...
Он желтым уж стал...
Но на нем, мы давно позабыли,
Кто-то реквием небу писал...
Выводил он старательно ноты,
Каждый звук он не раз проверял,
И не делал другой он работы,
Только реквием небу писал.
Он писал день и ночь, беспрерывно,
Иногда он не ел и не спал...
Ничего ему не было видно,
Он о небе лишь только мечтал.
Изливал он себя на бумагу,
Разрушал без остатка себя...
На душе кровоточили раны,
Ну а он все писал без конца.
Дни за днями и лето за летом
Проносились своей чередой,
Ну а он же писал все этот...
Этот реквием, ставший звездой...
Стал он старым... Глаза уж не видят...
Но он реквием так же писал,
Он людей стал других ненавидеть,
Он все небу мечты посвящал.
Год прошел, и свеча догорела...
Он поставил репризу в конце...
Умер он, и душа его пела:
Он успел дописать гимн мечте!
И написан ведь реквием небу!
Он венцом стал слепого творца,
Чьи глаза так любили небо,
Да и цвет их был небеса, – процитировала я свое же собственное стихотворение, которое написала когда-то давно, прослушав произведение великого классика.
– А откуда ты знаешь? – парень ошарашено смотрел на меня, все еще не веря, что именно я дала ему стимул жить после разрыва с этой Маргаритой.
– Это мои стихи, Макс. По началу, хотела написать еще и музыку к ним, но ... не пошло, – да, действительно, тогда ничего не лезло в голову, кроме аккордов "Реквиема по мечте".
– Знаешь, а я написал к ним музыку, – спокойно произнес Ветер, – У тебя гитара есть? – за что ему благодарна, так это за то, что он не стал меня расхваливать или, наоборот, поливать грязью. Я ненавижу пустые и ненужные дифирамбы. Их чаще всего говорят, когда смысл не дошел или просто хотят чего-то добиться лестью.
– Представь себе, имеется, – хмыкнув, вскочила с его колен, пулей убежав в другую комнату. Я еще никогда не видела Ветрова таким: спокойным, улыбающимся, счастливым. Я готова была отдать все, лишь бы улыбка не покидала его лица, пусть и не я ее буду видеть. От этих мыслей на душе стало так противно и тоскливо, ведь у него есть Амалия со связями, богатая наследница сети магазинов, а я?
– Ты где там застряла? – прокричал парень, когда услышал возню за стенкой. Гитара была найдена и извлечена мной из-под завалов в шкафу.
– Держи, – протянула ему свою красавицу. И он запел. Запел так, что дух захватывало. Музыка лилась нескончаемой волной, унося за собой в мир, нарисованный певцом. В мир шута...
-Я для нее всего лишь... шут.
Я для нее паяц,
Живущий жизнь под маской...
И вечно я у ног ее сижу,
Скрывая боль ужасно глупой маской.
Я для нее всего лишь... шут.
И ей плевать, что на душе моей творится,
А я живой! И я люблю!
И бьется сердце, как в силках синица.
Я плачу горько в темноте...
Мне больно, страшно и тоскливо,
Мне не найти покой нигде,
И солнца свет мне стал немилым...
Не знаю...
Но я полюбил ее...
Ее улыбку, взгляд очей серьезный,
Я полюбил ее давно,
Скрывая чувства маскою ничтожной.
Моя любовь...
Любовь шута у трона
Совсем для королевы не важна...
Я не один такой, влюбленный...
Но те знатней и грамотней меня...
Она их слушает, она им верит,
А я лишь шут... мои слова – вода...
Я – шут, и я ужасно беден,
И за душой моей нет ни гроша.
Но я ее люблю, люблю безумно сильно!
Она все в этом мире для меня:
И дом, и жизнь... она огонь всесильный,
И к ней любовь сожгла меня дотла...
А я всего лишь шут...
Всего лишь шут, влюбленный в королеву...
Я шут! Я шут! И я люблю!
Люблю...
И слезы катятся на землю...
А я всего лишь шут,
И мой удел – смешить!
Смешить, чтоб все вокруг смеялись...
Но кто бы знал, как я хочу с ней быть,
В ее любви, как в облаке, купаясь...
Но это все мечты...
Мечты шута у трона...
И не бывать такому никогда:
Не предусмотрено законами природы,
Чтоб королева полюбила бедного шута!
– Макс, это... это невероятно, – прошептала я, когда парень закончил петь. Это было что-то нереальное. Он так умело передавал через музыку все то, что чувствовал сам, – Ты – талант!
– Да нет. Это все ты. Я всего лишь написал музыку, а ты... ты создала героя, его образ и чувства. Знаешь, почему-то мне близок шут, – задумчиво произнес Макс, перебирая пальцами струны. И полилась новая мелодия, столь любимая мной, и юноша вновь запел...
Это не слёзы – это капли дождя на стекле.
Сколько можно не спать и плевать против ветра,
Быть беглецом, бежать от стены к стене,
Раздвигая пространство метр за метром?! – такие знакомые строки. Эту песню я услышала давно, когда посмотрела "На игре 2. Новый уровень" и с тех пор была от нее без ума. Она несла настолько глубокий смысл, что ее постоянно хотелось слушать и слушать.
Мы ничего не получим за выслугу лет,
Будем жадно хватать обрывки ушедших историй,
Я сомневался – мне дали надежду в ответ
И небо над головой дали чужое,
Тем, кто остался, мои слёзы,
Я выбрал жизнь, но слишком поздно,
Нас раздавило чужое небо,
Чужое небо – мои слёзы.
Сколько будет ещё бессонных ночей,
Из постели в постель ползти до утра,
Надо дождаться хотя бы первых лучей
И забыться на время, пока не наступит весна.
Прятаться глупо, даже если бушует гроза,
Под потоком воды пропадает звериная злоба,
Если нет своих слёз, под дождем пусть мокнут глаза,
Если есть в мире счастье, то больше всё же кривого...
Тем, кто остался, мои слёзы,
Я выбрал жизнь, но слишком поздно,
Нас раздавило чужое небо,
Чужое небо – мои слёзы, – да, небо... Это больно, когда все к чему ты привык, все, во что ты верил вдруг исчезло... растворилось в сизой дымке, а в замен тебе дали "чужое небо", обрезали крылья, отняли любовь... Одни называют это переменами, которые обязательно сделают жизнь лучше. Но это не так. Такие люди врут окружающим, самим себе, пытаясь скрыть ту боль, что как пуля, застряла в груди. Перемены... Что-то такое эфемерное и абстрактное, не дающее полного понятия о том, что тебя ждет дальше.
Глава 7.
– Зачем ты пришел? – шепчут синеватые губы, покрытые инеем. Уже все равно, что он здесь, что он пришел. Так всегда происходит, когда ты умираешь... Но нет. Я не умерла. Просто стало все равно.
– За тобой, – шепчет он, протягивая руку, пытаясь коснуться меня. Не успевает, хватая лишь воздух.
– Зачем? У тебя есть та, которая теперь твоя, – холодный, равнодушный голос. Ледяной голос. Напускное безразличие. Слишком больно чувствовать. Слишком больно знать и понимать, что он уже целует другую... Обнимает ее так же, как обнимал меня.
– Она не моя. Единственная, кто мне нужна, это ты. Слышишь?! Ты! Я... Я не могу есть, спать. Все чувства словно впали в летаргический сон. Ты ушла, даже не выслушав... Забрала с собой мою душу, бросив тело прозябать во тьме. Без тебя. Ты забрала с собой свет, я перестал видеть мир в ярком свете, – запинаясь, говорил он, вышагивая туда-сюда перед зеркалом в серебряной оправе.
– Говоришь, была твоим солнцем? Так найди другое. Это же для тебя не проблема, а меня оставь в покое! Неужели ты не понял, что я всего лишь пустая оболочка, а внутри все застыло. Все скованно холодом той зимы, что ты оставил после себя. Твое солнце потухло! Посмотри, посмотри на меня! Что ты видишь?! – прокричала, подходя к зеркалу. Темные тусклые волосы, которые серебряной коркой покрывал иней, бледное лицо, синеватые потрескавшиеся губы, тонкие запястья... Сейчас я походила на бледную тень самой себя, но мне плевать...
– Я вижу девушку, любимую девушку, – шепчет он, резко хватая меня за руку и притягивая к себе, – Дурочка, зачем? Зачем ты вскрыла вены? Я не стою этого. Слава богу, тебя удалось спасти, но...
– Говоришь, спасти? – голос дрожит от сдерживаемых эмоций, каким-то образом пробивших ледяной заслон, – Ты так уверен во всем. Ну как же, ты же всегда прав. Но не в этот раз. Меня не нужно было спасать, пойми, наконец. Мне больше не зачем жить. Я всего лишь тень!!! – пытаясь вырваться из его объятий, расцарапала его обнаженную грудь... Знаете, это красиво: кожа цвета алебастра и алая капля крови, стекающая по ней, – Прости. Прошу, уйди.
– Дура! Идиотка! Я люблю тебя, веришь?!!! – его губы вжимаются в мои, не давая ответить. Мысли разбегаются... Ледяная стена отчуждения, построенная с таким трудом, рухнула в одно мгновение. Вихрь эмоций захлестывает с головой, а по щекам начинают бежать слез. Боже, какая же я слабая. Не могу, не могу противостоять ему... Его словам, поцелуям, объятиям... Я люблю его, и от этого становиться больно. От осознания того, что он так же целовал и обнимал другую, хотелось лезть на стенку.
– Не верю, – с трудом отталкиваю его, отодвигаясь к стене.
– А я ведь говорила, что вам никогда не быть вместе, – раздается хриплый голос, и в комнату врывается белая вьюга, засыпающая снегом глаза, отделяющая нас друг от друга.
– Нееет!!! – в последний момент он хватает мою руку, вытягивая из снежного бурана, – Я никогда тебя больше не отпущу, – мое тело трясет, слезинки становятся льдом, с хрустальным звоном разбиваясь о землю.
– Теперь верю... – и медленно проваливаюсь в темноту, зная, что мы всегда будем вместе...
– Дзинь!!!!!!!! – о, нет. Будильник. Чертова железка, вечно звенящая так не вовремя. Стараясь не высовываться из-под одеяла, пытаюсь нащупать этого гада. Но его не оказывается под рукой, так что разлепив глаза, приходиться вставать. Ну, вот и закончился мой больничный, так что держись истфак – я иду.
– Что же такое мне снится уже больше месяца? – этот вопрос прорезал тишину квартиры, но ответ так и не был найден. Ладно, не буду заморачиваться. Выпив кофе, с которого начиналось любое мое утро в течение нескольких лет, быстренько оделась и выбежала на улицу, спеша навстречу знаниям.
Наш небольшой городок еще спал, а на его особо темных улицах горели фонари, разгоняя сырую мглу. Белесый туман клубился над рекой... Осень... Это время года подходило к своему логическому завершению, хотя и бабье лето выдалось в этом году на редкость теплым и солнечным, но как ни крути, уже чувствовалось дыханием зимы. В это холодное время, когда хочется залезть под одеяло и уснуть, нужен человек, способный отогреть, показать все яркие краски этого сурового времени года. Но у меня такого нет...
Здание университета встретило меня тишиной, но стоило войти в корпус исторического факультета, как меня сразу же накрыла волна смеха, громких голосов и чьего-то пения.
– Виолетта, пока ты болела, за тебя играла Амалия, так что сегодняшний финальный матч ты посидишь на скамейке запасных, – сообщил Скворцов, проносясь мимо меня со скоростью торпеды. Такого я, точно, не ожидала.
– Да без проблем, – отмахнувшись от назойливого парня, сдала куртку в гардероб и, подхватив рюкзак, пошла на второй этаж. Сейчас должна была начатья пара по истории.
– Как-то она спокойно отреагировала, – перешептывались однокурсники, слышавшие наш разговор. Ха, ожидали чего-то другого? Так вот: вы ошиблись! Мне надоело быть такой предсказуемой. Амалия, значит Амалия. Пусть играет, а я и в запас посижу. Черт, как же обидно, что именно на последнюю игру поставят эту...
Пары пролетали с такой стремительной быстротой, что даже не поняла, когда мой учебный день был закончен и пора было поднимать свою мадам "сижу" и идти в спортзал, болеть за свой курс. Кстати, до финала дошли только мы и еще студенты пятого курса МО. Классно, надо сказать играют. Их шестеро: три юноши и три девушки. Когда они на площадке, то кажется, что чувствуют друг друга на ментальном уровне: настолько плавны, грациозны, а главное, синхронны их движения. Они просто скользят по периметру игрового поля, с легкостью принимая мячи и отправляя их в обратный полет. На них можно смотреть часами, как на огонь, так привлекающий беспечных мотыльков, которые сгорят в его пламени. Да, нам не светит победа. Но что ж поделаешь... Такова жизнь.
