Текст книги "Удержать мечту (СИ)"
Автор книги: Айрис Тэмирин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
– Спасибо. Я, пожалуй, пойду, – засобирался парень, когда часы пробили три часа.
– И куда ты намылился? На улице темка. Машин нет, автобусов нет. Пойдешь пешком в другой район города? Нет уж, ночуй у меня, – м-да, вот это мы попили чайку.
– Не знаю. Мне неудобно, – смутился Макс, направляясь к выходу.
– А ну стоять! – окликнула его, – Неудобно спать на потолке, а здесь места хоть отбавляй! Так что останешься здесь, и это не обсуждается, – взяв за руку, потянула его в соседнюю с моей комнату, которая была предназначена для таких, вот, гостей.
– Белье чистое. Спокойной ночи, – оставив свет включенным, выскользнула из комнаты и направилась в душ, а потом спать...
... Вьюга свистела по степи, а я шла, босиком ступая по заснеженному полю, проваливаясь по пояс... Я звала тебя... Ты... ты молчал... Лишь ветер бросал в мое лицо рваные хлопья снега...
– Сколько можно? За что? – холодно... не чувствую тела... ничего не чувствую...
– За то... – слышится ответ, – Это ты... ты сама убила себя и нашу любовь, а я последовал за тобой... Теперь страдают оба...
– Зачем? Зачем ты последовал за мной? – хриплю, выбираясь из очередного сугроба...
– Люблю... Вот и последовал... – такой печальный голос...
– Ты жалеешь? – ну же, скажи... скажи, что ты чувствуешь...
– Нет... – снег преобразуется в фигуру, которая нежно обнимает меня... становится теплее... – Я счастлив, малышка... – его губы касаются моих волос... так нежно и мягко... Я хочу увидеть того, кого люблю... Поднимаю глаза, пытаясь разглядеть лицо обнимающего меня человека... Вот... еще чуть-чуть...
– Ха-ха-ха, вам никогда не быть вместе. Это невозможно. Огонь и Лед никогда не сойдутся вместе... Вам не удержать мечту... – тепло, которое согревало меня, исчезло... исчезаешь и ты...
– Неправда!!! Я люблю его!!!! – кричу из последних сил, падая в снег...
– Я тоже тебя люблю, малышка, – шепчешь ты, прежде, чем исчезнуть...
– Н-е-е-е-е-е-т!!!!!!!!!!! – крик отчаяния и боли срывается с моих губ...
– Виолетта, девочка моя, проснись. Успокойся, это всего лишь кошмар, – кто-то успокаивающе гладил меня по волосам.
– Максим... Кошмар... – крепко обнимаю парня, стараясь укрыться от пронизывающего холода, оставшегося после сна... – Я тебя разбудила... Прости...
– Ничего страшного, – парень ложится рядом со мной и крепко обнимает, уткнувшись носом в мою макушку, – Я побуду с тобой... – так тепло и хорошо... Теснее прижимаюсь к Максиму, обвивая его руками и ногами, а потом засыпаю...
Глава 3.
Максим
Остаться у Виолетты, было плохой идеей с самого начала. Я долго не мог уснуть, слушая, как в душе льется вода, стекая по ее обнаженному телу... Хотелось слизнуть капли языком, не пропуская ни одной... Черт, не туда меня понесло, но поделать с этим ничего не могу.
Через некоторое время квартира погрузилась в тишину... Ветка заснула, а меня сон посещать не хотел... Как же изменилась девушка за этим прошедшие пять лет... Стала взрослее, энергичнее... Она горела, горела, словно пламя, притягивая к себе, растапливая лед в моем сердце, оставленный Олеськой. Из смешной, нескладной девчонки, она превратилась в девушку, красивую девушку, которая стала столь желанной для меня, что от этого даже становилось больно. Нет, она мне не нравилась, и уж точно не питал к ней пламенных чувств, но я хотел ее, так что... Она должна стать моей! Мои размышления прервал крик, леденящий душу...
– Н-е-е-е-е-е-е-т!!!!! – раздалось из комнаты Лариной, поэтому, вскочив, бросился туда.
Девушка металась по кровати, одеяло было откинуто, открывая взгляду ноги и бедра, едва прикрытые футболкой.
– Виолетта, девочка моя, проснись. Успокойся, это всего лишь кошмар, обняв девушку, начал гладить ее по волосам, стараясь успокоить, передать свое тепло...
– Максим... Кошмар... – девушка крепче прижалась ко мне, обняв и уткнувшись носом в мою грудь, которую щекотало ее прерывистое дыхание, – Я тебя разбудила... Прости...
– Ничего страшного, – я лег рядом с ней, притянув как можно ближе себе и уткнувшись носом в ее волосы, пахнущие мятой и шалфеем, – Я побуду с тобой... – Виолетта теснее прижимается ко мне, оплетая меня руками и ногами, после чего успокаивается и засыпает... – Спи, я буду стеречь твой сон... – шепчу ей на ухо, а потом засыпаю...
Пробуждение было, прямо скажем, зашибись. Меня просто напросто нагло скинули с кровати, при этом еще и встав на многострадального меня.
– Э... Максим? – девушка, упав, уставилась на меня, будто я – привидение.
– Виолетта?
– Ладно, не буду уточнять, вроде бы я сама тебя оставила переночевать. Но что ты делаешь в моей постели? – да, не знал, что девушки могут так краснеть, хотя непристойностей не было.
– Ты кричала ночью. Я тебя успокоил, а ты вцепилась в меня, словно клещ, и не отпускала, – тяжело вздохнув, поднялся с пола, потянув девушку за собой.
– А... спасибо. Кофе будешь? – Летка уже ускакала на кухню, где ароматно запахло выше обозначенным напитком.
– Давай!
Виолетта
– Давай! – раздалось из моей комнаты, когда засвистел чайник. Достав из навесного белого шкафчика чашки, заварила кофе. Кухня в моей квартире небольшая, но зато уютная. Белые шкафчики, стол, стулья... Все такое родное и знакомое... Когда-то здесь хозяйничала мама, а теперь – я...
– Доброе утро! – в комнату зашел Максим. Влажные волосы непокорными прядями обрамляли его лицо, а губы были растянуты в улыбке, – Ммм, кофе... – он втянул носом запах напитка, а затем, усевшись, взял чашку в руки.
– Куда уж добрее, – буркнула я, вспомнив, что проспала тренировку. И это первый раз за пять лет. Кошмар!
– Позволь узнать, а что тебе снилось? – Ветров выжидающе смотрел на меня, пытаясь что-то рассмотреть, что видел только он.
– Не важно, – от его пристального взгляда я едва не захлебнулась. Нет, вы бы тоже, наверное, подавились, когда вас пристально так разглядывают. Вот и мой кофе едва не оказался на столе, но слава богу – пронесло.
– Что ж ты так... Себя не бережешь, вон даже кофе через силу глотаешь... – хмыкнул этот... нехороший человек.
– А ты чего смотришь на меня, как будто у меня рога выросли... Хотя... Это мне точно не грозит, – м-да, а вот тебе, солнце мое, ой, как грозит, зная Амалию...
– Думаешь, мне грозит? – он выгнул бровь, закинув ногу на ногу.
– Думаю. О, черт! – взглянув на часы, стоящие на холодильнике, который был увешан магнитиками, наклейками, какими-то бумажки. Время десятый час! Я обещала быть в одиннадцать на соревнованиях у Тима! – Макс, извини, но мне пора собираться! – прокричала я, забегая свою комнату и закрывая дверь.
– Мне тоже пора уходить. Пока, – парень, видимо, ушел, напоследок хлопнув дверью.
Зазвонил телефон...
– Ви, милая, ты где? – звонил Тим, но голос у него был неособо радостный.
– Дома, еще только десятый час, – закалывая волосы в высокий хвост, протараторила я.
– А, позволь спросить, что делал у тебя Ветров? – черт, он что видел Макса, выходящего из подъезда? Кошмар!
– Тим, ты где? Топай ко мне. Бегом. Будем разъяснять сложившуюся ситуацию.
Пока парень поднимался ко мне, на десятый этаж, допила кофе и вымыла чашки. Да что же такое последнее время творится? То никому не нужна, а то сразу всем...
– Привет, – голос парня вывел меня из раздумий, – Не хочешь объяснить, что он делал у тебя всю ночь? – все это было сказано таким едким голосом, что я невольно подумала, что он перед зеркалом тренировался, чтобы так говорить.
– Ну... Мы историю сначала учили... – протянула я, хлопая ресницами и облизывая губы. От этого кулаки парня сжались, а на руках забугрились мышцы, да и глаза нехорошо блеснули...
– Дальше! Что было дальше? – голос Тима повысился на целую октаву, и мне почему-то стало страшно. А то вдруг... Всякое может быть.
– Ничего. Просто в это время уже ни машины, ни автобусы не ходят, поэтому он остался у меня. Вот и все. Ну, чего ты так взбеленился? – подойдя к парню, обняла его, прижавшись к груди, где мирно билось его сердце: тук-тук, тук-тук...
– Прости. Я не думал... – Тим зарылся лицом в мои волосы и обнял меня в ответ.
– Мы слишком часто не думаем, – прошептала я...
День выдался сегодня чудесным. На бескрайнем, голубом небе ни облачка, а яркое солнце щекочет лицо, даря последние лучики тепла. Около трасс собралось огромное количество народа: болельщики, спортсмены, тренеры, даже выездные палатки поставили.
– Здравствуйте! Здравствуйте, участники и болельщики! Мы рады приветствовать вас на чемпионате России по горному бегу! – голос комментатора, усиленный колонками разнесся по горе, – Объявляется общее построение!
– Ни пуха, ни пера, – поцеловав Тима в щеку, пожелала я, улыбаясь.
– К черту, – парень махнул рукой и потопал к остальным, которые построились в ровные шеренги. Дальше, минут десять, организаторы распинались, говоря о том, как стремительно набирает обороты горный бег, что он с каждым годом становится все популярнее и популярнее.
– Итак, первый забег бегут школьники 1996-1997 годов рождения, затем 1995-1994... – начал объявлять комментатор последовательность забегов, – здесь собралось огромное количество участников разных возрастов: одни такие маленькие, что жалко их становится, представляя, как они понесутся по этой горе, толкая друг друга, другие – такие старые, что, того гляди, посыплется песок.
Раздался сигнал, и дети встали на линию старта. Хлопок... И толпа бегунов понеслась, толкая друг друга. Дли них, главное – победить. Главное – прибежать первыми, ведь на них так надеются родители, тренеры, родные города, из которых они приехали, которые представляют.
Первый круг завершен, осталось еще два... Сегодня, почему-то, детей не пускали на другой берег реки. А над ними шумели тополя, и солнце улыбалось с небес. Почему-то в памяти всплыла история, которая произошла с одной из моих подруг, которая сейчас живет в Германии со своим мужем и растит сына. Ей недавно исполнилось 23.
...Лето... Теплое... Напоенное запахами цветов и трав... Дождь... Такой же теплый... И белый тополиный пух, кружащийся в причудливом танце... Он падает на землю, укрывая ее своим белым одеялом...
– Ой, а у тебя пух в волосах, – раздается звонкий смех девушки, идущей по аллее.
– И у тебя, – рассмеялся парень, взъерошив волосы любимой. А сверху на счастливую парочку падали капли дождя, запутываясь в их волосах... Они босиком шагали по лужам, брызги разлетались в разные стороны...
– А ты меня любишь? – вдруг остановилась девушка, серьезно глядя на парня.
– А ты как думаешь? – казалось, что в его глазах сияет солнце. Да и сам он был похож на солнышко: светло-русые вьющиеся волосы, выгоревшие на солнце, смеющиеся голубые глаза, чуть полноватые губы, растянуты в улыбке.
– Я тебя спросила, просто ответь, – взгляд зеленых, словно весенние листья, глаз встретился с голубыми.
– Я тебя люблю, дуреха ты моя, – парень в два шага преодолел расстояние, разделяющее их, и прижал девушку, чем-то похожую на фейри, к себе. Ее золотисто-каштановые волосы трепал ветер, белое платье давно промокло, но ей было все равно: на лице девушки сияла улыбка, а в глазах плескалось счастье...
Наступила осень... Хмурое и серое небо не радовало взор... Оно роняло холодные капли дождя на землю... А девушка, которая так была счастлива летом, бегала по городу, ища любимого человека. Его не было дома, телефон не отвечал второй день...
– Да у него скорость под двести была... – шептались одни.
-Пьяный, наверное... – выдвигали свою версию другие. Девушка слышала эти реплики, пробегая мимо столпившегося народа, пришедшего поглядеть на аварию.
-Да, черная "Ява"... – голос полицейского нарушил звенящую тишину, стоящую у нее в ушах. Сердце сжалось в предчувствии боли.
– Пропустите, пропустите меня! – из ее глаз полились слезы, которые тут же срывал ветер и уносил их с собой.
– Девушка, девушка! Вам туда нельзя, – крикнул кто-то ей в след. Но ей было уже все равно. Она увидела... Там, на асфальте в луже крови, рядом с грудой покореженного металла лежало тело... незнакомого парня и какой-то девушки. На губах девушки невольно расползлась улыбка.
-Рита!!!! – кто-то звал ее, такой любимый и родной.
-Димка, ты жив! – девушка крепко обняла парня, уткнувшись носом в его шею.
– Да... да. .. С тобой все хорошо, моя девочка... – шептал он, гладя ее по волосам...
А над ними шумели тополя, роняя пожелтевшие листья на землю...
Год спустя девушка услышала песню, которую пели под гитару дворовые парни:
Ветер качал тополя у дороги.
Лист одиноко кружит.
Кровь на земле и разбитое тело.
Парень один на асфальте лежит.
Волос распущен из шлема на ветер,
Сколько народа не может пройти.
Скоро на город опустится вечер,
Девушка парня не может найти.
Ей рассказали – она побежала,
Волос растрепан, не видно лица.
А на земле только "Ява" лежала,
Сколько народу невидно конца.
Парень ее уж больше не дышит,
Он не вернется, она поняла.
Ей говорят, а она уж не слышит,
И мотоцикл его завела.
Ранней весной, когда цветы расцветают,
Надо любовью своей дорожить.
Девушка тоже разбилась на "Яве"...
Она не сумела без парня прожить...– " А ведь тоже самое могло произойти и с нами", – подумала она, положив руку на свой едва округлившийся животик.
– Все хорошо, милая. Я люблю тебя, – прошептал ее муж, накрыв ее руку своей.
– А я тебя, – прошептала она. А над ними шумели тополя, все так же роняя пух на землю...
Кто бы мог подумать, что бывают такие случаи...
– Эй, о чем задумалась? – чей-то голос прервал мои размышления о том, что любовь творит чудеса, – Что?
– О чем, говорю, задумалась? – на меня смотрели голубые глаза Ветрова, который пытался услышать от меня ответ. На парне была белая футболка, черные шорты и шиповки, в руках он держал свой рюкзак, без которого, видимо, никуда не ходил.
– А...
– Ларина, тебе солнышко головку напекло? – поинтересовался он, кладя ладонь на мою голову, тем самым проверяя, напекло мне или нет.
– Да вроде нет. А что такое? Боишься, что некому будет с тобой историей заниматься? – усевшись на пригорок, сощурившись о солнца, посмотрела на парня, – Ты не мог бы солнце загородить?
– Дурочка, я за тебя переживаю, – ни с того, ни с сего тихо изрек он, чем меня, мягко говоря, ошарашил, а затем подвинулся, тем самым закрыв небесное светило.
– Чего? – видимо на моем лице отразился вихрь всех эмоций, потому что парень вдруг засмеялся, а затем и вовсе заржал. Конь, блин!
– О, милый, вот ты где. А я тебя везде ищу, – защебетала Амалия, обвивая руками шею парня и целуя его в губы. Что не говори, но сегодня девушка превзошла саму себя, надев розовую футболку с невероятно огромным вырезом, черные мини – шорты с белым драконом, так удобно разместившемся на ее филейной части, но самым примечательным было то, что эта кукушка надела туфли на шпильках. Это по голой земле и траве ходить! Вот и спрашивай, есть ли у нее серо-белое вещество.
– Привет, любимая, – Макс обнял блондинку, – Ну, бывай, – и они ушли, смешавшись с толпой, оставив меня в одиночестве. Черт, почему же так больно? Нет, надо, надо избавляться от этого дурацкого чувства, которое, словно сорняк, поселилось в сердце, а затем пустило корни, разрастаясь все сильнее и сильнее. Сначала думала, что это всего лишь глупая подростковая влюбленность, что со временем это пройдет, но все оказалось куда сложнее... А теперь я просто люблю его, не зная, что с этим делать. Это, как болезнь, которой болеешь, болеешь, а лекарства нет...
Даже не заметно, как летит время, кажется, что чемпионат начался совсем недавно, а уже – конец, остался последний забег.
– И вот, наконец, – последний старт. Этот забег обещает быть интересным, так как в нем принимает участие Ветер, занявший в прошлом году второе место на чемпионате мира и чемпион России прошлого года – Тимофей Смирнов, – комментатор уже выдохся и сорвал связки, поэтому голос его был охрипшим. Мне искренне его жаль.
И вот дан сигнал, и спортсмены рванули вниз: трасса спускалась с горы. Этот забег был тяжелым. Очень тяжелым. Темные тучи заволокли небо, и захлестал дождь, а затем по земле застучали ледяные шарики града, отбивая свою мелодию, разнося ее по Зиновке.
– Ветер! Ветер! – кричали девушки, стоящие под раскидистым дубом и одетые в ветровки, защищающие их от сырости.
– "Ты могуч, ты гоняешь стаи туч..." – так и хотелось продолжить слова Александра Сергеевича Пушкина. Когда начался дождь, я благоразумно спряталась в палатке. Где уже практически никого не осталось: награждения уже были проведены, и все, кто уже свое отбегал и получил награды, отправились в свои города, где кого-то ждет учеба, кого-то работа, а кого-то и внуки.
Палатка была так сделана, что позволяла видеть, что творится на трассе, так как она не имела стенок, лишь крышу, натянутую на четыре деревянных шеста. А тем временем на трассе разворачивалась нешуточная борьба: двое парней бежали наравне друг с другом, и ни один из них не хотел уступать другому.
Тимофей
Бег... Стремительный, свободный... Здесь нет никаких ограничений, кажется, что еще немного, и ты взлетишь... Взмоешь в небо и растворишься в этих грозовых облаках, в этой безумной, но такой пьянящей и завораживающей осени...
Мое радости не было предела, когда Виолетта согласилась стать моей девушкой, хоть я и понимал, что она не испытывает ко мне никаких чувств. Вот это реально обидно, но тем не менее, я постараюсь добиться ее любви. Никогда не забуду тот момент, когда она согласилась стать моей девушкой...
... Не знаю почему, но меня всегда привлекала эта девушка... Она не такая, как все, что ли... Вечно стянутые в хвост волосы, своим цветом напоминали горький шоколад, который начал подтаивать на солнце, а глаза... Темно-карие, отчего-то всегда печальные, девушка скрывала за линзами очков... Виолетта, так ее звали... Фиалка, в переводе с латинского... Я даже не ожидал, что она пишет музыку и песни для группы Dark Angel, так еще и поет в ней... В «Гротеск» решил пойти с друзьями, которые уже, наверное, неделю пытались вытянуть меня с собой «погулять». Вытянули... Все дальнейшие событие проносились одним цветным калейдоскопом, единственное, что помню – пригласил Виолетту на танец и дальнейшие последствия этого...хм... поступка – Виолетта, вы сегодня обворожительны, – я, подталкиваемый друзьями в спину, подошел к столику, где сидела девушка с подругами и еще двумя парнями, один из которых обнимал за плечи Юльку Сотову, мою бывшую одноклассницу, – Разрешите пригласить вас на танец, – что-то дернуло меня поклониться и галантно протянуть ей руку, хотелось сделать для Лариной что-то необычное. – Тим, – после небольшой паузы ответила девушка, видимо, вспоминая, как меня зовут, – По тебе цирк плачет: зарыть такой талант под грудами учебников. Ай, ай, ай, – мы вышли на танцпол, предварительно в кого-то врезавшись, как оказалось позже, это были Амалию и Макса. Судя по всему, девушка выпила не мало алкоголя, поэтому не контролировала себя. Что ж мне же будет легче! – Ну... -я шарил взглядом по ее телу, едва прикрытому платьем, пытаясь найти... Самому интересно, что там хотелось увидеть, – А ты красивая. Почему я этого раньше не замечал? – я притянул ее ближе, обнимая за талию, наслаждаясь соприкосновением наших тел, которые полыхали жаром.
– Знаешь, сложно заметить то, что пытаются скрыть, – она положила руку на мое плечо, несильно впиваясь в него ногтями.
– Почему? – уверенно веду ее в танце, прижимая к себе ближе, чем требуется, да и отодвигаться она не стала, хоть и могла.
– Так проще. В очках, безразмерных кофтах и за стопой книг тебя никто не видит и не мешает, – без каких-либо эмоций ответила Ларина, дугой выгибаясь в моих руках, касаясь своей грудью моей. Черт!
– Странная ты, – произнес я, стараясь отвлечься, а затем резко вернул ее в первоначальное положение. Да что же она творит? Неужели не понимает, что может довести меня до края?
– Кто ж не без этого? – не знаю, но, скорее всего, девушка долго занималась бальными танцами. Это чувствуется в ее движениях, пластичности и уверенности. А темперамент делает наш танец по-настоящему жгучим и страстным.
– Тоже верно, – хмыкнул, делая разворот. Люди, окружающие нас, отодвинулись, освобождая место для маневра, – Неплохо двигаешься. Танцевала раньше?
– Было дело, – на этом разговоры прекратились, и мы отдались во власть танца: страстного, всепоглощающего, пылающего, словно огонь.
Мои руки скользили все ниже и ниже, пока не опустились на ее филейную часть, сильнее притягивая к себе.
Возможно, сказывалось выпитое мной спиртное, возможно, просто сам танец... В следующую секунду девушка закинула свою ногу мне на бедро, открывая взору татуировку в виде бабочки на бедре. Так и хотелось провести по ее контуру пальцами, узнать, где же заканчивается узор... Я склонился к губам девушки, которые так и манили, обещая небывалое наслаждение... Она закинула руки мне на шею, притягивая ближе к себе, перехватывая инициативу...
– Ты станешь моей девушкой? – спросил я, когда прервался поцелуй, упоительно– сладкий, напоминающий ледяную вишню... Но к нему примешивалось и чувство превосходства – все это время за нами, с нескрываемой злостью, наблюдал Ветров, сильнее сжимая кулаки.
– Что ты творишь?!! – к Виолетте подскочил этот недоносок, вырывая ее из моих объятий. Вижу, что ему не очень понравилось то, что только что произошло. Думает, мне было приятно, когда он целовал Олеську, которая, потом, ночью бежала ко мне?
– А что такого? – хлопая ресницами, поинтересовалась девушка, все еще находясь в его объятиях.
– Ты идиотка! – орал он, но тут его гневную триаду прервал мой кулак, который живописненько впечатался в скулу Ветрова. Надоело слушать его!
– Не смей ее оскорблять и указывать! Ты ей никто! – Максим в долгу не остался, ударом рассекая мне бровь. Закапала кровь, заливая лицо.
– Так, а ну-ка, оба прекратили! Иначе сейчас оба вылетите отсюда, как пробки! – амбал в черной кожаной куртке, исполняющий роль охранника, подошел к нам, поигрывая резиновой дубинкой, висящей на поясе.
– О"кей! – развернувшись, вышел из клуба и, поймав такси, поехал к Ленке, которая была всего лишь ширпотребом, позволяющим хорошо провести время.
Хм, а ведь Ларина мне так и не ответила: станет она со мной встречаться или нет? Ну, ничего, она была пьяная, а я терпеть не могу проигрывать, так что огорошим ее, сказав, что она ответила "да". С этими мыслями я погрузился в созерцание ночного города, который преобразился в свете фонарей. Не знаю, о чем думают наши "политики", но из некогда захолустного городишки, они сделали жемчужину. Место, в которое стекается огромное количество туристов, желая посмотреть на колокольню, памятник архитектуры XVIII века, достигающую высотой почти 150 метров, посетить мост Вздохов, который имеет хоть такое же название, что и венецианский, но совсем по другому выглядящий... В принципе, за каких-то полгода на всем этом верхушка общества, элита, получила огромный навар, который пошел на строительство загородных домов, бассейнов и прочего недвижимого имущества.
А теперь еще и решили отмечать Хэллоуин[], делая карнавалы, выставки... В общем, все, что может привлечь туристов.
Так, пошел уже третий круг – надо прибавить скорость, иначе... Вот все участники позади, а рядом со мной, не давая проскочить, мчится Ветер.
– Ты? – сказать, что я был в шоке, значит, ничего не сказать. Я был в ШОКЕ.
– Что, не ожидал? – улыбнулся мне Максим Ветров, обгоняя меня на полкорпуса.
– Честно, нет. Никогда не думал, что такой, как ты... сможет заниматься бегом.
– Ты многого обо мне не знаешь, как и о ней, – мы не давали друг другу вырваться вперед.
– Уверен? – резко рванул, задев соперника плечом. Мне нужна эта победа! Нужна, чтобы доказать ей, что я лучше его!
– А вот и последний круг! Кто же станет победителем? Максим Ветров, который не смог в том году участвовать в первенстве из-за травмы, полученной после одного из забегов или же Тимофей Смирнов, чемпион России прошлого года? – вещал комментатор, когда мы вскарабкались на эту чертову гору и помчались по полю, которое слегка размыло под дождем.
Дыхания катастрофически не хватает, а тело не хочет двигаться, но надо! Надо быть первым, заткнуть за пояс этого выскочку, Ветрова, который сейчас опережает меня на полкорпуса. Он тоже "сдох", хотя и пытается держаться. Чуть-чуть, и я выиграю!
Но, видимо, Фортуна, леди-шутница, решила показать мне свою филейную часть...
Вот уже немного осталось до финишной черты.
– Ты никогда не получишь ее! – Ветер вырывается вперед, такое чувство, будто у него третье дыхание открылось. Он понесся с такой скоростью – словно ветер летел над землей.
– И вот первым к финишу приходит... Максим Ветров!!!!!!! – трибуны взорвались овациями, и толпы девушек помчались навстречу своему кумиру, среди них была и Амалия, которая, спотыкаясь, неслась впереди планеты всей, чтобы в следущую секунду повиснуть на шее у Ветрова! Проиграл... Да... Но и сдаваться я не привык, так что завтра, действительно, выиграю, главное – успеть в редакцию! Сделав последний кадр, где была запечатлена целующаяся парочка, убрал фотик в валяющийся под ногами собственный рюкзак.
-"Ты все равно проиграешь, Ветер! Ви никогда не будет твоей! Она моя! Моя личная игрушка! Я хочу, чтобы тебе было так же больно, как и мне, когда Олеська прибегала ко мне и рассказывала о тебе! Ненавижу!"
Я ненавижу этот мир
Ведь он – напоминанье о любви...
Я ненавижу этот свет – напоминанье о тебе...
И каждый день, что прожит мной беспечно
Я ненавижу, боль осталась вечной...
Ты растоптала сердце каблуками,
Мечты закрасились чернильными цветами.
Ты смыла яркий цвет из бытия...
Любимая, ты уничтожила меня!
И проживая день за днем беспечно
Пытаюсь уничтожить боль,
Что стала вечной...
Виолетта
Stand my Grand
[] – заиграла мелодий iPad. Интересно, кому я понадобилась?
– Ларина, мать твою, почему ты не на тренировке? – орал Сан Саныч не своим голосом.
Александр Александрович Кеглов – наш тренер по волейболу, у которого я начала заниматься лет с шести. Как же это давно было.
Бр-р-р, осень... Дождь льет как из ведра, а мама, куда-то меня тянет, сильно так тянет за руку.
– Ну, не хочу я, мам. Не хочу! – как могла, сопротивлялась, но все было бесполезно: родительница была непреклонна.
– Надо! Запомни раз и навсегда: нет слова "не хочу", есть слово "надо", – она ввела меня в большое четырехэтажное здание с большими окнами.
– Куда ты меня ведешь? – я серьезно смотрела на маму, пытаясь понять, чего же она удумала на этот раз. Нет, моя родительница не плохая, просто очень деятельная. Идя по городу, даже и не скажешь, что ей уже 30 лет. Темно-каштановые волосы волной укрывают покатые плечи, орехово-зеленые глаза в обрамлении черных и длинных ресниц кого-то искали в толпе незнакомых мне лиц.
– Александр!
– Римма! – мужчина обнял мою маму, – Как же мы давно не виделись...
– Мам, – дернула ее за черную юбку в складку, но никакой реакции: она все также смотрела на этого дядю. А он красивый, надо сказать. На принца похож, из сказки. Шоколадного цвета глаза изучающее рассматривали лицо моей матери, а блондинистые волосы трепал неизвестно откуда взявшийся ветер, – Мама-а-а, кто это-от дядя?
– С сегодняшнего дня это твой тренер по волейболу, которым ты будешь заниматься. Поняла меня? – дальше они о чем-то начали беседовать, а я вышла на площадку и взяла в руки сине-желтый мяч. О, как далеко до сетки-то, а этот снаряд, мяч то есть, надо еще через нее и перебросить. И я смогу?
– Что, трусишь? Ведь знаешь же, что не попадешь! – откуда ни возьмись появился мальчик, который был навряд ли старше меня. На нем была черная футболка и шорты, а запястья стягивали эластичные бинты. Видимо, он где-то получил растяжение, поэтому и обзавелся бинтиками.
– Как будто ты попадешь! – хмыкнула я, набивая мяч, который, как заведенный, скакал по площадке.
– Ты сомневаешься? – м-да, видимо у мальчика самомнение... Он подошел ко мне и выхватив из-под моих рук мяч, пошел к белой линий, которая, как оказалось, была границей места, откуда надо подавать.
Желто-синий мяч взвился в воздух, а затем стремительно полетел вниз... Удар... И он перелетел через сетку, приземлившись около нее.
– Видела? А ты так не сможешь! – самодовольно улыбнулся мальчик, после чего кинул мне мяч.
– И что? А вдруг смогу? – теперь, ради принципа, я должна перебросить, чтобы стереть эту самодовольную, гаденькую улыбочку с его лица. Мяч в воздухе... Прыжок... Удар... И круглый снаряд упал по другую сторону сетки, почти у самой белой черты.
– Молодец, Виолетта. Вот теперь осталось отработать только техническую часть исполнения подачи и все, хоть на олимпийские игры, – на площадке появился тот мужчина, что разговаривал с мамой, – А ты, Максим, хватит всех задирать, а то у самого толку ни на что нет! Меня зовут Александр Александрович. С сегодняшнего дня ты будешь заниматься волейболом, а чуть позже познакомишься с командой...
Как оказалось позже, в команде была Алинка, Настя, Юля и еще две девочки...
– А мне кто-то говорил, что она сегодня будет? – вернувшись на бренную землю, то есть выплыв из своих воспоминаний, ответила я. Нет, мне, действительно, ни один не удосужился позвонить или же просто написать SMS-ку, что сегодня будет тренировка, а мысли читать, увы и ах, не умею.
– А ну-ка, быстро ноги в руки и марш на тренировку! – заорал тренер, видимо, выведенный мной. Честно, достал он меня, сил уже никаких нет!
– Ладно, сейчас буду, – буркнула в трубку и отключилась. Как бы не возмущалась – толку все равно никакого нет. Добравшись до дома в рекордно короткий срок, схватила из шкафа рюкзак, закинув туда кроссовки, форму, а затем, заперев квартиру, помчалась вниз, по лестнице. Не любитель я лифтов – от них клаустрофобия начинается[].
На улице разыгралась непогода. Все небо заволокло черными тучами, шквалистый ветер, буквально, сбивал с ног... Так мало этого, еще и дождь лил, как из ведра.
– Алина, мать твою! Резче бей по мячу, а не гладь его, как кошку! Сделай флот[]! – донесся крик Сан Саныча с игровой площадки, едва я успела заскочить в здание, где проходили тренировки.
– О, вы посмотрите, кто пришел, – раздался жутко знакомый голос над моим ухом, отчего даже вздрогнула, едва выйдя на площадку.
