Текст книги "Удержать мечту (СИ)"
Автор книги: Айрис Тэмирин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Тэмирин Айрис
Удержать мечту
Завершено. Не вычитано Неважно, как люди встречаются. Они могут быть из совершенно разных миров, никогда не ходить одними путями, но однажды они сталкиваются, и их жизнь меняется. Вот и у меня случилось так же... Хватило одного взгляда, чтобы понять, что он – все, что мне нужно, но, как оказалось, я сильно ошибалась...
Удержать мечту.
Часть I. Игра вслепую.
Холод... Тишина... Парень шел по улице, а с неба, словно слезы, падали холодные капли дождя. Они попадали в лужи, отчего по ним пробегала рябь
Наступила осень... Сентябрь... Деревья начали сбрасывать свой золотой наряд, который теперь укрывал землю...
Парень с грустной улыбкой запрыгнул в автобус, где сев на сиденье, прислонился головой к прохладному стеклу окна... Он думал о ней... О той, что была прекрасней всех на свете для него.
– Она тебе не пара! – часто говорили окружающие, а юноша плевал на их мнение, все так же вздыхая по девушке с ледяным сердцем...
В этом же городе жила другая... Она... Она была мечтательницей, пусть немного и странной. Любила ночь, рок, писала стихи на лекциях, а на полях тетрадей рисовала глаза того, кого полюбила так внезапно... Но парень вздыхал по первой красавице курса – мисс Ледяной королеве и не замечал ее...
Глава 1.
– Ты опять витаешь в облаках, Виолетта? – бойкая светловолосая девушка запрыгнула на подоконник. Ну, вообще-то, эта взбалмошная девчонка – моя подруга, Алинка. Дружим мы с ней с самого детства, с песочницы так сказать. Ага, нас родители тогда с трудом разняли: бой на совках прошел удачно для каждой из нас.
– А? Что? – спросила, вытянув наушники, прижимая стопу учебников к себе.
– Я ж говорила. Все по Максу вздыхаешь? – хмыкнула сидящая на подоконнике.
– Нет, с чего ты взяла? Просто... – начала было я.
– Ой, ты мне лапшу-то на уши не вешай, а то снимать уже нечем.
– Алин, ты серьезной хоть иногда бываешь?
– Не-а, если где-нибудь по близости Сержа не наблюдается, – хмыкнула беспечная подруга. Вот как она умудряется все всегда успевать? А Серж – ее парень, который обожает ее до безумия, но терпеть не может ее ветер в голове.
– А я его позову, – подхватив сумку с пола, потопала в храм литературы.
Здесь всегда стояла тишина, которую так любила, а запах книг навевал мысли о том, что вот в этих пожелтевших от времени листочка хранится "глас" народов, эпох, цивилизаций. Возможно, именно поэтому я и выбрала исторический факультет: с детства меня привлекали загадки и тайны прошлого. Особенно мне нравилась античная история, а точнее мифы этого периода. Зевс, Аид, Афродита – все это настолько интересно и увлекательно. Возможно, когда-нибудь и я, подобно Шлиману [1], раскопаю какую-нибудь "Трою[2]". Эх, мечты...
– Здравствуйте, а есть здесь кто-нибудь? – водрузив книги на стойку, прошлась вдоль одного из стеллажей, проводя пальцами по корешкам столь любимых мной рукописей.
– Чего тебе? – буркнул парень, выходя из дальнего угла библиотеки. Темные, вечно растрепанные волосы, голубые, холодные, словно лед, глаза... Глаза, которые мне снились, которые рисовала в тетрадях во время лекций...
– Не хами, Ветров. Будь добр, выдай мне книги, указанные в списке, – протянув ему листок, отошла к противоположному стеллажу, вытащив первую попавшуюся книгу:
"....Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?– Сам человек и управляет, – поспешил сердито ответить Бездомный на этот, признаться, не очень ясный вопрос.
– Виноват, – мягко отозвался неизвестный, – для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план, хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день? И, в самом деле, – тут неизвестный повернулся к Берлиозу, – вообразите, что вы, например, начнете управлять, распоряжаться и другими и собою, вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас... кхе-кхе... саркома легкого... – тут иностранец сладко усмехнулся, как будто мысль о саркоме легкого доставила ему удовольствие, – да, саркома, – жмурясь, как кот, повторил он звучное слово, – и вот ваше управление закончилось! Ничья судьба, кроме своей собственной, вас более не интересует. Родные вам начинают лгать, вы, чуя неладное, бросаетесь к ученым врачам, затем к шарлатанам, а бывает, и к гадалкам. Как первое и второе, так и третье – совершенно бессмысленно, вы сами понимаете. И все это кончается трагически: тот, кто еще недавно полагал, что он чем-то управляет, оказывается вдруг лежащим неподвижно в деревянном ящике, и окружающие, понимая, что толку от лежащего нет более никакого, сжигают его в печи. А бывает и еще хуже: только что человек соберется съездить в Кисловодск, – тут иностранец прищурился на Берлиоза, – пустяковое, казалось бы, дело, но и этого совершить не может, потому что неизвестно почему вдруг возьмет – поскользнется и попадет под трамвай! Неужели вы скажете, что это он сам собою управился так? Не правильнее ли думать, что управился с ним кто-то совсем другой? – и здесь незнакомец рассмеялся странным смешком.....[Булгаков, "Мастер и Маргарита"]
– Ларина, ты у нас не пуп земли, чтобы тратить на хамство тебе время, – хмыкнул он, отвлекая меня от чтения и отдавая мне немаленькую стопку книг. На одно мгновение наши пальцы соприкоснулись, а взгляды встретились... Хлопнула входная дверь, и вошла она, Амалия, наша "мисс снежная королева".
– О, Макс. Что ты делаешь с этой замарашкой наедине, да еще и не в сильно светлом помещении? – эта фифа уселась на стул, закинув ногу на ногу.
– А что, по-твоему, можно делать в библиотеке, если не книги выдавать и получать, а так же сдавать? – ох, как же она меня бесит: самомнение зашкаливает, а в блондинистой голове – пусто.
– Ну... – интересно, что же она там такого себе напредставляла?
– Да книги он мне выдавал! – подхватив выше обозначенные предметы, потопала к выходу, но не тут-то было... Один из сателлитов[4] блондинистой куклы вытянул ноги, об которые я запнулась, в результате чего полетела на пол. Очки слетели, а без них – самый натуральный крот.
– Ха-ха-ха, посмотрите на это ничтожество. Макс, жду тебя сегодня в "Ривьере", – и вся компания под гогот и смех, выперлась из кабинета. Какой раз надо мной так издеваются? Не знаю, но привыкла уже это все терпеть, так как пока ничего не могу сделать...
С трудом нащупав очки, водрузила их на нос и принялась собирать книги.
– Держи! – тяжелые томики посыпались на меня, больно ударяя по голове.
– С-спасибо, – выдавила с трудом, собрав учебники, выскочила за дверь.
Максим
Виолетта, кажется, так ее зовут, выскочила за дверь, стукнувшись об косяк, а я облокотился на стояк, где она оставила сданные книги.
– Черт, на фига это сделал? Да еще и Амалия пригласила в "Ривьеру", но что-то особой радости нет, – на полу валялся тетрадный листок, который, видимо, потерял очкарик. Подняв его, глянул, что там написано:
Прости, что люблю так сильно,
Прости, что не смею сказать,
Мои слова лишь пылью
Могут на снег оседать.
Увы, ты меня не заметишь...
Ты мимо пройдешь, не взглянув,
А я отвернусь, чтоб не видел,
Как с глаз я стираю слезу...
-"Это она написала? Кому? Да с чего меня это интересует?" – перевернув листок, на то, что там было нарисовано... Там был я, – "Что? Эта идиотка влюблена в меня?" – запихав листок в карман джинс, потопал искать эту ненормальную, чтобы расставить все точки над i.
Виолетта
– "Блин, куда делся этот проклятый листок бумаги? Неужели я его потеряла?" – я судорожно рылась в сумке, ища злополучный клочок бумаги. В парке никого не было: все студенты были на лекции, так что можно свободно вытряхнуть все содержимое моей сумки на лавку. Ой, чего тут только не было: тетрадки, учебники, запасные струны для гитары, защита на волейбол, ноты и прочая, прочая, прочая...
– Виолетта, нам нужно поговорить, – черт, а он-то что здесь делает?
– О чем? – не глядя, поинтересовалась я, все так же лихорадочно роясь в сумке, – "Да долго он тут будет стоять? Памятник Октябрю, блин!"
– Случайно не вот это ищешь? – парень извлек из кармана мой листок.
– Отдай! – подошла к нему ближе, чтобы вырвать дурацкую бумажку, – "Неужели он ее читал?"
– А зачем? – хмыкнул он, поднимая руку вверх, чтобы я не смогла ее вырвать: куда уж мне с моими 160 см до его 2 метров?
– За надом! Не твоя вещь, вот и отдай!
– Да? А написано очень даже про меня, да и портретик... – вот скажите, если вы любить человека – вам хотелось его убить? Нет? А у меня руки чешутся, чтобы пристукнуть Максима.
– Во-первых, тебе разрешали читать? Во-вторых, что-то самомнение у тебя зашкаливает. Я пишу стихи везде, где есть место, а вот таких от портретиков у меня до фига великого, – потрясла перед его носом стопкой рисунков, где был нарисован весь наш курс. Пока он отвлекся, подпрыгнула, выхватив листок, при этом свалив парня на землю. Он, в свою очередь, схватил меня за руку, увлекая за собой.
Да, живописная картинка: мокрая, желтая листва, парень, растянувшийся на ней, а сверху него распласталась девушка...
– Может, слезешь с меня? Ты не пушинка, знаешь ли, а мне пока пожить охота, – Макс уставился на меня снизу вверх. А глаза у него реально красивые глаза... Голубые, с синим ободком около зрачка. В них так и хотелось затеряться, забыть обо всем, но нельзя, ведь потом будет слишком больно.
– Щас сползу, – оттолкнувшись от земли, встала: напомнили о себе занятия борьбой. Да чем я только не занималась: волейбол, борьба, шахматы, но свое призвание нашла лишь в музыке.
Раньше я читала, читала запойно... А потом начало падать зрение, и читать в таких количествах запретили...
Сейчас я уже не мыслю своей жизни без музыки, без нашей группы Dark Angel[5], а вспомнить, как все начиналось...
Тогда я была слишком... даже не знаю, как сказать, замкнутой, наверное. Постоянные: школа – музыкалка – дом. В то время меня ничего не привлекало, я просто жила по определенному расписанию, но вот, муз. школа закончилась, и появилась свобода. Вот в это время мы и решили с девчонками записаться на занятия, где создавали музыкальные группы.
– Здрасте, можно? – заглянув в кабинет, спросила я.
– Ну, заходите, коль не шутите, – м-да, какой у нас препод, хм, брутальный. На вид ему лет двадцать, длинные темные волосы, убранные в хвост, карие глаза, острые скулы и пальцы... Такие изящные, что даже и не скажешь, что они принадлежат мужчине. Ну да, попробуй, поиграй не один год на гитаре и клавишах – не такие будут.
В целом, под студию был занят небольшой кабинет с невысоким потолком и окнами, открывающими вид на площадь. С одной стороны была импровизированная сцена, где располагались черные электрогитары, небольшой синтезатор и барабанная установка.
– Ну, что? Рассаживайтесь за инструменты, – скомандовал он, усаживаясь на стол, стоящий около окна, стул парень почему-то проигнорировал.
Юлька вскочила на сцену и, взяв бас-гитару, пробежалась пальцами по струнам, которые гудящим звуком ответили на ее прикосновение. Алинка, самая шумная из нашей компании, выбрала ударные, Настасья – гитару, а я – клавиши, к которым с детства питала слабость.
– Ну, что, народ, будем пытаться хоть что-то сыграть? – спросила Настя, наигрывая какой-то мотивчик, причем сильно знакомый, – например, вот это.
И полилась музыка, она, то нарастала, то, наоборот, затихала. Плавная и нежная, она лилась, заполняя собой все пространство, а потом, как-то не сговариваясь, подключились девчонки, и я запела...
– Мне хочется плакать от боли
Или забыться во сне...
Где твои крылья,
Которые так нравились мне?
Где твои крылья,
Которые нравились мне?
Где твои крылья,
Которые нравились мне?[Наутилус – Крылья] – да, мы с девчонками давно выбрали песню, даже выучили, кто на чем мог, а теперь, наконец-то, собрали все кусочки мозаики воедино...
Очередная пара закончилась, я даже и не заметила этого, и все студенты дружной толпой вывалили в парк.
– Лета, а чего тебя не было на паре? Алексей Викторович рвал и метал, мол, что его лучшая студентка прогуливать начала, – Алинка скопировала выражение лица лектора, отчего окружающие рассмеялись.
– В тебе умер клоун, милая, – Серега поцеловал ее, взъерошив рыжеватые волосы девушки.
Встречаться они начали еще на первом курсе, а познакомились еще на занятиях музыкой, но это совсем другая история...
– Так, народ, давайте быстрее, а то опоздаем, и Алекс нас прихлопнет, а Юлька поддержит, – развернувшись, подхватила сумку и пошла на выход, думая о том, как же мы иногда бываем слепы. Вон Юлька, все ждала принца на белом Мерседесе, встречалась только с богатыми и смазливыми, а Алекса даже не замечала, и вдруг прозрела, наконец-то, поняв, что ей нужен только он.
– А ну, стой! Мы не договорили! – Ветров, о котором на время благополучно забыла, дернул меня за руку, разворачивая лицом к себе.
– Отпусти, – спокойно произнесла я, пытаясь вырвать запястье из его хватки, – мы с тобой обо всем поговорили! – черт, что ему еще нужно? Никогда внимания не обращал, а тут... И все из-за какого-то дурацкого стишка!
Парень до боли сжал мои запястья, в его глазах полыхала ярость, и мне стало страшно.
– Я тебя ненавижу! И не строй воздушных замков на пустом месте! – ледяным голосом произнес он, оттолкнув меня, отчего я полетела на асфальт, больно ударившись об него коленями. Но больно было не от этого – болело сердце, болело оттого, что его, его любовь отвергли, словно ненужную куклу, бросив на асфальт.
Поднявшись, стряхнула с джинс прилипшую листву и. сжав кулаки, посмотрела на того, кому отдала свою любовь, которая оказалась ненужной.
– А с чего ты взял, что нужен мне? И с чего решил, что стихотворение посвящено тебе? Неужели ты думаешь, что кому-то нужен такой эгоист, как ты, не видящий ничего дальше своего носа? Ах, да... Я забыла, что есть еще Амалия. Вы с ней одного поля ягоды. Лезь к ней, а от меня отстань, раньше это у тебя хорошо получалось! – я кричала на него, пытаясь сдержать слезы, пытаясь скрыть свою боль. Он стоял и молча слушал, с пренебрежением глядя на меня, а затем, тишину нарушил звук пощечины, припечатавшей мою щеку. Конец выдержке. Из глаз брызнули так долго сдерживаемые слезы, поэтому, развернувшись, я побежала. Побежала от себя, от смеющихся студентов, от него...
– Истеричка, – донеслось до моего слуха, а дальше я выбежала на дорогу, ведущую к мосту Вздохов. Странное название, скажете вы. Да нет, все просто. Этот мост когда-то был связан с тюрьмой, где ждали своего последнего часа заключенные, а когда их вели на смерть, они видели отсюда последний раз восходящее солнце, золотившее фасады зданий. Эти люди отдавали мосту свой последний вздох.
Я бродила по аллее, растущей недалеко от моста, пока не успокоилась, а потом побежала в клуб, где мы сегодня давали концерт. Да, было больно, очень больно, но я знала, на что шла, когда влюбилась, как последняя дура. Увы, сердцу не прикажешь.
Клуб "Гротеск" находился на окраине нашего небольшого городка, поэтому народу там было не много, да и те, кто был, предпочитали рок, причем тяжелый. Мы до сих пор не знаем, как удалось Алексу устроить нам выступление там.
– Виолетта, где ты была? Все только тебя и ждут! – сразу же накинулся на меня Теплов. Да, опоздала на пять минут, да и то потому, что на улице был дождь, а идти довольно таки далеко было.
– Знаю, – буркнула я, проскользнув в гримерку, где, стянув куртку, начала переодеваться, что не должно занять много времени.
Девчонки уже вовсю разыгрывались, повторяя нашу новую песню. После того, как мы начали заниматься, примерно спустя полгода, я написала свою первую песню – "Ангел Льда", которую мы записали, а потом Серега выложил ее в инет, где она побила все рекорды. Постепенно мы становились все популярнее, хотя и редко давали концерты за пределами своего города.
Огромное зеркало в старинной оправе стояло на полу, а в нем отражалась миловидная девушка в светлых рваных джинсах и белой футболке, где были изображены черные крылья. Глаза цвета шоколада, обрамленные густыми ресницами, были полны печали, темные волосы свободно струились по спине.
– Виолетта, мать твою, где тебя черти носят?! – заорал выведенный из себя Алекс, барабаня в дверь гримерки.
– Да иду я, иду! – крикнула я, вставляя линзу, а затем вышла из комнаты, которую заперла.
– Ого, ты сегодня всех сразишь наповал! – присвистнул Серега, встреченный мной на пути к сцене. Парень куда-то спешил, поэтому едва не снес меня.
– А то! – растянув губы в улыбке, ответила я, хотя улыбаться не было никакого настроения, но надо.
Поднявшись на сцену, я немного притормозила, решив понаблюдать за девчонками. Они все такие же, как и пять лет назад, на нашем первом выступлении.
... Руководство ДК решило провести день открытых дверей, где каждый клуб должен был показать то, чему в нем обучают. Так получилось, что Теплов решил выставить нас с песней "Ангелы Льда".
– Раз, два, три, четыре, – задала Алинка темп, а затем вступили и мы. Зал заполнила музыка, поражая своими пассажами и переходами из одного лада в другой...
– Они едят шоколад,
Они не имеют имен...
Несут они крылья в руках,
В них память былых времен...
И кто-то там, за горами,
Кричит тебе:
Остановись, ну подожди,
Иду к тебе я сквозь ветра,
Ты только жди, жди...
Они уходят во тьму,
Они уносят рассвет...
И не обернутся назад,
Для них тебя больше нет...
И кто-то там, за горами,
Кричит тебе:
Остановись, ну подожди,
Иду к тебе я сквозь ветра,
Ты только жди, жди...
Они – судьбы палачи,
Они – хранители врат...
Умолкни, о них не кричи...
Они – ангелы льда... – песня закончилась, и зал взорвался аплодисментами, а мы, поклонившись, быстро ушли.
– Молодцы! – хвалил нас Теплов, забирая у Юльки гитару.
Вот с тех пор и начался рост нашей популярности.
Максим
– А ну, стой! Мы не договорили! – схватив девушку за руку, развернул ее лицом к себе. Не знаю, чего хотел добиться, но почему-то было важно знать, кому написан этот, чертов стих.
– Отпусти, – спокойно произнесла девушка, пытаясь вырваться из моего захвата, – Мы с тобой обо всем поговорили! – да что со мной в последнее время происходит? Какая-то пигалица в очках со своим дурацким стишком пробила мою ледяную стену, выстроенную с таким трудом. Я сильнее сжал ее запястья, намеренно причиняя боль.
– Я тебя ненавижу! И не строй воздушных замков на пустом месте! – мой голос был подобен льду: такой же холодный, замораживающий. Оттолкнул девушку от себя, отчего она упала на асфальт. Что я творю?
Виолетта, встав, отряхнула джинсы от прилипшей листвы и посмотрела на меня: ее шоколадные глаза были полны гнева и... жалости?
– А с чего ты взял, что нужен мне? И с чего решил, что стихотворение посвящено тебе? Неужели ты думаешь, что кому-то нужен такой эгоист, как ты, не видящий ничего дальше своего носа? Ах, да... Я забыла, что есть еще Амалия. Вы с ней одного поля ягоды. Лезь к ней, а от меня отстань, раньше это у тебя хорошо получалось! – она кричала, а в ее глазах стояли слезы, которые она пыталась сдержать.
Как же Виолетта похожа на Олеську: та тоже во всем винила меня. Не знаю, о чем я думал в этот момент, но звук пощечины нарушил тишину парка. Из глаз девушки брызнули слезы, и, развернувшись, она побежала...
– Истеричка, – пренебрежительно бросил ей в след.
– Макс, что ты творишь? – Серега тряс меня за плечи, видимо, желая таким способом получить ответ, – Да что тебе Ветка сделала?!
– Да не знаю я! Не знаю! – скинув его руки, подхватил ранец и пошел черт знает куда.
... Мы с детства дружили: я, Серега и Алекс. Гуляли в одной компании, вместе учились играть на гитаре, а потом решили создать группу, позже это стало единственным, что нас объединяло.
Вскоре Алекс начал заниматься созданием музыкальных групп, где и нашел яркую звездочку – Dark Angel. Серега же и я увлекались волейболом, так что большую часть свободного времени проводили, гоняя мяч. На музыку времени катастрофически не хватало, потом друг встретил Алинку, я же познакомился с Олеськой.
Все было прекрасно: встречи, поцелуй под луной... Я окунулся в любовь, словно в омут, с головой. Кто же знал, что все будет так? Мы с Олеськой два года были вместе, когда она сказала, что мы должны разбежаться.
– Почему? – я безумно любил ее, поэтому слова девушки острым кинжалом прошлись по моему сердцу.
– Ты – ничтожество, а из смазливой внешности кашу не сваришь, – и она ушла, хлопнув дверью.
Я никогда не рассказывал ей о своей семье, хотел, чтобы Леська любила меня, а не кошелек моего отца, а получилось...
С тех пор выстроил вокруг себя стену, спрятав внутри прежнего себя.
– Макс, ты высокомерная сволочь! – твердили Серега с Алексом наперебой, а мне было плевать на их мнение. Мне, вообще, стало на всех плевать.
Поступив на истфак, познакомился с Амалией, такой же стервой, как Олеська. Многие считали, что я сохну по ней, но это не так: она просто подходит мне по статусу...
Виолетта
– Ни пуха, ни пера, – пожелал Серега, хлопая меня по плечу: видимо, у него это уже вошло в привычку.
– К черту!
– Встречайте, Dark Angel!– представил нас ведущий, и мы вышли на сцену. Как и тогда: мандраж не отпускал из своих объятий.
Звук ударных... Первые аккорды, и сердце птицей рвется за музыкой. Я растворяюсь в мелодии песни, сливаюсь с ней, вкладывая в нее свои чувства и эмоции, а затем начинаю петь...
– Прости, что другая...
Не могу я быть с тобой.
Я улетаю...
Милый, прости и позабудь.
Не разорваться:
Надо в жизни выбирать.
Все с нуля
Надо начать...
Я убегаю по проспектам
А в сердце вновь любовь горит.
Было бы проще, если б только
Милый, ты смог меня забыть...
Снова бегу...
Снова бегу...
Вперед...
Я изменилась...
Стала сильнее, чем тогда.
Вновь возвратилась,
А ты забыл давно меня.
Столько ошибок...
Слишком поздно все вернуть...
Снова боль...
Шепчешь: забудь...
Я убегаю по проспектам
А в сердце вновь любовь горит.
Было бы проще, если б только
Милый, ты смог меня забыть...
Снова бегу...
Снова бегу...
Вперед... – постепенно образы песни захватили меня, и уже не существовало ни клуба, ни огромного количества людей: лишь я и песня.
– Просто уйди, – финальные аккорды, и присутствующие разразились аплодисментами.
Как же быстро летит время... Концерт уже подходил к концу, а мы даже не заметили этого, растворившись в музыке, отдавая ей себя полностью, без остатка.
– И в заключении мне хотелось бы исполнить свою новую песню "Огонь и Лед", – девчонки, подмигнув, отступили в тень – остались лишь я и клавиши, выхваченные лучом прожектора.
Первые, неуверенные звуки, а затем полилась чистая, наполненная эмоциями музыка, набирающая обороты, очаровывающая, уносящая за собой...
Переход... Проигрыш... Я взглянула в зал и застыла, машинально нажимая нужные клавиши. Там, в углу, сидел Макс. Его холодные голубые, столь любимые мною глаза, смотрели, на меня не отрываясь.
– "Что он здесь делает"? – думала, заканчивая последний куплет, возвращаясь в изначальный минорный лад[7].
Зал взорвался аплодисментами, на которые я не обратила ни малейшего внимания, так как сейчас все мои мысли занимал Макс.
Парень сидел за дальним столиком и смотрел на меня, будто дыру пытался прожечь, зато рядом с ним восседала расфуфыренная Амалия. Вытравленные блондинистые волосы кольцами ложились на ее прямую спину. Красное платье, обтянувшее тело, как вторая кожа, практически ничего не скрывало. Она, взглянув на меня, пересела парню на колени и, обвив его ею руками, словно пиявка впилась в его губы.
Я отвернулась: слишком больно на это смотреть, а мазохизмом не страдаю, да еще и эта проклятая ревность, на которую не имею ни малейшего права... Быстро спустившись со сцены, тут же оказалась в крепких, дружеских объятиях Алекса, который чмокнул меня в щеку.
– Потрясающая песня, Ветка! – мы с девчонками прошли к зарезервированному для нас столику. К этому моменту я уже успела переодеться в коротенькое облегающее платье. И зачем я это сделала? Возможно, хотела позлить Макса или же, наконец-то найти парня и попытаться забыть холодные голубые, как летнее небо, глаза, что уже пытаюсь сделать пять лет, и все безрезультатно.
Время тянулось медленно, словно резина, которую тянут в разные стороны, пытаясь разорвать. Я допивала уже, кажется, седьмой или восьмой коктейль, причем не безалкогольный, так что развезло меня порядочно...
– Виолетта, вы сегодня обворожительны, – к нашему столику подошел симпатичный парень, вроде бы с нашего курса, – Разрешите пригласить вас на танец, – он галантно поклонился, предлагая мен руку.
– Тим, – все-таки всплыло имя молодого человека в закоулках памяти, которую, как говорится, не прогуляешь, не пропьешь, – По тебе цирк плачет: зарыть такой талант под грудами учебников. Ай, ай, ай, – мы вышли на танцпол, предварительно в кого-то врезавшись, как оказалось позже, это были Амалию и Макса.
– Ну... – смеющиеся зеленые глаза парня оценивающе пробежались по мне, – А ты красивая. Почему я этого раньше не замечал? – он притянул меня ближе, обнимая за талию.
– Знаешь, сложно заметить то, что пытаются скрыть, – положила руку на его плечо.
– Почему? – Тим уверенно вел меня, прижимая к себе ближе, чем требуется, а отодвигаться я не стала, хоть и могла.
– Так проще. В очках, безразмерных кофтах и за стопой книг тебя никто не видит и не мешает, – безразлично ответила, дугой выгибаясь назад в его руках.
– Странная ты, – подвел Тим итог под моими словами, резко возвращая меня в первоначальное положение. Черт, мне с ним так легко, а про танец вообще молчу...
– Кто ж не без этого? – видимо, парень занимался танцами: чувствуется в его движениях, сильных и теплых руках, да и танго не слишком простой танец.
– Тоже верно, – хмыкнул он, делая разворот. Люди, окружающие нас, отодвинулись, освобождая место для маневра, – Неплохо двигаешься. Танцевала раньше?
– Было дело, – на этом разговоры прекратились, и мы отдались во власть танца: страстного, всепоглощающего, пылающего, словно огонь.
Руки парня скользили все ниже и ниже, пока не опустились на мою филейную часть, сильнее притягивая к себе.
Возможно, сказывалось выпитое мной спиртное, но я полностью отдалась танцу, доверилась незнакомому человеку, а такого раньше не случалось. Последние звуки танго, закидываю ногу на бедро парня, платье поднимается выше, открывая взгляду татуировку на бедре. Эту картинку я вывела еще классе в десятом. Данная татушка в виде клинка, сердца и крыльев, имела особое значение: пусть мое сердце разбито, но крылья всегда распахнуты за моей спиной.
А все остальное происходило, как во сне: я встретилась с голубыми глазами Макса, в которых полыхала ярость. Да с чего он вообще злится. Что ему опять не так? Тим склонился надо мной, и его губы обожгли мой, а сопротивляться не было ни сил, ни желания. Обвив его шею руками, углубила поцелуй. Губы парня целовали мои, сминая, завоевывая... Языки сплелись в танце страсти, обдающей огнем тела. Одни скажут – обыкновенная физика, другие – химия, и лишь я скажу – месть. Месть Максу за его шашни с Амалией. Хотелось, чтобы ему так же было больно, как и мне.
Чем закончился вечер, помню плохо, хотя...
... – Что ты творишь?!! – заорал Ветров, прерывая наш с Тимом поцелуй. Ух, ты. Я его таким никогда не видела: глаза горят синим пламенем, не предвещающим ничего хорошего, прекрасное лицо исказила гримаса злости. Впечатляющая картинка.
– А что такого? – посмотрела на него, не ожидая такой бурной реакции: до недавнего времени ему, вроде плевать было на меня с высокой колокольни. Или я просто слепая? А, плевать. Подумаю об этом на трезвую голову, если не забуду.
– Ты идиотка! – орал он, но тут его гневную триаду прервал кулак Тима, который живописненько впечатался в скулу моего обидчика.
– Не смей ее оскорблять и указывать! Ты ей никто! – ну, Макс в долгу не остался, и понеслось...
Глава 2.
Максим
В общем-то, я сам привык назначать девушкам свидания, а не они мне, но Амалия... Это Амалия. Особый случай. Вот теперь стою, как дурак около входа в парк, сжимая в руках красную розу. Этот вид цветочков всем девушкам, вроде, нравится.
– "Не всем", – выдал внутренний голос, – "Виолетта ненавидит эти цветы. Они слишком вычурные", – ну, вот опять меня на ней клинит. Да что же это такое?
– Привет, милый! – ко мне подлетела девушка в желтом пальто и красных сапогах: не знал, что "мисс Снежная королева" может ТАК одеваться. Цирк по ней плачет, – Ой, это мне? – захлопала она наштукатуренными ресницами, забирая цветок и целуя меня в щеку. Жуть!
– А ты видишь кого-то еще? – поинтересовался, глядя на эту куклу, на ее месте представляя совершенно другого человека.
– Нет. Куда мы пойдем? – девушка повисла на моей руке, преданно глядя мне в глаза, что аж противно стало.
– Милая, а куда ты хочешь? – буду белым и пушистым, в конце концов, это надо мне. На эту куколку у меня были далеко идущие планы. Она красива и богата, чем-то напоминает Олеську, такая же надменная. Амалия отшивает всех парней, которые не подходят ей по статусу: гоняется за кошельком, при этом не глядя на человека. Я просто-напросто решил отомстить!
– Я не люблю гулять на свежем воздухе – это вредно для кожи, так что поехали в "Гротеск", – мы уселись в мою машину, которая стояла за углом, и рванули в клуб, находившийся на окраине города.
Темнота... Дым... Ненавижу такие места. Мы прошли в зал, устроившись за боковым столиком, который располагался недалеко от импровизированной сцены.
– Встречайте, Dark Angel, – прокричал ведущий в черном смокинге. Самый настоящий пингвин: маленький, лысенький, глаза бусинки. Dark Angel... Что-то знакомое. А, так это же группа Алекса. Ну, вот и посмотрим, чего они стоят, а то мне все уши прожужжала сестра, какие они классные.
То немногое освещение, что было в зале, погасло, а на сцене замелькали лучи прожектора, выхватывая участников группы. Их было четверо. Одни девушки. М-да. Звук ударных... Первые аккорды... И полилась музыка, настолько прекрасная, что не передать словами. Она полностью захватывала, не было возможности ее не слушать... А затем одна из девушек начала петь. Увы, ее лица я не видел. Ее голос, немного низкий для девушки, брал за душу, передавая эмоции исполнительницы.
